Золотые ослы

– Здравствуй, дорогой! Здравствуй, драгоценный друг! – начал с порога говорить Чахохбили и своей энергетикой занял сразу весь кабинет. – Как твое здоровье? Как жена?

Гость радостно раскинул руки для объятий и пошел к Имелову. Чахохбили пришел в темном костюме в белой рубашке с галстуком. Хотя ему больше подошли бы рубашка с газырями, широкие штаны и папаха.

– Здоровье, слава богу! И жена в порядке!.. Спасибо! – сказал Имелов, поднявшись с кресла и протягивая для приветствия руку.

– Как дети?! – спросил Чахохбили, пожимая руку и обнимая Имелова за плечи.

– Дети радуют! – мягко улыбнулся Имелов. Улыбка на его лице тут же стала болезненной, потому что гость перестарался и пожал ему руку сильнее, чем следовало.

– Чтоб тебя дети и дальше радовали, дорогой мой. Скажи мне, чем они тебя радуют?

– Они меня радуют своим отсутствием, – ответил Имелов, высвобождая руку. – У меня их нет. Я чист перед следующими поколениями, во всяком случае, по документам.

– Как это «по документам»? Ты, наверно, как та кукушка, которая своих детей в чужие гнезда подбрасывала, да? Какой молодец! А?!.. Послушай, ты мне продал льва. Я его подарил хорошему человеку. Он мне помог с одним важным делом. Послушай, теперь мне нужен… Этот… Как его? Такой животный большой… Бифштекс с рогами… – Чахохбили приложил пальцы с двух сторон к голове и замычал. – Му-у…

– Корова? – спросил Имелов, сразу догадавшись, о каком животном идет речь, по тому, что показывал Чахохбили.

– Да, корова, но бык… – подсказывал Чахохбили, – размахивая перед Имеловым волосатыми руками.

– Бык?

– Да… Волосатый такой… Прерии, индейцы… – Чахохбили сделал звериное лицо, показывая не то индейца, не то само животное, которое он имел в виду. – Из Америки…

– Бизон?! – догадался Имелов.

– Вот, бизон нужен. Понимаешь, очень нужен… – заулыбался довольный Чахохбили.

– Это очень редкое животное, – озадаченно сказал Имелов, думая о том, как ему придется выполнять заказ.

– Ты мне сам говорил, что любое животное достать можешь. Говорил?

– Говорил, – согласился Имелов и показал на стул. – Присаживайтесь…

– Какой присаживайтесь, некогда. Столько дел…

– Это очень дорогое животное, – деликатно сказал Имелов.

– Сколько? – спросил Чахохбили и улыбнулся плотоядной улыбкой предвкушения редкого деликатеса.

– Шестьсот тысяч… – сказал Имелов.

Чахохбили заулыбался и закивал головой.

– Долларов… – добавил Имелов, понимая, что чуть не продешевил.

– Долларов? Так дорого? – спросил Чахохбили изменившись в лице и, присмирев, сел в кресло.

– Да. Это уникальное животное. Зато может украсить любой ландшафт, – сразу нашелся Имелов. – Чистых кровей на земле осталось один два экземпляра. Но есть и помесь с зубром. На сто тысяч дешевле будет… Из Белоруссии можем доставить.

– Давай с зубром. Я из него такой шашлык сделаю!!!.. – энергично навалился грудью на стол Чахохбили. Он страстно собрал в горсть волосатые пальцы и поцеловал их. – Пальчики оближешь!

– Как шашлык? – удивился Имелов и чуть отпрянул от гостя, потому что ему показалось, что гость сам может съесть его, как шашлык.

– Да, шашлык, – подтвердил с азартом Чахохбили, страстно глядя горячими глазами и шевеля черными бровями так, что они показались живыми ежиками.

– Это же редкое животное, – снова сказал Имелов. – Редчайшее, уникальное…

– Да, редкое, – согласился Чахохбили. – Знаешь, как вкусно будет?.. Язык проглотишь!

«Шашлык за пятьсот тысяч долларов? – подумал Имелов. – Вот это размах».

– Это бесценное животное, – сказал Имелов. – Из «Красной книги».

«Можно было легко поднять цену и просить миллион», – подумал он.

– Ты не беспокойся. Я так и скажу за столом гостям: «Это шашлык бесценный, из очень редкого животного из «Красной книги». Такого больше нигде нет. Последний кушаем», – сказал Чахохбили и засмеялся. – А что это «Красная книга» хорошее меню?.. А?!

