Заря и Северный ветер. Часть III

– Твой? – муж Юли повёл подбородком в сторону открытых ворот, у которых задержался «лексус».

Ирина обернулась, скользнула взглядом по кузову и покачала головой.

– Нет, я предпочитаю классику: метро, троллейбусы, маршрутки. Ладно, мне пора.

– Может, чаю? – предложила Юля, прижимаясь к плечу супруга.

– Уже поздно, – с нажимом заметил он и оценивающе поглядел на сдающий назад автомобиль. – Твоей подруге пора домой.

– Мне с утра на смену, а послезавтра ещё экзамен, – безразлично ответила Ирина. – Так что я пойду. До свидания, – она следом за «лексусом» двинулась к шоссе.

В полупустом громыхающем вагоне Ирина отогрелась и задремала. Она чуть не прозевала свою остановку, но вовремя очнулась. Она подошла к двери и сквозь наушники услышала шум. Поодаль от неё двое рослых мужчин с яростной враждебностью о чём-то спорили. Один из них, сутуловатый, оттеснял длинными руками собеседника к сидению. Тот противился: напирая на голос, он ругался матом и угрожающе тянул голову вперёд. От напряжения на его лбу и шее вздулись вены. Ирина сделала музыку погроме, чтобы заглушить безобразные крики. Но закравшаяся в душу тревога не давала ей сосредоточиться на «Вольме». Прижимаясь к поручню, Ирина старалась не смотреть на попутчиков и с обманчивым любопытством изучала объявление на стенде.

Когда двери разъехались, она выдохнула и шагнула на перрон. Но на станции она зачем-то обернулась – и желудок её свело. Бранившийся мужчина освободился от тисков товарища и направился к выходу. В его обращённых к ней глазах блестело какое-то тёмное животное возбуждение. Двери преградили мужчине путь, и он не успел сойти. Поезд тронулся и потянулся во мрак тоннеля. В какую-то неуловимую долю секунды Ирина успела поймать взгляд второго попутчика – тупой и удивлённый. Только на эскалаторе её с силой электрического разряда поразило узнавание.

Сутуловатый с длинными руками мужчина был тем зимним скандальным посетителем. Кажется, его фамилия Медведев. Хотя как Ирина могла знать его фамилию? Она ведь даже не разговаривала с ним… А вот второй, разгневанный пассажир, – это точно Фомин! Тот бритоголовый пациент со шрамами, который напал на неё, а после исчез. Очевидно, он был жив и здоров, хотя полиция не могла его найти. Ирину обдало холодом, поёжившись, она опасливо огляделась. Но на эскалаторе она была одна.

Всю дорогу она не могла отделать от назойливых мыслей о Фомине и Медведеве. Её нервозность дошла до того, что Ирине стали мерещиться тени и голоса. Чтобы чувствовать себя увереннее, сворачивая на сумрачную «кошачью» аллею, она вынула из ушей «вкладыши». Когда она убрала их в карман джинсов, её слух уловил еле различимый шорох. Спиной Ирина ощутила движение, от которого по коже побежали мурашки, а в ногах появилась слабость. Кусая губы, Ирина лихорадочно соображала: её дом был всего в нескольких минутах ходьбы, но сорваться на бег она побоялась.

Сжимая в одной руке телефон, Ирина стянула с плеча рюкзак и залезла в передний кармашек. Едва она нащупала ключи, как сзади её обхватили крепкие руки. Она успела только испуганно пискнуть перед тем, как ей зажали рот. Кто-то потащил её с тропинки в густую черноту яблонь. Брыкаясь и извиваясь, Ирина яростно сопротивлялась. В беззвучной борьбе под деревьями она смогла укусить мужчину за руку и пнуть в пах. Грязно выругавшись, верзила с оттяжкой ударил её по лицу, и она свалилась на землю. В эту же секунду впотьмах ей померещились длинные белые клыки. От ужаса она не смогла ни закричать, ни пошевелиться.

