Глава тридцатая. Покровитель приглашает на прогулку
Утром, выпроводив парня на работу, Архелия управилась возле скотины и занялась стиркой и уборкой. Но вскоре работу пришлось прервать – в дверь неожиданно постучалась мать Миколы – Одарка.
– Решила вот тебя побеспокоить, – со скорбной, но доброжелательной улыбкой промолвила она, когда девушка выскочила на крыльцо. – Не прогонишь?
– Ну, что вы такое говорите? Я всегда рада вас видеть! – засуетилась молодая хозяйка, пропуская гостю в веранду, а затем – и в прихожую.
Старая Грицайша зашла, сняла галоши со своих войлочных сапожков, сбросила с плеч тяжелую шубу из козлика и сразу направилась в гостиную.
– Садитесь, тетя Даша! – Архелия указала на кресло. – Угостить вас чаем?
– Да я ненадолго! – замахала руками Одарка. – Я буквально на минутку, мне нужно поговорить с тобой.
– Ну, о чем будет разговор, догадаться нетрудно, – опустила глаза девушка, присаживаясь на краешек дивана.
Грицайша начала беседу не сразу. Сперва помялась, повздыхала, покашляла и только потом заговорила:
– Мы с покойным дядей Мишей всегда относились к тебе, как к дочери. Ты выросла у нас на глазах. А с твоими родителями, земля им пухом, мы дружили долгие годы. – Она на мгновение замолчала, смахнула пухлой ладонью слезы с ресниц и продолжила уже другим – приглушенным и немного дрожащим – голосом: – Да и молодая ты совсем, несмышленая… Поэтому, Лия, я не могу тебя ни ругать, ни упрекать. Я хочу лишь спросить, как так получилось, что мой Микола стал наведываться к тебе тайком от жены? Расскажи мне все честно, я должна это знать…
– Да что ж рассказывать, тетя Даша? – смущенно пожала плечами Архелия. – Несколько раз мы встретились с Колькой на улице, потом он приходил ко мне с покойным дядей Мишей насчет работы. Ну, я еще по делам наведывалась к Кольке на склад… И каждый раз между нами будто искра какая-то проскакивала, нас тянуло друг к другу! Мне ваш сын нравился с детства, а я, как оказалось, – ему… Вот так и получилось, что мы стали встречаться…
– Не знаю, как Микола, будучи женатым человеком, отцом маленького ребенка, мог позволить себе такую вольность – завести связь на стороне! – с сердцем выпалила Грицайша. – Я во всем виню только его! Его одного! С тебя какой спрос, коли ты, по сути, еще совсем дитя, к тому же оставшееся без родительского глаза? Вскружить тебе, неопытной одинокой девчушке, голову – много ума не нужно…
Архелия взволнованно вскочила, подбежала к Одарке, опустилась на корточки и положила голову ей на колени.
– Я тоже виновата! – прошептала она. – Виновата, что поддалась чувству, не удержала свое сердце… Не смогла удержать, тетя Даша…
Женщина нежно провела рукой по волосам девушки и сокрушенно вздохнула:
– Что теперь делать – ума не приложу! Дианка рыдает, побивается! Мое материнское сердце обливается кровью, когда смотрю на ее страдания. Да к тому же она в положении, ждет второго ребенка! И теперь грозится поехать в больницу на аборт… Я, как могу, отговариваю Дианку – зачем же губить живую душечку? А сама думаю: что она будет делать с двумя детьми, если Микола не вернется?
Архелия обхватила руками тучное тело гости, прильнула к ней и заплакала. Та тоже всхлипнула и принялась утешать:
– Бедная, бедная, моя сиротка! Не нужно лить слезы! Слезами горю не поможешь! Успокойся, что Бог даст, то и будет…
– Тетя Даша, я же не хотела отбивать Кольку у Дианки! – стала оправдываться Архелия, шмыгая носом. – Когда он вчера утром пришел, я сама позвонила вашей невестке, чтобы пришла и забрала его. Но Колька, как бык, уперся рогом: никуда не пойду, остаюсь здесь!
– В этой ситуации теперь и выхода не найти! – печально проговорила Грицайша, потирая рукой левую сторону груди. – И Дианку жалко, и тебя, и ребенка, который может остаться без отца. И не родившегося тоже жалко… Не знаю, чем это все кончится! Болит мое сердце, места себе не нахожу…
Архелия не знала, что ответить, и лишь крепче обняла гостью.
