Противостояние миров. Том 1. Часть 3

– Что за диво такое? – не смог сдержать интерес и Викул. – Нужно посмотреть, что там. Вдруг там есть кто?

– Улууу, – выкрикнул местный спаситель, – тебе нужно сходить туда. Да и там тебе будет легче уединиться с духами. А мы еще поищем, вдруг еще остались такие подарки?

Шаман беспрекословно последовал в небольшой чум, походу вытирая накатывающиеся слёзы. Заглянув вовнутрь, он слегка растерялся, услышав слабый нежный голос:

– Аю-аю, аю-аю (больно-больно)…

Шаман за долгое время услышал свою родную речь, но затем прополз дальше и задал вопрос:

– Ты понимаешь меня?

– Да, понимаю, – тихонько прошептал женский голос, – спаси моего сына, он у меня за малицей.

Улуу подполз поближе и в темноте едва разглядел укутанную в оленьи шкуры девушку. Небольшого отверстия вверху хватило, чтобы разглядеть женское лицо, да и глаза стали понемногу привыкать к местному сумраку.

– Что произошло? – нежным голосом спросил мужчина. – Кто напал на вас? Я не припомню таких войн за всю мою жизнь.

– Спаси сына, прошу тебя, – не переставала повторять девушка, – спаси сына…

Девушка скинула с себя шкуры с одеждой и протянула в руки шамана теплое тельце малыша. Почувствовав руки собеседника, девушка упала бес сознания на постеленные на полу шкуры оленей. Шаман немного удивился, но не растерялся. Он положил ребенка рядом с матерью и, быстро выглянув наружу, прокричал:

– Идите сюда, здесь люююди…

Затем заполз назад и сразу стал искать заготовленную бересту и древесину для огня. Вскоре в чум заглянул Добрыня и спросил:

– Какая помощь нужна?

– Девушка с ребенком при смерти, помочь нужно.

Дальше можно было не говорить, воин быстро метнулся в сторону Благославы, зная, что именно она на данный момент сможет сотворить небольшое чудо. Подбежав к ней, он всем своим видом дал понять, насколько она сейчас нужна в том чуме.

Старушка неспешно поплелась в небольшое жилище, прекрасно понимая, чего от неё хотят, следом за ней пошли девушки и Душебор, нутром чувствуя, что и он сможет чем-то помочь.

Улуу быстренько сооружал небольшой костер, понимая, что без огня любые попытки помочь будут тщетны. Хозяйка жилища оказалась запасливой, в одном из закутков он нашел небольшие залежи бересты и высушенных поленьев. Не обращая внимания на вползающих девушек, шаман начал разводить костер своим, ещё предками оставленным, огнивом. Вскоре к небу потянулась небольшая струйка дыма, и сразу следом ярким пламенем разгорелась береста. Внутри появился свет. Берегиня с Селиной суетились возле девушки, Душебор, усевшись рядом с костром, начал доставать свои запасы и раскладывать возле себя, дабы не искать их, когда они действительно пригодятся. Берегиня начала искать воду, но вокруг ничего похожего не было, только за стенами лежал холодный снег. Отыскав краем глаза небольшую посудину, русалка наполнила её снегом и поставила оттаивать рядом с костром.

Старушка занималась бессознательным малышом, который едва-едва подавал признаки жизни. Он был почти весь холодный, с несколькими большими ссадинами на голове. Благослава поняла, что даже её силы не смогут спасти ему жизнь, если только протянуть какое-то время, но не более того. Женщине досталось больше, при свете на её теле проявились многочисленные ссадины и места с резаными ранами.

– Сколько же она просидела так? – вырвалось у впечатлительной Селины. – Она наверное защищала своего сына?

Девушки не заметили, как рядом с ними очутился Улуу, который, наверное, впервые за долгое время потерял свою душевную улыбку. Мужчина не мог сдерживать свои эмоции, постоянно вытирая стекающие слёзы, он вспомнил себя, когда вошел в дом и увидел нечто подобное со своей семьей, но здесь пока оставалась надежда, и шаман решил, что пора возвращать и забирать долги. Выйдя из чума, шаман направился на поиски подходящего места для уединения и совершения одного очень сложного обряда. К его счастью, рядом находился Мир-суснэ-хум, который должен помочь в его будущем плане.

