Глава восемнадцатая. Путешествие с покровителем
Целый день у девушки все валилось из рук – ее голова была занята мыслями о предстоящем визите покровителя. Как он себя поведет на этот раз, что скажет, будет ли таким же ласковым, как тогда, на балу? Молодая ведьма с нетерпением ждала этой встречи и боялась ее…
Кое-как дотянув до наступления темноты, в семь часов Архелия решила лечь в постель и немного вздремнуть, чтобы ночью чувствовать себя бодрой. На удивлении, уснула легко и проспала почти до одиннадцати.
Поднявшись, приняла душ, выпила чашку крепкого кофе и села перед зеркалом подкраситься. Потом достала из шкафа свое лучшее платье, которое ей подарила покойная мать на семнадцатилетие. Это платье очень нравилось девушке – ярко-синее, с большим декольте и серым блестящим поясом. Вот только подходящей обуви к нему не нашлось. Расстроенная Архелия несколько раз перемерила свои туфли и босоножки, но все они совсем не гармонировали с платьем. Пришлось, подавив досаду, спрятать его обратно в шкаф. Поразмыслив, она остановила свой выбор на классической черной юбочке, красной блузке и строгих черных туфлях. Покрутилась перед зеркалом, осмотрела себя изо всех сторон и, удовлетворенная, присела на диван. Часы показывали полночь.
За окном посвистывал ветер и слышался заливистый лай собак.
Приходили минуты за минутами, а гость не являлся.
И только в половине первого ночи из открытой двери спальни вдруг раздался ласковый голос:
– Сладкая моя, иди ко мне!
Молодая ведьма встрепенулась, заскочила в спальню и щелкнула выключателем. Однако ни одна из трех лампочек в люстре почему-то не зажглась.
Кто-то тихо засмеялся.
Девушка быстро зашарила глазами по комнате, в дверной проем которой падал мягкий свет из гостиной, и в полумраке увидела Леонарда. Он сидел в кресле, положив ногу на ногу и чуть склонив голову на бок. Его глаза влажно поблескивали, а от лица исходило еле заметное голубоватое сияние.
– Ты рада меня видеть? – спросил он, поднимаясь и протягивая руки к Архелии.
Она робко приблизилась к нему и смущенно потупилась.
Демон обнял ее, нежно поцеловал в губы. Потом еще и еще, и каждый раз его поцелуй длился все дольше и казался слаще. У девушки слегка затуманилось в голове. Сила, мужественность и какой-то особый дух самца, исходивший от покровителя, заставили ее маленькое сердечко учащенно забиться. Архелия вдруг осмелела, освободилась от стеснительности, сковывавшей ее естество, и стала уже сама тыкаться губами в его влажные и теплые уста.
Леонард, стискивая в объятиях хрупкое тельце своей подопечной, все распалялся, его движения становились порывистыми, хаотичными. Наконец, он сорвал с нее одеяние, подхватил ее на руки и бросил на кровать…
Сколько длилось это блаженство, девушка не смогла бы сказать даже приблизительно. Полчаса? Два часа? Целую вечность? Она забыла обо всем на свете, обнимая мускулистое тело покровителя, горячечно шаря по нему руками, млея от сладострастных ощущений и необъяснимого восторга души.
Леонард и Архелия стонали и вскрикивали, их тела, скользкие от пота, извивались, переплетались самым непостижимым образом, то взлетали, то проваливались в бездну…
Доведя себя почти до изнеможения, эти двое существ – земное и потустороннее – разом прекратили двигаться и замерли, широко разметав руки. Тишину в комнате нарушало только их горячее, прерывистое дыхание. Молча и без движения, они лежали несколько минут.
Леонард поднялся первым. Девушка – за ним.
– Тебе понравилось? – он ласково провел рукой по ее всклоченным, запутавшимся и влажным волосам.
Она поймала его руку, поднесла к своим трепетным губам и, поцеловав, прошептала:
– Господин, я счастлива!
На то, чтобы одеться, у них еще не было сил, и они, обнявшись, нагие, присели на краешек постели.
Прошло несколько минут прежде, чем Леонард, выпустив Архелию из объятий, мягко приказал:
– Ступай, ополоснись и приведи себя в порядок! Тебя ждет сюрприз!
