– Очевидно, что нет. Возможно, он раскрыл перед нами свои истинные мотивы, но, я уверен, что у него ещё остались секреты от нас. Обеспечьте максимальную изолированность его от объектов. Также следите, не будет ли он принимать шаги, направленные против нас. Идеальный вариант – его полная изолированность от контактов с внешним миром на ближайшие сутки. Займитесь этим. Ну а я должен вернуться к гостям.

Глава 7

Джон ещё раз убедился, что ему нужно избегать поспешных выводов, основываясь только на словах наставника. Когда он услышал о том, что они направляются в столицу, автоматически подумал о Вашингтоне. Получив свой билет, он осознал, что в мире больше одного государства, и у каждого из них есть своя столица, а у некоторых и больше одной. Их целью была столица Соединенного Королевства – Лондон.

После посадки на самолёт Тодор снова погрузился в свои размышления. Такое положение вещей не устраивало Моргана. Предыдущие дни были похожи на безумную пляску разума. Его постоянно швыряли в новые воды, знакомили с новыми знаниями. Сегодняшний день контрастировал со ставшей привычной круговертью. Спокойная поездка в Хьюстон. Столь же скучное пребывание в аэропорту. И вот самолёт уже поднялся в воздух, а Тодор, в очередной раз закончив перечитывать заметки Кэролайн, вновь открыл первую страницу.

– У всех в братстве такая нестандартная трудовая неделя? – терпение Джона исчерпало свои запасы. – Или ты думаешь, что я уже окончательно понял принципы действия братства?

Тодор зажмурился и секунд на тридцать задержал дыхание.

– У меня нет шансов на то, чтобы ты смирился с нынешней ситуацией и спокойно отдыхал, как я тебе советовал?

С глупой улыбкой, понимая, что ему удалось одержать верх над наставником в этот раз, Джон радостно затряс головой. Какая-то малая часть его сознания занудно шептала, что Тодор вряд ли забудет это и упустит шанс отыграться, но в данный момент он решил наслаждаться достигнутой победой.

– В качестве компромисса я могу пообещать, что буду спать все следующие восемь часов, если ты ответишь на пару моих вопросов.

– Ну ладно, валяй.

– Так кто такие складовщики?

– Ну об этом я тебе уже говорил.

– Нет, что конкретно они делают?

– По сути это те же жрецы. Но если жрецы ориентируются на создания нематериальных символов: обряды, общая символика, иногда алфавиты или даже целые языки. Складовщики, в свою очередь, создают материальные артефакты. По сути, твоя подружка, создавая свои рисунки, начинала как складощик. Если хочешь, можно привести такой пример, жрец создаёт легенду, которая объясняет, почему на каком-нибудь празднестве должно быть шестнадцать блюд. Создаёт сакральный базис, символическую причину. Складовщик же создаст доказательство того, что тысячу лет назад существовала такая же традиция. Он создаст фолиант, в котором будут описаны древние рецепты. Он должен хорошо разбираться в материальной составляющей и не указывать в своей книге такие блюда как гамбургеры, картошка фри или раскуривание сигарет. Он знает то время, с которым работает, знает его реалии.

– Почему же в братстве разделены жрецы и складовщики? Они же делают одну и ту же работу.

– Ещё раз говорю тебе, не относись к разделению на профессии как к абсолютной догме. Если человек достаточно талантлив, то может создавать символику и её материальное воплощение без сторонней помощи. А ещё ты можешь примерить на себя роли мечтателя и торговца. Тогда ты сможешь всё делать самостоятельно. Беда в том, что для хорошей лжи недостаточно одной только красивой истории или запоминающихся символов. Одна должна содержать как можно больше всего. Тут-то ты и столкнешься с ограниченностью собственных ресурсов. Ты чего-то где-то недоглядишь, и вся твоя работа пойдёт насмарку. Ты захочешь избежать такого результата и начнёшь углубляться в тысячи мелочей, посвятишь этому полжизни и в результате получишь бледную тень истории, которая никого не заинтересует. Обычно такие попытки заканчиваются либо сломанной шеей, либо уютной комнатой с мягкими стенами.

