Поплавок удочки задергался и нырнул под воду. Я подсек. Хотел было, как обычно, схватить трепетавшую на крючке рыбу, но окунь вдруг сорвался и, блеснув чешуей на солнце, плюхнулся мне под ноги – и не дурак, забился по песчаному берегу к воде.

– Не уйдешь! – я метнулся за ускользавшей от меня добычей и торопливо прихлопнул ее ладонью. – Ишь, хитрюга…

Наверху откоса звякнул велосипедный звонок, до меня донеслось невнятное шуршание.

– Глеб! – крикнул я. – Давай сюда… Тут хорошо клюет…

Мы прикатили на рыбалку вдвоем. Велики оставили лежать на траве, а сами с удочками спустились по склону берега к воде. Вначале Глеб удил рыбу рядом со мной, но потом, заявив, что подыщет местечко получше, куда-то отдалился…

– Давай сюда! – крикнул я. – Смотри, сколько тут без тебя поймал!.. Спускайся скорее!.. – и я бросил рыбу в садок, в котором уже плескались более трех десятков окуней и плотвичек.

Никто мне не ответил.

– Глеб, ты что, проголодался?.. Я тоже есть хочу!..

Мы выехали на рыбалку на зорьке, а солнышко вон уже как высоко поднялось, уже не ласкает своим теплом, а печет…

– Ты чего не отзываешься?.. Тащи пакет сюда!..

Я представил, как Глеб расстелил на траве покрывало, раскладывает на нем хлеб, сало, огурцы, помидоры… У меня слюнки потекли…

– Глеб! – завопил я. – Что молчишь?.. Неужто без меня наяриваешь?!

Слева нависала над рекой разлапистая верба, из-за нее послышался плеск воды – там, вдоль берега, кто-то брел в мою сторону. Я подумал, что незнакомый рыболов…

Но взору моему явился …Глеб, которого я никак не ожидал увидеть. Он, засучив штанины до колен, с удочкой в руке брел по щиколотки в воде, ничуть не осторожничая и не вглядываясь под ноги – будто твердо знал, что не напорется на сук, не наступит на ракушку или на битое стекло…

– Ты чего тут разорался? – уставился он на меня.

Я стоял столбом.

– Чего таращишься?.. Что случилось?..

Я перевел взгляд с Глеба на верх склона… Ну, если не Глеб трогал наши велики, то кто же?.. Не бабочка же присела на звонок, и он под ее весом отчаянно зазинькал?..

– Там, – растерянно обронил я. – Я думал, это ты там… – и, отбросив удочку, я сорвался с места.

– Ты куда?.. Что с тобой, Серега? – удивился и растерялся Глеб. – Да что стряслось-то?..

Я взметнулся по откосу берега в предчувствии беды и не ошибся. Наших велосипедов не было. Не было на примятой траве и нашего пакета с провизией.

– Не понял, – услышал я за спиной взволнованный голос товарища. – Где велики?..

Я пожал плечами.

– Украли?.. Кто?.. – Глеб, багровея и негодуя, подступил ко мне. – Кто?..

Я отступил на шаг назад.

– Ты их испугался?.. Сколько их было?..

– Ничего я не испугался… Я просто никого не видел, – я непроизвольно втянул голову в плечи.

– «Ничего», «никого», – передразнил Глеб. – А чего ж тогда меня звал на помощь?..

– Я не потому звал… – я стушевался, – Я услышал, как зазвенел звонок… И я подумал, что это ты рядом с велосипедами…

– «Подумал»… Тюнтя! – незлобно ругнулся Глеб.

Отчетливые следы от колес велосипедов уходили за ближайшие кусты орешника, и мы ринулись туда – благо, трава еще не успела распрямиться.

– Это Колька Карасик, не иначе, – процедил сквозь зубы Глеб, сжимая кулаки. – И был он тут, скорее всего, не один…

Мы выскочили к неширокой проезжей дороге и увидели на обочине в пыли отчетливые отпечатки покрышек. Следы сворачивали в сторону от поселка, но на самой дороге, напоминавшей панцирь черепахи, они тут же терялись.

Глеб зачесал затылок.

– Может, и не Колька, – произнес мрачно. – Гады, даже на мой расхадоканный велик позарились!..

Не сговариваясь, мы помчались по дороге вглубь леса.

– Догоним! – подзадоривал Глеб. – Не уйдут далеко – на моей рухляди цепь часто спадает…

Но на первой же развилке мы остановились.

