Однополчане

Закончили перевязывать командира. Собрали трофеи, которые повысили шансы на спасение. У одного бородача, видно самого главного, в кармане камуфляжной куртки нашли спутниковый телефон. Счастье, что в него не попала ни одна пуля. Командир корежится от боли, пытается встать на ноги. Не хочет показать слабость перед своими бойцами. Егор его не слушает, подхватывает на плечи и несет. Старшину природа здоровьем и силой не обделила. Он лучший в батальоне по «рукопашке». Он на равных работает с самим майором Головниным, инструктором полка по рукопашному бою и общей физической подготовке. И все бы ничего, но тут подтянулись на выстрел те, из засады. И вот уже несколько пуль из снайперской винтовки прошли совсем рядом. Удача, что стрелок не снайпер. Кирилл прикрывает Егора с командиром на плечах. Дает им возможность оторваться метров на двести.

Через час на перекуре, Кирилл взялся за настройку спутникового иностранного телефона. Разобрался, набрал номер командира роты капитана Соболева и передал трубку командиру. Тот коротко доложил обстановку. Сообщил квадрат, в котором они находятся. Следующий звонок командиру батальона майору Головащенко. И такой же короткий доклад. Тот все понял, меры будут приняты незамедлительно. И третий звонок в штаб дивизии. На связи заместитель начальника штаба подполковник Инютин, который очень долго выясняет все детали проваленной операции и координаты группы. Обещает выслать в данный квадрат вертолет для эвакуации. Все отлично, помощь скоро будет. Но на Бога надейся, а сам не оплашай. Так что движение в гору продолжается, чтобы занять выгодную для обороны позицию. Два километра по крутому склону преодолевали два часа. И когда вышли на самый верх, сил осталось только для того, чтобы замаскироваться, то есть накрыться плащ – палатками, и забыться в тяжелой и тревожной дремоте. А разбудил разведчиков самолетный гул. Через мгновение два штурмовика разнесли вдребезги тропу внизу, где два часа назад находились разведчики. Командир зло усмехнулся, мол, и тут предательство. Их счастье, что ушли далеко в сторону, и не попали под свои же бомбы. Подтверждаются слухи, что эта война очень выгодна некоторым деятелям из Кремля. И в частности одному очень хитрожопому еврею, который возомнил себя вершителем человеческих жизней и судеб. Может оно так и есть в этой не простой жизни, но сегодня этот хитромудрый жид проиграл. Ведь «сушки» отбомбились по пустому месту. Старлей набрал номер командира батальона и доложил все, как есть. По месту их нахождения отбомбились свои. Майор приказал телефон выключить, чтобы не запеленговали. Когда появятся вертолеты, обозначить место тремя ракетами: красной, зеленой и снова красной. И сейчас их командир батальона прогонит такую «волну», что этот эпизод не останется тайной нескольких человек. Ведь майор Головащенко, матерый хохол из Чернигова и вояка по жизни с головы до пяток, взял инициативу в свои руки. Он своих бойцов не бросит, не оставит на произвол судьбы. Не предаст, как некоторые штабные крысы.

