Дух Альбертины и тайна древней книги. Трилогия

Глава 11. Первые опыты – первые успехи

Жизнь продолжала идти своим чередом. В Калининград ворвалась весна. Стряхнув с себя остатки зимней хандры, город встретил её разноголосым птичьим пением, буйным цветением нарциссов и тюльпанов. Улицы наполнились новыми звуками – высокими, чистыми и ясными. Даже трамваи звенели по-особому весело, будто обменивались приветствиями, совершая крутые повороты у площади Победы. А в сердце каждого человека Весна нашла и заставила зазвучать потаенные струны, наполняя души людей новой, радостной мелодией.

Андрей продолжал заниматься частной практикой. Он чувствовал, что эта деятельность ему подходит больше, нежели работа в клинике. В стационаре он как бы «отбывает повинность», это безрадостно и неинтересно, а вот работа «на дому» у больных стариков, приносит ему огромное душевное удовлетворение.

– Когда вы приходите, Андрей Валерьевич, мне кажется, что дом посетило само Добро! – с улыбкой говорила ему пожилая дама Людмила Сергеевна, большую часть жизни проработавшая на заводе «Янтарь». Процесс её лечения уже подходил к концу, и успех от него был налицо. Здесь молодой врач столкнулся действительно с непростым случаем. Его предшественник – участковый терапевт поставил неверный диагноз, приняв интенсивные, но не типичные боли при стенокардии за проявления холецистита, и, не вмешайся в «процесс выздоровления» Андрей, назначенное «лечение» могло привести больную к печальному исходу. О чём Орлов деликатно заметил:

– Я сразу почувствовал что-то странное… Будь у вас та болезнь, которую заподозрил мой коллега, вы бы давно пошли на поправку… А ваше состояние лишь ухудшилось… К сожалению, так иногда случается, но я исправлю эту оплошность.

– Сам Бог послал мне вас, – всхлипнула пожилая женщина. – Спасибо моей подруге, которую вы тоже поставили на ноги, это она дала мне ваш телефон. Вы знаете, хотя и муж, и дети давно заждались меня на том свете, а умирать всё равно не хочется… Надеюсь еще порадоваться солнцу, весне, зелёным листочкам, птичьему пению…

– Ну и живите! Незачем торопить то, что приходит к каждому в свой срок, – ответил Андрей.

Убедившись, что больная чувствует себя гораздо лучше, но в её доме царит какое-то запустение, неухоженность, препятствующая нормальному образу жизни, он спросил:

– Вы что же, совсем одиноки? О вас, как я погляжу, даже позаботиться некому.

Вскоре выяснилось, что есть, кому заботиться, но это – подруги молодости, иногда захаживающие в гости, и ещё реже – престарелая соседка…

– Наняли бы кого-нибудь в помощь. Сейчас многие так делают. Завещают им, допустим, свою квартиру…

– Страшно, Андрей Валерьевич, слишком много аферистов… Завещаешь им свои метры, а потом они тебя на кладбище и спровадят. И никто разбираться не будет… Нет, тут нужен проверенный человек… Вот, например, вы… – у Андрея все внутри задрожало от нетерпения, – вы же тоже, если не ошибаюсь, бесквартирный?

– Да, Людмила Сергеевна. И даже не знаю, как мне поступить: честно на квартиру не заработаешь, а с ипотекой связываться опасно – меня уже раз обманули… Наверное, уеду куда-нибудь из большого города…

К этому времени Андрей Орлов уже всерьёз занялся поисками стариков, которые могли бы завещать ему свое жилье. Наталья на некоторое время могла бы стать сиделкой, бросив работу в магазине (она работала в торговом центре «Тысяча мелочей»). Ну и что? Ничего, продержались бы. Надо что-то делать, не век же снимать углы и комнаты! И вот, наконец, представился реальный случай. Сдерживая радость в голосе, Андрей поблагодарил женщину за доверие и пообещал поговорить с женой и подумать над ее предложением.

– Если она согласится, то мы с вами созвонимся. Не забывайте принимать лекарство, Людмила Сергеевна.

