Наутро я еду домой и там еще несколько дней провожу в кровати, слабость и тошнота чувствуются сильнее, спасают таблетки от тошноты, но воротит от еды. Послушно пью много воды и сплю.
Состояние я бы назвала гремучей смесью жуткого похмелья, отравления и токсикоза беременных.
Муж сочувственно готовит картошку и держит за руку. Я бледная, уставшая, но иду на работу, держусь и настраиваюсь. А через пару дней я как ни в чем не бывало опять чувствую себя огурцом.
Мы едем выбирать парик. Я понимаю, что это неизбежно и никакие описанные в Интернете охлаждающие шапочки на время химиотерапии при интенсивном введении в моей дозе не спасут. Химиотерапевт сказал, что где-то на четырнадцатый день волосы выпадут, а учитывая, что химиотерапия имеет частично накопительный эффект, это больше похоже на борьбу с ветряными мельницами.
Несколько дней все сайты осматриваю, выбираю, и должна вам сказать: недешевое это «удовольствие» – носить парик.
Сразу скажу, что ношение шапочки, платочка, тюрбана сразу отбрасываю, потому что хочу оставить свою болезнь для посторонних в тайне и продолжать работать. Я пересмотрела сотни роликов по завязыванию платков по-восточному, но понимаю, что я не в мусульманской стране и такой вид сразу привлечет вопросы, да и выглядеть буду странно. Тем более, что красивые восточные платки завязывают на хорошую шевелюру, благодаря чему на голове большой тюрбан образовывается, а с лысой головой это, как ни крути, выглядит шапочкой для бассейна.
Перемерила несколько париков и нашла более-менее похожий на мою прическу по цвету и форме, из натуральных волос, обязательно с челкой, чтоб не было видно края «шапочки», и с пробором, с имитацией кожи для большей правдоподобности. Теперь я могу отличить разные парики, увижу и пойму, где свои волосы, а где нет, а обычный парик «как у куклы» видно не только мне.
* * *
За два дня до очередной химиотерапии сдаю анализ крови: лейкоциты упали, но не критично. Волосы выпадают все интенсивнее, стараюсь даже не трогать их расческой, каждое утро всматриваюсь в зеркало с ужасом и надеюсь, что еще хоть несколько дней у меня есть.
Вторая химиотерапия проходит по знакомой схеме, уже не страшно, но знаю, что будет тошнить, поэтому прошу меньше еды. Меня раздражают больничные запахи, воротит от еды и чувствую, что муж покурил, рвотный рефлекс все сложнее контролировать. В какой-то момент я просто прошу унести еду, потому что ее запах не могу выносить. Я действительно становлюсь как капризная женщина во время первого триместра беременности.
Заходит в палату заведующая отделением, высокая, ухоженная женщина, спросить как дела, а я лишь чувствую, как от нее идет аромат хороших духов, живой, нормальный аромат. А знаете, как чувствуется химия? Мне казалось, что я проглотила расплавленную пластмассу, этот ужасный запах и привкус ни с чем не перепутаешь, он прямо въедается в кожу и преследует еще долго. Думаю, что все, кто когда-либо находился в больнице, начинают ненавидеть больничную еду и запах лекарств. И в данном случае противны не только и не столько сами лекарства, сколько осознание, что ты болеешь.
В этот раз немного слабее чувствую себя, поэтому раздражает все, включаю телевизор и пытаюсь поспать.
После химии в голове туман, такое ощущение, что мозг находится отдельно от головы, она совсем пустая. Я немного дезориентирована и забывчива, тошнит, не могу смотреть на еду, спасает только печеный картофель с соленым огурцом. Я же говорила, что стала похожа на беременную в период токсикоза. Но сейчас эти ощущения сильнее меня, я не могу их контролировать. И эта тошнота не из-за проблем с желудком, я не чувствую их – это в голове, как будто мой мозг посылает эти позывы, он протестует против моего тела.
В больнице всегда на приеме в стационар стоят несколько бутылок воды, потому что питьевой режим очень важен в лечении. Так вот вода у них производителя, которого я не видела в магазинах, и только потом я благодарила бога, что это так.
Мы приезжаем домой, а меня очень тошнит, я пью очередную противотошнотную таблетку, но ничего не могу поделать. Перед выездом из больницы я захватила с собой недопитую бутылку той самой воды в дорогу и дома поставила в коридоре. Я лежу на кровати, не нахожу себе места, нет сил, но спать не могу, брожу по квартире, но, когда дохожу до кухни, запах еды меня вынуждает бежать к окну за свежим воздухом. И тут я вижу эту злосчастную бутылку воды, и меня чуть не вырвало от одного ее вида! Умоляю мужа выбросить ее, чтоб я не видела. Да что же со мной? Что с моей головой? Меня просто от вида воды выворачивает наизнанку. Это какая-то грань сумасшествия уже: насколько же нужно быть замороченной, чтоб даже вид той самой бутылки отвращал, насколько можно накрутить себя, и это всего лишь тараканы в моей голове.
Как позже оказалось, по словам докторов, пациенты на химиотерапии часто замечают не просто тошноту, а отвращение к продуктам и запахам, это имеет и психологический, и физиологический аспект. На самом деле и часть нервных окончаний отмирает, и возникает четкая взаимосвязь еды и лечения. Даже в самых дорогих клиниках пациенты отказываются от еды просто потому, что не могут ее видеть. Может, поэтому говорят, что родные стены лечат, потому что дома лучше, спокойней, чувствуешь себя защищенной.
Становлюсь нервной и срываюсь на мужа по мелочам, как будто это не я, а другой человек во мне поселился, просто не контролирую свои эмоции и поведение. Мне плохо, честно плохо, а тут он приходит с запахом сигарет, и я не могу этого выдержать. Кричу, обижаюсь, а потом понимаю, как же я не права. Ведь дело не в нем, а во мне, это мне сейчас все не нравится, все жутко бесит, и это вообще не я, это адское воплощение всех моих недостатков в одном человеке, как злобный брат-близнец. Создается впечатление, что меня разбило по молекулам на разные полюса: во время слабости я положительный полюс, а с появлением сил просыпается отрицательный полюс моей личности.
От того, чтобы не сойти с ума, меня спасают только его объятия. Как точно и тонко он знает меня, я – абсолютно тактильный человек, и проявление эмоций и любви для меня необходимо в прикосновениях и объятиях. И вот мой муж крепко обнимает меня, а я, извиняясь за свою эмоциональность, плачу.