– Ну да ладно, сын друга, как- никак. Пошли, только ненадолго, пропущу рюмочку другую.– Он так и вышел, в домашней рубахе. В какой человек одежде, для него не имело смысла, иногда он даже не замечал, как сам выглядит.

Кузнеца всё не было. Девушка решила пойти посмотреть на свадьбу, потихоньку она зашла во двор дома, справа располагалась конюшня и курятник. В светлой просторной хате окна не занавешены, хорошо видны люди. За заставленным едой столом сидели гости. Многие танцевали, играла гармонь, и звучало многоголосье. Кузнец был пьян, он стоял подле танцующих, а рядом с ним увивалась, хитро улыбаясь, пышногрудая рыжеволосая женщина.

Кровь поднималась к голове, Наташа теряла контроль. Она не знала, как поступить, а чувство ревности, захлестнувшее её, было слишком ярким, чтобы с ним бороться. Хотелось подбежать и оттолкнуть вертихвостку, но она впала в ступор, а внутри всё клокотало. Несколько глубоких вдохов и самовнушение помогли ей кое-как совладать с собой но, всё же сильно нервничая, она решилась зайти. Стараясь не смотреть на рыжеволосую она громко и твердо, почти приказным тоном, сказала кузнецу потягивая за локоть:

– Идём. Ждут тебя.

– Наташа что ты, кто ждет? – немного заплетающимся языком произнес он.

– Идём, приехали к тебе – Наташа сильнее стиснула пальцы на его предплечье и потянула, кузнец поддался. Откланявшись и оставив недовольную шатенку вздыхать среди веселья, он побрел за Наташей. Она шла быстро и уверенно, постепенно эта уверенность передалась кузнецу. Ступив на порог, он понял, что никто не ждёт его и сурово посмотрел на неё, ожидая оправданий.

– Где же те, кто меня ждут?

– Здесь

– Не понял?

– Я жду тебя! Понятно!

Недоумённое лицо кузнеца даже раздражало, о чём-то говорить было бесполезно, алкоголь всё больше овладевал им, поэтому Наташа отвела его спать. Кузнец лёг, его лежанка стояла у окошка в лунном свете хорошо просматривались его черты лица. Он спал уже часа три, была глубокая ночь. Наташа присела рядом с ним на кровати, наблюдая за еле уловимыми движениями мышц его лица, её тянуло к нему. Она так долго ждала, что на её месте будет он, что он подойдет к ней спящей и нежно коснётся своими губами её губ. Теперь она так близко к нему, когда же если не сейчас? Она склонилась над ним, убрав спадающие на лицо волосы и поцеловала. Он не открывая глаз, обнял её прижав к себе, Наташа поняла, что не хочет уходить. Она хотела продолжать, хотела, чтобы он сжимал её сильнее, но он не поддавался окутавшему его чувству вожделения, а замер, открыв глаза пристально вглядываясь в её лицо. Она была молода и невинна и желала его, это тянуло как магнит, но его зародившиеся отцовские чувства к ней пересилили желание. Её ждала другая лучшая жизнь и другой более молодой и перспективный мужчина.

– Давай спать,– спокойно ответил он, ослабив объятия. Наташа молчала, она смотрела в окно, продолжая лежать рядом. Взыгравшаяся резко обида постепенно стихла. Темные облака обходили луну. Деревья стояли неподвижно, не умолкало пение сверчка. Она выскользнула из объятий уснувшего Степана и направилась в свою постель.

Его лицо всегда украшала седая щетина, я как то и не могу вспомнить его бритым, густые брови закручивались, что-то очень доброе и теплое едва заметное окружающим скрывалось за его молчаливым видом. Он никогда не ругал меня и не обижал, его редкие, но резкие высказывания воспринимались всегда без обиды. Наступила осень. Меня ждала монастырская школа в поселке за 200 верст отсюда. Я была рада переменам, всё во мне трепетало. Я делала беззаботный вид до последнего дня перед отъездом, Степан не предполагал, что мои вещи были собраны ещё две недели назад.

