– Что такая милая девочка делает одна в лесу?
Его голос звучал как насмешка и в то же время обольщение. Я не знала что сказать – на языке вертелось два ответа. В первом варианте я хотела просто ответить на его вопрос прямо без лишних слов, чтобы от него отделаться, а в другом – хотела надерзить.
Здравый разум говорил, что с ним нужно быть осторожной и отвечать прямо, спокойно и уверенно:
– Я направляюсь домой.
Незнакомец рассмеялся и с хитрой улыбкой на губах сказал:
– Если бы я не знал, как бьется твое сердце, то сказал бы, что ты совершенно спокойна.
Он был абсолютно прав в том, что сердце билось так, будто я только что пробежала марафон. Нас окружала мертвая тишина, и мой пульс эхом отзывался в голове. Я хотела сделать хотя бы шаг назад, чтобы расстояние между нами немного увеличилась, но снова почувствовала себя вросшей в землю.
– Сколько тебе лет? – спросил незнакомец, но не успела я произнести хоть слово, как он сам ответил на свой вопрос. – Должно быть четырнадцать.
Он был прав, учитывая, что день рождение у меня в феврале. Но возникало сомнение на счет того, как он определил мой возраст. То есть я выглядела, скажем, не на свой возраст. Мне всегда давали чуть больше, чем есть на самом деле. Дело было не только в телосложение (правда, это имело большое значение, поскольку я всегда выглядела сексуально, во что бы ни была одета), а в том, какое у меня было выражение лица. Я зачастую была очень серьезна, в особенности глаза – всегда такие сосредоточенные. Сама я в себе этого не замечала, а вот мои родные и знакомые постоянно твердили мне, чтобы я расслабилась, когда удивляла их суждениями свойственными взрослой опытной женщине.
И все-таки он один из первых, кто смог по-настоящему оценить меня с первого взгляда (я даже была ему немного благодарна за это, мне не нравилось всегда быть самой разумной и участвовать в роли самой старшей).
Но и тут незнакомец все испортил следующими комментариями:
– Эта цифра не соответствует действительности.
И, шагнув от меня на два шага, чтобы осмотреть меня с ног до головы, он обвел рукой мое тело, как бы указывая на то, о чем говорил.
– Вы не первый, кто мне говорит об этом, поэтому я не удивлена вашими словами, – не сдерживая себя, парировала я. – Что вы от меня хотите?
Я знала, что не время для вспыльчивости, но зато теперь мой голос звучал уверено. Я и на самом деле чувствовала себя довольно спокойно. Но когда он подошел ближе не скрывая того, что ситуация его забавляет, мной вновь овладело беспокойство.
– Не волнуйся. То, что мне надо не займет много времени.
Он будто насмехается надо мной. И теперь у меня действительно был повод для волнения. Да что там! У меня был повод для паники, ведь его намеки были очевидны!
Мужчина подошел ко мне вплотную. Я хотела сделать что-нибудь. Например, стукнуть коленкой в больное для него место или ударить кулаком по носу. Но и этого я сделать не смогла. Он так пристально посмотрел мне в глаза, что я не могла больше думать ни о чем, кроме них.
Он будто загипнотизировал меня. Я не отрывала от него взгляда, ощущая, как невидимая пелена обволакивает мое тело и разум, и не делала ничего, чтобы могло бы предотвратить следующее. Незнакомец медленно обхватил мое лицо руками и отклонил голову назад. Дальше все происходило для меня будто в замедленной съемке.
Он словно хотел поцеловать меня в шею, но даже не дотронулся до меня губами. Я лишь чувствовала его теплое дыхание, которое обжигало кожу. Потом он вернул меня в нормальное положение, при этом снова внушал какое-то спокойствие, не сводя с меня настойчивого взгляда.
Пока я тонула в его темных глазах, незнакомец без намека на улыбку воткнул в мою шею что-то острое. Точнее лишь слегка поцарапал кожу недалеко от моего шрама. Потом он поднес к своему лицу то, что послужило ему орудием для нанесения телесного повреждения. Я была в шоке от того что увидела, хотя по-прежнему не могла ничего предпринять.