Не то зверь, не то человек одним движением перевернул Ирину на живот и навалился всем весом. Он шарил по её животу, отыскивать ширинку на джинсах. Ирина отталкивала его руку и пыталась выползти из-под него. Сцепив зубы, она вытягивалась всем телом, упиралась в землю носками и выворачивалась. Но мужчина сломил её и придавил к траве. Дыхание Ирины сбилось, во рту пересохло, тело обессилело. Втягивая сырой могильный запах земли, Ирина заплакала. Липкое прикосновение обожгло кожу под пупком, и она глухо закричала, исступлённо выкручиваясь. Но этим она только раззадорила насильника. Смеясь, он обвил её тело и завалился на бок.

– Сейчас, сейчас, – нетерпеливо зашептал он, шершавым подбородком сдвигая ворот её водолазки.

Сердце Ирины бешено колотилось, готовое вот-вот разорваться. Она была не способна одолеть мужчину. Как ни старалась – она не могла справиться с его звериной сущностью. И эта обречённость ошеломила её. Совершенно обездвиженная, она страшно завизжала.

– Заткнись, – прорычал он.

Она не замолчала.

– Заткнись! – повторил он, сдавив её шею.

Ирина захрипела. Она хватала губами воздух, но он не попадал в лёгкие. Боль туго сдавливала её грудь и опутывала сознание, пока в голове билось изумление. Неужели это всё? Это и есть её смерть? В стороне послышалась чья-то сиплая брань. «Беспредел… Громова…» – это последнее, что Ирина смогла различить, прежде чем её тело дёрнулось несколько раз и обмякло.

Глава 5. Кольцо

Пышные, полные молодой силы ветви в тусклом желтоватом свете фонарей отражались на дорожке причудливыми тенями. Медленно переставляя ноги и покачиваясь, как пьяная, Ирина шла по этим чёрным отпечаткам в сторону проспекта. В её мутном взгляде не было жизни, она двигалась механически, как заведённая кукла. Следом за ней неспешно, стараясь не делать резких движений, ступал человек. Неся перепачканный рюкзак Ирины, он неотрывно следил за ней, но всё же соблюдал безопасную дистанцию. Так вместе и порознь они дошли до автобусной остановки. Когда Ирина опустилась на лавочку под навесом, он сел рядом. Судорожно вздрогнув, она расширенными глазами посмотрела на него.

– Ирина, идём домой, – осторожно попросил он.

– Мне… надо на работу, – с трудом выговорила она.

Боль удавкой стянула ей горло, Ирина схватилась за шею. Ощущения, мысли и чувства возвращались к ней, словно кто-то поднял рубильник и включил питание. Она была жива. Ирина закрыла лицо руками и заплакала. Человек рядом скрипнул челюстью и тяжело и медленно выдохнул. Ирина не знала его, но он был первым, кого она увидела, очнувшись. Он испуганно ощупывал её, что-то спрашивал, но она не понимала его вопросов…

– Мне же завтра на смену, – рыдая, с укором просипела Ирина и закашлялась. – Анатолий Евгеньевич отправит Архипову на КТ… Надо успеть в «окошко»… до обеда…

– Ирина? Давай я провожу тебя домой?

По «кошачьей» аллее они шли в полной тишине, только Ирина время от времени всхлипывала. Она не знала идущего рядом с ней человека, но чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Когда в коридоре, не решаясь пройти дальше, он протянул ей рюкзак, она не взяла его. Она замерла, уставившись в сбитые костяшки незнакомца. На большом пальце его руки блестело чёрное кольцо с серебристой полоской. Ирина уже видела такое. Она скользнула взглядом выше – его кожаная куртка и рубашка были забрызганы кровью. Передёрнув плечами, Ирина инстинктивно попятилась в зал. Мужчина опустил протянутую руку.

Разувшись, он пошёл за ней. Когда он вошёл в комнату, Ирина сидела на диване, ссутулившись и обхватив голову. Бросив рюкзак на пол, мужчина опустился перед ней на корточки.

– Как мне помочь тебе? – сведя брови, утробным голосом спросил он.

Ирина удивлённо разогнулась. Его губа была разбита, а мертвенно-бледная кожа покрыта грязными ссадинами. Она должна была предложить ему помощь, но не могла оторваться от его лица. Жёсткое, но с плавными, правильными чертами, оно казалось ей невыносимо знакомым. Даже тонкий неровный шрам вдоль всей щеки кого-то напоминал ей. Но больше Ирину потрясли его глаза – светло-синие с жгучим живым блеском. При электрическом свете под ниспадающими на лоб чёрными чуть курчавыми волосами в них мерещилось что-то сверхъестественное и властное.

