Начинаю незаметно ускорять шаг, сокращая дистанцию. Ещё сто метров, и Юля войдет в уютный, пахнущий гнилым мусором и мочой полумрак скверика. Последний рубеж перед платформой – милая сердцу русского человека лесополоса… Какими зелёными и пушистыми казались они мне пятилетнему, когда мы с отцом катались по России-матушке на электричках, и я прилипал ручками и носом к окнам.
Мне становится лучше. Накатывает знакомое чувство: все под контролем. Как когда дома заходишь в толчок и с усилием, приподняв дверь, закрываешь её на шпингалет. Здесь пованивает, за стенкой слышно бормотание телевизора и пьяное мычание соседа, но это – моя территория. Здесь я хозяин.
Толчок – хорошо, а скверик – лучше. Здесь есть Юля, нет фонарей и почти нет прохожих. А те, кто тоже спешит на электричку, стараются побыстрее прошмыгнуть это место. И правильно…
Чувство близкой безопасности меня подводит. Я не сразу замечаю нечто странное. Да, Юля срывается с места, со всех ног влетает в скверик и улепётывает по дорожке. Не может быть! Надо пожать плечами и отступить, но я не могу… Вот сука! Её дело – быть умной в институте. Или на свидании с прыщавыми подростками, пускающими слюни на её свежее тело. Но не здесь, не в моём скверике. Здесь я не потерплю умников.
Уже несусь следом длинными прыжками. Впереди мелькают курточка и светлое пятнышко волос. Моя радость… Догоню – убью! Хотя нет, глупости… Я же люблю тебя, моя маленькая, моя умненькая, моя сладкая… Ты не успеешь добежать до станции, не надейся.
Юля удирает во все лопатки. Вон там, впереди, лестница под фонарём. И ларёк с билетами, и люди… Физкультуру она не прогуливала, умница, бегает быстро. Но я быстрее.