Невры

Борис переглянулся с Антоном и неуверенно потянулся за бутылкой.

– чего приуныли? – хохотнул Махлай. Он словно воробей встряхнулся, сбросил с себя пыль и угольную сажу воспоминаний и снова стал радушным и гостеприимным, – давайте, что ли, за знакомство?

Дальнейшее пребывание в гостях для Бориса тонуло в обрывочных лоскутах смутных и туманных воспоминаний, в памяти всплывали только взлетающие рюмки и задорный каркающий смех хозяина.

От Махлая они с Антоном вывалились за полночь. Вокруг всё расползалось и двоилось, Борис силился собрать в одну картинку убегающую из-под ног дорогу и нагло расколовшуюся на две одинаковых части луну.

– давай провожу, – скомкано предложил Антон, – а то у нас оборотни здесь водятся.

– да? – Боря, прикрыв один глаз, с интересом посмотрел на Антона, – а кто, волки или медведи?

– да не, петухи! Они тебя, конечно, не укусят, но в петуха ты всё равно превратишься! – и Антон заржал громко и заразительно. Борис не удержался и тоже зашëлся в глупом и безудержном пьяном смехе.

«Уха-ха-ха-ха» – донëсся им в ответ из-за реки с покрытого туманом лесного болота низкий утробный смех. Борис тут же осёкся и уставился протрезвевшими глазами на Антона.

– бугай, наверное, – пожал плечами тот, – птица такая болотная.

– ну да, птица… – Борис оглянулся по сторонам и повернулся в сторону дома.

– а давай споëм! – хлопнул его по плечу Антон.

– а давай! – охотно согласился Борис, – заводи песню!

– батальоны встают, – затянул парень.

– серо хрупают кони, – тут же подхватил Борис, и дальше они продолжили дуэтом:

– И труба прокричала в пехотной цепи. И морозная ночь в заснежённой попоне вдруг припомнила топот в далекой степи…

Перед последним куплетом Антон поднял палец вверх, призывая Бориса помолчать, и допел один высоким чистым голосом:

– там небес чистота, там девчонки как ветер, там качаются в сёдлах и «Гренаду» поют, – он отдышался и обнял новоиспечённого друга за плечо, – слушай, Борян, – а ты видел когда-нибудь казачью лаву? Вот это настоящая мощь, – добавил он, не дожидаясь ответа, – не то, что какие-нибудь леопарды или пантеры, – в слове «леопарды» он нарочито выделил букву «о», так что прозвучало с пренебрежением.

– а ты откуда знаешь? – спросил Борис и внезапно икнул.

– так это… – в момент растерялся Антон, – в книгах смотрел.

– понятно, – снова икнув посреди слова ответил собеседник и молча продолжил путь.

Ставшие за вечер едва ли не лучшими друзьями они долго жали друг другу руки, хлопали по плечам и обнимались перед домом бабы Нюры. Борис ввалился в дом, ударившись головой о низкую притолоку двери, пнул ногой полупустое ведро с водой, споткнулся о высокий порог и, найдя на ощупь диван, завалился спать в чем был.

– а можно потише!? – злобно прошипел разбуженный Юрик.

– Юра, – сквозь подушку и подступающий сон пробормотал Борис, – ты кусок говорящего дерьма с беспилотником в очке… Ты будешь на вертеле… В нашем гневе… – после этих слов комната наполнилась мерным тяжёлым сопением.