– Надо позвонить в полицию? – наконец опомнилась она.

– Я решу этот вопрос.

В поисках телефона Ирина оущупала карманы своих джинсов.

– Их было двое! – она застыла от ужаса воспоминания.

– Я знаю.

– Один пришёл уже потом…

– Знаю, Ирина.

Она растерянно посмотрела на мужчину и вдруг сказала:

– Садитесь.

Он сел на диван, и она сходила за аптечкой.

– Надо… Давайте я… – она неуверенным жестом указала на его ссадины. – Или, если хотите, в ванной есть зеркало.

Мужчина молча выпрямился и сложил руки на коленях, давая понять, что не против её вмешательства. Устроившись на полу между его ног, Ирина стала бережно обрабатывать его раны. Когда она коснулась ваткой его губы, ей обнесло голову. Его запах… Зрение затуманилось, опора покачнулась под ней. Медленно отстранившись, Ирина откинулась назад и, оттолкнувшись ногой, отодвинулась от незнакомца. Тяжёлое и пугающее ощущение повторного проживания оплело её грудь.

– Что с тобой? – настороженно спросил мужчина, подавшись вперёд.

– Сейчас пройдёт, – Ирина носом втянула воздух и тихо выпустила его через рот, острый приступ дежавю мало-помалу отпускал её. – Кажется, я потеряла телефон. Вы можете мне позвонить?

– Гудки идут… – сказал мужчина, когда она продиктовала свой номер.

– Наверно, он остался там.

– Я принесу.

Закрыв за ним дверь, Ирина ушла в ванную. Упершись руками в раковину и низко склонившись, она долго слушала, как шумит включенный кран. Пережитый кошмар объял её, и она не могла справиться с ним. Ирина сложила ладони чашей и, набрав в них воду, окунула лицо. Это не помогло. Она почти физически ощущала присутствие Фомина (в том, что это был он, она не сомневалась). Содрогаясь от беззвучного рыдания, она умывалась до тех пор, пока не смогла посмотреть в зеркало. В нём стояла осунувшаяся девушка с синяком на бескровной скуле.

Ирина закрыла кран и брезгливо стянула с себя грязную водолазку. Она хотела бросить её в корзину, но увидела в отражении синяки на шее. Тёмные, с фиолетовым отливом, они вбирали в себя и багровый отсвет гранатов её серебряной цепочки. Ирина понимала, что скрыть их тональным кремом не получится. Ей нужна была кофта с длинным воротом, чтобы избежать расспросов на работе. Такая в её гардеробе была лишь одна. Набрав в раковину воды, Ирина постирала водолазку. Когда она повесила её над ванной, в дверь позвонили. Это был её новый знакомый.

– Вот, – сказал он, протягивая телефон.

– Спасибо, – Ирина взяла его и вытерла экран о штанину. – Земля…

– Земля… – странно повторил мужчина, глядя на её шею. – Болит?

– Немного… – Ирина поёжилась и неловким движением прикрыла вырез на майке. – Может, всё-таки вызвать полицию, как думаете?

Он, как заворожённый, продолжал смотреть на неё, но теперь его заинтересовал чокер.

– Я знаю их. Тот… его фамилия Фомин. Он лежал в реанимации, где я работаю. Он… м-м… и тогда напал на меня. А потом пропал. А второй – Медведев, он приходил навестить его, в-вроде…

– Если хочешь, – мужчина встретился с ней взглядом, – я отвезу тебя в отделение.

– Спасибо! Сейчас, я только оденусь! – Ирина кинулась в зал, но в дверном проёме остановилась и обернулась. – А как вас зовут?

– Владимир.

– Меня Ирина.

– Знаю.

Она ответила ему слабой полуулыбкой.

– Ирина, – серьёзно обратился к ней уже в машине Владимир, – у меня будет к тебе одна просьба. Хорошо?

Она напряглась и сосредоточилась на нём.

– Обо мне ни слова. Меня там не было.

Ирина невольно покосилась на его костяшки и поджала губы.

– Как свидетель я бесполезен. В судебных тяжбах участия не приму. Я почти не живу тут. Мне бы не хотелось… Не хотелось бы проблем и внимания.

– Конечно! Вы итак мне очень помогли! Спасибо.

