Угол смерти

6. Издательство «Гранит». Москва

В кабинет с табличкой «Главный редактор» Коротич и Зубова вошли последними. За столом для заседаний уже сидели все члены группы «Сова». Саша сделал круглые глаза, когда увидел новенькую. Это была хорошо ему знакомая Ранетка. Только теперь пигалица превратилась в совершенно обворожительную светскую даму. Галя была одета в идеально облегающий фигуру деловой костюмчик цвета «коррида».

– И все в передничках – с ума сойти, – Саша брякнул в полголоса.

– Да, Саша, спасибо за подсказку. – Ваулин встал и добродушно, по-отечески продолжил: – Позвольте представить. Лейтенант Службы Галина Юрьевна Шеина. Галя успешно освоила трехлетнюю программу наших курсов. На отлично проскочила вступительные испытания.

– Светлана, на тебе проверка по языкам, – нетерпеливо вставила Барышева.

– Короче, прошу любить! – закруглился Тимур Георгиевич. – Пункт номер два. Предложения по теме «Джокер». Света, что у тебя?

Элегантная Метлицкая бросила на Шеину уничтожающий взгляд.

– Можно применить к Министерству экономического развития тактику «Выжженная земля».

– Или включить психологическую атаку «Корзина с крабами», – Красотка Зубова мило улыбнулась. Она была монументальней Гали. Но от новенькой исходило теплое энергетическое сияние. Она вся светилась юной, притягательной для мужчин, сумасшедшей сексуальностью.

– Всё это как-то отразится на работе МЭР? – спросил Ваулин. Он с трудом оторвал взор от нежной 23-летней девушки за столом.

– Очень негативно? – Барышева выпустила изо рта дымовую завесу.

– В общем, да.

– Полкоманды сядет на антидепрессанты.

– У меня тоже есть идея. – Коротич поднял руку в фашистском приветствии.

– Так, дорогие мои, – Ваулин посмотрел на часы, – давайте-ка отформулируйте все мысли красиво и киньте нам на ящик.

– О-кэ.

– Галина, пенаты вам выделит Олег Семенович. – Барышева показала сигаретой на Марголина. – Поделитесь с новенькой мебелью.

– У нас скоро совещание у Руфа. Поэтому все свободны, – подвел черту Тимур Георгиевич.

Коллектив потянулся к выходу. Коротич сразу оказался рядом с Шеиной.

– А ты изменилась, Гала. Я еле узнал!

– Александр Павлович, извините, мне надо быстро тут все закончить и бежать, – Галина Юрьевна холодно ответила и обратилась к Марголину: – Нам куда?

– На третий этаж.

Сразу, как только закрылась дверь, Людмила Александровна затушила окурок и сказала пафосно:

– Посмотришь, Тима, эта бомбочка нам еще аукнется!

– Ну, Люся, ты же знаешь, надавил Молочков, – отбился Ваулин, натягивая плащ на теплой подкладке.

– Секси через край! – Барышева посетовала, вдевая руки в рукава дубленки. – Саша бросит Наташу. Та начнет мстить. «Корзина с крабами» будет у нас, понял?

– Ладно, поехали. – Тимур Георгиевич достал ключи из кармана. – Во-первых, её бойфренд – известный рокер. Во-вторых, Руф тоже абсолютно очарован.

– А что написал Чехов?

– Что?

– Нет ли тут змеи под цветами?!

Барышева выскочила из кабинета с назидательной репликой. Дуумвират в темпе пересек холл, загрузился в белый «мерседес» и выехал со двора.

