Как в японской дораме

– Соби… что с тобой? – ахнула я.

В отличие от меня Анжела не находила ничего особенного в странном виде своего гостя, а потому была спокойна и даже довольна.

– Соби, может, останешься на ночь? – окликнула она парня.

– Тиксё²⁹, – хрипло выдохнул Соби и, придерживаясь за стену, пополз прочь из квартиры.

– Что ты ему дала? – строго спросила я Анжелу.

– Да не переживай, – махнула она ручкой. – Отдохнёт, отоспится и вновь станет здоровым и весёлым.

Но мне мало верилось в её заверения. Я обернулась. Парень повис на перилах, медленно начав спускаться по лестнице. Видимо, он очень плохо соображал.

– Стой! – кинулась я к Соби. – Нам надо наверх. Пойдём к лифту.

– Ну, пока! – услышала я за спиной звонкое прощание Анжелы. – Завтра загляну к тебе после обеда, поболтаем.

Я ничего не ответила. Сейчас эта жестокая особа меня интересовала меньше всего. Поддерживая ослабевшего парня, я подвела его к лифту и прислонила спиной к стене. Однако лифт уже успели занять, пришлось ждать, и это лишь добавляло напряжения в мои нервы.

Соби выглядел очень странно даже для пьяного. Он не пребывал в туманной прострации, чувствовалось, что вполне осознавал действительность, только какое-то возникшее в его мозгу препятствие мешало ему контролировать работу разума и даже работу тела.

Соби закрыл глаза и стал медленно оседать вдоль стены. Я встревожилась. Вот только не доставало, чтобы он потерял сознание прямо в подъезде. Я поддержала парня и похлопала его по щеке. Он вздрогнул и чуть приоткрыл глаза.

– Боже, что же она там с тобой сделала? – вырвался из меня стон.

– Сагиши³⁰, – слабо произнёс Соби. – Она… нечестно… меня… что-то… поить…

– Чем-то тебя напоила?

– Хай…

– Наркотик?

– Ширимасэн³¹…

Теперь ясно, в чём дело. Мерзавка! Не зря у меня сегодня весь день сердце болело.

Наконец прибыл лифт. Я помогла Соби войти в него и нажала кнопку седьмого этажа. Парень стоял, прислонившись спиной к стене и опираясь одной рукой на моё плечо. Его голова была откинута назад, а прикрытые ресницами и чёлкой глаза, казалось, исподтишка наблюдали за мной. Я никак не могла поверить, что Анжела, хорошая, в общем-то, девчонка, романтичная, вся такая воздушная и весело порхающая могла сотворить такое с парнем. Да ещё с парнем, который ей понравился.

Вдруг Соби медленно протянул руку и бесцеремонно сжал в ладони мою грудь. Да-да, я уже и так поняла, зачем эта ненормальная атрофировала его разум.

– Придётся остыть, – рявкнула я, оттолкнув от себя мужскую руку.

– Боку-ва… мэмаи-га суру³²… – что-то хрипло проблеял Соби, закрыв глаза.

– Я не понимаю.

Дверь лифта открылась, я почти вынесла всё более и более ослабевающего парня. Кожа его была горячей, на лбу выступил пот. Только бы с Соби не случилось ничего плохого.

– И правда, лучше бы ты слонялся по улице один, был бы в большей безопасности.

Мы вошли в квартиру. Сняв со своих плеч руку парня, я разогнула непривыкшую к тяжестям спину. Теперь нужно доволочь больного до кровати. Да, лучше уложить его на кровать, ибо на диване будет неудобно ни ему, ни мне.

Я снова подхватила парня под руку… Только вдруг, внезапно воскреснув, Соби с силой оттолкнул меня к стене и крепко прижался ко мне всем своим телом.

– Онна³³… – обожгло моё лицо огненное дыхание мужчины.

Его широко распахнутые глаза с невероятно увеличенными зрачками с животной жадностью смотрели на меня сквозь чёлку. Дыхание отяжелело и с глухим рычанием выходило из груди, в которой сердце уже с цепи срывалось. Мужские пальцы до боли сжимали мои предплечья, а на своём бедре я явственно ощутила твёрдый воинственно настроенный мужской орган. Милый мальчик за секунду превратился в настоящего монстра.