Юрик, вырванный из объятий сна нервно заворочался в кровати. Через несколько беспокойных минут он понял, что без прогулки к деревянному домику уже не уснёт. В комнате царила абсолютная тьма, состояние пространства, в большом городе недостижимое совсем. Он закрыл глаза, потом открыл, и снова закрыл, вокруг ничего не поменялось. «Где-то на столе лежит фонарик», -вспомнил Юрик и аккуратно, чтобы не разбудить спящих товарищей, а точнее Дениса, Борис вряд ли проснётся, начал ощупывать немое пространство слепой рукой. С первого же раза ладонь обняла массивный корпус фонаря. Юрик щёлкнул тумблером, и фонарь мгновенно разрезал комнату лучом слабого желтовато-мутного света, батарейки явно доживали свой век. В кромешной тьме фонарь был настоящим огнём Прометея, и Юрик без труда, придержав дверь, затянувшую было истошный скрип, вышел из задней хаты в переднюю, а из неё на веранду. Откинув щеколду входной двери он шагнул на крыльцо и больно шибанулся головой о низкую притолоку. Ругнувшись в вполголоса он аккуратно закрыл дверь и окинул слабым светом фонаря двор. Бледно блеснул серебристый бок минивэна, на траве блестела мелким бисером ночная роса. Юрик перевел фонарь влево на калитку на задний двор, как вдруг, в мелькнувшем луче взгляд зацепился за две блестящие точки за забором. Юрик замер и медленно перевёл фонарик обратно. В этот момент бледный луч предательски моргнул и медленно погас. На Юрика из-за забора смотрели чьи-то глаза, жёлтый немигающий взгляд сверлил человека, застывшего на крыльце в нерешительности. «Собака, наверное», – подумал Юрик и хлопнул себя ладошкой по бедру, сопровождая это действие резким шипящим звуком. Глаза никуда не исчезли, но приподнялись до середины забора, а потом резко подскочили на высоту около двух метров и застыли в этом положении, глядя прямо на неподвижного человека. «С кем я сейчас переглядываюсь?»– цепенея спросил сам себя Юрик. Больше всего сейчас он хотел оказаться в доме под одеялом, накрыться с головой и лежать так до утра. Вдруг в плечо его резко чем то ударило, он вздрогнул и отскочил в сторону.

– ты что, прямо с крыльца ссышь, что ли? – сонный Денис, освещая себе путь экраном телефона, лениво зашагал в сторону туалета. Ударившая Юрика входная дверь так и осталась открыта. Он бросил взгляд на забор – глаза исчезли.

– Денис! Подожди, я с тобой! – он побежал догонять друга на задний двор, – у меня фонарик сдох, подожди меня, вместе назад пойдём.

– как говорится, зачем тебе Эрмитаж? Ссы здесь, – Денис стоял сразу за калиткой и мочился на забор. Юрик пристроился рядом.

– Денис, я… – Юрик запнулся на секунду, взвешивая здравость сказанного, – я глаза видел за забором.

– собака, или кот, – пробормотал Денис.

– двухметрового роста? – уточнил Юра. Денис повернулся и посмотрел на друга, светя телефоном ему прямо в лицо.

– Юрец, хватит в телефоне до ночи играться, у тебя шифер поехал, – Денис поправил шорты и зашагал к дому, Юрик, стараясь не отставать ни на шаг, засеменил следом. Зайдя в веранду он закрыл дверь на щеколду и три крючка. В доме он забрался под одеяло и немного расслабился, всё произошедшее стало казаться чем-то нереальным и далёким, да и вообще, скорее всего, показалось. Мысли полетели вразброс и хаотично, сон вернулся в его возбуждённую голову, и Юрик выпал из реальности до самого утра.

Глава 3

– Боря, мы бабе Нюре сто рублей должны, – сказал Денис. На дворе было десять часов утра, но постояльцы валялись в постелях, не торопясь вставать. У Бориса гудели в голове отголоски вчерашнего самогона, и он не сразу понял Дениса.

– в смысле? за что? мы же задаток дали, два дня только прошло.

– это плата за убитого ужа, Юрик вчера лопатой его перерубил.

– Юра, ты идиот, скажи мне? – Борис привстал на локте и посмотрел на товарища мутным осуждающим взглядом.

– Как-то само всё получилось, – пробормотал в ответ Юрик.

– ладно, – легко согласился Борис, – деньги сейчас всё равно смысла не имеют, возьми в машине, знаешь где.

Юрик выбрался из кровати и понуро поплёлся в машину. Достав сто рублей одной купюрой он пошёл на огород искать хозяйку. Баба Нюра долго вертела бумажку в руках, внимательно рассматривая, потом сложила пополам и сунула в карман халата. По лицу её неуловимо пробежала лёгкая улыбка. Она посмотрела на Юрика со снисхождением и сказала:

– возьми банку в сенцах и сходи к Мамоцьке молока купи.

– к кому? – переспросил Юрик.