– Ладно, Лия, пойду я! – вытерла та глаза рукавом своей шерстяной кофты. – Мне ведь давно надо быть в садике, а то без меня там такой завтрак состряпают – не то, что детям, собакам давать нельзя…
Не успела фермерша войти в свой кабинет, как к ней явился Жадан.
– У меня к тебе две просьбы, – начал он с порога. – Первая – возьми на работу Зою…
– А куда я ее пристрою? – оборвала своего заместителя девушка. – Дояркой или телятницей?
– Ну, придумай что-нибудь получше! – попросил он. – Зоя все-таки учительница и неглупый человек.
Архелия наморщила лоб в раздумье.
– А что если ее в контору пристроить? – выразила она предположение. – Будет помогать Тоньке с бухгалтерией.
– Не-не-не! – энергично замотал головой Жорка. – Только не в контору! У Зои, сама понимаешь, с Тонькой сейчас нелады из-за инцидента в магазине…
– Тогда не знаю! – развела руками Архелия. – Может, сам что-то предложишь?
Заместитель оживился.
– Конечно, предложу! Возьми Зою на работу в маслобойку! Ведь место Сысоевой теперь свободно.
– Хорошо! – с облегчением вздохнула девушка. – Скажи Зое Дмитриевне, пусть напишет заявление и хоть завтра выходит на работу.
– Сейчас и скажу! – засмеялся Жадан. – Она в машине сидит, меня дожидается.
– Кстати, так что вы решили? – поинтересовалась девушка. – Собираетесь жить вместе?
– Собираемся! – с жаром ответил он. – Мы любим друг друга и хотим создать семью.
– А как же Сергей Сергеевич? – фермерша искоса взглянула на своего заместителя и уселась за стол.
– А что Сергей Сергеевич? – пожал плечами Жорка. – Успокоится, куда денется! Хотя, конечно, я его понимаю – такую бабу потерять!
– Зоя Дмитриевна так хороша в постели? – хохотнула Архелия.
– Да причем тут это? – стушевался Жадан. – Зоя – человек хороший и женщина красивая…
– Все так и есть! – согласилась девушка. – Ну, а теперь выкладывай свою вторую просьбу, ты же говорил, что у тебя их две.
– Ах да! – вспомнил заместитель. – Совсем недавно ты предлагала мне кредит на новый дом… Твое предложение в силе?
– В силе! – подтвердила она. – Решили с Зоей Дмитриевной пожить отдельно?
Жорка озабоченно почесал затылок, вздохнул.
– Честно говоря, моя мать что-то не очень расположена к Зое. Все ворчит, все чем-то недовольна… Вот мы и подумали, что лучше нам завести собственное гнездышко… Уже и хату присмотрели, и сторговались. Осталось только заплатить деньги, оформить документы и вселиться.
– Прыткие вы, однако! – удивленно подняла глаза Архелия. – И что это за хата, если не секрет?
– Покойной Дуняши Заблоцкой! – пояснил Жадан. – Просторная, теплая! И двор большой.
– Сейчас я поговорю с Тонькой, она подскажет, как сделать так, чтобы ты как можно быстрее получил наличные, – пообещала фермерша. – В крайнем случае, дадим тебе из выручки наших магазинов.
– Вот спасибо! – повеселел Жорка. – Добрый ты человек, Лия! Пойду, обрадую Зою.
Когда он ушел, девушка вызвала к себе Тоньку.
Та, услышав просьбу о выделении заместителю директора кругленькой суммы, недовольно фыркнула, однако перечить не стала.
– Все решаемо! – буркнула. – Будут ему деньги!
– Когда? – уточнила Архелия.
– Думаю, через пару дней, – ответила главбух после непродолжительно раздумья. И, презрительно скривив губы, прибавила: – Дурак Жорка, ой, дурак! Нашел с кем сходиться! Зойка – это еще та шалава. Она и ему рога наставит!
Девушка промолчала, лишь едва заметно усмехнулась.
– Если Сергей Сергеевич не смог ее в узде удержать, то Жорка и подавно не удержит! – с сердцем продолжила Тонька. – Да и какая из Зойки жена для молодого мужика? Он ведь обязательно захочет завести ребенка, а она родить уже вряд ли сможет – возраст поджимает…
– Да это их дело – сходиться или не сходиться! – рассудительно промолвила Архелия. – Ты лучше скажи, что собираешься делать, будешь писать заявление в милицию на Сергея Сергеевича?
