Глава 18 ― Доверие
Михаил
Золотой гримуар.
Правда записанная Кишь.
Борго второй, в годы своего обучения, больше всего времени проводил с гримуаром предка. Книга ещё пополнялась, но он видел тупик. Знания оказались обрывочны. Его угнетал тот факт, что Санкаары преуспели только в Кровавой магии. Даже стихии могли подчинить только с помощью рунической вязи, но это требовало слишком много сил.
Ему оказалось трудно смириться с тем, что он не мог овладеть новыми знаниями, он беспокоился, что Санкаары перестали искать всё более сильные заклинания. Им оказалось достаточно того, что имели. И Борго второй ударился в эксперименты. Сначала они были весьма просты и даже безобидны, но после получения короны, он увеличил масштабы. На его опыты шли уже не только люди, но и Санкаары. Те, кто пытался противостоять ему, оказывался в цепях. Ему стало до одури интересно: откуда происходит сила Санкаар? Он не верил, что только кровь тому причина. Для пытливого ума это казалось слишком банальной причиной. И он вскоре получил прозвище ― Борго Мясник. Он не противился, только улыбался.
Удивительно сколько в Томасе было сил и насколько он боялся за её жизнь. Драгана потеряла сознание. Столкновение с девантом, тяжёлые разговоры. Она просто не выдержала натиска и упала в руки Михаила. Медичи вырвал её у него, прижимая к себе и проверяя пульс. Поняв, что она свалилась от усталости, он уложил сестру в кровать и накрыл одеялом.
Не удержавшись, Михаил следил, как Томас ухаживал за сестрой с безмерной заботой. Вся злость сползла с его лица густым слоем, когда Драгана упала без чувств. Михаил сам держался из последних сил. Раньше он никогда не вступал в подобный бой с подготовленным девантом. Это столкновение практически лишило его всех сил.
В кабинете они сели на один диван по разным сторонам и молча смотрели на одиноко горящий торшер напротив, которому не хватало сил полностью осветить карту мира. Оба молчали. Переваривали услышанное.
Лабиринт. Библиотека Первых царей ― это лабиринт, который убьёт тебя раньше, чем ты найдёшь выход. Разум не позволял принять услышанное, даже обработать всю информацию было очень сложно. А поверить… как можно поверить? Безрассудство.
Проскользнула мысль показать Драгану специалисту. Михаил хотел убедиться, насколько она вменяема, чтобы он смог бесповоротно поверить её словам. Но назвать её лгуньей язык не поворачивался.
Барьер ещё защищал её комнату, но как долго он мог продержаться, Михаил не знал. Он ещё переживал, что за ним с Драганой могли проследить, и кто-то незваный рискнул бы сейчас напасть. Глаза болели от усталости, но чародей мимолётно сдвинул зрачки вправо, чтобы увидеть Томаса. Он был одним сплошным комком нервов и переживаний. А на втором этаже, почти над ними, девушка, только что перевернувшая всё в этом мире. Для всех и каждого, даже тех, кто не знает.
Все предположения, догадки, найденные загадки и подсказки потеряли смысл. Михаил радовался тому, что стал ближе к цели, но вместе с этим нутро разрывалось от стремления скрыть от всего мира правду.
Совет отправил слишком много людей в Библиотеку. И никто уже не вернётся. Михаил посмотрел на часы на запястье. Если верить Драгане, то группа исследователей, которая уже через восемь часов зайдёт в Библиотеку, не вернётся. Им отвели месяц.
Тридцать лет!
Михаил упёрся локтями в колени и уставился в пол, считая, скольким людям позволил войти в Библиотеку Первых царей.
Как она выбралась?
Пришлось давить в себе тягу пойти и разбудить её, чтобы повторила всё сказанное и рассказала то, что не успела. Страх перед Библиотекой появился сам собой, до рассказа Драганы даже самые нелепые предположения не вызывали намёка на панику. Хотя за месяц в Библиотеке сгинуло слишком много людей. И это оказалась непомерная жертва. Михаил чувствовал себя виноватым в пособничестве гибели людей в недрах Библиотеки. Даже думать о том, с чем им пришлось столкнуться, какие ужасы постигли их, он не мог.