Всё случилось слишком неожиданно, повергнув меня, несчастную в шок. Я не успела испугаться. Я даже подумать ничего не успела. Спустя всего несколько секунд лицо Соби густо побагровело, глаза угасли, закатились, и парень, обмякнув, без сознания упал у моих ног. Ещё какие-то мгновения шок не отпускал мой разум, но тут в нём красным фонарём высветилась мысль: «А вдруг он умер?» Вот теперь мои чувства ожили, и мне стало страшно. Так страшно, что я даже вскрикнула.

В ужасе я кинулась к Соби. Я хлопала его по щекам, звала, трясла, да только без толку. Тело парня горело, на лице и шее выступила испарина, дыхание участилось. Меня охватила паника, мысли метались в хаотичном беспорядке, из глаз потекли слёзы бессилия, обиды, злости. Необходимо что-то делать. Но я никак не могла сообразить, что!

Кинувшись к телефону, я набрала номер Анжелы.

– Алло… – томно пропела она в трубку.

– Мерзавка! – вскричала я. – Чем ты напоила Соби?!

– А что? Он к тебе пристаёт? – глупо хихикнула Анжела. – Советую не отказываться.

– Дура ты озабоченная! – орала я. – Он потерял сознание! У него сильный жар, сердцебиение бешеное, частое дыхание!.. Возможно, у него подскочило давление!

– Ты что, серьёзно?! – взволнованно ахнула виновница всей трагедии.

– А разве похоже, что шучу?!

– О Боже! Я сейчас приду!..

Я нервно отбросила телефон. Придёт она сейчас. Только толк-то какой? Соби лежал на полу в прихожей. Надо его перенести на кровать. Я подошла к парню, подхватила его под руки и попробовала потащить. Тяжело, конечно, но вполне возможно.

Раздался звонок в дверь. Оставив парня, я открыла. Анжела прибежала ко мне прямо в шёлковом пеньюаре. Увидев Соби на полу, она трагично вскрикнула.

– Видишь, чего ты натворила? – ругалась я.

– Я не знала, что так случится. Правда!

– Ладно. Хныкать потом будем. Зайди, помоги мне уложить его на кровать.

Вдвоём мы перетащили парня в спальню и подняли его на кровать, я сняла с него туфли. Соби дышал так часто, будто ему не хватало воздуха.

– Что ты ему дала? – строго спрашивала я.

– «Слёзы Камы», – виновато отвечала Анжела.

– Совсем спятила? Зачем молодому парню возбуждающее?

Я направилась в комнату, наклонилась к тумбочке, достала из аптечки градусник. Потом проследовала в кухню. Анжела семенила за мной попятам, слёзно рассказывая свою «жалостливую» историю:

– Соби пришёл ко мне и почти сразу категорично заявил, чтобы я ни на что не рассчитывала. Сказал, или мы идём на улицу вместе, или он уходит один. Ну что мне оставалось? Мне ведь от него вовсе не прогулка нужна была. Я предложила ему выпить чаю, пока буду собираться. Соби согласился. В чай я и добавила капли. Правда, немного больше, чем требовалось. Не пять капель, а восемь… или девять…

– Немного… Почти в два раза больше! Зачем?

Я достала из морозильника лёд, завернула его в полотенце и отправилась обратно в спальню.

– Он молодой крепкий… упрямый. Думала, вдруг станет сопротивляться действию зелья? А так уж наверняка…

– Дура. Твои мысли вообще могут работать в других направлениях?

– Рядом с Соби нет. Я его как увидела тогда в магазине, так…

– Всё, хватит! – нервно пресекла я.

У меня не было никакого желания выслушивать любовные вздохи этой ненормальной особы. Вернувшись к Соби, я положила ему на лоб полотенце со льдом. Это единственное, что пришло мне в голову, а как поступать дальше я совершенно не знала. Сунутый под мышку больного градусник почти моментально показал величину жара.

– Тридцать девять и семь, – взглянула я на шкалу. – Вот что теперь делать? Смотри, как кровь прилила к его голове! Из-за твоей животной похоти у него может случиться инсульт! Кровоизлияние! А если он умрёт?! – У меня аж дыхание перехватило от этой мысли. – Боже, что я скажу его брату?!

– Прекрати каркать…

– Из-за тебя всё! – Я уже снова была на гране нервного срыва.