– Ты – налево, я – направо! – распорядился Глеб. – Если настигнешь кого, меня сразу зови… Хотя, – он чуть помедлил. – Если там незнакомые пацаны и их много, не лезь на рожон, хоть лица запомни…

– А если взрослые? – брякнул я.

– Не выдумывай…

Я смело ринулся по дороге, которая оказалась поуже прежней и местами зарастала травой. Не успел пробежать и сотни метров, как дорога снова раздвоилась. Свернул направо – угодил в заболоченную низину, вернулся и пошел налево – выбрался на вырубку.

– Так и заблудиться можно, – подумал я, вздохнул от отчаянья, и не спеша двинулся обратно.

Мы вернулись к реке, забрали свои удочки и улов, и обратно вышли на дорогу.

– Хорошо, что рыбачили недалеко от поселка, – сказал я. – Были б у черта на куличках, представь, сколько б пришлось нам топать домой…

Глеб рассмеялся:

– У черта на куличках наверняка бы ничего не случилось!..

И обронил:

– Что Машке-то скажем?..

Я приостановился:

– Ты-то тут причем?.. Я виноват, мне и отвечать…

– Ты, я… Какая теперь разница? – возразил Глеб.

Настроение было самое что ни есть прескверное. Почти два месяца я прокатался на Машином велосипеде, и все это время больше всего боялся, как бы его у меня не увели. И вот, случилось… Ну, будто сам себе беду накликал!..

Лесная дорога то ускользала в лощину, то вновь поднималась на пригорок, по одну сторону от нее тянулся орешник с полянками между кустами, по другую – высились мачтовые сосны вперемешку с белоствольными березами. На дороге попалась высыхающая лужа, целой стайкой мельтешили над ней бабочки. Стучал в ветвях дерева дятел.

– Сам сегодня пойдешь к Астроному, – обмолвился Глеб.

– А ты?..

– Пешком не пойду… Да и надоело… Не интересно у него…

Я вновь промолчал, чтобы не раздражать Глеба.

Вечером мы в который раз намеривались смотаться на велосипедах к Рудику – почти на противоположный край поселка. Над крышей дома, в котором Рудик живет с родителями, – площадка из досок, и на ту площадку вечерами он выносит телескоп, установленный на треногу.

Такой телескоп я однажды видел в магазине, но к нему нельзя было прикасаться руками. А у Рудика его можно вертеть, как хочешь и сколько хочешь. Мне, конечно, такая вещь не нужна. Я ведь не собираюсь становиться астрономом. Но если можно рассмотреть ночное небо в окуляр телескопа, то почему не воспользоваться такой возможностью?

– Дорогу к Астроному знаешь… Не заблудишься…

Я не стал возражать.

Скоро лес закончился, и мы выбрались на луг, за которым вдали среди зелени просматривались крыши домов, купол полуразрушенной церкви, черные трубы бывших промышленных предприятий на руинах…

– Видимо, Серега, придется тебе взять у Димки напрокат скутер…

– Не смейся…

– То Машку на велосипеде катал, а теперь на скутере… С ветерком!.. Представляешь?..

Я грустно улыбнулся. Глеб, явно, старался хоть как-то поднять у меня настроение. На что тут обижаться?..

– Когда еще купят скутер Димке? – отозвался я. – Если и купят, то я уже уеду отсюда… Лето кончается… Да и за что Димке скутер?.. Ну, приглядывал за девочкой… И что с того?.. Инга ведь ему не чужая, а двоюродная сестренка все же…

Ступили на настил из бревен и досок, переброшенный через ручей.

Глеб выдохнул:

– Мне все же кажется, что велики увел Колька с дружками…

– А следы?.. Они же в обратную сторону от поселка…

– В лесу, Серега, десятки дорог… По любой другой в поселок можно вернуться… Если не найдем Машин велик, худо нам будет…

– А твой?..

– Мой – не в счет…

Вдоль огородов через проулок выбрались на поселковую площадь. Отсюда до Глебова дома – рукой подать.

Наше внимание сразу привлекла толпа людей и две милицейские машины возле вагончика, в котором совсем недавно разместился продуктовый магазин. Теперь на площади были две торговые точки. Они расположились недалеко друг от друга, только магазин-вагончик в отличие от старого, поставили по-соседству с церковью, как раз посредине площади.

– Гляди, там и Димка, – первым заметил товарища Глеб. – Пошли, посмотрим, что случилось…

Димка разговаривал с ребятней, облокотившись на свой велосипед.

