Цикличность

20. Кит

«Начиная с конца шестого века Церковь Перерождения теряет свою популярность в народе. Именно с тех пор Госпиталь фактически отделен от Церкви и люди уже давно не ассоциируют клириков с Перерождением, посему они больше не придают чудесному излечению религиозный смысл. Я образованный человек и понимаю, что наша вера была основана как орудие объединившее Страну после падения Старого Короля и, как только чудотворцы установили контроль над каждым клочком земли, более в ней нет никакой необходимости. Но я уверен, что нынешний кризис на западе и последствия эпидемии на востоке можно было значительно ослабить, если бы Церковь отправляла в эти земли свои миссии. Мы все еще имеем достаточное количество служителей и добровольцев, чтобы организовывать помощь в разоренных районах. Мы могли бы вновь открывать часовни, переоборудовав их в больницы, ночлежки и столовые. Более того люди, потерявшие надежду, смогут сплотиться вокруг веры и быстрее смогут организоваться для самостоятельной ликвидации последствий катастроф. Но вместо этого нам настрого запрещается выезжать в районы бедствия. Помните, в критический момент люди всегда ищут всевышнего и, получается, находят его в древних культах.»

Глава Церкви Исцеления, понтифик Александр II письмо главе Ордена Чудотворцев. 855г

861год со дня Возрождения. Металлическая долина.

Интересно, что такого пообещали Роккару, что он предал нас всех? А еще чудотворец!? Для меня, отныне, компостная яма значит больше, чем он. Роккар предал свою идею, предал Столицу и каждого человека живущего в нашей Стране! Мерзость! Мне с самого начала не очень нравилась эта идея с маскировкой. А когда я узнал, что Роккар решил перейти к адептам, то просто обомлел. А самое страшное в том, что все до единого человека, поддержали его. Жалкая горстка слабых людей, измученных лишениями и забывшая свои цели, они радовалась тому, что наш лидер перешел в стан врага! В тот момент я всех их проклял.

Я бился с чудотворцами бок о бок в той битве с северянами. Я своими глазами видел, как человек теряет свою душу. Я видел, как у них выпадают волосы, видел, как прямо на поле боя глаза их теряют человеческий вид. По их лицам, все сильнее обтягивающих черепа, и по их жилам, кровь в которых превращалась в нечто темное, я понимал, что только что, за три секунды человек лишился десятка лет жизни. И он, при этом не искал личного богатства, не преследовал корыстные цели. Он жертвовал свою жизнь, свою душу и свое тело во благо людям. С той самой битвы меня покорила их жертва, и я поклялся помогать им, ибо они единственные во всем мире, кто несет такое страшное бремя. И я никак не думал, что однажды увижу падение одного из тех, кому я доверял безоговорочно и кем восторгался долгие годы…

С той самой осени, когда мы напали на обоз, прошло всего ничего. А весь наш отряд уже забыл свою миссию и продался культу. Мой дед сидел в осажденном Лимфисе пять лет, и не сдался, хотя у него был шанс сдать город пиратам, взамен на возможность уйти морем. Но он справился, и я не сдамся, ведь я знаю цену воинским клятвам. Правда, в этом отряде не осталось более воинов. Все они утратили доблесть и уподобились крысам! Кто-то раньше, кто-то позже, но в итоге все до единого забыли о том, что одежда адептов – это всего лишь маскировка.

Согласен, что искушение было очень сильным, я и сам ловил себя на подобных мыслях. Но я гнал их от себя, вкладывал всю свою волю, чтобы не забыть, зачем я здесь. Я справился, они нет. Благое начинание, смелая авантюра, сначала она погубила наш отряд, а потом и нашего лидера.

Мы провалились, теперь верным истине остался лишь я один. И, поскольку я теперь являлся единственным членом отряда, то я же был и его командиром. И в ту минуту, когда Роккар произнес свою клятву новым хозяевам, я принял решение, что должен довести наше дело до конца.

В ту ночь бушевала буря, наш чудотворец вернулся с какого-то важного собрания и велел всех разбудить. Никто и так не спал из-за того что окном неистово ревел ветер, и ставни жалобно скрипели под его натиском. В тот день как-то особенно мело, словно мать природа скорбела о столь значительном предательстве. Песок пробивался сквозь щели и взвесью витал по комнате.

