Сломать судьбу

Замечаю в зеркале хитрый взгляд Сереги. Он подмигнул и снова уставился на дорогу. На меня словно ведро холодной воды вылили. Сразу же исчезли романтические мысли, уступив место раздумьям, посвященным событиям сегодняшнего дня и особенно гибели девочки. Снова закопошилась червячком совесть и начала прогрызать дырочку в уверенности. Как бы мне хотелось, чтобы все сложилось по-другому, и девочка осталась жива. Эх, знать бы все заранее. Например, взять мифическую книгу судеб, перелистнуть на страницу сегодняшнего дня и посмотреть, что предстоит. Ага, предстоит авария с велосипедом в такое-то время на такой-то улице. Значит, лучше в это время мы дома посидим, телевизор посмотрим или пешком походим. В результате имеем живого ребенка и меня со спокойной совестью, лишенного ожидания чего-то нехорошего. Замечательно было бы. Жаль, не суждено сбыться моим мечтам. Не бывает в природе таких книг. А если и были бы, то не думаю, что все оказалось бы таким простым. Если мы, зная будущее, пытаемся его изменить, то тем самым создаем новую вероятностную ветвь и соответственно переписываем последующие страницы книги… Не-е-ет, надо завязывать с этими умными мыслями. Нашел чем голову забивать.

Хлопок и неожиданно джип повело вправо.

Серега рявкнул такое, что покраснел даже я. Яна взвизгнула, а шеф ухватился за ручку двери.

Виляя из стороны в сторону, джип ткнулся колесом в бордюр и остановился.

– Гвоздь поймал? – спрашиваю я.

– Нет, букет цветов, – окрысился Серега. – Вот же падлы!

– Кого это ты так любезно? – поинтересовалась Настена, бережно поправляя прическу. Кажется, она единственная кто никак не отреагировал на маленькое происшествие.

– Продавцов в автосалоне. Эти гнидосины в галстучках убеждали меня, что этим колесам никакие гвозди не страшны. Типа, ничего не пробивает, а даже если и пробивает, то все сразу само затягивается, – зло ответил Серега и полез из машины.

Достаю из пачки сигарету и уже собираюсь последовать его примеру.

– И мне, пожалуйста, – попросила Настена.

– Они крепкие, – предупреждаю я.

– Без разницы, – протянула она руку.

Чиркнула зажигалка, и в воздухе заклубились два дымных дракона.

Яна закашлялась и тихонько ругаясь полезла на свежий воздух.

Мимо открытой двери Серега прокатил запаску, по пути скрещивая продавцов и гвоздей во всех возможных комбинациях. Настена недовольно поморщилась, но ничего не сказала. Наверное, просто решила, что злой как дикобраз Серега может несколько неадекватно отреагировать на ее нравоучения.

– Помочь? – предлагаю я.

– А не пошли бы вы погулять! – зло глянул в мою сторону Серега. – Погодка замечательная и парк вон какой-то… В общем валите отседова и не мешайте работать трудовому пролетариату.

Последовав доброму совету мы выгружаемся на тротуар.

– А может все-таки…– начал Евгений Семенович.

– Нет, нет, нет, спасибочки, – совершенно другим тоном ответил Серега. – Все будет в ажуре.

– Точно, – радостно захлопала в ладоши Яна. – Пока этот варвар будет колесо менять, мы в парке погуляем.

– Вы посмотрите какая домина, – сказала Настена.

– Где? – поворачиваюсь я.

– Ух-ты, – восхищенно протянула Яна. – Дворец графа Дракулы.

На окраине парка застыло мрачным монументом здание, действительно очень подходящее на роль обители вампира. Высокое, этажей пять, построенное в готическом стиле, оно навевает страх одним своим видом. С углов хмуро поглядывают неживыми глазами каменные горгульи. Над большой дверью зависла недобро ухмыляющаяся огромная летучая мышь. Окна отливают слепой чернотой словно закопченных стекол.

– Странно, – произнес Евгений Семенович, задумчиво потирая лысину, – я здесь бываю довольно часто, но ни разу не замечал этот дом.

– Да его же невозможно не заметить, – насмешливо глянула на него Яна. – Такой-то вы внимательный. Вы же живете минутах в пяти езды отсюда. Правильно?

