Наконец, к концу пятнадцатого века все достаточно устали от междоусобной грызни, и было решено принять Третий статут братства, который действует до сих пор. Вот тут и появился Чёрный отряд.
– Ну слава небесам, я уж думал ты специально мне зубы заговариваешь, лишь бы не рассказывать о нём.
– Спокойствие, мой глупо себя ведущий ученик. Кстати, на будущее, им самим не очень нравится название Чёрного отряда. Они предпочитают скромное наименование хранителей. Так вот все осознавали, что братству необходима определённая организация, но при этом она не должна создавать условия для восхождения одной личности во главу братства. Так что было решено создать объединение внутри братства и возложить на него обязанность следить за тем, чтобы наше стадо слишком не разбредалось, ну и чтобы в него не затесался бы какой-нибудь волк.
– И что хранители так никогда и не соизволили объединиться и взять контроль в свои руки?
– Вот только не надо этой иронии. Третий статут предусмотрел определённые средства сдерживания. Во-первых, Чёрный отряд достаточно многочисленен, и его полное объединение в одних руках проблематично. Затем, туда попадают только люди с определённым, скажем, характером и наибольшее количество самых идеологичных братьев являются хранителями. Ну и наконец, у каждой профессии есть свои рычаги давления на них. Я не говорю, что никто не пытался вернуть золотые времена триумвирата без двух триумвиров, но пока это не увенчалось успехом.
– И что, Чёрный отряд никак не связан с созданием историй?
– Так, слушай, мы и так уже больше получаса кружим вокруг библиотеки. Объявляю урок истории братства завершённым. Пора приступить к освоению азов конкретной профессии.
– И которая из них будет темой сегодняшнего урока?
– Естественно, мечтатели. Ведь всё прекрасное начинается с мечты. Хотя нередко и ужасные вещи тоже рождаются из них.
С этими словами Тодор вошёл в здание библиотеки Задарского университета.
***
На протяжении всего оставшегося дня Джона не покидало ощущение странного дежавю. Он снова сидел над книгами, безостановочно их перелистывая и не зная, что он должен в них найти. В начале его урока Тодор дал ему короткое наставление, суть которого была в том, что хорошая ложь не может появиться на пустом месте. Просто нужно найти самое обыденное место и посмотреть удивлёнными глазами этого места на безбрежное небо. Единственный эффект, который произвела на Моргана эта белиберда, было появившееся желание заехать кулаком в ухо Тодору. Но последний не дал развиться этому чувству, скрывшись в кафетерии библиотеки.
И теперь, как видел корпящий над книгами Джон, его наставник методично уничтожал запасы кофейного напитка и увлечённо читал газету. Похоже, это был важный выпуск, в котором сообщалась какая-нибудь судьбоносная информация. Иначе Джон никак не мог объяснить столь высокую популярность этого выпуска печатного издания.
Когда до закрытия библиотеки осталось чуть больше часа, Тодор решил поинтересоваться успехами своего подопечного.
– Надеюсь, я не зря потратил время, и у тебя есть какая-нибудь вдохновенная идея, из которой можно раскрутить перспективную авантюру?
– Ну, я не знаю. В одной книге я нашёл историю об интрижке одного австрийского вельможи с дочерью итальянского банкира. Может из неё и можно создать историю.
Тодор демонстративно поднял руку, призывая Джона умолкнуть и не продолжать копать и так глубокую яму собственного позора.
– По-моему я просил тебя придумать идею, на основе которой можно раскрутить потенциально успешную ложь. И что я получил? Идею ремейка Ромео и Джульетты в новых декорациях?
– Слушай я старался как мог, но мне кажется, что мой учитель нисколько не заинтересован в моём успехе.
– Но я ведь объяснил тебе, что надо делать.
– Знаешь, что, засунь себе своё небо туда, где не светит солнце и тогда брось свой полный боли взгляд на мою удаляющуюся спину.
– Нет, всё-таки в тебе погибает поэт. Но, надеюсь, ты понял, что в данный момент ты ещё не можешь нести никакой реальной пользы для братства, и тебе предстоит ещё довольно долгий путь, чтобы реализовать свой потенциал. И да, я знаю, что это банально, но каждый новый желторотик в начале обучения страдает более или менее острой формой синдрома избранности. Ну, а теперь подымай свой зад, тебе предстоит увидеть, как творится чудо.
