Гражданин ГР

– Угощайтесь, – сказала она, – выбирайте.

Красавчик посмотрел на женщину, на её ладони и выбрал «Снежок». Вытянул карамельку из-под горки шоколадных конфет, развернул и положил себе в рот.

– Мои любимые, – удивлённо протянул он.

Услышав капризный, с хрипотцой голос, Ло обмерла от восторга, очарованная низким тембром. Она приготовилась сказать, что обожает лето и море, как мужчина вдруг поднялся со скамейки и быстрыми шагами покинул сквер. Пыль, поднятая его туфлями, закружилась в свете загоревшегося фонаря, а Ло показалось, что это затрепетала королевская мантия. Она чихнула. «Вот. Как всегда! Такой же, как все. Умеет пыль в глаза пускать. Неблагодарный», – разочарованно подумала охотница, огорчаясь, что упустила добычу.

Но случай помог исправить ошибку.

Дня через три после несостоявшегося знакомства она прогуливалась недалеко от входа в дом отдыха, наблюдая за приезжающими. Ярко светило солнце, высокие платаны отбрасывали короткие тени, близилось время обеда. Кофточка с люрексом, о которую разбивались солнечные лучи, вишнёвая помада на губах и чешская бижутерия на шее не радовали Ло. К чему весь этот шик, если нет кавалера? А ей хотелось любви – горячей, стремительной, романтичной! Такой, чтобы сердце провалилось и дух захватило! Но вокруг одно непонимание!

Внезапно послышался сильный шум, идущий с улицы. Проходимка остановилась. Через распахнутые ворота на территорию дома отдыха влетел огромный живой шар, клубящийся людьми. Он катился прямо на неё, угрожая раздавить или втянуть в себя. Ло не в первый раз видела подобную картину, но, занятая мыслями о волшебном дереве, никогда не обращала на неё внимания. Вот и сейчас она хотела отбежать, чтобы высовывающиеся из клубка пальцы не схватили её, но шар вдруг замер, перестав шевелиться, будто наткнулся на невидимое препятствие, и в руки присевшей от неожиданности Ло свалился мужчина, тот самый, со скамейки, любитель «Снежка». Только сегодня он был не в джинсах и рубашке, а в помятом военном костюме: тёмно-зелёные брюки, китель, галстук. Упавшая с головы фуражка укатилась в клумбу с цветами. Увидев спасительницу и узнав её, офицер облегчённо вздохнул, а Ло, потрясённая столь неожиданным поворотом событий, засмеялась.

– Глупый! – сказала она, с нежностью разглядывая оголившиеся ноги мужчины, – зачем ты лез на это? – Она кивнула в сторону клубка. – Посмотри, ведь он же круглый, где ты видишь у него вершину? Он катится, поэтому может запросто тебя раздавить. Уж если хочешь куда-то ползти, карабкайся на пирамиду.

В это время мужчина, продолжая лежать на руках Ло, потрогал её груди, словно проверяя, настоящие ли они, и по тому ощущению, которое она испытала в этот момент, Ло поняла, что встретила своё счастье. Голова её затуманилась, глаза закрылись, мысли поплыли в сторону от волшебного дерева как от ненужного сейчас предмета. Секундное видение пыльного городишки, где в двухкомнатной квартирке её ждали толстомордый и два подросших сына, заставило усмехнуться.

Всё, кончено. Прошлое взмыло в прозрачный летний воздух и унеслось за Авказские горы, затерявшись в скуке прошлой жизни.

Домой она не вернулась. Промытая минеральными водами, помолодевшая от любви и новых надежд, Ло уехала в азахскую столицу, там проходил службу её кудрявый жених. Толстомордому она телеграфировала уже с нового места жительства: «Сам виноват надо было соображать шли развод и вещи не надейся не передумаю». И адрес обратный указала. Толстомордый в ответной телеграмме одно только слово швырнул, как плюнул. «Скотина», – написал он и даже точку в конце не поставил. Перед этим обманутый муж долго ругался с телеграфисткой, которая ни за какие уговоры не хотела пропускать первый вариант телеграммы, где он указал другое слово, наиболее точно отражающее его отношение к поступку жены. Девушка упёрлась, не соглашаясь, и подсказала нейтральный, общепринятый вариант, которым толстомордый и воспользовался.