На его аккуратном ноготке мизинца была капля крови. Моей крови. Я понятия не имела, зачем ему это надо. Ведь это вообще полный бред! Когда мной овладело странная мысль, вроде «Эта моя кровь, и никто не смеет что-либо делать с ней без моего разрешения!», меня будто ударило током. Я снова могла управлять своим разумом и телом. Я находилась в состоянии гнева и ярости, которые до сих пор приводили меня в недоумение. И совсем не понимала, от чего я так взбесилась.
Но прежде, чем я успела предпринять что-либо, он слизнул мою кровь со своего ногтя. Мужчина присел на корточки и сжал кулаки, будто что-то причиняло ему боль, а сама я в это время почувствовала себя наполненной необъяснимой силой. Кровь бешено текла в моих жилах не давая сосредоточиться. От этого мои ноги подкосились, и я резко ощутила себя обессиленной.
Я схватилась за поводья, чтобы не повалиться на землю, но мои руки не могли выдержать веса своего же тела. Ладони разжались, и за этим последовало мое падение. Но мне снова повезло (хотя спасителя нельзя назвать героем) – тот мужчина успел придти в себя и не дал испачкаться моей одежде. Последнее что я запомнила – это его невероятно любопытные глаза и ладонь, что заставила мои глаза закрыться.
Я очнулась, когда поняла, что мне совсем неудобно спать. То, на чем я лежала, ужасно кололось, в добавок в лицо упирались острые палочки. С неохотой открыв глаза, я недовольно огляделась, и жутко испугалась, когда обнаружила себя спящей в конюшне на сене. Резко вскочив на ноги, я посмотрела на Весту, которая спокойно жевала корм в своем стоиле, и вышла на улицу. Уже почти стемнело.
«Мама меня убьет! – подумала я. – Я должна быть дома уже минут как двадцать».
Когда я тихо вошла в дом, то облегченно вздохнула. Мне повезло, что мама задремала на диване у телевизора, поэтому я так же бесшумно прокралавшись к себе в спальню. Но меня все равно беспокоила одна вещь. Я не помнила, как вернулась в конюшню и не помнила, что было до этого.
Я стала копаться у себя в памяти, но какой-то момент все время ускользал от меня. Я знала, что это очень важно. Но никак не могла вспомнить, что именно. Я подошла к зеркалу, надеясь, что смогу увидеть в нем что-то хотя бы немного напоминающее о произошедшем.
Увидев свое отражение, я расстроилась – ничего стоящего в нем не было. Нахмурившись, я наклонила голову на бок. Копна моих волос последовала за направлением головы и обнажила шею. Увидев на коже небольшой шрамик, мои глаза засветились надеждой. Я дотронулась до него рукой и мгновенно все ввоспоминания вернулись. Сначала я широко улыбнулась от того, что у меня все-таки получилось это сделать. Но через секунду, когда я вдумалась в суть произошедшего, улыбку будто ветром сдуло. Но еще больше меня удивило то, что ранка, которую сделал тот мужчина, уже успела затянуться за такой короткий срок.
Я не имела понятия, что следует сделать. То ли рассказать маме или папе об этом. То ли рассказать Грейс. Или вообще никому ничего не рассказывать.
Родители непременно обратятся в правоохранительные органы и наведут панику. Меня затаскают по отделениям полиции, заставят рассказывать все до мельчайших подробностей. А, и еще составление фоторобота.
Нет! Рассказывать родителям я ничего не буду. Ведь, по правде говоря, ничего ужасного не случилось. И вообще, они могут подумать, что мне это приснилось. Какой нормальный человек будет пробовать на вкус чужую кровь?!
От идеи рассказать все Грейс я тоже отказалась. Уж она то, точно посмеется.
Решено! Я просто постараюсь забыть об этом. А если что-то подобное повторится, вот тогда и буду в серьез задумываться и принимать решительные действия.