– А чего пешком? – обернулся он к нам.

– А ты че на велике? – парировал Глеб.

– А на чем еще?..

– А скутер где?..

Димка рассмеялся:

– Инга катается…

– Вот и на наших великах кто-то катается, – сказал мрачно Глеб.

– Что, уперли?.. Оба, сразу?.. Когда?.. Где?.. А тут, представляете, новый магазин обворовали!.. Сегодня!.. Ночью!..

Вразнобой, перебивая друг друга, мы рассказали ребятам, что с нами приключилось, а мальчишки, в свою очередь, – поведали нам о случившемся в магазине. Неизвестные разбили окно, распилили решетку, вытащили шесть ящиков водки, несколько рулонов ткани, пылесос, что-то еще… На машинах приехали оперативники с собакой. Сейчас они в магазине, и овчарка там… Почему-то не взяла след; говорят, что воры какой-то порошок всюду рассыпали…

– Ну, понятно теперь, – протянул вихрастый мальчишка.

– Что тебе понятно, – обернулись к нему.

– А то, что и магазин обворовали, и велосипеды украли – одни и те же люди… Вы что, не догадались?..

Все мы недоуменно уставились на вихрастого, а Димка покрутил пальцем у себя возле виска.

– Так надо ж украденное на чем-то отвезти, – как ни в чем ни бывало объяснился мальчуган, и мы дружно расхохотались.

Возле дверей вагончика о чем-то разговаривали поселковый участковый и взрослый парень крепкого телосложения в белоснежной рубашке. Рассказать милиционеру, что у нас украли велосипеды? Но до нас ли ему? Велосипеды – пустяк по сравнению с магазином. И все же я непроизвольно сделал к участковому несколько шагов.

– Трудно будет разобраться, следов никаких, – говорил милиционер. – И собака не справилась…

– Чисто сработано, – соглашался с ним парень. – Вряд ли грабители из местных…

Парня я ни разу не встречал в поселке. «Скорее всего, он тоже приехал из города, или оперативник, или следователь», – решил я.

Я закашлялся, ко мне тут же обернулись, на меня уставились… И к своему стыду я вдруг оробел и отошел…

Поселковые мужики особняком стояли возле магазинчика. У них был свой разговор.

– Вон, Наперсток все предприятия развалил, считай, что поселок угробил… И ничего ему… Живет припеваючи… А за магазин кого-то посадят…

Я подошел к ребятам.

– Пошли домой, – дернул Глеба за рукав.

Пока ничего не ясно

Домой попали к обеденному столу.

– Вовремя подоспели, – из беседки вышла тетя Оля. – Ставьте удочки, мойте руки и подсаживайтесь к нам. А я пока для вас тарелки и чашки принесу.

В беседке за столом сидели мои родители и Глебкин отец. Когда тетя Оля вернулась, мы, изголодавшиеся, за обе щеки уплетали картошку из общей сковороды.

– Да что ж вы творите?! – ахнула она. – Бескультурье!..

– Ничего, мать, – поспешил успокоить жену дядя Володя, – Так вкуснее… Ты вот лучше собирайся на рынок!..

– Зачем еще?..

– Ну как!.. Не отдавать же рыбу кошке?!

Мы не реагировали на шутки-прибаутки. Не знаю, о чем в это время думал Глеб, а я радовался, что взрослые пока еще не заинтересовались: почему это вдруг мы возвратились с рыбалки без велосипедов. Надо поскорее ускользнуть из дома!..

Но я не в силах был отказаться от вкусной еды, и когда за столом воцарилась тишина, поспешил затеять разговор хотя бы о чем.

– Новый магазин обворовали. Слышали? – сказал я, пережевывая картошку с салом.

– Мы мимо проходили. Там милиция, народ собрался, – добавил Глеб.

Тетя Оля все же наложила нам еду в отдельные тарелки.

– Кушайте, кушайте, – сказала, ставя их перед нами, и почему-то горько вздохнула.

Отмолчался дядя Володя, ничего не сказали и мои родители.

Я посмотрел на Глеба, Глеб – на меня. Было понятно, что взрослые до нас уже разговаривали об этом.

– И сегодня к Рудику собираетесь? – спросил дядя Володя.