– Козёл, – сказала вслух Ло, получив телеграмму. Она поняла, что не дождётся посылки от мужа, и решила написать матери. Сообщила, что живёт теперь в азахской столице с молодым мужем, у которого есть квартира на девятом этаже, остроносые туфли, и он собирается отвезти её в скором времени за границу. В какую сторону, она ещё не точно знает, но то, что увезёт, в этом нет сомнений. Ло уже продумывает гардероб для поездки. Когда произойдёт путешествие, об этом ещё рано говорить, но надо быть готовой к нему.

Через месяц из Козюлькино пришёл ответ, в нём говорилось, что родители очень радуются за дочь, желают ей счастья и здоровья за границей и много «шикарной» одежды. «Поживёшь, как королева, – писала мать и советовала, прощаясь: – Купи себе круглую шляпку, как у Елизаветы, я недавно видела по телевизору, и ни о чём не думай». Ло прочитала короткие искренние строчки и почувствовала: с прошлым покончено навсегда. Она подошла к окну, взглянуть на город, и вспомнила, как мечтала когда-то жить в районном центре, в каменном доме на втором этаже, в квартире с балконом и без печки, а теперь стоит вот под самым небом и смотрит сверху вниз на столицу, пусть не центральную, но всё же столицу. О чём ещё можно мечтать? «Какая я счастливая!» – подумала она и пошла на кухню варить кофе.

Глава 3
В начале вольного пути

Как Гр освобождался от зажимов, или Перестройка

Служба в государственных органах тяготила Гр, заставляя всё чаще прислушиваться к словам Ло, старшей по возрасту, а потому более опытной в некоторых вопросах. Жена постоянно твердила, что армия, как монстр, пожуёт Гр и выплюнет, оставит без гроша в кармане, уж лучше сбежать от неё пораньше, пока есть силы. А кроме того, говорила Ло, где это видано, чтобы мужик так боялся начальников, чтобы и пёрнуть без их команды не смел? Гр смущённо улыбался и озадаченно молчал, вроде и соглашаясь с Ло, но ещё не готовый к решительному шагу.

Тем не менее, зажатый в рамках военной дисциплины, чувствуя себя как кролик под прицелом охотничьего ружья, проходимец всегда сопротивлялся заведённому в армии порядку. Неприятные ощущения выливались в желание доказать всем, что он выше любого приказа, что он сам себе указ. Гр надувал щёки, принимал независимый вид, старался казаться критичным, но от этого не становился смелее. Внешняя несвобода породила внутренние зажимы, они давили на Гр, вызывая в нём чувство ярости и беспомощности. Последнее особенно угнетало его. Недолго помучившись, он научился раскрепощаться с помощью водки. Хлопнет бутылку, всё нутро и расслабится, хлопнет другую, и зажимов как не бывало, хоть на сцену выходи!

Находясь в постоянном поиске стакана, офицер не сразу заметил, что в стране поднялся хаос, вызванный то ли очередной революцией, то ли экологической катастрофой, то ли колебаниями земной тверди. А когда понял, что три стихии соединились с единственной целью – разрушить государство и уничтожить границы, сообразил, что надо что-то менять в своей жизни.

Однажды, будучи трезвым, бежал он со службы домой, торопясь прийти вперёд жены, чтобы вытащить шкалик из-под кровати. Пробегая мимо Музея военного искусства, вдруг заметил сахар, тоненькой струйкой вытекающий из-под разбитого прилавка. Вид белого сухого ручейка на тротуаре сбил Гр с толку. Проходимец оглянулся.

Усталое осеннее небо, всё в мелких тучах, будто в плевках, едва удерживалось от того, чтобы не рухнуть на землю. Земля ёжилась и кривилась, пытаясь уклониться от угрожавшего ей неба. Повсюду слышались хлопки, похожие на звуки выстрелов. Тусклое солнце, едва пробивающееся между тучами-плевками, лениво освещало царящий повсюду бардак. Такого хаоса Гр не видел даже в крутых боевиках. Двери магазинов были сорваны, у банков содрали крыши, остатки разрушенных обменных пунктов перемешались с остатками продуктовых ларьков. В пыльный воздух то и дело взлетали подбрасываемые невидимой силой окорока, колбасы, драгоценности, рубли и ассигнации. На дорогах валялись ключи от сейфов, абажуры от настольных ламп и запасные части к межконтинентальным ракетам. Шалея от восторга, ещё недавно бывшие воспитанными людьми, расхристанные граждане ловили ценные бумаги, бегая за ними по улицам среди разбросанных токарных станков. Изредка они прекращали своё занятие, тупо уставившись на мигающие фонари, не зная, что делать с железными обручами, которые падали с неба на столбы, мешая электричеству течь по проводам.

