– Поприн успел схватить свой мешок. Я видел.
– Я тоже видел, – подтвердил слова Селека Лакой. – Только нам от этого не легче.
– Да-а… – сокрушённо покрутил головой Кемеш. – Я до своего чуть не дотянулся, как меня подбросило, а его унесло.
Они не знали, что обсуждаемый мешок Поприна с едой, всего в трёх канторах от них, вверг своего хозяина в «смешную», случись это на виду опритов, ситуацию. Он зацепился за корень дерева, и Поприн беспомощно повис в бермете от земли. Все попытки избавиться от мешка не удавались, ремни натянулись, а дотянуться до замка Поприн не мог – его руки напрочь застряли в вычурном разветвлении корневища дерева, что принесло его сюда.
Поприн висел, надеясь, что разбухшая от воды одежда избавиться от неё и даст хотя бы небольшую свободу рукам. Волна схлынула. Вокруг шум и треск. Наконец, правая рука ощутила слабину и Поприн, пыхтя и ругаясь, с болью в плече вывернул её и стукнул по замку.
Ух-х!.. Он тяжело упал вниз, завалясь всем телом на грязное покрывало недавней травы. Встал, потоптался, снял с корня мешок…
Наступала ночь…
– Даже костра не разжечь, – посетовал Лакой
– Выше будет сушняк, – сказал Кемеш.
– Да здесь его никогда не было!.. Странно. – Селек потянул ветку куста. – Она даже… и-и… не ломается. Из вечных, наверное.
– Живое вечным не бывает, – изрёк Лакой и неожиданно засмеялся.
– Не смешно-о…
– Я не о том… Неужели мы и вправду на Скале?… Детям и внукам буду рассказывать.
– Ты ещё доживи до детей, – криво усмехнулся Селек.
– Доживу! Вы знаете… – Лакой помолчал, словно решая, поделиться или нет, что ему последнее время не давало покоя. – Мне тогда было лет тридцать. Был у меня друг. Да мы с ним и сейчас порой встречаемся. Зудер Зерева Зубровец…
Кемеш вскинул брови, а Селек насупился. То, что Лакой многоимённый подозревалось. И вот он проговорился. Для Кемеша – лишь подтверждение, а для Селека – обидная новость, так как уйдя в оприты, своего имени не менял – Селек. Селек Сковен Станс. Эти двое многоимённые, а о – всего инег.
Лакой кашлянул.
– Да ладно вам. Новость, что ли?.. Так вот мы с Зудером решили посмотреть, что собой представляет пустыня Снов и дойти до самого Города Снов. Вышли весной. За пол лета прошли… Северным путём. Побывали в Фосте, Пертоке, Керпосе. Наконец, добрались до Ритолы. Добрались, вот, думаем, какие мы. А там на таких, как мы с Зудером смотрят с презрением.
Кемеш кивнул.
– Тоже там побывал?
– Нет. Слышал.
Лакой явно не поверил – темнит вождь, наверное, побывал, но говорить не хочет. После небольшой паузы продолжил:
– Местные сами в пустыню не ходят, тем более в город, а таких, как мы с Зудером, перепивших коввды считают. Но за рахмы на обмен есть проводники. Их ритольцы тоже за нормальных не считают… Мы нашли одного такого… Косоглазого. Нет, правда. Глаза его будто в разные стороны смотрят. Как раз появились вьючные торны. Мы обменяли рахмы на то, что просил проводник, нагрузили двух местных вьючных торна. И пошли…
– Неужели дошли? – выражая нетерпение, спросил Селек.
Кемеш усмехнулся.
– Нет. Уже через два дня Зудеру стало трудно идти. Пройдёт два-три свиджа и заваливается спать. Да и меня всё время клонило в сон. Щекель… Так звали нашего косоглазого проводника. Так вот он говорил, что мы сами виноваты в том, а не Пустыня Снов. Раз, мол, вошли в неё, так себя и настроили.
Кемеш откровенно зевнул. Сколько небылиц ходит о самой пустыне и Городе Снов – не счесть. Так же как и о Дороге Страха. И рассказ Лакоя, якобы ходившего туда, слово в слово повторяли многократно слышанное Кемешем. Лакой заметил его зевок.
– Я вот это рассказываю к чему. Этот Щекель на третий день нас разбудил и сказал, что дальше не пойдём.
Селек хмыкнул.
– Ну, и к чему?
