Путешествия во время пандемии

Когда жить не страшно

– Куда сейчас?

– Вот!

Палец показывает на город между Москвой и Питером.

– И в этом городе ты нашел ответ на такой сложный философский вопрос?

– Частично, да. Я там родился, в первый класс пошел. Люблю этот город. Со всеми его проблемами и бедами.

– И когда же жить не страшно? Есть история?

– Есть. Пусть она случится в этом городе.

Дом у шоссе

Его дом на окраине города стоял на шоссе Москва—Санкт-Петербург. Поток машин днем и ночью. Шум, гарь. После полуночи поток ослабевал, но легче не становилось. Он лежал, укрывшись старым стеганым одеялом, и смотрел в потолок, где зажигался, полз и исчезал прямоугольник света – это от фар, светивших, как ему казалось, прямо в окно. И привыкнуть к непрерывному гулу было проще, чем к отдельному реву ночных машин, ускорявшихся у его дома.

Потом сделали объездную дорогу, машин почти не стало даже днем. Ночью же наступала тишина, и он мог слышать звон в ушах.

– Это от давления, – сказала в магазине соседка. – Ты, Михалыч, к врачу бы сходил. Таблетки помогут.

Он отмахивался и шел домой. Его дому больше ста лет. Он как-то попытался вспомнить, что о постройке дома рассказывал отец, но не вспомнил. Про корову, что жила в пристройке, вспомнил, а остальное забыл. За годы стены дома покосились, ушли в землю, но старые бревна тепло держали, печка немного дымила, но грела неплохо. Дрова кучей лежали во дворе. Надо бы сложить их в поленницу, он начинал, потом бросал. И так сойдет. Брезентом накроет и все дела. В дровах он не нуждался. Раньше он работал на Лесопильном заводе, который давно закрыли, но «связи» у него остались. Эти «связи» помогали ему по дешевке купить осенью грузовик дров.

Жил он в двух комнатах. Первая служила кухней и столовой. Вторая, где стояла кровать, потертое кресло, скрипучий шкаф и комод с телевизором, служила ему спальней и гостиной. Телевизор старенький, изображение в серых точках, на звук накладывается шипение, но это его мало волновало. Смотрел он его редко, проблемы, которые там обсуждали, были далеки от его собственных.

В доме было еще две комнаты, но он месяцами туда не заглядывал. В одной диван, покрытый серой тряпкой, комод с черным репродуктором времен войны, свадебные портреты, кадки с засохшими фикусами и кресло – родной брат креслу, которое он перенес в свою спальню-гостиную. Была еще одна комната с кроватью, над ней картина, где какой-то герой на лошади сражается со львами, письменный стол, около него сломанный стул. Это комната сына. Он иногда приезжает на своем мотоцикле, заходит в дом, морщится, говорит, что нельзя жить в таком бардаке, занимает пару сотен (зачем ему деньги?) и уезжает.

В теплую погоду он любил сидеть на скамейке перед домом и смотреть на проезжающие машины – по ним он замечал прогресс и растущее процветание. «Жигули», «лады» и чадящие грузовики постепенно сменили яркие иномарки. На улице тоже был прогресс. Девушки ходили с чудными мудреными телефонами. Одна сказала ему, что можно разговаривать и видеть лицо собеседника. «Ишь ты!» – сказал он. Потом добавил, что разговаривать ему не с кем, да и свое лицо он никому показывать не будет. Он даже в зеркало перестал смотреться.

Однажды скамейка сломалась. Он повздыхал и стал искать доску. Пытался оторвать одну от стены сарая, где хранились уже ненужные садовые инструменты, но серая доска треснула, и он бросил это занятие. Теперь он смотрел на машины, приоткрывая входную дверь. Стоял и смотрел, как меняется мир.

Однажды соседка застала его за этим занятием.

– Михалыч, ты что-то совсем захирел.

– Ничего, зиму еще протяну, а весной веселее станет.

– И не страшно тебе одному? Вдруг чего со здоровьем. Ты, это, приходи, если что.

– Страшно, не страшно, а жить надо. Со страхом живу. Страх оттого, что выбора нет. Молодые они что, они от выбора страдают. С кем на свиданку пойти, куда на работу устроиться. Выбирают, мучаются. А у меня выбора больше нет. От этого и страх по ночам. Утром повеселее. Чай попьешь, картоху сваришь, молоко и хлеб всегда есть. Колбаса также. Вот колбаса есть, а выбора у меня нет.

– Мудрено это. Ты заходи, хоть иногда. Яблок да огурцов я тебе всегда дам. С банкой приходи, капусты квашеной наложу.