Тогда мы еще не достаточно времени провели в долине, чтобы научится спать в таких условиях. Жесткий воздух, пропитанный металлической пылью, не давал дышать полной грудью. А от скудной еды и ржавой воды постоянно ныл живот. Как тут уснуть? Это место не предназначено для людей, здесь просто нельзя жить. Металлическая долина – чистилище, ее шахты – это ад.

Я как раз лежал и думал о том, как там поживают детки подле Лорриса. Никогда не хотел обременять себя семьей, я ужасно боялся того, что моя жизнь окончится до того, как мои дети будут крепко стоять на ногах. Посему мои сослуживцы всегда были моей семьей. Но, вместе с тем, я считал, что детей дела взрослых касаться не должны. А мы привели их в самое ужасное место во всем мире. Их везли с запада, некоторые из них были родом из самого Терриала. Те, что из города были самыми зажатыми и молчаливыми. Пока мы были в пути, детишки понемногу привыкли к нам и пришли в норму. Но когда мы вошли в долину, то те снова стали беспокойными и отчужденными. Еще бы, мы привели их в поистине ужасное место. Более того, мы и сами не знали, что их там ждет. Именно с такими мыслями я лежал на своем тюфяке, чувствуя, как из-за мелкого песка, начинают слезиться глаза, и першит в горле. В этот момент в дом вошел Роккар, он пригласил всех собраться вместе, ибо нам было, что обсудить.

Все выглядели уставшими, многие терли глаза и кашляли. Мы медленно собрались тесным кругом вокруг чудотворца. Вездесущего Миссы – этого поганого предателя, нигде не было видно. Я рассчитывал, что Роккар сумел, наконец, что-то выведать и теперь расскажет нам свой новый план. Я мечтал снова оказаться на передовой, безделье душило меня хуже этой вездесущей пыли. Я был согласен даже на то чтобы прямо сейчас принять бой. И пускай в этом городе адептов больше чем нас раз в пятьдесят. Смерть в бою лучше тоскливого заключения.

– Друзья, – начал спокойным и уставшим голосом Роккар. – Сегодня я наконец-то узнал все о культе. Все, некогда тайное, стало для меня явным и понятным.

Я был на седьмом небе от счастья. Наконец у нас в руках то, над чем столько лет безуспешно бились лучшие умы чудотворцев. Теперь, когда мы знаем всю подноготную культа, то сможем нанести решающий удар. Значит, идея Роккара с переодеванием удалась, все было не зря. Осталось только придумать, как выбраться из долины и тогда победа за нами. Я уже было встал на ноги, чтобы пожать руку своему боевому собрату, наконец достигшему успеха.

А Роккар тем временем продолжил.

– Мы, «белые», достаточно глубоко изучили суть мира, поняли его суть. Но при этом мы заблуждались в главном. Все что казалось нам незыблемым и не требующим доказательств, на поверку оказалось не более чем ошибочным суждением. Даже сама природа чудес понята нами неверно…

Роккар помедлил, а моя радость, вдруг, натолкнулась на стену непонимания. А внутри уже поселился ужас от осознания того, что все мы преданы нашим лидером. Но я еще не верил этому чувству, все еще надеялся, на Роккара, на крепость его духа. Я, потупив голову, вернулся на свое место и стал слушать.

А Роккар неожиданно начал рассказывать какую-то чушь. Про структуру мира, про то, что Кошмар кажется, столь ужасным, лишь пока в нас жива душа, которая сопротивляется нашему освобождению. В общем, Роккар неожиданно вывалил на нас тот же самый бред, что отчаявшиеся адепты рассказывают на допросах. Только, благодаря своей образованности, чудотворец вещал несколько более логично и связно, чем грязный оборванец, которого мы вытащили из грязной канавы.