Этот момент из моей жизни не относится к тому, что мы отдыхаем на природе никоем образом, но когда мои друзья заговорили про вампиров, именно о том случае я сразу вспомнила. Но чтобы не портить себе отдых дурацкими суждения о моей странной жизни, я запрятала эти мысли подальше и отложила на потом.
Я вгляделась в лица своих друзей – все были сосредоточены. Мой вопрос явно застал их врасплох.
– А ты сама располагаешь большой информацией о вампирах? – нарушил тишину Кристиан.
Все снова уставились на меня. На самом деле я знала довольно много, но в разных источниках рассказывали разные вещи.
– Да, но я не знаю какая информация является более достоверной. И вообще, это же сказки. Даже мы можем сочинить что-нибудь и поместить это в интернет.
Кристиан ухмыльнулся и сказал то, что подействовало на меня как нашатырный спирт после потери сознания:
– Не будь так уверена в этом. Любая сказка может оказаться правдой, если ты в нее поверишь.
Я так и осталась смотреть на него, когда остальные уже начали представлять себе, что было бы, если все существа из детских сказок существовали в реальности. Девочки воображали фей и эльфов, а мальчики всяких оборотней и вурдалаков. Но меня такая перспектива теперь не удивляла. Слова Криса были настолько внушительными, что я захотела в них поверить. Они казались мне пророчеством. Тем более в моей жизни случалось столько странностей, что я могла бы с легкостью поверить в любые чудеса.
Я попыталась внедриться в разум Криса (я уже не сторонилась этого явления, а наоборот, старалась применять при удобных случаях), чтобы узнать, насколько можно ему верить. Но у меня не получилось. Он будто заблокировал себя, я ощутила какой-то барьер. Меня это почему-то взбесило.
Ему значит можно залазить мне в мозги когда угодно, а мне нельзя! Это нечестно.
Я отложила книгу, резко встала и, развернувшись ко всем спиной, сказала:
– Я пройдусь и заодно полюбуюсь закатом.
Не дождавшись какого-либо комментария, я быстро зашагала в глубь леса. Для начала я хотела найти цветы, запах которых почувствовала еще по приезде сюда. Я шла прямо по тропинке, чтобы не заблудиться. Спустя несколько минут я обнаружила небольшую поляну правее от тропы. Пробравшись сквозь заросли папоротника, я наткнулась на целый ковер диких цветов. Они были низкорослые и всевозможных оттенков. Их аромат наполнил мои легкие и чуть успокоил. Я нарвала себе маленький букетик и направилась в обратную сторону.
Подойдя почти вплотную к нашему месту, я решила обойти палатки, чтобы не встречаться с Крисом столько времени, сколько возможно. Я была на него зла, но не совсем понимала за что.
После этого я вышла из рощицы на утес. Солнце успело обрести багровый цвет и уже снижалось. Я присела на травку недалеко от края, но так, чтобы было безопасно, и, вдыхая аромат цветов, стала любоваться закатом.
Прекрасный пейзаж умиротворил мой протестантский дух, нервы расслабились, а мысли полностью переключились на багровый шар, представший перед миром во всей своей красе. Я подумала о том, что солнце никогда не отдыхает (хотя подобные мысли присуще сумасшедшему, но я в серьез задумалась над этим фактом). На первый взгляд может показаться, что оно засыпает, укрываясь в горах, как обычно говорится в сказках или детских песенках. Но на самом деле оно продолжает светить на другом конце Земли. А здесь на смену дню приходит ночь.
Луна. Она так же прекрасна, как и солнце, но различие состоит в том, что луна навивает совершенно противоположные чувства. Солнце ассоциируется с теплом, светом и радостью, а луна с тоской, тайной и тишиной. Не могу сказать, какое время суток я больше люблю, но в данный момент ответ приходит сам собой.
Сейчас мне так требовалось спокойствие и одиночество. Мне хотелось лежать на теплом одеяле на этом самом месте и любоваться звездами. И потом со спокойной душой закрыть глаза и окунуться в сон.
