Глава 11
Вдруг всё изменилось в доли секунды. Егор почувствовал, что его тело проваливается в бездну, тело совершенно не слушалось и по ощущениям совсем не имело массы. Страшный скрежет металла окончательно сбил его с толку. Он открыл глаза, но увидел только размытые силуэты непонятно чего. Егор моргал и щурился, силясь сбросить пелену, затуманившую его взор.
«Чёрт возьми, я в метро! Как я сюда попал? – пронеслось у него в голове, когда глаза адаптировались и мозг смог сообразить, что к чему. – Я снова в Москве. Что за чёрт?»
Он стоял в вагоне метро, битком наполненном людьми, и поймал себя на мысли, что что-то не так.
«Запах! Что это за запах? – Его сердце заколотилось. – Не может быть…»
Спиной к нему стояла девушка с роскошными волосами, и запах её волос был до боли ему знаком, тот запах, который он не раз ощущал, когда по-отечески целовал её в макушку. Несомненно, это была она, Настя. Да, его Настя… Сон, это точно сон…
Егор попытался её окликнуть, слабо веря в происходящее, но его голос пропал. Он не охрип, а натурально потерял голос, голосовые связки даже не чувствовались физически. Да и всё тело ощущалось странно, будто оболочка была твёрдой, а внутри жидкая однородная масса. Не время было разбираться. Ему захотелось заорать: «Настя, Настя, моя любимая Настя, мы снова вместе!» – и снова не получилось. Внезапно ему пришла в голову мысль о том, что всё может испариться, исчезнуть, сгинуть, просто пропасть. Его это сильно напугало. Отбросив в сторону все сомнения, он протиснул свою руку и схватил её за нежную, маленькую кисть, такую тёплую и знакомую.
Девушка повернулась, нахмурилась и, задрав голову, взглянула на побеспокоившего её юношу. Егор сиял, его глаза искрились и бегали, осматривая её такое родное, миленькое личико.
«Ну, любимая, – немо вопрошал он. – Ну…»
Но девушка сердито хмыкнула и попыталась отдёрнуть руку.
«Ну ты что, меня не узнаёшь? – недоумевал он. – Да как же это?»
Она дернула ещё раз. Егор не отпускал, надеясь на то, что она его сейчас узнает. Глядя в её бездонные глаза, он расплылся в нелепой улыбке, хотя в душе он совсем уже не улыбался, тревога стала охватывать его. Настя снова нахмурилась и в очередной раз собиралась дёрнуть руку, но он уже всё понял и просто отпустил её ладонь.
Горечь разочарования, ощущение предательства захлестнули Егора, он обмяк, слёзы накатили сами собой.
«Она меня больше не любит…»
И тут он осознал, что ошибся и что ему больше никогда не вернуть её, ту любимую и единственную, заботливую и нежную, ту, которую он обожал и боготворил. Его жизнь была кончена, он ничего больше не хотел так же, как тогда, когда потерял её в первый раз.
«Всё кончено. Зачем я здесь? Что меня сюда привело? Чёрт бы меня побрал…» В череде быстро меняющихся событий он не понимал, реально ли это или его разыгравшееся воображение зло подшутило над ним. Он находился в смятении.
Неожиданно Егор почувствовал, что его ладонь крепко сжала чья-то рука и настырный взгляд внимательно и решительно просто прошивает его насквозь. Это была та самая его любимая и желанная, та, которую он помнил и любил до безумия.
– Настя… – выдохнул Егор. Он притянул её к себе и горячо обнял.
На следующей станции они взялись за руки и вышли из вагона. В данный момент это была самая странная пара во всей вселенной.
* * *
Егор ничего не видел, кромешная темнота окружала его, он не мог пошевелить ни одной частью тела, более того, он ощущал себя так, будто его тело не существует, оно растворилось в этой беззвучной тьме. Сознание его было ясным и невероятно отчётливым, лишённым примесей эмоций и предрассудков, но след недавних событий тянулся за ним шлейфом, как хвост тянется за кометой.
«Как я смог с ней встретиться? Как я оказался в метро, рядом с ней?» – спрашивал он себя.
В нём сейчас говорил учёный, а не человек со всеми его переживаниями.
