– Сейчас придут гости, – сухо сказал он и скрылся.
Через минуту послышался шум из дальнего конца коридора: ругань, восклицания, хлопки дверьми, затем стоны. Как дикий зверь, он быстро и неумолимо приближался к комнате. Вскоре пришёл один «гость», его сменил другой, затем третий…
В какой-то момент стих шум. С другого конца коридора послышались гулкие шаги. Кто-то стучал в каждую дверь. Раз стук, два стук, три… скрип давно несмазанной петли… чья-то быстрая, почти неслышная ходьба… и снова гулкие шаги…
Когда постучали ко мне, я открыла дверь. В коридоре стоял немолодой, грузный казах с бритым лицом. Новая кожаная куртка, чистая белая футболка, гладко уложенные волосы – всё это разом бросилось в глаза. Он равнодушно смотрел на меня исподлобья. Мне стало не по себе.
– Последняя? – сказал он с акцентом. – Обед, – и указал пальцем куда-то вперёд.
Я обернулась. В конце коридора черноволосая девушка, наблюдавшая всё это время за мной, поманила к себе и скрылась за углом.
Я пошла за ней, и очутилась в низкой комнате без окон. Там девушки, все растрёпанные, сидели за столами, тихо переговаривались и что-то ели из небольших мисок. Я села за ближайший стол, и чья-то женская рука поставила предо мной тарелку, дала ложку и легонько потрепала за плечо.
– Ешь, ешь, коли дали, – сказала блондинка, что сидела напротив.
Я потихоньку начала есть.
– Каша? Каша. Бери побольше, смелей, – лепетала светловолосая девушка.
В комнату зашёл немолодой казах, затем кареглазый мужчина, потом ещё несколько людей. Сразу стихли все разговоры. Вошедшие не обращали внимания на сидевших за столами. Через некоторое время в помещение влетел тёмно-русый молодой человек.
– Все? – спросил казах.
– Все, – ответил кареглазый.
Ни говоря ни слова больше, подозрительная компания прошла насквозь комнату и скрылась в дальнем углу за массивной стальной дверью. Разговоры возобновились.
–Хозяин приехал, – промолвила блондинка.
Она взяла меня за руку и с сожалением посмотрела в глаза. Рядом сидевшая девушка приобняла меня.
– Крепись, – сказала она…
Да, я попала в притон и не по своей воле. Все остальные жертвы были так же, как я, подкараулены и похищены примерно в один день. Никто не знал, как отсюда бежать.