– Что ты! – замахала руками главбух. – Зачем же мне жалобу строчить, коль мы с Сергеем Сергеевичем все полюбовно решили? Он возместил мне ущерб до копейки! Почти сразу после учиненного погрома прибежал ко мне домой, извинился и спросил, сколько должен. Вдвоем мы пошли в магазин, быстро все подсчитали, и Сергей Сергеевич вынул деньги и положил на прилавок. Так что я без претензий.
– А продавца уже нашла? – полюбопытствовала девушка.
Тонька растянула в улыбке свои ярко накрашенные губы, обнажая золотой зуб:
– Нашла! Взяла другую Зойку – твою одноклассницу. Она сама ко мне пришла и попросилась.
– Ну, слава Богу, что все решилось! – подытожила Архелия. – Ладно, иди, Макаровна, занимайся своими делами!
Но та только повернулась, чтобы выйти из кабинета, как туда пулей влетела взбудораженная секретарша.
– Девочки, я вам сейчас такую новость расскажу – упадете! – закричала она. – Только что мне позвонила знакомая и сообщила, что Сергей Сергеевич уже не работает заместителем директора агрофирмы.
– А что случилось? – встревожилась фермерша. – Он заболел, попал в аварию?
– Да нет! Он жив-здоров! – прочирикала Любка. – Просто сегодня утром, будучи в подпитии, то ли ударил, то ли только замахнулся на директора. Ну, тот сразу и уволил его!
– Может, это брехня, слухи? – предположила Тонька.
– Какая брехня! – воскликнула секретарша, округлив глаза. – Уволили Сергея Сергеевича, я вам точно говорю!
– Как же он теперь жить станет? – взволнованно проговорила Архелия. – Вот беда так беда! Получается, что человек одновременно и жену потерял, и работу… Наверно, нужно будет предложить ему какую-нибудь должность у нас…
Тонька с удивлением уставилась на фермершу:
– Ты шутишь, что ли? Да если свести вместе Жорку и Сергея Сергеевича, они тут поубивают друг друга!
– Примирятся, куда денутся! – засмеялась Любка. – Рано или поздно, но до Сергея Сергеевича должно дойти, что бегство жены-гулены – это никакая не потеря, а радость! Он еще сочувствовать будет Жорке, помяните мое слово!
Слушая секретаршу, Архелия с сомнением качала головой, а Тонька почесывала за ухом и тихонько хихикала.
В обеденное время девушка вернулась домой.
Вошла в гостиную и пораженно вскрикнула – на диване, закинув ногу за ногу, сидел улыбающийся покровитель.
– А я давно тебя поджидаю! – возвестил он и, поднявшись, шагнул навстречу подопечной. – Соскучился и решил навестить.
Она бросилась к нему, упала на грудь.
– Никогда не думала, что ты можешь появиться в такое время, – пролепетала, обнимая его обеими руками за шею.
– Ну, нынче ночью ты занята, – шутливо заметил Леонард и чмокнул ее в лоб. – Вот и приходится искать другое время.
– Мой господин, я совершила большую глупость, – пожаловалась Архелия. – Сдуру приворожила к себе женатого мужчину, оторвала его от маленького ребенка… Теперь в селе на меня косятся, осуждают. Того и гляди, скоро начнут тыкать пальцами…
– Да что тебе осуждение этих баранов! – весело произнес демон, присаживаясь на диван и увлекая за собой девушку. – Плюнь на них! Твоя задача – служить нам и жить в свое удовольствие, не заботясь ни о ком, кроме себя, и не оглядываясь на мнение людишек!
Она прильнула к нему и тихо заметила:
– Но у меня тяжело на душе! Поторопилась я с чарами… Микола, конечно, мне нравится, очень нравится, но люблю ли я его по-настоящему – это вряд ли…
– Назад дороги нет, ты ведь знаешь! – мягко напомнил Леонард. – А коль не нужен тебе этот мужик, так попросту избавься от него, а себе найди другого, который будет милее твоему сердцу.