– Посмотрите, – донесся голос Викула, – еще такое же жилище.

– Видимо, судьба, – произнес про себя шаман, – осталось найти атрибуты, а там уже посмотрим.

Новый знакомый сам пошел приготавливать чум к будущей церемонии, понимая, что многое будет зависеть не только от него, но и от простого шамана. Другой чум был немного меньше первого, хотя несколько шкур были скинуты с шестов. Взяв с пола шкуры, местный богатырь занялся несложным ремонтом, приводя жилище в должное состояние. Затем залез вовнутрь и приготовил нужные составные для будущего костра, хотя, оставив место в сердцевине, возможно для каких-то незнакомых компонентов.

Мужчины разбрелись по всему селению, выискивая выживших или какие-нибудь зацепки, кто мог сделать такие зверства. Кроме мертвых тел ничего больше не нашли, ни хижин, ни животных, сжигали абсолютно все, стараясь уничтожить все живое и замести возможные следы.

Собрав нужные атрибуты, Улуу подозвал к себе Мир-суснэ-хума, и они оба отправились в свободный чум. Вскоре послышались динамичные удары в бубны. С каждым ударом вокруг чума стали происходить загадочные явления, уже вошедшие в повседневную жизнь путешествующих друзей. Но свидетелями сего события были мужчины и один любопытный пёс, который ни на шаг не отходил от своего хозяина.

Немного погодя из верхушки чума показалась струйка дыма, а чуть позже вперемешку с мелкими искрами. К магической музыке стало добавляться многочисленное вороньё вместе с их громким карканьем. Все вперемешку приводило слух человека в невыносимый кошмар, но не слух шамана, которому только и нужно было добиться этого результата. В паре с местным богатырем Улуу приобрел невероятную силу разума, уйдя далеко в мир нечеловеческого разума. Он чувствовал абсолютно всех и теперь сам мог обращаться к нужным божествам или духам. Но долго ждать не пришлось, та, с кем он хотел поговорить, сама объявилась, не запылилась, первой начав разговор:

– Ждала тебя, уже переживать начала, – старческо-неприятным голосом проговорила старуха, – знаю, что произошло, даже знаю, кто виноват.

– Помощь нужна твоя, – начал шаман, – нам любая помощь кстати будет, но сейчас здесь при смерти лежат женщина с ребенком. Они ни в чем не виноваты, даруй им жизнь, ты ведь видишь, что я почти выполнил обещание. Я ведь тебя не просил ни о чем, только ты мне ставила условия.

– Знаю, знаю. Не серчай на старушку. Свое слово сдержу, не торопи события, все идет своим чередом. Вот только Кощей тут вмешался, то, что там у вас творится, это дело рук твоего старого врага, а Кощей помогает ему в этом. Знает, куда и зачем вы идете, вот он и строит вам препоны.

– Шара-нохой здесь? Это он творит бесчинства?

– Его там нет. В ваши края сунулись дикие племена с востока, сами вы их не одолеете. Их слишком много, но вот если доберетесь до нужного места, решите проблемы. Даю слово, многие проблемы решатся сами собой. Не идите по следу этих грабителей, вы только себя сгубите. Выходите из деревни засветло, женщину и ребенка оставьте, с ними все будет хорошо.

– Я понял тебя, – проговорил Улуу, но голос уже летел в пустоту.

У шамана было много вопросов к этой старой ведьме, богине, но не в её правилах было вести пустые разговоры. Каждый раз она исчезала, не попрощавшись, вызывая у своих собеседников кучу негодований, но этим она и запоминалась, ну и не только этим, конечно.

Постепенно до слуха шамана стали доноситься удары в бубен и громкое горловое пение Мир-суснэ-хума. Потихоньку открыв глаза, он увидел, как по всему чуму летают многочисленные души недавно убитых аборигенов и жалобно о чем-то просят. Он пытался вслушаться в голоса, но их было слишком много и их обращения были явно не к нему. Но два голоса он все же расслышал:

– Не останавливайся, прооосим тебяяя…

У шамана вновь появились слёзы, услышав самые близкие голоса, о которых он не забывал думать со дня их смерти. Душа рвалась к своим родным, сколько раз он хотел присоединиться к ним, но понимал, что другой мир есть другой мир, и встретиться будет невероятно сложно, если невозможно вообще.