– А к тому! – насупившись, твёрдо парировал Лакой. – Он разбудил и сказал… Сказал, что Зудер всю свою жизнь проведёт в своём дуваре. А вот мне… Сказал так. Готовься к тому, сказал, что случиться время, когда я открою тайну древних. Но не один, так как буду знать только одно, а все – всё… Вот теперь я и думаю. Они и мы… Только вместе сможем открыть Узел Перехода.
Селек засмеялся.
– А ведь мне тоже было предсказано. Это же надо!.. Болтун Суперк! И злой! Меня как-то увидел, вперился в меня своими безумными глазищами и говорит: «У древних побываешь, меня не забудь…» Я тогда ему чуть по шее не надавал… Да-а… А ты, Кемеш… У тебя тоже было?
– Нет! – резко отозвался Кемеш, но себя не обманешь.
Долго сидели молча оприты, погрузившись в свои мысли и воспоминания. Как вдруг из зарослей донеслось:
– Э-эй!
– Поприн! – определил Селек. – Эй, Поприн! Мы здесь. Эй!
Поприн шёл на зов напролом, оставляя после себя мятую траву и прорехи в кустах.
Глава 38
Утром следующего дня команда Аба-Авы просыпалась долго и нехотя. Вчера спать улеглись не сразу. Хорошо поели, поздравили друг друга с достижением Скалы. А молодые дурбы стали выяснять, подключив всех, своё возможное значение в походе к Узлу Перехода, но так и не определились. Но пришли к выводу, что кое-кто из команды уже, наверное, своё предназначение выполнил. Вот Орей с туками, например. Или Свим, нашедший проход на Скалу. Да и Р”япра, выведшая их из города развлечений…
– Ещё узнаете, – пытался успокоить не нашедших себя Невлой. – Спите! Завтра непростой день нас ожидает. Мы уже на подступах.
Из-под арки вышли на площадку. Внизу протока уже успокоилась после вчерашнего вливания. Заняли свои походные места. Впереди – Камрат, Малион, Ф”ент, Замыкающие – Невлой и Т”евара. Знающих чуть ли не силой усадили на моблы.
Впрочем, ни Ой-Мой, ни Ей-Фей не сопротивлялись. Они на все обращения к ним молчали и сами ничего не предпринимали: сидели, их подняли и усадили. Харан обеспокоено осматривал их, а Невлой выдавал своё «Хо, хо!», зато Свим не стеснялся в своих выражениях.
– Мы с ними ещё наплачемся.
– Двинулись! – подал команду Камрат.
Ориентируясь на просветы, оставшихся от древних дорог, команда углубилась в упраны. Впереди бежал Ф”ент, принюхивался, но ничего особенного не находил, отчего повеселел, хвост его поднялся вверх. Успокоились и люди, так как ожидали опять вопрошающих голосов.
Но вот замелькали какие-то тени, и вдруг прямо перед носом Ф”ента возникла голова человека с расплывчатым безобразным лицом. Гнев был написан на нём. Ф”ент взвизгнул и отскочил под ноги Камрата. А Свим кинулся вперёд с мечом наголо.
Лицо обиделось и исчезло.
– Что это было?
– Ничего не было! – тявкнул Ф”ент, теперь бросаясь в сторону от Свима, готового наброситься на любого, кто стал на его пути.
– А? Я что – слепой? Понюхай, собака!
– Нюхал!.. Ни следов, ни запаха.
– А-а! – кричала и бежала к Камрату Думара.
За ней гналось громадное, похожее на паука чудовище. Но в двух шагах от команды оно опало до земли, сплющилось и растворилось в ней.
Люди и путры сплотились в тесную группу, а вокруг них возникали страшилища, но, словно показав все свои ужасные «прелести», исчезали, уступив место не менее жутким на вид созданиям. Отнести их для сравнения к болотным или крапатским монстрам не удавалось. У тех можно было увидеть хотя бы законченный образ, а здесь появлялись огромные, злые с оскалом острых зубов морды неведомых существ, порой лишённые туловища, многоногие и многоголовые создания, химеры, воплотившие в себя всё многообразие земных животных и придуманных разумными в своих фантастических легендах и сказаниях.