Теперь у меня были документы, торжественно врученные мне Степаном. Меня звали Наталья Сокольская, 23.03.1855 года рождения и мне сейчас девятнадцать лет. Документы были настоящие, но в них верным был лишь год моего рождения.

– А фамилия, видимо в честь деревни?

– Ага.

– Фантазия мужчин явно отстаёт от женской! Спасибо тебе за всё!– Наташа бросилась на шею кузнецу и крепко обняла, прошептав сквозь слезы – Я буду скучать по тебе …

Моё обучение в монастыре монотонно тянулось. К учащимся относились нормально. Питание в основном было постным и простым, форма одежды у всех одинаково мрачно – монашеская, только обувь должна быть своя. Я приезжала в поселок к Степану, раз в две недели, со временем мои визиты сократились, потому что моё время пребывания у Степана длилось всего полдня, всё остальное время занимал проезд и сон, да и такое путешествие обходилось недёшево. Мне часто бывало стыдно брать от него подарки, поэтому я попросила покупать мне лишь обувь, по необходимости. В монастыре были каникулы два раза в год, весь июль и десять дней начиная с Рождества. Чтобы получить документ об образовании, мне нужно было проучиться три года, затем я могла наняться на службу. Мои первые летние каникулы прошли замечательно в удельной деревне Соколово на речке. Я буквально не вылизала из воды. Степан был мне как всегда рад. Зимой я вновь приехала. Степан взял меня с собой на праздничную ярмарку. Ярмарка длилась неделю, морозы были необычно трескучими, река заледенела так, что через неё можно было спокойно переехать на груженой повозке. На том берегу развернулось обширное гуляние с различными игрищами. Я смеялась от души, как маленькая, играя в снежки с ребятнёй. Ещё меня порадовали ледовые горки и ничего, что валенки мои промокли от попавшего внутрь снега. Я уже разгоряченная движением, этого не замечала. Следующий день прошёл в бреду. Жар, подскочивший ночью, продолжался ещё два дня. Степан, закутав меня в шкуру, погрузил в полудреме в свою повозку, оставив товар на приятеля, и повёз домой. Мы ехали той же дорогой, вернее по льду. Я услышала сухой хруст и ржание лошади сквозь сон. Еле открыв глаза, я увидела серое небо. Холодный пушок снега падал мне на лицо, отчего по всему моему телу прокатывался озноб. Степан что-то бубнил, лошадь неистово ржала, повозка дергалась то вперед, то назад. Наконец после пронзительного крика лошади я почувствовала, как меня резко скинули с повозки, я ударилась локтем и затылком об лёд. Приподняв голову, я увидела тонущую повозку, тянущую за собой и лошадь. В следующие минуты я почувствовала, как меня колышет над землёй, затем меня накрыло спокойствие и доверие происходящему.

– Что случилось? Повозка вправду потонула!– вскрикнула я хрипло, подскочив с кровати

– А, всё таки этот самогончик дело делает..так, так. Давай чаю с мёдом и спать, потом поговорим.

Я уже пропустила несколько дней учебы, но зато была совершенно здорова, когда возвращалась в монастырь. Степан потерял повозку и лошадь на той реке, да и товар ушел дешевле задуманного. Но он был не так огорчен происшедшим как я.

– Я обязательно заработаю денег и приеду к тебе, вот увидишь!– Степан махал рукой и улыбался, наверно он не верил моим словам или не воспринимал их всерьез.

Глава 7

Я всё реже приезжала в Соколово. Степана я не видела больше полугода, но писала пару раз письма.