Я посидела в таком положении около пятнадцати минут, глядя на виды, открывавшиеся мне с самого верха этого холма, и решила прилечь, напевая себе под нос мелодичную песенку. Сама того не заметив я заснула.
Когда я открыла глаза, то первыми мыслями, возникшими в голове, стали: «Какие они красивые и так блестят». Уже стемнело, и на небе засверкали миллионы звезд.
– Что тебе снилось?
ГЛАВА 11.
От неожиданности я подскочила и даже чуть-чуть вскрикнула. Но через мгновение на смену испугу пришли совершенно другие чувства. Этот голос вызвал в моей душе трепет и ускорил биение сердца. Я никогда так не волновалась из-за чьего-то присутствия.
Посмотрев Кристиану в глаза, я, на свое удивление, твердым голосом сказала:
– Цветы и вода. Точнее – океан.
Мне действительно казалось, что я, с огромным букетом в руках, гуляла босиком по побережью океана, ощущая, как освежающая вода ласкает мои ноги.
– Я могу присесть рядом? – вежливо, с манерой настоящего джентльмена, спросил Кристиан.
Я, не задумываясь, кивнула головой и отвела взгляд на луну, которая огромным шаром возвышалась над миром. Ее свет окутал всю окружающую природу. Вода казалась бесконечной гладью, на которой, словно в зеркале, отражалась луна. Здесь не было ни единого источника света, однако я четко различала черты мужчины, сидевшего рядом. И это до боли напомнило мне сон, в котором я впервые увидела этого юношу.
В ответ на свои мысли я ощутила некий страх, ведь подобное явление редко встречается в жизни. Краем глаза я наблюдала за Кристианом. И, заметив, что у него на лице появилась еле различимая ухмылка, я задала совершенно глупый на первый взгляд вопрос:
– Я знаю тебя?
Мы встретились с ним глазами, и я заметила в них замешательство. Сказать честно, я получила от этого удовольствие – не часто застаешь врасплох такого уверенного в себе парня.
– Почему ты задаешь этот вопрос, сидя радом со мной. Я думаю, ответ очевиден, – медленно проговорил Кристиан.
– Это не то, что я хотела бы услышать, хотя он и соответствует факту. Но, – решительно продолжила я, зная, что он начнет отрекаться от того, что я хотела бы узнать, – я имела в виду не настоящее время, а прошедшее. Мне кажется, мы уже встречались, хотя кое-что меня смущает.
– Почему ты полагаешь, что мы уже встречались? – его голос тихим шепотом отдавался в моем сердце, которое на мгновение перестало биться.
Кристиан чуть наклонился, когда произносил их, и я услышала в словах нотки скрытой угрозы.
Холодок пробежал по моей спине и я, неожиданно для самой себя, отказалась от идеи расспрашивать его. Он, заметив нерешимость на моем лице, довольно ухмыльнулся и выпрямился. Эта самодовольная улыбка в конец вывела меня из себя.
Ненавижу, когда надо мной насмехаются! Ненавижу самоуверенных красавцев! И ненавижу проигрывать, а это, несомненно, напоминало игру!
Раз так, то будем играть по его правилам. Нужно сделать что-то очень неординарное. То, что Кристиан от меня наверняка не ждет. И нужно учесть еще его аккуратность. Все его ответы тонко пре-тонко намекали на что-то. Вот и я должна говорить очень двусмысленно.
Мои глаза злобно сверкнули при свете луны, когда я резко развернулась к нему лицом (до этого мы сидели бок обок). Я натянула на лицо маску безразличия, хотя в душе у меня творился полный хаос. Злость, гнев и восхищение боролись друг с другом. В конце концов, я остановилась на том, что можно мстить и любоваться одновременно.
Я заметила его напряженную реакцию на мои действия, восприняв это как невидимый сигнал, и начала осуществлять свой план.
– Знаешь, – раскаявшимся голосочком начала я, – наверно мне стоит извиниться…
Я сделала маленькую пауза, чтобы придать пикантности моей речи, но продолжить не смогла. Кристиан не вытерпел и спросил:
– За что?