– Наслать на Миколу смертельную порчу? – испугалась Архелия. – Но ведь он мне не чужой, я знаю его с детства…
– Какая разница кто он тебе? – в голосе покровителя послышались нотки легкого раздражения. – Ты думай о себе, о своем благе, о своем удобстве! Устраняй с дороги все, что мешает, все, что разочаровало, перестало интересовать, надоело! Свободно живи! Ты не вольна убивать ради озорства, но ради собственной выгоды, пусть даже малейшей, делай это не колеблясь! Да и всегда ли надо убивать, чаще достаточно наслать болезнь, навлечь позор, людское презрение.
Ведьма не стала спорить. Вместо этого она потянулась губами к губам Леонарда, чувствуя, как сладкая истома поглощает ее тело. Одновременно целуя, порывистыми движениями он стал стаскивать с нее одежды.
Через миг Архелия оказалась нагой, и они слились в неистовом танце страсти.
Потом, когда она сидела на диване с еще не выветрившимися из плоти ощущениями благодати и удовлетворения, еще пьяная от счастья, покровитель, лаская рукой ее волосы, предложил:
– Давай на часик вырвемся в Полтаву, пообедаем, погуляем! Хочешь?
– Хочу! – с радостью согласилась девушка. – Собираться?
– Собирайся! – он выпустил ее из своих объятий и поднялся, стал поправлять выбившуюся их брюк рубашку.
Ведьма с восхищением смотрела на него – стройный, подтянутый, мускулистый. Вот такой, именно такой мужчина должен быть с ней рядом всегда.
Демон внимательно взглянул на свою подопечную и лукаво ухмыльнулся, как будто прочитал ее мысли. Она тотчас смутилась, опустила голову, а затем поспешно вскочила и побежала в ванную ополоснуться.
В Полтаве Архелия и Леонард оказались на задворках какого-то длинного здания. Оглядевшись, они обогнули его и вышли на оживленную площадь перед главпочтамтом, где девушке раньше уже не раз доводилось бывать.
Шел дождь со снежной крупой, дул холодный северный ветер. Серая вязкая каша покрывала тротуар, в некоторых местах на нем стояли неглубокие слегка прихваченные морозцем лужи. Разочарованная погодой молодая ведьма вмиг продрогла и зацокала зубами.
– Ну вот, погулять, кажется, не выйдет, – недовольно проворчала она, зябко кутаясь в свою тонкую курточку. – Зачем мы только сюда прибыли…
Покровитель тут же остановился, с самым серьезным видом поднял вверх глаза и громко скомандовал:
– Небо, очисться! Солнце, выглянь! – затем резко взмахнул рукой и только потом звонко рассмеялся. – Как ты думаешь, они нас послушаются?
– Кто – они? – не поняла Архелия.
– Ну, как кто? Небо и солнце! – пояснил он, продолжая скалить зубы.
Она лишь тяжело вздохнула.
– Сейчас зайдем куда-нибудь, выпьем коньяка, согреемся, – демон взял девушку за плечи и прижал к себе. – Обещаю, отныне мерзнуть уже не будешь!
Они зашли в первое попавшееся кафе, больше похожее на придорожную забегаловку, и заказали коньяк, кофе и шоколад.
Свободных мест не оказалась, и пить пришлось стоя. Зато в помещении приятно пахло ванилью и было, на удивление, тепло, как в предбаннике сауны.
Минут через двадцать парочка опять вышла на улицу, и Архелия вскрикнула от удивления: ярко светило солнце, дождь прекратился, а ветер, поменяв направление и потеряв силу, сделался по-весеннему ласковым.
– Ну, вот, я же говорил, что мерзнуть тебе уже не придется! – напомнил Леонард, беря под руку свою спутницу. – Сейчас немного погуляем по городу, а потом зайдем еще куда-нибудь выпить, ты не против?
– С удовольствием прогуляюсь! – с воодушевлением ответила она, склонив голову на плечо покровителя. – Ты сделал прекрасную погоду, подарил мне апрель посреди зимы…
Он рассмеялся.
Они побродили по улицам, заглянули в несколько магазинов, в каждом из которых Леонард что-то покупал девушке: в одном – сумочку, в другом – модную кофточку, в третьем – золотые сережки…
Вернувшись на площадь у главпочтамта, они направились в уже знакомое кафе, аромат и тепло которого им так понравились.
Когда они почти дошли до знакомой двери, по улице, залитой водой, на большой скорости пронесся серый легковой автомобиль. Из-под его колес в разные стороны полетели брызги, заляпав Архелии курточку, а ее покровителю – брюки.