Что произошло в штабе дивизии, разведчики узнают по прибытию в полк. Об инциденте майора Головащенко с подполковником Инютиным знали уже все, кому не лень. Командир батальона прибыл в штаб через сорок минут после звонка от своих подчиненных. И сразу прошел в кабинет Инютина, который был в штабе в это утро за старшего. Комбат спокойно спросил, почему не организована до сих пор эвакуация его бойцов. На что подполковник туманно ответил, что все делается, все крутится – вертится, и совсем скоро вопрос решится. Этот ответ майора не удовлетворил, и он потребовал конкретных объяснений и распоряжений. На что заместитель начальника штаба встал в позу и приказал командиру батальона немедленно отбыть в свое подразделение. И тут же переломился пополам, получив в дыхалку короткий прямой с левой. Вторая плюха по уху откинула подполковника на диван, с которого он бесцеремонно был выдернут за уши. На шум вбежал дежурный офицер и растерялся. Его начальник сидит в своем рабочем кресле, но весь какой то помятый и взъерошенный. И главное молчит. А майор – десантник приказывает капитану срочно связаться с вертолетным полком. Дежурный капитан вопросительно смотрит на Инютина, который молчит. И с телефона, стоящего на столе, набирает нужный номер. Ответ вертолетчиков приводит майора в ярость. Они ни про какую эвакуацию разведчиков не слышали. Ни каких приказов не получали. Проявив великую наглость, майор от имени начальника штаба полковника Одинцова приказывает срочно выслать в квадрат «Х» два вертолета для эвакуации трех разведчиков. И попутно в квадрате «Z» забрать на борт девять двухсотых. Выполнять немедленно. Шифровка приказа придет позже. Подполковник умный человек, сразу понял откуда ветер дует, и какие неприятности принесет ему лично. Прокол случился явный. Так что приказ вертолетчикам был отослан мгновенно за его подписью. И все бы так для подполковника благополучно и закончилось, за исключением мелочей, если бы в этот момент в штабе не появился командир дивизии генерал – майор Чернявин, которому подполковник начал подробно докладывать какие меры приняты по спасению разведчиков. И все у него выходило чисто и гладко. И так гладко, и так противно, что десантник не выдержал и «зарядил» подполковнику с правой в скулу, всем своим весом в восемьдесят килограмм. Инютин оказался в углу кабинета без признаков жизни. Генерал, опешивший на секунду, тут же понял, что здесь все ни так, как ему доложили. Приказал майору написать подробный рапорт обо всем произошедшем. Что командир батальона и сделал. Четко указав на предательство его бойцов. На оперативную бомбежку квадрата, в котором находились его люди. В общем, все как было. В результате расследования подполковник будет по тихой уволен из армии, как и майор Головащенко. Которому пилюлю подсластят, отправив просто на пенсию. Тем более, что он все сроки выслужил, мотаясь последние десять лет по «горячим точкам».

А разведчики, получившие часовую передышку, снова оказались перед лицом смерти. Подошедшая группа противника в количестве одиннадцати человек обнаружила их и предприняла попытку уничтожить. И это оказалось для них невыполнимой задачей. Триста метров открытого пространства в гору ну ни как не преодолеешь за пару минут, когда по тебе ведут огонь не жалея патронов. А главная проблема снайпер, от трех выстрелов которого погибли три воина. Так что бой принял затяжной оборонительно – выжидательный характер. Никто под пули лезть не хочет. Тем более, когда эти пули свистят рядом с головой.