Ночь обратилась в нескончаемую волокиту. Ирина и Владимир часами сидели в облезлых грязных коридорах с мигающими лампами и всё время чего-то ждали. Долгие повторяющиеся беседы с разными сотрудниками полиции, переходы из одного серого кабинета в другой, оформление бумаг, поездка в травмпункт, очередь в больнице, снятие побоев… Когда казалось, что они могут быть свободны, находилась новая требующая «минутки» формальность. Ирине было неловко. И она намекнула своему провожатому, что справится сама – подпишет протокол и вызовет такси. Она не могла не заметить его обручального кольца и частых звонков, которые он из-за неё игнорировал. Скинув очередной вызов, Владимир дал ясно понять, что как привёз её сюда, так и увезёт. Настаивать на своём она не стала.

Когда Ирина ушла в уборную, Владимир всё-таки ответил на звонок. Выходя в коридор, она застала его у окошка и убедилась, что трубку обрывала вовсе не взволнованная супруга – Владимир спорил с мужчиной.

– Нет, – давил он на собеседника. – Мстиславу ни слова. Ты меня понял? Оставь это мне. Я сам с ними разберусь. Сам.

Эти слова и угрожающий тон, с каким они были сказаны, напугали её. Отчего-то она сразу подумала о Фомине и Медведеве. Вернувшись на лавочку, она издали поглядела на спину Владимира и пресекла своё фантазирование. Это было глупо и пошло! И всё же, когда он вернулся к ней, она несмело спросила его о работе.

– Я архитектор, – коротко сказал Владимир.

Больше она ни о чём его не спрашивала.

Ирина так вымоталась, что отключилась по пути домой. Проснулась она в машине Владимира от звона собственного будильника. Когда она разлепила ресницы и выключила звонок, летнее солнце уже обливало парковку её двора невесомым светом. Влажный от недавнего дождя, но уже пронизанный лучами воздух вползал в салон через приоткрытое окошко. Вместе с ним внутрь заливалось и голосистое птичье пение. Ирина удивлённо повернулась к Владимиру. Сложив руки на груди и повернув голову к ней, он тихо спал. Его непослушные волосы, казавшиеся ночью чёрными, теперь отливали мягким каштановым цветом. Ощутив в затёкшем теле волну колючей боли, Ирина поморщилась и медленно потянулась.

– Уже утро? – прохрипел Владимир, разводя плечи.

– Я не помню, как уснула… Простите! Надо было меня разбудить. Вас ведь жена, наверно, потеряла!

Владимир пристально посмотрел на неё и машинально потёр кольцо.

– Не потеряла.

Он был очень бледен, под его глазами пролегли серые болезненные круги. Что-то ещё странное и неясное в его лице беспокоило Ирину. Она пыталась разглядеть и понять это, но так и не смогла.

– Мне пора на работу собираться. Вы…

– Обращайся ко мне на «ты», Ирина.

– О, ладно… Я хотела… В общем, спасибо вам… тебе… Спасибо огромное. Мне очень неудобно, что тебе пришлось возиться со мной всю ночь. И я очень надеюсь, что у вас из-за этого не будет проблем в семье. И… – вся красная, она запустила руку в рюкзак. – Возьмите, – Ирина вытянула помятые билеты, с декабря дожидавшиеся своего часа. – Вдруг вам понравится. Будут показывать авторские фильмы. Ну, там артхаус, нуар…

– Нуар?

– Д-да… Наверно. Правда, фестиваль из-за пандемии всё время переносят… Но он точно будет! Возьмите.

Он не взял протянутые билеты.

– Сходи сама.

– Да я всё равно постоянно работаю.

– В этом мы похожи.

– Ну, может, ваша жена…

– Моя жена меня не помнит, – резко оборвал её Владимир.

Она совсем сбилась и от растерянности неуклюже сунула билеты обратно. Владимир прочистил горло и добавил мягче:

– Мы разошлись.

Не поднимая глаз, Ирина заправила короткую прядку за ухо, но та соскользнула ей на лицо.

– Иди, – смятым голосом сказал Владимир. – Иди домой, Ирина.

Ей стало стыдно за свою жалкую и, наверно, совершенно неуместную попытку благодарности.

– Спасибо ещё раз, – торопливо выговорила она. – До свидания.

