Когда зачитывался список болезней, у Фёдора сдали нервы.
– Да что вы слушаете этот бред?! Она же вас запугивает!
– Вы погодите, Федор Андреевич, – вступила Татьяна, – Вас мы выслушали. Послушаем и других. А люди у нас не глупые, сами разберутся.
– Ну да, – поддержал её Андрей из пятнадцатой, – Тут ведь дело такое. Наукой до конца не изученное.
На свой пятый этаж Надежда взлетела на крыльях. Выпила чайку с эклером. Мурлыча под нос, протёрла пыль, и плюхнулась в кресло, но телек так и не включила.
«Как всё-таки здорово, когда решает народ. Вот где демократия. А Людка, какой золотой человек. И чего я её раньше недолюбливала? Её стараниями три четверти голосов набрали. Пусть теперь только заикнутся.»
Антенну сняли и увезли. И даже провода с коробками посрывали. Только вот заделывать дыры да ремонтировать стены, сбежавшая компания напрочь отказалась.
Решили подать иск, для чего требовалось собрание.
Поэтому, выглянув с балкона в очередную субботу, Надежда не удивилась, увидев у лавочки людей.
«А чего меня не позвали? Странно.»
Слов было не разобрать, но она видела, как после Людмилы, что-то говорил Андрей из пятнадцатой. Следом растёкся словами Федька. А Людмила его даже не перебивала.
«Что удумал, стервец? Небось новую антенну. Или по той переголосовывают?»
Чуя недоброе, Надежда набросила куртку и стала застёгивать сапоги, когда раздался звонок в дверь.
На площадке стояли трое, а Людмила маячила на лестнице за их спинами.
В лице Татьяны читались растерянность и волнение.
– Что, ставить будете? – с укором спросила Надежда, – Уболтал вас этот антенщик?