Эниа

Питер уставился на паспорт и пробурчал что-то типа: «Черт побери!»

– А твой где? – она проследила за его взглядом.

– Дома.

– Тогда едем забирать его. Некогда оформлять новый. Да и вряд ли уместно заказывать паспорт.

– Разве меня там не ждут?

– Ждут. Но придумаем что-нибудь.

Они попрощались с Сиймором, и он поцеловал Ан в лоб

как заботливый дедушка,

Пожал руку Питеру и пожелал им ни пуха. Они пересекли безлюдную книжную лавку и вышли на улицу. Клиенты кафе почти перегородили своими стульями доступ к „Books & Knowledge”. Оба пробирались мимо них, не переставая вежливо улыбаться. Когда добрались до Тойоты Ан, события вчерашнего вечера всплыли в голове у Питера. Теперь он понял, что заднее стекло в целости и сохранности. Лишь для того, чтобы удостовериться, обошел машину и спереди. Отметил отсутствие следов столкновения с наемником. Фактов, способных удивить его, становились все меньше. Чуть приподняв правую бровь, он сел в машину.

В манере Ан водить машину не было и намека на ее вчерашнее темпераментное вождение. Она придерживалась ограничений скорости, дорожных знаков, даже пропускала более настойчивые автомобили, не имевшие преимущества.

Не то, чтобы знал, где именно находится, но Питер решил, что поездка будет долгой. Времени было достаточно, чтобы послушать ее версию, и он навел ее на тему:

– Создавать миры своей мыслью, да? Сиймор действительно верит в это? А ты?

– Верю. И я верю в это, так как могу… гм, ну не миры, но что-нибудь мелкое. И вычисляю. Ты тоже умеешь, вспомни про шипы.

– И что же ты создаешь?

– Главным образом траектории. Машин, предметов… Например траекторию пули. Она попадает туда, куда я захочу.

Что со мной было вчера вечером? Я ведь никогда не пропускаю!

Или после быстрого математического анализа могу перебежать через оживленную автотрассу бегом и не оглядываясь.

– Если считать, что я создал шипы, а твои пули попадают в желанную цель… Это… да, изумительные, но мелкие вещи… Не то что создавать миры.

– Дедушка всю жизнь изучал наследие своих предков. И пришел к выводу, что вселенная действительно ментальная. Люди поддерживают в ней порядок, благодаря своим мыслям. О том, что все вещи стоят и являются такими, какими мы их поставили. Что идея, осенившая одного, осеняет и другого или он ею делится и находит сторонников, а затем она превращается в реальность.

– Каким образом?

– Например, спор о том, кто открыл радио – Тесла, Маркони или Попов? Неважно, кто был первым, а то, что это случилось. Просто довольно много людей обрабатывали информацию, связанную с этой идеей, она созрела и материализовалась. То же самое происходит с машинами, зданиями, со вселенной. Они существуют, благодаря тому, что мы обрабатываем информацию о их характеристиках. И технологии, которые приводят к их созданию, именно таковы, какими мы их себе представляли. Причинно-следственные связи работают потому, что мы в них верим.

– Мы? Мы с тобой? Фонд?

– Нет. Все остальные. Поэтому Фонд называет их вычислителями. Мы с тобой тоже вычисляли. Теперь нет. Как только кто-нибудь достигнет Энии, он обретает контроль над остальными приблизительно 90% от своего умственного потенциала, которые до тех пор занимались… вычислением. А не только над десятью процентами, которыми пользовался. Девяносто процентов прекращают обрабатывать информацию об окружающем… и не столь близком мире.

У Питера закружилась голова.

Мартин должен услышать это.

Она продолжила:

– Поскольку ты достиг Энии, и твой мозг теперь работает иначе, я не могу дать тебе наглядных примеров. Но есть один, который работает. Дедушка в шутку называет его «рефлексным сохранением эффекта скорости над наблюдателем». – Она убедилась в том, что позади нет автомобилей и резко затормозила. Вместе с тем сказала:

– Смотри вперед, но обрати внимание на здания по сторонам. Они двигаются?

Двигались!