– Да, виновата! И не отрицаю! – Анжела тоже нервничала. – Но я не хотела. Я даже не предполагала, что могут случиться такие последствия. Я думала, отоспится, и всё пройдёт, как это у других бывало.

– У меня даже нет никаких лекарств, – горевала я, сидя на кровати рядом с Соби. – Он такой красный и горячий… Конечно, это давление.

– Надо вызвать «скорую». – Анжела заняла место на другой стороне кровати.

– У него нет паспорта.

– Ну и что? Он в гости пришёл. Ты часто ходишь в гости с паспортом? Давай вызовем платную, там вопросов меньше будет.

– И когда она приедет? Через час?

– Спросим, какое лекарство можно дать, сбегаем в аптеку.

Я признала, что скорая помощь – это единственно верное решение. И тут я заметила, как у Соби из ноздри потекла тёмная струйка.

– У него кровь пошла! – всполошилась я. – Рядом с тобой на столике салфетки… Дай-ка!

Анжела подала мне упаковку влажных салфеток. Достав одну, я приложила её к носу парня. Больше нельзя было терять времени, нужно вызывать врачей.

– Давай позовём Валентину Павловну! – вдруг предложила Анжела.

– Твою соседку? – недоверчиво нахмурилась я.

– Она же врач, хирург. К тому же у неё мать гипертоник. Наверняка найдутся нужные лекарства. Или, по крайней мере, знакомые в больнице.

У меня уже голова раскалывалась от напряжённых мыслей и переживаний.

– Хорошо, сходи за ней, – согласилась я. – Она хотя бы рядом. Не запирай дверь за собой.

Анжела унеслась за своей соседкой, а я осталась с несчастным Соби. Кровь потекла уже и из второй ноздри. На парня было жалко смотреть; от жара кожа стала влажной, на футболке проявились тёмные пятна от пота, губы вздрагивали, приоткрываясь навстречу слабому потоку воздуха, такому слабому, что, казалось, он вот-вот вообще прекратится.

«Господи, помоги Соби, дай сил. Он же не замышлял ничего греховного. Он просто попал в ловушку коварной змеи. Соби так верит тебе, не оставь его, дай выжить».

И всё же я старалась не плакать, ибо надежда была сильнее отчаяния. Я вновь сбегала в кухню, намочила в холодной воде ещё одно полотенце, а вернувшись, стала протирать прохладной материей лицо, шею, грудь больного. Это вряд ли помогало его состоянию, но я не могла просто так сидеть и ничего для него не делать.

Наконец Анжела привела врача. Валентина Павловна худощавая женщина сорока лет в жёлтом домашнем халате спешно прошла в спальню и остановилась у кровати, хмуро рассматривая больного. В руке она держала тонометр и небольшую аптечку. Я встала, уступая место врачу. Поставив принесённые предметы на край кровати, Валентина Павловна приблизилась к Соби, прикоснулась рукой к его щеке.

– Температура очень высокая, – сказала она.

– Почти сорок, – подтвердила я.

– Хорошо, что лёд положила на голову. Хорошо, что кровь идёт. Подложи ещё подушку, голова должна быть повыше.

Я принесла ещё одну подушку, и мы с Анжелой аккуратно подложили её под голову Соби. Тем временем Валентина Павловна начала измерять больному давление. Она действовала уверенно и спокойно, подбадривая мою надежду своим профессионализмом. Пока врач работала, я подошла к Соби с другой стороны и периодически вытирала кровь с его лица.

– Давление критическое. – Валентина Павловна отложила тонометр и открыла аптечку. – Вам повезло, девочки, что у парня сердце крепкое, что сам он здоровый и сильный. Иначе бы инсульта не миновать, а уж какие у него последствия могут быть, лучше и не представлять.

Мы с Анжелой лишь виновато опустили головы. Я и с себя ответственности не снимала. Ведь это я придумала отправить Соби к Анжеле, даже настояла, чтоб он был именно с ней. У меня весь день душа мучилась нехорошими предчувствиями, а я не прислушалась к ней, не поняла.

Валентина Павловна распаковала шприц, разбила маленькую ампулу и из неё наполнила ёмкость шприца бесцветной жидкостью. Затем открыла ещё один пузырёк, в воздухе сразу запахло спиртом. Я молча с оцепеневшими мыслями наблюдала, как врач протёрла больному влажным ватным тампоном внутреннюю сторону локтя, а затем отработанным движением ввела иглу в вену и нажала на клапан шприца.