– Спасибо, сынок, – расчувствовалась старушка.

В старинную немецкую книгу Андрей заглядывал постоянно. Перелистывал страницы, вчитывался, не спеша возвращался к прочитанному, но неуклонно продвигался вперёд. Он отметил, что в своей практике всё чаще применяет принцип лечения «подобного подобным». О том, как изготовить это «подобное», в книге указывалось сразу несколько способов. Имея под рукой исходный материал и нехитрое оборудование, молодой врач быстро и качественно готовил лекарства от разных заболеваний. Но ему не терпелось почерпнуть именно «потаённые» знания, о чем неоднократно намекалось в рукописи. Те знания, которые открыли бы путь к недосягаемым сверкающим вершинам, к такому желанному пьедесталу. Напрямую автор труда о своем секрете не говорил, но если внимательно вчитаться, то человеку с высшим медицинским образованием не составляло особого труда догадаться о том, что в тексте либо завуалировано, или упоминается вскользь, либо просто умалчивается.

Иногда он спрашивал себя, а чего в книге больше: медицины или философии? Старик Майбах очень любил рассуждать о целесообразности применения тех или иных препаратов и способов лечения. В своих размышлениях он уходил весьма далеко – от тела к душе и обратно – от души к телу, причём, путь этот был достаточно замысловат. И, хотя Андрей в основном, понимал смысл текста, ему частенько приходилось «поломать голову», поскольку старинный эпистолярный жанр, в котором была написана книга, сильно отличался от современного письма.

В ту субботу Андрей проснулся поздно. С удовлетворением подумал, что важных и неотложных дел на сегодня нет. В клинике у него выходной, поход к пациентам на этот день тоже не был запланирован. Андрей даже удивился: неужели придётся бездельничать?

Наталья с утра ушла на работу. Тонкий аромат её духов ещё витал в комнате. В окно с солнечной улыбкой заглядывал свежий апрельский день. Птахи резвились среди ветвей деревьев, спешащих опериться молодой зеленью. Птичье пение звучало так радостно и так заразительно, что Андрей не сдержал улыбки. Попугай Кеша своим чириканьем давал понять, что он присоединяется к пернатому хору и также от всей души приветствует весну.

Молодой человек погромыхал на кухне кастрюльками и… то ли позавтракал, то ли пообедал, после чего сел за чтение рукописи. Весь день он переводил рецепт за рецептом, делал пометки и выписки, и, порой, в голос хохотал над необычными названиями разных «экзотических» недугов. И пора бы уже к ним привыкнуть, но каждый раз они вызывали если не смех, то улыбку. А в этот день смех просто невозможно было сдержать. Ведь звучали они примерно так: «от плешивости», «от кривизны и худобы ног», «от чревоугодия» (О, к этому следует вернуться – доходное дело! – отмечал про себя Андрей)…

Ближе к вечеру в дверь позвонил сосед Василий Марчук. Отличный мужик и почти друг: ранее Андрей частенько ездил с ним на рыбалку и по грибы, он-то и посоветовал Орлову снять жильё в этом доме. И сейчас первое, что пришло в голову врача: а не надумал ли сосед пригласить его проветриться на Куршский залив?.. Но Василий был непривычно грустен и бледен.

– Зубы… – мученически простонал он, показывая на припухшую щеку, – всю ночь не спал. Дай что-нибудь обезболивающего. Все мои запасы уже закончились…

Андрей порылся в аптечке и вручил соседу конвалюту анальгина. Марчук глубоко вздохнул и ушёл восвояси.

– А не подыскать ли для приятеля что-нибудь подобающее из старинных рецептов? – осенило Андрея, и он принялся листать антикварную книгу. «От замерзания в ледяной воде», «от пустынной жажды и высыхания», «для зачатия наследника мужского пола»… Не то, не то… Вот! Нашел: «для успокоения болей в зубах и костях»…

Почти все необходимое для изготовления этого снадобья нашлось тут же на кухне: яичная скорлупа, которую пришлось вручную растереть до пылевидного состояния, лимонный сок и прополис («взять пчелиный клей-узу» – было сказано в книге).

