Не исключено, что и хеттяи (в Библии – сыны Хета (Хата?), сына Ханаана), подобно иевусеям, влились в народ хаттов, северного соседа хананеев, проживающий в Киликии и, возможно, в Центральной Анатолии. Около 8 тлн хананеи, хатты и хурриты колонизовали Эгеиду, где со временем слились в народ ПЕЛАСГОВ. Ещё позже хатты и хурриты стали основой анатолийской державы хеттов, назвавшейся именем страны хаттов – ХАТТИ; а также Митанни, Урарту, Гутиум, Армения и др. (об этом мы расскажем в последующих главах).

Не все ХУРРИТЫ («народ солнца») проживали в Ханаане, а лишь их небольшая часть. Большинство же этого многочисленного народа было разбросано на обширных территориях Переднеазиатского нагорья, в горах Тавра, Загроса, Кавказа (в основном восточного), а также в Северных Сирии и Месопотамии. Иногда хурритов объединяют в одну этническую группу ХАТТО-ХУРРИТОВ с расово («черноголовые» и «длинноносые») и культурно схожими с ними ХАТТАМИ [2.41; 2.51]; отметим, однако, что этнообразующими родами хаттов и хурритов являются носители различных гаплогрупп – G2a [2.47; В: Гаплогруппа G2a (Y-ДНК)] и J2a [2.47; В: Гаплогруппа J2 (Y-ДНК)] соответственно (см. ниже).

Максимальные доли G2: сваны – 92%, шапсуги – 87%, осетины – 62%, мегрелы – 59%, адыги – 52%, абхазы – 51%, грузины – 48%; в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии – около 40% [В: Гаплогруппа G2 (Y-ДНК)]; 2.52]. Это на Северо-Западном и Центральном Кавказе; вне его – значительно (часто на порядок) меньше.

Максимальные доли J2: ингуши – 88%, чеченцы – 56%, азербайджанцы – 30%, кумыки – 25%, армяне – 22%. Это на Восточном Кавказе; вне его: Кипр -37%, Крит – 34%, Северный Ирак – 28%, Ливан -26%, Сицилия – 26%, Турция – 24%, Южная Италия – 20%, Греции (материковой) – 19%, евреи – 19—25% [2.53].

Представленные данные вроде бы позволяют предположить, что гаплогруппы G2, J2 появились на Кавказе, откуда и проникли в другие регионы. Однако, специалисты такого вывода не сделали; одна из причин – небольшое генетическое разнообразие (мало субкладов) этих гаплогрупп на Кавказе при очевидной языковой близости.

Хотя последняя слабо связана с генетической близостью: «… коренные обитатели Северного Кавказа не являются генетически родственными народами… родственными являются лишь их языки. Опираясь на ДНК-исследования, можно констатировать тот факт, что северокавказские народы, относящиеся к северокавказской семье языков… делятся на три (у других исследователей – четыре – авт.) основные группы с отдельными доминантами Y-хромосомы» [2.54]. А именно: G2a-P303 – «абхазо-адыгская»; G2a-P18 – «иранская»; J2a-M67 – «нахская»; J1 (xP58) -M267 – «дагестанская» [2.55]. Носителями G2a является треть кавказских мужчин, J2 и J1 – по четверти [2.56].

(Поясним здесь, что J1 (xP58) означает гаплогруппу J1 без её субклада J1-P58; последний, обозначаемый также через J1c3 (J1a2b), называют «семитским». Носителями J1 («аравийцы») являются 40—75% мужчин Аравийского полуострова, J1-P58 – большинство J1 и якобы самой генетически «чистой» части евреев – коэнов (священников) [2.46; 2.47; В: Гаплогруппа J1 (Y-ДНК)]. Так что либо «семиты» не дошли до Дагестана, либо покинули его; в любом случае они предпочли Аравию.)

Согласно данным А. Клёсова общий предок субкладов G2a-P18, G2a-P303 Северо-Западного и Центрального Кавказ (включая Грузию) жил 12,0—11,5 тлн. Примерно такую же давность (11,8 +/– 1,4 тлн) имеет общий предок носителей гаплогруппы J2 («хурриты») для Восточного Кавказа; то же для J1 (xP58) – примерно 10 тлн [2.52]. Но расчёты Клёсова, отвечая на вопрос «когда?», не в состоянии ответить на вопрос «где?», Где жили эти общие предки? От ответа на него зависит оценка появления указанных гаплогрупп собственно на Кавказе.