Она подхватила свою разбросанную одежду и побежала в ванную.
Когда вернулась, уже одетая и на скорую руку подкрашенная, ее покровитель при полном параде стоял у окна спальни и задумчиво смотрел в сад.
– Я хочу подарить тебе путешествие! – тихо молвил он, обернувшись к девушке.
– Мы сейчас куда-то отправимся? – удивленно спросила она, пытаясь в полутьме рассмотреть выражение его лица.
– Именно так! – подтвердил Леонард, беря ее за руку.
– А куда?
– Куда скажешь! В любую точку планеты. Расстояния для меня не имеют значения!
Архелия растерянно пожала плечами:
– Даже не знаю… Я нигде не была. Мне не приходилось ездить дальше Киева и Харькова…
– Называй страну, называй город, и в мгновение ока мы окажемся там! – не выпуская руку своей подопечной, демон расправил плечи и гордо вскинул голову. – Я в числе немногих избранных, кому подвластно пространство!
Она на минуту задумалась, затем неуверенно произнесла:
– Неужели вот так просто мы можем попасть, например, в Америку, в Нью-Йорк?
– В Нью-Йорке сейчас холодно! – засмеялся он. – Не лучше ли выбрать место, где светит солнце, благоухают цветы и меньше суеты?
– Ну да, наверно, лучше, – согласилась девушка, качнув головой. – Но мне все-таки хочется увидеть Америку…
– Тогда, может, махнем в Майями? – подсказал Леонард.
– Да, в Майами! – радостно воскликнула она. – Я видела по телевизору этот город и читала о нем. Туда ездят на отдых наши звезды…
Не говоря ни слова, демон выпустил ее руку, издал резкий, отрывистый звук, и спальня в тот же миг наполнилась густым белым туманом. Молодая ведьма почувствовала, что тело ее становится невесомым. Она поднесла ладони к лицу и, не увидев их, пораженно вскрикнула:
– Господин, что это?!
Белый туман закипел, будто молоко, в нем засверкали красные и золотые искорки. Неожиданно закачался и поплыл под ногами пол. Архелию закружил безумный вихрь, бросил в сторону, глаза ослепила яркая вспышка. Мощный поток воздуха – холодный, почти ледяной – ударил в грудь и в лицо.
– А-а! – в ужасе закричала она и почти физически ощутила, как ее тело растворяется в кромешной тьме, в одночасье поглотившей белые хлопья тумана.
– Ничего не бойся! – раздался громкий голос Леонарда, и девушка сразу успокоилась: покровитель здесь, совсем рядом, ей ничего не грозит.
Опять сверкнула молния. Поток воздуха начал ослабевать и становился теплее. Прямо перед глазами вспыхнул сноп больших искр. Архелия интуитивно крепко стиснула веки и закрыла ладонями лицо. И почти сразу услышала, как где-то рядом проезжают машины, переговариваются люди, плещется вода и шелестит трава.
Она медленно убрала руки, боязливо приоткрыла глаза и, к своему удивлению, увидела над головой ветки высокого неизвестного ей дерева с длинными и узкими листьями, а выше – синее, без единого облачка небо.
– Господин! – позвала, еле ворочая пересохшим языком. – Господин!
– Мы на месте, вставай! – беззаботно отозвался он.
Девушка, наконец, сообразила, что лежит на спине в невысокой траве, быстро подхватилась и села. Рядом, опершись плечом о высокую пальму, стоял Леонард и улыбался. Его широкая рубашка, заправленная в узкие черные брюки, сияла ослепительной белизной, а узконосые туфли – очень элегантные – сверкали, будто отполированное зеркало.
Место, где они находились, оказалось зеленой лужайкой, негусто засаженной деревьями и пышными кустарниками. Впереди, в десятке шагов тянулась узкая дорожка, по которой сновали легко одетые люди. За ней, поодаль, простиралась улица, запруженная автомобилями, а еще дальше – высотные причудливые дома.
Молодая ведьма повернула голову в противоположную сторону, и увидела подвижную гладь моря, уходящую за горизонт. У воды на белом песке, под многочисленными зонтами и просто так, сидели и стояли полураздетые мужчины и женщины. Многие играли с мячом. Но купались единицы.
