Притчи отовсюду. Сказки, эссе, истории, сны, диалоги из разных книг

Басенки наизнанку

«Стрекоза, стрекозочка моя драгоценная, иди ко мне зимовать,» – умолял муравей. «Ну, это я еще выбирать буду, к кому пойти, – отвечала стрекоза. – Зря я, что ли, целое лето пела?..». Эх, глупая попрыгунья! Муравей такой домовитый, такой мастеровой. И тришкин кафтан по современной моде перешьёт, и ларчик, который просто перестал открываться, отремонтирует. Заслуженный строитель хат с краю и народный умелец по дизайну зонтиков для рыбок.

Кого только не встретишь у него в доме! То мартышка прибежит заменить тёмные стекла в фирменных очках на розовые, то медведь зайдёт порассуждать о новейших достижениях в области сгибания дуг. Заливался соловей, расхваливая новую пластинку осла в исполнении «а капелла», чтобы и осёл в нужный момент сказал свое весомое «иа» в соловьиную пользу. Дружной компанией заваливались лебедь, рак и щука, по дешёвке сбывая хорошим знакомым содержимое своего огромного воза. Бывал здесь и слон, нервно жалуясь на самодовольную моську, в очередной раз облаявшую его из-за полированного стола. Синица, всегда старавшаяся держать себя в руках, обсуждала с журавлём, вернувшимся из заграничной командировки, может ли нагревание моря шилом привести к его самовозгоранию. А время от времени всё заглушало кваканье лягушек, хохочущих над очередным анекдотом про своего очередного царя.

Собственно, во всём городе было довольно весело. Петухи рылись в кучах навоза, тщетно разыскивая жемчужные зерна. Лисы старались не проворонить продоволь-ственный заказ, куда входило полкило российского сыра и два килограмма винограда «дамские пальчики». Вокально-инструментальные ансамбли, избавившись от устарелой привычки рассаживаться по местам, пользовались бешеным успехом. В унисон гремели и булькали пустые и полные бочки. Медведи из бюро услуг шатались по вызовам, беспомощно сочувствуя и заглотавшим кость волкам, и чижам, попавшим в западню, и голубям, которым предстояло в неё попасть.

Да и по всей басенной стране царило карнавальное настроение. Лягушки так надувались и так надували окружающих, что волы не шли с ними ни в какое сравнение. Щуки, номенклатурные организаторы рыбьих плясок, переныривали из реки в реку – по суду или без суда, но всегда с полезным для себя следствием. Свиньи давно перестали рыться под засохшими дубами, и специалисты-кроты по настоянию орлов наощупь искали средства повышения дубостойкости и желудоноскости. Обезьяны хохотали над зеркалами, ягнята таинственным образом исчезали на псарнях, а повара и коты безо всяких нотаций прекрасно понимали друг друга.

Боже мой, да не по всей ли земле настала эзопова эпоха навыворот?.. Действующие лица все знакомы, только вот моралей никаких не осталось. Старые морали поизносились, а новые – где же взять? И сами маски басенные никого уже не обманут. Каждая физиономия вполне видна и даже норовит себя выпятить, какие уж там намёки… Пора, наверное, человеческие маски в обиход вводить.

Фокус НеОбЫчНоСтИ

Ну-ка взгляните! Зар, авд, ирт!.. Вуаля!..

(Далее я вытаскиваю из нагрудного кармашка диковинный зонт, расшитый золотымиииии звёёёёёззззздамиииии. Карабкаюсь по его ступенчатой, уступчивой ручке вверх – и исчезаю под куполом циркуля. Блестящий никелированный гигантский круговод вращается со свистом, проводя по чёрной бархатной бумаге космоса гигантские орбиты грядущих светил…)

Так вот, необычность – довольно легкий фокус. Любой осуществлённый или овеществлённый поступок становится реальностью. Обычный поступок – реальностью будничной, скучной и незаметной. Необычный – реальностью игристой, искристой, праздничной, будоражащей поступщика и привлекающей внимание свидетелей поступания. Чтобы оказаться необычным, достаточно некоторой фантазии (придумать необычное) и некоторой решимости (осуществить, овеществить, опоступить его).

Необычность – линза, лупа, увеличительное стекло.

В детстве – — —

линза – — – — – — —

сокровище – — – — – — – — —!

А на что направить? Бородавку свою рассматривать или тайны мира? Можно и бородавку – как тайну мира…

В детстве – линза – палящее пятнышко.