Альберт Геннадиевич заерзал на кресле. «Да, можно было цену легко поднять в два раза», – с сожалением подумал он.

– Все животные из «Красной книги» охраняются. За них можно ответить перед законом… – говорил Имелов и думал, как ему поднять еще выше цену.

– С законом мы договоримся… – махнул рукой Чахохбили. – Ты только послушай!.. Мы нарядимся индейцами, будем охотиться на бизона, потом запечем его на костре и будем есть… А-а!.. Да, это не все. Через два месяца, в июле… Послушай, в июле будет день моего рождения. Папа приедет. Ему девяносто лет. Дядя приедет. Ему сто два года. Бабушка приедет. Ей восемьдесят семь… Я хочу устроить охоту на мамонта. Большого такого, волосатого с бивнями… Мы его будем загонять в яму, как древние люди. Да?.. И там прямо в яме делать шашлык. Соусом сверху поливать будем. – Чахохбили засмеялся. – Я уже приглашаю важных гостей. Все очень известные и дорогие люди. Избранные члены общества…

Чахохбили так говорил «известные, дорогие, избранные», что сомневаться в его словах не приходилось.

– Мамонта? – переспросил Имелов. – Они ведь… Как вам сказать? Но они ведь все вымерли.

– Как вымерли? Все вымерли? Я уже гостям пообещал. Сказал, будет мамонт. Мне не верили, говорили, нет, не будет мамонта. Я сказал: «Ни у кого нету – у меня будет!» Сделай, дорогой! – протянул обе руки к Имелову Чахохбили. – Любые деньги заплачу. Найди одного для меня… Ни у кого не может быть. Пусть у меня будет!..

Последние слова Чахохбили заставили работать мозг Альберта Геннадиевича по-другому.

– Я хотел сказать, что… – поправился Имелов, – Что они почти все вымерли.

– Ничего, дорогой. Я понимаю – редкое животное. Из «Красной книги»…

– Его даже в «Красной книге» нет…

– Ах, как жалко. Нигде нету… – Чахохбили сделал огорченное лицо и тут же рассмеялся. – Сейчас нету, потом для меня поищешь и найдешь. За деньги все можно сделать…

– Да. Конечно, – утвердительно сказал Имелов, думая, как он будет выкручиваться с мамонтом. – Моя фирма все может. Для таких клиентов, как вы, она может сделать даже невозможное.

– А ты говорил нету, – сказал Чахохбили и, довольно поглаживая пышные усы, засмеялся.

– С мамонтом потом. Давайте пока с бизоном разберемся. Когда вы хотите его приобрести? – по-деловому с мягкой улыбкой спросил Имелов, поглаживая усики.

– Две недели пройдет. И уже будет нужен, – сказал Чахохбили, вставая с кресла.

– Предоплата сто процентов, – предупредил Имелов, тоже поднимаясь.

– Знаю, дорогой, – щедро сказал Чахохбили. – Как тебе удобнее? Чек или наличными?

– Лучше наличными.

– Завтра деньги тебе привезут, – пообещал Чахохбили.

– Будут деньги – будет и бифштекс… – сказал Имелов и тут же спохватился. – У-у, бизон, – поправился он и снова улыбнулся.

– До свидания, дорогой. Сделай это для меня. Век не забуду. Я гостей уже позвал… Дай я тебя обниму! Дай расцелую, генацвали!

Чахохбили загреб Имелова в охапку, обнял и смачно чмокнул в щеку. Имелов с трудом выдержал его медвежьи объятия и проводил Чахохбили к двери.

– До свидания! – сказал Имелов, незаметно стирая влагу от слюней со щеки.

– До скорого! – сказал Чахохбили. – Как говорится, увидимся…

«Пятьсот тысяч долларов – шашлык, – продумал Имелов, снова садясь в кресло. – А мог бы и миллион отдать».

– Альберт Геннадиевич, – произнесла Эльвик, входя в кабинет с листком бумаги в руках и, увидев шефа задумчивым, замолчала. – Альберт Геннадиевич, – снова позвала она.