Владимир, не глядя на неё, кивнул и завёл машину.

Рабочая смена прошла в тумане. За свою медлительность и вялость Ирина получила замечание. Приехав домой совершенно разбитой, она думала только о том, как заберётся под одеяло. Готовиться к физиологии она была не в состоянии. Всё, чего ей хотелось, – спать, спать, спать. Но крафтовый пакетик на дверной ручке растормошил её. Внутри него оказался газовый баллончик. Ирина догадалась, чей это подарок, но написать благодарность Владимиру решилась не сразу.

После душа она поставила будильник и рухнула на кровать. Она хотела встать пораньше, чтобы перед экзаменом повторить билеты, но сомневалась, что сможет это сделать. Задумчиво вертя телефон, она поглядела на вздымающиеся прозрачные занавески. Сквозь них в комнату просачивался мягкий свет дотлевающего дня. Над окном с пронзительным визгом носились стрижи. Что-то острое и щекочущее шевельнулось в её груди. Ирина отыскала в вызовах последний номер и отправила сообщение со словом «спасибо». Сунув телефон под плюшевого крокодила, она повернулась на бок и обняла вторую подушку.

Тяжёлые чёрные кошмары погребли её под собой. В них звероподобные мужчины облепляли её со всех сторон. Ирина не могла разомкнуть губ, чтобы закричать. Она тянула на себя обветшалую серую ткань, но та рвалась, оголяя тело, липла к пальцам отдельными волокнами, не защищая от чужих рук и челюстей. Кровь горячими струями текла по её плечам, груди, животу и ногам… Она пропитывала ткань и подымалась всё выше, и выше, и выше, словно Ирина лежала в ванной, медленно заполняющейся до краёв. Когда на её шее сомкнулись чьи-то пальцы, она забарахталась. Она сбросила с себя одеяло и отскочила к изголовью. Ещё не вполне отделяя реальность от сна, Ирина подобрала под себя ноги и сжала ворот пижамы. Влад… Он бы среди этих жутких существ.

– Куда ночь, туда и сон… – суеверно прошептала она.

Звон будильника привёл её в чувства. Увидев, который час, Ирина спрыгнула с кровати и натянула водолазку. Кое-как причесав волосы, она включила ноутбук и зашла в программу видеочатов. Экзамен уже подходил к концу. Если бы она подключись позже, то осталась бы без оценки.

Билет ей достался лёгкий, на днях Ирина как раз повторяла и рефлекторные теории, и физиологические особенности сна, и вкусовой анализатор. Но события прошлой ночи и кошмары дали о себе знать – Ирина тяжело собирала мысли, сбивалась и забывала детали. Преподаватель была недовольна. Увидев в журнале частые пропуски Ирины, она засыпала её дополнительными вопросами о правилах переливания крови и порядке проведения биологической пробы. Тут Ирина ответила блестяще.

– Ладно, поставлю вам четвёрку, Никитина, – сухо сказала Лариса Владимировна. – Но, когда вы будете стоять за операционным столом, вы поймёте, что ваш главный помощник не богатый покровитель, а знания, которых у вас нет.

Ирина опешила. Она не хотела из-за тройки потерять стипендию, но она не просила о снисхождении. Зная характер Ларисы Владимировны, она проглотила обиду и не стала спрашивать, при чём тут человек, оплачивающий её обучение. Уже закрыв ноутбук, она задумалась. Работающие в «красной зоне» студенты должны были встретиться с меценатом и получить из его рук благодарственные письма и выплаты, но из-за карантина мероприятие отменилось. Возможно, попечитель обратился к преподавателям и попросил их быть мягче с теми, кто оказался, как говорил Анатолий Евгеньевич, на передовой.

– Пофиг! Всё закончилось, и слава богу.

Выдохнуть у неё не получилось. Справиться с разбуженным синдромом самозванца¹² было не так просто. Заправляя постель и прибираясь в комнате, Ирина прокручивала в голове слова Ларисы Владимировны и анализировала свои ответы. Её одолевали сомнения, и она пыталась оправдаться. Она искала веские доводы в свою пользу, чтобы убедиться, что она занимает место, которое заслуживает и что Лариса Владимировна просто придирается к ней. Но фокусировалась Ирина не успехах, а на своих слабостях. У неё ведь действительно было слишком много пробелов: она недостаточно компетентна, умна и быстра, она заслуживала «тройки».

