Девятого августа 378 года под Адрианополем армия Восточной Римской империи под командованием императора Валента была полностью разбита восставшими вестготами. В военной истории эта битва считается определенным водоразделом, после которого римская армия уже не смогла восстановить свою боеспособность, а в вооружении и тактике боевых действий тяжелая пехота уступила свое место тяжелой коннице. Как пишет военный историк и исследователь оружия Эварт Окшотт «былые дни абсолютного превосходства легионеров над любыми другими родами войск ушли безвозвратно, и в течение следующей тысячи лет кавалерист в тяжелой броне, сражавшейся копьем и мечом, решал исход войны» [8, с. 96]. Основной причиной, которая позволила готам одержать столь впечатляющую победу, было наличие у них тяжелой конницы и самое главное – наличие у готских всадников стремян [Там же, с. 98]. Данное заявление можно считать слишком смелым утверждением, поскольку наличие стремян у готских всадников не доказано, а наличие тяжелой конницы не является необходимым атрибутом победоносной армии.

Однако именно такое представление имеет место о битве под Адрианополем и причинах поражения римской армии и в других научных трудах. Питер Конноли, известный исследователь военного дела античности, также обращает внимание на тот факт, что «Адрианопольская битва считалась победой конницы над пехотой и революцией в военном деле» [5, с. 257]. Большинство историков ссылаются при этом на римского писателя Аммиана Марцеллина, являвшегося современником этих событий. Однако остается несколько вопросов, ответы на которые позволят определить причины поражения римской армии и гибели императора Валента.

Во-первых: как на боеспособности римской армии отразилось командование императора и принятые им решения? Во-вторых: почему римская пехота оказалась неспособна противостоять готской коннице, хотя римская армия имела опыт войны с Парфией и Сасанидским Ираном, где тяжелая конница была основой армии? В-третьих: насколько разгром под Адрианополем характеризует общее состояние римской армии и как он повлиял на ее дальнейшее развитие.

При ответе на эти вопросы можно определить, является ли данная битва новой вехой в развитии военного дела, или же поражение римской армии носит чисто субъективный характер. Следует отметить, что римская армия в IV веке переживала не лучшие времена, она так и не смогла полностью оправиться от экономического, социального и политического кризиса, поразившего империю в III веке. После реформ Диоклетиана и Константина была окончательно утрачена связь с традиционным делением на легионы. Армия окончательно разделилась на две части: на более профессиональную, хорошо обученную и вооруженную мобильную или походную. А также на войска в пограничных крепостях, практически посаженных на землю и не имеющих должной выучки и вооружения. Постепенно римские императоры начинают отдавать предпочтение тяжелой коннице [катафракты или клибанарии], а не пехоте, поскольку стремятся усилить мобильность и ударную мощь полевой армии. Однако в римской армии не было традиций для формирования тяжелой конницы высокого класса, поэтому императоры были вынуждены набирать в нее варваров и тратить большие средства на ее развитие. Из-за тяжелой экономической ситуации быстро и качественно перестроить армию было невозможно, поэтому выучка тяжелой конницы все равно была не на высоте, а состояние пехоты стало стремительно ухудшаться.

Римская пехота IV века была многочисленна и еще сохраняла традиции старых легионов эпохи принципата, но качество ее вооружения и выучка катастрофически падали. Как пишет Питер Конноли, главная проблема была связана с пополнением армии качественным составом, особенно из коренных жителей империи [5, с. 255]. Также он дает достаточно высокую оценку римской пехоте того времени, которая «была по прежнему надежной, но более гибкой», отмечая ее дисциплинированность [Там же, с. 257]. Фактически римская армия IV века представляла из себя некий усредненный и варваризированный вариант традиционных легионов, подготовленный для пограничных войн с варварами, но не имеющей запаса прочности в виде резервов. С другой стороны, состояние римской кавалерии было не таким идеальным, как у пехоты. Именно слабость конницы привела к поражению армии императора Юлиана во время персидского похода [9, с. 29].

В эпоху принципата римская кавалерия также не отличалась высоким качеством и набиралась из союзных племен, но ее слабость компенсировалась силой и выучкой пехоты легионов, а также профессиональным командованием и гибкой тактикой. Римская пехота в IV веке уже не могла компенсировать слабость конницы, поэтому любая ошибка командования могла стать фатальной для армии.