– Я понял вас, Учитель, – улыбнулся Андрей, – скорлупа – это кальций, строительный материал, а прополис – для обезболивающего и противовоспалительного эффекта…

«Перед приемом и после него не пить красного вина и не есть мяса», – гласила инструкция, – «Действует от заката до рассвета».

– Вот и славно, – отметил для себя Андрей, посмотрев в окно на склоняющееся к горизонту светило, и поспешил к своему соседу.

Василий жил в этом же доме, только этажом выше. Поднимаясь по крутым ступеням, Орлов вдыхал ароматы готовящейся в доме пищи. А где-то звучала музыка, кто-то из соседей был без ума от Джо Дассена.

– Ну, что? Все еще маешься? – сочувственно осведомился он у Василия.

– И не спрашивай: хоть на стену лезь!

– А ты случайно вина сегодня не пил и мяса не ел? – спросил он больного.

– Да ты что, издеваешься? Я уже сутки ничего не ем и не пью! Еще ты пристаешь со своими глупыми вопросами!

– Тогда прими вот это, – и Андрей протянул ему порошок, завернутый в конфетный фантик.

Сосед вытряхнул его содержимое в перекошенный рот.

– Кисленькое… Что это было?

– Народная медицина, натуральный продукт, сам приготовил. Не беспокойся – хуже не станет, – и присел на табуретку. – Чаем угостишь?

– А хуже и не бывает… – сосед засуетился, вынимая из буфета печенье и другие сладости. Постепенно он перестал вздыхать и охать, а страдальческое выражение стало сходить с его небритого лица. Взгляд прояснился! Наливая кипяток в чашку Андрея, он несколько раз, словно проверяя на мягкость буханку хлеба, ткнут указательным пальцем в щеку, и вдруг в полной растерянности заявил:

– Прошла… Боль прошла! – и с удивлением уставился на своего спасителя. – Андрюха, ты – просто волшебник!

– Значит так, Василий, ты сейчас ложись спать, а с утра пораньше дуй в дежурную стоматологию… Смотри, мяса не ешь! – сказал Орлов своему соседу на прощанье и ушел.

– Неужели все это – от мяса? – растерянно произнёс вслед ему обалдевший Василий…

Спустившись вниз, воодушевленный таким успехом Андрей решил продолжить работу с книгой.

Вот-вот должна придти с работы жена, он поставил на плиту кастрюлю с водой, собираясь попотчевать её пельменями. Сам сел за стол, достал заветный фолиант.

Мимоходом просматривая сигнатуры лекарств, Андрей недовольно бурчал:

– …Яд змеи, чернила каракатицы… Где же я их достану?.. Мышьяк, ртуть, опиум, дурман… Нет, не подходит, опасно… Сангвинария, подофиллум, фитолякка… Ужас! Я даже названий таких не слышал… А что, если попробовать вот это? – Андрей заёрзал на жестком табурете и с интересом углубился в чтение. – Купрум металликум – это медь, натрум муриатикум – морская соль и крылышки мухи… Что же – ингредиенты не столь экзотические в отличие от странного названия: «Будь быстрее всех!». Прямо какой-то олимпийский девиз, – пошутил он. – Не знаю действия первых двух компонентов, но муха в рецепт старого Учителя попала, видимо, благодаря ее молниеносной реакции, исключительной скорости и маневренности…» – размышлял Андрей.

Пришла Наталья. За ужином они обсудили вопрос её ухода с работы. На днях с Людмилой Сергеевной был заключён договор о найме помощника по хозяйству. Взамен она завещала семье Орловых свою однокомнатную квартиру. Наталье надо было увольняться из магазина и приступать к выполнению новых обязанностей.

К книге Андрей вернулся уже ночью.

– Читаем дальше, – шептал он еле слышно, – «…готовить, как и прочие… отмерять на кончике ножа… принимать, попав в опасность (возможно, оно как-то взаимодействует с адреналином?) … теряет силу от первого глотка холодной воды…» Отлично! Сейчас и состряпаю: медная проволока у меня в кладовке, а морская соль на полочке в ванной…

Глубокой ночью порошок «Будь быстрее всех!» был готов: потенцирован, отмерен и упакован в вощеную бумажку. Ложась спать, Андрей попытался решить, на ком бы его испытать. Но, ничего не придумав, заснул.