– Живу, – ответил шеф, намертво прикипев взглядом к дому.

– Похоже на храм, – неуверенно говорю я. – Скорее даже собор. Но только похоже и не более. Никакой церковной атрибутики.

– Да чего ты себе башку ломаешь, – оторвался от работы Серега. – Кто-то из крутых-навороченных забабахал себе домишку насмотревшись фильмов про кровопийц. Явился кому-то из наших конкурентов, вывалил на стол кучу зеленого баблища и заказал чтоб не такое как у всех. Вот ребята и отгрохали упыриный замок.

– Интересно, а что там внутри, – по очереди посмотрела на нас Яна, как бы предлагая сходить и посмотреть.

– Извините, вы не подскажете что это за здание? – поинтересовалась Настена у проходящей мимо пожилой женщины. Та посмотрела в указанном направлении, сдвинула очки на кончик носа и ответила:

– Такая молодая, а уже пьяница. И не стыдно тебе? До чего допилась, что на месте пруда дома мерещатся.

Женщина презрительно сплюнула и заспешила дальше по своим делам.

Мы недоуменно переглянулись.

– Дожились, – хмуро констатирует Настена. – Единственная трезвая в команде пьяниц и на тебе…

– О каком озере она говорила? – что-то не могу понять я. – Там же дом стоит.

– Да мало ли, – пренебрежительно отмахнулась Яна. – Старушка наверняка из ума выжила. Проще самим пойти и посмотреть.

– А почему бы и нет, – решил шеф. – Пойдемте. Кстати, а насчет пруда она права. Был пруд. Лет несколько назад я водил сюда сына на соревнования радиоуправляемых яхт. Тогда они здесь регулярно проводились. Значить постройка свежая. Даже интересно, кто из конкурентов проект делал. Должен сказать, интересная работа. Неординарная. Правда, плагиата много. Олег точно подметил сходство с христианской тематикой.

Дружной компанией идем к дому. С каждым шагом во мне все сильнее и сильнее пробуждается какое-то чувство… Не то страх, не то волнение. Каменная громада нависает над нашими головами, сурово поглядывая глазами мифических чудовищ. По длинным ступеням поднимаемся к входным дверям высотой в два человеческих роста. Тяжелая медная рукоять так и просит, чтобы за нее взялись и открыли дверь.

Яна протянула руку намереваясь открыть двери, но те неожиданно распахнулись сами.

– Такой уклон под архаику, а автоматика стоит, – заметил шеф. – Ну и что мы скажем хозяевам или охране? Что мы…

– Просто заинтересовались и решили зайти, – закончила за него Яна. – Просто из профессионального любопытства.

– А может все-таки не стоит туда ходить? – замер я перед распахнутой дверью съедаемый противоречивыми чувствами. С одной стороны непонятный страх, с другой любопытство.

– Трусишь батенька? – насмешливо сказала Яна и шагнула через порог.

Задрав голову, осматриваю тянущиеся к вечернему небу темные стены. Красиво сделано. Хоть и не современно, но красиво. Резкий порыв ветра ударил пылью по глазам.

– Тьфу-ты! – отплевываюсь и протираю глаза. Толи я многовато выпил толи действительно перед тем как дунул ветер нависшая над дверью огромная летучая мышь взмахнула крыльями. Но не каменными, а точно сотканными из тумана. Словно призрак на мгновение показался из каменной оболочки, заинтересованно глянул на посетителей, размял крылья и снова вернулся на место.

– Что-то не так? – остановилась рядом Настена.

– Нет, все нормально.

– У тебя странное лицо, – заметила она. – Бледное. Как будто привидение увидел.

– Почти, – задумчиво отвечаю я. – Странный этот дом, тебе не кажется? И эта зверюшка над дверью…

Настена внимательно смотрит на меня. Медленно, словно раздумывая говорить или нет произносит:

–Здесь пахнет смертью.

– Это ты говоришь как колдунья? – не могу оторвать глаз от манящего проема.

Девушка рассмеялась:

– Это тебе Сергей похвастался? Не обращай внимания на глупые россказни. У меня всего лишь бабка гаданием занималась, людей травами и заговорами лечила. Я к этому не имею никакого отношения. А насчет твоего вопроса… – она задумчиво потерла высокий лоб. – Своего рода предчувствие. Глупости, в общем.