Разведчики поблагодарили себя. Не зря тащили почти пятьдесят килограмм боевого снаряжения. С этим запасом на отличной позиции они легко продержаться до эвакуации. Их выбьет только вертолет, которого у противника однозначно нет. Основной бой пройдет ночью, когда под покровом темноты противник сможет подобраться на выстрел гранатомета. И их просто забросают гранатами. Так что осталось жить не больше семи часов. Время летит в таких случаях очень быстро. Очнувшийся командир, снова берется за телефон. Майор Головащенко обещает подослать «вертушку» с минуты на минуту. Вертолеты уже сделали рейс и собрали двухсотых в районе боя. Почему они занялись сначала мертвыми не понять? Это тоже предательство, не иначе. Ведь вертолетчики работают по приказу, отданному откуда то «сверху». И «верха» такого, что даже их боевой командир не может ничего поделать. Надо бы укрепить оборонительный рубеж. Хоть камнями прикрыться, а не хочется. Просто апатия какая то после рывка в эту гору с неподъемным грузом. Все тело ломит и мышцы болят. Напряжение такое, что и сон не идет. И чтобы хоть чем то отвлечься, Кирилл припадает к окуляру мощной оптики. Противник как на ладони. Молодые парни и мужики средних лет. И нет к ним ни какой ненависти. При встрече в городе, где ни будь в Москве, пройдешь мимо и не узнаешь. А вот через несколько часов начнем лупить с ненавистью друг по другу из всех имеющихся стволов. Интересная схема получается, если подумать шире и глубже. Тысячи молодых и здоровых мужиков уничтожают друг друга по прихоти трех – четырех человек. И эти три – четыре человека, так называемые государственные лидеры, из – за каких то непонятных простым солдатам амбиций, посылают на смерть их, молодых и сильных. У которых есть семьи, жены, дети, родители. Вот он, Кирилл, разве добровольно поехал бы на эту войну, которую называют контр террористической операцией. Как ни назови, а смерть то рядом. И он час назад застрелил троих. И если вырвется живым из этого проклятого места, то наверняка получит какую то медальку. Назовут героем. Может, и на дембель отправят в первых рядах. Хотя это вряд ли, опытные разведчики нужны командованию. Их держат до последнего дня на линии огня. Философские мысли Кирилла прерывает стон командира. Тот снова потерял сознание, выронил телефон. Если до ночи их не вывезут, то шансы выжить у Игоря будут минимальными. Как бы его не перевязывали, а кровь все равно слегка сочиться. Уж больно рана длинная и рваная. И поддавшись неожиданно вспыхнувшей злости, сержант берется за телефон. Делает вызов на один из светящихся номеров и попадает на какого то полковника Шаперова. Еле сдерживаясь, чтобы не обматерить старшего по званию, Кирилл докладывает, что их командир в очень плохом состоянии и сейчас без сознания. Полковник обещает скорую эвакуацию, уверяет, что в штабе в курсе всего и вертолеты вот – вот взлетят. И не в силах остановить злобу на этих штабных, спрашивает довольно вежливо. А почему вывезли сначала двухсотых, а не их, живых? Ответ полковник не знает. И его озвучивает Кирилл в очень спокойной и вежливой форме, хотя его уже трясет от ненависти. Потому что вы там все предатели. Вы продали нас за доллары. Будьте вы прокляты. Кирилл не знает, что этот разговор слышит не только его собеседник, этот самый полковник, а все находящиеся в пункте связи штаба старшие офицеры. И его слова о предательстве, о продаже их за доллары, подстегнут начало спасательной операции. Которая задерживается из – за какой то делегации ОБСЕ, которую прикрывает сейчас вертолетный полк в полном составе. В результате этого разговора Кирилл останется без награды. Даже без медальки «За Отвагу». Командир и Егор получат по ордену «Красной Звезды».

Два МИ – 8 эвакуировали их только через три часа. И что самое интересное, вертолет прикрытия, барражировавший неподалеку, не сделал ни одного выстрела в сторону противника. И противник почему то не стрелял по «вертушкам». Это не война, а одно сплошное предательство.

Обо всем этом вспомнилось, сидя в ресторанчике с громким названием «Арбат». Жизнь идет своим чередом, время неумолимо стирает все незначительное и пустое. Неужели их армейская дружба была пустым и незначительным эпизодом, который мелькнул в жизни случайно и пропал навсегда. Хорош этим «грузиться». Время теперь их главный арбитр. Он все расскажет Игорю, а тот решит по делу, по уму. Он командиром для них был, и им остался. Может, надумаем и вместе с ним прикатим к Егору через месяц. Или того вытащим в Сибирь. Слова то словами, а дело делом. Он Егору не помощник. Чем Кирилл ему может помочь по большому счету? Да ничем. Разве что в квартире своей поселит, пока сам мотается в рейсах. Это все дела будущего, а прямо сейчас надо потихоньку отваливать из этого заведения. А то уже компашка местной молодежи явно неодобрительно посматривает в его сторону. Скучно им, все надоело. А употребленная водочка зовет на подвиги. Гонит кровь, отключает мозги, а мускулы наливает силой. Замахнув остатки дорогого французского коньяка, Кирилл подзывает официантку на расчет. Оставленная на «чай» пятисотка, вызывает с ее стороны милую благодарность. А заодно просит с собой бутылку такого же отличного коньяка. Что для красавицы не проблема. И ровно в половине одиннадцатого теплого летнего вечера Кирилл снова оказывается на темной улице. И дорога его одна, на железнодорожный вокзал, который приютит неудачливого путешественника до утра. Не любил моряк вокзалы. Частенько по молодости приходилась там ночевать. От них несло бродяжничеством и неустроенностью. Какой то тоскливой неудачливостью в этой жизни. Но и ночевать в сквере на лавочке тоже не дело. Выпитое за день пока не выветрилось, и настроение еще чуть выше среднего.