– к Коле Мамоцьке, – закатив глаза повторила старушка, – к пастуху нашему. Дом его четвёртый от колодца, – и указала рукой в нужную сторону.

Юра коротко кивнул и с облегчением поспешил выполнить просьбу хозяйки.

Участок Мамоцьки утопал в зелени деревьев, причём деревья были не плодовые, а сплошь берёзы и каштаны. Узкая дорожка до входной двери, сопровождаемая покошенным забором, тут и там рассекалась пролезшими сквозь жерди забора ветвями деревьев. Юрик не спеша пробирался по зелёному тоннелю, уворачиваясь от веток и листьев, так и норовивших дотронуться до гостя. Его взгляд остановился на большом деревянном колесе, висящем на заборе. Колесо было совсем новое, будто только выстроганное, местами на древесине поблëскивали капельки свежей смолы. Юрик задумался о том, зачем кому-то понадобилось мастерить деревянное колесо в двадцать первом веке, когда боковым взглядом увидел, что под одним из деревьев стоит существо в человеческий рост, покрытое чёрной шерстью, и топчется на месте, закинув голову вверх. Юрик медленно повернул голову в сторону странной фигуры. Существо, будто в ответном жесте, опустило свою, из которой росли два загнутых назад рога и посмотрело на человека чёрными прямоугольными, как у осьминога, зрачками. Юрика на мгновение пронзил оглушающий иррациональный ужас, но вдруг существо опустилось на передние конечности и заблеяло дребезжащим голосом, потом пару раз фыркнуло и потрусило прочь, пережевывая оторванные с ветки листья. Парень усмехнулся сам с себя, «надо же, козла испугался», когда дверь со скрипом открылась, и на пороге появился Мамоцька.

– что, за молоком отправили? – он улыбнулся и жестом пригласил Юрика в дом, – ну заходи, сейчас налью, банку принёс?

Юрик стоял и со скучающим видом наблюдал, как старик, накинув марлю на банку, бережно переливает в неё молоко из эмалированного ведра.

– да ты присядь, отдохни, – Мамоцька кивнул на стул.

– спасибо, мне идти надо, сколько с меня?

Долив банку почти до краёв Мамоцька распрямился и посмотрел Юрику прямо в глаза.

– ты печурника у Нюры вчера зарубил, это плохо, гаспадар не простит.

– кто не простит? – Юрик усмехнулся, хотя по спине у него пробежал холодок, вспомнился ночной гость и его страшные жёлтые глаза.

– гаспадар, – уже без улыбки повторил пастух, – ужиный царь.

– а, понятно, – накинув суровое выражение лица покивал Юрик.

– не веришь, – не спросил даже, а просто озвучил факт Мамоцька, – всë вы городские лучше других знаете. Только мы вас сюда не звали, вы сами к нам приехали, и пока жить по правилам не начнёте… – он молча помотал головой, – не приживëтесь.

Юрик исподлобья посмотрел на старика, потом выдохнул и попытался улыбнуться.

– что делать нужно? – выдавил он.

– ужиный царь, он всегда за своих детей мстит, – Мамоцька упёрся острым взглядом в собеседника, потом открыл дверцу настенного шкафчика и в его руке появилось яйцо, – ты вот что, носи это яйцо под мышкой три дня, на ночь в стакан молока клади, потом спрячь под порог и жди, пока новый печурник вылупится, так вину свою исправишь.

– это что, змеиное яйцо? – лицо Юрика против воли исказилось в брезгливой гримасе.

