Разговор со Сталиным

– Что это?

– Это прибор из будущего, и сам я из будущего, из 2019 года. Вот сегодня сюда перенёсся, сам не знаю как. Но у меня с собой кроме этого приборчика только часы электронные, а больше доказательств нет.

– А звать тебя как?

– Саша.

– А по фамилии?

– Сапрыкин.

– Товарищ Сапрыкин, а что этот прибор может?

– Ну, во-первых, это телефон мобильный. Но здесь он работать не будет, нет сот. Ещё в интернет можно выходить, но, конечно, не в этом времени. Ну и всякие другие функции, музыка, например, будильник ещё.

– Музыка? А послушать дашь?

Что бы ему включить… Ну, Сектор Газа сойдёт, наверно?

– Вот, товарищ Сталин, вставьте эти наушники в уши.

– Так? Да, интересно… А вы считаете, это хорошая музыка?

– Ну… Наверно, дело не в музыке. Слова, наверно, важнее.

– Вы считаете, это хорошие стихи?

– Ну, нормальные. Прикольно. Народ слушает.

– Да… А ведь это куплеты. У нас тоже есть куплетисты, стихи так себе, музыка и того хуже, но зато на злобу дня. Держите ваш прибор. А что, товарищ Сапрыкин, вы не против с нами поехать, мы на ужин направляемся. Там и поговорим.

– Охотно, товарищ Сталин. Можно меня просто Сашей называть. Или в ваше время так не принято? – Не то, чтобы не принято… Мне нельзя. Этак и ты меня станешь Осей звать, а я ведь как принц.

– В смысле, ещё не полный диктатор?

– Кто?

– А почему вы как принц?

– А почему диктатор?

– Ну, у вас же вся власть.

– У меня? С чего это? Да, власть есть, но у Зиновьева не меньше. Троцкий и вовсе армией руководит и флотом. Есть и другие… А я больше тем занимаюсь, что этим пламенным вождям скучно. А принц… Девушки часто мечтают, что придёт принц, и решит все проблемы. А от меня и серьёзные товарищи часто хотят, чтобы я их проблемы решил.

– Понятно. Надо держать дистанцию.

– Да. Садись впереди, рядом с шофёром, а мы с товарищами сзади поедем. Да, а сколько я проживу ты знаешь?

– В марте 53 умрёте. Четвёртого или пятого, где-то так.

Машина едет не быстро. Кажется, здесь 20 км/ч считается большой скоростью. А Сталин – он совсем не такой, как я ожидал. Возможно, дело в усах. На портретах он старый, и усы щёточкой. А здесь они воинственно торчат в стороны. Теоретически понятно, что усы – это знак женщинам, я, мол, крутой мачо, собирайтесь девки в кучу. Но, кажется, это и мужикам подобный сигнал. Что-то опасное в нём чувствуется. Как-то сразу вспомнилось, что раньше он, кажется, грабежами занимался. Да, эти кавказцы… Неприятный народ, уж очень они любят, чтобы сила была на их стороне. А она и есть на его стороне, полностью… Интересно, эти охранники его могут меня убить этой же ночью? Кажется, Сталин предпочитал судить сначала. Точно, вот он кого напоминает – Рамзан Кадыров! Тоже такой добрый, улыбается. Но вот за языком в присутствии этого добряка надо внимательно следить.

Ага, кажется, приехали. Ресторан Националь, неплохо! Здесь, надеюсь, не сухарником угощают. А Сталин молчал всю дорогу, и здесь тоже молчит. Заказ официанту, похоже, по-грузински сделал.

– Товарищ Сапрыкин, давайте первый бокал за нашу встречу.

– Да я, товарищ Сталин, алкоголем не очень увлекаюсь. Иногда пиво, да и то редко.

– Ну, грузинское вино помешать не может.

– Меня развезёт с вина, а разговор этот очень важен.