«Откуда я знал, в какую квартиру нам идти? Откуда у меня ключ?.. Значит, твои расчёты и предположения были верны, – ответил он сам себе. – Значит, мы часть этой вселенской энергии, которая заключена в нас как в одном из бесконечно возможных вариантов? Человек как отдельно взятый генератор может моделировать ситуации просто усилием воли, собирая и направляя пучок энергии в нужном направлении. Я просто создал эту ситуацию, и она стала жизнеспособной? Да, это так, – снова ответил он на свои же вопросы. – Но если копнуть глубже, то получается, что вся энергия Вселенной взаимодействует между собой, или, точнее сказать, это одна и та же энергия, только в разных её проявлениях, то есть я как представитель живого и, допустим, луна – это одно и то же, или дерево на планете Земля и, предположим, чёрная дыра – это единое целое? И всё это – проявление бесконечного разнообразия бушующей энергии, и мы находимся в тихой её гавани, где возможно зарождение разумных существ именно в таком виде. Значит, нет ни жизни, ни смерти, есть переход из одного состояния энергии в другое. В голове не укладывается… А есть ли разум у Вселенной?»
Шлейф воспоминаний становился всё менее значимым, мысли утихали, вопросов было всё меньше, а ответов всё больше, и вот наконец его разум трансформировался и, сливаясь с мощным, необузданным, кипящим, бесконечным разумом, стал его частью. И открылись ему все тайны мироздания, о которых он даже не помышлял.
Сверху он видел, как его бездыханное тело обступили учёные, как они пытались вернуть его к жизни, как бегал и суетился медперсонал, но ему было уже всё равно. Он был там, где и должен был быть – рядом со своей Настей.
Эпилог
Шёл 1965 год. Новосибирск. Только что успешно прошёл эксперимент по рассеиванию электронов на аппарате ВЭП-1. Результат ошеломил всех, это было открытие мирового уровня, все учёные, участвующие в эксперименте, поздравляли друг друга, смеялись и радовались, как дети. В стороне от всех на стуле сидел, тяжело дыша, с отсутствующим взглядом Сергей Павлович Шустов – учёный, член партии, коммунист до мозга костей. Ему с его спортивным, крепким здоровьем во время эксперимента вдруг стало плохо и он потерял сознание. Коллеги быстро среагировали и с помощью нашатырного спирта привели его в чувства, дали стакан воды и продолжили работу. И, казалось бы, всё было в порядке, но не в сознании учёного. За то время, пока тело пребывало без сознания, его ум подвергся бомбардировке шокирующих его событий. Сидя в углу и обдумывая увиденное, он чётко понимал, что то, что он познал, никогда и никому он не сможет рассказать. Во-первых, ему не поверят, во-вторых, его исключат из партии или, того хуже, просто посадят в тюрьму.
«Что произошло, что это? Болезнь мозга, сон или предсказание? Как такое возможно в принципе? Что это за кренделя?»
В голове его раз за разом проносилось это видение, он видел, как ушёл из жизни нынешний генеральный секретарь партии.
«Если я кому скажу, меня к стенке поставят…»
Сергей Павлович в своем видении наблюдал, как нынешнего генсека сменил другой, затем третий, потом пришёл следующий и положил начало так называемой перестройке. Он воочию наблюдал за развалом крупнейшего государства, разбившегося на осколки, за созданием нового государства, которое ничем не отличалось от старого, только ещё меньше заботилось о своих гражданах, всё больше взваливая на их плечи обязанностей, не давая, в свою очередь, никаких гарантий. И, наконец, благодаря «усилиям» следующего правителя страна благополучно стала маленьким зависимым государством.
Сергей Павлович не мог поверить в то, что через много лет люди так и не стали умнее, что они, как прежде, ведут войны, захватывают территории, разоряют государства, а ценность человеческой жизни и свободы всё уменьшается.
«Как же так… Мы развиваемся, но никак не разовьёмся? Где же это обещанное светлое будущее? Теперь оно не кажется светлым. Как такие бесчеловечные люди приходят к власти, и как народу задуривают голову, что они верят в порядочность, образованность и дальновидность правительства? Как верят словам, что всё это для их же блага? Как же так устроена система, что совестливый человек в нашей стране не может попасть во власть априори?»
Проживая свою жизнь, Сергей Павлович Шустов наблюдал, как сбываются его видения, но изменить их было не в его силах. Всю свою жизнь он гадал, как в увиденную им историю втиснулся этот молодой учёный и его девушка Настя, кто они такие и почему их история кажется ему такой близкой, ведь они ещё даже не родились. Он думал о них и в последнюю минуту своей жизни, не о детях и внуках, которым уже не был нужен, а о Насте и Егоре с их удивительной историей.