Имелов поднял на нее глаза, продолжая думать о Чахохбили.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

– Всем нужен Имелов! – вскочил Альберт Геннадиевич с места и заходил по кабинету. – Всем! Все хотят, чтобы им поднесли редких животных на блюдечке. А я крутись, выдумывай, как им угодить. Бизона им подавай… Мамонта… Платите деньги, господа. Любой каприз за ваши деньги, как говорил мой любимый и давно преставившийся свекор.

– Вы просто гений, – на всякий случай восхищенно сказала Эльвик.

– Конечно! У меня и отчество Геннадиевич. Папа был гением, – сказал Имелов. – Пять лет в тюрьме должен был отсидеть с конфискацией имущества. Но сел другой человек. Вот что значит интуиция и виртуозность ума. Надо просто вовремя уйти от ответственности. Папа всегда говорил: «Не бери мелочь – это воровство. Бери по-крупному. Это интеллектуальная работа».

Зазвонил телефон. Имелов, опережая секретаршу, которая тоже потянулась к телефону, снял трубку и поднес к уху.

– Вас слушают. Да это фирма «Экзотика на дом». Мы все можем достать. Что вас интересует? Ящеры с острова Комодо, слоновые черепахи, тигровые змеи или тигровые акулы? Может быть, муравьиные львы? Мои агенты работают по всему миру. Что вы хотите?.. Это для нас не проблема. Сейчас я вас соединю с секретарем, и вы сделаете заявку. Расплачиваться можно наличными. Назовите только адрес, куда нужно доставить обезьян. – Альберт Геннадиевич поднял глаза на Эльвик. – Прими заказ. Ты что-то хотела сказать?

– Пришел факс от Фрица Джонсона, – сказала Эльвик и протянула принесенную бумагу.

– Так что же ты молчишь? Давай сюда… – Имелов взял в руки факс, встал с места и, расхаживая по кабинету, принялся бегло читать текст. – Отлично!.. Прекрасно! – время от времени вырывалось у него радостное. – Грандиозно!

Тем временем Эльвик взяла трубку, которую Имелов положил на стол, и сказала:

– Говорите адрес… Я записываю. Так… Так… Сегодня после обеда обезьянок доставят по вашему адресу. Расчет за товар на месте.

Эльвик положила трубку и взяла бумажку с записанным заказом.

– Фриц Джонсон приезжает, – сказал довольный Имелов. – Он везет нам товар. Обезьяны сейчас пользуются огромным спросом. Я разослал всем агентам запрос об увеличении поставок живого товара. И первым откликнулся Фриц. Мне нужно поскорее с ним встретиться и все обсудить. Завтра он прилетает.

– Номер в люксе? – спросила Эльвик.

– Да. И ужин в ресторане… – добавил Альберт Геннадиевич, сладко потеребив маленькие холеные усики. – И еще, как только придут Мудрило и Пробивной, сразу ко мне.

– Хорошо, Альберт Геннадиевич, – сказала Эльвик и ушла, призывно двигая бедрами и затейливо покручивая задом.

«Так бы и смотрел целый день, как она ходит, – подумал Имелов. Меня это так вдохновляет…»

Мудрило и Пробивной, по паспорту Николай Половинкин и Сергей Братков, работали на Имелова около семи лет. С их помощью Имелов контролировал «птичий рынок», где издавна шла неорганизованная продажа животных. Имелов ее не только организовал, но и поставил, как нужно, на уровень, то есть прибрал к рукам. Одним продавцам он сдавал в аренду торговые места, другим давал для продажи живой товар. С утра Мудрило и Пробивной ехали на рынок, собирали с продавцов деньги за торговые места и раздавали товар. Затем они к обеду приезжали с деньгами к нему. Вечером они еще раз ехали на «птичку» и снова собирали деньги. Архаровцы в лице помощников исправно выполняли для него всю черновую работу. Он купил им приличные костюмы, хотя те больше любили кожаные куртки, купил «джип» и платил хорошую зарплату.

Имелов потянулся рукой к телефону, взял трубку и с улыбкой на лице набрал номер.

– Олесь Михайлович, вы? Здравствуйте! Не узнали? И я вас не узнал… Богатыми будем. Я говорю, богатым будете. Насколько? На пятьдесят тысяч долларов… Нужен зубр… Понимаю, что трудно. Но ничего не выполнимого нет. Я же у вас бизона не прошу… Хотя нужен именно бизон. Да, редкое животное. Да, охраняются законом. Да, все на учете… Но я же вам плачу… Что? Дороже будет стоить?.. Сто тысяч?.. Договоримся… Мне через две недели нужно… Не управитесь? Нужно управиться… Хорошо… Буду ждать вашего звонка.