Улыбнувшись про себя и обрадовавшись тому, что он повелся на мою удочку (его тон говорил о том, что он действительно не понимает, о чем я толкую), я преисполнилась решимости. Я сделала личико невинным, поморгала глазками и, понизив голос почти до шепота, промурлыкала.
– За то, что совсем не понимала тебя. Ты столько раз просил меня не приставать…с вопросами, но я все не унималась. – Я очень медленно приближала свое лицо к Кристиану, но по мере этого я постепенно забывала, зачем вообще это делаю. – А теперь я поняла, что…
Я сглотнула и замолчала, потому что ощущение его близости отогнало прочь все мысли о мести или о чем-либо другом. Казалось, молчание не тяготило никого из нас. Я получала удовольствие от того, что просто смотрела в его красивые голубые, цвета лета в ясный день, глаза.
Но мне захотелось большего. Я посмотрела на губы Криса, словно выточенные из камня. Они так и манили дотронуться до них, почувствовать их вкус. На меня повеяло его прекрасным запахом, и я совсем забылась. Но когда я лишь чуть-чуть потянулась к нему, он сразу встал.
Я вспыхнула, поражаясь самой себе. Как я могла зайти так далеко?! Ведь я всего лишь хотела немного подразнить его и только. Но тут, похоже, вмешались другие силы.
– Надо идти. Уже поздно.
Кристиан протянул мне руку, чтобы помочь встать, и когда наши глаза встретились, я почувствовала, как огонь прилил к моим щекам.
Но я быстро пришла в себя. Сделав безразличное выражение лица, я положила свою руку в его ладонь и встала с земли. Я не подала виду, но меня снова, как только я его коснулась, посетили обрывки воспоминаний. За какое-то мгновение я увидела целую цепочку событий: храм, зверские убийства людей, яркий свет и книгу. Я не видела в этом никакого смысла, но была уверенна в том, что это очень важно. Оставив на потом эту мысль, я вернулась в реальность.
Кристиан выпустил мою руку и выжидающе уставился на меня. Сначала меня пронзило приятное чувство, похожее на порхание бабочек, но вспомнив о том, как он отреагировал на мои неосознанные действия, мной овладело разочарование. Я была полна упрямства и решительности, когда задала следующий вопрос:
– Что ты так смотришь на меня?
Он был выше меня и, когда Крис чуть выпрямился и улыбнулся, мне показалось, что он заполонил все пространство вокруг меня.
– Ты не заметила ничего странного?
– Например? – с надеждой в голосе на то, что он все мне расскажет, спросила я.
Кристиан сузил глаза, от чего у меня по коже побежали мурашки (скорее всего от удовольствия), и, снова взяв мою ладонь, зажал ее между своими двумя. Его пытливый взгляд действовал на меня словно гипноз, мне хотелось сказать все: о чем думаю, о чем мечтаю, чего хочу сейчас.
Но он медленно и четко задал вопрос, после чего все мои мысли моментально испарились.
– Ты видела когда-нибудь в своих снах или… – он замолчал, видимо подбирая слова. – Чего-то, что ты не помнишь, но это очень похоже на воспоминания?
Его слова пронзили меня так, словно в спину воткнули нож. Я почувствовала боль, резко возникшую в голове. Она стала нарастать с такой силой, что я переставала что-либо понимать. Я выдернула свою руку из ладоней Кристиана и схватилась обеими руками за голову. Боль была невыносимой, нереальной. Будто каждую извилину в моем мозгу пронизывало напряжением, и тысячи огненных вспышек заполняли мою голову. От нетерпения я стала тянуть себя за волосы и упала коленями на землю. Лишь резкие вскрики нарушали тишину вокруг.
Так же неожиданно, как и пришла, боль утихла и на ее месте возникли образы, мелькавшие со скоростью света. Я не успевала с точностью их запоминать, на этого не потребовалось, потому что все это отложилось в моей голове.