Свим метнул меч в безобразную рожу с раскрытой пастью. Меч пролетел сквозь неё, срубил ветку и затерялся в кустах и траве…
Налетела туча мелких насекомых, состоящих из одного жала и крыльев с намерением впиться в плоть людей…
Бесконечная по длине змея обвилась вокруг команды в бесчисленное количество витков и сжимала захваченное пространство…
С неба посыпались стрелы, заставив дурбов тоже вынуть мечи и яростно крутить их над собой…
– Их не-е-т! – истерический крик Илоны перекрыл все шумы. – Мы их сами придумали-и!
Сборище чудовищ дрогнуло, осело, замедлило мельтешение, замерло, будто в ожидании чего-то.
– Я же говорил, что их нет! – пролаял Ф”ент и с поднятым обрубком хвоста бросился на химеру с собачьей головой. Прыгнул и, как до того меч Свима, скрылся в кустах, правда, уничтожив химеру. Послышалось отчаянное: – Авво!
– Давайте все!.. Будем думать по-другому! – в полный голос кричала Илона. – Надо думать по-хорошему…
Малион положил руку ей на плечо.
– Что ты имеешь в виду думать по-хорошему?
– Мы их… Мы боялись. Думали о них. И как думали, так они и появились. Страшные.
– Ага!. И если думать… Все слышали? Выбросите страхи из головы!
– Да, да, – успокаивалась Илона. – Давайте думать…
– Представлять, – подсказал Малион.
– Да, представлять хорошее. Кого-нибудь… Думайте, что нам навстречу идёт… Гелина… Смотрите, смотрите!
Круг чудовищ распался, а на дорожке, набирая чёткость, замерцал облик Гелины. Но поскольку каждый представлял её по-своему, то она воплощалась в движении с рюкзаком, то сидящей на платформе мобла и даже под копольцем.
Но это была Гелина…
– Надо забыть, что здесь кто-то есть вообще! – крикнул Харан и прикрыл глаза, чтобы не видеть призрака Гелины, к тому же у некоторых, по-видимому, у молодых дурбов, её образ представлялся порой не совсем в приличном виде, вплоть до полной наготы.
Призыв Харана долго не находил отклика, хотя все понимали его разумность. Однако возможность увидеть кого-то знакомого или нечто невероятное вызывало появление всё новых и новых фантомов.
Свим, едва разыскавший свой меч, свирепел от бессмысленной, по его мнению, игры воображения людей и путров.
– Мутные звёзды! Вы что, не слышали Харана? Закройте глаза и забудьте всех!.. Всех…
И вдруг увидел Клоуду…
Она явилась ему такой, какой он её увидел в первый раз, в гондоле воздушного шара, но тут же преобразилась в обличье при их расставании: слёзы в глазах. Она стояла и в упор смотрела на него, осуждала за то, что покинул её, не взяв с собой.
– Кло… – со стоном выдавил опешивший Свим. – Не надо… Уйди!..
Видение заплаканной Клоуды стало расплываться, но на его место намечался какое-то другое.
– Не стой! – Ольдим подтолкнул дурба в плечо. – И чаще прикрывай глаза.
– Да, – очнулся Свим, насупился, опустил голову, чтобы не видеть сонма окружающих призраков.
А среди них стали возникать и тут же заканчивать свою призрачную видимость комические фигуры, а то и целые фрагменты – плоды развлечения: вот важно вышагивают одни ноги, а здесь – голова катиться мячом, кривляющиеся рожицы…
Смех, нарушение порядка движения. И как следствие едва ли ни через сник в команде обнаружились потери – куда-то подевались Овех и Рувон.
Дороги к Узлу Перехода после выхода из перехода под протоком как таковой не было, а сеть троп. И, по всему, увлечённые созданием фантомов, молодые дурбы куда-то шагнули в сторону, а команда, где каждый был занят своими видениями, не заметили их ухода с общей дороги.
Команда остановилась. Короткая перепалка – как же теперь поступить? Посылка отдельных групп на поиск – это всё равно, что всем потеряться в лабиринте троп. Повернуть назад всей команде – так никто не знает, где остановиться для поиска, даже если Ф”ент или Х”вьюся что-то и учуют. А тут ещё К”ньец подал голос:
– Камрат, мы идём не правильно.
Камрат огляделся.
– К”ньюша?.. Ты где?… Почему не правильно?