Он не сразу понял, что пытался заставить себя не верить её словам. Девчонка помутилась рассудком, всё выдумала, но не получалось остановить этот поток ужасающих мыслей. Откровения, которые она изливала перед братом, удивляли Михаила, убеждали в искренности слов. Такое не придумаешь.
– Спасибо, ― Томас не смотрел на него, но голос его надломился. Усталость и его порабощала, как и непонимание, что же будет дальше. ― Ты спас мою сестру от деванта. Спасибо.
Михаил растерялся. Не знал, что ответить. После благодарности Томаса он почувствовал, что силы наконец иссякли. Смысла поддерживать барьер не осталось, и чародей убрал его. Боялся отключиться.
― Мне нужна твоя помощь, ― Михаил откинулся на спинку дивана, голова пульсировала от нарастающей боли, очень сильно хотелось закрыть глаза, но он посмотрел на собеседника, ― и помощь твоей сестры. Я много прошу, но одному мне не справиться.
– Я тебя помню, ― Томас откинулся на спинку следом. ― Ты иногда говорил с моим отцом, когда мы приезжали в Совет. Почему он говорил именно с тобой? Даже не кривился в презрении.
– Потому что твой отец был хорошим человеком. Жёстким, но хорошим. Я в долгу перед ним.
– Неужели?
– Твой отец был удивительным.
– Они продолжат отправлять за ней девантов? ― Томас поспешил сменить тему и посмотрел на него. Внутри всё похолодело.
Ясные голубые глаза пронзили тысячей игл и пригвоздили к месту. Широк в плечах, ростом выше, манера держаться, поджимать губы. Даже брови, казалось, изгибались так же, как у Николая. Томас оголил инстинкты в порыве защищать свою семью, то, что от неё осталось, и походил на приёмного отца подозрительно сильно. Оно и неудивительно, ему было всего семь, когда его родители погибли и его усыновил Николай. Прошло девятнадцать лет под воспитанием такого великого человека. Конечно, он перенял всю манеру поведения и ведения дел.
– Да, ― Михаил стряхнул наваждение. Показалось, будто Томас применил неведомую прежде магию. ― Но труп деванта на Десятом луче немного поумерит рвение.
– Так это правда? Готовится заговор? Не верится. Кто такое может быть?
– Не знаю, но кто бы это ни был, он скоро начнёт избавляться от всех неугодных. Думаю, я первый в списке.
– Как нам остановить его?
– Нужны доказательства заговора и имена. Нужно попасть в закрытое крыло Совета, в тайный кабинет и в лабораторию. Только тогда можно будет идти к царям на поклон. С пустыми руками никто слушать не станет.
– Я помогу тебе, ― Томас вытянул длинные ноги и потянулся, ― но моя сестра. Она не должна пострадать. Если ключ теперь у неё.
– Она и есть ключ.
– Неважно. Меня не интересуют причины, почему она должна стать одной из главных фигур в дальнейшем противостоянии. Драгана достаточно настрадалась. Должен быть способ не вмешивать её.
– Его нет.
– Ты просто не хочешь искать. Тратить время. И я понимаю. Зачем? Когда есть возможность решить все проблемы здесь и сейчас, и пусть это обернётся трагедией лишь для неё, когда можно спасти остальных. Ведь жизнь одного ― ничто по сравнению с жизнями миллионов.
– Ты не прав.
– Да? ― Томас покачал голой и скривил губы в презрении. ― То есть в тебе не взыграют амбиции? Ты не собираешься продвинуться выше по служебной лестнице посредством жизней других? Раскрыть заговор перед царями ― прямой путь стать приближённым к власти ещё больше.
– Не высокого ты мнения о других.
– Мою семью атакуют со всех сторон, а я должен верить каждому, кто протянул руку помощи?
– Ты правда думаешь, что от твоей семьи отстанут в одночасье?
– Михаил, я не идиот. Знаю, как устроен этот мир, но я не позволю использовать мою сестру.
