Женщины и звезды
TekstНа территории ЦНИАГа девушки жили в отдельном помещении по двое-трое в каждом номере. Соседками по комнате Вали Мыздриковой оказались Анна Пивоварова из Коломны и сама Валентина Терешкова.
Будущая космонавтка много рассказывала о своей ткацкой фабрике «Красный Перекоп», о том, как плавала по Волге и, конечно, о Ярославском аэроклубе.
Терешкова даже переписала на листок для Вали Мыздриковой песенку, сочиненную ярославскими парашютистками:
«О космосе мечтали мы,
В полет стремились мы,
Чтоб прыгать нам на землю
Не с неба, а с Луны».
Дисциплины от девушек требовали строжайшей, но чем строже правила, тем сильнее желание ими пренебречь.
Заводилой обычно были Валентина Терешкова или Ирина Соловьева. Как ни странно, именно ей, красавице с высшим образованием, приходили в голову самые озорные затеи.
– А давайте погуляем по Москве, – предложила как-то Ирина.
Идею радостно поддержали. Девушкам запрещалось даже близко подходить к воротам, ведь подготовка проходила под строжайшим секретом и, конечно, не могло было быть и речи о том, чтобы выйти за пределы ЦНИАГ без разрешения. И все-таки вылазка удалась. Обстоятельства складывались удачно. Девушки проскользнули через распахнувшиеся для грузовика ворота, но возвращаться назад все равно пришлось через вахту. Забор оказался слишком высок, а перелезть через него в узких юбках было и вовсе невозможно.
Эх, Александра Ивановна! Ведь именно ей, их куратору, пришла в голову мысль заменить удобную и универсальную часть космического костюма – штаны – на более женственную. Так и заявила: «Не женственно!» Вот и сшили им на заказ юбки защитного цвета, ведь к звездам должны летать не просто сильные, но к тому же нежные, земные женщины.
Впрочем, часовая прогулка по Сокольникам стоила нагоняя за самоволку.
В другой раз Ирина Соловьева предложила перекинуться под столом в картишки, что комсомолкам запрещалось строго-настрого. И снова комсомолки ее поддержали…
… Июньское солнце беззастенчиво, беззаботно заглядывает в окна, а Валентина Георгиевна рассказывает о далекой заснеженной зиме 1962 года, когда встретились будущая первая женщина-космонавт и ее будущий супруг Андриан Николаев.
В тот день Валя Терешкова и Валя Мыздрикова расчищали снег. Импровизированный субботник организовала Терешкова. Правда, единомышленница у нее оказалась только одна. Но видимо, так было угодно судьбе, чтобы только две из проходивших подготовку в госпитале спортсменок вышли на улицу с лопатами сражаться с сугробами.
Обе девушки тогда не знали космонавта в лицо, и потому, когда симпатичный молодой человек в гражданской одежде, но, вероятно, все-таки летчик, спросил «Кто вы?», ответили, как полагалось отвечать всем любопытным, кому незачем знать секретные сведения.
– Мы лыжницы. Приехали на сборы.
Даже не слишком наблюдательный взгляд сразу бы заметил, что молодому человеку понравилась Валентина Терешкова.
Он запустил в мнимых лыжниц снежком. Следом полетел другой белый холодный комок. Девушки, конечно, в долгу не остались, напрочь забыв совет Александры Ивановны держать руки в тепле.
К совету стоило прислушаться. Вскоре после игры в снежки у Вали обнаружили гайморит.
А может быть, виноват был бассейн.
«Нужно было сразу, как только вышла из воды, высушить волосы», – запоздало сожалеет Валентина Георгиевна.
Вале объяснили: «С гайморитом шутки плохи. Гной может пойти куда угодно».
Громом среди ясного неба прозвучало: «Поезжайте домой подлечитесь». Мечта о звездном небе из-за нелепой случайности рассыпалась на глазах на миллиарды сверкающих осколков…
2. … и земля
«Курский соловей» отходил поздно вечером, и Валя покидала госпиталь уже в сумерки. Среди провожавших ее до ворот девушек была и Валентина Терешкова. Именно она одолжила своей тезке 20 рублей на дорогу. Деньги, которые дал на поездку дядя, разлетелись в первые же дни. А письмо с просьбой послать ей деньги переводом, видно, еще не дошло до Москвы.
«Все будет хорошо, ты к нам еще вернешься», – утешали, как могли, провожавшие Валю, а она еле сдерживала слезы…
Зато дома тетя очень обрадовалась внезапному приезду племянницы.
«Зачем тебе этот космос? Неизвестно, вернешься ли на землю», – утешала она, пока дядя разливал по бокалам красное вино по случаю возвращения Вали в родную Шуклинку.
Дома Валя сразу же написала письмо Терешковой, в котором благодарила ее за деньги на обратный билет и сообщала, что высылает долг переводом. И, конечно, желала космической удачи.
Повторного вызова от командования ВВС Валя Мыздрикова не получила… Возможно, изменилась политика верховного командования, решившего, что в космос должны летать молодые сильные женщины, а не девятнадцатилетние девчонки. И действительно, жизненный опыт очень пригодился Валентине Терешковой.