– Не, не пойдем, – отмахнулся Глеб. – Надоело… Скучно у него… Если Серега хочет, – покосился на меня, – то и пусть дует к нему сам…

– Вот еще, – возразила тетя Оля. – Одного Сережу я на ночь не пущу…

Глеб только намеривался открыть рот, чтобы затеять перепалку, я торопливо двинул ногой под столом. Но не в Глеба попал, а в собачонку, мирно глодавшую кость. Бедный Ярик, от неожиданности дико взвизгнул и опрометью, скуля, выскочил из беседки.

– Глеб! – тетя Оля шлепнула сына по затылку. – Ты зачем на хвост собаке наступил? Нарочно?..

– Опять я? – вскинулся Глеб. – Чтоб ни случилось, всегда я виноват!.. Может. блоха Ярика укусила!..

– Знаю я эту блоху, – усмехнулась тетя Оля, – Ярик, Ярик! – позвала она пса. – Иди, косточек дам, – поднялась с табуретки и с миской в руке пошла к крыльцу.

Я управился с картошкой и салатом, придвинул к себе кружку с молоком и бутерброд с сыром.

– Пап, – обратился я к отцу. – Рудик утверждает, что с обратной стороны Луны – базы инопланетян. Мол, мы их не видим, а потому ничего о них не знаем. Но якобы об этом рассказывали по телевизору.

Дядя Володя оторвался от тарелки.

– Я что-то такое слышал, – сказал он. – Только не верю я этому…

– А ты что думаешь, пап? – повернулся я к отцу.

Отец положил ложку на тарелку.

– А ничего я не думаю, – сказал. – Думать поздно… Свершилось!.. Инопланетяне уже не посещают нашу землю; они давно живут здесь!.. И мало того, еще и хозяйничают!.. Эдак еще лет десять-двадцать грабежом позанимаются, и родных мест не узнаем!..

– Я – о другом, папа… Я про настоящих инопланетян…

Отец улыбнулся:

– Про настоящих?.. А что мне, сынок, до них?.. Пусть себе летают, я не против… Они, как видим, никому не мешают… Неспокойно-то не от них, а от самих людей…

Моя мама, молчавшая до этого, спросила:

– А что, Рудик мечтает увидеть НЛО?

– Ага, и сачком поймать, – съязвил Глеб.

На него никто не обратил внимание.

– Он хочет сделать открытие, – сказал я.

Глеб тут же прыснул:

– Какое еще открытие?.. Рехнулся совсем… С его-то телескопом?..

Мой отец строго посмотрел на Глеба.

– Ну, ты не прав, – сказал сурово, – даже астроному-любителю выпадает счастье открыть звезду… Ну, может, не звезду, а что-то еще… Но для этого, ребята, надо много учиться, попотеть изрядно…

К моей ноге подкатился Ярик. Я нагнулся и рукой погладил его по шерстке, слегка потрепал. Извини, я ведь случайно ударил тебя. Я совсем не хотел. Ты машешь хвостом, – прощаешь мне?.. Спасибо, дружище!..

Мы допили молоко и поспешили убраться из беседки. Ярик, возможно, отыскал лакомую косточку под столом, а потому не последовал за нами. И мы незаметно для него выскочили за калитку.

На улице было пустынно, лишь одни куры беззаботно купались в пыли возле палисадников. Нас обогнала легковушка серебристого цвета, попался навстречу пожилой велосипедист.

Мы зашли за Димкой к нему домой и уже втроем двинулись к нашему кровному противнику.

Колька и не собирался от нас убегать. Он стоял возле своего дома, о чем-то беспечно разговаривал с дружками Ромкой и Васькой. И головы не повернул, когда мы с явно выраженной агрессией, как мне казалось, подошли к ним почти вплотную.

– Карасик! – окликнул Глеб Кольку. – Разговор есть, и серьезный…

Колька повернулся:

– Сто лет бы мне вас не видеть! – огрызнулся. – Я, кажется, вас не трогаю… Катитесь!..

– Ты велики упер? – наступил на него Димка сходу. – Ты? – попытался схватить Карасика за ворот рубахи.

– Чего? – отшатнулся тот. – Белены объелись?.. Какие еще велики?..

Признавайся!.. – пошел в атаку Димка.

– Карасик опять увернулся в сторону.

– Сдурели?!

– Ишь ты, – подступил к нему и Глеб, – простачком не прикидывайся!.. Серега скоро уезжает, его родители тут… Решил ему насолить напоследок?.. Думаешь, это тебе пройдет?.. Где велики?.. И не отпирайся!..