С того дня прошла неделя.

Наталья уволилась с работы и большую часть времени проводила дома. Два раза в день она отправлялась на улицу Павлика Морозова, в дом, где поживала Людмила Сергеевна. Она делала в квартире пожилой женщины уборку, ходила в магазин и аптеку. А еду себе ветеран труда готовила сама. Вот и сегодня, все попытки Натальи взяться за стряпню, были пресечены:

– Оставь, Наташенька! Для меня супчик сварить – хоть какое-то развлечение, – говорила старушка. – А то ты, Наташа, буквально всё за меня хочешь делать. Ступай-ка лучше домой. Спасибо тебе.

– Андрей велел проконтролировать, как вы принимаете лекарства, – улыбнулась та.

– Уж за это не беспокойтесь!

– Погулять не забудьте, – уходя, напомнила Наталья.

Ей не совсем нравилось сегодняшнее положение дел: прежней работы она лишилась, стало быть, и зарплаты тоже… Но, договор заключён, завещание написано. Остаётся ждать чьей-то смерти… Ох, тяжко это… А что прикажете делать? Глядишь, годика через два-три и решится данный вопрос… тьфу-тьфу-тьфу, грех так думать… Но, в чём грех-то? Старые люди умирают, а молодые дают жизнь другим. Будь у них с Андреем своя квартира, она бы родила ему сына или дочку… От этих мыслей закружилась голова…

Выйдя из подъезда, Наталья обнаружила, что погода окончательно испортилась: небо затянули тучи, крупные капли дождя вовсю «хозяйничали» в округе, не давая людям свободно прогуливаться по улице. А ведь еще совсем недавно ничто не предвещало дождя. Так ласково светило солнышко! Зонтик, конечно, был оставлен дома. Растерянно оглянувшись по сторонам, она вдруг заметила подъезжающий к дому знакомый «Опель».

– Как хорошо, что ты догадался меня встретить, Андрей! – обрадовано сказала она мужу, садясь в машину.

– Так получилось… Звонила Марина, приглашала к себе. Вот я и решил: встречу тебя, и вместе отправимся к ней. Как там наша пациентка?

– Людмила Сергеевна чувствует себя нормально… Даже не знаю, хорошо это или плохо?.. – вздохнула Наталья. – С одной стороны – радуешься, что человеку стало лучше, а с другой – какой-то камень на душе…

– Ничего, пусть живёт наша старушка. А я постараюсь ещё кого-нибудь отыскать… Мы же решили, что это самый верный способ законно получить жильё…

От улицы Павлика Морозова до Киевской ехать всего ничего. Серые дома, серое небо, серая брусчатка с трамвайными путями, оставшимися ещё после немцев, действовали отнюдь не угнетающе, а, скорее – успокаивающе. К тому же, автомагнитола «выдавала» вполне приличную музыку. В машине было тепло и уютно.

– Что хотела Марина?

Марина была старшей сестрой Натальи. Она недавно развелась с мужем и теперь одна воспитывала сына – двенадцатилетнего Димку, приветливого и трудолюбивого парня, способного в учёбе и спорте.

– Завтра у Димки очень ответственное соревнование. Сестрица немного нервничает, да и спортсмен наш тоже. Просила заехать, поговорить с ним, приободрить немного…

– Ну, а я уж испугалась, не случилось ли чего…

На следующий день, в воскресенье состоялась заключительная часть международного турнира по восточным единоборствам среди детей и подростков. Участвовали в нём спортсмены из Франции, Германии, Литвы, Польши, России, Казахстана… Проходили соревнования во Дворце спорта «Юность», построенном на берегу Прегеля в конце 70-х годов прошлого века, и являющимся центром как спортивных, так и культурных мероприятий. Любая, приезжающая в Калининград знаменитость, считала за счастье дать концерт непременно во Дворце спорта, собирая на свои выступления множество калининградцев.

