– Отец наш Вильям! Не дай мне умереть, а дай долгой и счастливой жизни, чтобы всё благополучно было, хорошего здоровья, много денег…
– Константин Петрович, как я вчера? Понравилось Вам?
– Да неровно, Вася. Сначала зажимался, как бы боялся. А потом разыгрался, потенциал у тебя явно есть.
– А как мне не бояться? Клавдий король. Умный, коварный, опытный. И хочет меня убить. Я уж думал, конец мне. Все мысли о смерти.
– А кому это ты молился в гримёрке? Отец Вильям – это Шекспир, что-ли?
– Ага.
– Значит, ты думал, что мир создал Шекспир?
– Да полной уверенности не было. Не то Шекспир, не то лорд Бэкон. Но в моём положении взмолишься. Может, по его ответу можно понять? У Бэкона какие там философские взгляды были?
– Ответ? Это же твой глюк, как я могу ответ услышать?
– Ну, он сначала ругал. Типа, не понимаешь ты, Василий, в драматургии. Кто же станет смотреть про принца, у которого всё благополучно? Зрителю это не интересно, скучно. И здоровье Гамлета, и хватает ли ему денег – это зрителю не интересно. Он как сказал «Василий» – меня как током пробило. Значит, я не настоящий принц. И прав на престол не имею. Клавдий кругом прав, а я самозванец и бунтовщик. А он как бы утешать начал: «Ты не меньше принц, чем Клавдий король. Но это всё – пока пьеса идёт. А пьеса закончится. Знаешь, что тогда будет? Ты оденешь другую одежду. И декорации будут другие, которые я создал, а не вы. Ты будешь играть актёра Васю. Так что тебе нет смысла сильно переживать за здоровье Гамлета. И желать ему много денег. Ты лучше о том подумай, как играть получше. Чтобы Константин Петрович начал тебя вместо Евгения Леонидовича ставить. А Евгений Леонидович актёр хороший».