Будто они подходили сзади, и догнав их, становились на свои места! Но это можно было уловить только периферийным зрением. Как только он попытался сосредоточиться на конкретном здании, волшебство пропало. Здание невозмутимо стояло там же, будто насмехаясь над ним. Он вопрошающе посмотрел на ее улыбающееся лицо.

Может ли за этой улыбкой скрываться обещание…

– У всех получается также, ибо они обрабатывают информацию главным образом об окружающей среде, находящейся рядом. Мозг возмещает их положение в зависимости от скорости соответственного наблюдающего. На высокой скорости мозг запутывается, и возникает эффект тоннельного видения. При резком торможении снова запутывается ненадолго, пока здания догоняют его.

Факт, который полезно знать и учитывать, если стрелять из машины. Или в машину.

Мы с тобой уже не обрабатываем информацию об этих зданиях. Они там и такие, так как довольно много людей и животных делают это. Но несмотря на это, наш мозг рефлекторным образом расставляет здания по местам, как он делал это и до Энии. Дедушка считает, что все каким-то образом связано с привычками мозга, с эффектом Кориолиса³¹ и со строением глаз… Мир постоянно указывает нам на такие знаки. На то, что он не такой, каким мы его себе представляем. – Она снова водила правильно и невинно смотрела на дорогу.

Казалось логичным. Во все еще лишенном логики для Питера мире Энии. Наука, наверное, не располагала другим логическим объяснением эффекту, только-что наблюдаемому Питером. Как явлению движения крови в капиллярах век. Ему полегчало, и он спросил:

– А в чем состоит эффект Энии?

– Положительный? Ну в целом становишься умнее. Пользуешься не 10-ю, а 100% от своего мозга. У тебя была интуиция? Помножь на десять! Ты был хитер и умел манипулировать? Создавать? Тоже на десять! Все зависит от твоих прежних способностей. Ты, например, каким был? В детстве.

Питер кивнул.

Детальность. Любознательный ребенок, хотевший знать, из чего сделаны и как работают вещи,– это теперь я. Но с Энией.

– Если учитывать то, что я делал со своими игрушками, мой отец шутил, что я рожден для того, чтобы создавать и модифицировать. Мать иногда удивлялась моими разносторонними знаниями. Если я выпалю что-нибудь умное, она спрашивала, откуда я это знаю, и я ей отвечал: «Не помню, просто знаю…» А у Энии что, есть разве и отрицательный эффект? В чем он выражается?

Создавать и модифиицировать

настойчиво пульсировало в голове Ан, но она не позволила разговору пойти в таком направлении. Ответила на его вопрос по-особому:

– Неужели ты не слушаешь новостей? – протянув руку, включила радио в машине. Покрутила немного и нашла канал «Ньюз».

– … вчера над Челябинском. Ранено не меньше 1200 человек, главным образом из-за разбитых стекол в результате ударной волны. Не меньше 46 из них находятся в больнице, двое – в тяжелом состоянии.

Из Министерства чрезвычайных ситуаций России заявили, что всем пострадавшим будут выданы пособия. После взрыва метеорита местная полиция находится в повышенной готовности. Началась реализация операции «Крепость», нацеленной на охрану пострадавших зданий от мародеров…

Питер посмотрел на нее с недоумением.

– Хочешь сказать, что это вызвал я?!

– Нечаянно. И нехотя. По меньшей мере у тебя нет погибших. Или ты не стер Сириус А – к ужасу астрономов.

А мог бы. Числа, отправленные тобой Мартину, это координаты Сириуса А.

Достигший Энии всегда перестает обрабатывать свой пакет информации о вселенной. Баланс нарушается и что-нибудь начинает идти не так. Где-нибудь рядом или где-нибудь подальше. Можешь проверить в Интернете. С исторической точки зрения почти каждый раз, незадолго до того как кто-нибудь из самых богатых людей в мире накопит свой «первый миллион», происходит катастрофа. Цунами, землетрясение, извержение вулкана…

– Они достигают Энии, чтобы разбогатеть?