– Ну, вот и всё, считайте, мы его спасли, – подвела черту Валентина Павловна, вынув иглу и зажав тампоном место укола. – Скоро бедняжке должно полегчать. Посижу у вас немного, подожду. Если давление, не дай Бог, не начнёт снижаться, придётся отправить парня в больницу. Брюки на нём слишком узкие и плотные, мешают нормальной циркуляции крови. Сменить бы надо. Или вообще снять.

Мы с Анжелой переглянулись. Подобное распоряжение застигло нас врасплох.

– Стесняетесь что ли? – подивилась женщина. – Ну, давайте, я переодену.

– В его гардеробе есть что-нибудь подходящее? – спросила меня Анжела.

– Не знаю, посмотреть надо, – пожала я плечами.

Я оставила Соби, прошла к его огромной сумке и, раскрыв «молнию», склонилась над ней. Здесь царил идеальный порядок, как в настоящем шкафу, разве что полочек не было. Мне удалось быстро найти тёмно-серые спортивные брюки. За это время Анжела уже проворно стянула с Соби джинсы и, забрав у меня брюки, так же быстро их надела.

Обойдя кровать, Валентина Павловна присела на стул у туалетного столика.

– Может, вам чаю приготовить? – предложила я.

– Не надо ничего, – отмахнулась женщина. – Сами-то отдохните. Поди, напугались очень?

– Не то слово, – подтвердила я, снова заняв место рядом с Соби. – Я думала, он умрёт.

– Будь парень слабее здоровьем, запросто мог умереть. Чем вы довели его до такого состояния?

Я покосилась на стоявшую у стены Анжелу. Пусть сама решает, оставлять свои проделки в тайне или рассказывать.

– Я дала ему сильное возбуждающее средство, – не поднимая глаз, призналась Анжела.

– Зачем? – вновь удивилась Валентина Павловна. – У парня проблемы?

– Нет. Просто он рискнул сопротивляться, – уточнила я.

– Это он зря. Женщин так обижать нельзя, – покачала головой Валентина Павловна. – И, если не тайна, сколько он работал после этого?

– Почти три часа, – ответила Анжела.

Женщина с ещё большим трагизмом покачала головой и сочувственно вздохнула.

– Подобные средства и так повышают кровяное давление, так ещё и столь огромная физическая нагрузка. Да парень – настоящий Божий любимец, если жив остался. Наркотик какой-то?

– Вроде того. Но настой создан на натуральной растительной основе, – поспешила пояснить Анжела. – Он совершенно безвреден. В нём ни грамма химии. Просто я дала больше необходимой дозы.

– Понятно.

– Кровь, кажется, перестала течь, – указала я.

Валентина Павловна вернулась к больному и ещё раз измерила ему давление.

– Пошло на снижение, – сообщила она. – Вот уже и дыхание нормализовалось. Моя работа завершена. Оставляю парня на тебя, Милена. Температура ещё подержится, но и она постепенно сойдёт. Если очнётся, дашь воды, только не холодной. А я завтра утром приду проведать его.

– Спасибо вам большое, Валентина Павловна. Это счастье, что вы живёте в нашем доме.

– Да, наверное.

Женщина забрала тонометр, аптечку, и я проводила её до порога. После всего произошедшего я чувствовала себя крайне усталой, голова болела. Возвратившись в спальню, я снова заняла свой пост рядом с больным. Понурая Анжела по-прежнему стояла у стены.

– Я останусь с тобой, тоже подежурю, – предложила она.

– Не надо, иди домой, – сухо ответила я.

– Ты обижаешься на меня, Милена? Извини, я не хотела, я не специально. Я не желала зла Соби, честное слово!

Моя голова раскалывалась на тысячи кусочков, и у меня совсем не было желания выяснять какие-либо отношения.

– Ты не передо мной, а перед Соби должна извиняться, – с лёгким раздражением указала я. – Это он пострадал от своих прихотей. Тебе теперь не стыдно будет в глаза ему смотреть?

– Стыдно, – печально вздохнула Анжела. – Естественно я буду просить прощения и у него.