Андрей с Натальей были приглашены на это зрелище лично участником международного турнира, племянником Димкой, который вот уже три года успешно занимался каратэ, готовясь в ближайшее время стать вторым «Чаком Норрисом». Орловы с радостью согласились «поболеть» за него в финале соревнований.

Ради справедливости надо сказать, что это приглашение Андрей воспринял, как очередной «знак сверху». У него было готово снадобье, изготовленное по старинному рецепту, взятому из таинственного фолианта. «Будь быстрее всех» – таково было название препарата, и его действенность необходимо было проверить. А какой наилучший способ его испытания, если не в единоборстве?

– Там и апробирую, – решил Андрей, – а вреда ребенку от этого никакого не будет: все составные части абсолютно безопасны.

Дворец спорта был полон народа, и в его округе с трудом отыскалось место для парковки. Соревнования уже начались. Сразу на двух татами шли жаркие поединки. Вначале выступали совсем юные спортсмены, и Орлов не упустил возможность пройти в раздевалку и подбодрить своего племянника непосредственно перед боем.

Пожелав ему победы, Андрей приступил к реализации своей идеи:

– Вот, прими витаминку… – посоветовал он, вручая заветный порошок, – только обязательно, прямо здесь и сейчас… она – сил прибавляет… Не робей, дружок, мы в тебя верим, – похлопал он Димку по плечу и пошел на свое зрительское место.

Минут через двадцать, объявили финальный поединок: «Дмитрий Веряскин (Россия) – Курт Хенге (Германия)». Дмитрий вышел в полной защитной экипировке, отчего выражение его лица было скрыто решеткой шлема. В первые секунды схватки ничего странного в его поведении не было. Обычная «разведка» противника: мальчишки делали обманные выпады и в полсилы обменивались «дежурными» ударами. Но вот немецкий парень пошел в атаку: после серии ударов он провел красивый бросок, болевым приемом удачно захватил кисть Димки и попытался совершить его удержание. Андрею и всем болельщикам в огромном зале уже казалось, что бой проигран, когда случилось что-то необычное. Никто не понял, как это произошло, но российский спортсмен вдруг оказался на ногах и уже во всю мутузил немецкого парнишку. Он бил его без остановки: хлестко и сильно, в голову и в корпус, руками и ногами… Противник был деморализован и растерян: практически все удары достигали цели, он не успевал защищаться или уклоняться.

Трибуны взревели. Андрей вскочил со своего места и кричал вместе со всеми:

– Дима, давай! Так его! Так!

Наконец Курт Хенге упал, и судья остановил поединок досрочно…

Андрей поспешил в раздевалку. Дмитрий был явно чем-то расстроен и вовсе не выглядел чемпионом. Он стоял уже без шлема и жадно пил воду из пластиковой бутылки, а тренер, снимая щитки с его ног, в радостном возбуждении приговаривал:

– Вот молоток! Разделал немца под орех! Показал ему «Сталинград»!

– Первый раз со мной такое… – бормотал в ответ растерянный Димка, – Я даже не знаю, как вам объяснить… После того, как он меня бросил на татами и стал проводить болевой прием, я подумал, что это – конец! Мне было ужасно обидно и стыдно, и тогда внутри что-то как будто «включилось»: все стало каким-то нечетким, звуки – протяжными, а движения людей неторопливыми и плавными… Я все видел, словно при замедленной съемке, и успевал нанести пять-шесть ударов, пока соперник лишь наклонял корпус. Я делал несколько шагов или прыжков, пока он только сгибал руку… Все прошло только тогда, когда мне дали глотнуть воды…

– Не пугайся, дорогой. Поверь: так иногда бывает в критических ситуациях, – успокоил его Андрей, а сам подумал: «Средство работает! Значит, старый Алхимик был прав!»