– Ну ладно, тогда хоть пару глоточков. Да сейчас и закуску принесут. Так что, товарищ Сапрыкин, что вы можете нам сообщить? Мне бы очень хотелось, чтобы вы чертежи какой-нибудь хорошей пушки предоставили. Или мотора мощного. Но на это, я так понимаю, рассчитывать нельзя? Вы там кто по профессии, в будущем?

– Я программист. Там, в будущем, много подобных приборчиков, а есть и ещё гораздо более мощные. Для них надо писать программы, этим многие занимаются. А пушки, моторы… Я в этом не разбираюсь. Знать бы заранее, что сюда попаду, я бы кучу инфы притащил. Информацию, то-есть.

– Получается, ваша профессия сейчас совсем не нужна? Что же вы делать собираетесь? Рассчитываете на меня?

– Да, я ожидал, что моя информация вас заинтересует.

– Ну хорошо, что же ты хотел сообщить?

– Главное, наверно, это война. Я не историк, но что-то знаю.

– Опять война?

– Да, и опять с немцами.

– С немцами? Странно… Я думал, опять с поляками и с антантой за их спиной.

– Поляки? А, с ними же был какой-то конфликт?

– Война с ними недавно закончилась. Ты не знал?

– Что-то было об этом в школе, но я историей не очень интересовался.

– Да… А мы вот воевали, и очень серьёзно.

– Ну, это мелочь, по сравнению с тем, что будет. Немцы дойдут до Москвы и до Сталинграда.

– Это где?

– Ну, это Волгоград. А, Царицын. Но мы победим.

– Так… И когда же это будет?

– 22 июня 1941 года нападут.

– Так… Почти 17 лет ещё… Ну, что нам необходима индустриализация, это мы итак знаем. Уже работаем над этим. Армию, выходит, правильно сокращаем, нет смысла кормить её 17 лет. Ну а что ещё, товарищ Сапрыкин? Что вы посоветуете, или что там в будущем считают правильным делать в наше время?

– Про 24 год почему-то не говорят. Или я не слышал. Вот про 41 много всякого написано, как там надо было.

– Ну, это к военным вопрос. Вот скоро к нам товарищ Ворошилов подойдёт, с ним это лучше обсуждать.

– А вот Ворошилов как раз не показал себя хорошим полководцем.

Сталин вдруг засмеялся каким-то гортанным смехом, сразу стало заметно, что он не русский.

– Да знаю я Клима. А вот, кстати, и он. Клим, опаздываешь. Вот тебе бокал штрафной. Скажи, Клим, ты полководец сильный?

– Ротой могу командовать хорошо, не хуже их благородий. Батальоном… уже сложнее, там часто приданная артиллерия бывает, штаб… Мне это трудно, пусть молодые учатся.

– А почему ты тогда маршал?

– Ну, поначалу так получилось, не было других. А теперь – как раз из-за их благородий.

– А ты расскажи Саше Сапрыкину из будущего, при чём тут благородия. Вот, знакомься.

– Из будущего? Это как?

– Из 2019 года. А как он сам не знает.

– Интересно… Как-то неожиданно…

И Ворошилов вдруг завис. Похоже, соображает он не слишком быстро. А может, пытается прикинуть, не розыгрыш ли это. Тогда ему на помощь пришёл сам Сталин:

– Видишь ли, товарищ Сапрыкин. Гражданская война у нас была, очень жестокая. Мало того, что многих убили, так ведь они вешали наших. Тысячи повешенных наших товарищей, это как? Вот у нас находятся горячие головы, готовые всех бывших офицеров расстрелять. А с кем тогда останемся? С Семёном Будёным? Да, он смелый конник, командир талантливый. Но он из простых казаков, читать, вроде умеет, хотя… Клим, ты видел когда-нибудь, чтобы Сёма читал? Вот и я нет… По уставам ему зачитывают, и он диктует, сам только свою подпись пишет. Может, он говорит, что грамотный, а сам уже и половину букв забыл? Вот тогда войну наверняка проиграем. А Клим – он же «первый красный офицер» из песни. Живое доказательство, что офицеров можно не убивать.