Демон подал своей подопечной руку, помог встать на ноги.
– Тебе не кажется, что нам нужно чего-нибудь выпить? – спросил он, взглянув на нее с иронией. – Во рту, наверно, пересохло?
Она быстро осмотрела себя с ног до головы: вроде, все в норме. И опять перевела взгляд туда, где копошились полураздетые люди.
– Сегодня, как видишь, погода солнечная, – покровитель подошел вплотную и, обняв ее за талию, тоже стал смотреть на искрящуюся поверхность воды. – Но не знойно, только плюс двадцать два…
– А мне вроде как жарковато! – девушка вдохнула на полную грудь приятный, но неожиданно сухой воздух. – Хоть ныряй в волны…
Леонард неопределенно пожал плечами.
– Океан сейчас остыл, но, в принципе, искупаться можно. Хочешь?
Она отрицательно покачала головой.
Взявшись за руки, они пошли по дорожке, выложенной крупной тротуарной плиткой, в сторону высотных домов и вскоре оказались на перекрестке. Одна улица, вначале которой сгрудились многоэтажные здания, казалась менее многолюдной, чем другая, утопающая в зелени и манящая яркими, красочными витринами. Леонард повел Архелию туда, где людей было больше.
Пройдя не более сотни шагов, они завернули в одноэтажный павильончик, переднюю стену которого заменяла изящная металлическая решетка, увитая виноградной лозой. Присели за белый столик из дерева и пластика, и к ним неторопливо подошел официант – мужчина средних лет в белой рубашке с длинными рукавами и бабочкой. Леонард что-то отрывисто сказал ему, и он удалился. Но через несколько минут вернулся с подносом.
– Я заказал коктейль на основе шампанского, колу и блинчики с фруктами и кленовым сиропом, – шепнул покровитель своей подопечной. – Это вкусно!
Пока ели и не спеша потягивали коктейль, она вовсю глазела на посетителей. Обычные люди, правда, в большинстве – смуглые. Одетые – кто во что: мужчины в майках и футболках, девушки и женщины помоложе – в коротких юбках, постарше – в шортах и брюках. Архелия, немного понимавшая по-английски, удивилась тому, что большинство слов и фраз, которые произносили посетители, были ей незнакомы.
Леонард словно угадал, о чем она думает, пояснил:
– В этом кафе сейчас звучит в основном испанская речь. В Майами она широко распространена.
Долго рассиживаться он не позволил, с виноватой улыбкой указав пальцем на свое запястье, где красовались большие, странного вида часы, которых раньше у него вроде как не было.
Официант почему-то не принес счет, и парочка, покинув кафе не расплатившись, зашагала по тротуару в противоположную от океана сторону.
Шли они недолго и остановились возле двухэтажного светло-коричневого здания с большими окнами-витринами. Судя по тому, что в них было выставлено, здесь располагался солидный ювелирный магазин.
– Думаю, ты не будешь против, если твою шейку украсит хорошенький кулон, а пальчик – изысканный перстенек? – деловито осведомился покровитель, беря свою спутницу под руку.
– Нет, нет, не нужно! – смутившись, запротестовала она.
Но Леонард лишь ухмыльнулся и повел Архелию в магазин.
Когда она переступила порог узкого, вытянутого метров на двенадцать помещения, то в первый момент, заслепленная, даже закрыла глаза. Под невысоким потолком горели десятки маленьких лампочек, их сильный свет отбивался в зеркальных стенах, множился и заливал длинные стеклянные витрины, в которых сияли, переливались и мерцали густо рассыпанные разноцветные искры – желтые, синие, красные, голубые, зеленые…
Подойдя ближе, Архелия с изумлением увидела невообразимое количество ювелирных изделий – колец, перстней, браслетов, цепочек, заколок, брошек… От всего этого великолепия, прежде никогда не виданного, у нее захватило дух. Она стояла, разинув рот, и не могла оторвать восхищенный взгляд от витрины.