Настала пора подвести промежуточные итоги. Они оказались настолько ошеломляющими, что самым внятным для них объяснением являлось следующее: произошла череда удивительных случайностей! Но, так ли это? Неужели зубная боль у соседа прошла сама собой? Ведь приготовленное средство для этого и предназначалось, причем, действие каждого компонента для Андрея было ясно. А вот роль составных частей снадобья «Будь быстрее всех» оставалась абсолютно непонятной. Возможно, они воздействовали на какой-то дремавший в организме человека источник энергии, который внезапно «проснулся» и обеспечил такой потрясающий эффект… Или это тоже произошло случайно? Открывается же иногда у спортсменов «второе дыхание»… Появляются же у женщины силы, когда она, спасая своего ребёнка, становится способна сдвинуть с места автомобиль… Но вот искусственно создать такую возможность?.. Если подобные попытки и предпринимались прежде, то Орлов о них не слышал. Применение же допингов, по его мнению, лишь весьма отдаленно напоминало такой удивительный эффект…

Ясно было одно: надо проводить новые испытания… Лишь тогда можно будет говорить о какой-то системе.

А что же там дальше, в этой старинной книге? Какие ещё сюрпризы приготовил Андрею Орлову его Учитель, старый «алхимик» Майбах?

Глава 12. Ночной визит

Этой ночью Орлов, как обычно, занимался переводом и изучением старинной книги.

Кофе закончился. Чтобы побороть сонливость молодому врачу приходилось периодически вставать из-за стола, прохаживаться по кухне и делать «освежающую» разминку…

Где-то за час до рассвета в окошко кто-то тихо постучал. Сначала Андрей решил, что это ему послышалось, но странный стук повторился.

– Кто бы это мог быть? – насторожился врач.

Это было удивительно еще и потому, что из-за солидного фундамента окно дома находилось на высоте более двух метров… Одернув штору, Орлов всмотрелся в предрассветный сумрак. Сначала он никого не увидел, но, приглядевшись более внимательно, заметил стоявшего за кистями цветущей сирени человека. Седовласый старик опирался на трость и манил его рукой…

Андрею удалось рассмотреть благородные черты пожилого мужчины; они показались ему до боли знакомыми, но, не смотря на это, вспомнить старца он не мог…

Накинув на плечи легкую замшевую куртку, Орлов тихо прикрыл за собой дверь квартиры и по темной лестнице поспешил к выходу…

Когда же он распахнул подъездную дверь, в глаза ему неожиданно брызнул яркий дневной свет. Несколько мгновений Андрей стоял на пороге, не решаясь шагнуть в открывшееся перед ним пространство. Под ногами блестела на солнце умытая дождём покатая булыжная мостовая. Справа и слева стояли трехэтажные кирпичные дома, под высокими черепичными крышами, с маленькими окошками и необычными, разделенными на две горизонтальные створки входными дверями. Ближайшие строения были соединены аркой, которую украшал барельеф в виде щита со скрещёнными мечами и рыцарским шлемом. За ней, в глубине проулка, куда проникало гораздо меньше солнечных лучей, виднелись более скромные деревянные постройки. Оттуда слышался собачий лай и доносился стук тяжёлого молота.

– Смелее, у нас мало времени, – старик подбежал к Андрею и, схватив его за руку, куда-то потащил. – Поторопись, мой юный коллега!

Говорил он по-немецки, на каком-то незнакомом наречии, однако смысл его слов необъяснимым образом мгновенно переводился в мозгу Орлова в понятные фразы.

– Что происходит? Где я? – пробормотал молодой врач, но таинственный незнакомец лишь повторял:

– Быстрее, мой друг.

Он выпустил руку Андрея, взял зажатую подмышкой трость в руку и указал ею вправо.

– Нам – туда.

Андрей решил хотя бы оглядеться. Но, обернувшись, не обнаружил ни своего подъезда, ни дома. На его месте мрачно возвышалась длинная кирпичная стена с узкими окнами-бойницами. От неожиданности Орлов тихо выругался и бросился догонять ушедшего вперёд старика. С этого момента он уже ничему не удивлялся…

А старик бодро шагал по влажной мостовой, обходя лужи и распугивая снующих под ногами голубей. Был он облачён в синий длиннополый сюртук, отчего-то расстёгнутый, в такого же цвета панталоны и белые чулки. На ногах красовались добротные башмаки с медными пряжками. Иногда странный провожатый оборачивался, доставал платок и вытирал им лоб. Его светлые глаза были слегка прищурены, а на губах играла загадочная улыбка…

– Смелее, юноша, смелее!