Моё обучение было окончено, теперь всё зависело не только от меня, но и от случая. Я понимала, что на поиск работы у меня уйдет некоторое время, нужно было пока как-то жить на те средства, что у меня имелись, либо возвращаться в Соколово. Первым делом мне хотелось навестить Кати узнать, как она живет и возможно устроиться на работу. Я знала, что она в городе. Здесь было несколько верст, любая телега, следующая в Петербург, могла довести меня до неё. Моя поездка в Петербург, скорее была тренировкой к самостоятельной жизни, где никто не будет распоряжаться мной. Я давно мечтала побывать там. Нужна ли была мне встреча с Кати на самом деле я даже и не знала, но чувствовала что так нужно.

Пять лет я пребывала в состояние «куколки», теперь же наступил момент стать бабочкой, мне хотелось жить ярко, а не прозябать в этом коконе спокойствия и довольствоваться самым необходимым.

Долгая тряска в дороге оставила синяки на ногах. Маленький чемоданчик, черное платье и пальто. Вид настоящей гувернантки, но на самом деле, это всё что у меня было из одежды. Я была готова устроиться на работу и под этим предлогом я посетила несколько домов, в одном из которых предположительно жила Кати. Письмо, которое мы получили от неё, было немного смазанным от дождя, так что номер дома был предполагаемым, главное, что улица была известна. Ну, вот и он наверно, вернее только он и остался. Дальше деревня с бедными домами. Этот дом довольно приличный по размерам, фасад отделан декоративным камнем, смотрится достаточно богато. Я несколько раз ударила по двери из толстого резного дуба, просунув руку в массивное бронзовое кольцо.

Дверь открыла молодая девушка, предварительно посмотрев в щель прямо на меня, оценивая своим ярко накрашенным глазом с какой целью я здесь появилась. Я начала первой:

– Вам требуется прислуга?

– В какой- то степени – она рассмеялась, послышался ещё один посторонний голос, видимо за дверью была ещё одна девушка.

– А, что вы умеете?

– Всё что требуется по хозяйству.

Девушки залились хохотом и захлопнули дверь. «Наверно какой-то праздник здесь, так странно…»– подумала я. Только я спустилась по лестнице, как дверь распахнулась и какая- то девушка, выскочив на улицу, схватила меня под руку и затащила в дом. Облик дома не соответствовал присутствующим в нем двум девицам, именно так можно было их назвать по внешнему виду. Стены гостиной, были оббиты темно-зеленой тканью. Темного дерева мебель, большие часы с кукушкой, красивый сервант с резными завитушками заставленный бокалами, рядом небольшой чайный столик и полукругом расставленные четыре кресла и диванчик. По обстановке можно было сказать, что это дом какого-то богача, а эти девицы… ну у богатых свои причуды. Девицы оставили меня, что-то не нравилось мне в них. Их поведение было слишком свободным, платья на них были обычные, правда, декольте глубже, чем нужно. Я присела на диванчик расположенный в углу, мне очень нравился этот викторианский стиль, мягкая обивка, малый габарит. Нахлынули мысли о поместье, там в нашем зале тоже были похожие диванчики – два, но светлого цвета, какого именно не помню. Сверху послышался звук шагов, я надеялась, что увижу Кати, но на лестнице показалась та женщина, которая приезжала к нам в пансион.

Рыжая стерва. Да, она была именно такой! Возможно, настоятель был прав о сложившемся с древности мнении, что все рыжие – ведьмы. Мерзко даже вспоминать о нём, но возможно это и есть та единственная истина однажды прозвучавшая из его лживого рта. Да, в ней было что- то демонически притягательное, искушающее. Мужчины даже не пытаются поставить себе вопрос что именно, они просто идут, ведомые пробужденными инстинктами. Та она, которую я видела в пансионе и та, которая сейчас, здесь это разные образы, но есть в них одно – это глаза. Глаза хищницы продуманно использующей свои способности. Действительно, очаровывать мужчин – это способность развита не у каждой женщины, игра на инстинктах, тонкое искусство, которое нужно чувствовать и развивать.