– Мы, что, уходим? Так посещение библиотеки должно только указать мне на моё место?
– Конечно, нет. Просто я уже давно нашёл необходимую нам информацию, – подтверждая свои слова, Тодор помахал перед лицом Джона двумя книгами. – А теперь идём.
– Если не секрет, то куда?
– Какой секрет, я ведь тебе говорил – в начале надо найти простое место.
***
Немного поплутав, Тодор вывел их к одному кафе. Там он уверенно, не изучая меню, сделал заказ и дождавшись, когда Джон, наконец, определится, какой кофе он хочет, положил на стол обе прихваченные им в библиотеке книги.
– Запомни, мой неопытный собрат, всегда начинай выстраивать свою историю с простого утверждения: у Иисуса были потомки, на Марсе живут красные человечки, Элвис жив. Простое утверждение выглядит более естественным, оно даёт меньше поводов усомниться в нём. Так что любого, кому ты адресуешь его, можно причислить к одной из двух групп. Первые – это те, кто знают, что это не так, и вторые, которые могут поверить тебе. И ты должен уметь использовать обе.
Но вернёмся к фундаментальному камню наших историй – простому утверждению. Оно должно стараться максимально походить на факт. При этом такой тезис не должен быть легко проверяем на истину простым обывателем. Ты должен стремиться, чтобы группа знающих, что твой факт выдумка людей, была бы как можно меньше. Чем больше людей знают, что всё на самом деле обстоит не так, тем больше тебе предстоит проделать работы, чтобы люди, принимающие твои слова на веру или нет, усомнились в их аргументах. Поэтому самой благодатной почвой для нас по сути являются такие вещи, как древняя история – и чем древнее, тем лучше. Свидетелей тех событий нет, прочих источников информации немного. Исторические реконструкции иногда основаны на косвенных данных.
Кроме того, космос тоже даёт широкий спектр для работы. Тут правда научно-технический прогресс немного усложняет нам жизнь, но пока он усложнил только работу с ближайшими космическими объектами. Теперь сложно убедить достаточно большое количество людей в том, что на Луне обитает раса инопланетян. Но пока до луны не летают рейсовые шаттлы, нам есть, где развернуться. С далёким космосом, пока всё обстоит лучше. Мы всё ещё можем создавать различные концепции Чёрных дыр, спекулировать на сингулярности и прочих знакомых по названию вещах.
Третья возможная сфера для относительно простой деятельности – это передовая наука. В этих вопросах обычно разбирается очень конкретная и при этом замкнутая группа людей. Для остальных эти знания остаются вопросом простой веры. Вот тебе пример, мы вполне успешно подогреваем бурление страстей по поводу генетически модифицированных организмов. Многие имеют очень расплывчатое представление о генной инженерии. И вот когда ты предоставляешь на суд общественности своё простое утверждение, то простой человек может не понять контраргументов, направленных против него. По сути, для него будет стоять выбор между тем, какое утверждение принять на веру, потому что сам проверить его подлинность он не в состоянии. В этом плане квантовая механика просто санаторий для нас. Конечно, нужно приложить усилия для того, чтобы освоить необходимый пакет терминов и упрощенных утверждений, но затем ты сможешь просто менять эти элементы местами и постоянно быть при деле.
По мере того, как растёт количество людей, обладающих знанием о том, что рассказанная тобой история просто лживая хрень, тем сложнее тебе создать достаточную группу людей, поверивших тебе. Без такой группы твоя история быстро заглохнет и забудется. В лучшем случае она станет анекдотом. Вот пример более сложного задания: создание истории о ныне живущем или недавно жившем знаменитом человеке. У таких людей достаточно большой круг знакомств, а кроме того, у него может хватать оголтелых фанатов, следящих за каждым его шагом. Тут нас спасает то, что часто они всё-таки стремятся к определённому уровню приватности и тем самым оставляют нам поле для игры.
Отдельно хочу тебя предупредить об одной стандартной ошибке новичка. Обычно новым братьям кажется, что самое простое, с чего стоит начать, это втиснуться в уже существующую религию или начать создавать свою. Так вот заруби себе на носу, это даже близко не так. В религии уже существуют группы людей, принявшие определённые утверждения, как данность, и плюс эти утверждения для них содержат сакральный смысл. Ты не сможешь просто взять и убедить верующего человека в истинности твоей истории. Для этого тебе надо максимально адаптировать её под систему принятых ими ценностей. Можно, конечно, и забить на них, поискать благодатных слушателей вне этой системы, но так как там, где нет религии, ты столкнёшься с атеистическими убеждениями, то создание группы принявших твою историю людей становится достаточно сложным заданием.
