Вода в одинокой проруби забурлила. Сначала из неё вылетели семь огромных зубастых псов с пушистыми, завёрнутыми колечками хвостами. Затем показались сани, управляемые мальчишкой. Вокруг проруби возвышались огромные белоснежные фигуры. Только если раньше от них веяло угрозой, страхом и голодом, то теперь эти громады больше напоминали меховые шары, гигантские клубки ваты. Довольно откинувшись на снег и подставив округлившиеся животы небу, Хозяева льдов блаженно дремали. Грозный вожак посасывал большой рыбий хвост и звучно икнул при появлении саней. Карак высунул голову из ворота и с опаской смотрел, как к ним вразвалку приближается с трудом поднявшаяся фигура.

– Ты сдержал своё слово, маленький человек, мы сдержим своё, – пророкотал медведь. Когда он подошёл к саням, собаки угрожающе зарычали. Хозяин снегов миролюбиво сел и успокаивающе поднял мощные передние лапы, с огромными, размером с кухонные ножи, когтями. Он возвышался над друзьями как могучий утёс.

– Мы укажем тебе дорогу к Её норе, и не будем чинить препятствий.

Он протянул к мальчику могучую лапу, в его ладони тускло блеснул хрусталь:

– Это ледяной глаз Изерги, только с его помощью можно найти вход в её логово. Посмотри сквозь него, отважный человечек, и увидишь дорогу.

Мартин осторожно взял холодный, с острыми гранями кристалл, и посмотрел сквозь него на бескрайнюю снежную пустыню. Карак ворочался под курткой, ему тоже не терпелось взглянуть.

– Смотри на север, – шёпотом сказал медведь. – Видишь, у двух замерших великанов?

Мартин ничего не понял про великанов, но увидел там две огромные холодные скалы и маленький круглый дом, выложенный из ледяных кирпичей. Бесцветный и безжизненный.

– Вижу, – выдохнул Мартин, – вижу дом, а великанов не вижу, они, что, её охраняют?

– Великаны давно уже никого и ничего не охраняют, кроме своего безмолвия, – усмехнулся Хозяин льдов, он вальяжно развалился на снегу, поковырял костью в зубах и продолжил:

– В стародавние времена, когда людей на земле ещё в помине не было, мир заселяли великаны. Кто-то был добрым и весёлым, кто-то кровожадным и злым. А самое главное, что великаны отличались завидным упорством и были очень азартны. И, в один прекрасный день, когда Отец Солнце был в зените, великаны решили выбрать себе правителя, который справедливо и мудро управлял бы ими. Но никак не могли выбрать достойного. Затеяли они состязания в силе и ловкости, чтобы выявить лучшего среди них. Начали метать огромные камни, полагая, что правитель должен быть самым ловким, но это состязание не выявило победителя. После они начали бороться, полагая, что правитель должен быть самым сильным. Земля ходила ходуном, едва не оторвавшись от небесной оси, но не было среди них сильнейшего. Затеяли они состязание в красноречии, полагая, что правитель должен складно и умно говорить. Но никто не смог себя в этом состязании проявить, потому что великаны славились своим косноязычием. Тогда одному из них в голову пришла мысль, что правитель должен быть самым терпеливым. Великанам это понравилось. Они договорились, что самый терпеливый из них, тот, кто дольше всех просидит, не шелохнувшись, и не проронит ни слова, станет правителем. Расселись они по всей земле, замерли и замолчали. А так как они все упорные, то и по сей день сидят, не шевелятся и молчат. На их плечах выросли вековые леса, кожа на солнце окаменела и потрескалась. Но они продолжают сидеть и прислушиваться, не произнесёт ли кто из них хоть одно слово, не шевельнётся ли. Даже сейчас можно увидеть их крутые спины и огромные головы по всей земле, черты их узнаваемы в скалах и утёсах по всему белу свету. Так что они вас не тронут.

– Спасибо за напутствие, – Мартину очень понравилась сказка грозного стража.

– Не за что, человечек. Теперь мы квиты, в следующий раз лучше нам не попадайся. Съедим и не подавимся! – вожак тяжело поднялся и так же вразвалочку побрёл к поджидавшей его стае. Вскоре огромные неуклюжие тени растворились в черно-белом однообразии этой негостеприимной земли.