В магазине, кроме двух продавцов, – немолодого лысого мужчины и смуглолицей черноволосой женщины неопределенного возраста, – находился лишь один посетитель – грузный, пузатый человечек в кремовых брюках и серой рубашке навыпуск. Со скучающим видом он рассматривал изящный золотой браслет в форме ивовой веточки, усыпанный голубыми каменьями. Крутил его и так, и эдак, то расстегивал, то застегивал. Леонард с ходу подошел к толстячку, улыбнулся, как старому знакомому, и встал рядом с ним.
– Что-то меня не впечатляет эта вещица! – недовольно произнес тот по-английски, продолжая изучать браслет. – Совсем, знаете ли, не впечатляет…
– Позвольте! – демон бесцеремонно забрал из рук человечка украшение, положил себе на ладонь, как бы взвесил. Затем заговорщицки подмигнул продавщице, теребящей в руках квадратную коробочку из красного бархата – футляр от браслета, и спросил игривым тоном: – И чем же вам не нравится эта прелесть?
– Грубовато сделано! – отрезал толстячок, протягивая руку за украшением.
Но Леонард отступил в сторону, жестом подозвал к себе Архелию и, когда она неуверенно приблизилась, медленно надел браслет ей на запястье. Полюбовался и, подняв голову, вопросительно взглянул на оторопевшего человечка:
– А на этой прекрасной ручке вещичка смотрится лучшее?
– Конечно! – согласился тот, беспомощно опусти плечи.
– Тогда рассчитайтесь, пожалуйста, за покупку! – изрек демон, дружески улыбнувшись. – И не уходите, вы нам еще понадобитесь.
Лысый мужчина вознамерился что-то сказать, но лишь зевнул ртом, недоуменно выпучил глаза и застыл, будто каменное изваяние. Женщина мгновенно переменилась в лице, отчаянно замахала руками, издала несколько нечленораздельных звуков и захрипела, как загнанная лошадь. Ее язык красной тряпкой вывалился на подбородок, залитый белой пеной, и повис. Дико вращая зенками, она попятилась, прижалась спиной к зеркальной стене и начала медленно оседать. Леонард метнул исподлобья взгляд в обездвиженного продавца, тот ожил, ринулся вперед и вдруг отлетел назад, словно наткнулся на невидимую преграду. Качнувшись, он рухнул на пол и забился в страшных конвульсиях.
Архелия испуганно вскрикнула. Демон повернул к ней свое суровое лицо и усмехнулся.
Затем резко протянул руку, проник ею в витрину сквозь толстое стекло, захватил пальцами золотое кольцо с крупным голубым камнем и протянул своей подопечной.
– Примерь, сладкая моя!
Толстячок закатил глаза и затрясся всем телом. Леонард дружески обнял его за плечи:
– Зачем же так волноваться? Не стоит! – И, повернувшись к бледной девушке, поинтересовался: – Нравится колечко?
Она слегка качнула головой.
В этот момент в магазин вошла пожилая дама. Даже не взглянув на нее, демон щелкнул пальцами. Вздрогнула земля, пол у порога с грохотом разверзся, и старушка, издав вопль ужаса, полетела вниз, в черную бездну. Секунда – и пол стал таким же, как был прежде, – ровным и гладким.
Леонард неторопливо прошел в левое крыло магазина. Остановился у дальней витрины и какое-то время спокойно рассматривал выставленные в ней на обозрение цепочки. Его внимание привлекла одна – витая, с алмазными насечками. Он достал ее сквозь стекло, как до этого кольцо, и, вернувшись к поникшей молодой ведьме, которая так и стояла возле трясущегося толстячка, рассудительно заметил:
– Мне кажется, это то, что нужно!
Архелия не издала ни звука.
Демон ласково улыбнулся, сам надел ей на шею цепочку и, сделав шаг назад, удовлетворенно зацокал языком:
– Тебе очень, очень идет!
Он еще походил по магазину, поглазел на витрины и, наконец, взяв девушку под руку, проговорил:
– Как-то душновато здесь, хочется на свежий воздух…
– Да, да, пойдем отсюда! – пробормотала она и первой устремилась к выходу.
– Подожди! – остановил ее покровитель. – Нужно бы все-таки заплатить за украшения.
