Мамы у мужа не стало несколько лет назад, а теперь папа. Почему? Почему ему столько страданий? Долгая организация и похороны выматывают морально. Как будто вампир из тебя всю кровь выпивает. В глазах только стоит картинка его папы, лежащего на диване. Так просто все уходят… И меня так может не стать. А что дальше? Да ничего, пустота. Я еще долго буду плакать, не понимая, как столько горя может сваливаться на плечи моего мужа. Как будто кипятком окатило меня: оказывается, не я центр вселенной, не мои страдания и мучения самые главные. Люди тихо умирают, а я ною и живу. Это как протрезветь после длительного запоя – вот, открываются глаза на все.
В голове сумятица, на душе пустота, и только воспоминания остаются, как его папа шутил, как мы приезжали вместе, как он любил своих собаку и кота.
* * *
Моя последняя химиотерапия, мои страхи, эмоциональные взлеты и падения, такой длительный и мучительный в ожидании период – и все, это уже должно закончиться. Как ни странно, я очень боялась остаться совсем без бровей и ресниц, но какие-то редкие волоски сохранились, и с легким макияжем, тенями для бровей и век внешне это выглядело нормально. Чем-то сильнее красить, как и усердно умываться, боялась, чтоб механически не снять остатки волосков. Я в приподнятом настроении, жизнь идет своим чередом – и вот он, свет в конце тоннеля.
В последний раз анализы, премедикация, «Таксол», досматриваю сериал, засыпаю в кресле.
Теперь месяц на восстановление – и меня отпустят делать операцию по реконструкции. Как назло, это время ожидания очень долго длится. Вот вся жизнь так, вжух – и пролетела, а эти чертовы полгода длятся вечность.
Я же говорила, что моя опухоль гормонозависима, и именно гормоны для меня убийственны, поэтому меня начинают лечить препаратами «Золадекс» и «Тамоксифен». Два года я ежемесячно должна получать инъекции «Золадекса», которые делают в жировую ткань на животе, а введенный капсульно препарат будет действовать этот месяц. Этот укол нужно проводить каждые 28-32 дня, нельзя пропустить или перенести, а саму процедуру должен проводить химиотерапевт или в крайнем случае гематолог или медсестра, которая работает в химиотерапии. Мой доктор советует «Золадекс» всегда доверять только своему химиотерапевту, чтобы быть уверенным в правильном введении. Вообще этот препарат угнетает работу яичников, а именно выработку ими гормонов. Проще говоря, вводит в медикаментозную менопаузу. А на 10 лет назначенный мне для ежедневного приема «Тамоксифен» в таблетках контролирует выработку гормонов, не давая ей увеличиться. По плану врачей я за это время должна войти в полный климакс и обеспечить себе страховку от возврата онкологии. А в моем видении стать бабушкой в 33 года.
Любой гормональный всплеск может вызвать рецидив, поэтому мои мольбы о шансе иметь второго ребенка химиотерапевт сразу трактовала как «нереально и не нужно». Беременность – это гормональная бомба и практически стопроцентно возврат онкологии для меня. Я, вытирая слезы, киваю головой, доктор смущенно предлагает салфетку. Не могу взять себя в руки, потому что какая-то маленькая надежда все же в душе была: «а вдруг», «а может быть, возможно чудо». Нет, чуда не будет, все нужно очень четко и трезво расставить по полочкам в своей голове.
Знаю, кто-то скажет: можно ведь ребенка взять из детского дома, усыновить. Но, честно, вы бы смогли? Я очень люблю детей, всех, разных, любых, но не могу быть уверена, что эта боль невозможности иметь второго ребенка не затмит мои чувства к чужому для меня малышу. Как я могу взять ребенка, если он будет вечным напоминанием мне о моем горе, зачем этому невинному существу портить жизнь моими переживаниями? Я восхищаюсь людьми, взявшими в семью детей из детдомов и принявшими их как своих, это святые люди, по моему мнению, а я не такая, я свои эмоции и переживания могу транслировать на невинную детскую душу.
Наверное. все знают из рекламы, что климакс – это тяжелый период в жизни женщины, приливы, эмоции, плаксивость, набор веса. В случае естественного процесса менопаузы часто для уменьшения проявлений климакса доктора назначают женщинам гормонозаместительную терапию, то есть прием гормонов в таблетках для улучшения качества жизни. Мне же это категорически нельзя. Ну что ж, ждет меня все это без прикрас.
Как ни странно, мне в мои 33 года все еще странно слышать в свой адрес «женщина». Была девочкой, девушкой, а в статус «женщина» так и не вошла. Бывают даже двадцатилетние барышни, которые чувствуют себя женщинами и называют себя так, а я никогда так не ощущала себя. И вот теперь я буду плавно переходить в период становления бабушкой, так и не ощутив свою женственность.
Приливы начинаются сильные, погода уже почти летняя, и я чувствую качели своего состояния. Меня может в одну секунду градом обдать потливость, а через минуту бросить в холод. Иногда я даже ощущаю, как по всему телу частички соли от появившегося моментально пота покалывают кожу. Сначала не понимаешь, что с тобой происходит, какая-то дезориентация наступает, а ночью, когда просыпаешься в ужасе от прилива, охватывает паническая атака и становится тяжело дышать. Мой организм не понимает, что с ним происходит, для него это не естественный процесс угасания, а навязанный извне. Мозг готов еще жить в расцвете сил, а яичники уже подавляются препаратами. От ночных панических атак хорошо помогают успокоительные на ночь. Приливы не уменьшаются, но я уже меньше паникую и теперь очень плохо сплю. А заодно и эмоциональные американские горки от крика и истерик до внезапного плача помогают слегка уменьшить те же успокоительные.
Доктор рекомендует начать после операции занятия йогой или пилатесом для поддержания формы и эмоционального равновесия.