Гр неожиданно для себя осознал: вокруг происходит нечто глобальное, нечто новое, оригинальное, на что нельзя не обратить внимания, что невозможно игнорировать. Он задумался. Задумался крепко, может быть, впервые в своей жизни. Затем ещё раз оглянулся, сообразив, что всё не так и страшно – да, действительность изменилась, но не в худшую сторону, в ней появилось много ненужного никому добра, а маячившая впереди свобода уже манила его пальцем. Офицер набрал, сколько мог, сахара в фуражку, отнёс домой, попил в одиночестве сладкого чаю на кухне, не вспомнив о шкалике, и бросился обратно на улицу. Возле сухого ручейка копошились взъерошенные люди. Оставив им сахар, Гр взвалил на плечо прилавок и отнёс в квартиру. Радостная Ло выбежала навстречу мужу.

– Добытчик! Очнулся наконец! – воскликнула она, хлопоча вокруг мужчины.

На следующий день Гр уволился со службы.

Не успел он сбросить форму и застегнуть гражданские брюки, как его затрясло ничуть не меньше, чем страну от подземных толчков. Свобода, будто проверяя бывшего офицера на стойкость, со всей могучей силой ударила его кулаком в подбородок, отчего бедняга на секунду потерял сознание и упал навзничь прямо в уличную пыль. Очнувшись сообразил, что лежит на спине в центре городской площади, а вокруг бегает народ. Заинтригованный необычным ракурсом Гр стал глазеть по сторонам. То, что он увидел, показалось невероятным, тут было чему позавидовать! Огромное количество ног, прикрытых штанами или оголённых до самых карманов, ступало, куда им вздумается. Гр поразило, что ноги выбирали длину шага произвольно, ступая то узко, то широко, или вовсе вдруг замирали, поднимаясь на цыпочки. Привыкший двигаться в строго указанном направлении, соблюдая чётко выверенный размер и ритм, он опешил от такого разгильдяйства, но потом развеселился, ему всё понравилось. Захотелось тоже выделывать подобные кренделя. И он решил остаться на площади, продолжая наблюдать за гражданами, чтобы научиться свободной ходьбе.

Тупые чёрные туфли, подбитые набойками, бесцеремонно остановились вблизи лежащего и громко спросили, притронувшись к Гр грязным облупившимся боком:

– Эй, парень! Тебе нечего делать?

– Отстань! – огрызнулся наблюдатель и сообщил публике, начавшей собираться вокруг него: – Я свободный гражданин! – И неуверенно добавил, для храбрости закинув ногу за ногу: – В свободной стране.

– Ха! Тыс Луны свалился?

– Нет, из кабинета вышел, сегодня уволился, снял погоны, смотри.

Гр вынул из карманов штанов погоны со звёздочками и положил их на тротуар.

– Ну, дела! Тогда понятно, лежи.

Тупоносые туфли сочувственно потоптались на месте и осторожно удалились.

Через некоторое время подошли изящные красные шпильки, они нежно пропели:

– С вами можно, сэр?

– Ага, – дёрнул головой Гр, ударившись от радости затылком об асфальт.

Он быстро пододвинулся, приглашая шпильки, те быстренько улеглись рядом. Это оказалась миловидная брюнетка с пухлыми выпяченными вперёд губами, с огромными тёмными очками на припудренном носике. Брюнетка спросила, доставая из сумочки тонкую сигарету:

– Уэ а ю фром? – и выгнула спину, потянувшись сигареткой к мужчине, за огоньком.

– Фром служба, – ответил Гр.

Он по привычке стукнул каблуками, одновременно щёлкая и зажигалкой. Из неё вылетели кусочки рваного дыма, лёгкий запах газа растёкся вблизи их лиц.

– Так вы не сэр! – гневно воскликнула девица, вскакивая на шпильки. – Обманщик! Посмотрите на него, граждане: лежит тут, притворяется! Людей с пути сбивает, да ещё со сломанной зажигалкой!