Значит, я попала именно туда. Моё настроение улучшилось, я улыбнулась хозяйке. Естественно дома она была без шляпы, теперь было видно её шикарные рыжие волосы уложенные волнами в интересную прическу, она выглядела моложе своих лет, хотя я знала из разговоров воспитателей, что ей сорок пять. Она поприветствовала меня и улыбнулась своей искусственной улыбкой, обнажив, словно кинжалы белые зубы, прятавшиеся за ярко красными губами. Улыбка её оружие. Я чувствовала, что это хищная и непростая женщина. Она пристально изучила моё лицо. Мне казалось сейчас она возьмёт пенсне и придвинется ближе, что бы разглядеть все мои мимические морщинки.

– Кто вас рекомендовал?

– Увы, никто, я в этом городе проездом, но мне здесь нравится и если появится возможность устроиться на работу, я останусь.

– Куда же вы направлялись милочка?

– Я бы хотела попытать своё счастье в столице и не возвращаться в родную деревню.

– А… вы, как и все в поисках лучшей жизни, тогда вам точно к нам,– она приторно улыбнулась и закурила папиросу, ввинченную в длинный мундштук.

– Курите?– Она протянула мне портмоне, и я увидела круглый шрам на внутренней стороне запястья.

– Нет

– Тем хуже.

– Но почему? Многие хозяева отказываются брать курящую прислугу.

– Я терпима к чужим привычкам. Всегда должна быть какая-нибудь отдушина, пусть даже дурная привычка. Скажи, у тебя есть родственники в этом городе?

– У меня есть дядя в Соколово, он меня воспитал. Я из простой семьи самая младшая из троих детей. Все умерли десять лет назад от холеры.

– Иммунитет тебе здесь пригодится. Можешь сегодня остаться в качестве обслуживающего персонала, вечером тут будут гости. Уважаемые люди. Будешь подавать им напитки и закуску, а там посмотрим. Твоё жалование будет напрямую зависеть от качественного обслуживания гостей. И переоденься, я не приемлю такие платья. Лили! Пойди сюда! Лили отведи Натэль в гардеробную, она остаётся у нас прислуживать пока. А ты Натэль, давай пока свой документ, я должна заполнить договор.

– Я Наташа.

– Теперь Натэль.

– Ты можешь называть меня Анжелой, просто и без лишних вступлений.

За гостиной было ещё пару комнат, одна из них просторная по центру большой стол на девять персон, у стены бильярд. Другая комната оказалась заперта. Лили отвела меня на второй этаж, справа у лестницы была большая гардеробная дальше ванная, туалетная комната и ещё пять дверей. Лили открыла одну из них и пригласила меня войти. Всё в ней очень скромно, кровать правда большая двуспальная, комод, зеркало и туалетный столик, рядом с окном небольшой шкаф. Я открыла дверцы, он был пуст. Ощущение покинутого гостиничного номера висело в воздухе. На комоде лежало аккуратно сложенное постельное бельё, два полотенца и тонкий пеньюар. Мне очень хотелось спать и я, решив забыть обо всем на свете в объятиях сна, принялась застилать кровать. Чуть двинув матрас, я услышала шорох и нагнулась. На полу лежал конверт, я подняла его и положила на комод. Застелив черные простыни, я раздевшись, легла. Ещё никогда я не видела такого белья, оно было черным и гладким как шелк, наверное, очень дорогим. Заснуть я не смогла, ощущение скольжения и этот конверт… он был плотный в нём что-то лежало. На просвет был виден угловатый подчерк. Это письмо, от кого оно и кому предназначено? Мне хотелось открыть его, оно сохранило приторный запах духов. Думаю, его писала женщина не так давно. Кому? Мужчине? Рука потянулась к конверту. Я извлекла из него лист бумаги, исписанный всего наполовину чернилами. Неровным заострённым подчерком. Я писала лучше, возможно потому, что имела талант к рисованию.