Приблизившись к толстячку, он что-то шепнул ему на ухо, и тот, перестав дрожать, полез рукой в карман брюк. Торопливо извлек бумажник и положил на край витрины.
Леонард перевел взгляд на продавца, лежавшего навзничь у стены с мертвенно-бледным, перекошенным лицом, и с нарочитой учтивостью попросил:
– Прошу вас получить плату!
Мужчина сразу пришел в себя, вскочил на ноги и, как ни в чем не бывало, встал за кассовый аппарат.
Демон подхватил бумажник, открыл его и, порывшись, достал серебристо-голубенькую кредитную карточку.
– Мы взяли браслет, кольцо с сапфиром и цепочку с алмазными насечками!
Продавец, переступив через свою напарницу, торопливо пробежал вдоль витрины, посмотрел, что именно взято. Вернулся и с заискивающей улыбкой произвел расчет. Затем поклонился и, пройдя туда, где до этого лежал, смиренно опустился на пол и застыл, будто окаменел.
Леонард сунул кредитку в одну из ячеек бумажника, вложил его в руки толстячку и, отступив, дунул тому в лицо. На глазах изумленной Архелии тело человечка вдруг сделалось полупрозрачным, зыбким и в следующий миг растаяло, словно дым.
Когда они удалились от магазина на приличное расстояние, и девушка немного отошла от только что пережитого потрясения, она решилась задать вопрос:
– Господин, зачем ты все это сделал?
Он от души рассмеялся:
– Захотелось пошалить! Тебя развлечь! Понравилось?
– Как-то жалко людей… – тихо заметила она, опустив голову.
– Не наше это дело – людей жалеть! – произнес демон сдержанно. И, озабоченно взглянув на свою подопечную, прибавил: – Продавцы, кстати, целы и невредимы, они мне показались довольно милыми.
– А тот толстяк, а женщина, провалившаяся под пол? – быстро спросила Архелия.
– Ну, тех уже не вернуть! – развел руками Леонард. – Они оставили этот бренный мир.
По ее лицу пробежала легкая судорога.
– Может, не стоило никого убивать?
– Сладкая моя глупышка! – проговорил он весело и обнял ее за талию. – Какая им разница, где жить – здесь или там? Ад – он везде – и здесь, и там!
Они еще немного побродили по улицам города, выпили по коктейлю, и молодая ведьма заговорила о возвращении домой.
Ее провожатый отнесся к этой просьбе с пониманием:
– Ты устала и нуждаешься в отдыхе. Слишком много впечатлений за один раз…
Глава девятнадцатая. Наказание нахала
Немного вздремнув и управившись по хозяйству, девушка побежала к Евдошке и рассказала обо всем, что с ней приключилось прошлой ночью.
– Повезло тебе с покровителем! – восторженно констатировала старушка, выслушав внучку. – И мир показывает, и такие подарки делает… Любая ведьма позавидует! Меня, например, никто никуда не приглашал и ничем не одаривал. Хотя мой покровитель тоже имеет вес…
– Но твой-то хоть людей, наверно, не уничтожает! – воскликнула Архелия.
– Да тоже не без того! – горько усмехнулась бабка. – Он даже моего покойного мужа не пожалел. Вместе с Бубело отправил его на тот свет…
– Знаю я эту историю, – призналась девушка. – Сам Бубело и рассказал мне.
– Вот как? – удивилась Евдошка. – С чего это он вдруг разоткровенничался?
– Да так, – махнула рукой молодая ведьма. – Видно, к слову пришлось…
Бабка ничего не ответила. Тяжело поднялась с топчана, подставила ладони под рукомойник, ополоснула и принялась потчевать внучку лапшой с курятиной.
Пока Архелия с аппетитом уплетала сытное варево, старушка молчала. А потом принялась просвещать и наущать:
– Сегодня ночью узнала я от Кузьмы, что Леонард озадачен твоей сердобольностью к чужим людям. Бескорыстно делать добро человеку, который тебе никто, ты не должна. Не позволительно это ведьме. Твой покровитель считает, что ты просто еще не осознала, кем являешься и чем обязана заниматься. Я думаю, во время ночного путешествия он специально на собственном примере показал тебе, как следует поступать с людьми. В сердце колдуньи нет места для жалости к посторонним, к чужакам. Для нее они – ничто, прах, тлен, навоз! Думать следует лишь о собственной корысти, о личной выгоде. И помни: каждое твое черное деяние – на особом учете. Если таких деяний мало, то можно понести суровое наказание.