– Они – да. Достигают Прозрения и пользуются им, чтобы разбогатеть. Их жадность и способность комбинировать мультиплицируются. А также креативность. Изобретают что-нибудь и патентуют его… Присоединяются к Фонду, цель которого – при помощи денег и путем манипуляций обрести контроль над всем и над всеми. Чтобы заработать еще денег. И добиться еще большего контроля.

Питер задумался о предстоящей завтра проверке в патентном ведомстве. Выстроил в голове все события: Эния, метеорит, патент, интерес ко мне с обеих сторон.

А если патент не только спасет компанию, но и сделает меня богатым? Стану ли я…? Все зависит от твоих прежних способностей.

Он все больше стал верить в какой-то мир, неподдающийся вере. И ему было непонятно, какое место он в нем занимает? Все же предпочитал страну Сиймора и Ан. И бабушки Роуз. Он снова вернулся к метеоритам и вулканам:

– Прозревший вызывает извержение вулкана. Вулкан, скажем, убивает людей. А смерть этих людей не вызывает еще больше катастроф? Ведь они перестают обрабатывать… свои пакеты информации?

– Нет. Для вселенной смерть является естественным процессом. Даже если она насильственная или внезапная. Информации удается распределиться между остальными людьми. Или она направляется к новорожденным, и таким образом сохраняется. Ведь новые люди рождаются постоянно. Только у Энии наступает частичная путаница, ибо Эниа является, так сказать, неожиданной для системы, и информация, которую обрабатывал ты, теряется. Но ты не единственный, кто хранил и обрабатывал информацию о данном предмете. Так например, утрата твоего пакета информации о Земле не может уничтожить планету. Достигнув Энии, ты вызываешь небольшую погрешность, которая может выразиться в извержении вулкана. Однако, один вулкан или один метеорит – ничто по сравнению с необъятностью вселенной.

Ее длительное общение с Сиймором давало о себе знать. В способе мышления и речи. Питер поймал себя на том, что этот разговор заинтриговал его, ровно как и ее почти черные глаза. Ее темно-каштановые локоны то скрывали, то показывали разное количество ее светлой и почти невозможно гладкой кожи лица. На нем было только три-четыре почти незаметных веснушек

лишь бы оправдать это ‘О в фамилии.

Сам того не осознавая, он был готов признаться, что она ему нравится. Что привлекает его.

А ее голос…

изменился и вернул его обратно к цели поездки:

– Сделаем так: Там есть банкомат. Снимаешь с него деньги. Твой дом – в двух кварталах оттуда. Если пойдешь по этой улице, – три. Сняв деньги, добираешься до дома как можно быстрее. Я буду там. Не останавливайся рядом со мной, а поднимись и возьми паспорт, ок?

– Ок. – Он не поставил под сомнение ее план. Будто это она написала «Искусство войны». Вышел из машины и направился к банкомату. Тойота медленно тронулась к его дому. Прибыв на место, прошла мимо стоявшего как раз спереди Мерседеса G65 AMG с тремя силуэтами внутри и остановилась. Ан направила свое внимание на зеркало обратного видения. Немного спустя, как и ожидалось, команда Мерседеса получила информацию о том, что Питер использовал свою кредитную карту где-то рядом. Один из наемников вышел и встал на тротуаре. Внедорожник развернулся с ревом мотора и визгом шин и полетел в сторону банкомата. Ан Стрьом вышла из машины и спокойно зашагала к подъезду Питера. Наемник вытянул шею вслед удаляющемуся Мерседесу. Она уже стояла у него за спиной. Осмотрелась незаметно и улучила момент, когда никто из прохожих не смотрел на нее. Ее права нога резко взлетела вперед и вверх и ударила пяткой основание черепа наемника

расположенное гораздо выше уровня ее роста

и вернулась на место. Даже если кто и смотрел на нее, вряд ли понял бы, что за марево возникло на миг между обоими. Наемник обмяк, грохнулся у ее ног, она присела рядом и закричала:

– Кто-нибудь! Вызовите скорую! У него, кажется, инфаркт!