Преобладающей точкой зрения на сегодня является следующая: общий предок кавказских субкладов гаплогруппы G2a проживал где-то в Анатолии, гаплогруппы J2a – в Месопотамии; на Кавказе носители этих субкладов появились около 5 тлн; носители кавказских субкладов гаплогруппы J1 (xP58) пришли на Кавказ около 10 тлн из Месопотамии.

Что касается хатто-хурритских гаплогрупп, мы полагаем, что история их миграций с 13 тлн и до прихода (возвращения) на Кавказ 5 тлн могла быть следующей. В период 13—11 тлн они могли располагаться в Колхидской низменности, долине реки Риони (хатты) и в Курской впадине, долине реки Кура (хурриты (хури, кури)). Разделял их горный хребет Лихский, соединяющий Большой Кавказ с Малым, отделяющий Колхидскую низменность от Куринской впадины и служащий водоразделом рек Риони и Кура [В: Лихский хребет].

(Хребет этот находится сегодня на территории Южной Осетии. Если переместится от него на север и пересечь Главный Кавказский хребет, то попадём в Северную Осетию, которая разделяет народы Северного Кавказа на две языковые семьи – западнокавказскую (абхазо-адыгскую) и восточнокавказскую (нахско-дагестанскую) – вместе образующие северокавказскую языковую надсемью [В: Северокавказские языки]. Специалисты (С. Старостин и др.) говорят, что правильнее было бы назвать эти семьи как хаттскую, хурритскую и хатто-хурритскую соответственно в силу близости хурритского языка к языкам нахско-дагестанским, хаттского – к абхазо-адыгским [2.56; 2.57].)

На период 13—11 тлн приходится вторая фаза Великого потопа (см. разд. 1.4.4.3), когда осциляции Хвалынского бассейна Каспия достигали отметок +22, +16, +6 м, береговая линия передвигалась на сотни километров, речной сток значительно возрастал во время «сверхполоводий (super floods) в речных долинах с затоплением всех пойм и низких речных террас» [2.58]. В таких условиях, вероятно, насельники долины Куры (включая, вероятно, и J2a, G2a) вынуждены были покинуть её и перебраться в более безопасные места – уйти в горы или на Нагорье.

Судя по всему, ушли на Нагорье, свою прародину, скорее всего на Армянское нагорье, возвышающееся над Малоазиатским и Иранским на несколько сот метров. Спокойнее был Новоэвксинский бассейн Чёрного моря, но похожие процессы и здесь наблюдались в первую фазу потопа, когда осциляции Хвалынского бассейна достигали отметок +40, +50, +35 м и через Манычский пролив избыточные воды Каспия сливались в Чёрное море, значительно (на 30—60 м) повышая уровень последнего [2.58]. С тех пор, по-видимому, Колхидская низменность с её многочисленными реками и речушками не считалась комфортной для проживания. Покинули G2a, J2a и Колхиду, и тоже ушли на Нагорье.

Примерно в это время по Иранскому нагорью, затем Северной Месопотамии, Восточной Анатолии и Северной Сирии, по землям, населённым хурритами и хаттами, двигались хамиты T1a1 (см. разд. 2.2.1). Шли они небыстро (считается, что средняя скорость миграций в то время составляла 1—2 км в год), часто останавливались, иногда надолго, строя поселения. На скорость их движения влияли и перегоняемые стада ОДОМАШНЕННЫХ ЖИВОТНЫХ, в основном мелкого и крупного рогатого скота – коз, овец, коров. Несли с собой и семена ОКУЛЬТУРЕННЫХ РАСТЕНИЙ (ячмень, пшеница, лён и др.), и необходимые орудия труда; всё это было их долей в общем имуществе ноитов, начало которому положили Учителя, выделив им часть своего имущества, спасённого в потопе 13,8 тлн (см. разд. 1.5.2).