Вокзал вполне современный. Построен недавно. О чем говорят металлические холодные седушки на железных лавках. Какие сейчас во всех аэропортах и вокзалах России. Наверное, затем, чтобы народ сильно не засиживался. Но это не так страшно. Легкий свитер слегка смягчит ожидание, защитит от холодного металла. Поезда ждать очень долго. Еще только двенадцатый час ночи. Может плюнуть на все и пойти к Егору, который вполне мог и протрезветь. А мог еще добавить, и совсем слететь с «катушек». Хотя раньше за ним такого не замечалось. Нет, и еще раз нет. Что у трезвого на уме, то и у пьяного на языке. Пусть это рассудит Игорь. Кирилл без понятия, что другу надо. Все у него отлично, грех жаловаться.

В два часа ночи сердце неожиданно подало сигнал тревоги. Что то не так, что то случилось. В воздухе явно запахло опасностью. Кирилл усмехнулся. У него чуйка работает, как у зверя дикого. Открыв глаза, внимательно осмотрелся. Все так и есть. Опасность в лице старшего сержанта полиции надвигается на него. Вернее еще не надвигается, а только присматривается. Полицейский вычислил чужака, и сейчас начнется бодяга с проверкой документов. А запах спиртного, вернее приличный алкогольный «выхлоп» будет поводом для задержания пьяного в общественном месте. Вот зараза. Как он не учел этот момент. Наличные доллары в количестве трех тысяч добавят и усугубят неприятности. По крайней мере, большей части их лишишься. Да и загранично – экзотический, а значит очень сладкий коньяк для провинциального мента, тоже конкретный повод для прессовки. И так, что делать? Боковым зрением, наблюдая за полицейским, который вот уже направился к нему, Кирилл поднимается и идет в сторону от этой опасности. Их разделяет три ряда кресел и расстояние в двадцать метров. Он оставил на кресле свитер и рюкзак. Показывая этим, что просто прогуливается, разминается от неудобного сиденья на жесткой лавке. Все, время пошло на минуты. И тревога просто стучит в его мозг. Ничего не остается, как срочно набрать номер Игоря. Тот ответил сразу, словно ждал его звонка.

– Что случилось, брат?

– Пока ничего. Но через пару минут меня на вокзале задержит сержант полиции. В моем рюкзаке бутылка французского коньяка, а в портмоне три штуки «зеленью» на расходы, и чуть меньшая сумма в рублях. Понимаешь о чем я?

– В общих чертах понятно. Но именно в общих. Почему деньги не на карточке?

– Основные на карточках. Эти отставлены на расходы. Это моя зарплата всего за два месяца. Только сейчас до меня дошло, что для местных эта сумма громадная.

– Все понятно. Прокол конкретный.

– Я прошел все российские деревни на побережье от Посьета до Тикси и Игарки. Так вот, деревенские менты самые крутые на свете. Они считают себя обиженными. И эту обиду вымещают на залетных. На своих то сильно не попрешь. А когда видят халявное пойло и большие деньги, сразу напрягаются и в охотничью стойку становятся. И вот этот местный блюститель порядка не спеша за мной следует по кругу. Я делаю вид, что от долгого сиденья разминаюсь, и пока с ним не сближаюсь. Но это через минуту закончится. С Егором мы слегка разругались. Я жду поезд, который будет из Благовещенска только в десять утра. А так как мы с Егором выпили, а потом я еще добавил в местном ресторанчике, то повод для задержания конкретный. Пьяный в общественном месте. Я все четко тебе доложил. Надеюсь, ты понял.