– Чем вы тут занимаетесь? – сердито сказал из-за спины подошедший Серега. – Я там, понимаешь ли, вкалываю, а они в чужой дом без приглашения ломятся.

– Эй, народ, заходи, – зазвучал голос Яны из двери. – Тут прикольно и никого нет.

Ну, тут уже деваться некуда. Плюнув на свой страх, вхожу в дверь. Ну и ну. Не смотря на то, что снаружи здание сплошная архаика, внутри стандартное содержимое. Обычное фойе с рядами кресел вдоль стен и тремя лифтами. Окна закрыты плотными вертикальными жалюзи. На потолке тусклыми звездами поблескивают лампы.

– Вы посмотрите, – указала Настена пальцем на лифты. – В здании всего пять этажей, а на табло крайнего правого лифта горит число двадцать.

– Не верь всему, что на заборах пишут, – сердито буркнул Серега едва переступив порог. – Все, насмотрелись? Поехали по домам. А то кто-то собирался к семейному торжеству успеть, – он красноречиво глянул на меня.

– Пошли, – с радостью принимаю его предложение. Словно камень с души упал. А то чувствовал себя как в желудке чудовища. Вроде вокруг ничего необычного, а сердце колотится как заячий хвост. Да еще и мысли о призраке масла в огонь подливают. Знаю, что показалось, но все равно осадок внутри остался.

С гулом захлопнулась входная дверь, отрезая нас деревянной преградой от улицы.

– А это что еще за шуточки, – вздрогнул Евгений Семенович.

– Сейчас разберемся, – ответил Серега и попытался открыть дверь. Ничего не получилось. Тут он совсем рассвирепел и заорал во весь голос, – Эй вы уроды местные! А ну бегом двери откройте! Шутники хреновы!

В ответ только эхо от выложенных мрамором стен.

– Ой! – тихонько сказала Яна, приложив ладони к щекам.

– Что ой? Чего ойкаешь? – заорал Серега. – Тут какие-то козлы над нами прикалываются а она ойкает. Небось, сидят щас, на мониторы пялятся, и ржут как кони. Ну, ничего, доберусь я до них! – Он красноречиво хрустнул пальцами. – Неделю будут своего отражения пугаться. Мудаки, блин!

– А может это не шутки? – сказала Настена.

– То есть? – спросил Евгений Семенович, нервно поправляя и так безукоризненно прямой галстук. – Что ты хочешь сказать?

– Пока не знаю, – ответила Настена и настороженно посмотрела по сторонам.

Серега принялся изо всей дури молотить ногами по двери и громогласно обещать хозяевам дома длительные увеселительные мероприятия с глобальными разрушениями. Все его усилия бесполезны – такие двери открываются или ключом или хорошей порцией взрывчатки.

– Ану давай стол прихватим, – повернулся он ко мне запыхавшийся. – Таран получится!

– Нет, нет, так нельзя, – стал у него на пути шеф. – Двери могли захлопнуться случайно. А за такое поведение нас вполне могут упечь в кутузку. Предлагаю два пути решения имеющейся проблемы. Первый: найти здесь кого-нибудь, объяснить сложившуюся ситуацию и попросить открыть дверь. Второй: позвонить в милицию…

– Второй отпадает, – заметила Настена. – Мобильник здесь не работает. Я проверяла.

– И где же ты его спрятала под таким-то платьем? – с любопытством уставился на нее Серега.