В тот день и в ту же секунду, когда Сергея Павловича не стало, в одном из роддомов России раздался крик родившегося младенца, которому суждено было стать великим учёным, победившим время. Звали его Христовец Егор Георгиевич.
Конец.
Брат мой, где ты?
Железнодорожный перрон в городе Н., залитый лучами утреннего летнего солнца, встречал очередной поезд, на этот раз прибывший из Воронежа. На вокзальных часах стрелки застыли в ожидании следующей минуты и показывали без четверти шесть. Поезд, снижая скорость и важно раскачиваясь, подплыл к перрону и остановился. Двери вагонов распахнулись, и поток пассажиров, ворочая свои тяжелые чемоданы и сумки, хлынул наружу.
Из вагона №2 вышли два брата, они были в приподнятом настроении, старший что-то рассказывал, эмоционально размахивая руками, а младший укатывался от смеха. Из багажа у них были только рюкзаки: у старшего – большой туристический, у младшего – обычный, купленный в магазине «Cropp». Старший брат – худощавый брюнет, ростом около метра восьмидесяти, с черными глазами и пышными, чуть удлиненными, прямыми волосами, уложенными в стильную прическу а-ля Зак Эфрон из фильма «Папе снова семнадцать», на лице пробивалась легкая небритость в виде испанской бородки. Неделю назад ему исполнилось 26 лет. Младшему было 14, на лицо очень похож на старшего брата, да и комплекция тела и даже прическа были абсолютно такими же, но в отличии от старшего, он имел светло-русые волосы и голубые глаза. У него был хороший голос и тонкий слух, чего не скажешь о его брате, и это позволяло ему заниматься вокалом, что приносило ему необычайное удовольствие. Вот так природа распределила между ними гены.
Подойдя к прохожим, они узнали, где находится автобусная остановка, и добравшись до нее, втиснулись в автобус. Доехав до остановки «Улица Советская», они пересели на автобус другого маршрута и продолжили путь. Добравшись до места, они отыскали дом по улице Пушкина, где возле подъезда их встретил молодой человек, который передал им ключи от квартиры, пожелал хорошего отдыха и исчез за углом соседнего дома. Оставив вещи в квартире, они направились в ближайший торговый центр, там они устроились за одним из столиков в фудкорте, где славно провели время за обедом. Настроение у них было просто великолепным, они смеялись, оживленно и громко о чем-то болтали, привлекая внимание посетителей, которые время от времени кидали на них косые взгляды. Но братьев это не заботило, они давно привыкли к тому, что на них косо смотрят.
Они погуляли по городу, заглянули в парк, прошлись по главной площади города, посетили краеведческий музей, куда вход был бесплатным, затем вернулись в тот же торговый центр, поужинали и, зайдя по пути в супермаркет, направились к дому. Расстелив чистое постельное белье, привезенное с собой, они с удовольствием развалились на своих кроватях и, перекинувшись парой шуток, быстро уснули.
* * *
Утреннее солнце, заглянув через окно, разбудило их, не позволив дождаться сигнала будильника. Было еще слишком рано, но братьям спать уже не хотелось. Они по очереди встали и умылись, старший пошел на кухню, чтобы приготовить завтрак.
– Давай я приготовлю, – вызвался Артем, так звали младшего брата.
– Кем это ты себя возомнил, тебе что тут сериал «Кухня» что ли? – с напускной строгостью проговорил старший брат. – Иди вон лучше свои песни пой, Моцарт!
– Эх, – вздохнул Артем, и подыгрывая брату, опустил глаза и стал выходить из кухни.
– Ну ладно, ладно, если ты настаиваешь, – снисходительно согласился Иван.
– Да нет, уже нет, – доигрывал свою роль Артем.
– Эй, ты куда, иди сюда и жарь.
– Да нет, спасибо.
И они оба расхохотались.
Каждый мог хорошо приготовит себе еду, жизнь их давно научила делать многие вещи, которые даже взрослые люди порой не могут или не привыкли делать.
– Сегодня мой первый рабочий день, но я не задержусь, только познакомлюсь с коллективом. Так что посмотри телевизор и дождись меня дома. Ок? – сказал Иван.
– Ноу проблем, – ответил под козырек Артем.
Вечером они снова вышли на прогулку.
* * *
Шел день за днем, Иван ходил на работу, Артем три раза в неделю на вокал, остальное время проводил за ноутбуком. Каникулы есть каникулы. По вечерам они гуляли во дворе, и местные жители уже к ним стали привыкать, как к постояльцам.