Мартин многозначительно переглянулся с Караком, мохнатые псы вертелись вокруг ног, нетерпеливо потявкивая и размахивая пушистыми хвостами:

– Теперь мы знаем путь…, – тихо сказал Мартин.

– Знаем, – согласился ворон, – ты готов?

– Отступать уже поздно, – глядя вперёд выдохнул Мартин. Ему вдруг вспомнилась беззаботная жизнь на берегу моря, размеренная, знакомая и без потрясений. Сейчас, если бы ему предложили выбор между приключением и прежней жизнью, он, не задумываясь, выбрал бы второе. Эта сказка все больше и больше походила на страшный бесконечный сон. Если бы он смог проснуться, спуститься вниз по крутой лестнице на кухню и выпить сваренное бабулей обжигающее какао. Мартин встряхнул головой, прогоняя наваждение. «Нет, – подумал он, – я справлюсь! Это все-таки моё приключение, каким бы немыслимым и невыполнимым оно ни казалось». Он бросил взгляд на своих спутников. Псы умильно смотрели на него, склонив голову набок и высунув красные языки, их хвосты мели снег из стороны в сторону. По взгляду ворона нельзя было понять, о чем он думает, но черные, как бусинки, глаза неотрывно следили за лицом Мартина. А ворон никак не мог найти подходящих слов, он понимал, что творится на душе мальчика, но, даже будучи мудрее и старше, он был совершенно растерян. Он не спешил, не торопил. Он ждал. Ждал, когда Мартин примет решение. И Карак согласится с его выбором без оглядки, каким бы он ни было. Он никогда никому не признается, что так привязался к этому мальчишке. Мартин закрыл глаза, глубоко вздохнул, улыбнулся:

– Тогда в путь! – он прикрикнул на собак, те вскочили. Бестолковые барбосы в сутолоке могли найти свои места в упряжке. Мартин улыбнулся и начал распутывать лямки ремней. – Прямо, как дети малые! Все. Вперёд!

Псы как один рванули так, что Мартин едва не вылетел из саней. Карак на ходу пытался забраться под меховой ворот. Снег вылетал из-под полозьев, хрустел на виражах. Время от времени Мартин смотрел сквозь кристалл, уточняя курс.

– Карак, скажи, пожалуйста, почему ты сказал, что Отец Морж может изменить своё мнение? – шёпотом спросил он ворона.

Карак на минуту задумался:

– Он загадочен и непостоянен. Говорят, что однажды он путешествовал в мире людей. Захотелось ему узнать, как они живут на побережье. Обратился Отец Морж в человека, отправился на материк. Зашёл в корчму. Народу видимо-невидимо, столов свободных нет. Увидев свободное место в углу, он присел на длинную деревянную скамью. А рядом с ним компания рыбаков громко рассуждала о промысле.

– Вот, – говорит один, – рассердился как-то Морской Владыка на людей. Все знают, что рыбу людей научила ловить чайка. Когда люди не умели ещё ничего и часто голодали, Небесная Мать послала людям на подмогу чайку, промышлявшую у северных берегов. Чайка показала людям, как выслеживать рыбу и выхватывать её из воды. Люди приспособили для этого дела руки, и выхватывали рыбу руками прямо из бурлящих вод. И случилось как-то морскому владыке подняться на поверхность моря, и увидел он такую картину: люди с берегов, лодок, мостков выхватывали извивающихся рыбин прямо руками. Безмолвный крик рыб так возмутил Морского Царя, что он повелел своим подданным отойти от берегов. И чтобы, ненароком, они не попались в руки человека, он подарил им сверкающую чешую. С тех пор человек хватал рыбу руками, а она извивалась и выскальзывала обратно в море.

– Вот заливаешь-то. А как они жили до этого без чешуи-то? – спросил его собеседник с покрасневшим от сквозняков и крепкой выпивки носом.

– Как-как, да очень просто. Не было у них чешуи. Кожа была, как у тебя или у меня. Значится, случилась такая напасть, и опечалились люди. Сейчас что ни делай, не давалась рыба в руки…– рассказчик на миг остановился и приложился к внушительному глиняному кувшину, утоляя жажду.

