Я послушно киваю и вдруг неожиданно для самой себя спрашиваю:
– Татьяна Станиславовна, а вы какую-нибудь корейскую песню знаете?
– Корейскую? – на секунду задумывается скрипачка, не удивляясь и не спрашивая лишнего. Её умные зелёные глаза ласково улыбаются мне. – Знаю. Маленькую совсем.
Она вновь берётся за скрипку, и я слышу знакомую мелодию. «Ариран». Та самая песня, которую пели депортированные корейцы в вагоне спецэшелона. Та самая, которую когда-то, я помню, пела моя амя. Учительница находит ноты в сборнике произведений для 1–2 класса, там они значатся как «Корейская народная песня» в обработке Син Донсона. Син и Шин – это одна и та же фамилия, записанная по-разному. На сердце у меня теплеет. Будто моя корейская бабушка передала мне привет из того дальнего далёка, где она сейчас.
* * *
Вечером я снова играю на скрипке. И не только потому, что мне задали на дом. Я играю по очереди то русскую, то корейскую песни. Слушаю, какие они разные, и чувствую, какие они настоящие. Я не могу сказать, какая песня лучше – они обе прекрасны. Здорово было бы сыграть «Ариран» на хэгыме – маленькой корейской скрипке, которую при исполнении держат на коленях. Может быть, когда-нибудь и удастся.
А потом мы с мамой разглядываем наш семейный альбом, вспоминаем, болтаем, смеёмся. И говорим о серьёзном. У нас нечасто бывают вот такие совместные вечера – мама постоянно работает. Но сегодня она свободна и готова меня послушать. И я рассказываю ей и о своих снах, и о том, что «Россия – для русских», и о том, что всё-таки, несмотря ни на что «Цой – жив!». И мама понимает, что я хочу ей сказать. Напоследок, перед тем как убежать на прогулку с Кокосом, я рассказываю ей о Мартине Шоллере.
Мартин Шоллер, немецкий фотограф и один из самых известных в мире портретистов, однажды задался вопросом: какие они, люди будущего? Вдохновили его на это жители Америки, которые во время очередной переписи населения в графе «расовая принадлежность» выбрали сразу несколько пунктов. Просто потому что не могут чётко отнести себя ни к одной из рас. «Грани стираются с каждым новым поколением, общество становится всё более терпимым, а старые рамки – слишком узкими для новой реальности. Возможно, спустя какое-то время человечество уже не будет делить людей на чёрных, белых и жёлтых, и Землю будут населять новые люди, которые не станут судить о человеке по его генетическому происхождению», – говорилось в статье о фотопроекте Мартина Шоллера. Эти слова неуловимо напомнили мне старую песню The Beatles – Imagine, и во время вечерней прогулки с Кокосом я слушаю её на репите.
По-моему, Imagine – по-настоящему великая песня, хоть там нет высокопарных слов и пафосной музыки, которые держали бы слушателя в напряжении. Нет, всё звучит очень просто и даже как будто обыденно, словно Джон Леннон пьёт поутру свой английский чай и ест свой английский завтрак – беседуя при этом (конечно же, по-английски) со своей японской женой:
Imagine there's no countries…
Nothing to kill or die for…
Imagine all the people
Living life in peace.
…A brotherhood of man16.
А потом он говорит уже нам – обращается к каждому:
I hope someday you'll join us
And the world will live as one17.
И я тоже надеюсь, что когда-нибудь люди всё-таки придут к тому, что все мы братья и сёстры, жители единой планеты. И хорошо бы, чтобы произошло это не из-за того, что все стали одинаковыми, забыли свои обычаи, традиции, язык. Хорошо бы, чтобы люди знали свои корни, помнили тех, кто жил до них. Знали, помнили – и при этом не враждовали друг с другом, а уважали и свою родную культуру, и другие. И «вы можете сказать, что я всего лишь мечтатель», но я – надеюсь.
* * *
Я не кореянка, хотя мой отец был корейцем. Я не кореянка – у меня большие каре-зелёные глаза и тёмно-русые, рыжеватые на солнце волосы. И я не знаю корейского языка и культуры.
Я не русская, хотя у меня русская мама, хотя я выросла в России, говорю, думаю и грамотно пишу по-русски. Я не русская, ведь у меня монгольские скулы и миндалевидный разрез глаз.
Я не кореянка и не русская. Так я думала раньше. Но сегодня я поняла, что это не так.
Я одновременно и кореянка, и русская. И я имею право и на корейский ханбок18, и на русский кокошник. И на «Ариран», и на «Русскую песню».
Я имею право на всю нашу планету – как и любой другой её житель. Просто потому что мы все здесь живём.
Каждый человек имеет право на жизнь, свободу и счастье. Давайте помнить об этом.
Благодарности
Благодарю администрацию группы «Russian Koreans – Корейцы СНГ» (https://vk.com/koryosaram) за опубликованные ими материалы о депортации корейцев в 1937 г. Спасибо, ребята, это очень помогло мне при написании рассказа.
Сердечно благодарю писателей Тамару Михееву и Ольгу Громову – за моральную поддержку и дельные советы. Спасибо, что нашли время прочесть мой текст и дать обратную связь! Это было очень ценно и полезно.
Благодарю моих близких за неизменную веру в меня. Я вас люблю.