– Я надеялась, что на следующей неделе вторник и пятницу Соби тоже проведёт в твоей компании… Но теперь предпочту, чтоб он просто один сходил в кино.

– Во вторник и пятницу? – удивилась Анжела. – Он пробудет здесь ещё неделю?

– Не на два же дня он приехал.

– Но Соби дал мне понять, что это наш с ним единственный совместный вечер.

Вот как? Зачем? Да этот тихоня не так прост, как кажется. Со всем соглашается, улыбается, а сам упрямо следует исключительно своим интересам. Ох, чую, принесёт он мне ещё кучу проблем.

– Значит, нужно срочно с ним мириться, – продолжала Анжела. – Хотя бы ещё вторник с ним провести. Соби мне так понравился. Я в него по-настоящему влюбилась! Но в пятницу… В четверг я улетаю в Бельгию на две недели. Так не вовремя…

– Ты сначала помирись.

– Да-да. Как думаешь, он простит меня?

– Откуда я знаю?

– Можно я завтра приду, чтобы поговорить с ним?

– Приходи. Только после обеда, после двух. Дай ему выспаться и оклематься. А теперь иди.

– А как же ты?

– Посижу часок, да тоже лягу спать. Температура у Соби снижается, давление тоже. Думаю, к утру всё пройдёт.

– Спасибо, Милена. И прости. Такую нервотрёпку я тебе сотворила.

– Да уж, нервы потрепала. Но хорошо, что ты вспомнила о Валентине Павловне. Благодаря ей, помощь действительно оказалась скорой. Приходи завтра. Соби отходчивый, чувство юмора имеет. Может, и простит тебя.

Я проводила Анжелу и заперла за ней дверь. Терпеть головную боль становилось всё сложнее. Покопавшись в своей аптечке, я нашла нужные мне таблетки. Приняла сразу две, лишь бы поскорее они подействовали, и после процедуры самолечения вернулась к Соби.

Парень всё ещё находился без сознания. Дыхание выровнялось, лицо приобрело прежний оттенок, напоминающий цвет морского песка. Но жар ещё властвовал и покрывал тело испариной; пропитанная потом футболка стала влажной. Я взяла градусник и снова вложила его под мышку Соби. Тридцать восемь и восемь. Это меня немного успокоило. Температура не сошла, но постепенно снижалась, следовательно, болезнь отступала. Я убрала с головы парня полотенце со льдом. Да там и льда-то уже почти не было. Талая вода намочила и волосы Соби, и подушку.

Ещё раз намочив полотенце в холодной воде, я протёрла влажную горячую кожу парня на лице, шее. Снять бы с него футболку, да только тревожить больного столь сложной процедурой я не решилась. И поступила проще: взяла ножницы, разрезала майку по швам и сбросила неприятные пропитанные солёной влагой лоскуты на пол. Уверена, Соби не станет скандалить из-за какой-то майки. Прохладным полотенцем я аккуратно протёрла потное тело парня. А после достала из шкафа одеяло и укрыла им моего подопечного.

Всё. Теперь осталось только ждать, когда мой заболевший квартирант придёт в себя. Больше я для него ничего не могла сделать.

Я сидела на краю кровати и молча смотрела на расслабленное лицо Соби. Со стороны казалось, что парень спит, однако временами меж бровей на несколько мгновений появлялась неглубокая складка страдания. Бедняжка. Из рук убийц вырвался, а от горячей влюблённой женщины едва не погиб. Так глупо.

Глупо, так всё глупо у нас с ним происходит, так несуразно, неправильно. Как в японской дораме? Может быть. Эдакий немудрёный водевиль. Вот только ощущение, будто играем мы не свои роли, будто текст чужой говорим. Потому и сюжет наш получается корявым. Особенно неуютно чувствовала себя я. Соби слишком резко ворвался в мою жизнь. И с каждым днём проникал в неё всё глубже и глубже, расшатывая мой уклад, разрушая по кирпичикам моё одиночество. Я сопротивляюсь, конечно, такому вторжению, да только это плохо у меня получается. Плохо и не особо старательно.

Головная боль утихла, но чувство усталости осталось. Я взглянула на часы – приближалась полночь. Почти час просидела я за пустыми раздумьями. Раздумьями, которые не принесли никаких ответов и нисколько не просветлили ум. Лучше б почитала чего-нибудь, и то польза была бы.