– А дальше-то, дальше-то что? – переспросил его нетерпеливый красноносый.

– Не перебивай, а то не расскажу больше ничего, – покачиваясь на скамье, обиженно произнёс рассказчик и взял ещё кувшин, ополовинив его одним глотком.

– Простите, что вмешиваюсь, – произнёс Отец Морж с улыбкой, подсаживаясь к рыбакам, – интересно было бы послушать окончание такой замечательной истории. Судя по тому, что я вижу, с того момента люди нашли способ обойти запрет. И, видимо, без вмешательства высших сил тут не обошлось.

– Ты, наверное, чужестранец? – поинтересовался рассказчик.

– Да, я прибыл издалека, – уклончиво ответил Отец Морж, раскуривая трубку.

– Значится, вот как дело было, – продолжил рыбак, обращаясь ко всем, кто его ещё слушал. – Люди воззвали к небесам, но не была ниспослана им помощь, и поняли они, что им самим надо искать спасение. Тогда разошлись люди по всему побережью и начали думать, как бы им обойти запрет. Один рыбак задремал на солнечной лужайке, а когда проснулся, то заметил, что паук сплёл паутину над его головой. Рыбак невольно залюбовался красотой и совершенством паутины, тем, как лучи солнца дрожат и распадаются в тонких узорных нитях. Он лежал и любовался до тех пор, пока в паутину не попалась муха. Она влетела точно в середину и, запутавшись, затрепыхалась. Рыбак посмотрел на паутину, на муху, и в голову ему пришла идея. Он побежал домой и попросил жену сплести ему сеть как у паука. Женщина удивилась, но сплела. Рыбак отправился на берег, закинул сеть в море и вытянул несколько рыбин. Так люди смогли нарушить запрет морского владыки и ловить рыбу! – закончил своё повествование рыбак и допил остатки пива.

– Вы, конечно, очень осведомлены и образованы, – опять вмешался Отец Морж, выпуская седые клубы дыма, – но позвольте спросить, почему рыбаки выходят в море и ловят не только рыб в чешуе, но и морского зверя в шкурах. Мать Белуха недосчитывается своих детей, Отец-Кашалот – не ведает покоя. Величественные киты, клыкастые моржи, добродушные нерпы, котики, тюлени. Они, как люди, одеты в кожу. И многие, многие другие твари, кто живёт и дышит морским воздухом. Почему их вы бьёте гарпунами, подло, с расстояния, из лодки, не давая честного боя. А ведь один кашалот может потопить все ваши лодки!

– Потому что он слишком глуп и труслив, чтобы топить лодки! – ответили рыбаки.

– Кто глуп? Он? Да он не топит ваши лодки, потому что помнит о родстве наших великих народов. Он слишком добр и благороден! – возмутился Отец Морж.

– А ты кто тут, такой умный выискался? – зашумели рыбаки. Они набросились на него, связали и потащили на пристань. Там погрузили его в самую большую лодку, и вышли в море на промысел.

– Вот сейчас найдём кашалота и покажем тебе, что это за трус, – похвалялись рыбаки.

А Отец Морж лежал недалеко от мачты и пел что-то на незнакомом рыбакам языке.

– Вот он, вот, прямо по курсу! – закричал кто-то. Рыбаки воодушевились. Схватили гарпуны, подняли весла и стали ждать, когда из серой пучины покажется гладкий бок кашалота. Огромный зверь вынырнул из свинцовых волн и направился прямо к рыбацкой лодке. А Отец Морж все напевал свою песню. Испугались рыбаки и начали кричать и звать на помощь. А гигант тем временем приближался, то скрываясь в волнах, то возникая на бурлящей поверхности, все ближе и ближе к обречённой лодке.

– Это злой дух, колдун! – крикнул один из рыбаков, указывая дрожащей рукой на связанного Отца Моржа, – давайте бросим его за борт, тогда кашалот нас не тронет.

Раскачали и бросили они его в море, прямо в пасть кашалоту.

– Прости нас Отец-Кашалот, прими от нас этот дар и не гневайся боле.