– Меня могут наказать? – не на шутку испугалась девушка.
– Пока нет! – успокоила ее Евдошка. – Ты мила Леонарду, и тебе будет многое сходить с рук. Но до поры, до времени! Так что, принимайся за работу – за деньги возвращай женам заблудших мужей, привораживай к девкам понравившихся им парней, колдовством добивайся власти и материальных благ, любви и почитания. Бедных ведьм не бывает, и быть не должно! Потому что при желании они могут получить очень многое. Бедными и несчастными ведьмы лишь прикидываются для отвода глаз.
Архелия растерянно слушала бабку, и ее сердечко ныло. Она даже не могла представить, как будет заниматься колдовством в своем родном селе. Ведь ее попросту поднимут на смех и перестанут уважать.
– А можно все это делать как-то скрытно, втайне от людей? – покусывая губы, осведомилась девушка.
Старушка посмотрела на нее с сочувствием, погладила по руке:
– Пока я жива, мы станем действовать в паре. Я буду принимать заказы, а ты – проводить обряды. А кроме этого, пробуй как-то воздействовать на людей в собственных интересах. К примеру, возьми да и обзаведись еще парочкой магазинов. Или сделай покорным своей воле этих наглых ревизоров из района, они ведь часто наезжают в хозяйство с проверками. И влюби в себя кого-нибудь! Ну, так, потехи ради…
– Я попробую, – вздохнув, пообещала Архелия.
– Вот и молодец! – обрадовалась бабка. – Помни, кто твой покровитель, пользуйся его расположением, но будь достойна его!
Они еще долго беседовали, делились переживаниями и планами да пили мятный чай с медом.
Попрощавшись, наконец, с Евдошкой, девушка не стала заходить домой, а сразу направилась в контору, чтобы узнать, все ли готово к похоронам Михайла Грицая.
Только вошла в кабинет Клавдии Васильевны, как та огорошила новостью:
– Похороны через час!
Архелия от удивления даже всплеснула руками:
– Так ведь тетя Даша говорила, что завтра!
– Сегодня утром неожиданно позвонили из милиции и сказали, что тело можно забирать из морга, экспертизу уже провели, – пояснила бухгалтерша. – Вот Дашка и решила, что хоронить Михайла надо сегодня, зачем же тянуть? Я тебе все утро звонила, звонила, а ты не отвечаешь. Уже хотела послать за тобой Костика Беспалого…
– Да я у Евдошки была, а телефон дома забыла, – горестно вздохнула девушка. И, взявшись за ручку двери, поинтересовалась: – Девчата хоть успеют приготовить поминальный обед?
– Не беспокойся! – вяло махнула рукой Клавдия Васильевна. – В столовой с утра этим заняты.
На похоронах Архелия не сумела совладать с обуревавшими ее эмоциями и разрыдалась. Плакала долго и безутешно. Микола и Дианка успокаивали ее, как могли. А дед Зиновий Воропай, сочувственно поглядывая на молодую фермершу, мял в руках свою облезлую ушанку, качал головой и все бормотал:
– Какая жалостливая дивчина, какая душевная…
На Рождество и еще два дня после него девушка сидела дома – приходила в себя, отдыхала, отсыпалась. А на третий решила съездить в райцентр да поискать там помещение под кафе. Вздумалось ей открыть собственную точку общепита, где люди могли бы сытно, вкусно и недорого покушать. Потому как нынче в райцентре хоть и полно забегаловок, но потчуют в них бутербродами, а если что и готовят, то только из полуфабрикатов, домашней кухни нет.
На мысль открыть кафе Архелию натолкнул минутный разговор с Петром Отечко, которого она накануне встретила на улице. Тот, расспросив о житье-бытье, посетовал, что по делам службы вынужден был два дня провести в райотделе милиции и все это время питался всухомятку.