Краем уха слушая препирательства коллег, погружаюсь в размышления. Без сомнения эти события имеют непосредственное отношение к книге, которую я читал утром. Как бы это глупо это не звучало, но что есть, то есть. Слишком уж много совпадений. Меня еще до этого удивило сходство главного персонажа со мной… И имя и описание… А теперь вот еще и дом. Шеф, Яна, Настена и Серега тоже присутствовали в книге и хотя их описание, насколько я помню, было недостаточно подробным, разве что за исключением Настены. Я не верю в случай и совпадения, тем более такие. Тем более не верю в мистику, судьбу и всякую подобную чертовщину… Так, надо сосредоточится и разложить имеющуюся информацию по полочкам. Мы имеем книгу, повествующую о смерти пяти человек в мистическом доме. Соответствие персонажей и реальных людей почти стопроцентное. Значит с определенной долей уверенности можно предположить, что в дальнейшем события будут развиваться в соответствии со сценарием. Звучит, конечно, глупо, но другого объяснения я пока не нахожу. Весомых доказательств пока нет, но вскоре могут появиться в форме трупа… Ладно, примем на веру наихудший вариант. Пусть события развиваются в соответствии с книгой… Невольно вздрагиваю. Да, тогда нас ожидает веселенькое приключеньице из которого никто не выйдет живым. Жаль, что не успел прочитать книгу целиком, это могло бы помочь. На текущий момент я знаю как погибнут четверо из пяти но не знаю где, когда и в какой последовательности.

– … на лифте будет быстрее, – врываются в сознание слова Яны. Она стоит у дверей лифта и нажимает кнопку. Тотчас же распахиваются двери, и она делает шаг вперед.

Я точно помню, что последует за этими словами – лифт заберет Яну с собой, оставив нам на память ее ногу. Как же там было написано? Что-то про чулок… Сжимаю ладонями виски, словно это может помочь вспомнить прочитанный текст. Помогло! Вспомнил! Лифт оставит нам на память обрубок в ажурном чулке и туфле лодочке. Затаив дыхание, опускаю взгляд на ноги Яны. Не бывает таких совпадений!

Рывок вперед, чтобы успеть выдернуть ничего не подозревающую девушку из хищных челюстей, но какая-то неведомая сила не дает сдвинуться с места. Вместо прыжка я перемещаюсь всего лишь на несколько жалких сантиметров. Словно тысячи рыбацких крючков вонзились мне в кожу спины, затылка, тыльных сторон рук и ног. Кто-то невидимый изо всех сил натягивает лески, привязанные к этим крючкам не давая мне сдвинуться с места. На каждый мой рывок он отвечает еще более сильным рывком, наполняющим болью все тело. Я чувствую каждый крючечек. Чувствую как он растягивает точно резиновую кожу при каждой попытке двинуться вперед. Чувствую горячие струйки пропитывающие одежду. Слышу хруст рвущейся плоти. От адской боли наполняющей мельчайшую частичку моего естества хочется кричать, рыдать, молить о пощаде. Грубые швы ложатся на губы, не давая им выронить ни звука. Словно хирург-практикант неумелыми стежками стянул края раны. Рот наполняется приторной сладостью.

Окружающий мир замер в ожидании окончания противоборства. Я вижу, как медленно-медленно двигаются люди. Они как будто в другом, замедленном потоке времени.

Не взирая на боль, я тянусь вперед. Кровавые слезы текут по щекам, из груди рвется стон, но я миллиметр за миллиметром двигаюсь к цели. Я должен! Обязан! Она не погибнет! Нет! Крючки с кусками вырванного тела исчезают оставляя после себя глубокие раны. А вместо них появляются все новые и новые, пронзая пока еще целые участки тела. Еще мгновение и я потеряю сознание от боли. Я уже ничего не вижу – глаза прикрыл красный полог. Все перемешалось: верх – низ, лево – право. Есть только одно направление, которое я чувствую верно – вперед. И я ползу, ползу как придавленный сапогом червяк. Извиваясь и дергаясь, не способный даже на рыдания.

Неожиданно нити обрываются, и я чувствую свободу. Я победил невидимого кучера, пытавшегося потуже натянуть поводья. Боль исчезает, как будто ее никогда и не было. Взгляд назад. Никого. Не веря, ощупываю тело. Даже крови нет не говоря уже о ранах.

Окружающий мир вздрагивает и приобретает привычную скорость. Яна уже почти в проеме дверей лифта.

– Стоять! – не своим голосом ору я и бросаюсь к девушке, сбивая по пути Евгения Семеновича.

Округлая фигура Яны застыла темным пятном на фоне зеркал кабинки. Услышав мой крик, она обернулась. Еще немного и Яна окажется внутри лифта, и тогда…

Нас разделяет всего пару шагов и девушка, глядя на меня, пересекает линию дверей. Я чувствую, что не успеваю и делаю неуклюжий прыжок вперед. Вытянутые руки бьют по ногам, обрушивая ее на меня сверху. Еще рывок и полное тело ругаясь отлетает в сторону. Одновременно хищно щелкают, смыкаясь двери лифта.