Издав вздох облегчения, когда все прекратилось, я отпустила свои волосы и села, положив голову на колени. Мне хотелось уснуть, чтобы забыть ту невыносимую боль, но я понимала, что этого делать нельзя, оставалось столько вопросов, на которые я хотела получить ответы.
Моего плеча коснулась рука, от чего я вздрогнула. И тогда я осознала, что все это из-за Кристиана. Что я не только перетерпела убивающую боль, но и стала чувствовать на себе все, что заключалось в этих образах, отложившихся в моей голове, словно там им и место. Это, скажу честно, не самые приятные ощущения – чувствовать чужие страдания, боль, страх и странное ощущение, что я должна быть сейчас где-то в другом месте. Более того, во мне появилась уверенность в том, что все это станет частью меня и будет преследовать на каждом шагу.
Окончательно сознав это, гнев в моей душе увеличился и жаждал выйти на свободу. Ярость затуманила рассудок и стала контролировать мое тело. Я вскочила на ноги, и мои глаза гневно сверкнули в свете луны. Кристиан даже не шелохнулся, хотя все его тело напряглось, будто ожидая чего-то. Мое настоящее «Я» забилось в уголочек разума, потому что какая-то неведомая сила управляла мной и не давала мне встать за штурвал.
Как будто уже делала это сто раз, я ринулась в нападение на Криса. Ноги и руки работали с нечеловеческой быстротой и делали боевые выпады, присущие Мастеру спорта по боевым искусствам. Но Кристиан, казалось, был даже не впечатлен. Он с бесстрастным выражением лица отражал все удары, но сам не нападал. Мы кружили по поляне в боевом танце. Человеческое зрение увидело бы лишь смазанные очертания наших тел, настолько быстро мы вели бой, но я отчетливо различала каждое движение.
Другая «Я» сделала обманный маневр и подсекла Кристиана так, что тот упал на спину. Усмехнувшись самой себе, и удовлетворенная своим мастерством, я накинулась сверху, пытаясь сделать его уязвимым, но просчиталась.
Кристиан превосходил меня силой. Поэтому, как только он смог схватить меня за руку, не дав мне защититься, он быстро перевернулся, подметнув меня под себя. Кристиан оказался сверху и я (здесь действовала уже настоящая «Я», потому что мне самой хотелось победить его, а не быть посторонним наблюдателем) решила воспользоваться жизненными знаниями. Я хотела ударить коленом по мужскому уязвимому месту, но не успела. Крис завел мои руки за голову и с силой прижал их к земле. Я была поражена и нейтрализована. И это лично для меня было действительно обидно.
Другая «Я» пыталась брыкаться, в надежде вырваться из его стальных рук, но у нее ничего не получалось. Поэтому я взяла вверх над своим телом и почувствовала себя снова живой. Гнев улетучился, оставив лишь бойкую решительность и легкое возбуждение. В тишине ночи были слышны лишь наши тяжелые дыхания. Кристиан ослабил хватку и надломившимся голосом спросил:
– Ты в порядке?
Я попыталась сдержать смех, настолько нелепо казалось его замечание, но ничего не вышло. Из горла вырвался приглушенный смешок, и тогда Кристиан разжал тески, сжимавшие мои руки, с недоумевающей улыбкой на губах.
– Я не понимаю твою реакцию. Поясни.
– Я думаю, твой вопрос немного не вяжется с нашим положением в данный момент, да и вообще со всей этой нелепой ситуацией – с насмешкой проговорила я.
Странно, но мое настроение значительно поднялось. Но это продолжалось недолго. Выражение лица Кристиана сделалось серьезным и сосредоточенным. Он наклонился вплотную ко мне и пристально посмотрел в глаза. Я сглотнула, почувствовав неловкость от такой близости. Но также быстро это чувство сменилось раздражением.
– Да. Уже все в порядке, – тоном специалиста проворчал Кристиан и быстро встал, протягивая мне руку. – Вставай Кэйли.