На пути своём они оставляли не только генетические следы, но и очаги нового образа жизни – ОСЕДЛОГО. По-видимому, нечто аналогичное происходило с хананеями-хамитами и проживавшими на юге Леванта амореями-либу (см. разд. 2.2.3). Так начиналось то, что много лет спустя потомки назовут ВЕЛИКОЙ НЕОЛИТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ (разд. 2.2.5). И будут спорить, где же именно, в Восточной Анатолии, Северной Месопотамии или в Леванте впервые были доместицированы животные и растения.

Хатто-хурриты приняли в революции активное участие и уже где-то 9 тлн они, НЕОЛИТИЧЕСКИЕ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ И СКОТОВОДЫ, начинают их экспансию на запад (Европа), восток (Иран, Месопотамия, Индия) и, возможно, на юг (Северная и Восточная Африка). Путь их отмечен ранними культурами Балкансого (Караново I, Сескло и др. [В: Балканский неолит] и Месопотамского (Халаф, Хассуна-Самарра и др. [В: Доисторическая Месопотамия]) неолита [2.60].

На Кавказ их потомки, видимо, вернулись вынужденно: из Европы они были изгнаны эрбинами 5—4 тлн [2.52], из Месопотамии – вытеснены ранними шумерами 6—5 тлн (по другой теории – вернулись как убейдиты и/или урукцы в поисках металлов для растущих нужд шумерской цивилизации [2.60; 2.61]). Путь их лежал через Майкопскую культуру (6—5 тлн) и Араксскую (6—4 тлн), которые они, возможно, и основали; но теперь возвращенцы не ограничились равнинами, а поднялись и в горы.

Что же касается общего предка «аравийцев», носителей гаплогруппы J1 (xP58), появившегося 10—9 на Восточном Кавказе, то он мог быть из амореев-сутиев (разд. 2.2.4.1).

Но вернёмся к списку сынов библейского Ханаана. Вероятно, за эпонимами Сидон, Хет, Иевусей, Аморрей стоят реальные роды-народы, возможно, в определённое время объединившиеся в одну страну (уместно вспомнить здесь гипотезы В. Авдиева и Б. Тураева о существовании некоей ближневосточной империи с центром в городах Хурра и Кадеш соответственно). Имена Аркей, Синей, Арвадей, Евей суть топонимы, названия финикийских городов Арка, Син, Арвал, Евей. А вот Гергесей, Цемарей и Химафей, скорее всего, придуманы с целью довести число сыновей Ханаана до священного числа 12.

Во всяком случае, Библия поминает их мимоходом, наука история – молчит, гадая, почему их Библия поминает мимоходом. А может их и не было вовсе? Может они – плод фантазии библейских писателей? Такие необычные, яркие. Или, возможно, они «рассеялись»; кто-то отправился в Египет с мицраимянами-хананеями да и сгинул там, кто-то – в Лувию и влился в страны, на которые Лувия распалась, возможно даже возглавил их: Ликия (Лукка), Кария и др. [2.62]. Или в Эгеиду, где стал ходить под парусом пеласгов [2.63]. Как знать…

Итак, мы предполагаем, что в период 11—10 тлн в Леванте сложился союз дружественных народов, включающий хананеев-хамитов, хаттов, хурритов и амореев-либу, сыгравший заметную роль в древней истории Ближнего Востока; назовём его ЛЕВАНТИЙСКИМ СОЮЗОМ.

А что же амореи наши сутии? Были ли они реальным народом или искусственно сконструированным под упомянутые выше задачи? Забавно, но если под сутиями понимать хананеев, под семитскими языками – хамитские (хананейские), то все так и было: 11—10 тлн они пришли из Месопотамии по Евфрату, высадились на территории местных эблаитов, возможно, ассимилировали их; позже породили финикийцев, которые породили евреев и т. д. И в каждой шутке есть доля шутки, как известно.

В проблеме сутиев автора всегда занимал вопрос: а зачем их помещают в Эфиопию, затем выводят из нее и заставляют сложным маршрутом, преодолевая Баб-эль-Мандебский пролив, по месопотамской равнине двигаться в Сирийскую пустыню, чтобы осесть в горах Джебель Бишри [2.45; В: Джебель Бишри]? Ведь Эфиопия и по Библии и по факту не семитская, а хамитская страна, преимущественно кушитская. Исход семитов из страны хамитов? Едва ли.