Брюнетка бросила помятую сигаретку в лицо Гр и наступила острым каблуком на кромку его новых штанов, проделав в них большую дырку. Любитель свободы расстроился: опять Ло будет ругаться и кричать, опять скажет, что он ничего не ценит в жизни. Праздник был испорчен, ничего не оставалось, кроме как подняться на ноги. Гр оглядел толпу свободных соотечественников, в ряды которых ему предстояло влиться, пошевелил плечами, с удовольствием ощущая, что на них ничего не давит, и отправился домой, с недоумением почёсывая подбородок. А зелёные погоны так и остались валяться в пыли, их скоро растоптали грубые подошвы. Две уцелевшие звёздочки подняла маленькая девочка. Она почистила звёздочки зубной пастой, прицепила к ним белые ниточки и довольная собственной ловкостью повесила новые серёжки себе на уши.

С этого времени Гр начал тренироваться. Он всеми силами пытался удерживать себя от того, чтобы, проходя мимо трибуны на площади, не срываться и не переходить на чеканный шаг. Стопы так и чесались в попытке выбить пыль из-под каблуков. А для того чтобы отучиться от привычки вскидывать правую руку к виску при виде фуражки, ему пришлось привязать к локтю нечто вроде костыля. Сломав несколько палок, надавав тумаков прохожим, он овладел наконец своим телом и мог теперь засовывать руки в карманы штанов и держать их там сколько душе угодно. Перестал задирать подбородок и косить глаза в сторону, что дарило немало приятных минут. Но всё же бывали ситуации, когда Гр ломался. Стоило ему услышать звуки бодрой музыки, как он тут же вытягивался в струнку в намерении пройтись вдоль дороги маршем. Проходимец ненавидел себя за эту слабость, поэтому срочно бежал на площадь, едва дождавшись, когда схлынет волна патриотизма. К нему привыкли. Больше никто не спрашивал, зачем он тут лежит. Все понимали: человек перестраивается, ищет свой путь.

Гр всегда ставил с одной стороны от себя бутылку, с другой стакан и очень сердился, если кто-нибудь из сердобольных прохожих, улучив момент, когда стакан был пуст, кидал в него монетку.

Кража

Потеряв надувную силу, Гр поскучнел, чувствуя, что теряет достоинство. Этого допускать было нельзя. Недолго думая он вернулся к месту службы и, пробравшись в кабинет болитработника, стащил ССД, небольшой аппарат в виде складного насоса, предназначенный исключительно для личного пользования. Таких аппаратов было немного, они производились на нескольких отечественных заводах и распространялись по закрытым бартийным каналам, попадая прямо в апартаменты больших начальников, где те без посторонних глаз производили тайную подкачку.

С наступлением всеобщего бардака завод остановили и засыпали землёй, а на его месте укрепили табличку «Осторожно! Убьёт!». Никто табличке не поверил. Жители окрестных городков устремились на раскопки, заинтригованные рассказами знатоков о Стимуляторе Собственного Достоинства. Вскоре на улицах появились странные люди, у одних из которых были сильно раздутые ягодицы, до размеров морских спасательных кругов, у других ш, ёки стали похожи на очищенные от кожуры арбузы, а у третьих уши приобрели такие габариты, что ими можно было укрываться от ветра. Все изменившиеся граждане носили с собой портфели и выглядели очень важно.

Гр притащил домой насос, но ему было лень вынимать аппарат из чехла, собирать и вставлять куда надо, поэтому за работу с большой охотой взялась Ло. Дальнейшая жизнь показала, что они не ошиблись, распределив роли, всё вышло очень разумно. Супруга неустанно трудилась у насоса, подавая воздух, а Гр, наполнившись достоинством, проворачивал всякие нужные дела, завораживая случайных проходимцев видом надутых щёк. Иногда Ло казалось, что она слишком усердствует: после вдувания на лице мужа появлялись крохотные дырочки, через которые воздух со свистом вылетал наружу. Тогда она ненадолго прятала ССД, давая Гр возможность передохнуть, а заодно почувствовать свою зависимость от аппарата. Но как только кожа выравнивалась и заживала, женщина тут же бралась за работу.