– Мы ждееем тебяяя, – продолжали слышаться голоса, – верниии нааас…

– Родные мои, – рыдая, проговаривал Улуу, – я ни разу еще не свернул назад. Мне страшно, мне тяжело, но я улыбаюсь и иду к вам, я борюсь за вас, подождите еще немножко.

У шамана сердце с душою рвались к родным, но разум говорил, что нужно преодолеть непростые испытания. Собравшись с духом, Улуу начал возвращаться в мир живых, перешагивая через все свои возможные слабости. Находясь долго в трансе, можно было просто-напросто не вернуться оттуда, но этому не суждено было сбыться, чья-то тяжелая рука волочила его тело на свежий воздух.

– В порядке я, – послышался голос Улуу, – сам, сам…

– Точно в порядке? – немного беспокойно спросил северный богатырь. – Ты там столько всего наговорил. Приходи в себя, нужно будет поговорить.

Снаружи картина была не менее интересной. Верный чувствовал кого-то, виляя хвостом и валяясь на спине, будто хотел попасть в расположение невидимого покровителя. Сверху над чумом кружила огромная стая черных воронов, время от времени то спускаясь чуть ли не до самых кончиков жердин, то поднимаясь невероятно высоко, выстраивая живую воронку.

– Людей нужно захоронить, – предложил шаман, – неправильно будет, если мы оставим все, как есть.

– Скажи мне, незнакомец, – между делом обратился Душебор, – имя у тебя очень сложное. Тебя можно как-то другим именем называть? Ну, попроще.

– Медведь.

– Михаил значит, – перебил его Виктор, – а то мне тоже как-то непривычно.

Мужчины один за другим пошли знакомиться с новым спутником, даже кобель подбежал, радостно виляя хвостом и обнюхивая одежду из оленьих шкур. Но один человек оставался в стороне, явно не желая быть в центре внимания. Познакомившись, они начали проводить погребальный обряд.

– Где мы их закапывать будем? – послышался голос Гуннара. – Мы надолго останемся здесь, если всех хоронить придется.

– Даже если не закапывать, а сжигать, – предложил Виктор, – все равно времени уйдет очень много.

– Я немного успокою вас, – внес свое слово Мир-суснэ-хум, – нужно накрыть тела ветками, еловыми лапами, а затем провести погребальный ритуал, но это мы уже с Улуу сделаем.

– Да, по нашим обычаям мертвых не закапывают в землю, ибо их душа должна как можно быстрее попасть на небеса, – начал объяснять шаман, – гробы делать тоже некогда, но вот куклы сделать придется и захоронить высоко над землей. Все они погибли не своей смертью и по нашим обычаям…

– В этой юрте жило шестнадцать семей, – горестно произнес новый знакомый, одновременно показывая на пальцах количество человек, – десять раз по десять и еще пять раз по десять, столько человек погибло от рук чужеземных захватчиков.

– Девочки как там? Совсем их не слыхать, – поинтересовался Виктор, – что они там делают? Ну не молятся ведь они там?

Девушки суетились вокруг женщины и малыша, всячески приводя их в чувства, но их состояние не улучшалось, но и не ухудшалось. Как только Благослава с Берегиней не пытались привести их в чувства, используя все свои силы, магию, чары, но потусторонние силы были явно сильнее.

Мужчины потихоньку укрывали усопшие тела и заодно готовили погребальный огонь в чуме, где недавно уже был совершен один ритуал. Работа была проделана большая, с множеством нерадостных эмоций, но даже Душебор понимал, что лучше ублажить духов, чем разгневать их. Сделав все дела, Улуу разжег огонь и улегся отдыхать, забыв позвать остальных друзей, он настолько вымотался, что просто вырубился в бессознательном состоянии.