Можно картинку чудесную выжечь. Можно фотоплёнку поджечь. Можно муравья обуглить. Можно, МОЖНО. Все М-О-Ж-Н-О! Или что-нибудь нельзя?..

Осторожно, мальчик! Не навреди. И на себя не направь. Или на другого. Жжётся!..

Ну-ну, не обижайся. Это я себя тоже остерегаю. Тебе что, ты выдуман. Я пальцами щёлкаю – и ты на искорки рассыпаешься. А мне каково? Вот опять: погнался за оригинальностью и зачем-то тебя на искорки рассыпал. Разве теперь соберёшь…

Сон и время

Опять то же самое бурое чудовище ведёт, тащит меня, мальчика в коротких штанишках, крепко сжав своей лапищей мою руку. Знаю, что сплю, пробую даже на ходу ущипнуть себя свободной рукой, но проснуться не удаётся, и чудовище волочит меня дальше, и невозможно спастись, и остаётся подчиниться и ждать, чем обернётся сон дальше… Вот я уже взрослый, на площади, вокруг толпа, и пустые взгляды отталкивают, подталкивают меня, и я бегу по длинному коридору. Справа и слева от меня окна. Левые выходят на волю: там виден лес, луг, поле. Правые окна уставлены в комнаты, где стоят шкафы и кровати, где белесые лица смутно маячат за стеклами. За мной никто не гонится, но я должен бежать. Словно сам этот пустынный коридор тянет, волочит меня вперёд, и нет возможности броситься ни к одному из окон, левых или правых… Ах, наконец-то я пробудился, так и есть – я опять сплю на спине, в этом положении меня охватывают самые тягостные сны; теперь можно повернуться на бок и покончить с кошмаром, и уйти в другой сон… Вот вокруг меня люди, я узнаю то одного, то другого из своих знакомых, хотя все они не совсем такие, как всегда, да и сам я чувствую себя не совсем таким, каким надо бы мне быть, но ничего не могу поделать. Я говорю о том, о чём не стал бы говорить, будь моя воля, и не менее странными кажутся мне встречные речи. Сон волочит меня сквозь эти расплывчатые слова и обстоятельства, из странных эпизодов сон выстраивает ступени долгой лестницы, по которой я вынужден идти и идти, сон властвует надо мной, оставляя мне скудное право призрачных поступков и туманных переживаний. Невольник сна, я вздохну свободно лишь тогда, когда вынырну из его затягивающего течения, когда мне будет возвращено владение сознанием и временем, и первая настоящая мысль: «Это был сон» – отделит меня от затухающего в памяти насильственного странствия.

* * *

Я проснулся, не во сне же пишу я эти строки. Но на смену течению сна возвращается течение времени, и подхватывает меня, и тянет, волочит по жизни, и снова я чувствую себя в потоке, и нет возможности выбраться на берег. Что это за поток, который несет меня бодрствующим, который оставляет свободу действовать, думать и чувствовать, но не даёт передохнуть от своей властной силы?.. Выйдя из сна, можно взглянуть на сон со стороны, можно увидеть в нем смысл и поучение. Куда труднее взглянуть со стороны на время. Разве что сон может навеять догадку.

* * *

…Этот сон не был смутен, как обычные сны. Он был ясен и светел, как тот мир, в который он перенес меня. Мир настоящих вещей и событий, где ни о чём нельзя сказать «было», где всё есть, всё пребудет. Мир свободы. Свободы войти во всё, что близко твоей душе. Свободы быть всюду, где тебе нужно быть. Свободы всё понять, всё почувствовать. Свободы любить всё, что способно выдержать любовь. В этом мире люди дышали светом.

В этом мире были свои великие потоки. Один из них, всего лишь один из них, и был потоком времени. Многие из свободных людей приближались к его берегам, а порою и входили в его воды. Воды эти были бесплотны и неощутимы для вечного человека. Одни сидели в раздумье и сокрушении у того места, где протекала их собственная прежняя жизнь, заново постигая её суть. Другие, соразмерив шаг свой с течением, сочувственно сопровождали тех, кого любили и ждали здесь, где всё настоящее уже навсегда. Третьи встречали освобождающихся из власти времени… Остальных не достигал мой слабый взгляд. Лишь сердце чувствовало, что каждый занят частью той вечной работы, которой держится этот светлый, приснившийся мне однажды мир. Но течение сна повлекло меня дальше, а когда я проснулся, то вновь был подхвачен течением времени. Лишь в самой глубине сердца осели искорки света и надежды…

Кри-кри

Так мы называем особый возраст в жизни кеволечей. Кри-кри – это период, когда кеволеч переживает свой неминуемый кризис. Отсутствие кризиса в этом возрасте представляет собой страшную патологию. Кри-кри – драматический период, но тот, кто своевременно не пережил кри-кри, обречён.