«Я знаю, ты прочтешь его, мой последний посыл. Мне некому писать, но кто бы ты ни была, знай – Ты в западне! Например, я смогу сбежать из неё, у меня есть один выход, и вряд ли он тебе понравиться, по крайней мере сейчас. У меня же нет другого пути…

Ты подумаешь,– откуда она знает, что это письмо найдет именно женщина? Я знаю именно потому, что мужчинам нет до нас никакого дела, они думают только об утехах своей плоти. Никого из них не волнует наш внутренний мир. Раньше я верила, верила во что-то выдуманное под названием любовь. Я убедилась, что её нет. Моим телом пользуются и платят за это, точно за аренду. Меня убеждали, что это просто. Что это словно любовь, но ты берешь деньги, а не даришь себя просто так без остатка, чтобы тобой тоже попользовались и бросили обманутой. Ты просто получаешь компенсацию, одно лишь но, оба знают время, когда они расстанутся, и никто никому не будет обязан. Никто не испытает чувства обиды. Оба в расчете. Расчёт, вот ещё, что существует! Вино стало моим спутником, я смывала им груз с сердца, но он стекал глубже, прямо в душу. Я надеялась, что как только скоплю денег уеду далеко, далеко, но я не могу сбежать от себя. Я увязла в болоте и нет сил вырваться, хотя руки и ноги мои свободны. Я ждала, что возможно кто-то освободит меня, вытащит из трясины. С каждым моим действием она затягивала всё глубже. Постоянные клиенты не вариант, никто не будет спасать падшую женщину. Никто не пожертвует своей репутацией ради тебя, особенно если ты забеременеешь. Так случилось со мной, мои мечты остались мечтами наверно они улетели к другой дурочке яркими бабочками, чтобы поселиться ей в голове. Сколько таких, как я? Хочешь ли ты быть следующей?»

Текст письма заканчивался размыто и нечетко, вероятно его писали в полном расстройстве чувств, там были ещё такие слова – «…это Влад, это всё он – дальше размыта фраза, и снова продолжение – они были также глупы, как и я, но я знаю, на что иду. Я положу конец…». Конец чему собственной жизни, или чужой, возможно, какому- то вопросу? Было ясно одно, здесь останавливалась девушка лёгкого поведения. Значит, Лили и другие, сколько их вообще здесь, тоже…Я пришла сюда сама! Моё впечатление о богатом доме снаружи перевоплотилось в мнение, что это гостиница, но теперь…

Теперь, я понимаю, что это за место. Место, куда я и прочие девушки пансиона боялись попасть. Как же Кати? Она уже здесь пять лет! Её затянули сюда обманом! А вдруг это она написала, это душераздирающее письмо, тогда отсюда вопрос – жива ли она? Если да, то я увижу её вечером, а после нужно уходить. Как уходить? Мои документы у этой стервы, она наверняка спрятала их. Сон сняло тяжёлой рукой раздумий. Значит, мне вновь предстоит побег, это терзало меня. Раз уж я попала в этот переплёт, то я просто обязана увидеть Кати, убедиться, что она жива и возможно она пойдет со мной. Четыре часа и вечер, четыре часа… Я положила письмо в свой чемоданчик и подошла к зеркалу, взяв несколько шпилек, принялась закалывать волосы. Платье, которое выбрала Лили, мне нравилось, даже его глубокий вырез чуть завуалированный рюшами. Синий цвет был мне к лицу, он напоминал мне о море. Море было моей запланированной долгосрочной целью. Мои цели уже выстроились, как звенья в небольшую цепочку, каждая крепилась на предыдущей, но всё же не хватало множества промежуточных. Я не могла продумать всё заранее, но само знание о существовании этой цепи придавало моей жизни какую-то значимость. Дверь отворилась с лёгким скрипом, вошла Лили.

– Скоро восемь, я зашла напомнить тебе

– Да, я слежу за временем, спасибо

– Что это?

– Где?

– У тебя с волосами

– По-моему нормально, или сзади неаккуратно?

– Натэль, у тебя роскошные черные, длинные волосы. Зачем закалывать их так?

Она вытащила шпильки, мне было неуютно от того, что она стояла так близко и дышала мне в шею. Она распустила мои волосы и медленно пригладила пряди ладонями.