Утром он увидел, как Мир-суснэ-хум вместе с Белобородом и Добрыней заканчивают делать куклы; Викул, Гуннар и Виктор доделывали погребальный эшафот; а Верный между делом успевал навестить каждого работника, но вот до его обоняния донесся чужой запах и он без промедления злобно залаял в ту сторону, откуда веяло неприятностями.

– Ты чего так злишься? – настороженно спросил Добрыня и внимательно уставился в ту сторону, куда лаял пёс.

Он увидел, как из леса бежал огромный волк, время от времени проваливаясь в глубоких сугробах. Верный хотел было рвануть вперед, но постепенно успокоился и с неким интересом начал вилять хвостом. Вскоре Добрыня узнал знакомого зверя и, успокоившись, пошел помогать своим друзьям завершить свои дела. Добравшись до людей, волк упал в обессиленном состоянии и проскулил.

– Ему нужна помощь, – кинулся к волку Добрыня и, подняв его на руки, отнес в теплый чум и укрыл оленьими шкурами.

Почувствовав тепло, зверь начал приобретать знакомые черты лица Ульфа, который сразу произнёс:

– Вы в опасности. Вилард ведет сюда армию, – тихим голосом прошептал волкодлак, – я долго выслеживал его, но пурга спутала все мои планы, а потом вы исчезли.

– Он здесь только был, у нас его чётки, – немного растерянно проговорил Добрыня, – шатался тут по деревне.

– Вы уверены, что его чётки у вас, а не подделка? Я был много раз сейчас ранен, сил едва-едва хватило, чтобы добраться до вас, хорошо, что Верный звонко лает. Плёлся на его голос.

– Сейчас к тебе позову Благославу с Душебором, – настороженно проговорил воин, – у них прекрасная пара получается.

Немного погодя Ульф был укутан заботой и лечением, но основная проблема была впереди и её нужно было как-то решать.

– Не переживайте, – улыбаясь, проговорил Мир-суснэ-хум, – это не самая важная проблема. Можно и провести сражение, мы находимся на родной земле, важно сейчас поддержать нас.

– Ты говоришь какими-то загадками, – буркнул Викул, – нужно собирать воинов. Добрыня нужен…

– Я знаю, что делать, – перебил его богатырь, – Улуу вам все объяснит, а в остальном доверьтесь мне.

Шаман откуда-то тащил несколько огромных бубнов с небольшим тряпичным мешком, доверху набитым какими-то деревянными атрибутами. Проходя мимо своих друзей, он жестом показал следовать за ним, при этом успев раздать несколько указаний ухаживающим за больными женщинам. Улуу какой-то непонятной силой тянуло к небольшому холму с очень густым ельником, но поддавшись своей интуиции, он не прекращал двигаться в ту сторону, преодолевая природные преграды через не могу. Поднявшись на холм, за густыми лапами елей он услышал журчание небольшого ручья, напомнившего ему старых шаманов, которые рассказывали ему о священном месте, которое однажды призовет священное животное с неба, и наступит битва, и будет мир на севере Темнолесья. Пробравшись сквозь густые заросли, его взору предстала ужасная картина: несколько человек сидели в молящейся позе напротив деревянных тотемов, а из их спин торчали стрелы. Они явно молили богов, мучаясь от нескончаемой боли, и ждали защиты от своих покровителей, так и не дождавшись, уйдя на тот свет. Некоторые деревянные столбы были с человеческими лицами и возвышались над остальными, у которых были медвежьи морды. Повсюду были аккуратно разложены различные яства с самой разнообразной одеждой из оленьих шкур.

– Как же им тяжело пришлось, – вырвалось у рыдающего Улуу, – Нум-Торум услышал вас, он послал своего сына на помощь.

У шамана нескончаемо появлялись слёзы, с каждым разом видя, что пережил его народ в последние мгновения своей жизни. Но в нем не было и капли гнева, он чувствовал боль и сострадание к своему народу.

– Не горюй, – послышался знакомый голос, – мы больше не дадим в обиду наш народ. Ты очень добрый человек, быть тебе великим шаманом.

– А что с ними будет? Они ведь вели обычную мирную жизнь. Их почему убили? Они даже сопротивление не оказывали.