Сбежались люди. Ан глазами искала в толпе Питера. Между ногами зевак заметила, что он заходит в подъезд. По меньшей мере двое прильнули ушами к мобильникам. Один из мужчин наклонился и стал щупать пульс наемника. Второй принялся расстегивать его рубашку.

– Дайте пройти, я – парамедик!

Она красиво отошла в сторону, юркнула через толпу и направилась к машине. Никто не обратил на нее внимания. Все вели себя так, будто она мешала им наблюдать за происходящим. Она встала рядом с Тойотой так, чтобы была заметной с подъезда. Секунды шли, как обычно, и лишь ей показалось, что еле тянутся. Уже был слышен вой скорой помощи.

Давай, Питер!

Он вышел из подъезда и зашагал к Ан, пытаясь отыскать глазами Мерседес. Заходя в машину, показал ей свой паспорт. Они слились с потоком машин, разминулись со скорой и удалились. На дозволенной скорости и прямо в аэропорт.

••◦••

Эмиль Зандер так сильно бросил трубку телефона, что разлетелся пластик, и приковались взгляды.

– Бездари! – его взгляд тоже приковался к телефону. – Кто-нибудь, замените эту дрянь!

Рик Подольский заподозрил, что речь, идет о телефоне, и пощел к двери.

– Ты куда?!

– За другим телефоном, Сэр.

Эмиль повернулся к нему спиной и заговорил Горскому:

– Пускай снова съездят на квартиру Питера! Пускай проверят по описи, чего там нет! Что было так важно забрать! Неужели никому не пришло в голову, что банкомат послужил только для отвлечения внимания?!

Горский ужу передавал новый приказ. В это время Эмиль Зандер пытался осмыслить всю череду провалов.

В последнее время редко появляются новые игроки, и все мы расслабились…

Ранчо Чарльза Бартона куда-то исчезло. Ему отправили фотку. Внедорожника с двумя идиотами посреди поля. Он проверил и по спутниковой. Его не было!

А на более старых спутниковых фотографиях стояло там?!? Что-то невообразимым образам перепуталось !

Ранчо не было, хотя согласно реестрам оно должно было стоять там. Чарльза не было. А теперь и Питер над ними потешается. Не говоря уж о Мартине.

– Где Танговцы?

– Уже в Болгарии. Ждут в гостинице…

– Ждут информации о Мартине! Какой у нас все еще нет, да?! Вы требовали переводчика, и я его вам предоставил!..

– В компьютерах болгар нет информации на лицо по имени Мартин Шийлдс. Ни в одной из служб. Попытаемся отыскать мать…

– Тогда проверьте КАЖДОЕ лицо! Под любым именем. Если надо, и президента проверьте! Направьте спутники на Болгарию! Делайте, что хотите, но я требую результатов! Шайка тупиц! – и он хлопнул дверью кабинета. Зандер оперся на стену напротив и представил себе, как снимает все деньги и отправляется в уютное местечко с мягким климатом. Вдали от Фонда, Председателя и всех проблем. Местечко с пляжами и пальмами, с зонтиками в коктейлях. Целыми днями будет валятся в компании какого-нибудь местного, загорелого и мускулистого парня, а вечером…

Никто не может скрыться от Фонда!…

Никто?

Этот Мартин справляется пока весьма успешно.

•••◦◦

Международный аэропорт Джэй Эф Кей не мог пожаловаться на нехватку посетителей, а проходя через стеклянные двери, Ан и Питер лишь немного способствовали этому. Они тащили за собой купленные по дороге по требованию Ан чемоданы на колесиках. Аргументом для этого и для их полу-лишнего содержания был тот факт, что нельзя лететь в Европу без клади, если не хочется привлекать к себе внимания.

– Ан, как ты думаешь: с отцом все в порядке?

Она подошла к телефону-автомату и провела короткий разговор. Вернувшись, объявила.

– Все в порядке. Дедушка позаботился о том, чтобы его не нашли. И сделай одолжение, называй меня Джейн, пока не приедем в Болгарию.

– Джейн. Как Джейн Доу? – попытался пошутить Питер, вздохнув облегченно, что Чарльзу ничего не грозит.