Уйдет соседка, стоит Михалыч, на дорогу смотрит.

– Ишь ты, – бормочет, – машины все красивше и красивше.

Красивая машина

– Про красивые машины – это прекрасно. Веселее, чем про странных стариков. Куда на этот раз, опять в Москву?

– В Москве много красивых машин. В Америке и в Европе я столько не видел. Помню, шел по Охотному ряду и остановился у парковки Госдумы. Ко мне подошел охранник:

– Чего смотрим?

– Машины красивые, любуюсь.

– Иди отсюда. На жену дома любуйся.

Может, я неточно запомнил его слова, но идею «куда-то мне идти» передал. А маленький рассказ будет о Майами.

Престижные машины

Окраина Майами. Тут не говорят по-английски. Попытка спросить у продавцов в супермаркете о нахождении баночек с хреном оказалась неудачной. Слово «horseradish» в магазине не знал никто. Отчаянная попытка показать это слово жестами тоже кончилась провалом. Посмотреть на меня пришли почти все продавцы – что этот парень тут делает? Как можно прийти в приличный магазин, не зная испанского? Понаехали, короче.

Неподалеку от супермаркета забор из колючей проволоки. За проволокой шесты с цветными шариками и новогодними гирляндами. Над воротами плакат, извещающий, что тут продают престижные автомобили.

Престижных автомобилей было штук двадцать. «Порше», «корветы», спортивные «мерседесы»… тут же плакат, что производится установка синей подсветки днища, тонировка стекол, установка спойлеров, дополнительных порогов и еще чего-то, мне неведомого.

Подходит продавец:

– Вuenas tardes.

– И вам не хворать.

– No entiendo.

– Hello!

– Cómo puedo ayudar?

Вы что-нибудь поняли? Я – нет. Но я понял, что и тут надо использовать язык жестов. Два пальца к глазам, потом широкий жест рукой в стороны престижных автомобилей – дескать, хочу посмотреть.

– Si, si, señor!

Все машины явно битые, но неплохо закрашенные. Цвета яркие, долго на них смотреть нельзя – начинается головокружение и появляется желание сесть в одну из них и побыстрее отсюда уехать.

– Рrestigioso!

«Престижные» – это я понял.

– Si, si, – говорю по-испански. – Very good! – это уже по-английски, но на всякий случай дублирую жестом – поднимаю большой палец. Продавец меня понимает:

– Si, si, señor! Very good!

Дальше длинная тирада о том, что таких дешевых и прекрасных автомобилей не найти нигде в Солнечной системе. Только тут. Если наличными, то скидка 10%.

– Мañana (завтра) – говорю я. Это слово выучил в Мексике. Его надо говорить в отеле уборщицам, которые каждый день норовят свернуть лебедя из полотенец.

Взгляд продавца тускнеет. Он долго живет в мире «купи-продай» и знает, что это то же самое, как услышать «мы вам перезвоним» на интервью при устройстве на работу. Я еще раз смотрю на красно-желтую палитру престижных автомобилей и ухожу. По дороге вспоминаю монолог таксиста по дороге из Шереметьево до проспекта Мира о том, что если не хватает денег на приличные часы, то нужно покупать определенные марки телефонов. Только тогда есть шанс познакомиться с приличной девушкой. Пытаюсь объяснить ему, что с приличными девушками я уже знаком, а вот теперь… Таксист меня не слушает и начинает объяснять, какие надо покупать машины, чтобы не прослыть лохом и неудачником. Я киваю и вспоминаю, как однажды пришел к гаражам в Пушкине, где доживала моя «копейка».

– Какая у тебя машина в Америке? – спросил сосед, вылезая из смотровой ямы, где он менял масляный насос у «шестерки».

Я назвал. Он был в курсе всех марок американских машин.

– И ты для этого живешь в Америке? – поразился он. – На таких только навоз на дачу возят.

– Сейчас ты будешь писать, что счастье не в престижных вещах, что не надо встречать человека по одежке и прочие общеизвестные истины?

– Ни в коем случае! Если человек счастлив, что у него швейцарские часы (тут бы назвать марку дорогих часов, но я не в курсе, какие самые крутые), то я рад за него – должен же человек чем-то гордиться. Мне лично нравится минимализм, но это дело вкуса. Вот об этом я расскажу – не сочти, что я читаю мораль или призываю к чему-либо.