7. Монпелье, Франция

Ночное небо в клочковатых облаках с полукругом желтой луны обдавало старинный город легкой прохладой. Жан Буало притаился за стволом раскидистого дуба в монастырском дворе и смотрел вверх, собираясь на рисковое дело. Впрочем, ничего особо трудного не ожидалось. Просто вор-рецидивист слушал далекое пение ночной птицы в тишине. Через несколько минут ему могло повезти, и тогда перед ним замаячат новые блестящие перспективы. Тогда, возможно, на целый год он будет обеспечен красивой беззаботной житухой…

Жан Буало плюнул, вздохнул поглубже и перевел взгляд маленьких злобных глазок на темное окно в стене напротив. Он знал, что в одноэтажной пристройке к нефу собора Сен-Пьер сигнализация отсутствует. В ней располагался просторный туалет, который охрана закрывала изнутри на замок.

Сумрак монастырского двора давил на психику. Вор для храбрости втянул носом щепотку кокса с тыльной стороны кисти. Подождал, пока в голове запульсировала задорная мелодия песенки: «Я вновь у твоих ног, мой славный милый король…» И субтильный чернявый человечек решительно пошел на приступ фекальной крепости…

Секрет проникновения в туалет был прост. Роста в Буало было всего 162 сантиметра, миниатюрность телосложения позволяла ему проникать в любую щель чуть шире черепа. До открытой форточки в верхней части окна он вскарабкался по голой стене, как человек-паук. Прислушался. Где-то внизу попискивала крыса или мышь.

Влезть в форточку сбоку мешала открытая створка. Жан поднялся выше по кирпичной кладке, уцепился за жестяной водосток, проверил конструкцию на прочность. Металлический желоб не дрогнул под тяжестью тщедушного тела. Тогда Буало повис на руках, затем встал ногами на фрамугу окна. Выровнял свое положение в вертикальной плоскости. Теперь ему предстояло спуститься вперед ногами в черный квадрат форточки. Потеряв на мгновение равновесие, он мог упасть прямо шальной головкой на древние валуны внизу, поросшие зеленой травой.

Но вору опять повезло – ниже водостока он обнаружил глубокую щербину в кирпичной кладке. Вонзив в неё крепкие пальцы обеих рук, Жан храбро бросил тонкие ножки в кроссовках во внутреннюю пустоту сортира. Чуть не сорвавшись, альпинист-любитель снова повис на руках… И тут левая нога в лихорадочном желании остаться не сломанной нащупала оконную ручку. Часто дыша и покрываясь потом от невиданных физических перегрузок, Буало исхитрился сунуть конечность в скобу. Но падение все же грозило. В крайнем случае – перелом позвоночника. Правой рукой он наткнулся на щербину пониже. И вовремя. Левая клешня бессильно царапнула ногтями по стене. Костлявое тельце кинуло вниз, но недалеко. Жан приземлился узким тазом на фрамугу и оперся на раму форточки. Она предательски закряхтела, но не отвалилась. Всё. Можно было немного отдышаться. Однако рассиживаться долго было опасно – в любой момент в сортир мог зайти храмовый страж.

Жан, тихо ругаясь, крутнулся в форточке и повис на животе. Стал извиваться змеёй, пока не нащупал подошвами обуви подоконник.

Наконец ловкий парень смог выдохнуть с облегчением. Он стоял на мраморном подоконнике церковного туалета и с жадностью вдыхал вонючий воздух. Жив, цел и невредим…

Жан легко спрыгнул на пол. Здоровенная крыса ударилась острой мордой в кроссовку и юркнула под белую дверь кабинки.

– И мне туда же, – зловеще ухмыльнулся Жан, вошел в отсек из деревянных перегородок, по-хозяйски уселся на холодный унитаз.

Дыхание почти восстановилось. Он снова насыпал на мелко дрожащее запястье немного белого порошка из пластиковой баночки. Всосал носом кокаин. Передернулся всем телом. Расслабленно отвалился спиной к стене.

– Отхвачу свои двадцать кусков и смоюсь в Алжир, – мечтательно прошептал малорослый джентльмен. Он растянул чувственные губы в широкой улыбке. – Там такие умелые попки у черных телок…

За туалетной дверью явственно раздались грузные шаги охранника. Жан мгновенно встал, вынул из наплечной кобуры пистолет, прикрутил к дулу глушитель.