– Но теоретически можно в одиночку справиться со всем?

– Да, возможно. И не только теоретически. В истории братства были такие уникумы. Но их были считанные единицы и каждый из них был гением. Вот ты считаешь себя гением? Я советую придерживаться противоположной точки зрения. По крайней мере, до тех пор, пока у тебя не появятся доказательства твоей исключительности. С другой стороны, совмещение двух, а иногда и трёх профессий дело достаточно обыденное.

– Ну хорошо, а почему складовщиков так называют?

– Для создания качественных артефактов зачастую необходимы специфические материалы. Кроме того, услуги складовщиков наиболее востребованы, когда созданная история имеет исторический аспект. Так что для складовщиков удобно находиться рядом с крупными собраниями разных древностей. Они постоянно крутятся возле музеев, коллекций, заказников. Чем выше уровень складовщика, тем в более знаменитое заведение он устраивается.

– И насколько хорош складовщик, с которым ты хочешь меня познакомить?

– О, он один из лучших в своём деле. А для нашего заказа лучше него вообще никого нет. Ещё вопросы?

– Наставник Кэролайн.

– Да, наставник. А что с ним не так?

– Он пропал?

– И вновь в яблочко.

– Ты его знал?

– Да. Близкими друзьями мы не были, но достаточно часто пересекались. Он, кстати, как раз и является представителем того редкого исключения, когда в одном лице заключается сразу несколько профессий. Он хороший мечтатель, прекрасный жрец, неплохой складовщик, хотя часто использующий труд непосвящённых, ну и относительно сносный торговец. Хотя с последней ролью он справлялся на уровне школяра. Тут ему и приходилось обращаться за помощью ко мне.

– И как он пропал?

Тодор отвернулся к иллюминатору, но всё-таки ответил на вопрос.

– Не знаю. Почти весь год до своего исчезновения он был более скрытным, чем обычно. Даже с Кэролайн практически перестал общаться. Было очевидно, что он разрабатывает какую-то тему. Я уже настроился на то, что он свяжется со мной, но звонка всё не было. Тогда я решил сам навестить его. К своему удивлению, в его хижине я встретил его ученицу. Оказалось, что я опоздал на месяц. Он отправился неизвестно куда, попросив Кэролайн присмотреть за его домом.

– И ты не искал его?

– Искал, но этот параноик шифровал свои записи. Я пробовал навести справки, не видел ли кто его.

– Дай угадаю, никто ничего не знал.

– Наоборот. Я практически утонул в потоке информации. Казалось, что даже последняя собака в Мехико видела его. Если поверить всем услышанным мною рассказам, то он овладел искусством быть в нескольких местах одновременно. Он хорошо подготовил своё исчезновение.

– И ты сдался?

– То, что я не бегаю с задницей в мыле по Центральной Америке, переворачивая каждый камень, не значит, что я ничего не делаю. Он слишком хорошо всё продумал, но рано или поздно его план должен будет проявиться. В худшем варианте, если он откусил больше, чем мог прожевать, то об этом я тоже в конце концов узнаю. Но в данный момент тебя это не касается. Так что давай следующий вопрос, или я насытил бездну твоего любопытства?

У Джона был ещё один вопрос, но он испытывал некоторые затруднения с его формулированием. Каждый раз, мысленно начиная его, он просто слышал, как в его голосе проявляются нотки восьмилетки. Найти звучащее, как ему казалось, по-взрослому его выражение ему так и не удалось. Тодор решил на этот раз не упражняться в остроумии и заговорил первым.

– Всё думаешь о Кэролайн?

– Да. Этой ночью мы много о чём говорили. Она выдала, э-э, оценку моего состояния. И теперь я думаю о том, насколько она верна. И тут я не могу прийти к одному выводу. С одной стороны, её слова звучали здраво. С другой, – Джон замялся. – Ну, с другой стороны.