Карасик, пятясь, показал на дружков:

– Вот, спросите у них… Спросите… Я со вчерашнего вечера никуда… Батя на цепь посадил…

– То-то видно, что ты на цепи, – хмыкнул Глеб.

– Правда, – поспешил заступиться за друга Васька. – Отец пьянюжит, на Кольке зло срывает…

В это время отворилась калитка, и со двора на улицу выбрался Козырь. В мятой рубашке, взлохмаченный, не бритый, глаза на выкате. Пошатываясь и таращась на нас, сделал несколько шагов… Споткнулся, но успел вцепиться обеими руками за палисадник…

– Собрались? – промычал. – Колька! – взвизгнул. – Сейчас же домой!.. Меня не слушаться?! Изобью!.. – оторвал руку от палисадника и рубанул ею воздух. – Сидеть дома, пока не разрешу!.. Ну!..

Полминуты хватило Кольке, чтобы уйти с улицы.

Козырю было уже не до нас. Он повис всем туловищем над палисадником, закашлялся…

– Сами видите, что Колька ни при чем, – сказал Ромка.

– Ни при чем, – попугаем повторил Васька.

– Ну, глядите! – пригрозил им Димка, и мы расстались с ними.

Возле заброшенного колодца, на лужайке, приостановились в раздумье: что же дальше делать?..

Бревна сруба высохли и потрескались. Сюда, кроме мальчишек, наверное, никто уже не подходил.

Я поднял камешек и бросил в колодец. Где-то там, внизу, камешек плюхнулся в воду.

– Не высох, представьте, – сказал Глеб. – Когда не было в поселке водопровода, здесь, в этом колодце, поговаривают, самая вкусная вода была… – и нежданно перевел тему разговора. – А Козыря-то почти месяц не было в поселке…

– Ну и что?.. – возразил Димка. – Вспомнил…

– А вы про Зоба забыли?..

– А он-то чего тебе?..

– Да любопытно… Зоб появился в поселке – Козырь куда-то исчез,.. Зоба посадили – Козырь опять вырисовался…

– Совпадение, – сказал я.

– Да бросьте! – Димка замахал руками. – Козырь, если хотите знать, шабашил в соседнем районе… Подзаработал деньжат, и теперь вот – пропивает их потихоньку…

– Откуда знаешь?..

– Слышал… Плохо Козырю без Наперстка… Хоть и в услужении у того был, а все равно на людях барином ходил… А теперь не знает, чем заняться… Злобствует…

– Одно ему остается – с Малямой дружить, – ухмыльнулся Глеб и, нагнувшись над срубом, прокричал вглубь колодца. – Эге-гей, Маляма!..

– Вспомнил, как тот в колодце плавал? – рассмеялся Димка.

– Как плавал? – опешил я.

– Да по пьяни, – расхохотался Глеб. – Маляма и еще два пастуха гнали мимо коров… Ну, Маляма, рассказывают, вздумал напиться… Опустил на цепи ведро в колодец, набрал воды, стал вытаскивать… Но то ли некрепко держался на ногах, то ли перегнулся слишком – тяжелое ведро с цепью перетянуло его… Так и полетел вверх тормашками!.. Хорошо, люди рядом были… Бросились и вытащили…

– Маляма сейчас бездельничает, – сказал Димка. – Сельхозкооператив продал всех коров, чтобы расплатиться с долгами за технику, удобрения и горючее… Об этом мне отец рассказал… Попробовал Маляма поработать плотником, да по пальцу молотком угодил… Тоже пьяный, говорят, был…

Мы проводили взглядом прокатившего мимо взрослого велосипедиста.

– Ну, если Колька отпадает, – сказал Глеб, – нужно проверить Тимоху…

– Ты думаешь? – насторожился Димка.

– Вполне возможно, – согласился я. – Тимоха, дубина, считает, что это я помог милиционерам схватить Зоба!.. У него не заржавеет отомстить мне за родного дядю!..

Дома Тимохи не оказалось. Не нашли мы его ни на лугу, ни на речке.

– И все же не мог он в одиночку утащить два велосипеда! – засомневался я.

– Еще как мог! – возразил Димка. – Пока вы ротозейничали, он сначала увел один велосипед, затем – вернулся и утащил другой…

– И что, на обоих укатил?..

– Чудак!.. Да их вполне можно было припрятать в лесу… Вы что, в кустах велосипеды не искали?..

Глеб огорченно развел руками.

– Мы же предположили, что на них укатили, – вздохнул я.