– Все понятно. Может все еще обойдется?

– Может и обойдется. Если я через десять – пятнадцать минут тебе не позвоню, значит не обошлось. А телефон мой окажется выключенным, и вне зоны действия.

– Не переживай. Ты под моим прикрытием. Главное, не суетись, не лезь на рожон. Со всем соглашайся. Проверю, не обмануло ли твое чутье в этот раз. Может, зря наезжаешь на деревенских полицейских.

– Может и зря. Рад бы ошибиться. Но вот мой визави уже рядом. Так что продолжение будет однозначно. – Кирилл убрал телефон. Сержант полиции, не глядя в глаза, просит предъявить документы.

– А в чем дело, сержант?

– Ориентировка на опасного преступника. – забирает паспорт. Внимательно вчитывается. Владивосток для местных – это край романтики, моряков – рыбаков и больших денег. По их понятиям там все легко и просто. А здесь в глубинке местные вкалывают от зари до зари, и с трудом концы с концами сводят. Егор тому наглядный пример. – пройдемте в дежурное отделение. Сверим ориентировку с оригиналом.

Вот так номер. Парниша меня уже в опасного преступника произвел. Но делать нечего, Кирилл идет в сторону дежурного отделения с вывеской «Полиция», слегка направляемый дубинкой стража порядка. Взгляд у этого сержанта какой то мутный. То ли наркоман, то ли садист по жизни. А отделение, как отделение. Небольшая комнатка с массивным столом и шкафом. Дежурный майор средних лет с круглым лицом добряка. Знает он таких добряков. На проверку в таком добродушном с виду толстячке может быть собрано все самое худшее, что есть на свете. И этот не исключение. Ведь с ним согласовал сержантик задержание, предполагает Кирилл. А пока этот самый майор заполняет протокол. И первым делом предлагает задержанному пройти тест на алкоголь. Кирилл отказывается, что майор четко фиксирует в документе. Затем следует обыск, вернее личный досмотр. Сержант выворачивает карманы, вытряхивает из сумки вещи. И мгновенно напрягается, когда из барсетки извлекает пухлый бумажник из настоящей крокодильей кожи. У парниши глаза просто загораются от удачи, когда он видит толстую пачку новеньких долларов, пахнущую специфическим запахом достатка и благополучия. Доллары и российские денежки пересчитаны, но их сумма в протокол не заносится. Все старо, как Мир. И Кирилл все знает наперед. Сталкивался с этим в своей морской жизни на КПП разных российских портов. При досмотрах таможни, так и при задержании полицией. Большинство людей, которые из бедных, сходу напрягаются от вида больших денег, и сразу в их мозгах начинают прокручиваться варианты по экспроприации чужого богатства. Три тысячи долларов для этой глуши сумма огромная. Это же подержанная японская машина в отличном состоянии. И не «отстегнуть» себе от нее частичку, себя не уважать. Французский коньяк открыт и тут же сержантом продегустирован. Майор не пьет. Он на службе. И при том на очень козырной. Успеет после смены расслабиться. Ведь у подчиненного хватит ума оставить начальнику крутого пойла. А Кириллу почему то жалко этих людей. Может от того, что живут они на Богом и властью забытой земле, без каких бы то не было перспектив. Вот только теперь он понял Егора, его тоску по тому далекому, неведомому. И по его разумению прекрасному. Но эта философия в пользу бедных налетела и тут же испарилась. Они люди взрослые, все в их силах и возможностях. Которые каждый использует так, как считает нужным. Ему надо о себе думать. О своей бродячей жизни, в которой нет ни семьи, ни детей, и пока что ни каких светлых перспектив. Кроме надежной, но очень уж суетливой и не простой работы, которая отрывает его постоянно от нормальной человеческой жизни. И все же не удержался и сделал попытку направить этих людей на путь истинный. Ну, хотя бы этого майора, у которого интеллекта на лице больше, чем у сержанта.