– Я тебе помогу. С одной стороны, она умная девочка, и к её словам надо прислушиваться. Всё-таки у тебя по черепной коробке носится плохо управляемый подросток. Так что, может быть, ты действительно ищешь возможность разрядиться. С другой, кто, как не ты, должен знать правильный ответ.

– Так ты подслушивал нас?

– Ну, прости. Профессиональная деформация. Чем лучше знаешь человека, тем проще продавать ему истории. А довольно хороший метод узнавать человека – слушать, что он говорит. Советую и тебе почаще пользоваться им.

– Так ты думаешь, что мне стоит попытать удачу? А что, если у нас не сложится?

– Я думаю, что думать должен ты. Ну а если не сложится, то …

– … ты преподашь мне урок, который я надолго запомню.

– С чего бы это. Я просто не буду мешать Кэролайн устроить тебе взбучку. Даже думать об этом не буду. Она подростком жила бог знает где. Даже если мне покажется, что тебе нужна моя помощь, я не буду вмешиваться.

– А как в самом братстве относятся к отношениям такого рода?

– Отношения такого рода. Да ты просто мастер дипломатичного общения. Как относятся. Если коротко, то всем всё равно. Из опыта могу сказать, что обычно мы находим себе спутников именно среди своих. Когда твоя жена знает, чем ты занимаешься, проще объяснить ей причину твоего спешного отбытия в неизвестном направлении. Если же ты не можешь честно ей об этом рассказать, могут возникнуть проблемы, что плохо скажется на семейной жизни.

– Пришлось столкнуться лично с такой проблемой? – Морган брякнул наугад. – Твоей жене не очень нравилась твоя привычка исчезать?

– Так, всё, ты уже галлюцинируешь. Хватит с тебя ответов и добрых советов. Ты должен сконцентрироваться на отдыхе. Впрочем, как и я. Дело предстоит серьёзное. А со своими сердечными делами разберёшься после того, как я закончу наш тур. Теперь я же надеюсь, что это свершится в ближайшие пару недель. Тогда ты сам ей позвонишь – я не шутил, когда говорил, что сохранил её номер в твоём телефоне – и вы будет разбираться в своих чувствах напрямую без попыток взорвать моё самообладание.

Тодор демонстративно одел на себя повязку для глаз и отвернулся к иллюминатору. Спустя некоторое время он начал издавать тихое похрапывание. На этот раз Джон решил последовать примеру наставника.

Перед самой посадкой в Хитроу их разбудила стюардесса.

На этот раз процедура прибытия прошла как по нотам. Джон отметил, что некоторые действия он уже совершает, не задумываясь о них. Похоже, он начинает привыкать и адаптируется к кочевой жизни. Так же он отметил, что забота об их багаже также доставила ему меньше неудобств. Главной причиной этого изменения было то, что достаточно большое количество одежды перекочевало из их сумок на них самих. Даже при самых лучших намерениях Лондон не мог бы их встретить столь же теплой погодой, как в южных штатах.

Быстро загрузившись в кэб, Тодор назвал водителю адрес. Как оказалось, по этому адресу в северном Лондоне располагался уютный отель.

– Так какие планы на сегодня? Будешь знакомить меня со складовщиком?

– В общем смысле, да, ты познакомишься с исключительным складовщиком и его работой.

– Так мы направимся в Британский музей?

– Молодец, понял, на что я намекал. Да, мы посетим его, только позже. Часов после восьми.

– А он ещё будет работать в это время?

– Надеюсь, что нет. Всё-таки мы собираемся немного ограбить его.

– Ограбить?!

– Ты ещё громче покричи. Нам надо одолжить некоторые вещи, которые не так ценны для музея, как для нашей миссии.