Возникает вопрос, насколько римская пехота была готова к противостоянию тяжелой коннице и как происходила ее эволюция в I–II веках. Исследователи военного дела античности отмечают, что уже во II веке основную тяжесть сражений на границах Римской империи несли вспомогательные части, так называемые «ауксиларии». Это было связано с тем, что тяжелая пехота легионов потеряла свою универсальность, для прикрытия границы, вспомогательной службы и стычек с германцами легионеры уже не годились. Их комплект вооружения и выучка были ориентированы на бой в тесном строю на более или менее ровной местности при поддержке легкой пехоты. Для германских лесов это было избыточно и плохо реализуемо в тактическом плане. Поэтому римская пехота все больше вооружалась и использовала тактику солдат вспомогательных войск, набираемых из германцев. Вооружение и тактика новой пехоты были направлены, прежде всего, против рассыпного строя германцев в лесу и на пересеченной местности. Как отмечает Я.И. Зверев, комплекс вооружения также был направлен на эти задачи. В него входило новое копье – «ланцеа», которое можно было применять как для удара, так и для метания. Оно также было удобно и для боя в строю фаланги. Вводятся новые типы метательных копий: тяжелый «спикулум» и легкий «верута». Вместо старого гладиуса, солдаты начинают использовать длинный меч спату, удобный как для боя в строю, так и на средней дистанции. В защитном вооружении остается щит, часто овальной формы, но исчезает тяжелый панцирь «лорикасегментата», основной доспех легионера в I–II веках. На вооружении остается кольчуга, чешуйчатый панцирь и новый ламеллярный доспех. Однако только воины первых двух шеренг и офицеры имели полный комплект вооружения. Связано это было с общим упадком ремесленного производства и дороговизной доспехов [4, с. 34]. В принципе даже в таком виде римская пехота была вполне боеспособна и в сомкнутом строю могла противостоять катафрактам, для этого требовалось умелое командование и поддержка со стороны своей конницы и легкой пехоты. Для военных действий против германцев данный комплекс вооружения был вполне достаточен. Практически римский пехотинец в IV веке превратился из тяжеловооруженного в средневооруженного и по своему уровню приблизился в германским воинам. Римская тяжелая кавалерия копировала парфянских и сарматских катафрактов, но для достижения высокого качества этого рода войск требовалось дорогостоящее защитное вооружение, боевые кони и умелые всадники. Вследствие этого тяжелая конница в римской армии была дорогим и немногочисленным родом войск.

Определенные проблемы были у римской армии во взаимодействии родов войск, которые усугублялись большими потерями профессиональных офицерских кадров во время гражданских войн. Как отмечает П.В. Шувалов, такие войны были наиболее тяжелыми и кровопролитными. Так, в битве около города Мурса 28 сентября 351 года во время войны между императором Констанцием II и узурпатором Магненцием участвовало 80 000 и 36 000 солдат, соответственно, из которых на поле боя осталось 54 000 [9, с. 28]. Такие потери были практически невосполнимы, при этом римская армия теряла наиболее подготовленных солдат и офицеров. Набрать и подготовить новых солдат не было ни времени, ни ресурсов, поэтому римским императорам приходилось все больше нанимать варваров, в основном германцев, слабо связанных с римской военной традицией. Из этого следует, что практически весь IV век римская армия находилась в состоянии изменения и перестройки под новые экономические и социально-политические условия. К этому следует добавить практически беспрерывные войны, в том числе и гражданские, поэтому к 378 году римская армия была далеко не в лучшем состоянии, но из этого не следует, что вестготы были для римлян непобедимым противником.