Отступил кашалот. Нырнул в пучину и выпрыгнул из воды, а на спине его сидел и махал оцепеневшим от ужаса рыбакам Отец Морж. Гигант развернулся и повёз своего седока на север. С тех пор повелось оказывать морскому зверю уважение и почёт, а Отец Морж недолюбливает людей с побережья.

Мартину история понравилась, она помогла сократить путь. Вот уже возвышались над ними горные кряжи. Их острые пики были окутаны дымкой так, что казалось, будто огромные каменные челюсти сомкнулись на безмолвных и беззащитных облаках. Среди этого зловещего нагромождения стояла маленькая снежная изба. Мартину на миг показалось, что они вернулись к хижине Отца Моржа, если бы не озноб, пробирающий насквозь. Холод стал ещё сильнее, сковывал мышцы, замораживал дыхание, проникал до самых костей. Но он и вполовину не был так силен, как подступающий страх. Мартин поёжился и мотнул головой, отгоняя тёмные мысли. Он остановил упряжку, чтобы дать псам отдохнуть, а сам набирался решимости. Мохнатые псы валялись в снегу, повизгивали, когда один кусал другого за ухо, а кто-то выгрызал ледышки из подушечек лап. Наблюдая за ними, Мартин улыбнулся, их безобидная возня на миг оттеснила страх, сжимавшего его сердце.

– Вот мы и пришли, – заметил ворон, высунувшись из-под мехового ворота.

Мартин только собрался ему ответить, как налетел колючий ветер. Снег вокруг них вздыбился. Огромные бесформенные фигуры заслонили небо. Снежинки, подхваченные потоками воздуха, вмиг сложились острые клинки. Засада! Они были окружены. Мартин с досадой подумал, как бесславно закончилось их приключение, столько испытаний и лишений, и все впустую. Он сделал шаг назад, оступился, споткнувшись о сани, и упал на спину, сильно ударившись о твёрдый лёд. Крошечный бубен, подаренный ему Отцом Моржом, жалобно вздохнул в недрах рюкзака. Ворон выпорхнул навстречу безжалостным снежным клинкам, заложив крутой вираж, уселся напротив безмятежных псов и прокричал:

– Братья Сполохи, покажите свою истинную силу! Пролейте свет в этом царстве мрака! – Не успели слова ворона отзвучать и умчаться в темноту в волосах ветра, как большие добродушные псы превратились в семерых похожих друг на друга крепышей в разноцветных плащах. Они как один взмахнули длинными мечами, небо запылало огнями. Воинство льда и тьмы попятилось. Сыновья Отца Солнца бросились в самую гущу врагов, началась беспощадная битва. Могучие воины разили направо и налево своими пылающими мечами. Стоял невообразимый шум, звенела сталь, враги шипели и таяли, отступая под натиском братьев. Шаг за шагом вход в логово Изерги становился все ближе и ближе. Наконец Мартин улучил момент и нырнул головой вперёд в узкий подснежный, напоминающий лисью нору лаз. Ворон юркнул следом. Мальчик на четвереньках вполз в холодный просторный зал. Стены были выложены из огромных кусков льда, пол ровный, словно зеркало, ноги Мартина заскользили не хуже, чем на катке. Где-то за стенами шумела битва. А ледяной дворец встретил их пугающей тишиной, казалось, звуки гасли в его студёных чертогах. Холодный синеватый свет струился от ледяных колонн, расположенных в самом центре. Зал был абсолютно пуст, однако в самом дальнем его конце чернела дверь. Что там? Выход? Следующий зал? Ворон вспорхнул, пересел мальчику на плечо, ненароком коснувшись крылом щеки. От неожиданности Мартин вздрогнул.

Две крохотные серые точки выбежали из темнеющего вдали проёма и вприпрыжку понеслись к путникам. Рука Мартина непроизвольно потянулась к ножнам на поясе.

– Это белки! – удивлённо воскликнул Карак. – Это просто белки!

Мартин с облегчением вздохнул, белки, не так страшны. Тем временем шустрые зверьки добежали до путников и уселись на задние лапки у ног мальчика, умильно сложив передние на животе. Они с удивлением смотрели на него снизу вверх своими умными блестящими глазками.

– Кто вы? И что тут делаете? – строго спросила одна из белок. Она была чуть поменьше, голову её украшал небольшой белый бант.