Если бы не новые тревоги, Ирина так бы и провела весь день в этих сокрушениях. Скинув в ванной надоевшую водолазку, она боковым зрением зацепила своё отражение. Медленно повернувшись к нему, она открыла рот, глядя на свою чистую кожу. Ни одной фиолетовой или хотя бы жёлтой отметины. Они все исчезли. Ирина трогала шею, рассматривала с разных углов – ничего. И только тут она поняла, что смутило её вчера утром: на лице Владимира не было ссадин. И на его костяшках. Никаких следов драки! Или… Или это уже ложные воспоминания?

Ирина ещё раз проверила себя. Синяков не было! Но они не могли так быстро сойти. Это просто невозможно! Ирина перебрала в уме всё, что знала о гематомах. Логичное обоснование так и не нашлось. Тогда она, не особо веря себе, предположила, что это возможные последствия вируса. Она могла переболеть бессимптомно: за несколько месяцев в «красной зоне» нельзя было не заразиться. Может, она перенесла заболевание на ногах и без осложнений. Может, и у Владимира была похожая реакция. Во всяком случае радиоактивные пауки её точно не кусали. Ирина присела на край ванной. Кусали… клыки… Она видела их в темноте под деревьями и в кошмаре.

Нет! В такую ерунду она не верила. Тогда что? Ирины похолодела от страшной догадки. Что, если от усталости и постоянного стресса она тронулась умом? Что, если ей всё это привиделось, и она перенесла сон в реальность? Ирина схватила телефон – она должна была убедиться, что Владимир не плод её больной фантазии. Если реален он, значит, всё это правда, и Ирина не рехнулась. Она открыла сообщения и увидела новое входящее. Оно следовало ответом после её вчерашнего «спасибо».

«Будь осторожна. Не ходи одна так поздно».

– О-ох! – Ирина потёрла лоб, она нуждалась в передышке.

Ей надо расслабиться и отдохнуть. Экзамены закончились, практику можно было спокойно пройти на работе. Всё. Наступили каникулы.

Разогрев овсяную кашу, Ирина села за стол и перечитала сообщение Владимира. Ей хотелось спросить про его ссадины и рассказать про свои синяки. Но все её вопросы звучали нелепо, и она сфокусировалась на предостережении Владимира. Первая пришедшая в голову шутка выглядела как банальный флирт. Засунув ложку с кашей в рот, Ирина стёрла написанное и крепко задумалась. Так ничего оригинального не сочинив, она отправила ему: «Хорошо. Спасибо». Затем стала копаться в интернете: там точно могло быть что-то про подобные аномалии.

Следующее сообщение от Владимира пришло поздно вечером. Оно застало Ирину за чтением книги (утренние поиски в сети не увенчались успехом, и она бросила их, решив осторожно поговорить о последствиях вируса с Анатолием Евгеньевичем).

«Как экзамен? Сдала?»

Она отложила Панчина, и с улыбкой набрала:

«Угу. На четвёрку».

Нажав на кнопку отправки, Ирина нахмурилась. Когда она успела проболтаться о своей учёбе? Ей ко всему прочему ещё и память отшибло?

«Чем займёшься на каникулах?»

«Впаду в спячку! Выспаться – это единственное, чего я хочу. Очень устала за этот год. А ты? Чем займёшься летом?»

«Тем же, чем и всегда, – работой. Собираюсь в дорогу».

«Счастливого пути и удачи!»

«Спасибо, Ирина».

На этом их переписка оборвалась. Владимир больше не напоминал о себе. Это было логично, он ведь был из другого мира. Иномарка бизнес-класса, неброские, но дорогие качественные одежда и обувь, эксклюзивные часы… Холодные глянцевые слова. Но они были из его жизни. Он был человеком иного круга, он был представителем того класса, который, поднявшись на ступеньку выше, мыслит уже иначе. Вряд ли, у них могли найтись темы для общения. Так Ирина думала до августа.