Дело, видимо, в том, что геногенеалоги Эфиопию считали одной из прародин гаплогруппы J1, которую, в свою очередь, называлм «еврейской» или «семитской», что неверно, как мы уже убедились (ныне эти условные наименования остались лишь за субкладом J1-P58). Другими такими прародинами назывались юго-запад Аравийского полуострова (Йемен) и Северный Кавказ (Чечня, Дагестан) [В: Гаплогруппа J1 (Y-ДНК)]. Хотя современные геногенеалогические исследования исключают Эфиопию, Йемен и Северный Кавказ в качестве прародин евреев, а настаивают на Леванте [2.46] (что полностью отвечает нашей теории). Знали бы об этом сутии – сидели бы на месте.

Но они, видимо, пришли. Из Аравии. И принесли с собой в Северную Сирию и Южную Анатолию, в горы Загрос и Тавр, на Переднеазиатское нагорье «аравийскую» гаплогруппу J1. Тех из них, кто поселился на западе, за Евфратом, вполне корректно называть амореями-сутиями. Не исключено, что амореи-сутии были предками АРАМЕЕВ, т.е. протоарамеями, сменившими их позже в Сирийской пустыне; исходя из этого гаплогруппу J1 мы будем обозначать (условно) как «арамейскую» (хотя такое обозначение больше бы подошло её субкладу J1-P58).

Как мы уже говорили, основной гаплогруппой хаттов была, по-видимому, G2a, хурритов – J2a. Хурриты J2 занимали Переднеазиатское нагорье, арамеи J1 – Аравийское плоскогорье, между ними находилась впадина, известная как Месопотамская низина. По логике вещей в Месопотамии должны быть представлены и J1, и J2 (в меньшей степени, всё-таки горцы). Проверим данное умозаключение, рассмотрев снип-структуру современного Ирака: J1 – 31.0%; J2 – 26,4%; E – 14,9%; T – 7,0%; R1b – 5,9%; R1a – 6,3%; G2 – 2,7%; прочие – 5,8% [W: Y-DNA Haplogroups in Populations of the Near East]. Так и есть! (С учётом обстоятельств, конечно.)

На гаплогруппу J в сумме приходится 57,4%; вероятно, её можно назвать «месопотамской»: в Месопотамии 31,6 тлн у неё появились «детки» – J1 и J2; через время часть их во главе с J1 ушла на запад, другая в главе с J2 – на восток, но некоторые из тех и других остались в Междуречьи. Хотя возможен и другой сценарий: на Переднеазиатское нагорье гаплогруппу J1 занесли позже упомянутые выше амореи-сутии.

Вероятно, среди хатто-хурритов было немало носителей гаплогрупп R1b и R1a («эрбины» по А. Клесову [2.1] и «арии») [В: Гаплогруппа R1a (Y-ДНК); В: Гаплогруппа R1b (Y-ДНК)]. Они могли быть ассимилированы хатто-хурритами или жили обособленными этническими группами; во всяком случае, эти гаплогруппы были широко представлены в рассматриваемые нами время или несколько позднее в местах обитания хатто-хурритов (Кавказ, Нагорье, Месопотамия), где остались следы индоевропейских миграционных волн. Именно они «ответственны» за наличие некоего языкового индоевропейского следа-субстрата (например, в именах) в хатто-хурритских странах Митанни, Хатти, Лувии, что позволяет некоторым западным историкам говорить о существовании в Анатолии мощных государств, населенных выходцами из Европы, которые говорили на индоевропейских языках.

Сложнее с генеалогией амореев-либу (или просто амореев, так как амореев-сутиев мы будем называть арамеями). Вслед за Ф. Питри мы считаем амореев выходцами из Ливии; тогда, возможно, они были носителями гаплогруппы E1b1b1, или E-M35, широко представленной в южном Леванте (10—12% в Палестине и Ливане) [2.47; В: Гаплогруппа E1b1b (Y-ДНК)].