– Скоро вернётся хозяйка, и вам не поздоровится! – вторила ей другая, с чёрной бабочкой на шее.

– На воров вы не похожи, а путников в этих краях отродясь не бывало, – продолжила первая белка, – ума не приложу, кто мог отправить такого малыша одного в негостеприимную местность.

– Я не малыш! – насупился Мартин.

– Он не один! – высунулся из-под ворота ворон.

– Удивительно, – белки переглянулись, – человек путешествует вместе с говорящим вороном.

– Мартин – юный Хранитель, – пояснил ворон, – и идём мы по следу древней как мир сказки…

– Хранитель, – задумчиво произнесла первая белка, обращаясь ко второй, – что-то смутно знакомое в этом слове. Ты знаешь, дорогой, мне кажется…

– Все это, конечно, очень интересно, – перебила её вторая, – но скоро нагрянет Изерга, и тогда нам всем несдобровать. Отвечайте без утайки, что вас привело сюда.

– Изерга похитила мою бабушку, закрутила в снежном вихре и унесла в свой дом на севере. И ещё, говорят, что мои родители томятся в здешних подземельях. Вот поиски и привели нас сюда, – быстро выпалил Мартин. – И когда мы найдём бабулю и освободим маму и папу, тогда отправимся домой.

– Всех своих пленников старуха хранит в вечных льдах подземных пещер. Эти пещеры хорошо охраняются. И каждый раз, когда Изерга возвращается, она проверяет своих пленников, издевается и смеётся над ними. Незаметно пробраться, а уж тем более освободить хотя бы одного узника невозможно, – покачала головой вторая белка.

– Но, дорогой, – перебила его первая, – я чувствую, что мы должны помочь этому мальчику. Очень многое сейчас зависит от того, поможем мы ему или нет.

– Мы прошли тёмную сторону Земли, пронеслись на огненной колеснице с Отцом Солнце по небесному куполу, пили чай с Отцом Моржом и великим кузнецом Инмаром. Я пришёл за своей семьёй и ничто меня не остановит, когда цель так близка.

– Но кроме нас тут нет ни одной живой души, – переглянулись белки, – наверняка, они среди тех, кто обречён до конца дней своих быть похороненным в глубине пещер.

Белки несколько секунд внимательно смотрели на мальчика, затем одновременно кивнули. Мартину показалось, что они понимают друг друга без слов. Как понимали друг друга его мама с папой.

– Мы проводим вас в ледяные пещеры, но вы должны быть осторожны. Следуйте за нами и ничего не трогайте, не произносите ни слова, человеческая речь внизу запрещена.

Белки взмахнули хвостами и попрыгали к чернеющей вдали двери. Мартин бежал следом, поминутно оглядываясь и скользя на льду. Карак безмолвной тенью кружил над его головой, подгоняя без слов. Они пересекли зловещий зал, подсвеченный голубым светом, Мартин осторожно заглянул за обитую железом дверь. Сразу за ней начинался коридор, круто спускающийся вниз большими грубыми ступенями. Как и столбы в зале, лестница тоже отсвечивала голубым потусторонним свечением. Все вокруг казалось нереальным, призрачным, ненадёжным. Мартин, задыхаясь, бежал вниз, только крепче сжимал зубы, когда ударялся локтями о неровные стены тоннеля. Это был сумасшедший спуск по ступеням вниз, все глубже и глубже в недра холодной земли. Наконец, белки остановились, сели на свои пушистые хвосты и поднесли лапки ко рту, напоминая: «ни слова, иначе мы все погибнем». Мартин прислонился к стене, чтобы передохнуть, и огляделся. Коридор уходил дальше вниз и растворялся в неясном свете, они были у входа в пещеру, опутанную паутиной изморози льда. Вдоль стен в несколько рядов стояли ледяные саркофаги. Мартину они напомнили чистейшие кристаллы горного хрусталя, хранившиеся у него дома в шкафу. Пленников было великое множество, сотни смутных силуэтов в чистоте замершего льда. Все беспомощные, скованные страшной силой черных заклятий. Мартин бежал вдоль неподвижных фигур, всматриваясь в каждую. Карак перелетал с саркофага на саркофаг, пытаясь разглядеть узников сквозь толщу льда.