– Мы идём в обход, – К”ньец подошёл к Камрату, – а надо идти вон туда, – хопс показал лапиной. – Но для этого надо вернуться назад. Там есть правильная дорога. Я, Камрат, знаю…
Ф”ент присел на хвост – что это ещё придумала кошка? Однако он и сам не был уверен, что, опережая команду, ведёт её непосредственно к Узлу Перехода. Тут столько троп, порой заросших, легко ли разобраться, куда они ведут. А кошка говорит – знает.
– Далеко назад?
– Может быть, свидж.
– Так надо было…
– Я разобрался только сейчас! Правда, Камрат, только сейчас понял.
– Разобрался и что? – спросил Малион.
– Да… Разобрался. Основная дорога к Узлу от нас далеко. А здесь, где мы идём когда-то разумные… Не знаю как сказать… Они выходили сюда погулять… Просто ходили…
– Это называлось парком. Место отдыха.
– Да! Я читал! – подтвердил Оконд. – Люди гуляли, отдыхали.
– Но странно, – задумчиво сказал Малион, – что подземный ход вёл сюда.
– Думаю, ничего странного. Наверное, это один из таких ходов. Мы прошли по тому, что вёл именно в парк, – предположил Харан.
Камрат приподнял руку.
– К”ньюша, ты разобрался. И что видишь? Или представляешь?
– Эта дорога длинная, и напрямую не ведёт к Узлу.
– Хорошо. Будем возвращаться. И надо искать Рувона и Овеха. Ф”ент и Х”вьюся, вы вперед. Может быть, обнаружите, где они сошли с дороги. А ты, К”ньюша…
– Я покажу… Я вижу.
Кемеш стряхнул с рукава какую-то букашку, нахмурился, разглядывая, куда она упала, сказал:
– Раз вы … избранные, то и ведите меня к Узлу Перехода.
– Все мы избранные, – недовольно буркнул Селек. – Все и искать будем.
– Сначала надо поискать, где здесь пройти можно, – добавил Лакой, пытаясь в сплошной стене зарослей найти первую лазейку, чтобы начать поиски путей к Узлу Перехода.
– Пусть Поприн первым идёт. А мы за ним, – Селек отодвинулся за спину Лакоя. – У него это хорошо получается. Вон, смотрите, какую он вчера дорогу пробил.
Поприн исподлобья посмотрел на него.
– Если знаешь куда, покажи и я пойду… То-то!
– Если прямо к Узлу, то… – Лакой оглянулся на Кемеша, ему показалось, что вождь знает направление, но выжидает предложений других опритов. Кемеш промолчал. – То сюда! Мне кажется, я видел… тогда, когда мне привиделся купол, что где-то рядом есть дорога к нему.
Поприн тут же вломился в кустарник.
Шли, спотыкаясь и поминая Край, долго. Предположение Лакоя о дороге, похоже, не подтверждалось. Как вдруг Селек закричал:
– Поприн, стой!.. Остановись! Здесь… дорожка!
– Какая ещё дорожка? – обернулся Поприн.
– Да вот она. Ты её прошёл и не заметил. Затоптал.
Ломая перед собой ветви кустов, Поприн и вправду не заметил узкую, но чёткую под определённым углом зрения тропку, уходящую чуть вправо по ходу их движения.
– Ха!.. – Поприн глянул на Лакоя. – Это что, твоя дорога?
Лакой пожал плечами.
– Что-то на дорогу это не похоже, – сказал Кемеш, потирая щеку от жгучего удара хлестнувшей ветки. – Но хотя бы на пролом будем не идти.
– Так сюда?.. Лакой?
– Ну что ты пристал? Я видел дорогу! – с раздражением отозвался Лакой. – Но где она и где мы, откуда я знаю? Может быть, до неё свиджи, а, может быть, она где-то здесь рядом. И там могут быть неожиданности… Призраки.
– Ещё и это? Придумал?
– Ладно вам… Во всяком случае мы знаем направление, куда идти, – Кемеш махнул рукой. – Попетляем и придём.
Лакой опять подумал: Кемеш знает, как и где пройти к Узлу Перехода, но почему-то молчит о том.
Тропа в некоторых местах позволяла идти не только цепочкой, но и рядом друг с другом. Селек поравнялся с Поприном.
– Дороги… Тропы… О Скале я такого даже не слыхал… Но кто-то же по ним когда-то ходил. Вот бы… Э-эт-то…
Селек едва не упал, отпрянув назад. Навстречу им вышел человек. На вид молодой, одет, как и они. Только ноги у него при наличии туловища и головы отсутствовали. Поприн выхватил меч. Человек сделал жест рукой, будто отмахнулся от его движения и скользнул в кусты, не шелохнув и листа.