– Что это такое? – последовали вопросы от подошедших друзей. – Страшная смерть.

– Вы женщин укрыли?

– Сделали всё, как ты и сказал.

– Вражеское войско приближается, – начал Мир-суснэ-хум, – разожгите костры, затем расставьте эти маленькие тотемы вокруг больших и начинайте бить в бубны, если у вас их нет, то пойте горловым голосом, стараясь придерживаться одного ритма. Освободите свои мысли и думайте обо мне.

– Это что за представление получится? Мы точно чего-нибудь напортачим.

– Главное, с душой исполняй, – послышался чей-то голос.

Между делом друзья потихоньку готовили костры, пробовали петь, выбивать ритмы на бубне, кто-то пробовал варган, хотя этот инструмент очень понравился Душебору, который более или менее освоил его.

– Пробуем, – послышался голос Белоборода, – нужно работать в одном ритме.

Через несколько неудачных попыток у команды получилось выбить нужный ритм и удерживать его без остановки.

Мир-суснэ-хум, чувствуя, что все идет, как он и задумал, отправился в сторону уже появившегося врага. Черная волна потихоньку возвращалась на место своего недавнего бесчинства, воинственно крича ругательства в сторону новых гостей юрты.

– Отец мой, Нум-Торум, мать моя, Торум-Анки, братья мои, сыны мои, – прокричал первый богатырь, – мне нужна ваша помощь. Кровь за кровь.

С этими словами человек стал перевоплощаться в огромного медведя, которого никто, никогда и нигде не видел. Это был настоящий защитник земель северных, яростный, безжалостный и очень мстительный, готовящийся к будущей битве против огромного вражеского войска.

Всё вокруг начало меняться, вместо парящих облаков начали появляться грозовые тучи с нарастающим ураганным ветром. Зло почти приближалось к юрте, даже не подозревая, насколько страшная мука ждала их всех. В какое-то мгновение появились первые капли дождя вперемешку со снегом, которые летели навстречу ненасытному злу. Шара-нохой не имел жалости, сострадания, соболезнования, вместо них в его словарном запасе были корысть, жадность, мучение и предательство, которые мастерски скрывал от своего покровителя. Но была сделка, где шаман обещал Кощею, что к Пику Прорицателя без его ведома не пройдет ни одна живая душа. Обещав несметные богатства народов Севера правителям восточной звезды, он натравил на северян огромную армию, которая не знала пощады, убивая и сжигая все вокруг. Хан Кучум нагонял на маленькие поселения огромные отряды хорошо обученных воинов, которые без труда разоряли мирные деревни, не встречая сопротивления на своем пути, но сейчас боги вмешались в людские дела, и силы зла должны были встретиться с настоящей силой покровителей северного Темнолесья.

Но вот вместо снега полил дождь, словно из ведра, намочив всю одежду воинов, люди испытывали невообразимый страх, идя войной на маленькую деревушку.

– Нас прокляли, – постоянно доносились испуганные возгласы простых вояк, – это кара небесная, за все приходится платить.

Но никто еще не знал, что будет дальше. На смену дождю пришел лютый холод, и все это происходило с невероятно короткими периодами, затем вновь лил дождь, и опять холод.

– Мыыы ледыыышки…

– Рууук не чувствуююю…

Вскоре дождь прекратился, и на смену ему примчалась непросветная пурга, скрыв внутри себя еще одну кару небесную. Из самой гущи пурги появился огромный медведь, разрывающий всех, кто попадался на его пути. Все, кто хотел убежать или выжить, не нашли и капли сожаления от кровожадного зверя, будучи отправлены на тот свет следом за их жертвами.

– Нужно было захоронить, – злобно орал медведь, – это они просили забрать вас с собой, это они просили мести и наказания, а я являюсь проводником, чтобы они сами взглянули вам в глаза и показали дорогу в подземный мир теней. Вам не место в этом мире.