Имелов положил трубку, повернулся к секретам и толкнул стенку так, что бар повернулся к нему и раскрылся. «Это нужно отметить», – подумал Альберт Геннадиевич, и потянулся к коньяку. – Чуть-чуть выпью и сделаю еще несколько деловых звонков».

Имелов выпил коньяк, разгладил усики, съел шоколадку и закатил глаза вверх, замирая в блаженстве.

Ближе к обеду Имелов позвонил секретарше и узнал о помощниках. Эльвик сообщила, что Мудрило и Пробивной не приходили. Сегодня они задерживались. Через полчаса в кабинет к Имелову вошли двое. Один высокий, под два метра роста, с длинными руками, которые заканчивались внушительными кулаками и с чубом, зачесанным чуть набок. Другой пониже, полноватый, с маленькими глазками, круглыми щеками хомяка и с короткой стрижкой.

– Пришли?! – спросил Имелов, увидев подручных.

Пробивной, молча, поставил портфель с деньгами на стол. Мудрило положил рядом бумагу со списком проданного товара и с цифрами денежных расчетов.

– Здесь все точно? – спросил Имелов.

– Точно, – сказал Мудрило, открыл портфель и достал из него пачки купюр.

Деньги всегда считал и сдавал невысокий и полноватый Мудрило. При всей глупости, которая гуляла на его простоватом лице, он хорошо считал деньги и складывал четырехзначные цифры в уме.

Имелов еще раз заглянул в бумажку с цифрами и порадовался.

– Торговля идет успешно, – констатировал он. – Сегодня на штуку баксов больше.

– Да, – сказал с глупой улыбкой Мудрило и кивнул головой.

– У нас проблема, – сказал угрюмо Пробивной.

– Какая? – спросил Имелов.

– Мячик хочет уйти, – сообщил Пробивной.

– Куда интересно? – спросил Имелов, убирая бумаги в стол.

– Его очкастая, которая на «птичке» вертится, пообещала устроить работать в зоопарк, – пояснил Пробивной.

– Не хочет он больше обезьянами торговать, – вставил Мудрило. – Гы-гы-гы! Он хочет за ними ухаживать в зоопарке.

– Может ему вложить ума? – сжал руку в кулак и потряс им Пробивной.

– Только не нужно горячиться, – успокоил его Имелов. – Вы же знаете, что официально наша фирма «Экзотика на дом» по всем бумагам проходит, как организация инвалидов. Я всем сотрудникам купил справки об инвалидности. Ты, Серж, у нас инвалид чего?

– Я?.. Инвалид детства. Опорно-двигательная система у меня недоразвита… – быстро ответил Пробивной.

– Да? На вид этого совсем не скажешь. Любого медведя завалишь, и он у тебя пощады попросит…

Пробивной ухмыльнулся, поднимая углом губы правую щеку.

– А ты, Коля, у нас инвалид чего?

– Я сердечник… – с готовностью ответил румяный и цветущий Мудрило. – Пороком сердца страдаю.

– Вот! И я, представьте, инвалид детства. И Миша, мой шофер, тоже инвалид. И Эльвик я сейчас оформляю инвалидность… А настоящий инвалид из нас кто?.. Коля Мячиков, его сестра и еще человек пять-шесть невыразительных личностей… На Мячикова посмотришь и без справки поймешь, что он инвалид. И вы его хотите прибить? Нашего единственного настоящего инвалида? Это же наша наглядная агитация! Наш флаг!

– Нет, мы не хотим это самое… – сказал Мудрило и посмотрел на Пробивного, который все еще сжимал правую руку в кулак.

– Нам государство за него дает налоговые льготы. Коля Мячиков для нас настоящая находка и прикрытие от прокуратуры. Его беречь нужно, на руках носить. Понятно?

– Понятно, – кивнул головой Пробивной и разжал кулак.

– Так куда, вы говорите, он решил уйти? – спросил Имелов

– В зоопарк… – ответил Мудрило.

– В зоопарк?!! Как в зоопарк? В зоопарк! Очень хорошо! Очень!.. В какой зоопарк? – заинтересованно спросил Имелов.

– Ну, в зоопарк… – сказал Мудрило.