Поприн выругался. Как ему хотелось наотмашь рубануть мечом! Отвести накопленную злость. Даже плечо заныло. Но некого! Не рубить же кусты.
– Ты это имел в виду? – спросил он Лакоя.
– Это… Но, думаю, Селек сказал, представил, вот он и появился. Надо забыть о них!
– Забудешь тут! Вон опять… А… Липа! – охнул Селек, узнав в ней недавнюю свою подругу.
Навстречу им бежала девушка со счастливой улыбкой на красивом лице. Она развела руки, словно хотела обнять их. Не добежала…
Фантомы, порой причудливые долго перекрывали опритам дорогу, пока, по-видимому, примелькались и прискучили людям, оттого практически перестали возникать.
Но неожиданно перед ними появился человек, явно не похожий на призрак…
Ф”ент в сопровождении Зливана и Кумара трусил по следу Рувона.
До того, возвращаясь, команда вскоре, благодаря путрам, нашла, где Рувон и Овех сбились с общего пути. Обех нашёлся сразу, а Рувон явно заблудился, отыскивая тропу, по которой прошла команда.
Несколько раз он смутной тенью промелькнул перед дурбами и Ф”ентом. Стехар фыркал, а люди прикрывали глаза, отгоняя видение Рувона.
Но вот Ф”ент резко остановился, крутнулся на месте.
– Здесь… Он не один. Их много.
– Кого много?
– Людей… Много.
Дурбы переглянулись.
– Наши?
– Нет… Но я узнал… Авва!.. Это Кемеш!.. Кемеш и оприты. Лакой!.. Они!.. – Ф”ент лаял, называя имена, обрубок его хвоста дрожал под брюхом.
– Они, значит, тоже сюда пришли, – покачал головой Зливан. – А Рувон… Стехар, Рувон с ними?
Ф”ент, опустив нос, прошёлся вдоль по тропе.
– Нет… Рувон убегал от них.
– Они за ним гнались?
– Нет.
– Куда же он убежал? Стехар, ищи!
Ф”ент фыркнул и побежал по тропе, за ним дурбы…
Рувон выскочил из-за куста. Завидя стехара и людей, остановился. Что перед ним: реальность или новая иллюзия? Но и противоположная сторона, правда, только люди, тоже задалась тем же вопросом.
– Рувон?..
– Вы?..
– Мы, мы! Идём отсюда!
– Здесь Кемеш.
– Знаем… Стехар, веди нас назад!
– Я не удивляюсь их прорывом сюда, – сказа Малин после сбивчивого рассказа Рувона. – Так, может быть, и должно быть.
– Они где-то рядом, – Кемеш вгляделся в очередное ответвление тропы.
– Нам-то что? – небрежно кинул Поприн.
– А то! – повысил голос Лакой. – Они без нас… А мы без них, тем более, ничто. Только вместе!
– Вот и беги к ним! А я ещё посмотрю, нужны они нам или нет.
Лакой повернул голову к Кемешу, тот лишь повёл бровями. А Селек, идя позади, со вздохом сказал:
– Избранные…
Глава 39
– Скала, скала… А тут, похоже, пригорок, – посетовал Ольдим на следующий день после ночлега.
– Но вверх-таки поднимаемся, – возразил Харан, однако, как и все в команде, думал подобно Ольдиму.
Порой даже появлялась неприятная мысль, что вот сейчас они идут по пологому подъёму, а потом вдруг… начнут опускаться. И – никакого Узла перехода.
Но в округе тропы стали появляться перемены. Практически исчезли фантомы, лишь иногда нечто возникало и тут же размывалось. Сама тропа расширилась, хотя древостой вдоль неё стал выше и чаще, потеснив кустарник, кроны нависли над головой. В воздухе ощутимо витал аромат невидимых цветов, с удовольствием вдыхаемый людьми; он придавал бодрости. А вот путрам он не понравился, почему – они не могли ответить.
Открытое пространство, чётко окантованное густой зарослью леса, возникло неожиданно. Даже Ф”ент пробежал несколько берметов, прежде чем заметил перемены – под ногами не тропа, а окраина большой площади.
Да, это представилось команде, после выхода из-под тени деревьев, в виде площади. Чуть позже в центре её обозначилась приземистая сфера с многочисленными арочными входами под неё.