Быстролетный срок кеволеческой жизни, лишь изредка достигающий тысячи лет, разбит на две неравные половины этой трагической вехой. Кри-кри, если он не приходит раньше, наступает во второй половине четвертого столетия – и сколько лучших кеволечей так и не вступили в свой пятый век! Кри-кри неотвратим и пронзителен. Чем тоньше, чем богаче душа кеволеча, тем глубже сотрясает её кри-кри. Словно диковинный смерч «уригонда», который каждые семьдесят пять с половиной лет алчным драконом набрасывается на острова Центрального океана, кри-кри вонзает свои острые зубы в кеволеческую жизнь и испытывает её на прочность.

Многие тысячелетия вся Мировая Академия изучает проблему кри-кри. В последние века успехи кри-криологии опираются на новейшие методы кри-криоскопии и кри-криптофонии. С давних времен питают неиссякаемый интерес к этому явлению философия и поэзия. Увы, слишком часто мудрецы и поэты не имеют возможности оглянуться на свой собственный период кри-кри, потому что он становится завершением их жизни.

Всем известны симптомы кри-кри. Кеволеч становится излишне критичен к самому себе. Он стремится взять на себя ответственность за всё происходящее вокруг. Он перестаёт оправдывать свои ошибки. Он начинает верить в абсолютную истину, и неутолимое стремление к непостижимому и недостижимому постепенно вытесняет в его душе естественную тягу к жизненным удовольствиям. Он повсюду ищет критерии добра и справедливости, красоты и любви. Он не набирает положенных трёх десятых процента прибавления веса в год, а иногда даже… Но не будем перечислять наиболее неприятные из общеизвестных признаков этого внутреннего катаклизма.

Кри-кри опасен не только сам по себе. Опасны и его последствия. Хотя большинству переживших кри-кри удаётся оправиться после него полностью, некоторые до конца дней своих остаются склонными к рецидивам. Встречаются и такие кеволечи, которым кри-кри уже никогда не даёт вернуться к спокойной жизни. Кризисное состояние души, критическое умонастроение и тяга к высшим критериям навсегда остаются неотъемлемыми их свойствами, не позволяя ни присоединиться к всеобщему увеселению, ни следить за положенным прибавлением веса.

И все же их участь несравнима с участью тех, кого кри-кри обошел стороной. Пустоглазие – вот роковая печать, которой отмечены эти несчастные. Сами они неспособны заметить и осознать свою трагедию, но любой нормальный кеволеч вздрогнет и отвернётся, встретившись взглядом с этими погасшими зрачками. К счастью, тех, кто страдает пустоглазием, вполне устраивает общение друг с другом.

Это страшное слово «пустоглазие» встало незримой стеной на пути инстинктивного стремления кеволечества избавиться от кри-кри. Учёные бьются над созданием вакцины, прививка которой ослабляла бы кризис, но давно уже миновало время смельчаков, пытавшихся полностью освободить от него кеволечей. Те из них, кто достиг успеха в экспериментах, доживали свои века поражённые пустоглазием, нелепо радуясь громким титулам и сверкающим наградам, добытым по дорогой, чрезмерно дорогой цене.

Впрочем, создатели облегчающей вакцины пока что не добились результата. Так же, как и их соперники, втайне ведущие работу, на которую наложен строгий официальный запрет. Они хотели бы избавить кеволечество от пустоглазия, но для этого необходимо усилить кеволеческую предрасположенность к кри-кри, а значит и все те опасности, которые сопряжены с этим. Социальное благоразумие кеволечей, естественно, не может этого допустить. В конце концов, и у пустоглазия есть свои приятные стороны. Оно не мешает ни веселиться, ни прибавлять в весе.

Руководство начинающего самообманщика

Самообман – искусство тонкое. Самого хитрого и ловкого зверя можно превзойти охотничьей смекалкой. Самого изобретательного преступника можно превзойти изощренностью мысли. Но можно ли превзойти в ловкости, в хитрости или в изобретательности самого себя? Нет – с этим соперником мы всегда на равных.