– Всё, Африка у меня в кармане! – Кокаинист рассмеялся себе под нос, готовясь пострелять по живой мишени.

Ключ со скрежетом повернулся в замке. Огромная дверь распахнулась с грохотом и скрипом. Что-то фальшиво насвистывая, верзила в синей форме протопал к писсуару. От него пахнуло густым пивным перегаром и рвануло облаком табачного дыма.

Модник Жан брезгливо поморщился. «Ухлопать такую свинью – даже в удовольствие», – цинично подумал он.

В фаянсовый писсуар ударила струя мочи. Буало носком туфли приоткрыл дверку кабины и дважды нажал на курок, посылая пули в левую часть широченной спины.

Ручищи крупного мужика судорожно потянулись к стене. Он издал невнятный горловой звук, ноги предательски подломились… Толстый секьюрити сполз по кафелю на пол, стукнувшись подбородком о край писсуара.

– И контрольчик! – Жан уже хохотнул в голос, стреляя охраннику в темя.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1. Павлодольск. Северный Кавказ, Россия

Первые лица в республике шли в таком порядке: глава, премьер, мэр Павлодольска, председатель Верховного суда, спикер Парламента, первый зампрокурора. Раньше, три года назад, вторую позицию занимал король преступного мира с погонялом Хазар. Но времена меняются. Черкесов предложил авторитету Рахманову сместить престарелого лидера. Киллер расстрелял пикового законника Хазара в гараже. Урки получили нового пахана, платившего дань прокурорскому начальнику. Таким образом, абсолютно вся власть сосредоточилась в руках главы.

Только террористическое подполье имело своих непреклонных амиров. Вахабы существовали в параллельном, глубоко законспирированном мире. Они по-прежнему мстили федералам и собирали дань с местных чиновников и бизнесменов. Впрочем, в последние годы их прессинг несколько ослабел. Ряды боевиков постепенно редели, упертых моджахедов беспощадно отстреливали, молодежь все больше стремилась уехать в крупные российские города. Желающих скитаться полуголодными по горам и лесам во имя великой цели создания Халифата от моря до моря становилось всё меньше и меньше.

В экономической жизни региона большую роль играл Уральский горный холдинг (УГХ). Ему принадлежали цинковый и цементный заводы. Хозяин УГХ Махамадов постоянно проживал в Израиле. Вице-премьер Байзаров являлся негласным представителем концерна в Павлодольске. Глава был умаслен долей в 0,5 процентов акций международного холдинга. Ценные бумаги торговались на Лондонской бирже, где имели твердый бычий тренд. Два джипа также пополнили гараж Дамохова в знак уважения к правителю горного региона.

Дензнаки элита добывала открытым способом. Например, для нужд города был закуплен фейерверк. Реальная цена – 50 тысяч рублей. Заместитель главы столицы Лолита Зелимхановна с удовлетворением обнаружила в финансовых документах на приобретение петард астрономическую цифру в 550 тысяч. Таким образом, пол-лимона деревянных вдруг воздушно залетели в карманы мэра и его родной тети. Каждый представитель властного бомонда имел свой кусок от перманентного праздника распила. У чужака не имелось и грамма возможности проникнуть на Олимп, потому что подбором кадров заведовала как раз церберша Лолита. Все закупочные цены завышались чиновниками правительства, комбинатов и управлений. Весомая разница, обычно в несколько «лимонов», оседала на банковских счетах небожителей.

Внутри громоздкой карательной машины Северо-Кавказской республики существовала компактная зондеркоманда, всего шесть сотрудников. Все изуверы попали в разное время в зависимость к Абусаламу Черкесову. Первый зампрокурора мог полностью положиться на своих преданных нукеров. Те были готовы выполнить любой приказ, даже убить кого угодно, лишь бы не всплыли на поверхность их грубые преступления, подпадавшие под десятки статей УК РФ. Только бы не просочились в СМИ сведения о квартирах, приобретенных за гроши в обход всех законов, и факты изнасилований малолеток в пьяных оргиях. Ну и совершенно убойным копроматом являлись видеокадры левых получек уже за новые правонарушения, совершенные на службе в латентном, мафиозном подразделении. Абусалам Асламурзаевич называл послушных законченных палачей «гвардейцами». Между собой оборотни в погонах не были знакомы, поэтому не могли объединиться и повести борьбу за свое освобождение из паучьей сети.