– Я что-то запутался, что мы там можем найти ценного для нашей истории? Вроде бы в качестве артефакта, ты говорил, мы будем создавать предмет, принадлежавший семье Матешица и указывающий на то, что их семья исповедовала выдуманный нами культ.

– От этих слов я и не отрекаюсь. Этим мы займёмся в Стамбуле. Старик Фуркан будет рад поболтать с тобой. Но твоя подружка подкорректировала наши планы. – Тодор помахал в воздухе записками Кэролайн, которые из-за постоянного их перечитывания уже начали приобретать благородные потёртости. – Она сделала несколько великолепных набросков и описала содержание древних восточных глиняных табличек, на которых будут рассказаны нужные нам легенды. А Британский музей как раз и славится своими коллекциями, привезёнными из актуальных нам мест. Я просто не могу упустить такую возможность.

– Но всё-таки, ограбить?

– Расслабься. Вечером совместно с моим коллегой мы объясним квалификацию нашего предприятия. И уверяю тебя, ты поймёшь, что наше скромное мероприятие не заслуживает столь громкого определения. Потрать имеющееся время на отдых и подготовку к нашей вылазке. Прежде всего я имею ввиду моральный настрой. В конце концов, ты же американец, в тебе должен жить авантюризм Дикого запада. Даже у меня от нетерпения почему-то зачесался живот, а ты вообще должен диким козлом скакать по комнате.

– И что мы будем делать теперь? – Джон решил найти позитивный момент в этой ситуации, и его вопрос воплощал надежду, что у него появится возможность выплеснуть на наставника новую порцию вопросов о братстве.

– Мы? Ничего. Ты остаёшься здесь, а я хочу навестить пару старых знакомых, прошвырнуться по парочке пабов и повспоминать старые добрые деньки. Сразу предупреждаю, тебя на эту ностальгическую встречу я даже не думаю приглашать.

Джону пришлось смириться со своим положением. Перед уходом Тодор заглянул к нему и опять напомнил о том, что Джону не рекомендуется покидать гостиницы. После того как наставник закрыл дверь, Морган очутился в необычной версии личного ада. Мысль о том, что он менее, чем через десять часов, направится нарушать закон, заполнила всё его существо и умудрилась даже вытеснить мысли о Кэролайн.

***

Последний участник собрания занял причитающееся ему место. Это был Хорхе Вальдано. Ему было немногим больше сорока лет, которые были разделены между его родиной в Аргентине и местом его работы во Флориде. Он чувствовал себя неуютно в этой компании. От напряжения на его лысине выступили капельки пота. Он нервно косился на троих представителей Чёрного отряда и думал о том, что многое бы отдал за то, чтобы оказаться как можно дальше от этого места. Но правила братства в этом вопросе были чёткими и не допускали вольной трактовки. Если в братстве обсуждаются вопросы связанные с объектом их заботы, на такой встрече обязаны присутствовать представители всех цехов, а особенно представитель цеха мечтателей. Пусть даже этот мечтатель стал им всего пять лет назад и теперь работает в небольшом рекламном агентстве. Он в очередной раз дал себе обет, больше никогда не позволять жене с дочерьми выбирать место для их отпуска. Конечно, в Лондоне неизбежно должны были быть и другие, более заслуженные представители профессии мечтателей, но ему в лицо усмехнулась судьба и он оказался в неправильном месте в неправильное время. Остальные братья увидели в этом возможность сэкономить время и воспользовались ею.

Его мысли прервал брат их Чёрного отряда.

– Кворум собран, и можем обсудить сложившуюся ситуацию. Собранные нами сведения тревожны. Родриго Клеменсо развил бурную деятельность и даже лично прибыл в Англию. Наши надежды на то, что он образумится и отступит, не оправдались. Более того, он нашёл контакт с другой стороной и, похоже, смог напрямую пообщаться с ними. Мы слишком долго тянули с принятием решения, и теперь Она может оказаться под угрозой. Мы должны обсудить возможность Её перемещения в новое место.