– Бабуля! – Мартин напрочь позабыл о наказе молчать.

Пол задрожал, с потолка посыпалась ледяная крошка, в воздухе заметно похолодало. Белёсые тени метнулись к Мартину, придавив его к полу. Он не смог пошевелить даже пальцем. Краем глаза мальчик видел, как мечется чёрный силуэт на белом фоне, но свободного пространства для манёвра у него становилось все меньше и меньше. Видно было, как с каждой секундой ворон слабеет. Собрав всю волю и силы в кулак, Мартин приподнял голову и крикнул изо всех сил:

– Братья Сполохи, услышьте меня, придите на помощь!

И чуть не вскрикнул, когда ещё больший вес вдавил его в пол, в щеку впились острые как бритва ледяные кристаллы. Мир начал меркнуть. Проваливаясь в омут, он на краю сознания услышал страшный грохот, рёв, шипение, звон мечей, все вокруг тряслось, острые глыбы падали сверху. Мартина отбросило в сторону, он сильно ударился спиной о стену и потерял сознание.

Глава 13

Мартин открыл глаза, голова гудела, плечо нещадно саднило. Он снова зажмурился, потолок перестал вращаться. Этот голубоватый свет невыносимо терзал глаза, вызывая слезы, а на груди у него шевелился какой-то чёрный комок. Мальчик не понимал, где он и что случилось. Его тело болело от ушибов, а голова продолжала раскалываться на тысячи частей. Преодолев себя, он едва приоткрыл веки. Свет уже был терпимым. Пятно на груди медленно зашевелилось. Мартин сфокусировал на нем взгляд. Ворон, склонив голову на бок, неотрывно наблюдал за ним. Увидев, что мальчик очнулся, он облегчённо вздохнул:

– Ну как ты?

– Не знаю… – неуверенно ответил Мартин и попытался подняться. Наконец-то все встало на свои места. Земля ещё некоторое время уходила из-под ног, но с каждой секундой силы возвращались к нему. – Что случилось?

Ворон с тревогой посмотрел на него:

– Что случилось? Ты произнёс слово в месте, где человеческая речь никогда не звучала. Появилась охрана и чуть нас не передавила. Тут ворвались Братья Сполохи, и началась такая кутерьма, что потолок обрушился, и мы с тобой оказались заперты здесь. Наверх путь нам отрезан.

– Прости меня, Карак, – понурил голову Мартин, – я забыл о запрете.

– Я тебя не виню, сам едва сдержался… Интересно, что там происходит? Кто победил, и что стало с пленниками?

– А я переживаю за белок. Они были так добры к нам, и будет нечестно, если они по нашей вине пострадают, – мальчик посмотрел в сторону завала, его грудь сдавила необъяснимая тревога за участливых зверьков.

– Я думаю, с ними-то все будет в порядке, – успокоил его ворон. – Сейчас меня заботит иное. Что мы будем делать?

– Надо разгрести завал, – предложил Мартин.

– И что? Попасть в лапы стражи? – покачал головой ворон. – Даже отсюда я вижу очень большие глыбы, которые тебе не под силу сдвинуть. Разбирая завал, мы можем обрушить потолок. Мне кажется, надо идти вперёд и искать другой выход. Мы, конечно, можем остаться тут, но помощи нам ждать неоткуда.

– По мне лучше двигаться, чем сидеть на месте, – согласился Мартин.

– Перекуси немного, отдохни, и тронемся в путь – посоветовал Карак.

Мартин раскрыл рюкзак, достал вяленую рыбу, которой снабдил его Отец Морж, разделил её с вороном, похрустел сухарём, оставшимся от даров Инмара, и настроение его улучшилось.

– Сейчас бы чайку горячего, – мечтательно вздохнул Мартин.

– Чего нет, того нет, – помолчав, согласился Карак.

– Вот если бы освободить всех пленников и бабулю заодно… – не унимался мальчик.