– Даже не завитые они красивы и такие гладкие и ровные…

– Прислуга с распущенными волосами? Мне сделают замечание.

– Ну что ты, какое замечание – возразила она,– тебе сделают комплимент.

Для меня были странны её движения и мнение, она смотрела на меня через отражение в зеркале горячими живыми глазами. Она была красива и немного выше меня, такая гибкая и плавная, большая грудь и пухлые губы, выразительные глаза. Она безусловно нравилась мужчинам, что привело её сюда было для меня загадкой. С такими данными, она могла бы удачно выйти замуж, но она почему-то здесь. Возможно, когда- то её, как и Кати удочерила из приюта Анжела. Она привыкла или страдает? А может ей нравится? Что движет ей? Мне хотелось знать, как и то, кто была эта незнакомка с последним посланием под матрасом, и что случилось с ней. Моё любопытство не принесёт мне ничего хорошего, но разве образы этих девушек позволят мне уснуть или думать о чём-то другом, даже если я нарисую их, выпустив из своего сознания на бумагу.

– Натэль, тебе очень идёт это платье!– сказала Анжела улыбаясь.

– Может, я всё- таки соберу волосы? – Решила уточнить я у хозяйки – я ведь буду обслуживать гостей, волосы должны быть собраны.

– Не беспокойся, нашим гостям это очень нравится, особенно при обслуживании, – она многозначительно улыбнулась и погладила меня по щеке.

– Пора спускаться вниз Натэль, скоро прибудут гости, ты должна встречать их в холле. И не забудь аккуратно развесить их верхнюю одежду в прихожей.

Только я спустилась, как увидела первого посетителя, ему уже кто-то успел открыть и преподнести бокал с наливкой.

Он сидел в гостиной на диванчике. Пожилой мужчина, щуря глаз держащий пенсне. Он обернулся, когда мы спускались и смерил меня неодобрительным взглядом, я почувствовала неприязнь к нему. Натали будто заметив это, погладила меня по спине. Я обернулась, она смотрела снисходительно и нежно, указывая взглядом, чтобы я прошла в следующую комнату. Краем глаза я заметила, как она присела рядом с этим стариком, пододвинув поближе к нему рюмочку коньяка и подперев рукой подбородок, будто восхищается его мужественным видом. Я повернула в холл. Не прошло и двух минут, как раздался стук неожиданно пробравший меня насквозь. Я с усилием отворила дубовую дверь.

Еще не окончательно стемнело, да и полная луна освещала небосвод, так что я видела его совершенно отчетливо. На нем был плащ для верховой езды с бобровым воротником и стальными застежками. В тусклом свете на фоне вытянутых теней деревьев он казался высокого роста, широкоплеч и статен. Светлые волосы, можно сказать блондин. Черты лица суровые, лоб высокий. Голубые глаза под темными бровями горели гневным упрямством. Уже не юноша, но пожалуй, еще не достиг средних лет, – ему могло быть около тридцати пяти.

– Прошу входите.

– Вы не прислуга в доме, это ясно. Вы… – Он остановился, окинув взглядом мою одежду, которая была, как всегда, очень проста: синее платье и теплый палантин на плечах. Он, видимо, затруднялся решить, кто же перед ним. Я помогла ему:

– Я гувернантка.

– Ах, гувернантка, – повторил он. – Черт побери! А не ошибся ли я домом или возможно лунный свет затуманил мой разум! Гувернантка! – он огляделся по сторонам, а затем снова принялся рассматривать меня.

– Я совсем недавно здесь…

Он посмотрел как- то недоверчиво, вручив мне свою шляпу. Поднявшись по лестнице на второй этаж, он оглянулся. Мы встретились взглядом, и тут я смутилась, отвернувшись лицом к двери. Прибыло ещё восемь мужчин. Убедившись, что это все, я направилась в зал.