– Драгана не просто ключ, Драгана единственная, кто вышел из Библиотеки. И только это ставит её под угрозу, и это не изменится, пока мы не решим проблему.
Томас размял шею и собирался что-то сказать, но не стал. Вместо этого он позволил тишине расползтись. В кабинете было нечем дышать. Торшер светил отвратительным жёлтым светом, казалось, он вообще не должен работать. Михаил сосредоточился на свете, потому что не знал, что сказать. Не знал, как себя вести. Все опасения ему понятны, но как быть ему в подобной ситуации?
– Мне нужно знать, что пока Драгана рядом с тобой по какой-либо причине ― это не навредит ей.
– Что ты хочешь от меня?
– Поклянись, что защитишь Драгану любой ценой.
– Доверишь мне жизнь младшей сестры?
– Ты один из десяти сильнейших чародеев Роменклава. Прекрасный кандидат на роль телохранителя.
– Подвох?
Томас сел прямо и из кармана брюк вытянул складной нож. Рукоять изготовлена из янтаря, лезвие из стали Николая.
– Ты же не собираешься…
– Именно это я и делаю. И помни ― это односторонняя сделка.
Михаилу не нравилось, что выбора у него не оставалось, но отступать не намеревался. Он смотрел на то, как Томас на своём предплечье вырезал шесть рун, скреплял их связью. Кровь капала на паркет яркими брызгами. Каждая капля, ударяясь об пол, звучала. Разумовский переживал, что древний запрещённый обряд разбудит Драгану. Но этого не случилось, и тогда на своём левом предплечье он вырезал все руны.
Больно, но не критично.
– Михаил Разумовский, ― Томас встал и вытянул испещрённую ровными порезами руку вперёд. Кровь не заливала руны, только капала на пол. Чародей встал напротив и тоже вытянул руку. ― Ты будешь защищать мою сестру, пока угроза для неё не исчезнет. Сделаешь всё возможное и невозможное, чтобы спасти её жизнь. Будешь щитом и громоотводом. Будешь искать её, даже если потеряется. И не упокоится твоя душа, пока долг не будет исполнен.
– Клянусь, Томас Медичи.
Руны засветились. В них вспыхнуло золото первозданной магии, договор записывался в кровь. Две лужицы на полу ожили, магия приказала им подняться в воздух. Кровь Томаса проникла в руническую связь на предплечье Михаила, пока его кровь делала то же самое. Они обменялись Кровавой клятвой, в их телах заструилась кровь друг друга. Золото ещё горело, линии от ножа стали затягиваться, когда чужая частица полностью проникла под кожу.
Яркая вспышка и никаких следов. Даже кожа не покраснела.
– Теперь нужно отдохнуть. ― Томас убрал нож в карман и снова размял шею. ― Ты можешь остаться в комнате для гостей.
– Хорошо.
Они пожали руки друг другу, не произнося больше ни слова.
Глава 19 ― Урок истории
Томас
Золотой гримуар.
Правда записанная Кишь.
Несмотря на предрассудки, которыми полнилось всё его окружение, Борго Мясник спустя всего десять лет своего правления смог добраться до первой ниточки правды. Кровь ― проводник силы. И чем сильнее человек или Санкаар, тем сильнее заклинание выходит. Сначала он думал, что это зависит от воли, свободы, чего-то ещё. Но спустя ещё немного времени Борго Мясник понял, что рабы, живущие в страхе, не видавшие свободы, даже кусочка неба над головой долгие годы, могут оставаться сильнейшими проводниками для магии, пусть уже и полностью сломлены. Для него стало очевидно, что в теле есть что-то ещё. Что похоже на источник.
Его одержимость этим знанием превосходила все возможные пределы. Он разбирал каждого, кто попадал в его руки по косточкам. Вытягивал жилы и рассматривал, пока не осознал, что всё это могло прятаться на другом уровне. Не видимом глазу для восприятия. Этот источник Борго Мясник назвал душой . И именно от её силы зависела мощь творимой магии.