– это? – Мамоцька посмотрел на яйцо, словно увидел его впервые, – это куриное, но ты делай, как я сказал, и всё будет хорошо, – он протянул яйцо Юрику, и тот осторожно взял его двумя пальцами. Старик выразительно посмотрел на парня и указал пальцем себе под мышку. Юрик послушно сунул яйцо под майку и прижал рукой к телу. – с тебя три рубля за молоко, – подытожил Мамоцька и добродушно улыбнулся. Юра зашарил свободной рукой в кармане спортивных штанов, достал горсть монет и протянул их в ладони старику. Тот, сощурившись, выудил оттуда три рубля и зажал их в руке. Парень прижал трехлитровую банку к груди и, поблагодарив хозяина, вышел из дому. Отойдя на десяток метров от калитки он остановился и поставил банку на землю, затем достал из подмышки яйцо, повертел его в руке и с размаху зашвырнул в бурьян заброшенного участка. Раздался влажный шлепок, после чего буйная поросль пошла волнами и зигзагами, высокие стебли чертополоха, осота, раскидистые лопухи и мягкая лебеда затрещали, согнулись, зашатались, против воли пропуская через свои ряды что-то невидимое, могучее и быстрое. Всё это длилось несколько секунд, после чего пространство прошил оглушительный свист, он ударил по ушам, врезаясь в самый мозг, из глаз потекли едкие слезы. Юрик обхватил голову руками и, встав на колени, согнулся до земли. Свист длился, казалось, бесконечно, и, когда голова готова была лопнуть, прекратился также внезапно, как начался. Поднявшись с колен Юрик отряхнул от пыли штаны и поднял с земли банку с молоком. У калитки он увидел Мамоцьку, который смотрел на него серьёзно и без лукавых ноток хитрого прищура. Парень отвернулся и быстро зашагал к своему дому

* * *

Увидев, что Юрик ушёл куда-то с пустой банкой в руках, Денис энергично вскочил с кровати и стал одеваться. Проснувшись утром он ощутил ком из сладкой ваты в груди, сразу вспомнил Злату и начал думать, как незаметно от Юрика улизнуть к Чаровским. Его мысли постоянно крутились вокруг красивой девушки, не давая отвлечься, постоянно скатывались к ней, как по песчаному склону ловушки муравьиного льва.

– Боря, я гулять, – бросил он товарищу, выбегая из комнаты. Тот лишь промычал что-то нечленораздельное, не меняя положения на диване.

Денис пошёл знакомым уже маршрутом вдоль речки, душа его тревожно обрывалась при каждом шаге, и все вокруг казалось молодым и волнующим. Лучи яркого летнего солнца, пробиваясь сквозь ветви деревьев, струями рассекали прохладную туманную дымку, томящуюся, пережидая жару, в подножиях лесных исполинов. Подняв подвернувшийся прутик Денис, как в детстве, начал безжалостно воевать с попутными густыми зарослями крапивы. Незаметно для себя он стал напевать себе под нос:

– но лучше оденься,

увидев тебя столь прелестной,

все поезда сойдут с рельсов

И улетят в поднебесье…

Вдруг он почувствовал резкий порыв ветра, а за ним далёкий, но достаточно громкий свист. Денис застыл и вслушался в странный звук, через несколько секунд всё стихло, но около пяти минут в лесу стояла абсолютная тишина, не пели птицы, молчали мелкие звери, белки и вороны, даже деревья, казалось, перестали шелестеть листвой, потом робко и несмело начали раздаваться отдельные звуки, и постепенно лес вернулся к своим обычным будням и мелким заботам. Вскоре Денис вышел к песчаному склону и снова увидел остров, огибаемый быстрыми водами Волки. Плотик на этот раз стоял возле ближнего берега, значит Злата, или Всеслав, или сразу оба куда-то отлучились. Может они ушли по подъездной дороге, и он с ними разминулся? Денис в растерянности уселся на песчаный склон и уставился на стены древней усадьбы. А если Злата все-таки дома, то как её позвать? В самом деле, нет ни звонка, ни колокольчика, а угонять с этого берега плот тоже не станешь. Денис решил подождать, может Злата вернётся или заметит его из окна.