– «Укатили», – передразнил Димка. – Да их могли довести до дороги, подхватить на плечи и – в лес… Сами же говорите, что не видели на дороге четких следов от колес…

– Хочешь сказать, что Тимоха сейчас в лесу отсиживается и велосипеды караулит? – хмыкнул Глеб.

– Твой особенно, – сострил Димка.

– И мой, – не обиделся Глеб. – А чего?.. Перебрать его хорошенько, смазать деталюшки – и что новенький бегать будет…

– Вот-вот, Тимоха как раз этим и занимается, к велокроссу готовится…

Я поспешил унять спор:

– Думаю, днем он не решится появиться с великами в поселке… Будет дожидаться темноты…

– Ага, – вспылил Димка, – сидит сейчас в лесу, вечера ждет… Да посудите!.. Ну, где Тимоха тайком будет кататься на ваших великах?.. Они ему не нужны!.. Ему главное – нам насолить… Если Тимка увел велики, то их он там, в лесу, и бросил…

– И как я этого сразу не предположил?.. Вот чурбан! – постучал себя по голове Глеб.

Тайник в зарослях лозняка

Оказывается, искать велосипеды в непролазном кустарнике и в зарослях крапивы – такая же сложная задача, как и выискивать иголку в стоге сена. Дали б нам на выручку роту солдат, может, тогда бы нам улыбнулась удача.

Почти два часа мы напрасно рыскали по обе стороны от дороги, то углубляясь в чащобу, то возвращаясь обратно. Назойливая сорока долго сопровождала нас своим противным стрекотаньем, как будто посмеивалась над нами.

Димка и Глеб остались на лугу играть с ребятами в футбол, а я один вернулся в поселок.

– Если хочешь, сходи к Астроному, – напутствовал Глеб. – Если задержишься и заявишься поздно, то не беспокойся: я створки окна оставлю приоткрытыми – тихонько залезешь в спальню…

Идти к Рудику было еще рано – ведь глупо белым днем глазеть в телескоп на светлое небо. Проведать Машу?.. Она, наверняка, сейчас дома. Если и сильно занята, отвлекусь от тяжелых мыслей игрой на компьютере.

Через несколько шагов я остановился. А вдруг она предложит прокатиться на велосипеде? Что ей скажу?.. Я вспомнил, как мы совершали путешествия далеко за поселок и как нам обоим было весело и интересно. Соврать?.. Мол, камеру пробил, латку наклеил, подсыхает… Я тяжело вздохнул… Кому-то соврать – ладно. Но не Маше… И голос у меня дрогнет, и глаза отведу, а то еще и покраснею к своему стыду…

Я не спеша побрел по центральной улице. С каждым шагом я все дальше отдалялся от площади и вскоре оказался на противоположной окраине поселка, куда Маша вряд ли заглядывает.

На перекрестке столкнулся с милицейской машиной. Она выворачивала с улицы, на которой в четвертом доме от перекрестка жил Астроном со своими родителями.

В машине сидели люди в милицейской форме и без формы. Когда я бродил по площади, обратил внимание, что дверь в магазин-вагончик была заперта. Сейчас откроют, подумал я, и оперативники продолжат работу.

Я позвонил. Никто не отозвался, и я постучал в калитку.

Во дворе послышались шаги. На улицу вышел Рудик – какой-то мрачный, чем-то расстроенный…

– Извини, я сегодня не могу, – сказал он и, опустив голову. – В другой раз… Хорошо?..

Я кивнул.

– А что случилось? – спросил участливо.

– И завтра не приходи… Ты лучше позвони мне…

Я улыбнулся:

– На сотовом ни копейки… Мама позавчера сто рублей положила, а я быстро просадил… Неудобно просить…

– У Глеба телефон есть… И у Димки…

– Глеб тоже потратился, а Димка свой где-то потерял…

– Ладно, я пошел, – вздохнул Рудик.

Он уже закрывал за собой калитку.

– А ты слышал, что новый магазин обворовали?.. – поспешил я поделиться свежими новостями. – Как думаешь, воришек найдут?.. А у нас с Глебом велики уперли, представляешь?.. Сегодня, когда мы на рыбалке были… Есть же людишки!..

Рудик молча закрыл калитку, шаги его отдалились.