С годами щёки Гр истрепались. Они обвисли, не способные удерживать воздух, под огромным давлением поступающий из насоса. Издалека казалось, что мужчина надел на себя маску бульдога. На людей это производило удручающее впечатление, некоторые из них пугались и начинали лаять, чем выводили Гр из себя. Он не понимал, что пора остановиться, что когда-нибудь щёки порвутся и ему будет трудно курить. Но привычка быть надутым не позволяла отказаться от шланга. Видя такую привязанность, Ло втайне радовалась, ей было приятно осознавать, что без неё муж и шагу ступить не может.

О вредных привычках и о протестах против них

Гр с любопытством поглядывал на свободный от мундиров мир. Он впервые видел его так близко от себя, поэтому не мог не испытывать чувства радостного восторга и странной растерянности одновременно. Ему казалось невероятным, что можно делать всё что хочешь, носить то, что нравится, разговаривать со всеми подряд. Проходимец озирался в поисках приключений, но видел одну разруху вокруг. Научившись справляться с внутренними зажимами, Гр не избавился от привычки действовать по команде и жестоко страдал, не зная, что делать с проснувшимися в организме силами.

Заметив беспокойство, которое испытывал её муж, Ло не растерялась.

– Объявляю себя старшим по званию! – громко объявила женщина.

От крика испуганно хлопнула форточка. Заглядывавший в комнату тополь отпрянул от окна, перестав шептаться с гортензией. А у Гр побежали мурашки по телу. Он машинально принял стойку «смирно».

– Приказываю, – чеканила супруга, – в целях безболезненного перехода к новой форме существования три раза в неделю играть в полевых командиров! Я отдаю приказы, ты должен их выполнять!

– Есть, товарищ полковник! – крикнул Гр, вскинув руку к виску.

Вначале Ло давала самые простые задания: «сидеть», «лежать», «стоять». Но, убедившись, что подчинённый, не чувствуя нагрузки, продолжает мучиться, перешла к команде «апорт». Купила резинового ёжика и принялась бросать его как можно дальше от себя каждый раз, когда видела страдания супруга, который преображался, услышав приказ. Гр принимал высокий старт и стремглав мчался за резиновым ёжиком. Обнаружив игрушку в придорожных кустах, толкал под мышку и довольный возвращался назад. Ло трепала мужа по хребту и снова бросала ёжика в окно, стараясь перекинуть через дорогу, чтобы усложнить задание.

Уверенная, что подобные тренировки обеспечат Гр плавный переход к гражданской жизни, она сильно увлеклась и вскоре перестала замечать, что завладела всеми днями недели, не оставив мужику ни одной свободной минуты. Командирша кричала всё громче, требуя от него скорости, всё настойчивее заставляла его рыскать по закоулкам и пустырям. Однажды Ло с такой силой бросила игрушку, что та, кувыркнувшись несколько раз в воздухе, промелькнула над крышами соседних домов и упала в районе стадиона, расположенного возле лесочка, где они с мужем иногда прогуливались.

Гр встрепенулся и кинулся за целью. Он вылетел на открытое пространство, где начал носиться кругами, на бегу соображая, куда могла завалиться поноска? Солнце с грустью смотрело на человека, пуская стрелы под один из кустов, будто давало подсказку. Из леса вышли две бабы с лукошками, полными грибов. Они остановились, поражённые скоростью, с которой мчался Гр, и стали наблюдать.

– И-и-ишь ты-ы-ы! – протянула одна. – Какой шустрый! Чистый заяц.

Баба присела на корточки для удобства, а лукошко поставила на землю.

– Может, капусту ищет? – предположила другая, помоложе. Она крикнула: —Эй, милый! Ты не капусту ищешь? Так у меня много в огороде!

Молодуха сняла с головы платок и сунула его в корзинку с грибами.

– Может, и капусту. Только не на твоём участке, – засмеялся Гр, останавливаясь рядом с ними и стягивая с себя мокрые от пота рубашку и штаны.

– Эх, жалко… А то б зашёл? – не обижаясь на грубость, с надеждой спросила вторая баба, разглядывая незнакомца и пытаясь двумя руками взбить волосы, приплюснутые к голове платком. Заметив её эгоистический нескромный взгляд, мужчина твёрдо произнёс:

– Не могу, дома подруга ждёт.

В этот момент деревья пригнулись от громкого крика, все услышали:

– К ноге-е-е!!!

– А вот и она, – испуганно оглянулся Гр, прикрывая голову руками.

– Точно, заяц! – засмеялись бабы.