– Товарищ майор, а вы не боитесь потерять хорошо оплачиваемую работу в вашей Богом и властью позабытой глуши? Кстати, ориентировку покажите на опасного преступника. – задумался на мгновение. Но привычка решать все по наработанным стандартам победила. Уверен, что если все сделает по уму, то и накладок ни каких не случится. Но Кирилл не отстает, уже просто издевается над стражем порядка. – Вы же не знаете кто я. А вдруг у меня прихваты и знакомства серьезные. И что тогда? Лишитесь денежной работы и погон. В вашем городке не так много людей, кто больше сотки в месяц получает.

– Я все делаю по закону. Это для меня главное. Можно сказать, основное.

– Правильные вы слова сказали. Вот только это самое, которое «можно сказать», вас наверняка подведет. Так что у нас с ориентировкой?

– Подведет или не подведет, это мы еще посмотрим. А пока пройдите в камеру. Сержант, проводите задержанного. Вы задержаны за нахождение в пьяном виде в общественном месте.

Все, как по написанному давным – давно сценарию. Эти деятели будут держать его до самого отхода поезда. За десять минут до отправления вызовут и предложат подписать бумагу, в которой задержанный, то есть Кирилл, претензий к полиции этого городка, и в частности к дежурной смене вокзала претензий не имеет. Все вещи по описи получил, а деньги пересчитал. Ну, а если не согласен, то тоже ничего страшного. Поезд уйдет без него. Деньги вернут, но и посидеть в этой ментовке придется еще день – другой. Все ни как не может моряк отвыкнуть от старого слова ментовка, показывающего полное неуважение к блюстителям порядка. И сегодня ничего не изменилось от переименования. Как шли сюда работать не самые порядочные люди, так и идут. Вот совсем недавно в прессе мелькнуло, что три старших офицера полиции свою же девчонку – дознавателя изнасиловали по пьяни. Если они своих не жалеют, то что говорить о таких, как Кирилл.

А тем временем события этой теплой летней ночи стали набирать обороты не по часам, а по минутам. И первым, кого поднял звонок из управления областной ФСБ, был куратор этого населенного пункта майор Круглов. Ему ничего не объясняли, не втолковывали, а просто приказали быстро собраться и ждать дальнейших распоряжений в своем «Ленд – Краузере». То, что назвали марку личной машины, уже было не очень хорошим сигналом. Так что, майор ничего не переспрашивая и не уточняя, быстро собрался и занял место в своем роскошном авто. Через час пришел приказ взять помощника и снова ждать. Капитан Стройвенко занял место рядом с начальником в его «Крузаке» через двадцать минут. Глухая ночь, приказ из областного центра, все не понятно и немного тревожно. Не будут по пустякам среди ночи дергать провинциальных сотрудников. Может опять нелегальное золотишко с приисков всплыло? И все это прошло мимо местных фээсбэшников. Если так, то неприятностей по службе не миновать. А пока оба чекиста дремлют в тревожном ожидании.

Камера вполне приличная и чистая. Квадрат три на три. Как и во всех подобных помещениях, глухие нары вдоль трех стенок. Рюкзак с вещами забрали. Так что на холодных, крашенных коричневой краской нарах спать довольно неудобно. Но если жизнь приучила к трудностям и лишением, то и холодные доски не проблема. И через двадцать минут Кирилл уже спал, укутавшись на сколько смог в короткую джинсовую курточку. Теперь от него уже ничего не зависит. И уже засыпая подумал, надо Егора из этой деревни вытаскивать однозначно. Другу по настоящему плохо здесь. Этот вопрос он обязательно решит с Игорем. Осталось только дождаться освобождения. Была же мысль иметь запасной мини телефончик, который легко мог уместиться за резинкой носка. Ведь его даже не обыскали, ремень и шнурки с кроссовок не забрали. И уже отключаясь, зло усмехнулся, в родной стране хуже, чем на войне.