– Вот и купол, – сказал Малион, но так, словно он только констатировал появление этого купола, а в голосе его сквозила усталость и разочарование.
– Дошли! – веселее отметил событие Харан.
И всё-таки вид купола у команды особого восторга не вызвал. Естественно, каждый понимал необыкновенность случившегося в его жизни – перед ним легендарный, мифический, сказочный, как ни назови, Узел Перехода, Скала…
Но что-то будто оборвалось и встало преградой, ибо одно – слышать небылицы, и иное – созерцать воочию. До этого основным руководящим стимулом было только достижение Узла Перехода, что, по сути, было ближе к обыденности. Всем им приходилось куда-то ходить и переживать перипетии дороги, чтобы добраться до нужного места. А дойдя, можно окунуться в обычную повседневную жизнь, где всё ясно и привычно.
И вот, наконец, дошли… Но ведь всё только начинается!..
Знающие сошли с моблов и наотрез отказались идти к куполу, даже отступили под сень деревьев. На все вопросы и увещевания отвечали:
– Нам нельзя!
Малион, наконец, с досадой сказал:
– Вами движет не разум, а тупое подчинение предрассудкам. Неужели вы не понимаете?
Знающие не понимали.
– Что мы с ними тут… – выпалил Свим. – Пусть остаются!
– Но они должны что-то есть, – обеспокоился Харан. – Мы уйдём, а здесь… пусто. Нельзя их бросать!
– Они сами выбрали свою судьбу, – играя страшной мимикой, воскликнул Ольдим и, никого не ожидая, направился к куполу.
Незамысловатая каманама готова была вот-вот оформиться в слова, а знающие сбивали с настроения:
Скала, скала, а не пригорок,
Твердили мы как будто морок,
А оказалось всё не так…
– Оставим им моблы и… пусть наши запасы еды останутся с ними, – распорядился Комрат. – Под куполом должны быть раздаточные.
Не всем понравилось его решение.
– Хоть что-то надо взять, – Невлой уже держал в руках свой рюкзак, снятий с мобла.
– Они чудят, а нам приходится… – договорил свою реплику Свим и решительно направился за Ольдимом.
Правда, прошагав с десяток берметов, остановился, поджидая команду.
– Вот ходили мы с тобой, и никто нам не мешал, – сказал он, когда Камрат поравнялся с ним. – И никто не отставал. А у этих в головах запреты. Малион точно сказал. Ведь сами придумали, и сами бояться.
– Кто знает, Свим?.. Кто знает?.. Знали ли мы, когда ходили, что у нас будет впереди.
– Но они же говорили, что им нельзя даже появляться здесь. Через проток переходить нельзя. А перешли и… живы. Ничего с ними не произошло! И здесь упёрлись, словно в Край. А нам за них что-то придумывать.
– Не нам за них решать.
– Вот именно, – сказал Малин. – Где надо, они нам помогли. Теперь считают свою миссию исполненной.. А предрассудки… Это их дело.
– Или знают что-то такое, что под купол лучше не соваться. И нам тоже. А?
– Возможно, но думаю только для них, – отозвался Малион на вызывающий вопрос Свима. – Если для всех, сказали бы.
– Скажут они!.. Край их возьми!
А купол постепенно приближался…
Идущий впереди Поприн резко остановился.
Лакой с ходу уткнулся ему в спину.
– Чего ты? – недовольно воскликнул он, старая через широкие плечи Поприна рассмотреть, что там впереди.
Поприн отступил в сторону.
– Мы… Наверное… – выдавил он невнятно.
– Узел?.. – Лакой перешагнул низкорослый куст, за которым открывалось чистое пространство. – Узел! А вон… Ну да. Это же они идут!.. Кемеш! Они!
Едва ли в десятке канторов виднелась чуть растянувшаяся цепочка людей и путров команды Аба-Ава.
– Они… Идут. – Кемеш поравнялся с Лакоем. – Уже подходят.
Оприты долго в безмолвии наблюдали, как перед куполом команда стала уплотняться.
– Нам надо к ним, – наконец, сказал Лакой. – Мы должны быть вместе.
Поприн в ответ недовольно рыкнул, но и он перед лицом их конечной цели воспринимал разумность сказанного Лакоем. Конечно, всё будет не так просто с теми, кому он угрожал мечом, тем более что перед ним тогда были в основном женщины и дети.