– Вот же гад! – не удержалась девушка, отряхивая с одежды капли грязной воды.
Леонард исподлобья бросил вдогонку удаляющейся машине быстрый взгляд, и в этот миг желтый микроавтобус, мчавшийся параллельно с ней, вдруг вильнул в сторону. Послышался удар, скрежет металла и визг тормозов.
– Господи! – прошептала Архелия и, увлекая за собой демона, побежала к месту аварии.
У серого автомобиля, вылетевшего на край тротуара, были сильно смяты крыло и передняя дверь, а лобовое стекло покрылось трещинами. Микроавтобус пострадал значительно меньше. Возле него, ругаясь, суетился щуплый водитель, одетый в теплый свитер и джинсы. В салоне сидели перепуганные пассажиры.
Случайные свидетели аварии – крепкий высокий старик и пижонистого вида парень – подскочили к автомобилю и попытались открыть дверь со стороны водителя. Но она не поддавалась. Тогда им на помощь поспешил один из пассажиров микроавтобуса – молодой военный с погонами капитана. Он распахнул заднюю дверь, заглянул внутрь салона машины и закричал:
– Здесь девушка! Она жива!
Переднюю дверь, наконец, удалось открыть.
Из машины послышался громкий стон. Затем, опираясь на руку капитана, оттуда вылезла бледная женщина лет тридцати. У нее из носа текла кровь.
– Вызывать «скорую»? – встревожено спросил водитель микроавтобуса, бегло взглянув на даму.
– Не нужно! – со злом ответила она. И, удостоив виновника аварии презрительного взгляда, прибавила:– Ты лучше гаишников вызови! Да пораскинь мозгами, как станешь объяснять свой внезапный маневр!
– Так мне это, показалось, что перед автобусом пешеход, – пролепетал водитель. – Ну, я и это… крутанул баранку…
Уже в кафе, сидя за столиком с рюмкой коньяка в руке, Архелия грустно спросила у Леонарда:
– Это ты спровоцировал аварию?
– Пришлось немного наказать барышню! – усмехнулся тот. – Уж больно она прыткая!
– А за что пострадал водитель микроавтобуса? – в глазах девушки читалось явное неодобрение.
Демон наклонился, чмокнул ее в лоб, и спокойно произнес:
– Он пострадал заслуженно! Есть на нем одна серьезная вина. Около года назад на конечной остановке он изнасиловал пьяную женщину, которая уснула в автобусе. И не просто изнасиловал, а еще и забрал у нее все деньги, мобильный телефон и золотое колечко. А потом просто выкинул на обочину – и это в зимнее время, поздним вечером!
– Мой господин, неужели ты говоришь правду? – ужаснулась Архелия.
– Конечно, правду! – повел плечом Леонард. – Женщине просто повезло, что вскоре там проезжал патрульный автомобиль, и милиционеры заметили ее, лежащую в сугробе.
– Тогда ты еще слабо наказал этого урода! – с негодованием воскликнула ведьма. – Нужно было…
– Не беспокойся! – перебил демон. – Он сполна получит то, что заслужил! В свое время. А оно наступит скоро, жить ему осталось недолго…
Глава тридцать первая. Ночной кошмар
До окончания рабочего дня оставалось еще добрых полтора часа, когда в доме Гурских раздался телефонный звонок. Хозяйка подняла трубку.
– Лия, здравствуй! – услышала она взволнованный голос Сысоевой. – Не хочу тебя расстраивать, но тут такое дело… Микола сильно напился и…
– Он поранился, попал под напряжение?! – закричала Архелия, чувствуя, как в ее груди похолодело. – Что с ним, говори!
– Нет, нет, Микола жив-здоров! – поспешила успокоить Райка. – Только упился так, что упал посреди склада и уснул. Хлопцы перенесли его на мешки, за веялку, там он и лежит…
– Но как с ним такое могло произойти? – в недоумении спросила девушка. И тут же сердито воскликнула: – Это те паразиты его напоили!
– Лия, Грицай сам виноват! – со вздохом заверила завскладом. – Сашка и Вовка в обеденный перерыв действительно выпивали, но понемногу. Угостили, конечно, и Миколу. Но он на этом почему-то не остановился, ему, видите ли, показалось мало бутылки на троих. Сбегал в магазин и принес еще две. Сам же их потом и вылакал.