– В зоопарк… – уточнил Пробивной. – Он у нас один…

– Зоопарк, зоопарк, зоопарк… – повторил Имелов и начал прохаживаться по кабинету. – Надо же! Как интересно! И почему я раньше об этом не подумал. Это же гениальная идея! Да, это гениально! – с пафосом сказал Имелов. – Ничего не скажешь. Кто гениален – тот гениален! – торжественно объявил он, и глаза его заблестели.

Мудрило и Пробивной переглянулись. Имелов с удовольствием мизинцем разглаживал усики и с улыбкой поглядывал на своих помощников.

– Это надо уметь под благовидными предлогами делать неблаговидные поступки, – сказал он. – Правильно? Так я говорю?

– Что? – спросил Мудрило.

– Это я не тебе, – ответил ему Имелов. – Это я с одним умным человеком разговариваю.

Пробивной сразу расправил плечи, важно выставил вперед грудь и снисходительно сверху вниз посмотрел на Мудрилу.

– С кем? – осторожно спросил Мудрило.

– Здесь один умный человек, – сказал Имелов и посмотрел на себя в зеркало.– Это я! Пробивной тут же убрал выставленную чрезмерно вперед грудь.

– Зоопарк – это хорошо! Это очень хорошо. Как мне это раньше в голову не пришло? – сказал Имелов и обратился к помощникам. – Это то, что нам нужно. Соберите мне все сведения о зоопарке. Кто директор, кто там работает, какая территория…

Мудрило достал блокнот и стал записывать.

– Я записываю, – сказал Мудрило.

– Узнайте, какие там птички-синички… – продолжал Имелов.

– Птички-синички, – повторял Мудрило, записывая сказанное в блокнот.

– «Птички-синички» – это я так, вообще, фигурально говорю, – уточнил Имелов. – Какие там животные, сколько их. Какая территория, финансовое положение. Узнайте все подробнейшим образом, – сказал он и снова, довольный собой, заулыбался.

– Какие животные, сколько их, – повторял, записывая, Мудрило. – Какая территория… Финансовое положение… Узнать все подробнейшим образом.

– Чем быстрее, тем лучше, – сказал Имелов.

Пробивной сверху вниз смотрел, как Мудрило записывает в блокнот задание.

– Чем быстрее, тем лучше… – продолжал записывать Мудрило.

– Это записывать необязательно. Задание понятно? – спросил Имелов.

– Понятно, – ответил Пробивной.

– Нам это просто, как яичко облупить, – сказал Мудрило и, убрав блокнот в карман, тут же полез пальцем в нос.

– Да оставь ты нос в покое, – одернул его Имелов. – Я этого не люблю.

– Щекотно, – в оправдание сказал Мудрило и быстро вынул палец из носа. – Сделаем, да, Серж?

– Ну, – угрюмо отозвался Пробивной.

– Завтра оденьтесь получше. Костюмы, белые рубашки, галстуки. И идите на разведку, походите там, поговорите с сотрудниками. В зоопарке народ образованный работает. С придурками в кожаных куртках никто разговаривать не захочет. Это вам не птичий рынок, – коротко напутствовал их Имелов. – Все поняли?

Подручные с готовностью энергично закивали головами.

– Тогда вперед!

И два верных хозяину архаровца дружно застучали копытами к выходу из кабинета.

Глава третья
Говорящие ослы

Вечер отливал золотом уходящего дня во все окна, расплескивался на асфальт и стены домов. Солнце утомленно уходило за горизонт, основательно раздарив тепло городу и его обитателям.