Я не приняла его помощь, прекрасно зная, что обычно за этим следует. Мне на сегодня хватило. Я не смогу вытерпеть еще раз подобную боль или даже просто вспышки воспоминаний.
Кстати, насчет этого. Мне срочно надо было разложить все обрывки картинок по полочкам, а иначе каша в моей голове так и не будет прояснена. Мне надо будет спросить об этом явлении Кристиана, но не сегодня. Я действительно вымотана и еще один клубок информации не влезет в мой уже уставший мозг.
Я сама поднялась с земли и почувствовала ужасную слабость в теле. Мышцы в руках и ногах ныли с такой силой, что первой моей мыслью было лечь спать прямо здесь. Но я собрала все свое мужество и, кинув на Криса злобный взгляд, с гордо поднятой головой направилась к нашему лагерю.
Когда я подошла к своей палатке, огонь уже почти затухал, а мои друзья собирали всякие вещи, которые они успели разбросать вокруг.
– Где ты шлялась столько времени? – недовольно заорала Грейс.
Сара, бросив на меня быстрый оценивающий взгляд, продолжила собирать буквы из Скрабл. Остальные замерли и уставились на меня в ожидании ответа.
Я решила сказать правду, ведь такое могло случиться с каждым:
– Я смотрела на закат, а потом заснула.
– Хотя бы телефон с собой взяла, – продолжала причитать подруга. – Знаешь, что я себе понапридумала…
– Извини, Грейс. – Перебила я ее. – Я не хотела, чтобы так получилось. Просто…
Я не знала что сказать, но этого и не потребовалось – Тед обнял ее сзади и что-то сказал на ушко, от чего она заулыбалась и покраснела (могу себе представить, что именно он ей прошептал). Я мысленно улыбнулась, обрадованная тем, что мне не пришлось оправдываться дальше. Через минуту эта парочка направилась в палатку. От Грейс я получила злобный взгляд, а Тед подмигнул мне. Я одними губами сказала ему «спасибо».
Я развернулась к потухшему костру спиной и собралась идти в свою палатку. Но когда я увидела Кристиана, облокотившегося локтем на машину, то резко замерла. Этот вид определенно что-то напоминал. По его лицу я не смогла даже близко определить, о чем он думает. Но мне это и не надо было, поэтому пошла к палатке с таким видом, будто ничего не произошло.
Когда я легла в свой спальный мешок, в моей голове снова и снова прокручивались картины произошедшего со мной «нервного срыва». У меня никак не укладывалась мысль о том, что все это проделывала я в то время, как моим телом управляла совсем не «я». Хотя существует несколько довольно веских причин, противоречащих действительности. Во-первых, я не умела так умело драться. Эта «Я» проделывала такие трюки, которые можно увидеть только в кино. Во-вторых, как я не пыталась, я не могла остановить свое тело.
И вот только когда я подумала о причинах этого происшествия, вспомнила про то, что увидела перед этим. Все последующее время я старалась не думать об этом – так ужасно это было. Но теперь ничто не могло помешать мне проанализировать эти образы и окунуться в те неведомые ощущения. Словно посторонний наблюдатель я видела кровь, убийства и ненависть в глазах тех, кто это делал.
Я помню, что образы в моей голове возникали с бешеной скоростью, из-за чего трудно было понять что-либо. Но вопреки этому сейчас восполнить все картины не составляет трудности. Погрузившись в воспоминания, я словно начала засыпать, видя перед собой все произошедшее ранее.
Все началось с того, что группа археологов, или туристов, обнаружили под обломками древнего храма огромную комнату. Она была не пуста. Главной находкой оказались несколько саркофагов. И люди открыли один из них, который стоял во главе, будто на престоле. Вот тогда и начался кошмар.
Мужчина, лет сорока с глазами ярко-красного цвета, убивал каждого, кто находился поблизости. Он свернул голову сначала одному, потом другому – и так умерли все до одного. Хотя с самым старым дело обстояло немного иначе – тот смело подошел к убийце и заглянул ему в глаза.