Солнце всё больше раскаляло воздух и с азартом принялось жарить чёрную футболку сидящего под открытым небом человека. Денис почувствовал, как у него по груди прокатилась крупная капля пота, а спина нагрелась так, что можно яичницу жарить. Он стянул майку и бросил её на песок. Вода в речке поблёскивала серебром прозрачной ряби, быстрое течение подкупало холодом и будто приглашало окунуться, освежиться, победить жару. Денис стянул джинсовые шорты, сбросил шлёпанцы и медленно зашёл в воду. Сначала по колено, постоял с минуту, ощущая как кожа остывает и покрывается мелкими мурашками, а потом с головой нырнул в прохладную, уколовшую резким перепадом температур лесную реку и поплыл под водой с открытыми глазами. Песчаное бледно-жёлтое дно, покрытое сеткой водяных разводов, проплывало под ним и чётко просматривалось, но потом резко ныряло вглубь и исчезало в темном глубоком омуте. Денис с фырканьем вынырнул и осмотрелся. Быстрое течение отнесло его на несколько метров в сторону и продолжало тянуть дальше. Вдруг его ногу что-то задело, и он ощутил движение жёсткой, как кора дерева, поверхности. Резко отдернув ногу Денис энергичными движениями поплыл к берегу, но быстро успокоился – мало ли, что может нести течение, но ближе к мели все-таки нужно отплыть. Он лёг на спину и не спеша начал загребать в сторону берега, как вдруг ощутил резкий мощный поток, буквально втянувший его под воду. Перевернувшись Денис рывком вырвался на поверхность и на этот раз полностью упал в объятия паники. Он замолотил ногами и, рассекая руками воду, устремился прочь с глубины на спасительный берег. Снизу он почувствовал волну, словно от гигантского тела, проплывшего прямо под ним, а потом его снова затянуло под воду. Вытянув руки вперёд, приняв форму торпеды, Денис дельфиньими движениями продолжил плыть, и наконец увидел под собой жёлтый песок. Встав на ноги он, преодолевая сопротивление воды, которая будто бы задерживала его и, цепляя за руки, уговаривала не уходить так быстро, выбрался на берег и бессильно упал на песок. Приподнявшись на локтях парень осмотрел реку. Вода всё также серебрилась на солнце и мерно текла, огибая каплю острова. Он откинулся на спину и закрыл глаза, переводя дыхание.

– что, искупаться решил? – Денис поднял веки и увидел стоящую над ним Злату. Губы его тут же расползлись в широкой улыбке, и он начал неловко подниматься, отряхиваясь от налипшего песка.

– меня только что чуть не утопили, кто у вас там обитает? – Денис зачесал пятерней налипшие на лоб волосы и снова посмотрел на реку.

– а, это…– буднично отмахнулась Злата, – так это мой ручной цмок, домик мой охраняет от назойливых кавалеров.

Денис застыл, разрываемый сразу несколькими чувствами, и уставился на Злату. Она не удержалась и расхохоталась в ответ.

– ты бы себя видел, – она широко улыбнулась и ударила кулачком Дениса в плечо, – отвечаю сразу на все немые вопросы: во-первых он тебя не съел, значит ты не назойливый, во-вторых нет никакого цмока, я его только что придумала, у нас здесь течения и водовороты очень опасные, вот тебя и затянуло.

– понятно, – Денис снова улыбнулся, потом опомнился, что стоит в трусах, и стал натягивать шорты, – может погуляем пойдём? Не против?

– в качестве извинения за моего цмока я просто обязана, – Злата хитро улыбнулась, и Дениса обдало волной эйфории, – пойдём я тебе зелёную речку покажу.

Они медленно шагали под кронами столетних дубов, сонно раскинувших свои тяжёлые ветви во все стороны. Густая листва надёжно укрывала путников от косых солнечных лучей, дарила прохладу и свежесть. Вскоре дубраву сменил частокол молодых берёз и стройных сосен, бросавших длинные прямые тени на зелень, поляны сменялись непролазными дебрями, которые приходилось обходить стороной, потом лес снова расступался, пропуская молодых людей в свои зелёные недра. Денис искоса наблюдал за Златой, любовался её безупречным профилем и сияющей улыбкой.

– так как вы у нас оказались? – спросила Злата.

– после ядерного удара по Украине паника в городе началась, – Денис решил не юлить и рассказать всё, как есть, – Борис предложил к нему на дачу уехать, отсидеться где-то под Слуцком, но не получилось – везде блок-посты поставили, мужское население стали отлавливать. Единственное направление, куда получилось уехать – на Гродно, а потом к вам зарулили, как-то так…

– а вы давно вместе работаете?

– мы с Борисом на стройке познакомились пять лет назад. Он раньше преподавателем истории в универе работал, потом строителем пошёл. Любил прибухнуть, жена его выгнала, он потом предпринимательство оформил и в частный сектор ушёл, меня с собой позвал. Он нормальный, вообще, мужик, но найти себя, что ли, не может, из-за семьи переживает.