Веня и Геша сидели на скамейке в сквере под сросшимися деревьями около высотки и, разгоряченные после работы, остывали на легком ветерке. Рубахи, влажные от пота, подсыхали, раскрасневшиеся щеки принимали нормальный цвет, пот, испаряясь, передавал лицу и телу свежесть. Вечер заканчивался хорошо. Они заработали денег и, давая мышцам отдых, смотрели на световое представление солнца. Не хотелось уходить. Скоро солнце начнет прятаться за домами и все начнет меняться. Еще полчаса назад они закончили разгружать фуру с болгарской зубной пастой в картонных коробках. Фура стояла недалеко в переулке около аптеки. Сначала работа шла быстро. Один подавал коробки с машины вниз, семеро заносили их в аптеку, спускали в подвальное помещение и укладывали в штабеля. Когда одному управляться в кузове длинномера стало сложнее, пришлось подняться второму, а потом и третьему. Поперву с коробками бегали и носили в руках по две штуки. Потом темп снизился, вспотели и носили уже по одной коробке. Сашка, губастый парень в очках с вьющимся чубом, который как посредник организовывал работу, так и не появлялся. Закончив разгрузку, заволновались, кто будет платить и заплатят ли вообще. И тут появились бизнесмены, так называемые новые русские. Один полный в малиновом пиджаке, другой в синем костюме с белой рубашкой. Они по-хозяйски зашли в аптеку. Их повели смотреть коробки. Аптекарь, который принимал груз, давал им отчет. Через десять минут они вышли, сели в машины и уехали. Аптекарь вышел за ними следом, поискал Сашку, не нашел и заплатил за работу самому старшему по возрасту. Деньги поделили поровну. И в это время приехал на велосипеде в шортиках губастый Сашка, чтобы снять сливки с нашего труда. Кто-то предложил скинуться для него и отдать его долю. Большинство отказалось. Десять процентов от заработанного отдавать не хотелось. Самый старший мужчина лет сорока посмотрел на предлагавшего скинуться и спросил: «А где он раньше был?» На это Сашка обиделся и сказал, что с нами он больше не работает.

– Это они! – кивнул вниз на дорожку Веня.

– Кто? – спросил Геша.

– Те, которым мы груз разгружали.

– Не, это не они. Те на машинах уехали, а эти с женщинами.

– Я их узнал, – сказал Веня. – Малиновый пиджак и синий… Представь, завезли товар и у них все в порядке. Сейчас все кругом дорожает. Товар лежит, цены на него растут. Пойдем…

– Зачем они тебе?

– Интересно. – Веня поднялся и пошел по ступенькам вниз.

– А в магазин? – напомнил шедший следом Геша. – Иван Иванович ждет.

– Успеем. Может, бизнесом заняться? Ген!.. Купили фуру с зубной пастой. Нашли место под склад, разгрузили. Схема вроде простая.

– Начальный капитал нужен, – буркнул Геша.

Веня кивнул.

Новые русские с женами под руку от метро перешли дорогу и направились к киноцентру. Поднялись по каменным ступенькам и вошли в холл ночного клуба «Арлекино».

– Пошли, – толкнул локтем друга Веня.

– Да нас туда не пустят.

– Сделай морду, как будто у тебя все карманы полны денег и улыбайся снисходительно. Кстати, хорошее место, чтобы завести полезные знакомства.

Они вошли в стеклянную дверь, за которой оказались кассы, около которых стояли состоятельные люди, желающие подчеркнуть свою исключительность и приобщиться к потаенным сторонам ночного города.

– Скоро кассы откроются? – по-свойски спросил Веня у солидного человека в малиновом пиджаке.

– Через десять минут, – по-свойски ответил тот.

– Так, что у нас тут сегодня? – спросил Веня и принялся рассматривать программку на этот вечер.

За стеклом внутри клуба по дорожкам на роликовых коньках катались молоденькие стройные девушки в ярких гимнастических трико разных цветов и коротких юбочках в тон до бедер.

– Шоу… Стриптиз… – рассказывал мужчина в малиновом пиджаке молодому коллеге. – Можно с девушками в кабинках конфиденциально встретиться. Это у них называется «консультация»…

– Смотри арт-директор Горный, – показал Веня на подпись под программкой. – Тот самый… Сегодня звезд первой величины нет, сюда можно будет прийти позже… – сказал Веня тоном знатока и подтолкнул Гешу к выходу.

– Какой Горный? – спросил Геша на улице.

– Был такой артист Юрий Горный. Выступал с номерами по запоминанию текстов, целых книг, исторических дат, делал в уме сложные математические вычисления, демонстрировал гипноз, сверх возможности человека и показывал фокусы. Это его сын. Я где-то об этом читал. Сейчас этот ночной клуб самое модное заведение.

– Ага, – кивнул Геша. – Недавно перед входом в этот ночной клуб бизнесмена из автомата расстреляли.

– А что ты хотел? Злачное место, – усмехнулся Веня. – Я вот подумал, может нам тоже какой-нибудь номер сделать и выступать в ночных клубах. Мы бы с тобой зарабатывали больше, чем грузчики. Здесь за углом на месте бывшего кинотеатра «Баррикады» в основании высотки есть казино «Жар-птица». Там тоже артисты выступают.