Было бы вовсе невозможно надеяться обвести себя вокруг пальца, если бы не наша раздвоенность. Для человека цельного самообман – дело безнадёжное. Никак ему себя не обхитрить, не охмурить, не одурачить. Страдает, бедняга, жить ему трудно, совесть по каждому пустяку мучает, а ничего поделать с собой не может. Правда, таких немного.

Нормальный человек всегда раздвоен – это уж как минимум. На этом и построены все приемы самообмана. Тут и открываются великие возможности самообольщения и самоуспокоения.

Вдоль и поперёк изучены леса планеты, вплоть до самых диких тропических зарослей. Но до сих пор полны неизведанных тайн тёмные дебри человеческого подсознания. Здесь и разворачивается потаённая самоловля, отсюда берет начало тихое дело самообмана. Впрочем, не обойтись самообманщику и без сознательных усилий. Лишь бы не замечать их, не отдавать себе в них отчета. Чтобы и они были как бы подсознательными. Чтобы незаметно и постепенно самого себя в нужный уголок оттеснить, все пути-выходы отрезать – и – ах, что же я поделать могу в безвыходном своём положении!..

Первые шаги на поприще самообмана могут быть достаточно скромными. Но с самого начала важно придерживаться трёх основных принципов этого благородного занятия. Это самоутверждение, это создание внутреннего комфорта, это сведение к минимуму реальных жизненных усилий.

Вот, скажем, возникло у меня намерение выучить иностранный язык. Замечательное намерение, можно сказать – классическое. Живое, конкретное, беспокойное. Прекрасная цель для самоловли. Сначала осторожно флажки выставляю: языками все занимаются, это дело нехитрое, много кто за престижем гонится, а куда важнее, может быть, свой родной язык как можно лучше узнать, вот это подход оригинальный, самобытный, личностный. От собственной самобытности уже возникает гордость и уверенность. К тому же свободно овладеть чужим языком я всё равно не смогу, этому всю жизнь посвятить надо, а делать что-нибудь наполовину для меня просто унизительно. После этого уже и напряжение спадает, внутри становится тепло и уютно. Так что и пробовать даже нечего: иностранных языков много, а жизнь одна. Так что уже и делать ничего не надо. Еще немножко себя пообольщать – и вот намерение моё в западне, обессиленное и выдохшееся, и нет ему хода ни в какую сторону.

Потом, по мере обретения навыков и овладения приёмами, самообманщик может направить свое искусство и на отношения с другими людьми. Это сложнее и интереснее.

Бывает, подведёшь другого человека, обидишь его или повредишь ему как-то иначе – и начнутся разные переживания. Неудобство ощущаешь, совесть может свои экивоки выкидывать, сам в себе сомневаться начинаешь. Всё это никуда не годится. Искушённый самообманщик ничего такого допустить не может. Зная тропы и закоулки своей душевной чащи, он себя на такую прогалину выведет, где солнышко светит и цветочки цветут, где он, что бы ни сделал, благодетелем будет себя чувствовать. Здесь он во всеоружии. Здесь любое угрызение будет наповал сражено неумолимой логикой самопонимания.

Но высшего взлета искусство самообмана достигает всё же в самых тайных недрах собственной внутренней жизни. Здесь начинается охота на красного зверя! Живут в глубинах души человеческой особые существа. Могут на всю нашу жизнь замахнуться, всю её под себя подмять, себе подчинить – если зазеваешься. Каждый слышал, наверное, про неумолимое чувство долга, про испепеляющую человека самоотверженность, про любовь, переворачивающую судьбу, и про других внутренних чудищ, которые могут человека в свои могучие лапы заграбастать, да так уже и не выпустить. Против них не каждый самообманщик пойдет, тут нужна особая приверженность великому искусству. Здесь самообман высоких степеней достигает – чтобы силу эту нутряную закружить, заморочить, сетями опутать, снами овеять – и пусть лежит себе, лапу сосёт, мечтами утешается. Чтобы чувство долга в мягкую доброжелательность перешло, ни к чему не обязывающую, чтобы самоотверженность постепенно смысла лишилась, чтобы любовь взаимным уважением обернулась…

Немало среди нас подлинных мастеров самообмана, есть с кого брать пример. Жаль, конечно, что не венчают их заслуженные лавры, что не украшены их жилища доблестными трофеями, что не слагают о них легенд, увековечивающих тайные внутренние подвиги. Одна награда у них – собственная их жизнь, исполненная спокойствия и философичности, озарённая нежным сумеречным светом великих побед над самим собой.

