Большая тарелка с дымящейся жареной картошкой с грибами, тарелка разносолов, ломтики поджаренного серого хлеба, прозрачный запотевший графин с водочкой и четырьмя рюмками и в завершение этого прекрасного вида: сало, порезанное тонкими перышками, очевидно очень холодное – идеальное дополнение к серому хлебу.

Я сглотнула слюну, пока официант выставлял на стол яства. У девочек моих вид был такой, словно их только что водой холодной окатило: рты открыты, глаза голодные, руки так и тянутся. Я аж невольно хохотнула.

Разлив водочку по стопкам уверенной рукой и оставив графин, официант поспешно от нас отошел с очень довольным видом.

– Ну теперь тост, с вашего позволения. – кивнула я Лизавете. – За то, чтобы всегда оставаться собой!

Задержав дыхание и замахнув первую стопку, приятно обжегшую горло я с удовольствием, нацепила на вилку соленый огурец и с хрустом откусила первый кусок.

Сомнений и борьбы на лице моих коллег было много, и вот робкая рука Ленки потянулась к рюмке:

– А пошло оно все! – сказала она и намахнула свою стопку выверенным жестом. Я только усмехнулась.

Лизавета задумчиво смотрела на свою порцию:

– Нельзя отставать от коллектива! – проговорила она себе под нос и выпила, зажмурившись и скорчившись. Тоже потянувшись к разносолам.

– Ну вы даете! – Сказала Светка. – А как же моя диета?

– А диету ты видимо пораньше закончила, сказала я и мы дружно хохотнули.

Робко и несмело Светка выпила и наложила себе столько еды, что мы удивились, но никто ничего не сказал и все последовали ее примеру.

Между тем на сцене творилось что-то странное, и разлив всем по второй, чтобы не хромать я посмотрела, как четверо очень нетрезвых мужчин стоят в рядок перед ведущим. Мы выпили и дружно уставились на сцену.

А было вот что: мужчинам, находящимся в этом заведении в дефиците, предлагалось исполнить стриптиз в честь праздника прекрасных дам. В подарок за выигрыш была кега пива, поэтому самцы готовы был сражаться насмерть.

Я невольно выкатила глаза и уставилась на коллег-собутыльников. Те со щенячьим писком весело похрюкивая смотрели на действо.

Один мужчина был вполне солидного вида в серой рубашке и симпатичных джинсах, другой – явно студент, слишком смазливый и в футболке «Разбирайте, бабы! Я – свободен!», третий из местной гопоты, в модной шапке, прикрывающей затылок. А четвертый – мужчина в возрасте, который вообще не пойми как оказался здесь. Свитер ручной вязки сидел на нем как мешок и явно был сделан любимой мамой или бабушкой, с любовью в каждой петельке.

М-да, компания попалась что надо.

Ведущий отсчитал «раз, два, три» и музыка понеслась.

Мужчина в рубашке призывно завилял бедрами, расстегивая пуговки сверху вниз и оголяя… майку-алкоголичку, которая была под ней надета.

Студент решил действовать креативно, поэтому мгновенно хотел сорвать с себя футболку, но запутался в горловине и стал барахтаться руками над головой.

Гопник решил пойти с козырей, поэтому легким движением правой ноги запустил в зал первую кроссовку, а за ней и вторую, представляя на суд божий черные носки с дырками на больших пальцах. К его чести – его это ни капли не смутило.

Маменькин сыночек был последователен и аккуратен. Свитер снял с себя с любовью, после чего бережно свернув положил на пол, чтобы не дай бог что не случилось. Однако на зеленой футболке, которая все это время пряталась под свитером были огромные мокрые пятна в районе подмышек.