– а Юрик-дурик? – Злата снова улыбнулась.

– мы его по объявлению нашли, его с работы выгнали за участие в протестах двадцатого года, а мы, как раз, подсобника искали, вот и сошлись. Они с Борисом собачатся постоянно, то за политику, то просто за жизнь, конфликтный человек.

– зачем терпите тогда? – удивилась девушка.

– ну, знаешь, нормального подсобника найти – целая проблема, Борис их называет тупиковой ветвью в развитии человечества, а Юрик не пьёт, приходит вовремя, работает нормально, вот и терпим, – Денис на мгновение замолчал, потом спросил: – а вы с отцом вообще откуда?

– из Полоцка, – ответила Злата, – у папы там бизнес, с нефтью что-то связанное, я не вникаю, на лето сюда приезжаем, здесь хорошо, даже дышится легче.

– да, у вас хорошо, не поспоришь, – согласился Денис, – слушай, а что за название деревни такое – «Невры»? Баба Нюра говорила, что раньше Неврида называлась… А что это значит?

– ну, как говорится, это долгая история, – загадочно протянула Злата, – но мы ведь никуда и не спешим? – она толкнула бедром зазевавшегося Дениса, и он, сделав шаг в сторону, едва устоял на ногах, Злата рассмеялась и продолжила: – когда-то было племя первых славян, они себя называли неврами, по преданиям это было воинственное и беспощадное племя. Говорят, что во время боя воины невров могли, завращавшись на месте, превратиться в огромного волка. Победить их было невозможно, и на Русь они никого не пускали. А поселение их называлось «Неврида», по тем временам это целая страна была, на всю нашу пущу, но теперь, как видишь, осталась одна маленькая деревня.

– оборотни-защитники? – с недоверием переспросил Денис.

– а что тут такого? – с азартом продолжила Злата, – а ты не задумывался, почему в европейских сказках волк съедает бабушку и закусывает красной шапочкой, а в русских он помогает Ивану Царевичу, да к тому-же является для него средством передвижения?

– ну да, – Денис почесал затылок, – действительно, как-то не задумывался.

– волк и медведь – это наши тотемные животные, а в Европе – сплошь петухи да курицы, – Злата повернулась к Денису и спросила, сбросив улыбку: – вот ты, бы кем хотел быть, волком, или петухом, будь у тебя выбор?

– волком, конечно, глупый вопрос, – хмыкнул Денис.

– а вот для Дурика твоего, я думаю, не такой глупый, – Злата опять улыбнулась, – но это хорошо, что ты у меня такой правильный.

«ты у меня»… Эта фраза подхватила и подняла Дениса, немного оторвав от земли, ускорила дыхание и окатила мягким и трепещущим жаром.

– А вот мы и пришли, – Злата указала рукой в сторону зарослей.

– А где река? – разочарованно спросил Денис.

– А ты глаза разуй.

Денис всмотрелся и был поражён способностями природы к маскировке. Между невысоких илистых берегов едва уловимо колыхалась зелёная масса ряски, водорослей и кувшинок с кубышками. Вода полностью скрывалась под зелёным покровом водных растений, словно ковровая дорожка она простиралась, сколько было видно глазу. Казалось, что на неё можно ступить и идти, гулять, любоваться придорожными деревьями, как по бульвару в городе.

– как красиво… – потрясëнно пробормотал Денис, – я даже и не думал, что у нас такие места есть.

– это река желаний, – сказала Злата, – загадывай, – она стала вдруг серьёзной и отстранённой, её взгляд устремился куда-то вдаль за изгиб уходящей реки.

– загадал… – полушёпотом произнёс Денис.

– ну пойдём тогда, – Злата повернулась и зашагала обратно, быстрым суетным движением провела ладонью под глазом и, отвернувшись в сторону, молча пошла впереди спутника. Денис понял, что сейчас не время лезть с расспросами и молча последовал за девушкой.

– вы к нам надолго? – спросила Злата, прерывая повисшую тишину.