Единственное, что мне оставалось – вернуться к ребятам. Меня, конечно, опять уговорят стать на ворота – ну, и ладно…

Слева, в проулок, был выход на болотистый луг, заросший лозняком. Если пойти там вдоль ручья, можно вдвое быстрее, чем по улицам, оказаться на другой окраине поселка. Глеб несколько раз водил меня извилистой тропкой среди кустарника, и я, кажется, запомнил дорогу.

Вначале, в низине, было сыро. Я продвигался вперед, прыгая по кочкам и придерживаясь за ветки лозняка. Но вскоре выбрался на сухое место, где тропка то выводила меня к ручью, то снова уводила в заросли. Тропка была едва приметна. Чувствовалось, что по ней мало кто ходит.

Ручей – широкий, однако неполноводный, всюду выступали островки, поросшие зеленью и даже камышом. На левом пологом берегу лозняк подступал вплотную к воде, правый же берег, по которому я пробивался, отличался крутизной; из него по откосу торчали крученые глыбы земли и тысячи причудливых корней, похожих на щупальца застывших чудовищ.

Я не заметил, когда оборвалась тропка. Но оказавшись в окружении сплошных зарослей, не растерялся. С чего бы! Справа, в сотне метров от меня, высились деревья, за ними проглядывали крыши домов. Я полез напролом через кусты, и с разгону чуть было не заскочил на дощатый настил.

Оказалось, что я натолкнулся на яму. Она была глубиной в мой рост, прогнившие доски укрывали ее сверху более чем наполовину. «Вот бы кувыркнулся вниз!» – подумал я и перевел дух.

Что за убежище? Для чего? Я присел и заглянул под доски. В углу ямы заметил что-то объемное, прикрытое брезентом. Что там?.. Откуда?.. Было интересно, и я осторожно, ничуточки не тревожась, спустился в яму.

С трепетом откинул кусок брезента и обомлел. Сложенными один на другой стояли ящики с водкой, чем-то были набиты пакеты, откатилась в сторону от всей этой груды банка консервов.

Коленки у меня затряслись, под ложечкой похолодело. Не трудно было догадаться, что я обнаружил товары, украденные в магазине.

Обмирая от страха, я расправил брезент. Выскочив из ямы, распрямился, чтобы тут же, не медля ни секунды, дать стрекача, но в десяти шагах перед собой увидел человека в белоснежной рубашке, с овчаркой на поводке… Я отшатнулся. И человек, в свою очередь, тоже удивился и растерялся.

– Ты откуда?.. Что здесь делаешь? – спросил.

Псина напружинилась, зарычала.

– Я… Я случайно тут… Я заблудился, – залепетал я.

Человек пристально вглядывался в меня. И тут я его узнал. Ну, конечно! Конечно!

– Я видел вас возле магазина! – затараторил я. – Вы с участковым разговаривали… Вы оперативник?.. Или следователь?..

– Следователь, – услышал в ответ.

– У нас в этот день велики украли… Я хотел вам рассказать об этом…

– Ты кто такой?..

– Там, – я показал рукой в сторону ямы, – украденное из магазина, да?.. А почему овчарка вчера не взяла след?.. Или вчера была другая собака?..

– Ты один?.. – следователь, перехватив пса за ошейник, подошел к яме и заглянул под доски.

– Помогите найти наши велосипеды, пожалуйста, – попросил я. – Мы вчера утром поехали на них на рыбалку…

– Погоди, погоди. – парень выпрямился. – Сначала я задаю вопросы…

Я без утайки рассказал, откуда приехал, у кого живу в поселке, с кем дружу, как оказался возле ямы…

Следователь не сводил с меня взгляда.

– Вы не волнуйтесь, – поспешил я его успокоить. – Никому не расскажу… Ни взрослым, ни друзьям… Понимаю, что нельзя… Если воры из поселка, то только спугнем… А вы теперь здесь останетесь?.. Будете в засаде сидеть?.. И ночью?..

Следователь тронул меня за плечо.

– Пошли, на дорогу выведу, – сказал.

– А если сегодня не придут?..

Вопрос остался без ответа.

– А вы про наши велосипеды не забудьте?..

– Не забуду… Но и ты смотри, никому ничего… Умри, но никому!..

Выбравшись из зарослей на лужайку, я обернулся, но за спиной уже не обнаружил ни человека, ни собаки. Когда отстали? Вернулись назад? Затаились в лозняке возле тропинки?

Идти к футболистам перехотелось.