– «Белые» всегда полагали, что обрекают себя на муки, пользуясь чудесами. – Клеветал Роккар. – Но сами о том не подозревая, они находили в своей «жертве» истинное освобождение. Мы неверно толковали саму суть души. Она вовсе не дар, она что-то вроде обременения, сущности от которой нам надо избавиться для того чтобы продолжить наш путь. Лишившись души, «белые» на самом деле не перерождались, так же как и те, кто высох из-за тяжелого горя или лишений. Для них смерть является избавлением, выходом из цикла перерождений. Мы ошибались все эти годы, считая, что «белые» просто исчезают в небытие, оставляя свои высохшие тела бродить по земле.

Но это не все. Ведь люди теряют душу не только при помощи чудес, страдания и лишения тоже гасят этот огонь в людях. Не всегда это приводит к тому, что они высыхают. Но душа еле держится в них. И их дети уже не могут унаследовать тот жалкий огонек, что остался в них. Эти люди рождаются в эпоху разрушений и войн уже лишенные души. Их то мы и называем – «красными».

Не рассчитываю, что вы все поймете прямо сейчас, и уж тем более не жду, что вы примите мои слова на веру.

Я невольно задержал дыхание. Я уже знал, что он скажет, но еще отказывался в это верить. Роккар набрал воздуха в легкие, я почувствовал укол в сердце. Все пропало.

– Это лишь часть той истины, которую я узнал здесь в долине. И, познав ее, я решил присоединиться к культу. По правде говоря, это даже не было выбором. Все было предопределено. Члены культа обыграли меня в этой партии, он устроили все так, что отказаться от их предложения я теперь просто не могу.

И тут произошло то, чего я никак не ожидал. Люди начали хлопать в ладоши. Первым, кто робко ударил рука об руку, был Салем. Высокий и тощий южанин, служивший «белым» уже без малого десять лет. Неужели? Даже он? И тут, вдруг, все подхватили эту волну. Чтобы не вызвать подозрений я тоже захлопал в ладоши и наиграно улыбнулся.

А внутри я был раздавлен, было обидно до слез. Из всех достойных людей покинувших Столицу несколько лет назад, один я донес до сегодняшнего дня свою миссию. Один я ещё не продался культу с его мнимыми благами. Я – единственный человек, что сохранил разум и не верил в тот бред, что вывалил сейчас на нас некогда видный чудотворец, хороший командир и справедливый человек – Роккар.

Тогда, хлопая в ладоши и глотая слезы, я решил для себя, что Роккар умер. Умер давно, в тот день, когда мы переступили порог большого лагеря адептов. Он не справился и пал в бою. Для меня он умер героем. От него осталась только оболочка, которую теперь в своих гадких целях используют адепты.

Уже следующей ночью я лежал с открытыми глазами на своей циновке и, слушая, как завывает беспощадный ветер, продумывал план действий. Днем я все так же изображал радость от того что мы теперь часть культа, выполнял положенные, рутинные дела, но с приходом темноты в моей голове начиналась настоящая работа. Долг говорил мне, что я должен делать! Я не сомневался в себе!

21. Луис Арвальд

«Александр, мой милый друг, вы – большой хитрец. Я ни секунды не сомневаюсь в вашем благочестии и стремлении бескорыстно помогать людям. Ваше фундаментальное образование позволяет вам видеть действительную картину мира и четко осознавать роль вашей организации в нем. Но, я позволю себе напомнить вам, почему в шестом веке, а именно в 546 году, ваша организация была отвергнута от государственных дел, разделена с Госпиталем и его клириками и утратила право на самостоятельное управление. Ведь, как верно вы отмечаете в своем письме, именно с той поры влияние Церкви Перерождение на народ пошло на спад. Так вот, в 546 году на востоке начали расти и полнится слухи о том, что в Бахруз постоянно прибывают некие паломники прошедшие через пустыню и вернувшиеся назад. Опаленные солнцем и мучимые жаждой, они рассказывали простым людям, что видели в пустыне великолепные города населенные «низкорослыми людьми, тела и глаза которых словно бы были созданы для того чтобы выжить в пустыне». Так же паломники утверждали, что пустынные люди тоже верят в Перерождение и очень хотят объединиться с людьми Бахруза и Хадилхата в одну независимую страну. Ради чего вскоре и поднялся бунт. Но Столицу никогда не пугали мятежи. Чудотворцы справляются с этими неприятностями так, как того требует время и место. Любой мятеж существует ровно столько времени, сколько требуется для конкретных целей. И мой Орден простил бы вам это явное проявление тщеславия, но из-за вас на востоке стали верить в то, что за пустыней что-то есть. Гарнизон Бахруза до сих пор ждет, что сквозь пески и испепеляющий зной к ним придут «пустынные люди». Сейчас они не уверенны в том кто это будет, друзья или враги? Но они верят, что там кто-то есть, и каждый год тысячи людей одурманенных вашим властолюбием умирает в пустыне в поисках того, чего нет. Наш Орден обязательно пересечет пустыню тогда, когда придет время. Мы обязательно наведем порядок на западе и востоке, но сделаем это без одурманивания людей бесплотными мечтами. Посему отклоняю ваше альтруистическое предложение. Помните и не забывайте свое место и свою роль.