Приказ добавить в группу прокурора города и ждать, пришел местным чекистам ровно в восемь утра, когда они уже почти выспались. Если сон в автомобильных креслах можно назвать сном. Выпили кофе и закусили бутербродами, за которыми поднялся к себе в квартиру майор. Все отлично поместились в большой машине. И все в полном недоумении. Что то случилось неординарное, если в операции задействован прокурор. Все должно быть на самом высоком правовом уровне. В девять утра приказано выдвинуться в район вокзала и снова ждать.

Поезд уходит ровно в девять пятьдесят семь. Как и предполагал Кирилл его вызвали в дежурную комнату без двадцати десять. Отдали рюкзак, барсетку с портмоне, в котором не хватало одной тысячи семисот долларов и сорока тысяч рублей. На вопрос где остальные деньги, ответил сержант. Мол, сколько было, столько и вернули. Спорить бесполезно. Ведь даже не дали ни каких бумаг подписать. Уверены в своей безнаказанности. Сержант сопровождает Кирилла на перрон. Он будет торчать рядом пока поезд не уйдет. Вернул телефон, в котором не оказалось батарейки. Смеется, мол, ты богатый, батарейку купишь, не разоришься. На перроне много пассажиров. Рядом три девушки. Одна из которых глянула на полицейского с такой ненавистью, что тот не выдерживает и зло бросает ей.

– Ну чего вылупилась, коза мутная. Может документы у тебя проверить, чтобы от поезда отстала. – девушка отворачивается и прячется за подруг. И вдруг рядом с полицейским оказываются два молодых человека с очень правильными и честными лицами. Предъявляют сержанту удостоверения сотрудников ФСБ и крепко берут за руки. Через секунду на его запястьях защелкнулись наручники. До прибытия поезда всего семь минут. Кирилл понял, что Игорь сработал в лучших традициях секретной службы своего ведомства. Девушка, которую сержант назвал козой мутной, вдруг выступила из – за спин подруг и громко выкрикнула в лицо задержанного.

– Урод. Животное. – на что тот только зло скривился, еще весь в ступоре от произошедшего. Кирилла тоже просят, именно просят пройти вместе с ними. Путь первый, до дежурки минута хода. Еще через минуту бледного майора ставят к стене. Из его нагрудного кармана кителя извлекают доллары и рубли. Их раскладывают на столе. Доллары и российские деньги так же изымаются из кармана сержанта, что подтверждают два свидетеля – понятые: средних лет мужчина и такого же возраста женщина. И чтобы облегчить работу следствия, из – за кожаной обложки паспорта Кирилл достает и передает чекистам список номеров всех своих долларов. Эта надежная страховка от фальшивых долларов в «мутных» обменниках. Люди в штатском мгновенно оценивают этот факт. Через пять минут возвращают ему деньги. Моряк расписывается в протоколе, что все свои доллары и российские рубли в таком то количестве получил. И последний вопрос от чекистов. Какие просьбы и пожелания?

– А бутылка коньяка французского? Кстати, она вон за шкафом стоит на треть опустошенная.

Молодой фээсбэшник решает задачу мгновенно. В вокзальном буфете покупает самый дорогой армянский коньяк за семь тысяч рублей. Французского в ассортименте нет. Все отлично. Этот же сотрудник провожает Кирилла к вагону. Поезд задержан на одиннадцать минут. У Кирилла первое купе. В нем оказываются и те три девчонки, которые стояли рядом с ним на перроне. И когда моряк застелил свою нижнюю полку, вдруг почувствовал страшную усталость, хотя вроде и спал почти всю ночь. Нервное напряжение видно сказалось. Пока попутчицы убежали в туалет переодеваться, он открыл коньяк, плеснул приличную дозу в свой походный складной стаканчик. Выпил, разделся и нырнул под белоснежную простынь. И тут же провалился в тяжелый и беспокойный сон.