Карак посмотрел на него долгим, пронзительным взглядом, и вздохнул:

– Давным-давно, когда Братья Сполохи ещё жили на земле, по соседству с ними жила прекрасная девушка, дочь Отца Ветра и Матери Северных Рек. Она первая приходила после зимы и своей тёплой улыбкой небывалой красоты растапливала высоченные снега, превращая их в журчащие ручьи. Её так все и звали – Весенний Ручей. А красоты она была необыкновенной. Не было краше её никого на белом свете. Запала она в сердце Братьям Сполохам, и, в один прекрасный день, пришли они все семеро к её дому. Молвил старший брат в красном плаще:

– Весенний Ручей, нет тебя краше на свете, больно по сердцу ты нам. Выбери себе суженого среди нас, а остальные будут тебе братьями.

Ответила им Весенний Ручей:

– Вы такие могучие, славные воины. Слава о вас разнеслась во все концы земли, но как мне выбрать одного-единственного, достойного моей руки?

Подумали братья и решили:

– Мы устроим состязание в силе и ловкости, и кто из нас всех победит, тот и будет тебе мужем.

И ускакали, гремя оружием, на поединок. Бились они долго, земля ходила ходуном, но один не мог взять вверх над другими, и состязание длилось и длилось. Невмоготу Матери Земле стало терпеть их удалые скачки. Забросила она их на небесную твердь, поближе к Отцу Солнцу, ибо только он мог повлиять на своих беспутных сыновей, но и он не справился. Только отослал подальше с глаз долой в северные широты.

А пока братья бились за руку красавицы, коварная Изерга налетела на дом Весеннего Ручья и полонила её. Утащила в свои холодные чертоги, заморозила в пещерах глубоких, и перестали таять снега в этих землях.

С той поры Братья Сполохи и скачут по небесам северным, ищут суженую, да все никак решить не могут, кто из них более достоин её руки.– А мы, Мартин, с тобой как раз и побывали в пещерах глубоких, где Изерга держит своих пленников, и позвали на помощь Сполохов. Думаю я, что помогли мы им в поиске.

– А при чем тут эта история? – удивился Мартин. Рассказ ему понравился, только он в толк не мог взять, какое отношение это имеет к нему и освобождению бабушки Августы из ледяного плена.

– Помнишь, я случайно обмолвился, что едва сдержал возглас? – ворон был смущён.

– Помню.

– Я знал Весенний Р-ручей. Однажды, когда я был ещё только получившим перья птенцом, я отправился в свой первый полет. Я не знал, куда лечу и зачем. Я наслаждался полётом. И ветры принесли меня в холодную страну, где я замёрз и обессиленный упал на крыльцо небольшой избушки на окраине сурового леса. Это был дом Весеннего Ручья. Она вышла на крыльцо, увидев меня, улыбнулась, и снега начали таять. Она взяла меня в руки, поцеловала, я ожил и взлетел. Более прекрасного создания я не встречал. Некоторое время я жил в дупле рядом с её домом, заглядывал ей в окна, смотрел, как она работает. Когда она бродила по лесу, я бесшумной тенью скользил следом…. – ворон мечтательно щёлкнул клювом.

– И что случилось потом? – перебил его Мартин, прогнав наваждение.

– Случилось? – вздрогнул ворон. – Потом налетела Изерга и похитила её. Я пытался помешать, но северный ветер меня хлестанул и зашвырнул прочь. Только через несколько дней я нашёл дорогу к домику на окраине леса, но он был пуст и холоден. А сегодня, спустя столько лет, я наконец-то нашёл её. Увидел в одном из саркофагов и едва сдержал крик. Когда все рушилось, краем глаза я увидел, как Сполохи схватили двоих, пленённых Изергой, и с ними пробивались наверх. Я надеюсь, что это Весенний Ручей и Хранительница Августа, потому что когда ты закричал, я был совсем рядом, на соседнем саркофаге. Будем молить светлые силы за Братьев Сполохов, и пусть им сопутствует удача.

– Значит, наша миссия удалась! – повеселел Мартин. – Мы победили!

– Возможно, а сейчас давай выбираться отсюда. Посмотрим, что там внизу под хижиной Изерги! – с этими словами он перебрался на плечо мальчика. Мальчик улыбнулся, забросил рюкзак за плечо и зашагал вниз по ступеням, по-прежнему излучающим голубоватый свет.