Я приложила ладонь ко лбу Соби – температура ещё держалась, но испарина больше не проступала, кожа оставалась горячей и сухой. Я легонько провела пальцами по смуглой щеке. Лицо Соби было приятным, без резких черт, привлекло своими азиатскими особенностями интерес и любопытство. Уже несколько дней смотрю на него, а оно, как и прежде, кажется каким-то необычным. Пальцы спустились на округлый подбородок и тут же почувствовали на своих подушечках начинающую прорастать шершавую щетину. Вот и над верхней губой она проявляется. Губы парня красивы, чётко очерчены, чувственны – таким позавидует любая девушка.

«Твои губы мягкие, как взбитые сливки». Неужели так бывает? Я осторожно повела пальцем по тёмно-розовой мякоти. Но нет, подобный тест не для грубой кожи пальца. И тогда, поддавшись соблазну тайком продегустировать это новое аппетитное яство, я склонилась и коснулась его губами. Сначала робко… потом смелее… Анжела оказалась права. Ощущение было настолько приятным, что его не хотелось прерывать. Не хотелось, но надо. Я выпрямилась.

Соби даже не пошевелился. «Как тебе не стыдно? – упрекнула я себя. – Бедняга болен, без сознания, а ты его бессовестно целуешь». И всё же, как ни странно, в этот раз совесть во мне не пробудилась. Может, вконец обнаглеть и провести повторную дегустацию?

Дабы остудить совершенно ненужный пыл, я заставила себя заняться делом. Сходила в кухню, принесла стакан воды на случай, если Соби очнётся. Выключила люстру и зажгла ночник на моём туалетном столике. После вновь измерила больному температуру. Градусник сделал вывод – тридцать восемь градусов. Жар неспешно, но уверенно потухал. Мне стало совсем спокойно. Пожалуй, можно и себе позволить отдохнуть. Забрав у Соби одну из двух подушек, достав из шкафа мой любимый чёрный плед, я приютилась рядом с парнем и усталая от безумного вечера моментально уснула.

Однако сон мой был некрепкий. И потому, едва в тишине раздался голос, я немедленно открыла глаза и приподняла голову. Соби что-то слабо бормотал, чуть заметно подёргивая ресницами. Слава Богу, пришёл в себя. Я села возле парня и взяла его за руку.

– Соби… Как ты?..

Парень так и не смог открыть глаза. Лишь слегка повернул голову на звук моего голоса.

– Атцуи³⁴… – хрипло выдохнул он. – Номи таи … Ному³⁵…

Вот ещё говорил бы Соби по-русски. Я же ничего не понимала, чего он хотел? «Если очнётся, дашь воды». Точно. Наверняка после такого жара организму не хватало жидкости. Я осторожно приподняла голову парня, взяла стакан с водой и поднесла его край ко рту больного. Почувствовав на губах прохладную влагу, Соби начал жадными глотками поглощать её. Значит, я угадала его просьбу.

Напившись и отдышавшись, словно после тяжкой работы, Соби слабыми движениями попытался стянуть с себя одеяло. Ему жарко что ли? Я всё так же осторожно опустила голову парня на подушку и приложила руку к его лбу, коснулась предплечья – тело было горячим. Это меня беспокоило. Я рассчитывала, что температура угаснет совсем. Градусник меня немного успокоил, показав на своей шкале тридцать семь и три. И всё же жар сходил слишком медленно.

– Хорошо, – согласилась я. – Давай уберём одеяло. Наверное, его тепло действительно лишнее.

Я сняла с Соби одеяло и, свернув, отложила его в сторону.

– Теперь лучше?

Соби зашевелил губами, но его голос, видимо, настолько ослабел, что не пожелал воспроизводить звуки. Ну и ладно, всё равно ничего не пойму.

– Сейчас тебе надо уснуть. – Я успокаивающе погладила бедного парня по голове. – Спи. Утром болезнь тебя покинет. Боль пройдёт. Всё успокоится. Спи.

И вскоре черты лица Соби расслабились, дыхание его стало ровным и глубоким, – мой подопечный погрузился в сон. Я тоже устроилась поудобнее, укрылась пледом и заснула.