В общем, запомни, начинай всегда с простого утверждения, которое должно выглядеть, как констатация факта. Это найденное тобой обыденное место. Сам понимаешь, само по себе такое утверждение вряд ли будет жизнеспособным поначалу. Для того, чтобы оно начало жить собственной жизнью, оно должно быть интересным и интригующим. Слишком простая ложь, даже если она неотличима от правды, вряд ли зародит интерес у людей. Да даже правда, в которой нет искры чувства удивления, мало кому интересна. Вот ты много знаешь о половой жизни кротов?
– Вообще-то я магистр биологических наук, – Джон решил блефовать.
– Прости, тогда такой пример, насколько тебе интересна информация о принципах бухгалтерского учёта. Твое утверждение должно зарождать интерес в людях. Они должны захотеть продолжать слушать твою историю. Ты должен дать своему обыденному месту взгляд полный удивления.
Затем ты должен раскинуть безбрежное небо над своим обыденным местом. Люди могут заинтересоваться твоей историей, но ты должен количественно заполнить её содержанием. Тут твои слова уже не должны быть равны основному утверждению. Они должны играть роль второго плана. Но их должно быть достаточно много, чтобы люди начали чувствовать обстоятельность и монументальность рассказываемой им истории. Её содержание может начинать уходить на второй план. Всё равно в памяти должно откладываться твоё утверждение. Дополнительная информация будет либо быстро забыта, либо о ней останутся обрывочные воспоминания. Но при этом человек будет знать, что она есть и, если он захочет, то сможет её найти и использовать в разговоре. Это создаёт у него ощущение покоя и уверенности в себе.
Ну пока хватит общих фраз, перейдём к делу.
– Слава солнцу и небесам, а то ты уже начал терять меня. Теперь я понимаю, зачем ты затащил меня в кафе. Без пары чашек бодрящего эспрессо я, может быть, не пережил бы эту лекцию.
– Угомонись, падаван. Начало пути всегда трудное.
– На своём опыте я знаю, что и продолжение пути бывает не проще. Тебе просто становится жаль потраченных усилий, и поэтому ты не останавливаешься.
– Так, тут кто чей наставник, и кто у кого должен учиться? Можешь не отвечать, я и сам это знаю. Так что заткнись и слушай. Мечтатели, если использовать наши аллегории, должны найти обыденное место и дать ему удивлённый взгляд. Чтобы ты мог почувствовать весь спектр эмоций, испытываемых в нашей работе, мы не пойдём исключительно простым путём и не будет придумывать, как ещё андронный коллайдер может уничтожить мир, а может и всю вселенную. Для нашей истории я хочу смешать разные уровни сложности. Из компании простых историй мы возьмём щепотку исторического антуража. Затем за основу утверждения возьмём некий массово-известный объект. Ну и для полного моего счастья и возможности поиздеваться над тобой, добавим религиозный момент, но слишком заигрывать с ним не станем и большие современные религии трогать не будем.
– Хорошо, ты меня заинтриговал. Так чем будем заниматься? Что за утверждение ты придумал?
Тодор подал знак официантке и, пока она несла ему его заказ, с загадочной улыбкой смотрел на Джона, показывая, что эту пьесу он настроен отыграть до конца. Когда официантка достигла их столика, она поставила на него стакан со льдом и баночку газировки Ред булл. Театральным жестом Тодор изобразил, как он сдёргивает с принесённого заказа невидимое покрывало.
– И? Наша история как-то связана со льдом? Прости, я как-то не понял твоего символизма.
Тодор бросил на Джона взгляд, в который постарался вложить максимально возможно низкую оценку вывода, сделанного Морганом.
– Ты меня вообще слушал? Перед тобой стоит напиток известного бренда, а ты зацикливаешься на льде?
– Я, конечно же заметил эту баночку, но я не представляю, как ты можешь её связать с историей Древнего мира и какой-либо религией.
– Ну тогда смотри, как, – он раскрыл одну из книг и подтолкнул её Джону.
– Мифы и боги Древнего Рима, – прочитал её название Джон.