Чувствуя, что битва завершена, медведь стал приобретать очертания человека, укутанного в медвежью шкуру. Мир-суснэ-хум отчетливо слышал играющий варган с нескончаемыми ударами в бубны. Он слышал души убитых им людей, но не слышал их предводителя, которого явно не было среди них. Богатырь был расстроен, что не смог поймать затейника этих набегов, но была надежда на людей, которые смогли бы помочь найти этого шайтана.

– Сколько нам еще петь, – хриплым голосом проговорил Виктор, – сил больше нет, а надо…

– Все закончено, – громко проговорил человек в медвежьей шкуре, – мы очень признательны вам, но главного предводителя там не оказалось.

– Шара-нохой планирует набеги, а это всего лишь его куклы, – пролепетал уставший Улуу, – он сейчас служит у Кощея, а тот дает ему свое покровительство.

– Да, этот бог непростой. Нам он не даст дорогу в свои земли, есть только один способ изловить его, но не убить.

– Я думал, это легенды.

– Это истинная правда, его можно только пленить, но убить не получится, – вставил свое слово Мир-суснэ-хум, – если хотите знать ответ или просить помощи у кого-то, то все это вы получите на Пике Прорицателя, а теперь вам нужно торопиться, один человек явно сможет попасть раньше вас.

– Кто-то еще идет туда? – вырвалось у слегка оглохшего Душебора. – Значит, не мы одни туда путь держим?

– С вами был колдун, он может доставить вам лишние хлопоты.

– Пригрели змея на свою голову.

– Я помогу вам добраться до горы, но и вы пообещайте мне, что доберетесь до черной душонки того шайтана.

– У меня с ним старые счеты, – послышался голос шамана, – я сделаю все, чтобы этот человек, а возможно уже и не человек, но…

– Думаю, я понял тебя, – улыбаясь, перебил сын бога, – засветло нам нужно будет выдвинуться отсюда. Мои нарты одни из самых быстрых, думаю, мы прибудем раньше колдуна. Да и путь короткий я знаю.

К предстоящему походу было все готово, вот только женщины никак не хотели оставлять мать с ребенком одних в юрте, но Улуу смог убедить их, ссылаясь на силы богов. Благослава тоже приложила немного сил, чтобы оставшаяся семья не нуждалась в тепле, используя нехитрое заклинание, старушка оставила магический огонь, который еле-еле пожирал разгоревшийся костер. Убедившись, что все дела и обряды сделаны, друзья выдвинулись в путь, горестно оглядываясь на опустошенную юрту.

Только сегодня путники увидели ужасную картину вчерашней битвы: некоторые люди стояли в неестественных позах с оружием в руках, полностью окутанные льдом; остальным повезло меньше, они лежали, изодранные в клочья огромным зверем и лишенные своих скальпов. Впечатлительные женщины закрыли свои глаза, стараясь не видеть эти кровавые зрелища, но тряска на санях постоянно держала женщин в тонусе и им приходилось время от времени открывать глаза и ужасаться.

Немного спустя все закончилось, и взору опять открылась белая пелена сверкающего от солнца снега, немного ослепляющего глаза путников. Чем ближе друзья подъезжали к лесам, тем ароматнее и насыщеннее становился воздух. Природа здесь была поразительно разнообразной, хотя и было все засыпано снегом, но обилие хвойных пород деревьев вносило свежие краски жизни. Где-то виднелись свежие следы видимо проголодавшихся после непросветной пурги и вышедших утолить накопившийся голод животных.

– Такого ужаса я никогда не видела, – поделилась Селина с Берегиней, – замерзнуть заживо, страшно наверное?

– Я тоже впервые вижу такое, но в царстве водяного и не такое увидишь.

– Это другое.

Девушки отвлеклись от холодящей их сердца жестокости богов, плавно переведя разговор на женские темы. Никто не уступал друг другу своей находчивостью, и легкая беседа перешла в дружескую перебранку, в которой невозможно было найти, кто прав, а кто виноват. Даже сидевший рядом Белобород расхохотался, услышав забавный спор. Девушки дошли до того, что ни одна из них не могла доказать другой, как лучше отмыть жир с посуды. Одна твердила о горячей воде, другая вдалбливала о песке, и тут Белоборода дернул черт вмешаться в их распри, выдвинув свою идею:

– Хорошо было бы все это вместе и золы добавить…

– Ты чего выдумал, старый, у нас свой разговор.