Борго Мясник правил тридцать девять лет. Годы его правления разрушали страну. Никто не мог пойти против него. Лучше было подставить близкого, чем оказаться в лапах Борго второго. Он умер из-за эксперимента. Под конец он уже с трудом справлялся со своими задумками, не мог всё контролировать. Пусть он и вписал в гримуар шесть новых заклинаний, никто не был рад цене, которую пришлось заплатить.
Антикварный магазин собрал около двери жаждущих покупателей. Дверь закрыта, и проверять не нужно. Вопросы посыпались так быстро, что Томас поторопился открыть лавку своим ключом и вместе с сестрой проскользнул внутрь, обещая людям на улице разобраться со всем. Шкатулка, принесённая умаслить тётушку, стояла на месте нетронутая. Ничего в магазинчике не изменилось. Оглядывать нечего, Драгана первая пошла на второй этаж. Дверь противно заскрипела, в нос ударил запах масляных красок. В просторной квартирке над антикварной лавкой всегда царил уют и покой. Анастасия особенно любила ароматические свечи и свежие цветы, расставленным обычно по всем углам квартиры, но сейчас вазы пустовали. С порога Драгана споткнулась о мольберт. Тётя тяготела к наброску углём и заполнению деталей маслом. Её картины были особенными, как записи отца. Красиво, изящно, но скрывают секрет. Если сможешь разгадать загадку, получишь подарок.
– Мазня. ― Сестра сразу отреагировала на его высказывание и подошла. Он абсолютно не разделял любви к рисунку. ― Ничего не понятно. Есть ли хоть какой-то смысл в них?
Холсты стояли и висели повсюду. Нельзя сесть на диван, не наткнувшись на коробку с углём или красками. Окна в квартире всегда закрыты молочными шторами, едва пропускающими солнечный свет.
– Нам не понять, ― она оглянулась по сторонам, цепляясь взглядом за все картины.
Несколько холстов у окна стояли друг за другом, и Драгана начала их перебирать, старательно рассматривая каждый мазок, а Томас просто хотел разобраться. Рисунок будто обрывался. Линии не закончены, а иногда казалось, что один рисунок прерывал другой или продолжение пряталось уже в других линиях на других работах.
Шесть холстов у окна, два холста на диване, ещё пять на столе, а восемь занимали мольберты. Четыре холста рядом со спальней, один холст под креслом, и ещё три рядом с кроватью. Последние три были на кухне. Всего тридцать два холста.
Драгана собрала все в гостиной. Каждый холст разного размера. Ни один рисунок не доходил до краёв.
– Зачем ты их сюда притащила?
– Потому что наша семейка далека от нормальной, ― Драгана сходила на кухню и вернулась с двумя острыми ножами. ― Помоги мне.
Он начал бережно срезать холсты с подрамников, стараясь не повредить рисунки, и оставил записку на журнальном столике, чтобы Анастасия точно заметила, когда вернётся. Томас волновался, но знал, тётя имела привычку исчезнуть из города на несколько дней в поисках нового антиквариата для своей лавки. Появилась мысль связать историю Михаила и пропажу тёти, и от того шум поднимать совсем было неуместно. Много они старались не говорить в квартире Анастасии, и покинули магазин тёти, как можно быстрее. Даже если она уехала по делам, следовало быть осторожнее.
Томас закрыл багажник и посмотрел на сестру. Она сидела на пассажирском сидении, разглядывала облака, парящие низко над городом. Им так и не удалось поговорить. Ему было что сказать, но рассказ Драганы никак не получалось уложить в голове, чтобы не злиться. Утро вообще не выдалось для обсуждения старых проблем или новых, которые всё наваливались и наваливались. Он вообще не верил, что это происходит с ним, с его семьёй. Вдруг многие вопросы перестали иметь значение или смысл.
Способности Михаила пугали. Им не удалось поговорить о мотивах больше. Драгана настаивала поехать в магазинчик Анастасии, Михаилу нужно было вернуться в Совет. Тогда Томас принял решение, которое считал единственно правильным.
Драгана не одобрила его. Посмеялась только, пока они ехали в столицу.