Архелия едва сдерживала слезы.
– Раиска, ты что же, не видела, чем он занимается в рабочее время? – стала укорять она Сысоеву. – Нужно было отобрать у него водку, а самого отстранить от работы!
– Так меня же в то время на складе не было! – оправдывалась Сысоева. – Я в бухгалтерию моталась накладные сдавать. Когда уходила, Микола был, как огурчик, а когда вернулась – он уже валялся на бетонном полу.
– Ладно, я сейчас приду! – Девушка бросила трубку и побежала в прихожую одеваться.
Грицай, свернувшись калачиком, спал на куче пустых мешков. Рядом с ним стояли с виновато опущенными головами Стовба и Зинченко, оба – совершенно трезвые с виду.
Фермерша опустилась возле Миколы на колени и начала трясти его за плечо. Но тот лишь что-то нечленораздельно промычал и несколько раз вяло махнул рукой.
– Да я уж пыталась его разбудить! – Сысоева нервно теребила краешек своего мохерового шарфа, свисающего через плечо. – Бестолку! Он совершенно невменяемый!
– Что же делать? – растерянно спросила Архелия, конкретно ни к кому не обращаясь. – Не дежурить же возле Миколы, пока он проспится?
– И здесь его не бросишь, склад ведь надо закрывать, – прибавил Зинченко, с опаской косясь на фермершу. – Чего доброго, Колька закурит да спьяну бросит непогашенный окурок. Пожар…
– Нужно позвонить Косте Беспалому, пусть сюда машиной подъедет, – подсказала Райка. – Погрузим Грицая и отвезем домой.
– Звони! – согласилась девушка. – И скажи, чтобы поторопился!
Минут через пятнадцать к складу подкатила черная иномарка.
Втроем мужчины переложили Миколу на кусок брезента, а затем, сопя и матерясь, стали запихивать его в салон.
Архелии смотреть на все это было тошно. Расстроенная, она стояла посреди склада спиной к выходу и негромко переговаривалась с Сысоевой.
Оглянулась лишь тогда, когда автомобиль отъехал, и, спохватившись, с досадой хлопнула себя руками по бокам:
– Ой, я же не отдала хлопцам ключи от дома! Теперь придется бежать за ними!
Девушка впопыхах кивнула Райке и выскочила из помещения.
Однако машины возле двора не было, и девушка поняла, что Костя по незнанию повез Миколу в его отчий дом.
Она с минуту постояла у калитки и, не переодеваясь, отправилась прямиком в сарай кормить свою живность.
Запухший и бледный, Грицай появился поздно вечером. Он вошел в прихожую и остановился, смущенно потупив взор.
Архелия не стала сыпать укорами, хотя до этого была готова закатить скандал, лишь хмуро взглянула на парня и тихо спросила:
– Ужинать будешь?
– Не! – покачал он головой. – Совсем не хочется…
– Тогда раздевайся и ступай в ванную! А я постираю твою одежду.
– А что я завтра надену? – робко осведомился Микола.
Девушка пожала плечами.
– Не знаю… Может, найду что-нибудь…
Помывшись, Грицай юркнул в свою комнату и забрался в постель.
Архелии с утра нездоровилось, и она пришла в контору только перед обедом.
В приемной сидел явно чем-то расстроенный Жорка и что-то полушепотом рассказывал Любке. Та слушала и грустно кивала. Увидев хозяйку, Жадан подхватился:
– Я к тебе, Лия!
– Заходи! – пригласила она, открывая дверь своего кабинета.
Жорка вошел, остановился у порога и, глядя себе под ноги, выдохнул:
– Деньги на дом мне уже не понадобятся…
– Почему? – удивленно округлила глаза девушка.
– Да так… – промямлил он, чуть не плача.
– Жорка, что случилось?
– Зоя не ночевала дома… Я думал, что Сергей Сергеевич силой заставил ее вернуться. И посреди ночи не выдержал, побежал к нему. А он прямо в прихожей спит пьяный, дверь не заперта… Я бросился в одну комнату, во вторую – Зои нет…
Архелия подошла к Жадану, обняла его за плечи и, заглянув в затуманенные тоской глаза, ободряюще улыбнулась.
– Я поняла, Зоя Дмитриевна загуляла, да? Ну и плюнь на нее!
На лице заместителя появилась страдальческая гримаса, казалось, он сейчас зарыдает.