Они с хохотом обошли удальца кругом, чтобы проверить, нет ли у него круглого хвостика за спиной? Ничего не обнаружив, сочувственно покачали головами. Та из них, которая зазывала Гр в огород, сунула ему в руки свою корзинку:

– На вот, возьми! Чтобы твоя Дульсинея не ругалась. Борзую из тебя сделала, а ты и рад? Если что, приходи. Я всегда тут, сама буду за тобой бегать, без всяких приказов, – и грустно спросила, протягивая ёжика: – Не это ли искал?

– Это! – крикнул Гр, схватил игрушку и рванул по направлению к дому.

Баба с жалостью смотрела вслед убегающему мужику. Она почему-то страшно расстроилась. Чтобы заглушить душевную боль, решила сделать химическую завивку, сегодня же. На всякий случай, а вдруг этот шальной с сильными ногами ещё раз появится?

Ло была довольна, что подчинённый вернулся с добычей.

– Какой хорошенький! – воскликнула она, вынимая из корзинки ситцевый платочек, внимательно разглядывая его простенький рисунок. – Откуда он у тебя?

– Зайцы принесли, – нагло соврал Гр, – вместе с лукошком подарили.

– Никогда бы не поверила, что зайцы любят рыжики! Видимо, это были голодные зайцы, – удивилась Ло.

Она повязала платок на шею и пошла жарить грибы.

– Очень голодные, – недобро усмехнулся Гр, провожая жену тяжёлым взглядом.

После встречи с бабами проходимец заметно охладел к игре. Стал часто задумываться, будто что-то припоминая, что-то соображал и поглядывал на дверь. Мысль о том, что свобода напрямую связана с его личным желанием зайти или выйти через эту дверь, наконец пришла ему на ум. Гниль уличных настроений как отражение всеобщего хаоса прочно поселилась в сознании Гр, подвергая приказы жены сомнению. Однако Ло не заметила перемены, произошедшей в настроении мужа. Она всё с тем же рвением продолжала подавать команды и швыряла резинового ёжика в окно. Однажды, когда игрушка в очередной раз улетела на пустырь за школой, Гр не выдержал. Схватив кресло, в котором только что спал, он выскочил из дома и устроился отдыхать в тени старой груши.

– Апорт, говорю, апорт! – раздалось у него под ухом.

Гр равнодушно вынул кукиш из кармана и, не открывая глаз, подал его супруге. Ло не поняла намёка. Она взяла кукиш, плюнула несколько раз и бросила через плечо.

– Апорт! Ату! – кричала женщина, не обращая внимания на злобное урчание мужа.

Откуда-то выбежал грязный щенок с разорванным ухом. Щенок остановился возле кукиша, обнюхал вещицу со всех сторон и принялся заливисто тявкать.

– Фас! – вдруг рявкнула Ло.

Невинные тучки в небе содрогнулись, солнце моргнуло, напуганное криком, а груша застыла, перестав шевелить ветками. Гр почувствовал резкий толчок в затылок. Бедняга взвизгнул, выпрыгивая из кресла, и вцепился в мягкий бок Ло, повалив её на землю.

– Фу! Фу! – завопила командирша, перепуганная не на шутку.

Но Гр не слышал. Нависнув над женой всем телом, он пытался жевать её зубами. Изумлённые прохожие с трудом отодрали его от несчастной. Гр встал, свирепо отряхнулся, наклонился к забившемуся под кресло щенку, взял собачонка на руки и отправился по направлению к лесу. На секунду остановившись, быстро вернулся к Ло, которая замерла посреди двора и тяжело дышала. Стараясь не прикасаться к жене пальцами, Гр снял цветастый платочек с её шеи и ласково завязал его в виде галстука под мордочкой щенка.

– Зайцу назад отнесу, – с издёвкой сказал он и весело побежал со двора.

Ло опешила от дерзости Гр. Смазав зелёнкой места укусов, она долго размышляла над случившимся, не зная, как поступить, чтобы приструнить разбушевавшегося мужа. Остановилась на том, что Гр необходим длительный отдых. «Ничего, пусть поскачет, забудет, через месяц вернёмся к тренировкам, негодник и не заметит, как снова начнёт таскать поноску. А на его взбрыкивание есть управа – насос-то, вот он лежит в бархатном футлярчике на полочке кухонного шкафчика, ждёт своего часа. Никуда не денется муженёк, прибежит как миленький на дозаправку!»