– И что мы будем делать?

– Два комика весь вечер на арене. Или номер со слонами…

– Может, с ослом что-то придумаем?

– Пошли в магазин за продуктами.

– Магазины закрываются.

– К тете Маше пойдем…

Маленькая улочка с тоскливо тусклым и безрадостно однообразным светом фонарей выглядела нереальной, чужой, как и весь город в ночное время. Звуки торопливых шагов отражались от стен невысоких домов и разносились по округе слишком гулко. Тени в городе ночью всегда жили своей отдельной скрытой и завуалированной жизнью. Сейчас две смешные тени двигались вдоль стен домов и то отставали от своих владельцев, то догоняли и обгоняли. Одна тень выглядела заметно выше, другая казалась коренастее. Едва их обладатели перешли на другую сторону улочки, тени заскользили по металлическому ограждению и вовсе спрятались в тени деревьев.

Веня и Геша подошли к калитке, которая вела внутрь зоопарка.

– Открывай…– сказал Веня, держа в двух руках сумки с продуктами.

– Сейчас, – ответил Геша и полез в брюки.

Он достал из кармана ключ и принялся открывать решетчатую металлическую калитку.

– Ну? – спросил Веня.

– Ничего не видно.

– Пальцем нащупай скважину и вставляй ключ…

– Нащупал. Вставить не могу… – сопел Геша.

– Ключ переверни.

– Уже перевернул… Все, открыл…

Они вошли в зоопарк. Геша снова закрыл калитку, и друзья направились по едва различимой асфальтовой дорожке на огонек, который как будто маячил впереди за деревьями.

– Свет горит, – оживился Геша.

– Нас ждут…– прокомментировал горевший свет Веня.

Через пять минут они подошли к сторожке. В окне горел уютный желтый свет. Поднялись по ступенькам. Веня открыл входную дверь и переступил порог.

– Иван Иванович, мы пришли, – сказал он.

Иван Иванович, сторож зоопарка, поднял голову от старой газеты, расстеленной на столе, и посмотрел на вошедших.

– Вижу, – сказал он доброжелательно.

Веня подошел к столу, положил сумку.

– Телефон работает? – спросил он.

– Работал, – ответил Иван Иванович.

– Сейчас покушаем, – сказал Геша, принимаясь доставать и выкладывать на стол из сумки хлеб, колбасу, сыр, консервы и бутылку водки.

Веня подошел к телефону, висевшему на стене, набрал номер и поднес трубку к уху.

– Ма, это я… Мы с Гешей в сторожке у Ивана Ивановича… Покушаем и спать ляжем. Завтра домой – не пойдем разгружать… После завтра в ночь собираемся. Не волнуйся, пожалуйста. Все хорошо! Ложись спать… – Веня положил трубку на телефон и обернулся.

– Один недавно на разгрузке попытался украсть радиотелефон из коробки, – улыбнулся Геша, нарезая колбасу. – Его побили, телефон отняли и за работу не заплатили. Но, если ты воруешь вагонами, самолетами, то это уже называется коммерцией.

– Да, если ты крадешь с мясокомбината мясо, то это воровство. А если хочешь обанкротить мясокомбинат, то это называется бизнес.

Веня и Геша переглянулись и, вспоминая работу на мясокомбинате, снова дружно рассмеялись.

– Водку открываем? – спросил осторожно Иван Иванович.

– Конечно, – уверенно сказал Геша. – Мой тренер, когда я борьбой занимался, говорил, что после физической нагрузки в организме выделяется молочная кислота. От нее болят мышцы. И лучше всего она выводится из организма спиртным.

– Геша, когда в университете борьбой занимался, – пояснил Веня, – часто побеждал соперников тем, что смешил до упада. Они смеялись, падали и пока они гоготали, он прижимал их лопатки к матам.

– Да, – сказал Геша, оглядывая приготовленный для вкушений стол. – Какие раньше были времена. Раньше батя даст рубль, и я на него столько всего мог накупить. А сейчас заработали тысячи и что на них можно будет купить завтра неизвестно.

– С этой перестройкой и демократией мы слишком стремительно нищаем, – сказал Веня с улыбкой. – Садимся.

Сели. Иван Иванович налил в стопки водку.