– Жора, успокойся! – прикрикнула девушка, увлекая его в глубь кабинета, к столу. – Садись, сейчас чаю выпьем!
– И ты представляешь, где она провела ночь? – шмыгнул носом Жадан, усаживаясь на стул. – У Григория Кондратьевича!
– Откуда ты знаешь? – не поверила Архелия. – Может, это брехня?
– Да Зоя сама мне об этом сказала! – срывающимся голосом проверещал Жорка. И умолк, пытаясь совладать с обуявшими его эмоциями. Потом, встряхнул головой, будто хотел избавиться от остатков кошмарного сна, и уже гораздо тише продолжил: – Пришла утром, стала молча собирать свои вещи. Я к ней: что случилось, почему уходишь? А она мне и выдала: прости, но я полюбила другого! Кого? Григория Кондратьевича!
– Шалава она, эта Зоя Дмитриевна! – с сердцем воскликнула хозяйка кабинета. Но враз поправилась: – Несчастная женщина! С ней последнее время творится что-то неладное, она чуть ли не каждому мужику вешается на шею. Возможно, это проявление какой-то душевной болезни. Не суди Зою Дмитриевну слишком строго. Прости ее и выкинь из своего сердца!
– Легко сказать! – тяжело вздохнул заместитель.
– А ты постарайся! – участливо посоветовала девушка. – И найди себе другую женщину, более достойную. Чем тебе не такая, к примеру, Любка Матюк? Она и моложе Зои Дмитриевны, и, как по мне, красивее…
Жадан снова вздохнул и вяло махнул рукой:
– Переживу как-нибудь эту неприятность! Вот только жаль, перед людьми опозорился…
– Не бери в голову! – засмеялась Архелия. – Наоборот, ты поменял мнение сельчан о себе в лучшую сторону. Теперь тебя все считают эдаким мачо, сердцеедом.
Жорка грустно усмехнулся и, приняв из рук хозяйки чашку, принялся хлебать горячий чай.
– Ты это, деньги на дом мне все-таки одолжи! – попросил он, задумчиво глядя под стол. – Наверно, действительно пора заводить семью…
– Очень правильно рассуждаешь! – горячо заверила девушка, взирая на Жадана с доброй улыбкой. – Будут тебе деньги, обязательно будут!
В этот момент в кабинет заглянула встревоженная Любка.
– Лия, Микола того… он опять…
– Что Микола? Что опять? – побледнела фермерша.
Секретарша смущенно пожала плечами:
– Выйди в коридор и посмотри в окно…
Архелия выскочила из кабинета.
Сквозь пыльное стекло она увидела Грицая. В куртке нараспашку и без шапки, в дымину пьяный, он стоял с сигаретой в руке, опершись спиной о «Ниву», припаркованную почти у самого крыльца.
У девушки подкосились ноги.
– Лия, зайди в кабинет, посиди и успокойся! – Любка взяла ее под локоток и увлекла в приемную. – Советую тебе от чистого сердца: гони ты этого Миколу прочь! Пусть идет к своей Дианке и пьет кровь с нее своими пьянками! Зачем тебе с ним мучиться?
В сопровождении секретарши Архелия вошла в кабинет, опустилась на стул возле приставного столика и потянулась к телефону.
– Раиска, почему ты мне не сообщила, что Грицай опять напился? – напустилась она на завскладом, когда та ответила. – Что? Не появлялся на работе… Понятно… Извини…
Повернувшись к Любке и Жадану, который все еще стоял у порога и озадаченно почесывал затылок, девушка упавшим голосом обронила:
– Микола не был сегодня на работе… Сысоева думала, что я специально его не отпустила, оставила дома отсыпаться…
– Что с ним делать, Лия? – сочувственно глядя на свою начальницу, осведомилась Любка. – Может, мы с Жоркой отправим его домой, к жене и матери?
– Отправляйте! – согласилась девушка после недолгих раздумий. И когда заместитель и секретарша вышли, с горечью прошептала: – Ну, чего, чего тебе не хватает, Колька?
…На этот раз он возник на пороге прихожей гораздо раньше, чем вчера, Архелия еще даже не подоила Березку. Ни слова не говоря, сбросил с ног грязные сапоги, уронил с плеч мокрую фуфайку прямо на пол и понуро побрел в свою комнату.
– Ты зачем пришел? – бросила ему в спину хозяйка. – Я тебя больше не ждала!