Минимализм

По законам природы с возрастом должен возрастать минимализм – в лучший мир ничего с собой не возьмешь. Когда смотришь на золотые хоромы олигархов, то сразу хочется поставить диагноз – они не вышли из детства, когда с восхищением любовались картинками с царскими дворцами, нарядными принцессами, причудливыми каретами в сопровождении всадников на вороных конях.

Я, похоже, с детством распрощался. Деловые вебсайты оцениваю по простоте навигации. С ужасом смотрю на яркие фотографии, завитушки, анимации и замысловатые меню, когда приходится угадывать, на что нажать, чтобы получить ответ на простейший вопрос.

Однажды мы с другом начали переписку. Настоящую, бумажными письмами. Учились мы в разных институтах, виделись редко, а мысли одолевали, казались важными, хотелось ими поделиться. Как же витиевато мы писали! Простой факт, что на девушек нет времени, превращался в трактат о роли женщин в жизни настоящих мужчин. А зимняя прогулка к дирижабельному заводу в Долгопрудном в письме оказывалась почти экспедицией Роберта Скотта к Южному полюсу. Предложения по две строчки с кучей прилагательных и деепричастий. Перечитывать это невозможно.

Сейчас стала нравится простота. Во всем – в текстах, фотографиях, быте, дизайне, еде. Даже в общении, когда не надо угадывать, что именно хотел сказать собеседник.

Еще история про минимализм

Теперь представь небоскреб в центре Миннеаполиса. Мы с другом-физиком пьем кофе в маленьком ресторанчике. Я рассказываю:

– Йоахим Клекнер, житель Берлина владеет 50 вещами, которых ему хватает для жизни. Минимализм, отказ от лишнего – его философия осознанного потребления.

– 50? – переспрашивает друг-физик. Потом уточняет:

– А кредитную карту надо считать вещью?

– Да.

– Тогда мне хватит десяти вещей.

Это так. В путешествие он отправляется только с кошельком и телефоном в кармане.

Что сказал собеседник

Вот две истории в диалогах:

– Когда следующая электричка?

– Если побежишь, то успеешь. Или не успеешь. Тогда успеешь на следующую.

***

– Где ты купил такую штуку?

– Почему сразу купил – подарили!

– Ты же только что сказал, что купил.

– А может и купил.

Хочется взять что-нибудь тяжелое или уйти, хлопнув дверью. Но куда уйдешь с планеты Земля?

– Это «арбатские мальчики». Те, кто слова в простоте не скажут. Тебе в диалоги надо еще вставить смешки и ухмылки.

– Да уж. Помню, как я отдыхал душой в Пскове. Там такие диалоги даже представить невозможно. Там меня считали «арбатским мальчиком», когда я пытался шутить в столовой дома отдыха. Спросят меня о прогнозе погоды, а я скажу, что будет «по нраву». Потом спохвачусь, скажу с точностью до градуса и метра в секунду, но ведь первое впечатление уже создал.

– То есть, мы сейчас в Пскове?

– Да, прекрасный город, прекрасные люди. Стою на автобусной остановке, рядом две девушки. Веселые, разговорчивые. Поболтали о городе, о любви, о светлом будущем. Сажусь в автобус, эти девушки подходят, лица серьезные:

– Ваш билет.

В руках аппарат для контроля. Показываю билет. Они кивают, отходят с каменными лицами. О любви надо говорить не на работе.

– Давай еще про псковских девушек.

– Иду по набережной. На скамейке девушка в «лабутенах». Покачивает ногой, чтобы была видна красная подошва. Ее фотографирует подруга. Но вот съемка окончена, девушка снимает «лабутены», прячет их в сумочку, надевает кроссовки. Подруги уходят.

– Давай ближе к теме главы. О собеседниках. Есть история?

– Конечно. История о том, как нужно понимать собеседника. Это сюжет ненаписанного рассказа.

Лотерея

Некто выигрывает очень крупную сумму в лотерею, ходит по друзьям, чтобы узнать, о чем они мечтают. Составляет список и снова наносит визиты с дорогими подарками. Все отказываются, боясь, что придется потом как-то расплачиваться.

Один подумал, что это хитрый подарок для жены от любовника.

Второй посчитал это оскорблением.

Третий сказал, что он никогда не расплатится.

Четвертый сказал, не понимает такой щедрости, это ему подозрительно.

Конец трагический.

– А почему конец трагический?

– Этот некто потерял веру в себя, впал в депрессию после выигрыша. И еще раз убедился, что «счастье – это когда тебя понимают».

– Это из фильма «Доживем до понедельника».

– Вообще-то, это слова Конфуция: «Счастье – это когда тебя понимают, большое счастье – это когда тебя любят, настоящее счастье – это когда любишь ты».