Снип-структура (Y-ДНК) современного Ливана выглядит примерно следующим образом [2.41]: G – 5%, J1 – 19%, J2 – 32%, R1a – 3%, R1b – 8%, E – 20%, T – 4%, прочие – 9%. Эта структура, хоть и с искажениями, но отражает неолитическую снип-структуру Леванта в следующем смысле: доминировали (по численности) в регионе J2 (хурриты) и E (амореи); наибольшие же искажения, связанные с миграциями, войнами и др., наблюдаются у T (доля финикийцев снизилась; частью они были перебиты ассирийцами, другой – мигрировали в Западное Средиземноморье) и J1 (её доля повысилась; 3,2 тлн в регионе появились сирийские арамеи).

Итак, мы готовы назвать, кого будут готовить финикийцы в качестве «миссионеров» для захода в Нижний Египет и Эгеиду: амореев и хурритов. А упомянутые выше «плацдармы» для их подготовки будет располагаться в Иерехоне и Угарите соответственно.

И здесь внимательный читатель должен прервать автора: «Как же так, вы рассматриваете период 10,0—8,0 тлн, а историки утверждают, что амореи с хурритами появились примерно 5,0 тлн». Замечание принимается, но с одним уточнением: амореи с хурритами не «появились» 5,0 тлн, а имеются свидетельства о присутствии в регионе где-то с этого времени неких этносов, названных амореями и хурритами. А кем они были в прежней жизни? Правильно, протоамореями и протохурритами. Но о лексемах «пра», «прото» и их использовании в настоящей книге мы уже говорили, нет нужды повторять. И потом, мы связали этносы амореев, хаттов и хурритов с гаплогруппами E1b1b1, G1a и J2a в качестве доминирующих (см. Введение) в их снип-структуре, а они (гаплогруппы) обосновались в регионе очень давно. И это обстоятельство в значительной мере обесценивает использование лексем «пра», «прото», хотя и не отменяет их.

Кроме того, напомним, что официальное «историческое» время для нас с вами определено с торжественного открытия династического периода Египта 5,1 тлн. Правда, Шумеру удалось сместить эту дату на несколько столетий назад, в прошлое. Но это не отменило принципа соотносить все исторические процессы в других, вроде бы цивилизованных странах, с династиями египетских фараонов. Поэтому достаточно развитые амореи и хурриты не могли, не имели права объявиться ранее, чем появился династический Египет. Обычно в литературе в таких случаях говорится о II, реже III тыс. до н.э.

И, как говорят американцы, «войны не было, если её не показало CNN».

2.2.5. НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Итак, познакомившись с основными соседями хананеев, мы возвращаемся к ним самим. Первым городом, основанным финикийцами на своей новой родине, а возможно и первым городом Последнего времени на земле, стал Библ (см. разд. 2.2.2). Археологи приводят дату закладки Библа: 10,8—9,0 тлн [W: Bybos], что очень хорошо укладывается в нашу реконструкцию.

Город заложили на холме у моря, рядом имелись две бухты, подходящие для гаваней, вокруг раскинулась плодородная долина, пригодная для земледелия, еще дальше – горы, покрытые кедровым лесом. Привлекло финикийцев и то, что холм хранил остатки прежних поселений, возможно, городов Первого времени, а значит выбор их был не лишен оснований [2.64]. Впрочем, место для города скорее всего прямо указали жрецы Сета: вокруг озера с подземными источниками, которое они считали священным.

Рядом с городом стали выращивать просо, ячмень, пшеницу, лен, овощи и фрукты (яблоки, сливы, оливы, миндаль, грецкие орехи и др.); пасти коз, овец, коров, разводить свиней. Подобно праотцу Ною «насадили виноградник», благо виноградной лозы и дикой и культурной в окрестности было в изобилии. Позже сельхозугодья разместили и в долине Бекаа. Напомним, что одомашненных животных и семена окультуренных растений хамиты принесли в Левант с Тибета; стадо с тех пор, конечно, разрослось, запасы семян увеличились, но при «рассеянии» все это богатство разделили между ушедшими в Африку футитами и кушитами и оставшимися в Леванте хананеями.