– Ты правда хочешь показать ему хранилище? Пустить туда, куда никто кроме нашей семьи не входил? ― вопросы повалились на него сразу, как только он сел за руль. ― Ты доверяешь ему?
– У нас общий враг.
– Поверить не могу, что ты не сомневаешься в его истории ни на миг.
– Кто сказал, что я не сомневаюсь?! ― Томас немного прикрикнул, но быстро взял себя в руки. ― На тебя дважды напал девант. Ты в опасности. И если он поможет уберечь тебя, то я готов пустить его в святая святых нашего дома.
***
Чёрная машина, с широкими крыльями притормозила у крыльца поместья. Своего водителя Михаил не взял и приехал один. Драгана молчала, когда Томас пожал гостю руку и поздоровалась весьма сухо.
– Хочу огласить несколько правил, ― сразу начала его сестра.
– Правил? ― Томас немного напрягся, видя замешательство Михаила.
– Да, ― Драгана наклонила чуть голову вправо, и теперь гость удивился. ― Ничего нельзя выносить из сокровищницы моего отца. Ты можешь делать записи, если не прихватил с собой тетрадь, я выделю для тебя одну. И ты будешь находиться под присмотром. Сначала экскурсия и инициатива от моего брата.
– Хорошо. ― Разумовский согласился весьма быстро.
– Тогда пройдём.
Они шли по длинному коридору, а Михаил рассматривал дом, будто видит впервые. Томас понимал его любопытство. Высокие потолки, лепнина, люстры приковывали внимание к своим хрустальным деталям, стены отделаны деревом. Большие окна завешаны тончайшим тюлем и тяжёлыми плотными шторами цвета виридиан. Прошли одни двойные двери и оказались в правом крыле поместья, где небольшой холл вёл к одному из главных достояний страны.
Разумовский замер от ожидания, поражённый красотой, и Томас заметил, как чародея ужаснуло могущество, которым обладала его семья. Почти что легенды ходили вокруг сокровищницы Николая и было чрезмерно много желающих увидеть это всё своими глазами. Каждый, кто впервые видел двери, ведущие в хранилище, говорили, что представляли их меньше, а дерево светлее, вырезанный рисунок менее грандиозный. В холле было два больших окна справа, с такими же шторами, как и в других коридорах поместья, а между ними два кресла, обитые дорогой тканью, где между расположился столик с вырезанной доской для игры в «Улей королевы». Фигуры стояли и будто приглашали сыграть партию. Отлитые из бронзы, одна половина украшена навершием из драгоценного граната, другая танзанитом. Вокруг доски вырезана руническая связь.
Замок на двери ― самое невероятное, что когда-либо видел Михаил и не скрывал своего удивления. Он приблизился, чтобы рассмотреть, как на стыке двух дверей вился узор не из дерева, а металла. Круг в центре и от него, вверх и вниз ползли засовы, переплетались и сливались воедино.
Завораживающее зрелище, и гость смотрел, как Драгана приложила к кругу свою ладонь. Долгую секунду не происходило ничего, а после круг пришёл в движение. Одна его часть, что ближе всего была к тонким пальцам, закрутилась вправо, следующая часть провернулась влево, третья вправо. Они вращались, как шестерёнки, вслед за ними задвигались другие части замка. Всё происходило так быстро, что взгляд не знал, за что зацепиться. Когда засовы сверху и снизу от круга открылись, тот закрутился по противоположным направлениям, и замок открылся под рукой Драганы. Массивные двери распахнулись легко, приглашая пройти.
Коллекция, библиотека, сокровищница, тайник, как только не называли построенное хранилище, глубже в правом крыле поместья Медичи с сильнейшей охраной в мире. Никто бы не поверил ему, если бы Михаил решил раскрыть, где оказался. Это было одно из самых желанных мест для посещения. Для Совета. Столько историй ходило, как богачи пытались купить Николая, чтобы тот пригласил их в свою библиотеку. Ходили слухи, что Николай отказал даже царям. Самое величайшее место из всех во всём мире, и всего в трёх часах езды от Астерии.