– даже не знаю… – успел сказать Денис, когда рядом с ними вдруг раздался хруст ломающихся веток и шум несущегося сквозь заросли тела. Выступив навстречу звуку он закрыл собой Злату и застыл в готовности встретить опасность. Но из зарослей выскочил не зверь, а взъерошенный, подвывающий от ужаса Юрик. Его перекошенное лицо выражало неподдельный испуг и панику.

– там.. там… – он указывал рукой себе за спину, – там змея… огромная… как анаконда…

– Юра, – Денис посмотрела глаза ошалевшему товарищу, – ты что, следил за нами?

– огромная, метров десять длиной, – не реагируя на вопрос продолжал Юрик, – толщиной с полено, нужно бежать скорее!

– ты за нами следил? – чеканя каждое слово повторил Денис, – тебе сколько лет? – он подошёл вплотную к оппоненту, глаза его налились яростью, кулаки сжались.

– какая змея, Юра? – Злата вклинилась между парнями, оттирая их друг от друга, – это уж, наверное, был.

– уж? – Юрик перевёл безумный взгляд на девушку, – такой огромный?

– знаменитая белорусская анаконда, – хмыкнул Денис.

– значит ужиный царь, – спокойно пояснила Злата, – или ужиный король по-другому. Странно, его давно уже никто у нас не встречал. А вообще вы правы, ведь уж – это и есть удав на минималках, так что гигантский уж это, по сути, анаконда. Тебе, Юра, очень повезло его увидеть, а ещё больше повезло при этом в живых остаться. К нам несколько лет назад криптозоологи приезжали, ужиного короля искали, но даже следов не нашли, только рассказы очевидцев записали, а ты, вот так вот просто, в лес пошёл и сразу его встретил. И, кстати, в самом деле, а что ты здесь делаешь?

– Я… – Юрик немного пришёл в себя и осознал всю неловкость своего положения, – вместе же идти собирались… Я вернулся – тебя нету, Борис сказал, что гулять ушёл, вот я и пошёл тебя искать, – он опустил взгляд и почесал затылок коротко бритой головы.

– мы тебя до дороги проводим, правда, Денис? – она вопросительно и настойчиво посмотрела Денису в глаза.

– Да, конечно проводим, – нехотя согласился Денис, и они втроём направились к лесной дороге, соединяющей Невры и усадьбу Чаровских. Десяток минут пути миновал в напряжённой тишине, и все вздохнули с облегчением, когда деревья расступились, открывая широкую просеку.

– пришли, – сказала Злата, остановившись у дороги, – отсюда по прямой до деревни дойдëшь, не думаю, что ты второй раз на гаспадара нарвëшься.

Юрик что-то промычал в ответ и понуро побрёл, стараясь держаться середины дороги. Денис со Златой провели его взглядом и снова повернули в лесную чащу.

– а что, правда, что уж до десяти метров может вырасти? – спросил Денис.

– у страха глаза велики, – Злата улыбнулась и посмотрела на Дениса, – мне больше интересно, что бы ты делал, если бы на тебя выбежал не Юрик, а дикий кабан или медведь?

– да я как-то не думал в тот момент, я за тебя испугался.

– ну ты настоящий рыцарь, правда без головы.

– если бы выскочил медведь, то и остался бы без головы.

Злата рассмеялась и Денис, не удержавшись, тоже захохотал, снимая смехом появившееся напряжение. Настроение тут же поднялось, и дальше они пошли, перешучиваясь и смеясь. Время бежало, то растягиваясь, то ускоряясь, Злата заливисто смеялась, а Денис растворялся в ней, купался в бездонных серых глазах, рассказывал весёлые истории, шутил и умничал, ходил на руках и переносил её хохочущую через узкие ручейки. К концу их прогулки тени сосен вытянулись в длинные магистральные путепроводы, стало прохладно, и назойливые комары стали нагло и смело наполнять своим нудным гудением всё пространство. Верхушка крыши усадьбы выглянула сквозь молодое редколесье, и вскоре молодая пара остановилась возле маленького парома через Волку. Косые лучи солнца зажигали на водной поверхности реки оранжевый пожар, затухающий и темнеющий сразу за поворотом течения.

– приходи завтра, мы с тобой хлеб испечём, – Злата посмотрела на Дениса и улыбнулась, – пойдём царя ужей кормить.