– Что за времена настали? – сокрушался участковый. – В таком большом поселке борща негде похлебать! Если бы начальство задержало меня еще на денек, то я точно гастрит заработал бы…
О своей задумке девушка не стала говорить ни Клавдии Васильевне, ни Евдошке. Просто села поутру в «Ниву» и приказала Косте Беспалому ехать в райцентр.
Прибыв на место, часа полтора бродила по улицам поселка, но не увидела ни одного пустого здания, в котором можно было бы открыть заведение общественного питания.
Отчаявшись, молодая фермерша зашла в магазин, подаренный ей Платоном Невечерей, и стала расспрашивать юную продавщицу Женечку, не слышала ли та, чтобы кто-то из местных предпринимателей выражал желание продать торговую точку, парикмахерскую или аптеку – любое просторное помещение? Женечка, недолго думая, и подсказала:
– Архелия Павловна, вы видели рядом с районным домом культуры коробку из стекла и бетона? Там сейчас три бабы торгуют секонд-хендом, а раньше это был универсам. Хозяин этой коробки – Кившик Анатолий… кажется, Леонидович – давно и безуспешно пытается продать ее, да только ж кому она нужна?
– А как найти этого Кившика? – вмиг загорелась девушка.
– Кившик держит две бензозаправки – обе на выезде из поселка, – пояснила продавщица. – Отправляйтесь на любую, скажите девчатам, что у вас дело к хозяину. Они позвонят, и он примчит. Если, конечно, не уехал в Кременчуг, на нефтеперерабатывающий завод…
Повеселевшая Архелия благодарно чмокнула Женечку в щеку и хотела уже бежать, но на пороге магазине остановилась:
– Слушай, а Кившик он старый или не очень?
Продавщица прыснула смехом:
– Нет, не старый еще, ему лет сорок… Только он такой, знаете, дешевый фраер, весь на понтах! На шее килограммовая золотая цепь, все пальцы в перстнях, а на машине столько всяких прибамбасов, что хоть стой, хоть падай…
Молодой фермерше повезло – Анатолия Кившика она нашла на одной из бензозаправок.
Это был довольно упитанный мужчина невысокого роста, одетый в щегольскую коротенькую кожаную куртку, из-под которой выпирало круглое брюшко. Явно тесноватые джинсы дополнял пояс с диковинной пряжкой: голова льва с разинутой пастью, под ней – две перекрещенные сабли.
Не дослушав девушку до конца, Кившик окинул ее фигурку оценивающим взглядом и со слащавой ухмылочкой заявил:
– Слышь, курочка, сейчас завалим в мой кабачок, выпьем чего-нибудь, там и покалякаем!
Наглый тон и развязные манеры этого толстопуза покоробили Архелию, но она сдержалась. Молча прошла за ним к длиннющей черной иномарке, припаркованной под одной из бензоколонок.
Машина и вправду выглядела очень комично: двухметровая антенна, увенчанная красным бантиком; на капоте – огромная голова кобры из пластика; к зеркалам приделаны дополнительные фары в форме тюльпанов; к заднему бамперу присобачен плексигласовый кулак, пальцы – скручены в кукиш; на крышке багажника – огромная бутафорская какашка. Вместо номера – табличка с надписью «Большой босс».
Кившик широко распахнул переднюю дверцу:
– Прыгай в мою игрушку! А твой водила пусть едет за нами!
Отсутствие вкуса и чувства меры у хозяина в салоне проявлялось особенно – кругом какие-то пошлые наклейки и нашлепки, множество цепочек с крестиками и кулончиками, на панели приборов – разнокалиберные фигурки животных, куколки, иконки и фотографии звезд, на ручке переключения передач – красный набалдашник в форме фаллоса.
Заметив удивленный взгляд девушки, толстопуз с гордостью изрек:
– Тут у меня, как в церкви, все сияет и блестит!
Машину он вел совершенно по-дурацки – рванул с места, мгновенно развил высокую скорость и тут же, перед перекрестком, резко затормозил, потом опять газанул так, что Архелия чуть не перелетела через спинку кресла на задний диван. При этом, не смотря на холод, все боковые стекла были опущены, магнитола просто захлебывалась от рева, а фары, приделанные к зеркалам, беспрерывно мигали.