– Олег, ты что охренел? – подскочил ко мне Серега. – Ты чего на людей кидаешься? На тебя что так ее ляжки в ажурных чулочках действуют. Так реши этот вопрос проще. Подойди и скажи. Мол, так и так в результате длительного полового воздержания произошла частичная замена серого вещества на субстанцию именуемую…

Настена помогает подняться с пола Евгению Семеновичу. Он вытирает платком кровоточащий нос, и вертит головой, пытаясь понять, что произошло.

– Что ты творишь? – орет с пола Яна, поправляя задравшееся платье. – Я думала ты нормальный, А ты маньяк какой-то. Придурок! Хуже Сереги!

– Мерси мадам, – расшаркался Серега. – Весьма польщен.

Коллеги собираются вокруг меня, по-прежнему сидящего на полу, полукругом. Яна кряхтя пытается встать.

– Олег, что произошло? – старается держать себя в руках Евгений Семенович. – Зачем ты бросился на Яну? Вот, нос мне разбил…

Настена укоризненно смотрит на меня сверху вниз.

– Черт, – поднявшаяся на ноги Яна снова упала на пол. – Этот дурак мне каблук сломал.

– Это не я, – наконец выговариваю я. – Это лифт. Он хотел сожрать тебя.

– А ты батенька, у какого психиатра лечишься? – дико глянул на меня Серега.

– Ты на каблук посмотри, он как бритвой срезан, – сухо отрезаю я. Медленно встаю, потирая ушибленные коленки. – Так сломаться он не мог.

Серега хмыкнул и присел рядом с Яной.

– Он прав, – недовольно заметил он. – Каблук отрезан, блин. Но не могли же это сделать дверцы лифта.

– Могли, – отвечаю я. – Только отрезать они должны были не каблук, а ногу.

– Олег, с тобой все нормально? – поинтересовалась Настена.

– Пока да, – киваю я. – Дальше будет хуже. По сценарию мы должны все умереть в этом доме.

– Умереть? – испуганно переглянулись девушки

– Что-то я тебя Олег не пойму, – приложил платок к носу шеф. – Объяснись.

– Да-да, объяснись, – добавил Серега поправляя лезущие на глаза волосы. – А то ведешь ты себя как макака дикая и озабоченная. Сперва на баб кидаешься, теперь вот в мрачные пророчества ударился. Какой-то ты непостоянный…

Как можно быстрее пересказываю коллегам события двух последних дней. Естественно об аварии и погибшей девочке я умолчал. Им лишнее знать совсем ни к чему. Особо акцентирую внимание на том, что помню о их гибели. Эти немаловажные подробности могут сыграть решающую роль. Жаль, что я так мало успел прочитать или не взял книгу с собой.

– Ню-ню, – заметил Серега, как только я умолк. – Ужастики любишь по утрам читать? Нервишки массажируешь? В общем-то это твое личное дело. Но ты объясни, на кой хрен ты нам мозги компостируешь. Какой-то бомжара дарит тебе книгу в которой ты вычитываешь свою а заодно и нашу судьбу. Я правильно трактую твою проповедь?

– Да, – киваю с безнадежным видом. Похоже, мне их не убедить. Они и понятно, в обыденной реальности подобное событие прерогатива фантастических фильмов. Излегка даже Стивеном Кингом попахивает. – Я знаю лишь то, что успел прочитать, поэтому информация рваная и расплывчатая.

– Знаешь, Олег, – неожиданно серьезным тоном сказал он, – а ты ведь без шуток действительно больной человек. У тебя параноя или как там эта шиза обзывается. Дурик в общем! Общественно опасный дурик!

– Ну, зачем сразу такие поспешные выводы, – примирительно сказал шеф, поглядывая на меня свысока. Он уже поборол первоначальное негодование и теперь опять в привычном амплуа – спокойствие и уверенность.