***

Привыкнув к бешеному ритму, она никак не могла войти в тихую размеренную колею. Она отвыкла расслабляться, забыла, как это делать. Впервые за год у неё появилось время на полноценный отдых, сон и мысли о себе, а она по инерции продолжала жить в режиме непрерывной гонки. Ирине казалось, что ей срочно нужно что-то сделать, а поскольку неотложных дел не находилось, она тревожилась. Внешне даже для самой себя она оставалась спокойной, но напряжение внутри неё не переставало расти. Все эти ощущения прятались так глубоко, что она почти не чувствовала, как они ловко дёргают нервы за ниточки.

В августе она ушла в отпуск и придумала себе занятие, которое вернуло её в привычное состояние. Распланировав ремонт в спальне, Ирина заказала на сайте стройматериалы и детали интерьера. Обои, краску, шторы, тюль и люстру она выбрала в таёжном, тягуче зелёном и белом цветах. Она собиралась перенести из своих снов атмосферу воздуха, зимы и леса. В ожидании доставки она освободила комнату от вещей и мебели. Нетронутыми остались только двуспальная кровать и шкаф-купе. Ирина позвонила отцу своей бывшей подруги Оли, но он из-за пневмонии не мог ей помочь. Тогда Ирину озарила идея написать Владимиру.

Но радость, с которой пришла эта мысль, очень быстро померкла. Это было странно – просить помощи у малознакомого мужчины Вряд ли, Владимир знал, что такое делать ремонт самому. Наверняка он пользовался услугами специалистов и мог только подсказать их телефон. Ирина зашла в «Розетку» и написала Яруллину. Айдар ответил только на следующий день. Он обещал выручить через неделю, когда вернётся со сплава. Но Ирина не могла так долго сидеть без дела.

Нервно кусая губы, она бродила по загромождённому залу, взвешивая доводы «за» и «против». Наконец решившись, она отыскала номер Владимира. Прижимая телефон к уху, она мысленно продолжала уверять себя в том, что ничего предосудительного в её поступке нет. Ну отделается он советом, она поблагодарит его и обратится в какую-нибудь компанию. Немного потратится, конечно, но потом на чём-нибудь сэкономит. Она сможет, она справится, «джаст дуит», как сказала бы Люба. Но эти аффирмации не срабатывали. Волнение росло с каждым необычайно долгим гудком. Ладони Ирины взмокли, в горле пересохло. Она хотела уже сбросить вызов, как услышала глухой знакомый голос.

– Да?

– Эм… Привет! Владимир, это Ирина. Никитина. Помнишь меня? Ну… Мы познакомились месяц назад, ты ещё помог мне.

– Я не забыл тебя, Ирина. Здравствуй.

– У меня сохранился твой телефон… Вот, – она провела пальцем по пыльному столу. – Если честно, я не знала, удобно ли звонить тебе. Ой, я не отвлекаю? Ты можешь говорить?

– Что случилось? – встревожился Владимир.

– Нет! Всё хорошо. Просто я тут задумала делать ремонт, – она нервно хихикнула. – А это такое дело, ну, сам понимаешь, муторное. В общем, я хотела попросить тебя… Если у тебя, конечно, будет время! У меня там шкаф гигантский и кровать, я не могу их сдвинуть. Стол, стулья, даже комод я вытащила сама! Обратилась к знакомым, а они не могут.

– Ирина, я не в городе. Я сейчас в другой стране…

– О, ну да! Извини, что отрываю! Ну, я так и думала, что ты, скорее всего, занят, но позвонила на всякий случай…

– Я приеду через три дня, – торопливо перебил её Владимир. – Может, через два…

– О. Ну, мы со шкафом готовы тебя ждать!

– Хорошо.

– Хорошо. Тогда до встречи?

– До встречи.

– С меня какие-нибудь вкусняшки.

– Хорошо. До встречи, – Владимир повесил трубку.

– Уф! – улыбнулась Ирина. – Не так уж это и страшно.

Минутная радость сменилась опустошением. Ирине приходилось писать и звонить чужим людям, потому что у неё никого не было. Ни родителей, ни братьев-сестёр, ни друзей… С коллегами она так и не сблизилась, Люба жила далеко. Когда-то у Ирины была бабушка. Холодная, упрямая, даже властная, но родная. С ней Ирина научилась относиться к своему сиротству как к данности. Она никогда не выставляла его как трагедию. В детстве ей не хватало тепла, но она к этому привыкла. С возрастом она научилась смотреть на эту неполноту как бы с расстояния, не подпуская близко. Но иногда, как сейчас, Ирина давала слабину, и её захлёстывала тоска. Но скоро эта тоска спадала, и она продолжала жить.