Четырехэтажный автоцентр «Зенит» на улице Ленинградской был облицован синим сайдингом и щедро освещен прожекторами на столбах. Посередине сверкал стеклом огромный полукруглый сегмент салона-магазина. За высоченной витриной толпились все последние модели «лады», также новенькие «мерседесы», «опели» и «шевроле». Справа находился въезд в автосервис. Периметр площади перед дилерским центром топорщился частоколом флагштоков. На холодном ветерке развевались голубые стяги с логотипом ВАЗа, черные знамена с эмблемой «мерса», красные полотнища с гербом «феррари».

Против входа в автосалон, на другой стороне широкой улицы, стояла светлая «волга». В ней сидели два участковых уполномоченных. Два майора в форменных дутых куртках. Тамерлан Хароев был рослым, под два метра, с холодными рыбьими глазами. Уже прошло пять лет с того памятного дня, как Черкесов зачислил его в свою «гвардию». Хароев с детства отличался особой жестокостью, имел на счету дюжину трупов, проявил храбрость в горячих боестолкновениях. Живчик Салман Джамалханов был на голову ниже. Говорун и легкий на подъем, Салман приходился дальним родственником чиновнику из транспортной прокуратуры. Он отлично понимал, что продвижение по служебной лестнице зависит не столько от количества задержаний, сколько от скрупулезного выполнения деликатных заданий властных небожителей. Полицейские ждали прибытия гостя. Объект вели топтуны из наружки. В салоне «волги» потрескивала включенная рация. «Оперуполномоченный Малгушев, свяжись с отделом, – пробормотал передатчик женским голосом. – До тебя не могут дозвониться».

– Это нас не грызёт!.. Тамик, чё мне слил один крах, не поверишь, – Салман стал увлеченно рассказывать последнюю сплетню. – Короче, федерального судью Агалбекова завалил хахаль его бывшей. Баба приговорила судью за то, что он трахал собственного сына! Пацан ей признался, она развелась и подвела урода под пулю, пол? А на суде развесили понты, чё мотив – неприязнь и спор вокруг недвижимости. Вкурил?

– Ботва все это. Щенок был ему никто, – лениво возразил Тамерлан. – Судья взял соску уже с прицепом.

На торпеде залился лезгинкой смартфон. Хароев поднес трубку к уху. Послушал сообщение и ответил:

– Доведите их до Ленинградской. Потом – свободны… Номер я помню.

– Чё они отзвонили? – поинтересовался Салман.

– Артем и бикса вышли из кабака. Двигают сюда, – сказал Тамерлан. Он достал из кармана куртки ПМ, проверил положение предохранителя, сунул пистолет в карман брюк. – Так будет удобней.

– Ты чё, мочить его будешь? – Джамалханов испуганно уставился на товарища.

– Ты попутал. Клиент нужен живым. – Хароев повернул ключ зажигания. «Волга» послушно завелась. Двигатель заурчал на холостых оборотах.

Мимо на средней скорости промчался черный джип «БМВ». Хароев мгновенно вывернул со стоянки и бросил автомобиль в погоню.

Смартфон опять ожил. Тамерлан снял руку с баранки, включил громкую связь на телефоне.

– Я тебя вижу, – устало сказала трубка. – Правильно идешь. Они в джипере.

– Суки почему-то не сели в «гнездо», – разочарованно проворчал Хароев.

– Веди – всё узнаешь. Лох не шарит. Проблем не будет. Так я свалил?

– Отдыхай.

– Хоп.