Однажды вечером братья в очередной раз прогуливались, нагулявшись вдоволь в ближайшей лесопарковой зоне, они устроились на лавочке во дворе. Как обычно, они пребывали в хорошем настроении, веселились, что-то вспоминали, смеялись. К ним подошли двое и попросили закурить, Иван достал из кармана пачку сигарет, в которой осталось всего три штуки: двумя поделился, а третью закурил сам. Парочка испарилась в темноте.
– Пойду сигарет куплю, пойдешь со мной? – спросил Ваня.
– Да нет, пойду на качелях покачаюсь.
– Ну давай, я быстро, и пойдем домой.
– Ок.
Иван дошел до ближайшего магазина, купил сигарет, хлеба и «Доширак». Уложив все в пакет, он вышел из магазина. У магазина стояли те же двое, которые стрельнули у него сигарет. Иван дошел до дома, свернул во двор, площадку освещали ночные фонари, Артема нигде не было.
– Артем, – крикнул Иван, – Артем, где ты?
Никто не отозвался.
– Артем, Артем, Тёма, ты где?
Иван начал волноваться, сердце его стало бешено колотиться.
– Тёма, брат, выходи, хватит. Не шути так.
Ваня стал бегать по двору, крича во весь голос имя брата, но его нигде не было. Тогда Иван начал подбегать к редким прохожим и расспрашивать, не видели ли они четырнадцатилетнего парня со светлыми волосами. Прохожие только разводили руками. Тут из темноты вышел человек и направился прямо к Ивану.
– Что случилось? – спросил он и представился, – следователь второго отдела полиции майор Серебрянников.
– Слава богу.
Иван судорожно, запинаясь, стал объяснять, как все произошло, его трясло от волнения, он рассказал про подозрительную парочку, но возле магазина их не оказалось. Полицейский терпеливо все записывал себе в блокнот. Когда майор начал опрашивать собравшихся на крик соседей, Ваня пробежался по всем соседним дворам, но бесполезно. Позже все разошлись, следователь попросил фото пропавшего и контакты для связи, сказал, что поехал в отдел подавать в розыск, и что позже свяжется с Иваном, и тоже ушел. Ваня до самого утра бегал из одного двора в другой, но все было тщетно.
Придя домой, он в одежде упал на кровать. Слёзы ручьём катились из его глаз, он проклинал себя за то, что оставил брата без присмотра:
– Тёмыч, брат, где ты? Брат, прости меня. Пожалуйста, приди домой, прошу тебя.
Через какое-то время он заснул. Проспав пару часов, он подскочил с кровати, обулся, и пулей вылетел во двор.
– Артем, Артем, где ты? – снова стал звать Иван, – Тёма.
Ваня сел на лавочку, закрыл лицо руками и зарыдал. Люди, идущие на работу в этот ранний час, с удивлением смотрели на одиноко сидящую на лавочке фигуру. Их жизни текли своим чередом, их мало заботили проблемы странного парня, да и в общем чужие проблемы.
* * *
В квартире с зашторенными окнами, на кресле в углу, сидел человек, его осунувшееся, худое лицо отливало серым оттенком, потухший взгляд был направлен в одну точку, в этом взгляде можно было прочитать только одно – бесполезность существования. Он не ел и почти не спал уже несколько суток, в его голове время от времени возникали мысли о суициде, но мысль о том, что брат может остаться один, когда он вернется, останавливала его.
Зазвонил телефон, Иван, как ошпаренный, подскочил, и схватил трубку:
– Алло, алло, слушаю, кто это? – выпулил он. – Ну наконец-то. Да могу.
Звонил тот самый следователь, его звали Павел Алексеевич. Чтобы не сидеть в душном отделе, он предложил встретиться в парке, Иван согласился, быстро обулся и вышел из дома.
Встретившись, следователь достал из внутреннего кармана уже знакомый Ивану блокнот и стал задавать вопросы:
– Откуда вы приехали и есть ли у вас родственники?
Ваня объяснял быстро, ему казалось, что время уходит и раз следователь позвонил, то дело движется.
– Мы приехали из Воронежа, родители погибли, когда мне было восемнадцать, Артему тогда исполнилось шесть лет. Жили одни в родительской квартире, соседи за нами приглядывали, я работал в спорткомплексе, обслуживал бассейн и параллельно учился на программиста на заочном отделении. После окончания ВУЗа стал работать специалистом по IT. В интернете познакомился с ребятами, они предложили хорошую зарплату за работу у вас в городе, мы и переехали. Сейчас с ними работаю.