– А ты что, уши свои греешь, слушая нас?

– Мы спрашивали тебя?

– Хорооош, – выкрикнул Виктор, видя, как две волчицы напали на кролика, хотя было все наоборот, – зачем на старика напали, он то вам что плохого сделал?

Девушки взглянули на Виктора и хотели было накинуться на него, как послышался громкий хохот Добрыни, наблюдавшего за этими перепалками.

– Лучше молчи, – высказал свой совет вояка. Он хотел было что-то добавить, но разум сказал обратное.

Девушки переглянулись между собой и продолжили вести беседу, как ни в чем не бывало, забыв, о чем спорили. Наученный чуть ли не веками старик никак не мог привыкнуть к женским закидонам, каждый раз попадаясь на одну и ту же удочку. Он хотел просто пошутить, но тут что-то пошло не по его плану. Пока друзья нашли себе развлечение в дороге, путь привел их к одной весьма внушительной реке, которая не имела ни конца, ни края.

– Чуть дальше будет самое узкое место у реки, но течение там сильнее, – высказался Мир-суснэ-хум.

– Можно организовать сплав по течению и потихоньку подгребать к тому берегу, – предложил Улуу.

Берегиня пока ничего не говорила, понимая, что северные водоемы не входят в ее имение, рисковать своей магией ей не хотелось, побаиваясь местных богов или духов. Она хотела помочь всем сердцем, старалась пересилить себя, но все же какая-то частичка переборола её, и она, спрыгнув с нарт, пошла в сторону реки.

– Постой, окаянная, – послышался голос богатыря, – не твоего ума это дело, девочка. Чужакам здесь не рады, только хуже сделаешь.

– Он прааав. Берегиииня, – выкрикнул шаман, – вернииись…

– Это царство Йинк-ики. Мне есть, что просить, у меня есть дать взамен.

Образовалось легкая боязнь неизвестности. Дорогу преграждала река, но не просто река, а холодная, глубокая, быстрая и по краям с очень тонким настом льда. Любая оплошность, даже самая маленькая, могла привести любого из друзей к гибели, и путникам ничего другого не оставалось, как довериться своему новому другу – Мир-суснэ-хуму.

Сын бога Нум-Торума потихоньку направился к берегу реки, не боясь утонуть или быть убитым местными богами. У самого берега он остановился и стал перевоплощаться в огромного бурого медведя, размерами намного больше белых оборотней. Далее начался интересный обряд. Медведь, не боясь провалиться под лёд, шёл к самой его кромке и громко рычал в сторону реки. Не переставая голосить, он уселся на краю припая, а затем начал шлёпать лапами по тихой глади водоема. Немного погодя появилась чья-то голова и медленно стала приближаться к орущему зверю.

– Зачем звал меня, сын бога? – начал дед.

– Помощь твоя нужна. Йинк-ики, помоги нам перебраться через твои владения и получишь от меня щедрые подарки.

– Ты знаешь, я чужаков не приветствую. Помощи от меня не жди.

– Почему такая немилость к этим людям? Они помогли мне в битве над кровожадным злом, вступившим на эту землю.

– А как они попали через реку, ты знаешь? Они пообещали изничтожить все мое владение, если я не окажу им помощь. Обещали задобрить, потом принести жертвоприношение, но оказалось, что они просто воспользовались моей добротой.

– Я прошу тебя. Сам сын бога.

– Мир-суснэ-хум, не проси меня больше. Я не буду мешать вам, но и помогать не буду. Да, не так давно через реку переправилась чья-то злобная душа, не то колдуна, не то шайтана какого-то.

– Давно переправился?

– Ночь и полдня. Вам нужно торопиться.

С этими словами голова духа исчезла в спокойной глади безмятежной реки. Зверь не лютовал и не радовался, понимая, что переправа через реку займет немало времени, но другого решения быть не могло. Медведь поднялся на задние лапы и, протянув свои передние конечности вверх, издал невероятно оглушительный рык. После он стал перевоплощаться в человека и спокойным шагом поплелся в сторону путников.