Двери бесшумно закрылись за спиной, по коже вздыбились мурашки. Томас всегда улавливал лёгкое покалывание вложенной магии в эти стены, и его не удивило, как Михаил обернулся и посмотрел на них с сестрой. Вместо ответа Разумовский прочитал на лице Драганы ехидство. Обескураженный, он огляделся, пошевелил пальцами, прислушивался к своим инстинктам, будто что-то потерял. Так и было.
– Как такое возможно?
– Здесь особая защитная система, ― только сказал Томас.
Первый зал представлял собой больше хвастовство картинами, вазами, столами и стульями. Здесь также стояло много сундуков, запертых на ключ. Высокие окна были с двух сторон комнаты, показывая масштаб строения. Потолок первого этажа расписан рукой настоящего мастера.
– Эта карта была доставлена пятнадцать лет назад из Империи Рихнет, ― Михаил не отводил глаз от черных линий на потолке. ― Её запретили копировать. Кто продал её вашему отцу?
– Никто. ― Драгана продолжала улыбаться, видя его изумление. ― Она хранится в главном музее Роменклава, откуда отец вынес её в своей голове.
Дальнейшие вопросы Драгана пресекла, и они прошли к следующим дверям и попали во второй зал, где был кабинет. На потолке изображена новая карта, на этот раз известная всем. Три материка, моря, разбросанные острова. Михаил любезно ничего не говорил. В третьем зале уже возвышались полки с книгами на два этажа, винтовая лестница, ведущая наверх, и новый зал, где уже хранились экспонаты, найденные за столько лет раскопок. Ещё одна дверь с сильнейшим магическим замком, и они вышли из хранилища на втором этаже, где расположились архивы. Они вернулись в библиотеку, и экскурсия на этом закончилась.
Они дали Михаилу немного времени оглядеться. Драгана упорно старалась не замечать чужого человека, а потому сразу спустилась со второго этажа, вернулась к залежам своих книг и журналов архива. Может она и была права в своём нежелании видеть здесь посторонних, но Томас продолжал играть роль любезного хозяина, рассказывая гостю о некоторых особенностях
Спустя время Томас сидел на кресле за небольшим столиком, а позади него возвышались полки библиотеки. Что бы сказал отец, если узнал об его идее? Драгана сидела рядом, как на иголках, постоянно крутя кольцо на пальце. Днём им удалось всё обсудить, и Томас жалел, что подарил ей Бевиалис. Он не понимал, как она сможет справиться без якоря, если вдруг лишится его.
Сестра извинилась за своё молчание, но продолжала настаивать, что так было лучше для всех. И пока спор не привёл к новым разногласиям, Драгана умоляла его, чтобы он никогда не приближался к Библиотеке Первых царей. Томас поклялся ей в этом. В кабинете уже была разложена карта лабиринта, которую Драгана воспроизвела по памяти. Он завидовал её феноменальной памяти, как у отца.
– Моя сестра против, но я хочу тебе кое-что показать. Всё, что ты видел в сокровищнице, лишь малая часть того, что здесь есть, ― продолжал Томас. ― Тут ещё есть два этажа, которые таят более загадочные, опасные и древние артефакты со всего мира.
– Два этажа вниз я полагаю? ― Разумовский сидел в кресле напротив, в чёрном костюме, под пиджаком футболка, на пальце перстень советника. ― Ты бы предпочла об этом никому не рассказывать?
– Никогда в жизни. ― Огрызнулась Драгана и отвернулась к окну.
– Это решение далось не просто, но мы решили, что тебе стоит кое-что показать.
– Ты решил, Томас.
Драгана злилась, но понимала, для чего это нужно.
– Мы просим не задавать лишних вопросов, ― закончил Томас.
– Сколько всего скрывает ваша семья от этого мира?
– Лишние вопросы, ― Драгана улыбнулась.
– Я могу поделиться своими секретами.
– Да кому они нужны.
– Драгана, ― Томас выжидающе посмотрел на сестру.
– Хорошо, пойдём и оскверним память отца.
– Не перегибай.