– За нас! За дружбу! – коротко сказал Веня.

– Да, – согласился Геша.

Иван Иванович молча, кивнул. Подняли стопки, чокнулись, выпили.

– У бабушек из моего дома появилось новое увлечение. Они ходят в магазин, смотреть, как растут цены, – сказал Веня и принялся есть бутерброд с колбасой. – Оказывается это увлекательное зрелище, полное драматизма и приключений. Меня ма в воскресенье послала на рынок за колбасой. Я встал в очередь. Стою. Идет торговля. Вдруг торговля прекращается, ларек закрывается и вывешиваются новые цены. Дальше стою. Смотрю, они окошко снова закрывают и на витрине через некоторое время вывешивают снова новые цены. Вот тут я заволновался. Думаю, если так дальше дело пойдет, мне денег на колбасу не хватит. Еще немного постоял, они ларек закрыли и уже не открывали, ожидая, когда хозяин им скажет новую цену. Ощущения необыкновенные. Экстрим… Жизнь, как будто от тебя улетает, и земля из-под ног уходит. В этот момент я понял, что колбаса дороже денег, потому что ее можно съесть, а деньги, которые стремительно обесцениваются у меня в кармане, съесть нельзя…

– Они просто, иллюзионисты… – засмеялся, кряхтя Геша, засовывая в рот маринованный огурчик. – Фокусники…

– Вот именно!.. – смеялся Веня. – Были деньги. Два раза моргнул и нет денег.

– Не нужно моргать, – смеялся Геша. – Скорость жизни так высока, что моргать некогда. Потому что нужно успеть потратить деньги до того, как они станут макулатурой.

– В долг сейчас жить выгодно. Взял в долг одни деньги отдаешь другие, – смеялся Веня.

– Да, – сказал Геша. – Только отдавать некоторые просят в долларах или с процентами.

– Два фокуса им особенно удались…– хмуро сказал Иван Иванович.

– Какие это? – поинтересовался Геша.

– Раз и – Советский Союз стал Россией. Два – и вся страна нищая…

– Не вся…

– Да, пока остальные моргали, кто-то разбогател… – уточнил Веня. – Нет, если не смеяться, то можно разрыдаться. Профессию выбрали по душе и гуманную. И что делать? Ты бы сейчас пошел на зоолога учиться?

– Не-а, – протянул Геша.

– Зарплату не платят и зверей кормить нечем. А ты здесь сидишь водку пьешь и смеешься.

– Ребята… – сказал вдруг Иван Иванович.

Но Веня с Гешей его не слышали.

– А чего делать? – смеялся Геша, странной кривой улыбкой человека, которому становится не до смеха.

– В коммерсанты идти, на рынке торговать, людей обсчитывать…

– У меня не получится… – смеялся Геша. – Я все раздам покупателям, рассмеюсь над своей глупостью и домой пойду.

– Ребята! – позвал еще громче Иван Иванович.

Друзья примолкли и обратили на него внимание.

– Я не хотел вам говорить. Но теперь решил сказать… Я стал миллионером…

– Кто? – спросил с улыбкой Веня. – Вы?

– Миллионер работает сторожем в зоопарке? Что-то я не верю, – иронично проговорил Геша и закряхтел обычным смешком, часто повторяя. – Не верю, не верю, не верю… Это нонсенс!

– Где ваш костюм от кутюр и «Мерседес» с водителем? Где ваш особняк и вилла на море? Где это все?

Действительно на миллионера Иван Иванович в старом потертом костюме и стоптанных башмаках не походил. Но та серьезность, с которой тот произнес сказанное, заставляла прекратить смех и уделить сказанному должное внимание.

– Получили наследство от неизвестных богатых родственников? – поинтересовался с некоторой завистью Геша.

– Нет, – покачал головой Иван Иванович.

– Клад нашли? – напрямую спросил Веня.

Иван Иванович снова нейтрально покачал головой, давая понять, что Веня почти угадал.

– И когда это удивительное событие произошло? – спросил Веня.

– На днях, – сказал Иван Иванович.

Веня и Геша окончательно перестали смеяться и в легкой растерянности переглянулись.

– Надеюсь, вы его хорошенько припрятали? – поинтересовался Веня.

– Оно здесь, – ответил Иван Иванович, многозначительно поднял палец вверх, наклонился и полез рукой под лежанку, на которой сидел.