Они остановились перед какой-то металлической будкой с двумя окнами, над входом в которую красовалась огромная вывеска: «Версаль».
– Мы с тобой идем в бар, а водила пусть дожидается в драндулете! – вылезая из «игрушки», бросил Кившик.
В помещении, перегороженном барной стойкой, стояли четыре столика, за одним из которых пили пиво две девчушки и парень.
Барменша, расфуфыренная дамочка неопределенного возраста, узрев хозяина, растянула золотозубый рот до ушей. Не обращая ни малейшего внимания на Архелию, стала что-то щебетать, томно вздыхать и откровенно строить Кившику глазки. Тот прошествовал прямо за барную стойку, со скабрезной ухмылкой шлепнул дамочку пониже спины и, пройдя в угол, потянул за свисающую почти до пола веревку. Один из шкафчиков подался вперед и отъехал, открывая проход в темный чуланчик.
– Тут и посидим, курочка! – толстопуз сделал широкий жест рукой, приглашая девушку войти, а дамочке приказал: – Меня не тревожить, кто бы ни пришел! У нас деловой разговор.
Дамочка хмыкнула и обиженно отвернулась.
Включив в чуланчике свет и вернув шкафчик на место, Кившик шлепнулся на облезлый диван и потянул за собой Архелию:
– Падай!
В этой тесной каморке, кроме дивана, были еще тумбочка, небольшой допотопный холодильник, несколько ящиков со спиртным и пара больших картонных коробок с чипсами и сухариками.
– Что будешь пить? – поинтересовался хозяин «Версаля», вальяжно заложив ногу на ногу. – Коньячок?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Тогда что: водку, вино, пиво, ликер, настойку? – стал перечислять Кившик, зачем-то загибая свои толстые пальцы, унизанные большими перстнями. – Или предпочитаешь шампусик?
– Ну, шампанского, пожалуй, немного можно! – неуверенно пожала плечами Архелия.
– Сейчас будет! – он поднялся, отодвинул шкаф и, высунув голову наружу, крикнул: – Ластунчик, сделай два кофе и принеси шампусик!
Заказ долго ждать не пришлось. Через минуту в проеме показался поднос с бутылкой, двумя высокими стаканами и двумя чашками.
Толстопуз забрал его, поставил на тумбочку и, вернув шкаф на место, опять уселся на диван. Затем ухватил бутылку и с ухарским видом начал сдирать с нее фольгу.
– Теперь бухти мне, курочка, что тебе нужно! – поинтересовался, скаля зубы.
– Я бы хотела купить у вас помещение бывшего универсама, – произнесла девушка, боязливо взирая на то, как Кившик пытается освободить пробку от проволочных пут.
– А денег-то у тебя хватит? – он откровенно оглядел ее ноги, затянутые в узкие джинсы, – от колен до бедер, потом перевел взгляд на грудь, выпирающую из-под расстегнутой курточки.
– А сколько вы хотите за помещение? – поморщилась Архелия и отсела от него подальше.
– Ну, я подумаю! – неопределенно проговорил толстопуз. – Может, и договоримся, как-нибудь…
Раздался хлопок, в стаканы полилась пенящаяся жидкость.
– Пьем на брудершафт? – на его толстых губах блуждала похотливая ухмылка.
– Я к вам по делу приехала, а вы все шутки шутите! – немного рассердилась девушка. – Скажите, сколько вы хотите за помещение, и все!
– Ишь, какая быстрая! – хохотнул Кившик. – Разве так дела делаются? Надо сначала познакомиться, поговорить по душам, а потом уже и о сделке калякать.
Девушка вздохнула и, пригубив шампанское, поставила стакан на тумбочку. Хозяин шутливо покачал головой:
– Нет, курочка, так не пойдет! Надо выпить до дна. А то получается, что ты гнушаешься моим угощением!
– Да я и не думала вас обижать! – огрызнулась Архелия. – Просто вы налили слишком много.
Но все-таки взяла стакан.
Толстопуз, откинувшись на спинку дивана, наблюдал, как она цедит напиток. Потом быстро выпил свой, отер рот тыльной стороной ладони и вдруг обхватил девушку за плечи.