На раскрытой Тодором странице Джон увидел древний барельеф, на котором был изображён мужчина, вонзающий меч в быка. Под фотографией было указано, что это изображение Митры. Для него не было открытием существование митраизма, он и раньше слышал об этом распространённом среди древнеримских легионеров веровании, хотя детали никогда его не интересовали. В целом Джон никогда особо не заострял внимание на религиозных вопросах. Его максимумом было посещение воскресной службы, которое было заброшено в пятнадцатилетнем возрасте.
– И? – Морган чувствовал, что он явно упускает нечто, что по мнению Тодора должно быть очевидным. И Тодор не старался скрыть, что это не так.
– Ты правда не видишь связи?
Джон ещё раз пристально вгляделся в изображение. Наверное, он должен обратить внимание на нечто второстепенное, что может иметь хоть какую-то связь с энергетическим напитком. Но кроме самого Митры и быка он видит только собаку, змею и скорпиона. Ничто из этого не ассоциируется у него с газированным напитком.
– Что, совсем ничего? Никаких идей? – возможно, в голосе Тодора должно было звучать разочарование, но Джон услышал в нём больше любопытство естествоиспытателя, который на вершине горы обнаружил черепашку и теперь пытается выстроить версию того, как это несклонное к альпинизму существо смогло здесь оказаться.
– По идее вы с товарищами должны были интересоваться такими вещами. В древних верованиях часто пытаются разглядеть инопланетный аспект.
– У нас этими сказками больше интересовался Пьер. Если члены братства работают с такими вещами, то я должен буду стать разочарованием для вас. – Джон сам слышал, что голос его звучит слишком раздражённо, но уже давно отвык чувствовать себя ничего непонимающим первокурсником. Справедливости ради, даже на первом курсе колледжа он не попадал в такую ситуацию.
– Ладно, пока проехали, но почитать пару книг о религиях я тебе настоятельно рекомендую, – Тодор взял в руки банку газировки. – Что ты здесь видишь?
– Не знаю. Что и всегда. Название бренда, их торговый знак. Информация о напитке.
– Ну, ты был достаточно близок. Запомни, человеческий мозг просто не способен справляться с потоком информации, которую мы постоянно получаем. Это открытие уже совершалось не раз, но пока человечество так и не придумало, что делать с этой новостью, и предпочитает не переживать по этому поводу. Что мы неосознанно делаем из-за этого – пытаемся упростить поступающую информацию. Вот здесь и появляется поле для нашей деятельности. Один из способов, с помощью которого мы решаем проблему пресыщения информацией, это её сведение к простым символам. В принципе, ничего плохого в этом нет. Всё-таки лучше выучить пару тройку десятков букв, чем зазубривать значение тысяч пиктограмм. Обратная сторона медали заключается в том, что по пути мы можем упростить и что-нибудь важное. При этом при переводе информации в символ неизбежно потеряется часть информации. И что ещё интереснее, при попытке восстановить информацию из символа, мы будем пытаться заполнить пробелы, основываясь только на своих предпочтениях. Ну, а теперь после этой короткой, но я уверен, что вдохновляющей лекции, взгляни ещё раз на эту баночку, и если у тебя не появится никаких мыслей, то боюсь, придётся перейти к более консервативным методам обучения.
Последние слова насторожили Джона, и, прежде чем ещё раз взглянуть на банку, он решил уточнить.
– А что конкретно ты имеешь ввиду под консервативными методами?
– Я возьму эту банку и буду стучать ей по твоей голове, пока кора твоего головного мозга не начнёт функционировать. Либо пока эта банка не расплющится. Тогда мне не останется ничего другого, как взять новую банку и продолжить тактильную передачу данных тебе. Возможно, я воспользуюсь азбукой Морзе.
Описанная Тодором перспектива не вдохновила Джона, и он вновь начал разглядывать и так знакомое изображение.
Так, его наставник толковал о символах. Первая мысль, конечно же, сконцентрировалась на торговом знаке. Это было очевидной догадкой, но Джон решил посвятить этой проблеме ещё немного времени и проверить, нет ли здесь ещё каких-либо знаков, которые можно связать с древним культом. Изучению подверглось всё. Морган внимательно рассмотрел бар-код на банке. Изучил все предупредительные знаки и символы сертификации. Ничто из увиденного не вызвало ассоциации с раскрытой перед ним картинкой. Мысленно вздохнув, он решил вернуться к первой догадке.