Забегая вперед, отметим, что хананейская история города прервется на какое-то время в связи с «событием 8,2 тлн» [W: 8,2 Kiloyear Event], связанным с сильнейшей засухой и голодом, вынудившим хананеев покинуть город и направится частью на юг, в дельту Нила, другой – на север, в Эгеиду через Крит. Известно, что около 5 тлн Библ был уничтожен сильнейшим пожаром, который мы связываем с исходом Моисея (историчного, прототипа библейского Моше) из Египта во время симито-хурритской войны [П3].

В отстроенном заново городе появятся главные храмы, посвященные богине города Баалат Гебал («владычица Гебала») и богу войны и мора, покровителю оружия Решефу. О Баале, главном божестве хананеев, ипостаси великого бога Первого времени Сета, мы уже говорили и будем возвращаться к нему не раз; о Баалат Гебал также упоминали (разд. 2.2.2). Но кто такой Решеф?

Финикийский историк Санхунйатон писал, что его соплеменники не очень-то религиозны и, как правило, обожествляют или стихии (море, буря, огонь и т.п.) или предков, сделавших для людей что-то очень полезное [2.65]. Согласно сохранившимся описаниям, Решеф носил короткое одеяние, перетянутое ремнями, и высокую конусообразную шапку. В руках – щит, копье и боевой топор. Возможно, под руководством Решефа хананеи достигли Левантийского побережья. Или, что тоже вероятно, Решеф был одним из вождей Первого времени, например, руководивший эвакуацией левантов в Индостан. Наконец, он мог быть обожествленным вождем исхода хананеев и амореев из Египта после поражения в войне с симитами, т.е. обожествленным МОИСЕЕМ [П3].

Первоначальная застройка Библа была, вероятно, хаотичной, небольшими, в основном деревянными, домами прямоугольной формы. Этот город сгорел. Новый был преимущественно каменный, основательный и красивый, с радиальной планировкой. От озера лучами расходились широкие мощеные улицы, застроенные каменными домами в центре и деревянными на окраинах. Инфраструктура города включала систему водоснабжения и канализацию (систему специально оборудованных сточных канав) [2.64; 2.66].

Одним из главных вопросов, как и перед симитами в Камбее, стала организация металлургического производства для изготовления предметов из меди, бронзы, в первую очередь – орудий труда и оружия. Здесь было немало проблем. Во-первых, где его разместить? Производство потребует много топлива, т.е. древесины, а где её взять? Рубить кедровые рощи? Это, конечно, за гранью. Особенно для корабелов. Во-вторых, доступное сырье, медные и, особенно, оловянные руды. Ходить за касситеритом в Юго-Восточную Азию, как это делали в Камбее, было практически невозможно; надо было искать источники сырья поближе. Хорошо хоть с технологиями, благодаря жрецам-левантам, проблем не было. Хотя их и пришлось адаптировать под новое сырье (например, касситерит пришлось заменить станнином (оловянным колчеданом)).

Через какое-то время названные проблемы были решены, Мы не знаем, указали ли леванты где искать согласно располагаемой ими информации из Первого времени, или же они вместе с хананеями и хурритами ходили в экспедиции «по долам и горам», но решение было таким: металлургия прописывается на хатто-хурритских территориях в Анатолии, где имелось все необходимые ресурсы: руды, лес, вода. Около 10,0 тлн здесь создаются металлургические центры Чатал-Хююк, Ашиклы-Хююк, Чайоню-Тепеси и другие [2.67]. В дальнейшем основное металлургическое производство финикийцы перенесли на Кипр, в т.н. «медный пояс» Кипра в предгорьях Тродоса, сделав остров одной из первых своих колоний.

Наша реконструкция в этом вопросе опирается на науку [2.68]: «С момента самых первых признаков древней металлургии обнаруживаются следы производства мышьяковистых бронз… абсолютно нигде не обнаруживается никаких следов неудачных экспериментов с „неправильными рудами“. Древние металлурги каким-то образом сразу использовали верный рецепт… В целом получается, что в Анатолийско-Иранском очаге древний человек каким-то образом освоил и сразу и вдруг довольно сложную, но весьма эффективную технологию получения медных сплавов из руды… для древнейших находок у археологов уже фигурируют даты… IX—VIII тысячелетие до нашей эры».