К приезду Владимира она испекла пирожки с морковью, которые сама любила с детства. Когда он позвонил в домофон, Ирина в старых шортах, футболке и косынке уже возилась с клеем для обоев.

– Добро пожаловать! – взволнованно улыбнулась она, открыв гостю дверь.

– Здравствуй… – растерянно пробормотал Владимир, застыв на пороге, он тоже нервничал.

– Нет! Не разувайся, пожалуйста! – остановила его Ирина. – Тут такой кавардак. Проходи так. Я в обуви…

Владимир прошёл в зал и огляделся. Не зная, куда деть руки, он сунул их в карманы, но тут же вынул.

– Я же говорю, кавардак. Может, чаю?

– Нет, спасибо, – он прочистил горло. – Что делать?

– А! Проходи в мою спальню. Я пока только тут делаю ремонт. Правда, небольшой. Сегодня по расписанию – обои. Я вчера сама загрунтовала стены! Хотелось бы, конечно, поменять полы в квартире. Слышишь, какие скрипучие? Но это уже потом. Пока просто перекрашу в белый.

– Можно притянуть их шурупами, – сказал Владимир, осматривая комнату Ирины. – Ненадолго поможет.

– О, здорово! Надо подумать, как это провернуть. Я в этой теме не очень… Но спасают всякие обучающие ролики.

– Я могу притянуть, если хочешь.

– О! Правда? Ты в этом разбираешься?

– Я архитектор. Но кое-что умею делать руками. Есть шуруповёрт?

– Нет… У меня вообще почти никаких инструментов нет. Что-то дедушкино оставалось в кладовке. Но там всё уже ржавое.

– Завтра подъеду и сделаю.

– Круто! – не без удивления восхитилась Ирина. – Спасибо большое.

Когда Владимир перенёс разобранные шкаф и кровать в зал, Ирина снова предложила ему чай, но он отказался.

– Я хотела тебя угостить пирожками. Ну, в благодарность, – огорчённо призналась она. – Деньги как-то неудобно предлагать.

– Благодарить не за что. Ты одна собралась клеить обои?

– Угу.

– Давай помогу тебе. А потом напоишь меня чаем.

– О… Я даже не знаю, удобно ли это. У меня нет для тебя одежды. Ты ведь не будешь в этом… – Ирина оглядела Владимира.

– В машине есть форма с тренировки.

– М-м-м.

– Ирина? Если тебе некомфортно, я уеду. В этом нет проблемы.

– Нет, что ты! Просто я не ожидала… Ну, ты не похож на человека, который, ну, всяким таким занимается, – она виновато улыбнулась. – Здорово, если ты останешься!

До вечера они клеили обои, обсуждая только длину лоскутов, стыки и морщинки. Сначала Ирине казалось, что она как хозяйка должна разредить частые неуютные паузы, она несла всякую чушь и шутила. Но Владимир слабо реагировал на её остроты. Увлёкшись работой, он сосредоточенно мерил, разрезал, сводил. Она приняла его правила и замолкла. Молчать с Владимиром было легко. Это удивило и порадовало Ирину, она не любила бессмысленный трёп. Он всегда, опустошая, вытягивал энергию. Его она и опасалась, думая о возможных отношениях с Яруллиным.

Окончив работу вечером, они с чаем и пирожками уселись на полу в спальне. Заходящее солнце ярко освещало обновлённые стены, оживляя на тёмно-зелёном фоне мелкие снежные розочки, салатовые листики и тоненькие изогнутые стебельки. Ирине нравилось то, какой становилась её комната, она как будто превращалась в спрятанное в тайге тихое гнездо.

– Почему ты решила стать врачом? – вдруг посреди тишины раздался голос Владимир.

Ирина перевела на него взгляд и наморщила лоб.

– Сложный вопрос. Я не хотела. Это бабушка настояла, чтобы я поступила в колледж. А потом… Как-то так сложилось, я уже и не помню, стала работать в больнице. Не знаю… Как объяснить? Мне нравится, что я делаю что-то и сразу вижу результат. Вижу, что человеку, например, стало лучше. Но я пока медсестра. А когда стану врачом, смогу… – она осеклась.