В игровом зале нужно было зажечь свечи и поставить на стол бокалы. Сделать все, как сказала Лили. Резкий звук чиркающей спички в темном помещении заставил меня обернуться, в её небольшом свете я увидела лишь приглушённые черты лица прикуривающего мужчины. Его темный силуэт еле выделялся на фоне спадающего ламбрекена в углу. Я молча продолжала зажигать свечи, я не хотела чтобы в этой темноте он приблизился ко мне, но он всё же шёл медленно переставлял длинные ноги, как призрак. Я знала, он воспринимает меня как одну из них, но решила продолжить верить в то, что я обычная прислуга. Высокий мужчина уверенно продолжал свой замедленный марш. Сначала мне показалось в играющем свете свечей, что ко мне движется сам Станислав Семенович. Иголка страха на секунду кольнула в мою грудь и я неосознанно приложила к ней руку. Но это был тот самый человек, которого я встретила первым в дверях. Он пробрался сюда не замеченным.

– Ты всё же не похожа на остальных. Раньше я тебя здесь не видел- сказал он приглушенным голосом.

– Я уже говорила, что только вчера устроилась в прислужницы

– О…а в наложницы не хотели бы устроиться?

– Изволите шутить сударь? Я прислуга не более – опустив глаза, я старалась выглядеть как можно более глупо и отрешённо. Пока я предполагала, что ответить на следующие расспросы он приподнял мой подбородок пальцем и заглянул прямо в глаза.

– Как тебя зовут? Почему ты здесь?

– На…Натэль, так получилось случайно…и…– почему то, я растерялась и начала заикаться.

– Случайности. Я не верю в случайности. Я буду наблюдать за тобой. Пока что…

Что бы это могло значить? Зачем ему наблюдать за прислугой этого дома? Кто он вообще такой?

Теперь я старалась держаться подальше от загадочного сударя, но как только он произнёс своё не менее загадочное «Пока что…» след его из зала простыл. Свечи горели и в зал подтягивался народ. В зале собирались мужчины разных возрастов и типажей, но я чувствовала, что их объединяет нечто общее. Во-первых, каждый из них имел особое положение в обществе, во- вторых естественно у них были жёны, а в третьих все они были здесь тайно. Они собирались играть в покер, пить и отдыхать с дамочкам. Разливая по бокалам напитки, я пыталась увидеть Кати и разглядеть остальных девиц. Они мелькали яркими пятнами в проходе соседнего зала. Вот одна худющая в красном платье повела лысоватого мужчину средних лет в ту комнату за игровой, что раньше была закрыта. Я старалась не замечать косые взгляды присутствующих игроков в покер. Они только сделали первую ставку и на столе оказались купюры, которые я раньше не видела в таком количестве. Ещё двое мужчин вошли в комнату за игровой. Парочка не выходила, значит теперь там трое мужчин и эта брюнетка в красном. Я нервничала, мне нужно было срочно выйти из игровой. В гостиной всё ещё сидел старичок и восхищающаяся его рассказами Лили. Похоже, он любил себя больше, чем женщин. Выходит девушек пятеро, а мужчин десять. Двое девиц, что встретили меня по прибытию уже маячили среди гостей. Значит свободных девушек пятеро, не считая меня.

Показалась Анжела в нежно голубом платье. Она приветствовала гостей, вежливо подходя к каждому в игровой, извиняясь, что прерывает игру. Они целовали ей руку и выглядели довольными. Где же Кати, почему я не вижу её среди присутствующих, неужели письмо было от неё? Я зашла в туалетную комнату, мне хотелось помыться с головы до пят, но я ограничилась умыванием под холодной водой. Открыв кран, я не сразу заметила, что здесь кто-то есть. В этом доме всегда нужно быть начеку. Я уже вытирала лицо, когда обратила внимания, что за третьей перегородкой выглядывает платье Лили, его подол лежал на полу, сама она видимо стояла на коленях, но мне не было видно её полностью. За перегородкой вместе с ней находился мужчина, я также видела его туфли.