«Тойота-королла», ехавшая сзади «волги», внезапно визгнула тормозами, резко прочертила полукруг на широкой пустой трассе и понеслась в противоположном направлении.

«Волга» с двумя майорами полиции в салоне продолжила преследование черного джипа с красными габаритами. Хароев и Джамалханов были охвачены азартом погони. Первый надеялся, что ситуация еще может вернуться в выгодное для него русло. Не посвященный в детали дьявольской комбинации второй всегда испытывал возбуждение от предвкушения быстрой грубой расправы над беспомощными человекоподобными. Глумясь над испуганными жертвами, Салман чувствовал себя великолепно. А как же! Еще вчера бывший никчемным рядовым водилой возвысился до участкового большого района. Заслуга в молниеносной карьере полностью принадлежала старшему советнику юстиции Джамалханову – двоюродному дяде Салмана. Но разве это важно? Главное – ОН всемогущий вершитель человеческих судеб! Почти Господь Бог!

2. Монпелье, Франция

В два часа ночи во взятом на прокат черном «ситроене XZ» загримированный Роберт Эллисон проехал через опустевшую площадь Де ла Комеди и припарковался возле старейшей в Европе медицинской школы. Отсюда очень хорошо было видно гигантское крыло собора Святого Петра с островерхими башенками, похожими на толстые отточенные карандаши.

Водитель в образе пожилого туриста Мэтью Гранта поглубже натянул на кисти рук мягкие кожаные перчатки и стал терпеливо ждать. Эллисон-Грант расслабился, отвалившись на спинку сидения. Впрочем, он не тратил время зря – разглядывать построенную в готическом стиле церковь в виде грандиозного космического корабля было весьма забавно. Любитель старины увлеченно подмечал характерные детали романской архитектуры, не теряя и йоты интереса.

В это же позднее время по сумрачному кварталу Антигона прогуливался наряд жандармов в составе двух человек. Плотно сбитые Мишель Мишлен и Огюст Карнье болтали без умолку, курили сигарету за сигаретой, хвастались друг перед другом любовными победами и успешными операциями по захвату преступников, состязаясь в безудержном вранье. В общем, мужчинам в темно-синих мундирах ещё не надоели совместные дежурства.

Внезапно из-за монументального крыльца собора «Сен-Пьер» выскочила, взвизгнув тормозами, машина – красный обшарпанный пикап «рено». За рулем сидел чернявый, маленький француз Жан Буало. Молодое самоуверенное лицо с усиками чуть освещалось огоньком, приклеенной к губе папироски с марихуаной. Контролер нажал на акселератор и поехал за пикапом на приличном расстоянии, в метрах ста. Улицы были пустынны, приближаться не имело смысла.

Карнье, рассказав напарнику последний анекдот, как старший в наряде, браво скомандовал:

– Мишель, постой немного здесь. Я отвалю, отолью.

Оба прекрасно знали, что во время дежурства сержант изменял жене. Здоровяк Карнье привычно скрылся за высокими дверьми дома своей любовницы, а Мишель присел на скамье в густой тени каштана. Здесь начинался небольшой сквер с памятником Виктору Гюго. Писатель как-то проехал через южный городок, и для привлечения форестьеров это событие мгновенно разрослось до целой любовной истории, которую рассказывали гиды туристам, захлебываясь от восторга.

«Минут двадцать у них на это уйдет, – с завистью подумал Мишель, – а то и больше. – Тут он не на шутку встревожился. – Смотри ты, «рено» Буало! Куда это он может ехать в третьем часу? Украл, подлец, что-нибудь!»

Верзила переместил автомат из-за спины на живот, быстро выскочил из тени деревьев и встал посреди освещенной фонарем узкой улочки. Жан Буало ударил по тормозам и закричал дурным голосом:

– Ты что, козел, под колеса прыгаешь?!!

