Я могу чувствовать его, когда захочу. При солнечном свете это проще всего получается на кухне – когда я утром открываю окно, дышу холодным свежим воздухом… И он обнимает меня. Сзади, со спины. Я чувствую его тепло, он дышит мне в волосы, целует шею… Нет, даже если это психиатрический случай – к чёрту лечение. За последние пятнадцать лет я никогда не была так счастлива, как сейчас.

Все эти годы я чувствовала себя как лебедь, которого подстрелили на взлёте. Он летел куда-то высоко-высоко, расправив крылья… Секунда – и он уже лежит в болоте и не понимает, как это произошло. Иногда этот лебедь подаёт признаки жизни, но в основном он мёртв. Был мёртв. А сейчас всё иначе. Как будто открыли шлюз, и меня просто сбивает с ног идущим потоком: я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя… Если я выдержу, то это будет победа. Над смертью. Над этим скотским для меня существованием: деньги, еда, секс, немного политики… снова деньги, шмотки, барахло… снова еда и секс… Это жизнь Стефана. Это его религия. Я не презираю его за это. Мы очень разные. Но я за эти 15 лет не написала ни одного стихотворения, не написала ни одной картины. Противоположности сходятся? Нет. Никуда они сходятся. Всё это чушь. Горько осознавать это с таким запозданием.

29/

Да! Да! Да! Я услышала его. Это тот же голос, что звал меня по имени и будил среди ночи. Но сейчас просто не описать, как я рада ему. Он пришел, как обычно. Я чувствовала его дыхание возле своего левого плеча. Я услышала, что звонит телефон и хотела встать, но он сказал: «Не уходи». И я осталась. Мы просто лежали и целовались. Долго. Пока телефон разрывался от настойчивого звонка. Кроме поцелуев между нами ничего не было. Но как же это прекрасно! Так нежно…

Да, я люблю тебя. Тебя. Теперь эти слова в моей голове звучат совершенно осознанно. Не просто какой-то морзянкой. Это оркестр. Каждая частичка моего организма задействована в этом оркестре. И ты – дирижёр.

Из дневника Полины Штейман

28 апреля.

Бедная Диана! Сегодня я смотрела на неё совершенно другими глазами. Но ее глаза всё те же – никакие. Как будто она смотрит внутрь себя. В нашем мире её нет. Я поняла, что никакого разговора не будет.

Но! У меня есть идея.

Бог мне в помощь.

1 мая.

Да, Бог определенно есть. Я уже три дня сливаю назначенный ей трисульпрапин в унитаз, и никто меня пока не спалил… И результат?! Есть! Сегодня она смотрела на меня почти осмысленно!

2 мая.

Мне удалось поговорить с Дианой. Очень недолго, но это суперважный шаг. О дневнике я пока, конечно же, молчу. Ни о чем серьезном не говорили. Надо действовать плавно и осторожно.

4 мая.

Приходил Стефан – муж Дианы. Что-то перетирали с Филиппом в его кабинете.

5 мая.

Диане назначили двойную дозу трисульпрапина. Филипп, мой малыш… что же ты, сволочь, делаешь?! Конечно же, всё пойдёт в унитаз. Не сомневайся. Я не даю ей ничего из назначенных препаратов. Даже витамины. Да, приходится работать без выходных, чтобы всё это контролировать. Ни одна живая душа не должна об этом знать. Я очень устала, но держусь. Держусь.

Дневник Дианы

Декабрь.

15/

До конца года осталось две недели. Год прошел в каком-то бреду. Как будто я смотрела странное кино, со стороны. Местами было страшно, но никогда – смешно. Сейчас у меня такое ощущение, что кино закончилось. Я сижу в пустом темном зале этого кинотеатра перед черным экраном. Никто не просит меня выйти. Я выйду только когда захочу этого сама, либо я могу остаться здесь навсегда. Я сижу и считаю секунды, часы, дни, когда я сделаю это – когда я поднимусь и сделаю шаг к выходу.