– Как Джейн Доусон. Так написано в моем паспорте.

– А то, что в моем написано Питер Бартон, это не проблема?

– Проблема, и сейчас мы ее решим. – Она отвела его в середину зала, подальше от банкоматов и камер наблюдения. С их новой позиции мониторы с обозначением улетающих самолетов были видны прекрасно. Ан прочитала информацию, вручила ему распечатку авиабилета, купленного он-лайн на его имя, и сказала:

– Пройди проверку на полет в Мексику. Он через 50 минут. Я подожду здесь.

Он уже привык доверять ей, не задавая вопросов пошел к стойке, где было написано «Мехико-Сити». Стоя спиной к ней, он не мог увидеть порывистого движения кисти ее руки, будто бросившей шурикен. В данном случае это была монета. Монета со свистом пролетела мимо уха одного из пассажиров, взвилась над головами небольшой группы людей и попала прямо в середину объектива камеры наблюдения за три стойки от той, за которой стоял Питер. Падая вниз, монета покатилась под багажные весы и остановилась в туфле единственного пассажира, стоявшего за стойкой. Он почувствовал это, наклонился, нашел монету и положил ее в карман. Ан проследила за состоявшейся по ее плану сценой, улыбнулась

таким образом решилась еще и проблема с отпечатками пальцев на монете

и стала смотреть в другую сторону. На мониторе под сломанной камерой было написано: «Хитроу, Лондон»

Питер вернулся к ней после контроля. Он нес паспорт в руке и недоумевал, каким образом чегинг в Мексику поможет ему оказаться в Хитроу – на промежуточном пункте по по пути в Болгарию. Ан открыла его паспорт на странице с фото и именем и сказала:

– А теперь помоги немного. Питер и Чарльз в порядке. Я хочу, чтобы мы сосредоточились на Бартоне. Фамилия должно стать Доусон. Господин и госпожа Доусон. Они летят в добрую старую Англию.

На миг его сознание пощекотала идея о семье Доусон

Бартон?

Он посмотрел на нее с недоверием. Изменить фамилию в своем паспорте?! В его голове прозвучало слово «Творец», убедительно произнесенное голосом Сиймора. Но он продолжал смотреть на нее изумленно.

– Питер, перестань! Если отсюда нужно попасть чемоданом в сотрудницу, проверившую твои документы, нет проблемы. Я спец по траекториям. Но что касается паспорта, не смогу. По меньшей мере одна. Тебе тоже придется сосредоточиться на имени. Доусон. – И она склонилась к его голове и стала смотреть в открытый паспорт.

Ее близость его отвлекала. Он чувствовал ее аромат, ее тепло. Питер приподнял бровь и заставил себя сосредоточиться. Вспомнил про то чувство, когда отчаянно пытался как-нибудь задержать нападавших на новостройке. Попытался испытать его снова.

Творцы, Иисусе Христе!

Запомнил страницы паспорта, шрифт, расположение цветных полосок под именами и закрыл глаза.

Бартон. Доусон. Доусон!

Открыл глаза, чтобы только заглянуть, ему не верилось в возможный эффект. И открыл их еще шире! Он держал в руке оригинальный паспорт Питера Ч. Доусона. Такой, каким бы его оформили в… там, где их оформляют. Посмотрел на Ан, она улыбалась ему и результату и сказала:

– Вот, видишь! Было не так уж сложно. Пойдем на проверку, господин Доусон. Только что прозвучал последний вызов на посадку в Лондон.

В GPO (Government Printing Office, 732 North Capitol St. NW Washington, D.C.) оформляют их. Откуда я это знаю… не знаю. Кто-нибудь разбуди меня, когда все это кончится!

И одной рукой он потащил свой чемодан за ней. В другой держал паспорт перед глазами. Не моргал, чтобы не испортить волшебство.

•••◦•

Подольский хотел обрадовать Зандера хоть чем-нибудь. Влетел в его кабинет и сказал торопливо:

– Он взял паспорт, сэр! Питер забрал свой паспорт! – Между обеими фразами вспомнил, сделал шаг назад и постучался в уже открытую дверь.