Глава Ордена Чудотворцев, письмо понтифику Александру II. 855г

862 год со дня Возрождения. Столица. Таверна «У Бэлани».

– Ииии, что вы ожидаете получить, благородный Мисса?

Всегда надо быть осторожным с большими вельможами. Всегда надо заставлять их повторять все по нескольку раз. Они всегда бросаются деньгами и всегда толком не понимают что им надо.

– Мне нужен один очень важный предмет. – Мечник чувствовал себя не в своей тарелке. Еще бы, высокие господа не часто бывают во «вшивых тавернах» у стен северного замка. Да еще и в подпольном помещении, где с потолка прямо на стол капает неизвестная субстанция.

– Важный предмет из южного замка, верно?

– Верно. – Мисса, слегка рассердился, но еще раз, терпеливо, слово в слово повторил то, что только что сказал. – В винном погребе, что находится под восточной башней, хранится один предмет. Насколько мне известно, он уцелел, когда замок разрушился. И мне очень надо им завладеть, если тот сохранился, разумеется.

Да этот мужик идиот! Или у него не все дома, или это какая-то облава, смысл которой был мне до сих пор не понятен. Возможно «белые» вчера издали новый приказ, согласно которому карается даже намерение попасть в южный замок. И стража, пока новость о приказе не спустилась вниз на весь честной народ, быстренько арестовывает неугодных людей. Такое «белые» вполне могут провернуть. Но я бы не был одним из лучших столичных воров, если бы не имел своих людей при Секретариате и среди слуг «белых». Я узнавал о любом движении мысли власти имущих раньше, чем их писарь заканчивал записывать с их слов указ. И, если у меня не было информации о новом приказе, значит, в их чудотворных головках еще ничего не созрело.

– И этот предмет…

– Древний сосуд, выполнен из прочного материала. Он всегда находится в футляре, футляр украшен особым рисунком. Второй такой вещи в этом мире нет, невозможно спутать. – Мисса, смирившись, еще раз описал цель мероприятия. И еще раз подтолкнул ко мне листок с изображением отличительного знака.

Я, для успокоения клиента, осмотрел бумажку со странным символом, хотя запомнил его в деталях в ту секунду, когда Мисса достал бумажку из кармана. Треугольник на желтом фоне в него вписан трилистник, который состоит из 3-х одинаковых соединяющихся неоконченных окружностей черного цвета. Внутри трилистника была вписана еще одна окружность. Странный символ, никогда его раньше не видел. Чей-то герб? Нет, эти загогулины ничего не отражают. Такой бессмысленный герб не возьмет себе даже слабоумный. К тому же он треугольной формы, так не делают. Желтый цвет был на гербах вассалов Короля Севера. Но, после того как тот утратил реальную власть, все его вассалы перекрасили свои гербы в белый цвет. Так что это точно не герб.

– Что это за символ? – всегда проще спросить, верно? Даже если Мисса соврет, ничего страшного, узнаю по своим каналам.

– Древний знак. Он сохранился еще с тех времен, когда не было Столицы.

– Да-да, очень интересно. Что он означает?

– Это что-то вроде предостережения. В древности этим символом обозначали особенные места.

– О, позвольте, угадаю. Обозначали такими символами места, в которые не надо лезть. Так ведь?

– Да. Этот конкретный символ означает «биологическую опасность».