Однако, хорошенько рассмотрев жандарма с автоматом наизготовку, стоящего столбом перед самым бампером, Жан мгновенно выпорхнул из салона и плаксиво заизвинялся:

– Ой, это вы, месье Мишлен! Клянусь Девой Марией, не узнал! Простите ради всего Святого! Богом клянусь, никогда не прощу себе этой наглости…

– Заткнись! – грозно рявкнул жандарм. – Что в кузове? – Он подошел к низкому коробу за кабиной и стал отворачивать брезентовый верх.

Жан Буало тонко заблеял сзади, надеясь разжалобить озлившегося блюстителя порядка: – Да ничего там нету, как всегда, разный негодный хлам! Ей Богу, господин полицейский, запачкаетесь только…

– Знаю я твой хлам – это краденные запчасти, так? – запальчиво заявил Мишлен, продолжая осмотр багажника.

За окном каменного дома напротив полуголый Огюст Карнье как раз задвигал поплотней шторы. Видавший виды, побывавший во многих переделках, опытный фараон вдруг увидел совершенно фантастичную для провинциального Монпелье картину. Бабник и мелкий вор Жан Буало всадил три пули из «пушки» с глушителем в спину его напарника Мишеля Мишлена. Затем убийца споро перевалил тело в форме в низкий кузов пикапа, накрыл труп брезентом, сел за баранку и спокойно отправился в дальнейший путь.

Натягивая китель, не попадая в рукава, Огюст Карнье спешно выбежал на улицу и чуть не встретился с бампером черного «ситроена» Гранта. Тот, конечно, тоже прекрасно видел сцену фаршировки свинцом спины французского копа. Огюст махнул ручищей с автоматом, приказывая остановиться. Мэтью Грант услужливо распахнул дверцу машины. Расхристанный Карнье грузно плюхнулся на пассажирское место и возбужденно крикнул приказным тоном:

– Срочно догоните вон то «рено» впереди! В нем вор и убийца!!

Грант кивнул в знак полного подчинения служителю закона и принялся выполнять распоряжение. Его мощный автомобиль быстро набрал скорость в восемьдесят миль в час.

Жандарм вытащил дрожащей рукой рацию из кожаного гнезда на портупее.

– Первый! Первый! Вызывает пятый, – оглушительно выкрикнул ошалелый полицейский.

– Огюст, ты что, упал с кровати мадам Зизи? – сонным голосом спросил передатчик.

Ответить Карнье не успел. Грант приставил к левой стороне волосатой груди «люгер» и дважды выстрелил. Через глушитель пули ушли бесшумно. Левой крепко сжимая руль, Мэтью Грант правой выхватил у копа рацию. Голова полицейского с удивленно вытаращенными глазами безвольно упала на спинку сидения. Грант нажал на кнопку «передача» и пробасил:

– Первый, это была проверка. Отбой.

– Карнье, ты там рехнулся от секса?! Ну, подожди, засранец…

И «уоки-токи», кашлянув, отключилась. Грант по-прежнему одной правой сунул рацию в карман на чехле переднего сидения, открыл дверцу и вытолкнул тело фараона из салона «ситроена XZ» в черноту ночи. Мэтью резко захлопнул дверцу.

«Операция чуть не накрылась, – слегка покачал париком «коримбос» Грант, досадливо постучал по баранке тонкой кистью в перчатке. – Да, нельзя полагаться на мелкую шушару. Непрофессинал – это почти всегда провал. Но другого Морис не нашел. Придется снять 25 процентов с его доли. На первый раз».

Наконец закончились пригороды Монпелье с редкими фонарями на улицах. Дорога теперь вилась среди темной холмистой местности. Вдалеке справа и слева разливались россыпями мелких желтых огней средиземноморские курорты Сет, Ага, Ле-Гранд-Мот. Ярко-алые габаритные светляки «рено» впереди были ясно видны, иногда только пропадали за очередным поворотом и вспыхивали вновь. Эллисон-Грант абсолютно успокоился, неотрывно смотрел на габариты и ловко поворачивал рулевое колесо, вписывая «ситроен» в змеиные изгибы узкой разбитой асфальтовой дороги.