И это случилось с ним. А ведь он считал себя чуть ли не образцом великодушия для большинства опритов, обычно смелых только перед слабым или беззащитным противником.
К тому же перед ним стояли многоимённые.
Ему самому не было нужды менять нэм.
Обычный инег, он вырос в захудалом городке на окраине бандеки. В оприты подался уже лет в двадцать пять, по сути, мальчишкой. Первые годы ещё возвращался на зиму домой, но вскоре знакомство с опритами из многоимённых позволило ему зимовать в их дуварах, приобщаться к их образу жизни. Правда из-за своего грубого невыдержанного нрава он редко надолго задерживался в той или иной банде. Только у Кемеша он как будто обрёл постоянство. И между ними установилось некое согласие, прощающее Поприну его порой дурные выходки.
Но что теперь вождь думает о его поступке? Он многоимённый, его взгляды на отношения между людьми иные, чем у него, инега. Сколько раз убеждался в этом.
Вот и после ухода от команды Аба-Ава Кемеш не перекинулся с ним и словом одним.
В избранность свою, о которой твердил Селек, не верил; никогда ему не случалось слышать от кого-либо предсказания о некой своей скрытой предназначенности в будущем.
Однако что-то с ним происходящее не противоречит всем его представлениям. Неужели и вправду избранный?..
Вначале это слово и его содержание раздражало. А сейчас, глядя на тёмные фигуры, шествующие к куполу, людей и путров, он, пожалуй, впервые осознал о своей какой-то причастности к той реальности, что сохранили легенды и сказки о древних, бытующие в сознании его современников.
Осознал и даже задохнулся от мысли – он достиг, именно достиг Узла Перехода. Что думают и ощущают его спутники, он не знал, но слышал неровное дыхание Селека, шорканье ног Кемеша, видел порывистость Лакоя, готового броситься вдогонку команде. И вдруг из его гортани раздалось:
– За ними!
Их заметили не сразу, так как взоры команды были прикованы к куполу. Но вот тявкнула Х”вьюся, недовольно захрюкал Т”евара, хохотнул Невлой.
– Камрат! – окликнул Свим. – Кемеш!
– Они, – не удивился Камрат.
– Да, они, похоже, должны были дойти, – сказал Малион. – Они что-то знают полезное нам.
– Подождём?
– Догонят… и потом… сами видите, – замедлил шаги Камрат.
Будто до того монолитное покрытие площади перед подходом к куполу неожиданно стало опускаться, создавая перед командой своеобразный жёлоб, а в его конце преобразовался край купола. Приплюснутые до того две арки входов под купол становились выше. Над ними то, загораясь, то угасая, замерцали разноцветные строки каких-то надписей. Засветился простенок между арками, и в нём появилась миниатюрная фигурка миловидной девушки с пышной причёской. Она повела рукой, что-то проговорила, обрела объёмные формы и выпрыгнула навстречу команде, заставив её остановиться.
Но сделав два-три шага, девушка растворилась, уступив место в простенке смеющемуся мужчине; на его неприхотливом одеянии висели какие-то предметы, а в руках у него увесистые сумки, под мышками пухлые свёртки, за плечами топорщились какие-то палки. Мужчина стал что-то говорить, но тут сверху опустилась шторка серой дымки и смыла картинку.
Ненадолго.
Появился текст. Одна его буква стала разрастаться и превратилась в строгие колонны массивного здания, а на его фоне, повиснув в невесомости, заколебалось странное создание, похожее на спрута с многочисленными щупальцами. И это творение тоже заговорило, громко и чётко.
– Он…н…о… сказало… – задохнулась Грения. – Оно сказало. Вода Крапоса… чиста и полезна.
– Только в ней… здоровье, – тут же добавила Гелина. – Нас зовут всех… погрузиться…
– Хо, хо! – сочно рассмеялся Невлой. – Зовут!
Спрут отёк, словно омываемый струями дождя. Вместо него возник тёмный шар, вначале небольшой, он рос в размерах, создавая впечатление быстрого приближения. Взорвался и показал красивую картину – залитая солнцем долина, а по краям излом диких скал…
– Это Узел Перехода. Вот и зовут. Каждый к себе, – сказал Малион. – Я ожидал, но не такого примитива.
– Так и должно быть, – возразил Харан. – Вспомни закон Влияния. Только слух и зрение. И никакого иного давления.