Для подготовки амореев к Египту финикийцы решили использовать Иерехон, стоянку-оазис, расположенную в долине Иордана, на западном берегу реки, в непосредственной близости от Синайского полуострова и Египта. В силу ряда объективных и не очень причин Иерихон – особый объект для археологов и историков, и особенно особый для библейских археологов. Поэтому необходимо сделать здесь небольшое отступление.

Дело в том, что с подачи британца Г. Чайлда официальная наука считает, что в Иерехоне и его окрестностях или в Ханаане в целом в рассматриваемое нами время (около 10,0 тлн) произошла уже упомянутая нами ВЕЛИКАЯ НЕОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, важность которой для человечества намного превосходит все прочие революции вместе взятые: Английскую промышленную, Французскую буржуазную, Русскую социалистическую, Китайскую коммунистическую и др. Заявка впечатляет. Но что за ней?

Утверждается, что в этих местах – в Леванте, юго-восточной Анатолии и западном Загросе – обитали некие НАТУФИЙЦЫ, носители натуфийской культуры (натуфа). Племенная структура натуфа неизвестна, есть теория, не всеми, впрочем, поддерживаемая, что натуфийцы пришли из Южной Европы. Возможно, с территории современной Франции, как только потеплело, 14—12 тлн. Главным и первым городом у них стал Иерехон и от него пошли самые великие свершения человечества со дней творения, как то переход к оседлому образу жизни, изобретение земледелия и скотоводства и т.д., и т. п. Другие ученые отводят Иерехону более скромную роль – стоянки-оазиса, любимого места отдыха натуфийцев после поисков еды.

А. Кейт так «… описал натуфийцев из пещер Шукбах и Кебра. По его мнению, они были невысокого роста – для мужчин нормой было 160 сантиметров, а для женщин – 152 сантиметра. Рост самого высокого из найденных там людей составлял всего 165 сантиметров. У них были маленькие руки и ноги, кости конечностей – тонкими и хрупкими, головы – удлиненными (кефалический индекс (отношение максимальной ширины головы к максимальной ее длине, умноженное на 100 – авт.) 72—78), а лица – маленькими и продолговатыми. Подбородок выступал, нижняя челюсть была слабой, с незначительным прогнатизмом (габсбургской челюстью – авт.), но выступающим подбородком» [2.69]. Автор не берет на себя смелость заявить, что это – описание истинных французов, больше похоже на пришельцев из мультиков.

Справедливости ради, следует заметить, что среди историков и археологов есть немало и таких, кто считает, что никакого натуфийского народа, «пришедшего с юга Европы», не существовало, что в обозначенном регионе жили-были автохтонные племена, которых в свое время и с определенными целями историки решили объединить, назвав их носителями «натуфийской культуры» или «натуфийцами».

Те же, кто верит в натуф, настаивают, что он – прародина праафразийского языка, а натуфийцы – первоначальные его носители. При этом распад праафразийского языка ученые относят к 11 тлн, т.е. ко времени упадка натуфа [2.41]:

«Многие хозяйственные термины, названия растений и животных, восстанавливаемые при реконструкции этого (праафроазийского) языка обнаруживают непосредственные параллели с историческими реалями натуфийской культуры. Распад праафразийской языковой общности относят примерно в X—IX тыс. до н.э.».

Вот те на! Так загадочные натуфийцы – это хамиты T1a1 с ассуритами T1a2, пришедшие «столпотвориться» для сооружения «города и башни» и «рассеяться», вызвав распад праафроазийского (т.е. своего) языка? Плюс автохтоны, конечно, как же без них. Но могли ли автохтоны дать «многие хозяйственные термины» без того, чтобы не научиться вести хозяйство, перейдя к оседлому образу жизни от охоты и собирательства, не изобрести письменность? И были ли у них стимулы, чтобы сделать все это самостоятельно, без внешнего давления? Едва ли, ведь ещё не закончился «африканский влажный период», Сахара и прилегающие регионы «цвели и пахли», собирателям и охотникам жилось совсем неплохо.