Проснулся Кирилл от бесцеремонной и энергичной тряски за плечо. С трудом открыл глаза. Все тело ныло от жесткой ночевки на нарах. Хотелось просто лежать, не открывая глаз. Поезд стоит, а перед ним два полицейских: лейтенант и прапорщик. Кирилл не может понять, что им нужно. Да и не хочет. Все кажется таким мелким и не значимым. Но действительность заставляет быстрее вникать в ситуацию. Представители правопорядка требуют предъявить документы. И тут Кирилл засмеялся. Не заулыбался, не захихикал, а именно засмеялся во весь голос. От чего лейтенант полиции просто опешил и грубо рявкнул.

– Документы предъяви. Потом ржать будешь.

– Документы у проводницы. – Кирилл не вставая, взялся за телефон, но тот не реагирует. Батарейка осталась в нагрудном кармане полицейского сержанта. Тем временем прапорщик привел проводницу. Симпатичная женщина средних лет, настоящая боевая работница поездов дальнего следования. Она сразу взяла ситуацию в свои руки.

– В чем дело?

– Нам надо проверить документы вот у этого пассажира. А он говорит, что они у вас.

– У меня. И что дальше?

– Нам они нужны для проверки.

– Знаю я эти ваши проверки. Паспорт заберете у человека, и ему придется от вас откупаться. Я сейчас вызываю начальника поезда, пусть он с вами разбирается.

Это противостояние могло завести ситуацию в очень мутное русло. Что не говори, а полномочий у полиции выше крыши. Если они все будут делать правильно, то нагадить могут очень качественно. Борьбу то с терроризмом никто не отменял. Им будет не западло проехать до следующей станции, чтобы составить грамотно протокол. И что скажешь в ответ, если на столе стоит начатая бутылка коньяка, а пассажир благоухает конкретным перегаром. Что и подтвердит местная экспертиза, которая всегда на стороне своих против успешных чужаков. Так бы оно и было, но вернулись в вагон попутчицы Кирилла, которых он толком то и не запомнил. И сразу одна, светленькая с большими серыми глазами, поинтересовалась у полицейских, что тут произошло. И лейтенант, мгновенно покоренный красотой высокой и черноокой девушки, объяснил преступную ситуацию. Вот, мол, пьяный пассажир все ни как не успокоится. Открыл бутылку спиртного и употребил. А распитие спиртного строго запрещено в общественном транспорте. На что светленькая спокойно сказала.

– Этот коньяк мой. Извините, я сейчас его уберу. Деньги из сумки перед станцией доставала, вот и выставила бутылку на столик, чтобы не мешала. А убрать забыла.

Лейтенант озадаченно молчит. А прапорщик дергает его за рукав, мол, хорош, уходим. Он смотрит на Кирилла с одобрением. Вернее не на него, а на его наколку на левом плече. Над куполом парашюта суровая аббревиатура: ДШБ и годы службы. Видно сам из крылатой пехоты, что подтверждает атлетическая фигура. Но лейтенант по молодости закусил удила. Да и перед девчонками хочет выглядеть крутым и суровым. Все не успокоится, пытается довести дело до победы. Или хотя бы выйти из этой ситуации достойно. – Спиртное ваше, а пассажир пьян. И мне без разницы, где он напился. Он находится в нетрезвом состоянии в общественном месте.

На что светленькая отреагировала спокойно и убойно.

– Нас тут трое свидетелей. Проводник вагона будет четвертой. Мы напишем бумагу, что вы пытались вымогать у человека взятку, используя служебное положение. И более того, если вы его высадите, я выйду с ним, чтобы быть рядом при освидетельствовании пассажира на предмет алкогольного опьянения. И все это сделаю юридически грамотно. Мы без пяти минут юристы.