– Вы что ему верите? – задрала на него глаза Яна. – В эту глупость? Да он же чокнутый! Вы что не видели, как он на меня бросился? Ну, от вас, Евгений Семенович я такой наивности не ожидала. Этот, – она презрительно ткнула пальцем в мою сторону, даже не повернув головы, – наплел красивых сказочек, а вы и ушки развесили. Да что вы за мужики такие? При вас девушку чуть ли не избивают, а вы стоите спустя рукава и пытаетесь культурных из себя строить. А в морду дать ему слабо? А?

– Спокойнее, Яночка, – бережно взял ее за плечи шеф, предотвращая неизбежную истерику. – Спокойнее. Не надо горячится. Перед тем как дать в морду, всегда полезно подумать…

– Да о чем тут думать! – рванулась Яна в мою сторону, но вырваться из длинных рук шефа оказалось ей не по силам.

– Думать нужно для того, чтобы потом не пришлось извиняться или жалеть за содеянное, – глубокомысленно изрек шеф и шмыгнул кровоточащим носом. – Вот, например мне он разбил нос, но я же не бегу немедля, как ты говоришь, бить морду. Я хочу сперва понять, чем был обоснован его поступок…

– Идиотскими бреднями, – взвизгнула Яна и сделала еще одну безуспешную попытку вырваться. – Я ему всю морду раздеру.

– Хорошо, – согласно кивнул Евгений Семенович, – может и так. Но если он верит в свои бредни, то он ни в коем случае не заслуживает ни разбитой, ни тем паче разодранной морды.

– Это еще почему? – возмутился Серега. – Может ему еще и спасибо сказать?

Яна дикими глазами глянула на шефа. Похоже, она усомнилась и в его умственном здоровье.

– Конечно, – улыбнулся Евгений Семенович, промокнувшей ему носовым платком кровь с верхней губы Настене. – Если он верил, что лифт, собирался скушать нашу Яну, то его поступок можно назвать геройским. Веря в иллюзорную опасность, он рисковал своей жизнью, спасая другого человека. Была это опасность или нет, роли не играет. Главное то, что он в нее верил.

– Ну, шеф, вы того… загнули, – сердито буркнул Серега. – Я теперь что, каждому придурку должен в пояс кланяться.

– Да в морду ему, в морду! – заверещала Яна и рванулась ко мне. Евгений Семенович замешкался, и пятерня с длинными накрашенными ногтями импровизированным плугом пропахала мне щеку. Дернувшись назад от боли и неожиданного выпада, неловко падаю на пол.

– Но ведь каблук… он же… – Я чувствую себя раздавленным грузом презрения и недоверия. Меня словно стегают кнутом у позорного столба на базарной площади. – Я же помочь вам хочу…это ведь…

– А что каблук? Там могла быть трещина. Удар дверей лифта просто пришелся в нужную точку. Вот и все. И никто никого не собирался жрать, – крикнул Серега, оттаскивая разбушевавшуюся Яну.

Перебирая руками и ногами, я на спине отползаю в сторону от светловолосой фурии. Хорошо хоть в глаз не попала. Ощупываю лицо.

– Ох-х-х! – непроизвольно вырывается у меня возглас боли, когда пальцы натыкаются на глубокие кровоточащие царапины.

– Я ему верю, – раздался отчего-то дрожащий голос Насти. Она стоит у ближайшего окна и, отодвинув полосу жалюзи, смотрит на улицу. Я и не заметил, когда она перестала оказывать первую помощь шефу и отделилась от коллектива.

– Что ты сказала? – как ужаленный обернулся Серега. Он даже не обратил внимания, что Яна умудрилась его лягнуть в бедро, пытаясь освободиться.

– Что? – взвизгнула Яна, извиваясь в руках двух мужчин. – Веришь? Дура!

– Я ему верю, – повторила тем же дрожащим не то от восторга не то от леденящего страха голосом Настена и вытерла окровавленным носовым платком вспотевший лоб. – И вы тоже сейчас поверите. Сразу!

Она резко дернула за веревочку, и жалюзи открылись. Как по команде Серега и шеф отпустили жаждущую возмездия девушку и сделали шаг назад.

– Ох! – испуганно вздохнула Яна и прижала руки к груди, в один миг, забыв и об истерике и о желании дать мне в морду.

– Что это? – прошептал Евгений Семенович побелевшими губами.

Серега громко выматерился.