Много ведь лет в стране держалось в тайне, что первая в мире женщина-космонавт могла остаться на орбите навсегда. «Восток-6» дал сбой и при приземлении вместо того, чтобы снижаться, норовил вернуться назад, поближе к звездам.
Кто знает, смогла бы другая на месте Валентины Терешковой удержать ситуацию под контролем в столь экстремальных условиях?
Жизнь шла своим чередом. Уже без замирания сердца Валентина брала письма из рук почтальона. Только раз метеоритным дождем смутной грусти по Несбывшемуся всколыхнуло будни письмо от Валентины Терешковой.
Послание было коротким. Будущая космонавт перенаправила Вале припозднившийся перевод от дяди и сообщала об этом в письме.
Черно-белым пожелтевшим ворохом воспоминаний на накрахмаленной скатерти рассыпались фотографии. На них спортсмены из Курского аэроклуба конца пятидесятых.
– А нет ли случайно фотографии с Валентиной Терешковой?
– Нет, – вздыхает Валентина Георгиевна, – хотя мы там и фотографировались, но нам запретили вывозить что бы ни было с территории госпиталя.
На всякий случай спрашиваю Валентину Георгиевну, не знает ли она телефона Терешковой.
«Что вы! – отрицательно качает головой Валентина Георгиевна. – Мы не поддерживаем связь много лет. Разве я не понимаю, где она и где я.
Под окном ветер раскачивает цветущие ветки жасмина. А мы пьем чай и говорим о том, «что было бы, если…»
– И все-таки обидно, что не удалось слетать в космос?
– Не то, что бы обидно, – наполовину соглашается Валентина Георгиевна. – Но когда я услышала по радио, что в космос полетела Валя Терешкова, что-то екнуло в груди, и я почувствовала что-то, похожее на зависть, но белую зависть.
Позже всем пятерым женщинам из первого женского космического экипажа в ответ на их письменные заявления цинично ответят, что советское руководство «очень ценит их стремление послужить Отчизне, но в данный момент Отчизна в этом не нуждается». А звездное небо по-прежнему манило советских девчонок.
У каждого из нас свое Несбывшееся, даже у тех, у кого, казалось бы, сбылось в жизни все. Несбывшимся Валентины стал космос…
Не тускнеющей с годами, как звездное небо, мечтой.
– Были бы деньги, прямо сейчас, не задумываясь ни на минуту, полетела бы в космос, – с юношеским блеском в глазах говорит Валентина Георгиевна, забывая на несколько секунд о проблемах со здоровьем.
На плите важно закипает чайник.
– Сейчас вот рассказываю, а перед глазами как будто кинопленка прокручивается, – с ностальгией вздыхает бывшая парашютистка-перворазрядница – Долгое время все эти сведения были засекречены, и мы должны были молчать. А сейчас совсем другое поколение. Это мы тогда патриотизмом горели, а сейчас у молодежи другие интересы.
«Мама советовала мне в аэроклуб записаться, – смеется старшая дочь Людмила. – А я вообще высоты боюсь».
Не манит высота и младшую, Мариту.
Жизнь складывалась удачно. Двадцать пять лет Валентина Георгиевна проработала в войсковой части инженером. Там же служил ее супруг Михаил Васильевич механиком.
Его Несбыточным стало Небо. Еще много лет назад оно манило мальчишку своей бездонной синевой. Потому-то после школы он и поступил в авиационное училище. О земных специальностях и слышать не хотел. И все-таки на землю пришлось спуститься неожиданно и скоро. Молодое сердце летчика нежданно- негаданно начало давать сбои, и с мечтой о небе пришлось распроститься.
– Он у меня до сих пор, – бросает на супруга полный понимания взгляд Валентина Георгиевна, как покажется самолет, смотрит на небо – не может оторваться.
Хозяин провожает меня до ворот.
– Как здесь у вас хорошо, – не могу сдержать банальное, но искреннее. – Какая природа и как пахнет жасмин!
– Хорошо, – соглашается Михаил Васильевич. – И воздух свежий, и огород свой. А это вам!
И Михаил Васильевич протягивает мне ветку, усыпанную похожими одновременно на снежинки и на звезды цветками жасмина.
Желтое поле кашки уходит за горизонт и уводит взгляд – дальше и выше к ясному, как чистый лист, июньскому небу, где, кажется, вот-вот оставит тающий белый след самолет…
P.S.: Имя Валентины Мыздриковой не вписано жирными буквами в историю космонавтики, но, когда мы дозвонились до одной из дублерш Валентины Терешковой Ирины Соловьевой, она вспомнила: «Да, была в ЦНИАГе девушка из Курска. Правда, связанных с ней подробностей я уже не помню». Вспомнила Ирина Баяновна и случай с самоволкой.
– Не помню только, кто был зачинщиком, – добавила она. – Но вполне возможно, что и я.
P.P.S.: Освоение космоса давно стало историей. Многое стерлось уже из памяти. Но сейчас молодежь снова интересуется космосом. По популярности с сайтами о космонавтике сопоставимы только развлекательные. А теперь с открытием в Курске космического музея космонавты стали частыми гостями нашего города. Кто знает, возможно, когда-то в будущем среди покорительниц звездных пространств и окажется наша землячка…