Переломный возраст

ПВ – это не Пограничные Войска и не Полярный Воздух, как услужливо подсказывает словарь сокращений. ПВ – это Переломный Возраст. Переломный возраст и всё, что с ним связано.

ПВ – это Престранные Выкрутасы. И не только для окружающих престранные. Для тебя самого тоже. Как они возникают, из чего зарождаются, каким путём срабатывают, когда вовсе не ожидаешь от себя ничего такого? Где они описаны, да и можно ли без скуки прочесть такую книжку, можно ли получить от неё пользу?.. Нет, неки не понимают. Нет таких книжек и быть не может. А выкрутасы есть. Престранные. Вот и получается, будто ты сам из себя их выкручиваешь.

ПВ – это Поиски Встреч. Во дворе, на улице, где угодно. Хоть в метро или в автобусе. И встретится тот, кто показался своим, но пройдет мимо. Или сам ты сойдёшь на своей остановке. Или пропустишь остановку, но всё равно придётся сойти, и непонятно, как сказать «здравствуй». Иногда даже взгляды встретятся и вспыхнут приветом, но всё равно суетливая жизнь и неловкость растолкают в разные стороны. Неки не понимают. Они с кем надо уже встретились. Или не встретились, рукой махнули. А тебя прямо будто кто толкает: ищи, ищи.

ПВ – это Порог Взрослости. Трудно жить сразу по обе стороны этого порога, а иначе не выходит. До порога жить попроще, зато за ним обретаешь достоинство. За порогом к тебе уважения больше, но там же и целый воз ответственности наготове: хомут на шею, и попался навсегда. Вот и получается – одна нога здесь, другая там. Неки не понимают. Им лишь бы поскорее хомут накинуть, а иначе ты ребёнок, да и только.

ПВ – это Папуасское Веселье. Накатит – и всё. Со стороны не понять, что происходит, а изнутри прямо распирает. И глупейший повод может случиться, и вовсе повода может не быть. Неки не понимают. Им кажется, что смех только к смешному полагается, а он сам по себе.

ПВ – это их, неков, Полинялые Втолкования. Даже жалко их: не устают повторять одно и то же. Не понимают, что если что получается выполнить, так получается, а если нет, так значит не получается.

ПВ – это Парадоксы Времени. Оно то скачет так, что за ним не уследить, то своей медлительностью приводит в отчаяние и подталкивает к Престранным Выкрутасам. Надо ли говорить, что некам этого не понять!..

ПВ – это Пытка Веником, за регулярным применением которой старательно следят неки. Они очень хорошо понимают, что должно быть чисто, что надо мыть посуду, стирать носки и надраивать обувь, и совершенно не в состоянии вообразить, что существуют куда более важные дела. Они вручают нам веник почему-то именно в тот момент, когда одно из этих дел овладевает тобой полностью. И после этого упрекают за невыметенный угол.

ПВ – это Примеривание Вариантов. Это мечты о невозможном. Это жизнь в будущем, которое послушно нашим желаниям и которое помогает нам утолить обиды сегодняшней жизни. Неки не понимают. Они думают, что отсутствующий взгляд означает невнимание к их премудростям, – когда я внимательнее к тому, что будет, а не к тому, что есть.

ПВ – это Признание Верблюдом, когда каждый нек норовит тебя обидеть, когда каждому из них ты обязан доказывать, что ты не верблюд. Что у тебя не было тех злонамерений, которые тебе искусно приписывают (и откуда только у неков такая злая фантазия!). Что смотришь неку в лицо не от наглости, что опускаешь взгляд не от стыда. Что не врёшь, что хотел как лучше, что ты тоже человек и никакой нек не имеет права тебя унижать своими глупыми выдумками.

ПВ – это Порывы Ветра. Тоска по пустячной причине или вовсе без причины, а это ещё мучительнее. Волны радости или беспокойства. Смутные страхи. Неудержимое стремление к неизведанному. Порывы, которые утихают так же внезапно, как возникают, или не утихают вовсе. Неки не понимают. Они думают, что всё от мозгов.