– А они знали про брата, ну что ты с ним приедешь? – спросил майор.
– Да, я им рассказывал, мы же долго переписывались перед тем как сюда приехать. Да и один из коллег видел его, когда ключи нам передавал.
– Напиши их контакты, хочу с ними поговорить. А в соцсетях твой брат есть?
– Конечно, по-моему, он называет себя Гаэль, – сказал Иван.
– А настоящую фамилию почему не указал?
– Да кто знает, сейчас все так.
– Напиши мне адрес проживания и последнее место работы в Воронеже.
– Хорошо, только для чего это нужно? Как это связано с похищением? – спросил Иван.
– А кто сказал, что это похищение? – спросил Павел Алексеевич и внимательно посмотрел на растерявшегося юношу.
– Ну как же, а что же еще? Он же не мог сам уйти. Куда ему идти и главное зачем ему это делать?
– А это мы и выясним. Я с тобой свяжусь. Да, чуть не забыл. Вы часто с братом ссорились?
– Да на что Вы намекаете, чтоб Вас … Как Вы смеете …
– Тише, я просто спросил.
* * *
Прошла неделя, пошла другая, каждый день Иван выходил во двор и часами сидел на лавочке, иногда ему казалось, что проходящий мимо мальчуган – это его брат Артём, тогда он вскакивал, но убедившись, что ошибся, снова садился и ждал, как будто в этом был какой-то смысл.
Позвонил следователь, снова встретились в парке, опять тот же блокнот.
– Скажи, как звали вашу соседку, которая за вами приглядывала?
– Наталья Геннадьевна, а что?
Следователь записал в блокнот.
– А других соседей помнишь?
– Ну да, Дядя Гена под нами, его жена – тетя Валя, дядя Дима с первого этажа. А причем здесь они? – возмутился Иван.
– Да нет, ничего, для протокола требуют.
– В какой школе вы учились? – не унимался майор.
– В тридцатой, а что-такое-то?
– Да ничего, говорю же для протокола.
– На каком поезде приехали, билеты сохранились?
– Мой билет дома где -то, а Тёмин у него был.
– Можно взглянуть?
– Да дома он, найти нужно?
– Хорошо, я перезвоню, – сказал следователь и ушёл.
* * *
Звонка не было очень долго, щли дни, Иван никак не мог настроиться на рабочий лад, и ему дали пару недель отдыха. Он все время лежал на кровати, глядя в потолок, или сидел в кресле, уставившись в угол, где поселился крохотный паучок, бесконечно плетущий свою паутину. Несколько раз он звонил следователю, но в трубке неизменно звучал женский голос «абонент временно недоступен, перезвоните позднее». В один из дней Ваня без всякой надежды, в очередной раз набрал номер следователя, пошел гудок. Ваня напрягся.
– Алло, слушаю – ответил сонный голос майора, хотя на дворе был полдень.
Иван аж подскочил от негодования, и начал орать в трубку телефона:
– Да как Вам не стыдно, моего брата похитили, я весь на иголках, работать не могу, спать не могу, кусок в горло не лезет. Вы не ищите моего брата, а только делаете вид, опросили пять человек, отложили бумажки и спите себе спокойно. Как Вы так можете? Сволочи.
И слезы градом хлынули из глаз. Майор молча выслушал и четким отрывистым голосом произнес:
– Я сейчас приеду, – и положил трубку.
Иван сидел на кровати, обхватив руками голову. Когда в дверь позвонили, он тяжело поднялся и поплелся открывать. Открыв дверь и пройдя в комнату, он устало рухнул в кресло. Следователь присел и обратился к нему официальным тоном:
– Иван Александрович, Вы написали в моем присутствии заявление о пропаже вашего брата Артема Александровича? Всё верно? Вы воспитывали его с шести лет и вместе проживали в двухкомнатной квартире в г. Воронеж, Вам было восемнадцать лет, когда случилась трагедия с вашими родителями и они погибли. Все верно?
– Да, все верно, – раздраженно сказал Иван, – я же уже говорил.
Следователь какое-то время внимательно смотрел на юношу, потом сказал:
– Мы опросили Ваших соседей в Воронеже и коллег на прошлом месте работы, а также дирекцию школы, где Вы учились. Все в один голос утверждают, что Вы – единственный ребенок в семье, и что Вы проживали в квартире совершенно один, более того, проводница поезда утверждает, что Вы ехали в поезде один, и по данным РЖД билета на имя Афанасьева Артема Александровича не приобреталось.