– Опасность – это хорошо. Это дорого. Но, кто такая «биология»?

– Древнее знание, попытки разобраться в ней привели к тому, что произошло в южном замке. Я ничего не утаиваю и не скрываю опасности предстоящего предприятия. Но я сам мало что знаю об этой самой «биологии». – Мисса смутился и добавил, – Я всего лишь вояка.

Я глубоко задумался. Ни одна логическая цепочка не сходилась в моей голове. Это не радует. Ничто не указывало на какой-то хитрый маневр «белых» по моей поимке. Но и логики в этом заказе не было абсолютно никакой. Это чем надо упиться, чтобы захотеть сосуд с чем-то непонятным и опасным из южного замка?!

– Ну, это ведь бред. – Наконец сдался я, хлопнув ладонью по столу.

– Да, бред. – Спокойно подтвердил Мисса. – Но мы очень хорошо платим за этот бред. Даже если не выйдет. Например, если сосуд уничтожен или погреб засыпан, то ты все равно получишь свои деньги.

– Таких гарантий никогда не дают. Это самое идиотское предложение за всю мою карьеру. Должен же быть четный бартер, вещь в обмен на деньги. Нет вещи – нет денег. Когда обещают что-то иное, то кто-то кого-то обязательно обманет.

– Мы не обманем.

– А я?

– Каким образом?

– Я просто перелезу через стену, переночую там, вернусь и скажу, что ничего не нашел.

– Мы же проводим тебя до стены. Если заподозрим тебя в подобных делах, то просто убьем. Точнее не дадим противоядие от Хвори и все дела. Бесславный конец великого вора. Вся Столица знает, кто ты на самом деле. А бумаги на арест оформим задним числом.

– О! Наконец стало интересно! А то мне уже совсем грустно стало. Вечер без угроз прошел бы зря. Жаль что у вас мало опыта в таких делах, Мисса. Слишком уж вы честный и прямой. Видите, даже пришлось самому на угрозы нарываться.

– Это не блеф. За мной стоят важные силы.

– Охотно верю. Но что-то мне подсказывает, что это дело не имеет к «белым» никакого отношения. И с кем же ты связался, достопочтенный Мисса?

Мисса замолчал, тяжело смотря на меня своими «мудрыми» глазами. Он даже не обратил внимание на то, что я к нему на «ты» обратился.

– Так, командир, давай откровеннее. Я выложу все что думаю и озвучу сумму. Но требую откровенности в ответ. Я был бы не я, если бы меня легко было обмануть, так что не пытайся. Итак, ты первый.

– Я… – Мисса перегнулся через стол, будто кто-то мог нас услышать. Верный признак, сейчас выдаст все на духу. – Я – последователь культа старых богов.

В последний раз я искренне удивлялся очень давно. Когда, еще будучи юнцом, на городском представлении пытался сорвать кошелек с пояса купца с глупой лошадиной мордой. Секунда, и я на лопатках, а «купец» мало того, что в долю секунды забирает всю мою вечернюю «выручку», так еще и орет на всю улицу: «Вор! Здесь вор!».

С тех пор меня мало что впечатляло. До сего дня. Главный мечник «белых» – адепт. Я сидел и смотрел на Миссу, как идиот. Я смотрел на него как отец, который смотрит на свою дочь, которая только что призналась, что беременна, кандидатов в отцы трое, и это при том что отец еще утром сватал ее соседскому молодцу, как чистейший цветок невинности.

Удивление недопустимая роскошь в моем ремесле. За него не платят. И я принялся быстро плюсовать и умножать. В голове пробежал приличный ряд цифр. Тут прибавить за вредность, тут приумножить за «биологию». Время пришло, пора поговорить о самом главном – цене.

– Это меня не касается. Но я начал что-то понимать, посему приступим к главному блюду. – Я взял в руки старое, тупое перо и придвинул к себе лист бумаги с кругом от пивной кружки посередине.

Теперь надо смотря на его реакцию, писать сумму. Первой поставлю пятерку, затем нарисую четыре ноля. Естественно, он и глазом не моргнул. Такой тариф выставляют за средненькие дела в Столице, но это ведь и не окончательная сумма. За пятьдесят тысяч я краду колье прямо с шеи жен заезжих вельмож. Колье не коллекционные и не уникальные, просто ценные. Соваться за такие деньги в южный замок я, естественно, не собирался.