– Не ругайся… Я это… так получилось… – не поворачиваясь, пробубнил он и скрылся за дверью спальни.
До утра оттуда не было слышно ни звука.
На рассвете парень убежал на работу, отказавшись от завтрака и даже толком не умывшись.
Архелия лишь тяжко вздохнула и, подойдя к окну, уставилась незрячими глазами в темноту.
На улице лил проливной дождь, а в саду тихо постанывали старые яблони, уставшие от постоянной слякоти и тоскующие по настоящей зиме – со снегом и морозами…
Перед обедом в дом Гурских неожиданно заявилась заведующая детсадом Тамара Георгиевна.
– Лиечка, миленькая, мне нужно с тобой поговорить! – начала она сладким голосочком, едва переступив порог прихожей.
– Проходите в гостиную! – пригласила хозяйка. – Присаживайтесь! А я сейчас быстренько чайку приготовлю. Выпьете, согреетесь, а то, небось, промерзли, пока шли ко мне. Погода ведь ужасная – сыро, ветрено…
– Не откажусь! – приязненно заулыбалась женщина, снимая с плеч влажный кожаный плащ. – А может, на кухне и поговорим? Там, наверно, теплее.
– Давайте на кухне! – согласилась девушка.
Пока она готовила чай, Тамара Георгиевна сидела на табурете у батареи и растирала свои озябшие руки.
– Так что у вас за разговор ко мне? – напомнила Архелия, когда чашки с горячим напитком уже стояли на столе.
Заведующая детсадом пересела поближе и, откашлявшись, стала неторопливо излагать цель своего визита.
– Ты, наверно, знаешь, что неделю назад нашу новую фельдшерицу выписали из роддома. Она родила мальчика… От кого, ты, конечно, догадываешься…
– Догадываюсь! – не захотела кривить душой девушка.
– Да, от моего мужа, Евгения Ивановича, – вздохнула Тамара Георгиевна. – Одно время он бегал к этой Светке, часто ночевал у нее… Слава Богу, вскоре супруг образумился, но теперь вот на свет появился этот ребенок, так сказать, плод блуда ветреной девчушки и седого мужика, сошедшего с ума на старости лет…
Архелия, слушая гостью, посматривала на нее с тревогой. Чего она хочет, уж не задумала ли против младенца и его матери чего-нибудь плохого? Однако дальнейшие речи заведующей детсадом развеяли все страхи девушки.
– Как бы там ни было, Светкин мальчик и мне не чужой! Как ни крути, получается, что он родной брат по отцу нашей с Евгением Ивановичем дочки Лялечки. И мне совсем небезразлична судьба этого ребенка.
– А с ним что-то не так? – спросила хозяйка, подливая в чашку гости чая.
– Да, к счастью, дитя родилось здоровым – полненькое такое, румяное, – усмехнулась Тамара Георгиевна. – А вот у его мамаши – проблемы!
– Проблемы?
– Ну да! С жильем. Когда Светку направили на работу в наше село, Кужман поселил ее в хату бабы Фроси Ладатчихи. Она тогда как раз к сыну в Козельщину перебралась. Потом что-то не ужилась там и вернулась домой, но Светку выгонять не стала. И сосуществовали они мирно и были довольны друг другом. А вот теперь, когда у фельдшерицы появился приплод, старуха взъерепенилась: ищи, говорит, себе другую квартиру, хочу спокойно спать ночами, а не слушать плач твоего байстрюка.
– Ох, уж эта баба Фрося! – с осуждением покачала головой Архелия. – Разве ж можно человека с ребенком, да еще в зимнее время, выгонять из хаты?!
– А что ты ей сделаешь? – развела руками заведующая. – Взывать к совести, по-моему, бесполезно. Баба Ладатчиха – человек трудный…
– И к кому Светка собирается перебираться? Кто ее примет с младенцем? – девушка протянула гостье тарелку с вергунами.
Та взяла один, откусила, запила глотком чая и задумчиво проговорила:
– Кужман уже полсела оббегал в поисках пристанища для фельдшерицы, но пока желающих приютить ее не нашлось… Я уже было чуть не забрала Светку к себе, но в последний момент передумала. Это же черти что получится – жена и любовница под одной крышей! Что люди скажут? Да и за мужа, честно говоря, я неспокойна. Мало ли как он себя поведет…