Эмиль Зандерс притворился, что не заметил вторжения:

– И куда он направился, это нам известно?

– В Мексику. Минуту назад прошел контроль, уже должен лететь. К счастью, у нас есть команда в Мексике. Я позволил себе от Вашего имени отправить их встречать его в аэропорту имени Бенито Хуареса.

– Молодец! Что еще?

– Мы проверили ноутбук Питера до конца… Там ничего нет. Нет записок насчет патента, нет писем Мартину. Операционная система будто только-что загружена.

Чуть приподнявшееся настроение Зандера снова качнулось в сторону минорной гаммы.

••••◦

Мартин, уже с ударением на «и» вместо на «а» и теперь уже Шиндарев вместо Шийлдса, поставил свой 30-летний тюнингованнй внедорожник Сузуки LJ80 на подземную стоянку терминала 2 в болгарском аэропорту София. Сел в лифт на зал для встречающих, вскрыл пакетик жевательной резинки и глянул на свои механические часы. В последнее время люди использовали свои смартфоны для чего-угодно, в том числе в качестве часов. Только не он. Считал безумной идею постоянно носить с собой что-то

кроме ноутбука

с батарейкой, софтвером и микрофоном. Тем более, если расхаживать с поддельным удостоверением личности. В Церово это было без проблем. Там считали его своим – он был сыном Марии, и подробности никого не интересовали. В поселке даже не было полицейского.

Самолет из Лондона прилетел вовремя. Мартин сообразил, что формальности задержат Питера минут на десять, оперся на стену напротив матовой двери с надписью «Прибытие» и стал ждать. В очередной раз он перебрал в голове тревожное письмо от Питера и действия, которые сам предпринял, прочитав его. Из компьютеров

со смешной защитой

в аэропорту имени Кеннеди узнал, что Питер прошел проверку на рейс в Мексику, но не сел в самолет. Он догадался, что это маневр, и решил упрочить версию друга, добавив его имя в список пассажиров. Затем скачал имена всех пассажиров, прошедших проверку за час до и после вылета в Мексику. Если пришлось бы проверять их один за другим, это отняло бы

процессорного

времени, но одно имя привлекло его внимание. Питер Чарльз Доусон, рейс 4728 на Лондон. С билетом в Болгарию. Только его и проверил. Из несоответствия пришел к выводу, что это его Питер, и вот, сейчас стоял в зале ожидания для встречающих.

Матовая стеклянная дверь уже пропускала пассажиров из Лондона. Встречающие отходили вместе с ними небольшими и более многочисленными группами. Слышен был смех. Среди оживленной толпы мелькали букеты цветов, таблички с именами важных гостей, люди обнимались, обменивались вежливыми фразами, высматривали кого-то, фотографировались

на смартфоны.

А вот и Питер! Мартин пошел навстречу с распростертыми объятиями, не допуская при этом, чтобы испачканный ранец с бесценным ноутбуком сполз с его плеча.

– Питер, дружище!

– Рад тебя видеть, Мартин! – Они обнялись. – Как ты узнал, когда прилетаю? Или не надо спрашивать?

– Не надо, – сказал Мартин и только теперь через плечо друга заметил привлекательную женщину примерно их возраста в метре за спиной Питера. Она стояла с отрешенным видом, на самом деле осматривала зал на предмет наличия камер наблюдения.

Следовало бы познакомить их, но просто Мартин не дал ему возможности, и теперь Питер поторопился сказать:

– Разреши представить тебе Ан Стрьом. Это мой друг Мартин Шийлдс.

Они пожали друг другу руки и обменялись оценивающими взглядами. С типичными американскими улыбками на лице. В ее честь Мартин переключился на английский:

– Я не знал, что приведешь с собой гостью, но сюрприз очень приятный. С приездом! Если вы готовы, идемте на стоянку, я отвезу вас, дома хватает места, еды, гостеприимства и одного Мартина, сгорающего от нетерпения послушать все! – он любил поболтать, особенно, если был поражен или обрадован. Теперь у него имелись оба основания.