– Мне кажется, что для нас подойдёт изображение бренда Ред булл.
– Ну хвала эволюции, заставившей нас использовать мозг для построения причинно-следственных связей. На всякий случай уточни, что подтолкнуло тебя к этому выводу?
– Ну, – Джон немного замялся, ещё не до конца уверенный в том, что это не очередная издёвка, – Митра обычно изображался вместе с быком, а здесь у нас целых два быка.
– Ну вот видишь, а ты боялся, что будет больно. Даже бить тебя не пришлось. Но может, ты ещё чуть-чуть поднапряжёшься и порадуешь своего старого учителя. – Джон решил, что как-нибудь позже выскажет Тодору своё мнение о разнице их возрастов. Тот в свою очередь нетерпеливо постучал по зажатой в руке ёмкости. – Что ещё ты здесь видишь?
– Красный круг?
– Правильно. А даже маленькие дети знают, что означает красный круг.
– Солнце?
Тодор радостно захлопал в ладоши и, не обращая внимания на косые взгляды остальных посетителей кафе, наклонился над столом и трагическим шёпотом выложил последнюю часть головоломки.
– А что ты скажешь на то, что митраизм связан с религиями Ближнего Востока и Кавказа. Митра фигурировал в ведах. Ему поклонялись древние армяне. И всегда он связывался с солнцем. В Древнем Риме Митра также был отождествляем с нашим светилом. А теперь в последний раз посмотри на оба изображения и скажи, почему мы должны всем рассказать о том, что Ред булл создан адептами антимитраизма?
Последние слова Джон уже не слушал. Теперь он сам отчётливо видел общую картину. Митра, символ солнца, убивал быка. Он не был уверен на сто процентов, но ему казалось очевидным, что бык должен символизировать противоположную сущность. Возможно, он олицетворял зло в митраизме. Значит на банке с газировкой изображена полностью противоположная картина – быки атакуют солнце. Зло пытается победить свет.
– Но разве людям будет достаточно одного только противопоставления картинок?
Похоже, что Джон прервал Тодора, но тот только широко улыбнулся и быстро закивал головой.
– Конечно, не хватит. Это только отправная точка. Наше место, с которого мы отправляемся в путешествие. Дальше мы будем создавать декорации для нашей истории. И, так как ты в конце концов начал использовать голову по назначению, то вот тебе ещё толика информации, необходимой для мечтателей. Когда создаёшь наполнение истории, ты должен помнить, что оно должно быть двунаправленным. Одни вещи ты сочиняешь, чтобы показать, что история появилась не на пустом месте, и она живёт уже продолжительное время. Второе – показать, почему она будет жить и дальше. История не должна быть привязана к одному моменту. Надо показать её независимость, а для этого ей необходимо прошлое и будущее.
– И у тебя есть уже идея на этот счёт?
– А как иначе. Я же умный человек.
– Да. Умный. А вот я похоже полный дурак, раз не мог сразу понять, к чему ты вёл.
– Конечно, ты дурак, – Тодор вновь рассмеялся, только в этот раз его смех прозвучал как всхрапывание. – Только не потому, что ты не догадался о моей затее, а потому, что теперь думаешь, будто бы ты вообще мог об этом догадаться. Я готовил эту историю не один день. Хотя должен признать, что тупил ты сильнее, чем я ожидал.
После этих слов Тодор окинул взглядом кафе о понял, что они стали привлекать больше внимания, чем ему бы хотелось.
– Продолжим разговор по дороге в гостиницу. Я приведу тебе по одному примеру прошлого и будущего нашей истории. А затем тебе предстоит быстро собрать свои вещи. Завтра мы переходим к активной части твоего обучения, а то похоже от сидения на месте твои мозги начали ржаветь.
– А куда отправимся?
Этот вопрос Тодор оставил без ответа, уже направляясь к выходу. Джону не осталось ничего другого, как судорожно достать из кошелька деньги и надеяться, что он оставил правильные чаевые.
***
На улице Джон застал Тодора, поедающим неизвестно откуда взявшуюся шоколадку. Заметив, что его подопечный разобрался с задачей оплаты счёта, он затолкал остаток сладости в рот, будто опасаясь, что ему придётся делиться и, что-то нечленораздельно промычав, пошёл прочь.
Когда Джон догнал его, тот уже мог говорить нормально и, не ожидая новых вопросов, сам вернулся к прерванному разговору.