Теперь картина предстала передо мной уже в другом ракурсе – я будто была тем самым освободившимся из заточения и почувствовала невыносимую боль груди. Нет, боль была не физической, а скорее душевной. Я затрудняюсь объяснить ее, но все же попробую. Словно от тебя оторвали часть, будто сердце разорвали на две части, которые тянуться друг к другу как магниты. И вот ты чувствуешь, что ты вот-вот притянешь ее, оставив у себя навечно, но нет. Эта половина вновь ускользает от тебя. Она где-то недалеко, ты ощущаешь ее тепло и слышишь каждое движение, но все равно не можешь дотянуться. Эта боль граничит на физическом и духовном уровне одновременно. Поэтому тяжело избавиться от нее или даже контролировать.
Так и с этим мужчиной. Он отчаянно пытался совладать с собой, чтобы попытаться дотянуться до его половинки. Но как только он сильнее начинал ощущать это присутствие, то снова повиновался инстинкту. Тот, что единственным остался в живых, ходил вокруг сумасшедшего и ехидно улыбался. Тогда я вновь почувствовала это жжение внутри меня. Шея безумно чесалась.
Они остановились и уставились друг другу в глаза. Казалось, что одно только движение, один взмах руки, и ты обретешь себя. Но он смог перетерпеть эту боль и на некоторое время взял под контроль свой разум. Ему хватило этого времени, ведь ему требовалось всего лишь попросить человека отдать то, что по праву принадлежит ему. Я увидела в глазах пожилого мужчины понимание и сострадание (что казалось мне странным, ведь пару секунд назад он насмехался над его мучениями).
Мученик с трудом протянул руку и тот вложил в нее что маленькое и холодное (это ощущение передалось мне как все остальные). Одно прикосновение к этой вещи стало как глоток воды после вечной жажды, как вдох кислорода после долгого заточения. Он снова стал жить.
И я в свою очередь поняла, как важно ценить жизнь, пока есть возможность.
Но это был не конец. На его ладони лежала вещь, похожая на колесо сказочной кареты, только в уменьшенном виде, или шестеренку волшебных часов. Эта вещь была сделала из металла, как мне показалось. В центре сверкала звезда, от которой в четыре стороны, словно в четыре конца света, отходили широкие металлические спицы со сверкающей черной молнией в центре. На обратной стороне виднелись три иголки, концы которых мужчина прислонил к своей шее. Металлическая штука была абсолютной копией татуировки-шрама. Иглы на ней превратились в прозрачные щупальца и вросли в кожу, делая цвет багровой татуировки ярче. Вспыхнул свет, похожий на то, когда смотришь прямо на солнце, и очертания фигур исчезают в этом море ярчайшего света. Меня словно ослепило и моментально вышвырнуло из того времени…
Я открыла глаза и с силой втянула в себя воздух. Голова закружилась, и я стала вертеться. Я никак не могла понять, где нахожусь.
«Совершенно запуталась! Где я? Так…кажется. Точно. Это палатка!»
Я с облегчением выдохнула и уткнулась лицом в подушку. Мне стало намного легче от осознания моего местоположения. Я моментально вспомнила события прошедшего дня и снова удивилась. Со мной произошло столько невероятных вещей, в которые нормальный человек ни за что не поверит.
Но я совершенно потерялась во времени. Мне казалось, что минуту назад я просто лежала, уставившись прямо перед собой, вспоминая образы моего, так сказать, видения.
«Но тогда, как я уснула?».
Я вытащила из сумочки телефон и посмотрела на время. 2:40. Значит, я проспала около двух часов. Только я не помню, как уснула. Наверно это получилось из-за того, что я начала вспоминать все, хотя это только предположения. Думаю, что правда – намного жестче и невероятнее. И я ее не знаю. Но зато Кристиан знает. В этом я уверена. У меня накопилось много вопросов к нему. И как-нибудь я устрою ему допрос по полной программе, но не сейчас. И даже не утром. Этот день и так не удался, не хочу портить и завтрашний.