Выходя из лифта на уровне «минус два», они пропустили даму вперед. Мартин воспользовался моментом, и рассматривая изящный силуэт перед собой, шепнул на ухо Питеру:

– Ах ты, старый лис!

Оба сделали вид, что ничего не слышали, а у дамы свои проблемы. Они шли узким коридором, а прямо напротив висела камера. Ан опустила голову и посмотрела на Питера, призывая его сделать то же самое. Нельзя было сделать ничего больше. Мартин уловил ситуацию и сказал:

– А, это? Я удалю запись. Что заставляет меня вспомнить о… Вы не дадите мне на минутку свои паспорта, пожалуйста?

Они дали. Уже находились в подземной стоянке за пределами охвата камер. Мартин взял паспорта, достал швейцарский перочинный нож «Викторинокс» из ранца, присел у бетонной урны для мусора рядом с дверью и самым бесцеремонным образом слегка надрезал заднюю обложку одного из них. Достал оттуда миниатюрный чип и показал его им. Питер чуть приподнял бровь, Ан не стала задавать вопросов, она вела себя более чем хладнокровно. Затем Мартин повторил процедуру со вторым паспортом и вернул их владельцам. Достал жвачку изо рта, приклеил к ней чипы, затем приклеил жвачку под нижнюю часть урны и выпрямился:

– Насколько я понимаю, вы… с неофициальным визитом, а при помощи этих предметов за вами могут следить. Если решите покинуть страну с этими паспортами, нижний чип принадлежит Питеру.

•••••

Кончита Мартинес поступила на работу стюардессой по международным рейсам «Аэромексика» лишь два месяца назад. И только-что уже поссорилась со старшей стюардессой по рейсу в Мехико-Сити. Теперь она злилась на себя и на свой горячий латиноамериканский темперамент, который мог снова вернуть ее в полеты по стране, если вообще не выкинет из авиации. Она вздохнула и стала укладывать на столик коробки с упакованной едой для пассажиров. Проверила по списку – нужно было положить 86 коробок.

Чуть позже, когда обе с коллегой раздали еду и 85 отработанных улыбок, Кончита обнаружила, что на столике осталась одна лишняя коробка. Не уведомить ли старшую? Учитывая недавнюю ссору, предпочла не делать этого, решив, что это ее не касается.

Пускай старшая стюардесса разбирается!

•◦◦◦◦◦

Несмотря на небывалые финансовые пособия для Греции

чего ожидать от народа, в языке которого нет слов, означающих «с добрым утром»?!

и на статистику, что Португалия занимает место в экономическом хвосте Европейского Союза, Мартин был уверен, что из этих стран в самом неблагоприятном состоянии – Болгария. По всей вероятности, это обуславливалось безудержной преступностью, коррупцией и… как ни крути, наиболее подходящее слово – «дегуманизацией». Или это было следствием? Мартин заметил выражение изумления на лицах своих спутников, когда, выезжая из аэропорта, они ехали мимо цыганских трущоб с их невообразимой атмосферой. Район, напоминающий безутешный туалет в греческом порту. Для Мартина, который всегда придерживался чуть расистских убеждений, момент был подходящим, чтобы поделиться своей точкой зрения. По его мнению, здешние цыгане были эквивалентом негров в США. Но цыгане определенно раздражали его больше. Он рассказал своим спутникам, что в северо-западной части страны есть села, где проживает главным образом смуглое население. Ну, скажем,

не очень

хорошо. Все они, однако, после правильной дачи взятки, объявлены пенсионерами по болезни. Целые села! Нет такой пенсионной системы, которая смогла бы устоять против подобного натиска. А потом говорят, что пенсий не хватает на людей, всю жизнь добросовестно плативших налоги и взносы на пенсионное страхование.

Он рассказал о невероятной изобретательности цыган в поиске лазеек к конечной цели – выкачиванию социальных и медицинских фондов. Все это

в стране, которая никогда не была колониальной силой, не имеет месторождений нефти или развитой экономики,

является финансовой и социальной проблемой.