– То есть жителя Пскова счастливы? Их все понимают.

– Давай не будем упрощать, а когда-нибудь съездим в Псков и там обсудим, что такое счастье и маленькие радости.

Маленькие радости

О маленьких радостях (из блокнота)

Момент, когда ты можешь, наконец, выдохнуть, сбавить скорость и перестроиться в правый ряд.

***

Тебе звонят рано утром и говорят, что совет, который ты дал 20 лет назад, позволил кому-то быть счастливым сегодня.

***

Прийти на кухню, отрезать кусок черного хлеба, капнуть на него подсолнечное масло, посолить, растереть пальцем и, зажмурив глаза, откусить.

***

Приходит вечер, когда не надо никому звонить, не надо никуда идти, и у тебя веская причина, отложить всю работу на завтра.

***

Момент, когда тело не мешает тебе жить – оно ничего не хочет, в нем ничего не болит, ты его просто не замечаешь.

***

В кармане куртки находишь пять долларов и понимаешь, что это не изменит твои планы на завтра.

***

Перебираешь старые фотографии, смотришь на себя двадцатилетнего и осознаешь, что сейчас ты счастливее, чем этот красавчик.

***

Взять чистый лист бумаги, написать в углу цифру 1, обвести ее кружочком и долго смотреть на бумажную белизну, осознавая, что сейчас ты можешь себе позволить ничего больше не писать, а пойти и как следует подкрепиться.

– Это в какой точке на глобусе тебе надо подкрепиться?

– Написано в Миннеаполисе, но при этом представлялась квартира в Москве около ВДНХ. Представь, что вечером ты приходишь домой, выключаешь телефон, надеваешь домашнее, удобное и можешь никуда не спешить. Ставишь на конфорку кастрюлю с картошкой, включаешь чайник, нарезаешь черный хлеб, достаешь из холодильника банку с квашеной капустой и копченую скумбрию… Где-то рядом шумит проспект Мира, в окно видны «Рабочий с колхозницей», переливается огнями Останкинская башня, под окном шелестит вечерний трамвай, направляющийся в депо. А тебе никуда не надо торопиться, не надо садиться за компьютер, не надо составлять план на завтра. Ты просто ждешь, когда сварится картошка.

– Это и есть счастье?

– Один из вариантов.

Варианты

– Давай перенесемся в Венецию. Да еще в те времена, когда не было телефонов с картами.

Карта

Мы стояли на мостике через небольшой канал, моя спутница держала в руках карту. Она сначала долго смотрела влево, потом долго смотрела вправо, потом неодобрительно посмотрела на солнце, перевернула карту вверх ногами и начала медленно с ней вращаться, пытаясь совместить канал с голубой линией на бумаге.

– Ты, прямо, как Магеллан! – сказал я восхищенно.

– У Магеллана не было карты, он ее сам рисовал. Кстати, нам надо туда идти! – сказала спутница и показала на середину канала.

– Понятно, ты сейчас будешь рассказывать о вариантах и что большое счастье, когда ты еще можешь что-то выбирать. Об этом уже был рассказ в главе «Когда жить не страшно». А если ты собираешься рассказать, что надо слушать сердце и не колыхать окружающий мир, то об этом была речь в главе «Все фигня».

– Не угадал.

– Тогда ты расскажешь, что надо постоянно идти к вершинам. И что путь на вершину лучше, чем сама вершина. В твоих блогах ты не раз повторял эту заезженную мысль. Давай что-нибудь новенькое.

– Я сначала старенькое.

Развилка

Остановился у развилки – куда идти? Ждешь подсказки из Космоса. Космос молчит. Достаешь телефон (он ведь тоже часть космоса), читаешь:

– Сиди дома, вирус не дремлет;

– Только вперед к своей цели, хоть ползком, хоть чучелом;

– Не ходи налево – там нет счастья.

– Шаг вперед, два шага назад;

– Вперед и вверх, а там…

– Две шаги налево, две шаги направо…

– Идущий ли выбирает путь, или путь выбирает идущего?

– Верный путь всегда узкий;

– Прямой путь не всегда самый короткий;

– Путь самурая – это смерть.

И куда идти после таких подсказок?

– Так себе написал. Надергал цитат, закончил пост вопросом и кажешься почти умным.

– Философскую подоплеку среди стёба не увидел? А тут серьёзный вопрос о подсказках. А точнее об интуиции – ведь она рулит нами. Обрабатывает подсказки и подсказывает, куда повернуть.