За стеклом бурлит маслянистая чернота, поглядывая на нас плотоядными глазами. Струясь, переплетаются потоки, образуя хитрое сплетение похожее на ежесекундно изменяющуюся паутину. Она словно занавес, разделяющий нас – актеров выстроившихся на сцене перед выступлением и единую массу зрителей ожидающих развития событий. Они чавкают полными губами, потирают сальными ручонками в предвкушении крови которая вот-вот заструится по сцене и тоненькими ручейками, медленно перерастающими в реки потечет по проходам огибая ряды кресел словно скальные выступы. Они будут жадно совать в кипящий поток пухлые ладошки и, жмурясь от удовольствия, слизывать розовыми язычками рубиновые капли, срывающиеся с пальцев.

– Он сказал правду, – холодно звучит голос Насти. – К сожалению, правду.

Яна еще раз охнула и опустилась в заботливо подставленные руки Евгения Семеновича. Он тот час же принялся махать у ее лица ладонью.

Серега хмуро взглянул сперва на меня, потом на Настену, словно подозревая нас в сговоре, и быстро прошел к другому окну. Он успокоился лишь проверив все окна.

– Олег, гм-м-м, – прокашлялся он, и протянул руку. – Я хочу сказать, что был не прав и вел себя конкретно голимо… Я это… козел в общем, и …

Отталкиваю протянутую руку и рывком вскакиваю с пола. Не спеша отряхиваюсь, хотя пол был идеально чистый, заправляю рубаху в джинсы, расчесываю пятерней волосы. Серега, переминаясь с ноги на ногу, поглядывает на меня глазами побитой собаки ожидающей, что скажет хозяин. У меня на языке вертится немало слов нелестного содержания в его адрес, но, взглянув на происходящее его глазами, я давлю пробудившуюся злость и сменяю ее пониманием.

– Серега, я думаю, что ближайшее время у нас будет намного больше забот, чем извинения друг перед другом.

Он согласно кивнул и опустил глаза.

– Что нам делать? – открыла полные страха глаза Яна, лежащая на руках шефа. Она старается даже не смотреть в сторону окна, за которым веселится "нечто" – Мы все умрем? Тут умрем? – В поисках поддержки она глянула на Евгения Семеновича, но тот лишь неопределенно пожал плечами и отвел взгляд. Даже его безукоризненный костюм как-то сник, потерял привычную уверенность и стал похожим на скомканную тряпку, съежившуюся в углу уборной.

Серега развел руками:

– Я пас. Никаких идей. В такой заднице я еще ни разу не был. Кресло-вампир, лифт-людоед, воскресающие школьницы это все чересчур. Я…Я… – Он замялся, не желая признавать свою беспомощность. – Я не знаю что делать. И ЭТО, – он кивнул в сторону окна, – меня чертовски пугает. Оно ТАК смотрит, хотя и без глаз. Может Олег… шанс … мы умрем…

– Если будем делать все правильно, то еще поживем, – решительно вклинилась Настена в его бормотание. – Яна должна была погибнуть несколько минут назад в лифте, но благодаря Олегу, – она удостоила меня теплого взгляда и я не смотря на напряженность обстановки почувствовал себя куском сливочного масла под лучами жаркого солнца, – она жива. А это значит, что события, описанные в книге, не являются неисправимыми. То есть мы в состоянии влиять своими действиями на ход событий. Никакого рока. Никакой предначертанной судьбы. Все в наших руках.

– А оружие? – спросил приободрившийся Серега. – Ты говорил, что в книге у тебя был револьвер, а у меня дробовик и которого я ну, кгм-м, – он странно глянул на шефа. – Где нам его взять?

– Я знаю, что оно было, но откуда без понятия, – отвечаю я.

Евгений Семенович помог подняться Яне и спросил:

– И как долго все это будет длиться? Сколько мы будем сражаться с креслами, люстрами и прочей ожившей мебелью? День? Месяц? Год? Каков критерий окончания?

– Мы будем жить до тех пор, пока интересны тем, кто за стеклом, – указал я рукой в сторону окна.

– Значит, как бы мы не старались все равно результат один и тот же, – хмуро констатирует Серега. – Крутись, не крутись, а сдохнуть придется.