Здесь уместно остановиться и на «распаде праафразийской языковой общности»:

«Праафразийский язык – это реконструированный праязык, от которого произошли все современные афраазийские языки… ученые полагают, что на нем говорили 12000—18000 лет назад <1> … прародина <праафразийского языка> находилась на Ближнем Востоке, возможно, в Леванте <2>). Некоторые генетики и археологи выступают за обратную миграцию праафразийских носителей из Западной Азии в Африку уже в 10-ом тысячелетии до нашей эры. Они предполагают, что натуфийская культура могла говорить на праафразийском языке незадолго до ее распада <3> … Эта гипотеза подтверждается афразийскими терминами раннего скота и сельскохозяйственных культур как в Анатолии, так и в Иране <4>. Доказательства того, что на юге Аравии ранее говорили на кушитском языке, также говорят о ближневосточном происхождении, но некоторые предложения также утверждают, что Северная Африка или Африканский Рог являются возможными местами происхождения <праафразийского языка> <5>» [В: Праафразийский язык].

Прокомментируем приведенную цитату:

<1>. Похоже, что так. Праафрозийский язык был языком ноитов, ожидаемое время появления рода ноитов Т1а – 18,4 тлн, его «сыновья» (хамиты Т1а1, симиты Т1а2, яфетиды Т1а3) появились в интервале 17,2—14,6 тлн (см. разд. 1.5.1). Окончательный распад ноитского языка произошел около 11 тлн, после «вавилонского столпотворения» и «смешения языков» в долине Бекаа, после которого ноиты рассеялись (хананеи остались в Леванте, кушиты с футитами ушли в Африку, ассуриты – в Месопотамию, яфетиды – в Анатолию), а также в Камбее после землетрясения и потопа, когда столица камбейцев ушла под воду, хананеи покинули Индостан и направились в Левант, симиты – остались, но затем мигрировали на Дильмун и в Южную Месопотамию (см. разд. 2.3.1, 2.3.2).

<2>. Прародина ноитского (праафрозийского) языка находилась в Центральной Азии, откуда и случилась обратная миграция рода Т1а вначале на Тибет и в Ассам, затем хамитской ветви в Левант и Африку, семитской – в Западный Индостан, Месопотамию и долину Нила. Левант и Камбею можно считать прародинами афразийских (семито-хамитских) языков (разд. 2.2.1, 2.3.1).

<3>. Действительно, 11—10 тлн из Западной Азии (Левант) в Восточную Африку (Африканский Рог) мигрировали кушиты и футиты – потомковые роды ноитов. И натуфийская культура вполне могла говорить на праафразийском (ноитском) языке незадолго до ее распада. Здесь следует пояснить, что, вообще говоря, на праафраазийском языке говорила тахунийская культура (11—10 тлн; см. ниже), принесенная в Левант хамитами Т1а1 около 11,0 тлн, когда «тахун» (докерамический неолит В) сменял «натуф» (докерамический неолит А). Конечно, это был распад натуфа, связанный с переходом обитателей региона на новый, более высокий уровень цивилизационного развития, который принесли пришельцы. И поздние натуфийцы вполне могли заговорить по-тахунски.

<4>. Видимо, это так. Доместикация животных и растений, конечно, шла и в Анатолии, и в Иране, и в других местах. Но решительный прорыв здесь случился с приходом хананеев-хамитов Т1а1 – субъектов т. н. Великой неолитической революции около 10,0 тлн (см. ниже).

<5>. Северная Африка м Африканский Рог были свидетелями становления хамитских и, позднее, семитских языков после распада прасемито-хамитского (праафразийского, ноитского), о происхождении которого мы уже говорили.

Итак, зтническая структура предполагаемых натуфийцев неизвестна; понятно, что за несколько тысяч лет (а натуф существовал во время докерамического неолита А (14,5—10,8 тлн в хронологии ASPRO [В: Хронология ASPRO]) она менялась и довольно сильно, так как с наступлением голоцена оживилась и миграция. В частности, как мы говорили уже не раз, 11,0—10,0 тлн в долине Бекаа появились роды ноитов T1a, большая часть которых (кушиты, футиты, ассуриты, яфетиды) вскоре покинули регион натуфа, но некоторые (хананеи) остались. Кроме того, мы предполагаем, что среди натуфийских этносов были протоамореи и протохатто-хурриты., которых мы по-прежнему будем называть просто амореями и хатто-хурритами.