Дорогу им пересекла запряженная парой лошадей карета. Ее колёса рассекали лужу, разбрызгивая по сторонам грязную воду. Андрей лишь бросил короткий взгляд в сторону старинного экипажа, как вновь ощутил лёгкий толчок в плечо.

– Нам – прямо.

Они прошли мимо играющих на обочине дороги ребятишек, молодой женщины в длинном клетчатом платье и чепце, качавшей металлическим рычагом воду из колодца в большой глиняный горшок. Андрей обратил внимание, что один из мальчишек здорово смахивает на племянника Димку, а бравшая воду женщина – вылитая Наталья! Но времени на рассматривание и расспросы не было. Они продолжили движение мимо лавки, торгующей янтарными украшениями, миновали аптеку, двери которой были широко открыты…

– К чему такая спешка? – удивлённо спросил Андрей. – Ведь за нами никто не гонится!

Старик мгновенно остановился, подошел к Орлову вплотную и крепко сжал его руку.

– Иезуиты! – прошептал он и оглянулся по сторонам. – Если тебя увидят монахи, мы пропали!

– Иезуиты?.. – чуть слышно повторил Андрей.

– Они давно охотятся за мной. Очень давно… – и жестом старик велел молодому врачу держать язык за зубами. – А сейчас – вниз и налево…

С этого места открывался великолепный вид на город. Настолько захватывающий, что Орлов едва не задохнулся от нахлынувших чувств. Внизу сверкала на солнце широкая река. Вдоль её берегов стояло множество больших и малых парусных судов. И кругом – тесные ряды домов с остроконечными крышами и башенками, увенчанными шпилями, над которыми повсеместно возвышались ярко-зеленые с позолотой кроны цветущих лип. Чуть левее – густо застроенный остров, мосты на деревянных сваях… А вот и Кафедральный собор! Точь-в-точь как наш – Калининградский! Боже мой, – наконец осенило Андрея, – ведь это же – старый Кёнигсберг!

Однако старик не дал Орлову полюбоваться городскими красотами. Он вновь увлек его в узкий, довольно грязный переулок, не переставая повторять:

– Сейчас, сейчас. Надо торопиться…. Уже близко.

Наконец они остановились перед фасадом кирпичного дома с довольно высоким крыльцом. И пока поднимались по ступеням, старик зорко поглядывал по сторонам. Затем он толкнул резную дверь и впустил Андрея в дом.

Внутри было заметно прохладней, чем на улице. Странный провожатый повёл молодого человека по неосвещенному коридору, затем, через узкую дверь – в подвальное помещение, куда спускалась крутая винтовая лестница.

Словно по ходу захватывающего театрального действа декорации стремительно менялись одна за другой. Внизу было светло. Горели свечи. «Довольно просторный подвал», – отметил про себя Андрей. Центральную часть помещения занимал широкий стол. Он был весь заставлен колбами, ретортами, пробирками и прочими склянками. Однако все они находились в строгом порядке. Чувствовалось, что каждому сосуду на столе – своё место и назначение.

– Будь здесь! – приказал старик. – И смотри сюда!

Только сейчас Андрей обратил внимание, что поодаль стола, возле стены стоит кровать, на которой неподвижно лежит бледный истощенный человек.

– Ты назвал меня своим учителем. И я пришел за тобой. Чтобы преподать один урок. Это – больной. У него – чахотка! Он безнадежен, но я его сейчас спасу! – фразы вылетали из уст странного врачевателя пушечными залпами. Каждое слово, словно гвоздь в доску, вколачивалось в сознание Орлова. – Вот матрица! Я её делал так… – Старик достал ступу с пестиком и показал, как он растирает её содержимое. – Потом я высыпаю всё в мешочек, – он, что говорил, то и делал своими ловкими руками. – Затем – самое главное: я помещаю его в точку, откуда исходит энергия смерти! Важно «насытить» матрицу лишь до необходимой степени. Иначе она принесёт смерть! Для данного больного мне достаточно подержать её над этим местом одну минуту!