Томас начинал злиться в ответ, а вот их гость чувствовал себя вполне спокойно. Не вмешивался, не перебивал.
Дверь в подвал спрятана в библиотеке, где они пытались выстроить диалог, за широким гобеленом, что Николай привёз из Виерии в подарок от нынешней королевы, для которой он отыскал свитки знаний её предков. Полотно вышито шёлковыми нитями, и олень с широко раскинутыми рогами взирал на всех с величием. Гобелен поднимался на незаметном механизме вверх, открывая перед собой пустую стену. По реакции Михаила стало ясно ― он понял, что дверь скрывало заклинание. И Драгана теперь знала, кто именно сотворил его, но спрашивать, как оно работает, не собиралась, не позволяя своему любопытству намекнуть о желании узнать о мире чародейства больше положенного. Томас не винил её, отец с глубокого детства отбивал тягу в изучении магии только своим отношением к ней.
Они спускались по винтовой лестнице, которую всегда освещали лучисы. Драгана шла впереди, а Томас позади, прожигая макушку Михаила. Плечи чародея были напряжены.
Очередная дверь, и они вышли в огромное помещение, не имеющее стен, а только толстые белые колонны, что подпирали потолок. Верхний этаж подвала освещён белым светом, поражая наличием стеклянных поверхностей и потрясающей системой вентиляции. Михаил присвистнул.
В центре зала стоял круглый стол с четырьмя стульями. Слева выстраивался ряд столов, где лежали древние пергаменты, над которыми работал Томас, выискивая зацепки про гримуары, теперь там ещё лежали листы, украденные из Библиотеки Драганой. У стены расположились шкафы, от пола до потолка заставленные окаменелостями древних животных, человеческие кости, скелеты младенцев. Игральные кости, что вырезаны из костей сильнейших чародеев в истории. Михаил приглядывался ко всему. Рассматривал вырезанные шкатулки из камня и дерева; лицезрел пергамент, лежащий на световых столах. Где-то это была кожа, и некоторая настолько тонкая, что в руки не взять.
– Вы же знаете, что эти вещи обладают силой? ― серые глаза сузились, изучая каждый миллиметр, подобно ястребу. ― Они могут быть опасны.
– Подвал и верхние этажи защищены древней рунической связью, ― Томас сел за стол рядом с сестрой, наблюдая за гостем. ― А стены укреплены особой сталью с защитными заклинаниями, что создала наша тётя.
– Да, и ты об этом молчал столько лет, ― в пол голоса шепнула Драгана.
– И это, не учитывая ещё один слой стали, который закрывает правое крыло в глухой куб в случае любой непредвиденной ситуации. ― Томас сделал вид, что не заметил выпада сестры.
Тем временем Михаил пошёл к противоположной стене, где на отведённых постаментах стояли запертые ларцы.
– Что в них?
– Менструальная кровь девственниц, ― Драгана с наслаждением смотрела, как Михаил брезгливо отдёрнул руку от одной из шкатулок. ― Шутка.
– Там кровь чародеев разных веков, что практиковали магию крови. ― Томас поспешил разрядить обстановку.
– Магия крови запрещена! Только за хранение таких артефактов вас могут посадить в тюрьму. ― Михаил потерял всякое восхищение и подошёл к круглому столу, садясь на один из стульев, оказываясь напротив Драганы. ― Что ещё собирал ваш отец?
– Как видишь, этот зал огромен, он размером, как три зала сокровищницы наверху, здесь только колонны и несколько древних реликвий, что опасны сами по себе. Видишь мечи на той стене? Они принадлежали царям Роменклава разных тысячелетий. Самый нижний этаж ― лаборатория, что помогает восстанавливать разбитые или наполовину утерянные реликвии и продавать их дороже другим коллекционерам, и всякое барахло для реставрации. Конечно, ещё пару десятков ящиков, хранящих в себе самые бесценные сокровища. Здесь хранятся также гримуары тех, кто практиковал магию крови и дневники учёных чародеев. Есть личные дневники некоторых цариц и царей Роменклава, королей и королев других стран. Похищенные летописи из государств, личные переписки важных персон всего мира разных эпох.