Ночью я ещё раз просыпалась. Взглянув на Соби, увидела, что лежит он на боку спиной ко мне, поджав ноги и обхватив себя руками. Теперь он озяб. Я прикоснулась к его руке – жар покинул это тело окончательно. Как хорошо. Вновь развернув одеяло, я укрыла парня. Затем, полностью успокоившись, легла на своё место и с чистой совестью продолжила сон.

7 ДЕНЬ

Кто-то произнёс моё имя. Разум насторожился, прислушался – не почудилось ли? Но зов повторился, и тогда разум мгновенно перескочил из сна в реальность. Я открыла глаза, увидела неплотно зашторенное окно, заглянувшие в комнату лучики солнца… Кто меня звал? Соби! С ним что-то случилось! Тревога немедленно заполнила сердце, заставив меня спешно развернуться к моему подопечному.

– Соби? Как ты?

Натянув одеяло по самый подбородок, парень лежал на боку лицом ко мне, и, судя по хмурому выражению этого самого лица, был весьма озадачен сложившейся ситуацией.

– Я? А со мной что-то не так?

Я приложила ладонь к прикрытому чёлкой лбу Соби – жар не вернулся, а разум возобновил нормальную работу. Всё плохое ушло вместе с ночью. Какое облегчение!

– Мы что?.. Мы провели ночь в одной постели?

Даже чувство юмора вернулось. Теперь можно и мне расслабиться.

– Да, Соби, – издала я романтичный вздох. – И как честный человек, ты обязан на мне жениться.

– Я не против, но… нельзя ли сначала узнать подробности моего преступления?

Видимо, его память взяла тайм-аут раньше, нежели сознание. Так что насмешки мои неуместны.

– Ты вчера упал в обморок, – рассказала я. – У тебя повысилось давление, и поднялся жар. Мы с Анжелой уложили тебя на мою кровать. Потом пришла врач, сделала тебе укол, после чего за ночь твоё здоровье восстановилось.

Какое-то время Соби молчал и моргал, старательно впитывая в себя полученную информацию.

– Я думал, будет что-то более пикантное, – наконец выдал он.

Соби повернулся на спину и задумчиво уставился на потолок.

– Ничего не помню, – проговорил он. – Даже не помню, как домой вернулся. Хотя… Мы с тобой были в лифте… Значит, ты за мной заходила?

Не помнил и не надо. И я не буду ему напоминать. Особенно о его минутном «превращении» в зверя. В конце концов, он не виноват в том, что его опоили зельем.

Соби принял сидячее положение. И тут же, зажмурив глаза, схватился за голову.

– Что такое? – заволновалась я.

– Голова вдруг… закружилась…

– Думаю, пока не нужно делать резких движений.

Однако головокружение прошло быстро. Склонив голову, Соби тяжело выдохнул и открыл глаза. Но тут, приложив руку к своей обнажённой груди, снова замер … и настороженно взглянул на меня.

– Я вроде в майке был… – неуверенно произнёс парень.

– Я её выкинула, – просто ответила я.

Всё с тем же подозрением Соби откинул одеяло и взглянул на свои ноги. Его бровь удивлённо вздрогнула.

– Ты… меня переодела?

– Джинсы были слишком узкие и плотные, – пояснила я. – А что?

– Саа… Да ничего…

Примирившись с фактом, что девушка без разрешения сменила на нём одеяние, Соби спустил ноги с кровати и осторожно встал. Только, видимо, в глазах опять потемнело, и он покачнулся. Я немедленно подскочила к нему.

– Давай, помогу тебе, – подхватила я парня под руку.

– Не надо, – отстранился он. – Я в порядке.

Гордый, да?

– Слушай, Соби, – высказала я со всей серьёзностью, – не геройствуй. Если тебе плохо, нечего стесняться принимать помощь.

– Я не стесняюсь, – ответил парень. – Спасибо, но мне действительно лучше. Я сейчас приду.

И Соби не спеша побрёл прочь из спальни.

Пока он отсутствовал, я привела себя в порядок, сменила мятый халат на бордовое платье, поправила покрывало на кровати, раздвинула шторы, впустив в комнату солнечный свет, из сумки-шкафа достала для Соби новую футболку. Вскоре мой квартирант вернулся. Он был бледен и выглядел усталым. Я помогла ему одеться, удобно сесть на кровати, подложила под спину подушку, укрыла ноги одеялом.

