Мы без счета врагов положили,
Да и сами остались в окопе лежать,
И до жизни чуть-чуть не дожили.
Так вот здесь и стоим, только в камне сердца,
Нам назначено было судьбою –
Здесь стоять за своих до конца,
Вечной памятью этого боя.
Тропинки детства пролегли
В садах, посаженных тобою.
Быльем они уж поросли,
Село – обижено судьбою, –
Стоит тихонечко в пыли.
Я много повидал дорог,
Но все ж сюда я возвращаюсь,
В зеленый счастья островок,
Который Родиной считаю,
Мой милый сердцу уголок.
Я знаю – каждый мой маршрут
Тебе слезинкой отзовется, -
Всегда дороги вдаль ведут.
Морщин добавят, – так ведется,
Что мамы деток ждут и ждут.
И вот, закончив свой виток,
Я снова здесь, средь тропок этих,
И я горжусь, что видеть мог
Наипрекраснейший на свете
Твой рукотворный островок.
Ветвей причудливым сплетеньем
Лес оградил себе мирок,
Чтобы ни ветра дуновенье,
Ни человек пройти не смог.
И все ж я здесь. Прости, дружище,
Я не нарушу твой покой.
Мне б посмотреть на токовище,
И на тетеревиный бой.
Но ты ворчишь – ведь я же слышу
Твой скрип и птичьи голоса.
Тебе дано, конечно, свыше
Хранить все эти чудеса.
Не трону я твою красу,
Дотронусь до нее лишь взглядом,
Я посижу с калинкой рядом,
И звон тиши на память унесу.
* * *
Прохладна ночь. И звезды мне, мерцая,
Морзянкой шлют из космоса привет.
И я машу рукою им в ответ,
Хоть в той морзянке ничего не понимаю.
Светает. Уж загомонили птицы,
И солнышко вот-вот уже взойдет,
И по небу вершить свой круг пойдет,
Чтоб завтра снова на востоке появиться.
И так кружит оно из века в век,
Даря нам радость, и тепло и свет.
И ничего прекрасней в жизни нет.
Жаль, что недолговечен человек.
Когда вселенная откроет
Мне памяти своей врата -
Мол, знай, что истина – в покое,
Что сущее, мол, суета,
Что нет в природе абсолюта,
А значит, правды нет нигде,
И вечно мы должны кому-то,
И нам должны – всегда, везде,
Все относительно, безлико -
Порядок, хаос ли настал,
И мир мне кажется великим
Лишь потому, что сам я мал,
И что предела нет познанью,
И места хватит чудесам, -
То я скажу с усмешкой: “Ранее
Всю эту чушь я знал и сам”.
* * *
Хоть со своей свиною рожей
В калашный ряд не лезу я,
Но: пара стройных женских ножек,
Иль эта вся галиматья?
Мне ножки во сто крат дороже.
Пролетела мимо твоего болота
Калена моя стрела.
Занедужилось мне нынче что-то,
Не туда тропинка привела.
Эй, избушка, повернись-ка задом к лесу,
Здесь и без тебя не продохнуть!
Не вертись, старушка, мелким бесом,
Дай попить, поесть и отдохнуть.
Что-то нынче в сказке стало худо,
Встарь – убил Кащея – и женись,
А сейчас порасплодилось чудо-юдо -
Не до баб, руби, да не ленись.
Эй, старушка, что ты печь-то кочегаришь,
Я не тот уже Иванушка-дурак!
И не делай вид, что кашу варишь,
Знаю вас я, так вас – распротак!
Положу под буйну голову свой меч -
От разрыв-травы твоей тошнит.
Змей-Горынычу мне завтра надо с плеч
Все срубить. Пусть ночь еще поспит.
Ох, приснись ты мне, моя лягушка,
С каленой моей стрелой…
Эй, старушка, дай еще подушку,
Да сама ложись, да рот закрой.
За все сединами плачу -
Когда молчу, когда ворчу,
Когда грустишь ты и когда
мне очень рада.
Ах, кто бы знал, как я хочу
Ударить друга по плечу
И спеть девчонке рыжей серенаду.
Но я куда-то вновь лечу,
Туда, куда и не хочу,
Туда, куда мне вовсе и не надо.
Остановись!– порой кричу,
Ну, отдохни, сходи к врачу,
Подумай, где ошибки,
где награды.
Налью вина, зажгу свечу,
А завтра – в бой, и вновь лечу,
И в схватках тоже
есть своя отрада…
Ах, кто бы знал, как я хочу
Ударить друга по плечу
И спеть девчонке рыжей серенаду.
Ты не плачь, ну не надо печалиться,
Я приду, позову – где же ты?