– Это так? – осенними лужицами уставились в меня глаза Яны. – Мы все умрем?

– Похоже, что да, – неохотно отвечаю в полголоса. – Возможно, выход из сложившейся ситуации существует, но я его пока не вижу.

Поворачиваюсь к Настене и взглядом прошу поддержки. Как это не удивительно, но, похоже, что среди нас она самая сильная. Может, в ее очаровательной головке родиться умная мысль, способная пусть даже не спасти нас, хотя бы дать надежду. Если ее не будет, то любые дальнейшие действия бессмысленны – у меня на руках уже два потенциальных трупа: Яна и внешне кажущийся стойким Евгений Семенович. Мне хорошо видно, как он прячет в карманы дрожащие руки. Еле слышные высокие нотки паники в голосе обещают в будущем массу неприятностей. Пока он еще в состоянии подавить рвущийся наружу страх, когтями раздирающий хлипкое нутро, но толи еще будет.

Настена разводит руками и качает головой. Плохо! Очень плохо. Наша маленькая импровизированная армия находится на грани паники переходящей в массовое бегство. Да и бежать, в общем-то, некуда. Знал бы куда, первым бы взял руки в ноги и вперед к обычной серой действительности подальше от этой хищной романтики. Лучше уж смотреть подобные события по телевизору.

Решительным шагом выхожу в центр холла. Каждый шаг хохочущим эхом отражается от стен и потолка. Дом точно насмехается над тем, что я собираюсь сделать. Ну и черт с ним. Пофиг мне его улыбочки. Достал своим горбатым кладбищенским юмором.

– Эй вы, зрители застеколья! – во весь голос кричу я. – Чего вы хотите от нас? Что вам нужно?

В книге я, наверное, тоже так кричал, но так и не был удостоен ответа.

– Ты чего задумал? – выпучил глаза Серега. – Нас же порвут как Тузик тряпку. И вякнуть не успеем.

– Ой, не надо! – пискнула Яна и снова приготовилась рухнуть на нервно покусывающего губу Евгения Семеновича.

– Неужели все это выступление и смерти лишь для того, чтобы потешить вас? – продолжаю я переполненным злостью и отчаяньем голосом. – Кем вы себя возомнили? Богами? Вершителями человеческих судеб? За что нам уготована судьба гладиаторов? – Я показываю в сторону окна неприличный жест, лишенный какой-либо двусмысленности. – Вот вам! Видели, сценаристы хреновы? Если вы ждете, что мы провозгласим "идущие на смерть приветствуют тебя" или что-то в этом роде и четко сыграем написанные роли, то глубоко ошибаетесь. Назло вам мы найдем выход и покажем…

Неожиданно люстры погасли, и мы окунулись в темноту. Неровный ритм пяти испуганных сердец далекими там-тамами разгоняет тишину. У меня дрожат руки, а колени так и норовят подогнуться. Капельки пота дружными стайками потекли по спине, намереваясь побыстрее скрыться от возможной опасности в трусах. Злость, нахлынувшая во время импровизированной речи быстро сменилась заячьими чувствами. Воображение рисует страшные картинки, заставляя частящий пульс тревожно молотить в виски.

Раздаются еле слышимые шаги. Кто-то медленно приближается к нам. Наверняка крадется, чтобы напасть и растерзать… Растерзать и выпотрошить… Выпотрошить и сожрать урча от удовольствия и чувства собственного превосходства над жалкими людишками… Но это не по книге. Такого не должно быть! Может это кто-то из наших?

– Это вы ходите? – сдерживая дрожь в голосе, спрашиваю я темноту.

– Нет, – перепуганной мышкой пискнула Яна.

– Я тут стою, – невнятно промямлил шеф.

– Не-а, не я, – шепнул справа Серега. – Я думал это ты шатаешься… А если это не ты… – он еле слышно выматерился.

– Что должно было напасть после лифта? – деловито поинтересовалась Настена вполголоса.

– Не знаю.

– Для Сереги еще рано, – спокойно анализирует Настена, – он после Евгения Семеновича. Оружия у нас пока нет, значит и не шеф. Яна отпадает, значит…

– Значит ты, – пробормотал Евгений Семенович. Толи мне показалось, толи в его голосе действительно промелькнуло облегчение.