– Никто помогать нам не будет. Думаю, слегка поможет, конечно, но не более того. А, да, ваш колдун уже на том берегу. Пока еще его можно догнать.

– Скажи нам, как перебраться на тот берег?

– Теперь, наверное, мое время настало, – послышался голос Душебора, – только мне нужна будет ваша помощь.

– Это не то, о чем я сейчас думаю? – начал Добрыня. – Это опасно, дед. Повылетаем из малиц, как желторотики из гнезда. Ты в своем уме?

– Я предложил…

– Вплавь не добраться, – высказался шаман, – хотя бы одному нужно попасть на тот берег с веревкой.

– Колдун, беру свои слова обратно. Что нам нужно делать?

– Нужно немного помочь мне. Произнесете пару заклинаний над костром, и я доставлю трос на тот берег.

– Может, я смогу помочь? – обратилась старушка к Белобороду. – Ты же сам говорил, у меня большая сила, вот может сейчас смогу ей воспользоваться?

– Силы в тебе много, – с некой досадой ответил старик, – но нужно знать основы, иметь большой опыт, чтобы сотворить такие сложные вещи. Да, в тебе много силы, но без знания основ они попросту обычные трюки.

Достав из нарт заранее приготовленные веревки, Мир-суснэ-хум начал приготавливать их к будущей переправе. Между делом в стороне происходил небольшой, но уже всем знакомый ритуал. Душебор потихоньку перевоплощался в огромную птицу, немного впечатлив даже сына небесного божества. Еще немного поколдовав, колдун расправил свои крылья и взметнул в небо.

Каково же было наслаждение Душебора вновь видеть красивые пейзажи с высоты птичьего полета. Спокойствие, безмятежность и расслабление пришли вместо тяжести, усталости и настороженности. Но он поймал себя на мысли, что ему предстоит большая работа, и вообще, кто его знает, сколько он пролетает. Пролетев немного над рекой, он увидел несколько небольших паромов, спрятанных под еловыми лапами.

Филин спустился вниз и начал всем видом показывать, что неподалеку находятся паромы, даже Мир-сусне-хум немного опешил, но потом птичьим языком спросил, чего он хочет сказать, и, выслушав колдуна, передал всем остальным.

– Я ведь говорил, что Йинк-ики не оставит нас без помощи.

Вскоре нарты неслись в указанную сторону, а друзья между делом потихоньку распределяли обязанности, стараясь сэкономить драгоценное время. Прибыв на место, путникам предстала не самая радостная картина: вместо спрятанных паромов были сплетены между собой трухлявые гнилушки, а веревка оказалась обычной иллюзией.

– Это шутка была? – вырвалось у Мир-суснэ-хума в сторону Йинк-ики. – Шутить надо мной вздумал, старик?

– Не его это вина, – перебил его Белобород, – Вилард постарался, не гневись на своего сородича.

– Сгоряча получилось. Время теряем…

Неожиданно все обратили внимание, как Улуу пошел в сторону близстоящего леса, и сразу же вспомнили, насколько важно быть с холодным разумом, в нужное время в нужном месте. Ничего не говоря, мужчины поплелись следом, походу обнажая свои острые клинки.

– Это маленький будущий вождь, – тихонько поделился с Потапом Гуннар, – в нем нет ни жадности, ни тяготы к власти, он просто ведет, направляет.

– Ты прав, друг мой, но у меня есть королева.

Вековые деревья падали на белоснежное покрывало одно за другим под натиском величественного медведя. Острые клинки занимались не своей работой, разрубая деревья вместо мягкой плоти, но как всегда справлялись со своей безумной задачей. Работа шла беспрерывно, но все же таилась большая опасность, бревна были из свежей древесины и могли легко пойти ко дну, если не угадать с весом. Девушки занимались своей работой, распаривая березовые прутья в горячей золе, олени подтаскивали к берегу отесанные бревна, а мужчины стягивали их между собой. Душебор готовился перенести веревку на тот берег и закрепить её там, ну а Верный поддерживал друзей своим веселым присутствием. Только раненый Ульф лежал под оленьими шкурами и потихоньку восстанавливал силы.