Мы с тобой навсегда обвенчаемся
У гранитной у серой плиты.
Я приду весь в заботах, удачах ли,
Ведь в делах я всегда колоброд -
Веселюсь, ну, а чаще – так плачу я,
Уходя от закрытых ворот.
Я иду все дорожками кружными,
Не разведаю – в ад или в рай?
Но к тебе я приду, к моей суженой,
Ты меня у ворот повстречай.
И не плачь, и не надо печалиться,
Все же сбудутся наши мечты -
Мы с тобой навсегда обвенчаемся
У гранитной у серой плиты.
Когда-нибудь и я переступить сумею
Запретную черту, после которой – в ад.
А ныне – не могу надеяться, не смею
Ловить издалека твой мимолетный взгляд.
Когда-нибудь и я, забыв про все на свете,
Ворвусь в водоворот твоих полночных грез…
Простишь ли ты меня за дни, за годы эти,
Что я бродил вдали, что ветер вдаль унес?..
Развеять весь уклад, обыденный и жесткий,
Орала – на мечи, и в этом – жизнь моя,
Пусть ветер бьет в лицо хмельной,
до боли хлесткий -
Переступлю черту когда-нибудь и я…
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
С.Есенин
Мне весна давно уже сказала
Что пора настала петь, творить.
Только сердце что-то приустало
И не хочет песней говорить.
Хочется на ветреном пригорке
Руки – вширь, и небушко обнять
В сене прошлогоднем сделать норку
И с зазнобушки одежды снять.
Утром босиком, как в давнем детстве,
По росе студеной пробежать,
А потом на солнышке погреться,
На пригорке теплом полежать.
Только сердце что-то приуныло
Потому, что рядышком со мной
Нет уже зазнобушки той милой,
Для которой песни пел весной.
Одиноко березка стоит на опушке.
Как-то так получилось, что нет
Ни дружка у нее, ни березки-подружки,
Только птицы порою приносят привет.
Зимний ветер березку метелью изводит,
Летом солнце опалит и дождь обольет.
Одиноко березке при всякой погоде,
И весною не сок она – слезоньки льет.
Подойду я к березке, обниму ее нежно,
Помолчим, и, как прежде, покажется вновь,
Что у двух одиночеств будет искра надежды,
Будет вера, и, может быть, будет любовь.
Мотор мой остыл, и снежинки не тают на нём,
И в фарах-глазницах луна отражается слепо.
Весь мир вдруг застыл, нет горючего в баке моем,
Поземка следы засыпает серебряным пеплом.
Как будто вчера проносились огни за стеклом,
И шины шуршали, шоссе попирая безбожно
С утра до утра. Но дорогу уже замело,
Проехать по ней мне теперь уж, увы, невозможно.
Зажги же, зажги же, господь, искру в сердце моем,
Раздую из искры костер напоследок прекрасный,
Быть может, кого и согрею я этим огнем,
И кто-нибудь скажет тихонько – он жил не напрасно.
Опять весна, и слышен звон капели,
И нас пьянит, как прежде, запах роз.
Скорей бы, что ли, птицы прилетели
И все, о чем мечтали мы, сбылось.
И душу снова солнце нам согреет,
И хочется весною вновь и вновь
Чтоб женщина всегда была хитрее,
Ну, а мужчин чтобы вела любовь.
Почему-то в жизни так бывает -
Мы не можем правильно шагнуть,
Даже видя, что пересекаем
Верный – пусть тернистый – путь.
Почему судьба к нам так изменчива?!
Вдруг встает на твоем пути
Не имеющий права вмешиваться,
Не имеющий права войти.
Вот и ищем мы выхода – в грубости,
Разливаем потоки вина,
Чтоб немного забыться от трудностей,
Чтоб слезой насладиться сполна.
Когда придет мой смертный час,
Надеюсь, что не очень скоро,
Ты подними бокал за нас
Младых, ершистых, непокорных,
Когда придет мой смертный час.
Пусть по щеке слеза бежит –
Ты песенку мою послушай,
Я думаю, что Бог простит
Мою мятущуюся душу.
Пусть по щеке слеза бежит.
Друзья! Я вам еще спою –
На том или на этом свете –
Пусть песнь чужую, не свою,
Которая живет в столетьях,
Конечно же, я вам спою.
Мы вспомним всех, кто с нами был,
Горел, сиял и просто жил.
32
Мне приснился волшебный сон.
Все в этом сне было наоборот.
Хмурое небо казалось чистым,
Некрасивые женщины расцвели,
Все сияло счастьем,
И только мне было грустно.
Я хотел прикоснуться к цветку -
Он отодвинулся.
Я хотел приласкать тебя -
Ты растворилась в воздухе.
Все стало блекнуть