– Тебе пока лучше оставаться в постели, – сказала я, присев рядом с Соби. – Посиди, а я пойду, завтрак приготовлю. Чего ты хочешь на завтрак?

– Честно говоря, ничего, – проговорил парень. – Я не хочу есть. Мне бы воды немного…

– Хорошо, сейчас принесу. Но покушать всё равно надо…

– Может быть, позже.

Я сходила в кухню и принесла стакан воды. Приняв из моих рук стакан, Соби отпил.

– Хорошо, что всё случилось в твоём доме, – сказал он, скрыв за чёлкой грустные глаза. – Она вряд ли стала бы со мной возиться.

Я уже начала понимать, что Соби переставал называть по имени оскорбившего его человека. Видимо, так он выражал свою неприязнь. Разговора о прошедшем вечере не избежать, и я вновь присела на край кровати.

– Конечно, Анжела поступила с тобой плохо, – ответила я. – И всё же именно она мне помогла. Без неё я не сумела бы тебя даже на кровать уложить. И если б не она, я не смогла бы быстро найти врача…

– Если б не она, я бы вообще не заболел, – резко сделал свой вывод Соби.

– Это верно. Но Анжела очень переживала за тебя… И она искренне раскаивается.

– Защищаешь подружку?

– Нет. Просто говорю, как есть.

Обиженно цокнув языком, Соби отвернулся к окну. Мои оправдания он принимать не желал.

– Я никогда не пробовал наркотики, но теперь прекрасно представляю их воздействие, – вновь заговорил парень, нервно постукивая пальцем по стакану с водой. – Исчезают все чувства и желания. Из них остаётся лишь одно единственное, превращающее человека в примитивное животное. Я всё осознавал, я был сам себе противен. Но ничего не мог с собой поделать. Ни разум, ни тело мне не подчинялись.

– Не надо, Соби… – Я прекрасно понимала его состояние и даже сочувствовала.

– Да, не надо. – Парень вернул взгляд в прозрачные глубины стакана. – Тебе, должно быть, очень неприятна вся эта ситуация. И обо мне ты теперь дурного мнения…

– Что ж, раз ты так хочешь прояснить этот вопрос, я тебе отвечу. Ты – взрослый свободный мужчина, и за пределами стен моей квартиры имеешь право делать что угодно и с кем угодно. О тебе моё мнение не изменилось. А Анжеле я уже всё высказала.

Я поднялась. Пора заканчивать этот разговор, который уже начинал приносить мне душевное неудобство.

– В конце концов, я тут тоже не крестиком вышивала, – значительно тише добавила я. – Пойду, займусь завтраком.

Но до кухни я не дошла. Громкая трель звонка сообщила, что ко мне пришли гости, и на полпути я свернула в прихожую, чтобы открыть дверь. Это пришла Валентина Павловна.

– Как наш горе-Казанова? – с ходу поинтересовалась она. – Ещё спит?

– Нет, уже проснулся, – ответила я, пропуская женщину в квартиру. – Жар прошёл, только слабость осталась.

– Ничего, силы восстановятся быстро. Он же молодой.

Валентина Павловна прошла в спальню. Закрыв дверь, я направилась следом за ней.

– Ну, здравствуй, болезный! – бодро приветствовала врач своего пациента.

– Здравствуйте, – настороженно отозвался больной.

Я подошла к Соби, забрала из его рук опустевший стакан.

– Это Валентина Павловна, врач, – представила я гостью.

В глазах парня сразу вспыхнуло понимание.

– Спасибо, что помогли мне, – с поклоном сказал он женщине.

– Кто же, как не врач, поможет больному? – Валентина Павловна села рядом с пациентом, положила на колени принесённый с собой тонометр. – Давай-ка удостоверимся, что твоё здоровье восстановилось, и мне больше не о чем волноваться.

Соби послушно позволил измерить себе давление.

– Прекрасно, – сделала вывод врач. – После столь сильного стресса твой организм оправился достаточно быстро. Но лучше с ним подобные шутки больше не повторять. Так. Сегодня тихий постельный режим, хотя бы до обеда. Никакого кофе, никакого спиртного, ничего острого и никаких умственных и физических нагрузок. Ну, а моя миссия выполнена.