Римская армия и ее офицеры имела громадный опыт войны с германскими племенами, в том числе и с готами. В этой войне римляне могли добиваться решительных побед, как в сражении при Аргенторате в 357 году, когда римская армия разбила племя аллеманов. Как пишет военный историк Хофман Никерсон, всю тяжесть боя вынесла на себе римская пехота. Он также отмечает падение выучки и дисциплины у римской кавалерии [7, с. 69]. С готскими племенами римляне также воевали уже с III века, поэтому ни их тактика, ни вооружение не были секретом для римских солдат и офицеров. Противостояние с варварскими племенами вышло на новый уровень в 370-х годах, когда в степях Северного Причерноморья появляются гунны. Они разбили готскую державу и около 200 000 готов бежали к границам Восточной Римской империи. Готские вожди просили императора Валента дать им землю для поселения в качестве федератов империи. Разрешение императора было получено осенью 376 года и визиготы, а также часть остроготов, стали переправляться через Дунай на территорию провинции Фракия. Однако голодная зима и злоупотребления римских чиновников заставили готов восстать. Под предводительством своего вождя Фритигерна они начали грабить Фракию. Следует учесть, что основные силы римской армии находились на Востоке и были заняты войной с персами. Поэтому против готов был послан небольшой отряд, к которому присоединились войска императора Запада Грациана. Битва с готами произошла у города Салиций в конце лета 377 года. Численность готов составляла около 12 000 человек, римские силы были малочисленнее. Битва продолжалась достаточно долго и закончилась ничейным результатом.

Исследователь тактики готов А.К. Нефедкин отмечает достаточную стойкость римской пехоты, а также использование готами телег в виде укрепления на холме. Во время сражения готы даже смогли прорвать строй римлян, но резерв пехоты спас положение и отбил готов [6, с. 10–11]. Из этого ясно, что римская армия, даже уступая в численности, могла успешно противостоять готам. Следует обратить внимание и на тот факт, что в битве при Салицин у готов не было кавалерии. Вождь готов Фритигерн, понимая, что без кавалерии его войско обречено на пассивную оборону, сумел договориться с вождями гревтунгов, гуннов и аланов о их присоединении к готам. Историк X. Вольфрам считает данный союз основным успехом Фритигерна [3].

Однако среди них не могло быть много тяжеловооруженных всадников, скорее всего это были личные дружины вождей, остальные конники, скорее всего, были стрелками из лука. Постепенно император Валент осознал опасность, грозящую балканским провинциям империи, и собрал все боеспособные части для подавления готского мятежа. С другой стороны, император и его окружение проявили определенную недооценку противника. Как пишет X. Вольфрам, это было связано с тем, что в первую готскую войну 367–369 гг. противник в основном спасался бегством, а в сражении при Салицин римская армия билась очень хорошо и практически разбила готов [3]. Император и его офицеры считали, что готы не смогут противостоять римской армии, чья численность достигла 30–40 тысяч человек [Там же]. Также на помощь императору Валенту двигалась армия императора Запада Грациана, которая еще больше укрепила бы силы римлян.

Основным источником, описывающим битву под Адрианополем, является исторический труд римского писателя Аммиана Марцеллина, бывшего современником данных событий. Как сообщает римский историк, император Валент получил письмо от императора Запада Грациана, в котором тот «просил его… немного подождать соратника по опасности и не кидаться одному наобум в жестокие опасности» [1, с. 513]. Валент собрал военный совет для обсуждения этого письма, мнения придворных и офицеров разделились. Одни настаивали на немедленном сражении, другие, например магистр конницы Виктор, считали, что следует подождать подкрепления. Позиция командующего конницей основывалась, скорее всего, на том, что он сознавал определенную слабость римской кавалерии и не хотел рисковать. Однако победило «злосчастное упрямство императора и льстивое мнение некоторых придворных, которые советовали действовать с возможной быстротой, чтобы не допустить к участию в победе, – как они себе это представляли, – Грациана» [1, с. 513].

Это была главная стратегическая ошибка императора Валента, поскольку время работало на римлян, а не на готов. Понимал это и вождь готов Фритигерн, затеявший тайные переговоры с римлянами [Там же]. На рассвете 9 августа 378 года римская армия быстрым маршем подошла к Адрианополю, солдаты были утомлены зноем и каменистой дорогой. Готы укрепились на холме в вагенбурге, а их конница под предводительством Алафея и Сафрака, находилась на фуражировке. Римская армия начала выстраиваться в боевой порядок: «правое крыло конницы было выдвинуто вперед, а большая часть пехоты была поставлена позади в резерве. Левое крыло конницы строили с большими затруднениями, так как большая часть предназначенных для него отрядов была еще рассеяна по дорогам» [Там же, с. 514]. Из этого описания можно сделать вывод о плохой координации римских соединений, большой спешке и недооценке противника.