ПВ – это Проблемы Внешности. Весь мир уставился на тебя, на виду каждый твой прыщик и каждый волосок, а неки не понимают. То и дело они выталкивают тебя из привычного облика, привлекая внимание тысячи глаз под светом наставленных на тебя прожекторов. Им не дают покоя твои чуть отросшие ногти, чуть взлохмаченные волосы, пятнышко грязи на твоих брюках. И весь мир сразу же устремляет на тебя взгляд.

ПВ – это Приманки Вольности. Это постоянное, невозможное одиночество, от которого бежишь на волю. Бежишь в компанию, бежишь к развлечениям, бежишь просто на улицу. Когда ты сам по себе, когда на свободе, внутреннее одиночество становится естественным и оправданным. Неки не понимают. Они думают, что цепочки их заботы и любви тебе помогут. А ты уже не можешь – на цепочке.

ПВ – это Противная Вежливость, игра, в которую некам играть не надоедает. Игра в маскарад, когда правила поведения становятся важнее, чем кто ты сам и с кем ты имеешь дело. Неки не понимают желания жить без маски и вести себя без притворства.

ПВ – это Противоречие Выводам, когда всё понимаешь, но то, что идет изнутри, сильнее понимания. Когда тобой овладевает упрямство, которому некуда деться – только превратиться в неистовство. Это протест против вечного непонимания неков, которые уверены, будто всё можно обосновать и вывести, и не умеют отнестись к человеку по-человечески.

ПВ – это Походка Вприпрыжку. Это бьющаяся внутри энергия, не позволяющая быть удобным и послушным. Неки тяжёлые и уставшие, они не понимают, что тебе необходимо – вприпрыжку, даже если при этом можно обрызгаться или подвернуть ногу. Страшнее отяжелеть, устать и замедлиться, как они.

ПВ – это Пределы Возможного, до которых каждый раз необходимо добраться. Чтобы всё было по-настоящему, чтобы всё было навыкладку, чтобы всё было, как должно быть, а не как отмерено непонимающими неками. И это Пределы Возможностей, когда ты застенчив и неловок, а неки снисходительно подталкивают тебя в спину и подбадривают: «Давай-давай!» И не понимают, что тебе легче провалиться сквозь землю, чем вести себя с той развязностью, которой они добиваются.

ПВ – это Противоборство с Вещами. Это столкновение с дурацкими предметами, затрудняющими жизнь. Это постоянное укрощение тех вещей, с которыми давно совладали сами неки. Это невозможность управлять собственным телом, которое изменяется день ото дня. Попробовали бы неки быть такими ловкими, если бы каждый день приходилось привыкать к себе заново! Может, они начали бы что-нибудь понимать…

ПВ – это Право Взбунтоваться. Право бороться за справедливость в любой мелочи, как и в крупных делах. Право не мириться с дремучим непониманием неков. Право добиваться своего вместо бесконечного выяснения отношений с неками. Право на все переломы переломного возраста.

ПВ – это новые и новые Попытки Выразиться. Это гнетущее и несправедливое Правление Взрослых и порожденные им Прелести Вынуждения. Это Полусонный Вид, так раздражающий неков, забывших, что расти трудно, и прочие Поводы для Выговаривания. Это Подпольные Впечатления, которые невозможно обсудить с неками, потому что говорить об этих впечатлениях ужасно трудно, а неки к тому же боятся их, как огня. ПВ – это Плата за Вход в равноправную жизнь, и пора бы некам задуматься, не слишком ли высока эта плата. ПВ – это Передразнивание Всех, потому что они все жутко смешные. Это Папино Ворчание и мамино Пичканье Витаминами. Это прекрасные Парусные Виражи среди разнообразного Педагогического Вздора. Это Память на Высмеивание и Первые Влюблённости. Это Перекрёстки Выбора, а иногда и Поиски Выхода. Это Поток Вопросов, от которого неки спасаются врассыпную. Это Промахи Воспитания, которые совершают неки, заставляя нас за них расплачиваться. Это наши Пёстрые Вкусы, это Постоянные Внушения неков, это наша с ними Партия Вничью. ПВ – это Противородительский Вал, который ты вынужден сооружать, чтобы спасти свою внутреннюю жизнь от ежедневных посягательств. Это Повороты Вбок от ожидаемых поступков, это смутные Призраки Вдали – призраки неясной взрослой жизни. ПВ – это Проверка Верности и Переживание Вероломства. Это вечная Потребность Вертеться и неутолимая жажда Покорения Вершин. ПВ – это Питье Взахлёб. Это Простор Вечности и Плещущая Весна…

Неки – не понимают…