– Поэтому у цыган нет своего государства. Они нуждаются в государстве, которое можно было бы обокрасть. Они походят на клещей и саранчу – приходят и уносят с собой все.

Он с грустным юмором рассказал им про репортаж, увиденный недавно по телевизору. Группа более изобретательных ромов

политически корректное название цыган

из Болгарии и Румынии, решив, что в их родных странах почти нечего больше глодать, отправились в Париж. Разбили табор и развели грязь … в Булонском-то лесу, а затем направились в ближайшую службу, выдающую пособия для безработных. Французы остались потрясены их новым местом пребывания и неприемлемыми понятиями. Собрали их и вернули к нам обратно с рекомендацией,

даже чуть пригрозив пальцем,

приобщить их к обществу. На что политик из состава небольшой шовинистической болгарской партии ответил: «Они же были у вас? Что же вы их не приобщили?!»

Он отметил также их удивление по поводу того, что когда они выехали на главную дорогу, водители других автомобилей, видимо считающие ограничение скорости рекомендацией, стали объезжать их как слева, так и справа. Только перелетать над ними у них не получалось. Питер подумал, что нет только визга клаксонов и нет верблюдов, чтобы представить себе, что они где-нибудь в Марракеше, в котором по сути дела и светофоры, и жесты дорожных полицейских были в лучшем служили рекомендацией.

А это подобие музыки, которое лилось из открытых боковых окошек большинства объезжающих их автомобилей! Называется «чалга» – осведомил его Мартин. Лишь из одного автомобиля послышался рокендролл, но было не ясно, это выбор водителя ли или музыкального редактора соответственной радиостанции? В прошлый раз, когда Питер приезжал в Болгарию, было не так. Все было не так, и теперь что-то было не в порядке. Перемены вообще привели не к добру. Питер вспомнил недавний разговор с Чарльзом. Они разговаривали о подобной тенденции и в США. Отец считал, все это обуславливалось беспрепятственным доступом к информации. Поэтому, сказал он тогда, бриллианты и золото стоят дорого. Они являются ограниченным ресурсом, доступ к ним непростой, и это заставляет нас ценить их. Когда Чарльз был молодым, информация была ограниченным ресурсом. Молодые люди

по меньшей мере более приличные из них,

дорожили ею, жаждали ее. Располагали только книгами, радио, телевидением и газетами. Прошедшими через цензуру и политически искаженными. А теперь, благодаря Интернету и все большему числу устройств, способных работать он-лайн, мы живем среди океана информации. Человек может узнать все, абсолютно все. Стоит только интересоваться и уметь отделить зерна поистине ценной информации от плевел. Само ее количество и легкий доступ к ней снижает ее стоимость. Той, которая может сделать тебя умнее. И люди перестали дорожить ею и искать ее. Для большинства людей Интернет превратился в место, где можно узнать, какой дурак какое дурачество написал на твоей дурацкой стене…

Ан О’Мали смотрела на проституток на кольцевой дороге столицы, но ее беспокоило не их присутствие. У них в Штатах тоже имелись проститутки. Ее беспокоило то, что экономический, культурный и социальный провал, заметный за всем этим, является бесспорным знаком реализации плана Фонда. Плана, о котором она знала, но от которого всегда становится больно, если увидеть вблизи его масштабы

Болгарское в Мартине подумало

вы еще ничего не видели,

но американское взяло верх, и он успокоил их:

keep smiling,

не везде так. Он рассказал им, что в Церово нет цыган. Как-то раз, много лет назад, несколько из них попытались поселиться в заброшенном доме недалеко от железнодорожной станции. Но местные мужчины собрались и выгнали их. И на всякий случай разрушили этот дом. Во избежание рецидива. Мартин рассказал, что в Церово много зелени и

большинство -

хорошие люди. Так например в прошлом месяце молния попала и сожгла дотла дом бедного человека. Село мобилизовало рабочую силу и средства, и дом уже построен заново. Рассказал также, что на улицах нет много машин. Что преступность в рамках мелких деревенских хитростей. Например, могут расширить на метр свой земельный участок за счет твоего или украсть алычу и сливу, чтобы сварить ракию³².