Я нарисовал еще один нолик. Пятьсот тысяч – годовой бюджет маленького городка в провинции. Но и такие деньги я уже держал в руках. Ведь даже сам «король» северных земель не в курсе, что носит на голове подделку вместо настоящей короны. Все справедливо, ненастоящий король носит ненастоящую корону. Только, тсс… Никому не говорите.

Я нарисовал еще один нолик, и тут, наконец, Мисса среагировал. Он взял у меня перо, зачеркнул пятерку впереди и поставил единицу.

Очень интересный ход. Теперь моя очередь подумать.

Что имеем? У меня тут Мисса, главный мечник «белых». Он только что заявил, что является адептом культа. Я знал, что он уже три месяца ищет встречи со мной. Искал он сам, привлекая только уличные связи, никакой стражи и «белых». Я знал о том, что он меня ищет с тех пор, когда этот ясный вельможа, сидя вечером на своем теплом горшке подумал: «Для этого дела мне нужен Луис Арвальд!».

Долго искал, но нашел, молодец. Надо отдать ему должное, редко кто из нежелательных заказчиков выходит на меня. В итоге Мисса встретился со мной по протекции одного из моих давних и доверенных заказчиков. Отказывать в таких случаях не принято. То есть, чтобы посидеть сейчас в маленькой вонючей комнате при тусклом свете невероятно чадящих свечей, Мисса мало того что выложил приличную сумму, так еще и по самые уши увяз в хитросплетениях криминальной жизни Столицы. При этом результат ему никто не гарантировал, разумеется.

Так вот, пришел он ко мне и говорит: «Надо пролезть в южный замок и взять сосуд из винного погреба в восточной башне». Не забываем, что прямо на сосуде стоит знак, который прямо говорит о том, что брать его как раз таки не стоит. Да, взять его надо из того самого замка, что разрушен взрывом, а сам замок до сих пор иногда ночами чадит зеленым дымом. По замку распространена зараза, от которой началась Хворь на востоке. Зараза такая, что даже чудотворцы с ней ничего сделать не могут. Денег эти люди обещают дать много и заранее. И, если погреб разрушен, то это их проблемы, все деньги мои. Противоядие от Хвори у них тоже откуда-то взялось, дадут они его в обмен на сосуд или информацию о том, что он не сохранился.

Вот ведь судьбинушка! Подкинула ты мне задачку?! Если бы в прошлом деле все прошло гладко, то я бы сейчас ударил его бурдюком с вином по голове и отправил бы домой выспаться. А так…

Я не профан! Ясно! У всех бывают плохие дела. Вино Копецки всем в своей жизни предстоит отведать. Мне же просто не повезло в самой высшей степени. Полез я в столичный дом Грацева, обычного столичного вельможи, большого хозяйственника на востоке. Надо было увести его тетради с финансовыми записями. Дело хорошее, простое. Два дня подготовки, полдня работы. Двадцать тысяч денег, из них половина задатком. Заказчик известный в нашем деле человек, проверенный. Он бы самому Грацеву эти тетради и продал бы за полста тысяч. Честный бизнес, так сказать.

Неприятности начались в самый неподходящий момент. Как раз тогда, когда я уже в тайник лез за тетрадями. Оказалось, что в эту же ночь приспичило какому-то охламону выполнить заказ на убийство Грацева. Не знаю где наниматели взяли этого клоуна, но работал он точно за еду. В целом парня ждал успех. Он сумел-таки Грацева убить. Только вот перебудил при этом полстолицы. Олух мало того что все ловушки по пути активировал, так еще и довольно хлипкого вельможу не смог тихонько убить. Несчастный Грацев орал перед кончиной так, что люди в Митарре слышали. Эти двое всю стражу в городе подняли своим выступлением. Я, когда понял, что произошло, тетради бросил и был таков.