– Так вот, для хороших историй неплохо иметь предысторию и завязку на будущее. Конечно, если трезво смотреть на вещи, то для решения конкретных задач это может быть излишне, но мы ведь сейчас говорим о фундаментальных историях, которые, быть может, будут жить дольше чем пару месяцев, пока разгорается какой-нибудь скандал из жизни звёзд. Так с чем бы ты хотел познакомиться сначала?
– Логично было бы начать с прошлого, – Джон решил вновь выбрать первое, что пришло ему на ум. – Я как-то сомневаюсь, что кто-то всерьёз может оценивать историю, не зная её начала.
– Э-э-э. Не торопись с выводами. Замалчивание и наличие белых пятен в истории, если они правильно подготовлены, могут только добавить достоверности истории. Если ты вываливаешь историю целиком на человека, то рано или поздно он задастся вопросом, а откуда у тебя такая полная информация. Но я отвлёкся, к тактике таинственных недомолвок мы как-нибудь потом вернёмся, а теперь поговорим о том, когда важно приоткрывать завесу над событиями прошлого. Вернёмся к нашему проекту с Ред буллом. Какой должен возникнуть вопрос у среднестатистического обывателя, если ему просто предоставить наше базовое утверждение, что этот энергетик продвигает силы зла, связанные с культом, которому больше двух тысяч лет?
Джон вновь взял паузу на раздумывания. Если бы ему рассказали бы такую историю, то у него бы возникли сотни вопросов. Он уже проходил через это. Но в этот раз от него ждали только одного конкретного вопроса. Повисшее молчание надоело Тодору, и он решил вновь прийти на помощь своему ученику.
– Это очень простой и примитивный вопрос. Не старайся придумать какую-нибудь философскую проблему.
– Тогда я предположу, что таким вопросом был бы, каким образом древнее верование нашло место в современной корпорации?
Тодор радостно хлопнул в ладоши, подтверждая правильность выбора Моргана.
– Именно. Я бы дал тебе конфету за правильный ответ, и, не буду врать, она у меня есть, но она последняя, а задание не было настолько сложным. Но ты попал в точку. Простой человек должен будет поинтересоваться, почему австрийская компания вдруг начала продвигать языческий тёмный символ.
Для таких случаев тебе нужно связующее звено. И чем дальше разнесены по времени факты, которые ты хочешь связать, тем больше этих звеньев тебе может понадобиться. Но на данный момент нам хватит и одного, чтобы ты понял сам принцип их построения.
Так вот, связующие звенья могут быть различными. Это может быть другой факт, событие, личность, организация, локация, материальный объект – к этой радости мы вернёмся, когда будем знакомиться с деятельностью складовщиков. Опять же не старайся вызубрить эту классификацию. Обычно связующее звено может состоять из нескольких элементов. Для нашего случая я бы сказал, что самый очевидный кандидат Дитрих Матешиц.
– А Дитрих Матешиц это?
– Это основатель компании. Кроме того, что удобно для нас, он лично выбирал дизайн банки. Так вот сейчас смотри, как можно его использовать в наших целях. Матешиц родился в Австрии, что нам не очень удобно, но вот его предки происходят отсюда, из Хорватии. А что ты знаешь об истории этой страны?
– Ну, признаться честно, не очень много. Вроде, в средние века существовало королевство хорватов, но затем его захватили турки-османы.
– В целом правильно, там, правда, ещё была уния с Венгрией, но для нас важно, именно противостояние с турками. Османская империя нанесла последний удар по Восточной римской империи. Пусть к тому времени долгие столетия главенствующей религией Византии было христианство, но некоторые небольшие группы людей сохранили приверженность культу Митры. В свою очередь сохранились и в противоположность им люди, поклоняющиеся убитому Митрой быку и верящие в его реванш. Вот только с приходом осман и тех, и других ждало большое разочарование. Если в слабеющей Римской империи они могли относительно спокойно прятаться от власти, то с приходом новой сильной власти их положение ухудшилось. Теперь их преследование началось с новой силой, и они были вынуждены отступать к границам новой империи, как можно дальше от её центра. В шестнадцатом веке как раз Хорватия и оказалась этой границей. Тут наступление турок приостановилось, и их экспансия стала затухать. Так что именно на этих землях и нашли постоянное пристанище хранители древней веры. Конечно, они затаились и старались не привлекать к себе внимания, но в двадцатом веке они решили напомнить о себе.