– Я прошу вас, не уходите! Останьтесь!– раздался голос старичка и из-за перегородки, затем высунулась его мерзкая физиономия – Не отвлекайтесь милочка…– произнёс он, опустив голову.

Не нарочно я хлопнула дверью. Куда эта чертовка убрала мои документы, я не хочу оставаться здесь более! Объявлять своё намерение, естественно было бессмысленно и я стараясь остаться незамеченной поднялась наверх. Комната Анжелы была закрыта, наверное, ключ она носит при себе. Скрип половой доски напугал меня, даже не оборачиваясь, я поняла – это он, мой суровый наблюдатель.

– Я так и думал, ты что-то разнюхиваешь, или ограбить задумала?

– Нет, вы не так всё поняли, я должна забрать то, что принадлежит мне. Мои документы там…

– Вы заключили контракт? Не думал что проституция официальная работа. – Он нахально засмеялся

– Нет, я обслуга и ничего ещё не подписывала!

– Если обслуга, то обслужи и меня – он схватил меня за локоть и потащил по коридору – Где твоя комната?

– В самом конце…нет! Отпустите меня…

– Хватит строить из себя жертву, здесь это просто игра не более. Это и есть твоя комната?

– Да, я заселилась в неё вчера, – слезы наворачивались у меня на глазах, он изменился в лице и отпустил руку, сев на кровать он тяжело замолчал и уставился в окно. Затем сердито спросил:

– Ты знала её?

– Кого? – я потирала свой потасканный локоть.

– Эстель… – он смотрел печально, голос его стал более мягким. Я успокоилась, поняв, что больше трогать он меня не будет.

– Эта та девушка, что жила здесь…Блондинка?– я специально задала навязчивый вопрос, чтобы выяснить вдруг это всё же была Кати.

– Шатенка, она была шатенка, мелкий барашек и куча веснушек. Я заботился о ней, но видимо не достаточно. А что я мог сделать! Что! Жениться на ней?! Я представляю заголовки в прессе. Полицмейстер Влад Дорохов женился на шлюхе!

«Ну и влипла же я! Кроме того что оказалась в борделе, так ещё и опасное знакомство завела. Полицмейстеров мне ещё не хватало…»

– Простите, но что случилось с ней?

– Её нет в живых,…нет…. Моей Эстель, больше нет! Случайно ты не находила в этой комнате никаких записок или дневника, она любила писать – его глаза запылали ищейским интересом.

– Нет ничего.

Не знаю, почему я так ответила, в тот момент мне казалось это правильным. К тому же я убедилась, что это не Кати. Ошибки быть не может, но тогда где же она?

– Ты не так глупа, как кажешься. Зачем ты здесь?

– Я приехала в этот город никого не зная, пробовала устроиться в хороший дом и вот попала…Раз вы полицмейстер, прошу, помогите мне!

– Не хочешь остаться здесь? Девочкам хорошо платят – он откинулся на спинку кровати и меня вновь взяли сомнения, что он продолжит приставать.

– Умоляю вас, помогите мне! Я хочу уйти отсюда, но мои документы…вдруг она не отдаст их просто так, а денег выкупить их, у меня нет!

– Глупая, всё же ты глупая! Тебе придётся их отработать. Эта женщина тебе не помощник, если у тебя нет денег. В память об Эстель, я помогу тебе, но ты должна будешь кое- что сделать для меня.

– Послушайте, я не хочу этим заниматься, я…

– Ты должна, вернее это в твоих же интересах, достать для меня кое- какую информацию, о Грановском Михаиле Петровиче, тебе что-нибудь говорит это имя?

– Нет, а кто это?

– Ну… ха.. хе.. хорошо, что ты его не знаешь, так даже проще.

– Но вдруг это займет много времени, как же я здесь?

– Значит, тебе придётся подсуетиться. Я подскажу, что нужно сделать.

Olete lõpetanud tasuta lõigu lugemise. Kas soovite edasi lugeda?