Вот только так и не вышло у меня узнать, кто олуха подослал. По моим сведениям и не должно там было никого быть, кроме меня. Я даже с человеком из семьи Бейран умудрился встретиться, тот сказал, что такого заказа по городу просто не проходило. Мои заказчики – люди осторожные, тоже все проверили. И вышло так, что заказ на убийство Грацева вообще не существовал. То есть, кроме меня в доме никого быть не должно было. В итоге пошел слух, что я, мол, Грацева и шлепнул. Слух – слухом. А репутация заметно подмокла.

Заказчики все больше выездной работы предлагали. В Столице начали меня остерегаться. А частые командировки обратили бы на себя внимание стражи, что было мне совершенно не нужно. Я уже было пришел к выводу, что пора из Столицы убираться. Смирился с тем, что этот этап карьеры завершен. Как вдруг объявился Мисса со своим бредом, и все, наконец, встало на свои места.

– Грацев, ваша работа?

Мисса не ответил. Но по тому, что вопрос его даже не удивил, я сделал необходимые выводы. Хорошая работа, но за мои издержки придется заплатить, и я пририсовал к единичке черточку – вышло четыре.

Мисса решительно зачеркнул четверку и написал двойку.

Великие деньги. Но и предлагают их адепты за великие дела. К тому же пятно на моей репутации – это недешевая услуга. Последнее мое дело в Столице – это тоже ясно как день. Лебединая песня Луиса Арвальда.

Еще меня немного смущало, что сам Мисса адептом сказался. Мне так-то навалить большую кучу на все эти религиозные дела. Пусть хоть состоит в секретной секте любителей запихивать руку курицам в анус по самый локоть. Но сам факт, что культ забрался так глубоко, говорил о том, что скоро в Столице состоится большая заварушка, и я бы хотел в этот момент оказаться как можно дальше.

Вывод один: требовать, наглеть до последнего. Связался с культом – попал в плохую компанию. Попал в плохую компанию – забирай все, что плохо лежит и беги. Плевать. Если что-то пойдет наперекосяк, получу задаток и исчезну. Куплю дом на юге у моря, скажем в Лимфисе, и буду жить там, пока не надоест. Ну, или пока не найдут. Потом перееду, и так до конца моих дней.

– Дома в Митарре нынче дорогие.

Я зачеркнул двойку и снова нарисовал четверку.

Мисса закрыл глаза и задумался. Да-да, дружище. На четыре миллиона можно пол Митарра купить и еще на пару деревень в долине останется. На те пятьсот тысяч, что я за корону получил, мною было приобретено несколько солидных владений вне юрисдикции чудотворцев, например на севере подле ледников, и в землях баронов Лимфиса. Я в этих имениях ни разу не был, но они у меня были.

Теперь куплю себе целый край земли и буду там жить как король, с собственным дворцом и собственной стражей. Достойный конец карьеры, как мне кажется. Шутка, конечно. Но четыре миллиона любого могут сделать «новым» человеком.

Стану Крисом Валегардом – кутилой, что купил себе земли на юго-востоке на остатки папиного наследства. Пропил столичное семейное имение и теперь живет здесь, в глуши. А что, легенда неплохая. Тысяч за двести мне все бумаги выправят, даже более-менее официальные. Миллион на знатные пашни. На эти деньги огромный кусок себе откушу, земля там никому не нужна, очень дешевая.

Ну и по мелочи: большой хозяйский дом, дача на побережье Граничного моря, усадьба для жены, флигель для служанки. Ну а что, можно ведь и жениться для приличия. Скажем на дочери какого-нибудь сельского старосты. Ведь по легенде я почти все промотал, так что «достойная» жена меня не ждет. Заведу себе двоих детей: Луиса и Миссу. В честь папы и спонсора… Так, ну это меня уже немного занесло.

Мисса тем временем вышел из задумчивости, зачеркнул четверку, написал тройку. Он еще кое-то время смотрел на кончик пера, будто хотел что-то поправить. Но отложил его и вопросительно смотрел на мое расплывающееся в улыбке лицо.

Вот это уже дело, вот это достойные переговоры с достойным человеком.

Я молча протянул ему руку, он ответил мне крепким, солдатским рукопожатием. Теперь осталось только сделать работу, исчезнуть и переродиться Крисом Валегардом.