Он склонился над пациентом и, откинув покрывало, поместил свой мешочек в ямку над левой ключицей. Другой рукой он перевернул песочные часы: время пошло. Андрей, затаив дыхание, следил за каждым движением лекаря.

– Я долгие годы искал это место! Смотри же и запоминай!

Дождавшись, когда последняя песчинка упала на дно, он убрал мешочек с заряженной матрицей.

– А теперь приступим к возрождению энергии жизни! – объявил старый врач. – Я могу водрузить смертельный состав вот сюда, – он показал место на теле больного. – Но могу приготовить и микстуру с частицами матрицы. Если больной в состоянии сам её выпить, я так и поступаю. Когда же он не может этого сделать, я прикладываю «энергию смерти» вот сюда. И здесь она будет находиться до тех пор, пока не произойдет перелом в течении болезни! Лишь только человек очнётся, как только изменится цвет его лица, он задышит ровно и глубоко, значит, «энергия жизни» проснулась!

Наверху послышался какой-то шум. Старик тотчас насторожился. Подождал минуту и, видимо, успокоился.

– Теперь ты знаешь мой секрет! Пользуйся им, но помни: были люди, которые заплатили за него своей жизнью! Не опускайся же до того, чтобы с его помощью пытаться извлечь какую-то выгоду для себя!

Андрей хотел многое уточнить, у него возник ряд важных вопросов, на которые ему захотелось немедленно получить ответ, но в этот момент в верхнюю дверь настойчиво постучали.

– Проклятие! – воскликнул старик, метнулся к кровати больного и стремительно отодвинул её от стены, часть которой закрывал деревянный щит. Убрав и его, старик наклонился к полу. Через миг открылась потайная дверь.

– Вот, – старик вынул из кармана ключ. – Беги, поднимайся по ступенькам! Этим ключом откроешь следующую дверь и выйдешь наружу… Быстрее! Не забывай, что здесь видел и слышал. Дальше врачуй сам. Будешь честно трудиться – придет и опыт…

Сверху послышались глухие удары. Орлов пролез через потайную дверь, споткнулся о ступеньки, но быстро освоился в потёмках.

– Молодой… – послышался голос старого врача. – Живи и здравствуй!

Начался нелёгкий подъём. Ступени были очень крутыми. Дверь сзади закрылась, словно отрезав остатки света. Андрей обеими руками шарил по стенам и поднимался всё выше. Что творилось в подвале, который так спешно покинул молодой врач, было не понятно. Похоже, что туда ворвались люди… Кто они? Монахи? Иезуиты?.. Боже мой, подумал Андрей, а что же будет со мной?

Внезапно Орлов наткнулся на дверь, о которой предупреждал учитель. Где-то здесь должен висеть замок. Пытаясь нащупать замочную скважину, он упёрся лбом в толстые дубовые доски. Но замка нигде не было и Андрей все сильнее давил лбом в запертую дверь…

Очнулся Орлов у себя дома, на кухне. Голова его покоилась на кухонном столе. Лоб довольно сильно болел. И немудрено: ведь голова несколько часов подряд лежала на жёсткой поверхности. Андрей потёр руками онемевший лоб, прогоняя остатки сна и восстанавливая кровообращение. Чёрт возьми! Неужели это был сон!

Не без труда приподнявшись, он взглянул на часы. Ого, проспал целых три часа!

Но сон… Каким же он был ярким, реалистичным! Взгляд на книгу: «Ох, не доведёт тебя до добра этот фолиант», – с улыбкой подумал Андрей.

Он подошёл к окну. Утро давно вступило в свои права. Сейчас проснётся Наталья. Нельзя, чтобы она видела, что он всю ночь провёл на кухне… Хотя, она и так догадается.

Андрей вышел в коридор.

На полу, возле стула, на котором сидел Орлов, что-то лежало. Если приглядеться внимательней, то можно было различить, что этот предмет – небольшой металлический ключ. Редкий. Старинной работы.