– а-а-а… – протянул Денис, – а зачем?

– всё завтра, – Злата нажала кнопку, и плот с тихим гудением отчалил на тот берег, – пока, хороших снов.

– пока, Злата… – Денис помахал рукой и остался на месте, наблюдая за девушкой, пока она не достигла противоположного берега. Соскочив с парома Злата послала воздушный поцелуй и, сверкая стройными загорелыми ногами из-под ярко-синего сарафана, побежала в усадьбу.

Путь домой для Дениса был лёгок и воздушен, в голове его постоянно звучала то одна, то другая песня, иногда вырывающаяся наружу мелким бормотанием. Ярко-рыжее солнце светило прямо в лицо, бессильно пытаясь ослепить, или, хотя бы, покусать случайного путника в нехоженом дремучем лесу. Вскоре из зелёной чащи выступили такие родные уже Невры…

На плите остывала вместе с чугунной сковородой жареная картошка с кусочками сала, рядом на столе исходил своим фирменным неповторимым соком салат из помидоров и огурцов. Денис с волчьим азартом набросился на ужин, только сейчас осознав, насколько он голоден. За спиной скрипнула дверь, и на веранду вышел Борис. Он молча налил по полной рюмке коньяка, предусмотрительно поставленных на столе, и, так и не сказав ни слова, чокнулся с Денисом и залпом опрокинул в себя янтарную жидкость.

– с хорошим человеком и опохмелиться приятно, – Борис в блаженстве закатил глаза и сел на стул рядом с Денисом, – а то Юрик злой какой-то пришёл, смурной, – протянув руку над сковородой он выхватил из банки солёный огурец и громко им захрустел, – вот тебя ждал, один принципиально не пью. А ты, смотрю, время зря не теряешь? – Борис толкнул кулаком Дениса в плечо и улыбнулся, – с местной замутил?

– угу, – промычал в ответ Денис, поглощая картошку с зажаркой из лука и морковки.

Вдруг до них донеслись приглушённые расстоянием звуки далёкой канонады. Словно раскаты грома они прокатились по деревне, зазвенели стёклами в стареньких рамах, ударили по сельской тишине инородным внезапным набатом. После секундной паузы звуковой вал снова прокатился меж домов. Переглянувшись, Денис и Боря выскочили на улицу и увидели, что все обитатели деревни тоже смотрят на зарево, полыхающее над лесными кронами. Темнеющий небосвод озаряли молниеносные оранжевые вспышки, сменяющие друг друга, освещающие небо быстрыми огненными сполохами, а через несколько секунд до безмолвных зрителей докатывался глухой низкий звук разрывов.

– это же на востоке, – негромко сказал Юрик, который тоже выбежал и теперь стоял рядом, – мы получается уже в тылу?

– мы, получается, в оккупации, – поправил его Борис.

Дождавшись своей очереди в небо взметнулся рой светящихся стрелок и, померкнув, растворился в вечерней тьме.

– это наше ПВО или их артиллерия? – онемевшими губами спросил Денис.

– РСЗО работает, – авторитетно вмешался в тихую беседу Карпов.

Вскоре это зрелище, как и любое другое, начало всем надоедать, и Невры постепенно начали возвращаться к своему обыденному рутинному быту. Лязгнул цепью колодец, скрипнули несмазанными петлями двери, народ, потеряв интерес, разбредался по домам и возвращался к своим обычным делам.

– зарядка не идёт, – озадаченно произнёс Юрик, взяв в руки свой смартфон, после чего подошёл к выключателю и несколько раз его щёлкнул, – света нет, вырубили, что-ли?

– может завтра появится, – сонно сказал Денис и завалился на кровать.

День подкатился к концу, и на улице быстро и неуклонно начинало смеркаться. Тёмная летняя ночь, подбиралась к Неврам, постепенно подползая со стороны леса, где она уже разгулялась среди высоких сосен и разлапистых ёлок, которые приняли на себя последние оранжевые отсветы закатного солнца. На болоте гулко заухала выпь и оживился от вечерней прохлады хор лягушек. Денис открыл в хате два окошка на противоположных стенах, и в комнате появился освежающий сквозняк.