– Так-то оно, может быть, и есть. Но примитив. Древние могли завлекать иначе.
– Перенастройка на примитив, – предположил Ольдим. – Возможно, сказался Век Деградации. Сейчас ведь тоже есть возможности. А как хожалых в руинах зазывают? Эй, заходи! У нас всё есть! Так и здесь. Ничего нового.
Команда вплотную подходила к высоким арочным входам под купол Узла Перехода. Их нагонял Кемеш с опритами.
– Рискнём? – Ей-Фей свесил ноги с мобла. – Ведь наш зарок от веков не входить в него, ничем не подтверждён.
Ой-Мой насупился, недовольно посмотрел на напарника.
– Мы поклялись…
Но Ей-Фей отметил его неуверенность. Если бы они покинули Аба-Аба до Скалы, то никаких чувств, кроме исполненного долга не испытывали бы. Но здесь, в преддверии Узла Перехода, их терзала мысль: быть рядом и не войти! Не увидеть! Не познать!
– Вспомни, сколько тебе было лет, когда ты давал Великие и Незыблемые Клятвы?
– М-м… – задумался Ой-Мой. – Первый раз… Я ведь родился в Хлязе.
– Ой-ё-ёй! – удивился Ей-Фей. – Это же… По ту сторону Суременных?
– Да… Там у нас прекрасные жилые и бытовые условия. Но вокруг на тысячи свиджей ледяная пустыня. Поэтому послать к Алтарю Великих Клятв меня пророчили только лет в десять. Но тогда случилось землетрясение… Так что лишь через пять лет я оказался перед Алтарём.
– А я предстал перед ним в семь лет. Вот и посуди, что мы – ты и тем более я? Были несмышлёнышами… Поклялись, даже не ведая чему. Потом узнали. Много, конечно, разумного, но и… непонятного. Как этот запрет входить в Узел Перехода. – Ей-Фей помолчал. – Никогда не думал, что эти для всех, по сути, пустые слова могут превратиться в реальность, и стать препятствием… Я пойду!
Он спрыгнул с мобла, вопрошающе глянул на Ой-Моя.
– Иди, – равнодушно сказал тот, будто отмахнулся от навязчивой затеи напарника.
– И пойду! Нельзя слепо преклоняться тому, когда надо решиться узнать новое.
Ей-Фей притопнул, как бы подкрепляя сказанное, и быстро направился к куполу. Правда, несколько раз оглянулся – не передумал ли Ой-Мой так здесь и остаться? Нет! Не передумал.
А Ой-Мой лёг ничком на мобле и заплакал. Ему было жаль Ей-Фея. Он знал, почему нельзя входить им под купол.
Он знал, но дал клятву…
Как будто знал.
Глава 40
Арочный вход под купол зиял тёмной шторой, и от него словно веяло холодом. Желания тут же войти в него в команде ни у кого не возникало. Но и стоять перед ним становилось уже невмоготу. Вокруг что-то прыгало, мелькало, пело и подвывало; головы, ноги, руки, искажённые туловища неведомых существ… Испускающие свет громадные глаза… Быстрая смена декорации: водные просторы, лесные дебри, скалы
Гелина заткнула уши руками и придвинулась к Харану. Руки Грении дрожали в руке Камрата. С подвыванием залаял Ф”ент…
Неожиданно всё стихло. Сверху опустились две громоздкие тумбы и стали так, что между ними можно было пройти одновременно, едва ли двоим из команды. На тумбах стояли, будто отлитые из металла, бюсты человекоподобных созданий. Но как только тумбы приземлились, бюсты ожили и повернули головы, их большие глаза рыскнули по людям и путрам. Остановились со вспышками, отвернулись, посмотрели друг на друга так, что между ними сверкнули молнии. Окрасились в розоватый цвет и заговорили громко и визгливо, явно что-то доказывая один другому.
– Это… торны! – закричал Сестерций, покрываясь так же розоватой аурой. – Они узнали меня! Они рады меня видеть! – Чалма его свалилась на ухо, оголяя комп. – И ждали… Они… – Он смолк, окаменел, аура его, начиная сверху, стала синеть.
– И дождался, – неодобрительно сказал Свим, зная цветовое значение ауры; она явно говорила о чём-то неприятном для Сестерция.
– Сестерций! – позвал Камрат. – Кто они и зачем они здесь?.. Сестерций!