– Интуиция – это обработка данных столь быстрая, что разум её не воспринимает. Это я в каком-то сериале услышал.

– Правильно. Наверное, до сериала это еще кто-то сказал. Стив Джобс вообще говорил, что интуиция – очень мощная штука. Более мощная, чем интеллект.

– Откуда она берется? Только не ссылайся на Оксану Робски, которая сказала, что интуиция – это опыт прошлых жизней.

– Не так уж она неправа. Что-то сидит у нас в генах. У кого-то интуиция развита, у кого-то не очень. Это в ДНК заложено.

– Лучше расскажи историю, а то мы сейчас в научные дебри полезем.

– История будет краткой и реальной. Перед днем, когда пришлось выбирать факультет на Физтехе, мне приснился сон: если я подам документы на Факультет молекулярной и химической физики, то я поступлю. Это был знак, я подал документы именно туда. Поступил и не прогадал. Сейчас биология вышла на молекулярный уровень, и без физиков там было бы серо и скучно. Сложнейшие методы исследования молекул белков, ДНК, клеточных процессов – это все физика. Прорывные технологии, которые изменят нашу жизнь. Простейший пример – МРТ. Этот метод основан на ядерном магнитном резонансе – с его помощью изучали строение молекул и ученые, которые этим занимались, предложили использовать его для сканирования человеческого тела. Ладно, не будем сейчас о науке. Скажу только, что интуиция двадцатилетнего парня сработала правильно. Сон, конечно, это так, работа утомленного мозга. Но что-то было в воздухе, какие-то статьи в журналах, разговоры за чашкой чая, что-то говорили по телевизору… Подсознание всё обработало, приняло решение и поднесло это решение на блюдечке в виде сна.

Сон в руку

Перенесемся из Венеции и Миннеаполиса в Москву на Ленинский проспект. В подвале круглой башни, где раньше был ускоритель, лаборатория. Автор сидит за столом и пишет в рабочем журнале: «Сегодня самый тяжелый день в моей жизни».

Все началось ночью. Проснулся от невозможности дышать. Сон, будь он проклят. Страшный, реалистичный. Девушка, с которой он встречался несколько лет, выходит замуж. Он явно видел, как она в белом платье танцует после загса в ресторане «Москва», как гости кричат «Горько!», как она смеется и неумело целуется – она так и не научилась целоваться.

Приснится же такое! Бегом на работу, чтобы отвлечься, забыть, не потерять надежду. Но рука тянется к телефону, в трубке голос ее подруги.

– А правда, что завтра у нее свадьба?

– Правда, банкет в ресторане «Москва».

Тишина, нет слов ни у нее, ни у него. Короткие гудки – больше разговаривать не о чем. Перед ним рабочий журнал с таблицами и формулами. После формул появляется запись о самом страшном дне, который он увидел во сне.

– Да уж! Такие романтические воспоминания. Предыдущий сон ты объяснил с помощью диалектического материализма. А что сейчас?

– Это еще проще, да простят меня любители непознанного. В подсознании все время сидела мысль – почему мы расстались? И картины рисовались одна страшнее другой. Ее свадьба в том числе. Сны, наверное, были разные – этот был уж слишком реалистичным. Простое совпадение. Нет, не простое. Дело у нее с тем парнем явно шло к свадьбе, и совпадение – это просто день, когда это случилось.

– А ресторан?

– Об этом ресторане мы с ней говорили, когда она выбирала место для банкета. Поэтому «Москва» всплыла у нее и у меня.

– Все равно удивительно.

– Знаешь, почти каждый может привести истории, когда он чудом избежал смерти. У меня таких историй с десяток. И сразу предположение, что Мироздание бережет тебя для каких-то высоких целей, что у тебя еще все впереди, что пора откапывать зарытые таланты и тому подобное.

– А на самом деле?

– На самом деле на многих упали кирпичи, оборвалась страховочная веревка, не оказалось спасательного круга, слишком поздно нажал на тормоз… Вот они уже не смогут сказать, что Мироздание их берегло. Говорят те, кому повезло выжить. И складывается впечатление, о котором я написал.

Так и со снами. Мы видели тысячи снов. Тут начинает работать закон больших чисел – всегда найдется случай, когда сон был предсказательным. И об этом помнят. Так и я – запомнил этот сон на всю жизнь. А другие вылетают из головы через пять минут после пробуждения.

– Скучный ты какой-то. Никакой у тебя мистики. Большие числа, совпадения…

– Не огорчайся. Мистика есть везде. Если постараться, то даже в числе π можно найти мистику. Об этом поговорим в следующем виртуальном путешествии.