К удивлению, в проулок между огородов я вышел прямо на площадь. Вот те и на! Получается, что магазин обворовали местные. Ну, кто чужой может знать про яму в лозняке? Наверное, надеялись забрать товары за несколько раз, пакетами или свертками. Неси их по поселку даже днем, и то никто не заподозрит… Получается, что следователь раскусил воришек и теперь наверняка дождется их возле ямы…

На двери магазина-вагончика висел амбарный замок.

Шагая центральной улицей незнамо куда, я живо представлял, как сегодня следователь задержит людей, обворовавших магазин, как завтра, прямо с утра, вместе с ним и его овчаркой мы – Глеб, Димка и я – примемся искать наши велосипеды.

– Дружочек! – услышал я возглас и поднял голову.

На лавочке возле ворот сидел старый учитель Алексей Петрович.

– Подойди сюда, – попросил он. – Просьба к тебе небольшая… Я направлялся в сельсовет, да вот – ноги отказывают, присел и не могу отдышаться… Отнеси бумаги председателю… Сделаешь?..

Он протянул мне пакет.

– Товарищ приезжает… Полковник в отставке… Мы с ним с одного села, вместе по улицам бегали… Было время…

Я принял пакет.

– Ты Павла Васильевича встречаешь? – спросил учитель.

Я пожал плечами:

– А кто это?..

Алексей Петрович улыбнулся.

– Понятно-понятно, – сказал. – Откуда ж вам, ребятне, знать, что именно так по паспорту величают пастуха Маляму?.. Ах, дурья его башка, когда-то ж, по молодости, нормальным человеком был… В тюрьму попал по дурости, спился, опустился совсем… Видишь его?..

– Не, – покачал я головой.

– Если встретишь, скажи, что я спрашивал… Пусть ко мне домой заглянет… Дело одно есть…

Я недоуменно уставился на Алексея Петровича. Ну, какие еще общие интересы могут быть у старого учителя и пастуха-забулдыги?

– Ладно, ступай, – махнул рукой Алексей Петрович. – Тебя Сережей зовут, кажется?.. Хорошие вы, мальчишки!..

Я повернул обратно.

Выполнить поручение не составляло никакого труда, мне все равно некуда было торопиться. Зато появилась возможность пообщаться с участковым милиционером. Однажды воры утащили со двора у соседей Глеба две кастрюли. Даже по кастрюлям завели дело, их искали и нашли. А тут велосипеды. По ценности они не идут ни в какое сравнение с кастрюлями!.. А заодно, возможно, узнаю новые подробности про кражу в магазине… Вот уж рты раскроют Глеб и Димка, когда я им расскажу!..

На крыльце сельсовета никого не было. Я открыл дверь и зашел в коридор.

В кабинете председателя разговаривали.

– Я по делу, – вырвалось у меня, когда из соседнего кабинета появилась женщина с явным намерением приостановить меня.

– Ну, раз по делу, – улыбнулась она и развела руками.

Председатель сидел за своим столом, трое незнакомых мне мужчин – на стульях вдоль стены.

Я протянул пакет, объяснил, откуда он у меня взялся, возвратился к двери и тихонько опустился на стул, ее подпиравший. Я почему-то подумал, что председатель просмотрит бумаги, что-то напишет или скажет мне для передачи Алексею Петровичу.

Председатель вынул из конверта сложенные листы бумаги, развернул их, стал проглядывать.

– Я так и знал, – обмолвился наконец, – Ветераны, жители поселка, собрали свои собственные средства на памятник. Просил их этого не делать, не послушались… Вот кипа квитанций… А это, как понимаю, их предложения по проведению праздничных торжеств… Гаврилов завтра приезжает. Надо будет его встретить с поезда…

– Молодец полковник, – сказал мужчина, сидевший поближе ко мне. – Жизнь прожил за тридевять земель, а о родных местах не забывает… И за какое дело взялся!.. Не каждый решится!..

– Воинская закалка, – заметил другой мужчина. – Говорят, в последний год то ли пять, то ли шесть раз приезжал к нам… По силам ли старику?..

– И не просто приезжал, – отодвинул бумаги председатель. – Он поднял на ноги весь район!.. Подключил к своей идее музей, военкомат, редакцию газеты, депутата областной думы… «Хочу увековечить память о своих земляках!» – заявил, открыл счет в банке, положил на него свои деньги за проданные машину и дачу… И вот – настоял на своем… Памятник вчера привезли, быть может завтра-послезавтра начнем устанавливать…

Olete lõpetanud tasuta lõigu lugemise. Kas soovite edasi lugeda?