Томас смотрел на стену справа, где на полках лежали книги. Все заперты. Выглядели они так, будто не раз купались в сточных водах, но обложки с древним Роменклавским языком не утратили своей притягательности. Михаил осматривал всё спокойно, не торопясь, явно скрывая желание подойти и рассмотреть ближе. Томас задал ему вопрос:
– Тебе известна подлинная история нашей страны, Михаил? Роменклав пять тысяч лет назад был абсолютно другим. До той поры, пока Род, его жена Мор, Кишь, Тара, Димерий и Який не обрели могущество, в мире были и другие сильные личности.
Драгана начала рассказывать, не интересуясь знаниями Михаила. Спокойным размеренным голосом она поведала отрывки истории:
– Их называли Санкаары, и они черпали магию из человеческой крови, так разрывая на куски чужую душу. Санкаары были теми, кто топил землю в крови. До появления первых чародеев. Их родных Санкаары принесли в жертву, чтобы обрести больше могущества или наказать. Первые чародеи, которых сейчас возвели в ранг богов, хотели положить конец кровопролитию и перестать питать Санкааров, чьи глаза от жадности почернели, а губы пропитались кровью. Но как остановить тех, кого нельзя остановить? Первые чародеи создали магию в том виде, который окружает нас, но думаешь, они благочестивы? Они сами принесли в жертву сто душ и поделились частичками своих, чтобы Род смог создать Колыбель магии, а Мор вызвалась сопровождать каждую душу умершего к колыбели, чтобы этот источник стал неиссякаем. Так они обрели бессмертие, постоянно подпитывая себя душами мёртвых, и смогли обуздать стихии, научились залезать в головы людям, управлять предметами, не касаясь их, исцелять и даже подавлять магию.
– Это одна из теорий, признаюсь, впервые слышу такую версию. ― Михаил нахмурился, серебро в глазах вспыхнуло. ― Где доказательства? Никто не знает, что было на самом деле, и как боги Роменклава получили свои силы. Знание о существовании Санкааров почти стёрто с земель Роменклава.
– Боги правили тысячу лет до основания Роменклава, ― Драгана продолжила, не тратя время на его вопросы и сомнения. ― Пока оставшиеся Санкаары, прятавшиеся по закоулкам, не выбрались, чтобы отомстить. Видишь ли, Первые убедили Якия им помочь свергнуть Санкааров. Сейчас Якия считают богом, но изначально он один из Санкаар и в обмен на бессмертие он предал своих. И первые чародеи победили, наградив себя ликами богов. Только Якию обещали бессмертие, а не силу. Он потерял возможность использовать магию крови, и к Колыбели магии его не допустили. Представь, как он был зол?
– Где вы нашли подобные бредни? ― Михаил не унимался. ― Ни в одном учебнике по истории или даже в самых древних книгах нет подобных писаний.
– Тысячу лет наблюдать, быть низшим стало утомительно. ― Историю продолжил Томас: ― тогда Який помог Санкаарами в войне против богов, убил детей Рода и Мор, продырявив им сердца. Санкааров всё равно победили, а Якия нашли и казнили. Магию крови постарались похоронить, но даже сейчас есть те, кто пытаются ею управлять, конечно, это стало тяжелее и карается смертной казнью. Но энтузиастов хватало во все времена.
– Ты просил доказательств? ― Драгана встала из-за стола и подошла к ближайшей из колонн. Она прикоснулась к ней, и открылось потайное окно. Оттуда она достала ящик. ― Видишь ли, моя цель найти гримуары Первых чародеев и уничтожить появилось не просто так, ― Вернувшись к столу, она поставила ящик.
– Некоторые заклинания, что используют чародеи сейчас, были основаны на заклинаниях крови Санкааров. Наша тётя защитила здесь всё. Особенно это, ― Томас постучал пальцами по двойным дверкам с гравировкой компаса.
– Десять лет назад наш отец нашёл Синий гримуар, ― голос Драганы надломился. Вспоминать об отце непросто.