27/

Он пришел уже за полночь. Я смотрела на полную луну в окне, на её огромные кратеры, что отсюда кажутся просто грязными пятнами, на тихий снег. И внезапно я почувствовала его прикосновения. Необычно уверенные, как пишут чернильным пером – то тонко-тонко, то с нажимом, выводя на бумаге свои мысли и чувства. Только вместо бумаги было мое тело, а вместо пера – его руки. И да, это было красиво. И страстно. Я чувствовала и ту часть его мужского естества, которая могла бы соединить нас во всех смыслах. Нас отделяла лишь тонкая ткань моего нижнего белья. У меня появилась мысль, что он не может в нашем физическом мире сдвинуть её, и я попыталась сделать это сама, но он остановил меня. Просто сказал: «Не надо» и остановил мою руку, готовую стянуть уже мокрые насквозь трусы. И снова – линии, линии, точки, запятые, прописные, строчные… медленнее, быстрее, быстрее, быстрее… Это был переход на другой уровень сознания. Я не была в забытьи, и мои стоны были непроизвольными, но осознанными. При этом я словно бы переступила какую-то грань, какой-то предел, сохраняя связь с этим миром. Возможно ли испытать оргазм только лишь от соприкосновения рук? Возможно. И я его испытала. Когда он вел своими пальцами по моим… кожа к коже… я чувствовала каждый миллиметр… я целовала эти невидимые руки, по моим щекам текли слёзы, я прижимала его к себе и шептала: «Я люблю тебя, я люблю тебя».

Господи, как же я хочу его увидеть!

28/

Сегодня купила большой белый лист бумаги для рисования. Положила его перед собой и просто тупо полчаса смотрела на него и не понимала, что с ним делать. Я ощущала этот так, что с той секунды как этого листа коснется карандаш или кисть, с этого момента произойдет зарождение новой жизни. Меня тяготило чувство ответственности за то, что я сейчас могу создать. После стольких лет простоя, конечно же, надо создать нечто шедевральное… Но в голове у меня была полная пустота. Я поставила карандашом точку в центре листа и смотрела на эту точку ещё полчаса. Я хотела нарисовать его. Написать его портрет. Но я не хотела ничего придумывать. Не хотела воплощать свои фантазии, какими бы яркими они ни были. В итоге моя картина как началась, так и закончилась точкой на белом листе.

Я хочу его увидеть. Я. Хочу. Его. Увидеть.

Когда он придет снова, я буду просить его об этом. Я знаю, что он слышит мои мысли, мои чувства. И он прекрасно знает, что я этого хочу. Но я никогда не произносила вслух этой просьбы.

Из дневника Полины Штейман

27 мая.

Диану собираются переводить в наш второй рехаб. Там будет всё согласно рекламному проспекту – горы, чистый воздух и хвойные леса. А ещё это будет билет в один конец. Она уже не выйдет оттуда. Никогда. Только если вперёд ногами. Если она будет там, мне будет очень сложно что-либо сделать.

Дневник Дианы

Январь.

Я получила отказ.

Он сказал мне, что я не смогу его увидеть, потому что он любит меня. Как эти две части одной фразы могут существовать вместе и зависеть друг от друга?! Если ты любишь меня, почему ты делаешь мне больно? Пожалуйста, дай мне то, что я прошу.

Если он уйдет и больше никогда не вернётся – больнее, чем сейчас мне уже не будет.

Снова просить. Умолять.

Или твоя любовь – это рапира, смазанная мёдом? Зачем ты пронзил ею моё сердце? Зачем ты пришел в мою жизнь?

Февраль.

14/

Это произошло в воскресный вечер.

Я стояла в сумеречном свете перед большим зеркалом спальни. Единственное, что как-то прикрывало мою наготу – это волосы, спускающиеся темными локонами на грудь. Я чувствовала лишь холодный паркет под моими босыми ногами. Больше ничего – ни восторга, ни радости, ни страха…

Он пришел. Я почувствовала его руки на своей талии. Он сказал лишь одно слово: «Смотри».