Мартин давно потерял счёт времени и бесконечным поворотам, мерцающим ступеням. Шаг, ещё шаг. Только вперёд, позади ничего, впереди надежда. Временами ворон срывался и, разрывая черным крылом монотонность скудного освещения, уносился прочь за очередной поворот.

Вот и сейчас ворон улетел вперёд, а мальчик обессилено сел, прислонившись спиной к холодной стене тоннеля. Порывшись в рюкзаке, он достал раскрошившийся сухарь, забросил в рот и, блаженно закрыв глаза, стал катать его на языке. Хотелось пить. Воды они не встречали уже давно. Временами попадались холодные, больше похожие на капельки слез ручейки с противной, немного затхлой водой. Но это была вода, она утоляла жажду. Карак ворвался в усталую полудрёму маленьким шумным вихрем:

– Мартин! Мартин! – позвал он. Мальчик открыл глаза и не сразу сфокусировался на птице, от усталости у него двоилось в глазах. «А два говорящих ворона – это уже чересчур! – подумал он.

– Мартин! – затараторил ворон, – за поворотом все совсем по-другому. Там все как в тумане, немного размыто и, похоже, что пещеры кончаются. Я видел там землю, реки, даже слышал пение птиц. Это невозможно, но, кажется, мы вышли.

– У тебя, наверно, галлюцинации, – устало ответил Мартин, он ни капли не поверил спутнику. Откуда под землёй могли бы взяться птицы. – Мне бабуля рассказывала, что в пустынях усталые путники видят различные картины, бредут за ними, теряются и погибают. Они называются миражами.

– Пойдём, сам увидишь, – настаивал ворон.

Мартин нехотя встал, повёл плечами, чтобы размяться, взвалил ранец, и побрёл за улетевшим вперёд вороном. И действительно, за очередным поворотом, он увидел туман, сквозь который проступали очертания деревьев, доносились звуки струящейся воды. Свод тоннеля заканчивался каменной аркой, исчерченной непонятными знаками. « Они называются руны » – вспомнил он. Однажды он видел подобные в старинной бабулиной книге. Тогда он спросил её, что это за странные письмена, а она ответила, что это руны, и больше ничего не пояснила. Поддавшись жажде, Мартин бросился вперёд.

– Стойте! – остановил его громкий голос. – Кто вы такие и как сюда проникли?!

– Мы путники, сбились с пути. Долго мы бродим по бесконечным пещерам, – прокричал ворон, откуда снова появившийся на плече Мартина. – Мы пришли с чистым сердцем, у нас нет умысла причинить зло местным обитателям.

– Стойте! – пророкотал голос. – Замрите!

Путь им преградила плотная пелена тумана. В самой его глубине зародилась неясная, размытая тень, туман засветился изнутри, и гулкий низкий голос запел однообразный мотив:

Кто тревожить ныне станет

Земли, скрытые туманом,

Кто живым своим дыханьем

Пыль колышет вековую,

Кто осмелился нарушить

Вечный сон теней минувших,

Кто своим поступком дерзким

Осквернил порядок древний…

– Наверное, это привратник страны теней, – прошептал ворон оторопевшему Мартину. – Мы вырвались из ледяного плена злобной Изерги. Мартин, мы прошли…

– А почему он поёт? – не дал закончить ему мальчик.

– Старики рассказывали, что так с начала времён общались между собой духи, люди, звери. Но со временем утратили эту способность, – и секунду помолчав, продолжил. – Я слышал об этом, Отец Ворон, мой предок, как-то упоминал о давно забытой традиции – петь друг другу при встрече. Тогда слова имеют больший вес и способны творить чудеса. Нам надо ответить ему на его языке, тогда он будет говорить с нами. Ты можешь попробовать. Ты Хранитель, у тебя это должно быть в крови.

Мартин закрыл глаза, вдохнул поглубже и на одном дыхании выдал:

Мы послы средины мира,

Мы гонцы от света к тени,

Мы прошли по небосводу,

Мы проплыли по теченью,

Мы спустились в подземелье,

Мы нарушили запреты,

Мы Хранители преданий,

Исполнители заветов.

Ворон недовольно заворчал. Мартину показалось, что он не в восторге от того, как у него получилось складывать слова.