– Звучит красиво, но и эта история вызывает достаточно вопросов. Мне, например, хотелось бы иметь вещественные доказательства этих перемещений. – Джон не был поражён предоставленным ему рассказом.
– Не торопись, парень. Я же говорил, что с фактическими доказательствами и их созданием тебе ещё предстоит познакомиться. Ну а в целом символ быка издревле был сакральным у многих народов, так что вполне может быть, что с этим нам повезёт и где-нибудь недалеко от Стамбула найдётся какой-нибудь алтарь, капище или другое сакральное место, где будет изображение быка. Тогда там надо будет произвести небольшой косметический ремонт, и у нас будет более чем достаточное для нас доказательство.
– Ну допустим, аспект прошлого для нашей истории я понял. А как же с будущим?
– Ладно, не буду мучать тебя вопросами. В нашем случае важно иметь ответ не только на вопрос, как так случилось, что энергетик связан с древней религией, но и зачем условный древний символ начали продвигать. С какой целью это делается?
– И? У тебя же есть уже ответ наготове.
– В нашем деле всегда неплохо иметь наготове хотя бы парочку убедительно звучащих ответов, – Тодор довольно оскалился. – Нам надо вернуться к истокам, к нашему основному постулату. Изначальный факт – в митраизме бог света убивает быка. Наше развитие сюжета – быки убивают солнце, источник света. Человек по своей природе существо солярное. Наша активность приходится на дневное время. Конечно же, если ты не шестнадцатилетний тинэйджер, бунтующий против всего мира, или имеешь другие причины для такого ритма жизни, например, из-за рабочего графика ночного клуба. Поэтому издревле свет ассоциировался у нас добром, а тьма с опасностью и злом. Но вот возникает вопрос, можно ли поменять природу человека? Вроде, исторический опыт нас учит тому, что это не обречённая на провал идея. Главное – это создание необходимой для этого среды.
И вот теперь представь, что существует какая-либо группа людей, которая, по неважно каким причинам, решила изменить своё мировоззрение и сменившая объект своего преклонения с дня на ночь, со света на тьму. Пока не будем заморачиваться с причинами такого изменения. С какой проблемой должны столкнуться эти люди?
– Сторонники света не должны их особо жаловать.
– Именно. Вполне возможно, что наличие какого-либо конфликта и стало причиной перехода к поклонению тьме. В любом случае можно с уверенностью утверждать, что эта группа составляет меньшинство в любом, а особенно в древнем, обществе. Следовательно, им приходится прятаться и скрывать свои верования от других. Но как они могут выбраться из этой западни? Очевидно, что им надо стремиться к пополнению своих рядов, но в открытую проповедовать свои идеи они не могут. Следовательно, им надо начать менять подсознательное отношение большинства к ночи, как к чему-то враждебному на более приятственные чувства. И тут возникает проблема. Что делать с многовековой привычкой спать по ночам? Организм человека обычно требует отдыха ночью. И как же ему показать всю прелесть ночи?
– Энергетические напитки. – Джон уже достаточно давно догадался к чему ведёт наставник, но не хотел его прерывать, ожидая нужного вопроса. – Они помогают бодрствовать ночью, и она перестаёт выглядеть пугающей.
– А ты разошёлся под конец вечера. Да, энергетики должны помочь людям комфортнее чувствовать себя ночью. Постепенно люди начнут привыкать к тому, что ночь не таит в себе опасностей, и поклонение ей или олицетворяющей её тьме не является чем-то противоречащим самому сущему и природе. К тому же заметь, что энергетики – и Ред булл в том числе – продукт, направленный на более молодой рынок сбыта. Ну и мы не должны забывать, какую деятельность помимо основной ведёт австрийская корпорация. Она много вкладывается в спорт. Футбольные, хоккейные клубы, гоночные команды. А спорт можно использовать как средства ещё более тесного сроднения с людьми. Для них ты перестаёшь быть просто продуктом потребления. Твой бренд становится частью их жизни. В конце концов, он будет у них связан с тем местом, куда в детстве его приводил отец. Ред булл станет для них не просто напитком, а тем, во что они верят. Кроме того, не забывай о оказываемой экстремальным видам спорта поддержке. Часть из них даже проводится в тёмное время суток. И тьма выступает для тебя уже источником не страха, а радости.