– Да, как это в духе Чёрных. Признать свою ошибку и тут же начать совершать новую.

Как понял Хорхе, это был представитель цеха учёных.

– А может это вам, пыльникам, не хочется выпускать Её из своих лап? – один из Чёрного отряда не сдержался.

– Мы, пыльники, – голос учёного звучал саркастично, – уже давно предлагали разработать планы именно на такие случаи. Но как-то раньше мы не получали поддержки в этом вопросе.

– Прошу всех успокоиться, – вспыхнувшие эмоции пригасил ведущий в тройке из Чёрного отряда. – Собраться для обмена колкостями мы сможем и после кризиса. А теперь я как представитель цеха хранителей, могу сказать, что мы в сложившихся обстоятельствах не можем гарантировать Её безопасное перемещение. Это не значит, что мы не должны обсуждать этот вариант, но мы должны иметь ввиду возможные риски.

Один из собравшихся не удержался и фыркнул.

– Да, Виктор, мы помним, что ты пару месяцев назад предупреждал нас о грозящих проблемах. И да, мы совершили ошибку, когда не прислушались к тебе. Если тебя это порадует, я даже готов написать тебе бумагу об этом. Но сейчас мы хотели бы услышать твой план и узнать, как мы можем тебе помочь.

– Для начала я хочу отметить, что в данном месте и времени я зовусь Тодором. А во-вторых, с чего, Лю, ты решил, что у меня есть какой-нибудь план?

– Для начала я не понаслышке знаю о твоём упрямстве. И то, что мы не прислушались к тебе, не означает, что ты сидел сложа руки. А во-вторых, тебя выдает слишком самодовольная для такого случая ухмылка.

– Ха, ты поймал меня за жабры.

– Так в чём состоит твой план, и чем братство может тебе помочь?

– Благодарю за предложенную помощь, но я отказываюсь от неё. Серьёзно. Я составлял свой план, не принимая в расчёт то, что братство в последний момент признает масштаб надвигающейся на нас задницы. Всё, что мне было необходимо, я достал самостоятельно. Всей поддержкой, без которой мне не обойтись, я уже озаботился. Так что мне нечего у вас просить.

– Ну тогда хотя бы просвети нас, как ты станешь всеобщим героем? – этого человека Хорхе представили, как члена цеха жрецов. До этого тот не проявлял никакой заинтересованности в ведущемся разговоре и больше внимания уделял бокалу пива и виду из окна.

– И этого, дорогой Атанасиос, я делать не буду.

Последняя фраза вызвала бурную и практически единую реакцию у собравшихся.

– Ну конечно, всё летит к чертям, и только рыцарь в сияющих доспехах должен в последний момент спасти всех нас неразумных, – лицо жреца Атанасиоса исказила кривая усмешка.

– Это недопустимо! Даже если в нашей помощи нет необходимости, то мы имеем право знать. Вдруг этот путь приведёт братство к падению. Мы имеем право знать. – одновременно со жрецом снова взорвался самый младший из присутствующих членов Чёрного отряда. Хоть он этого и на заметил, но старший его товарищ одарил его взглядом, в котором читалось обещание провести с ним душеспасительную беседу о вреде чрезмерной эмоциональности при решении проблем.

– Ты, брат Тодор, просто провоцируешь нас задержать тебя, – это уже был третий представитель хранителей, до сих пор хранивший молчание.

– Может он просто умом тронулся? – учёный тоже посчитал своим долгом высказаться. – А может он уже действует заодно с другой стороной и специально водит нас за нос? Почему цех торговцев не прислал своего представителя, который должен был бы не допустить этого цирка.

Оставшиеся трое участников собрания, не считая самого Тодора, хранили молчание. На лице Лю, похоже, что исполнявшего обязанности главы делегации хранителей, впервые за всё время собрания проявились эмоции. Он с интересом и небольшой долей восхищения разглядывал Тодора.

Хорхе до сих пор не мог полностью понять, куда он попал. До сегодняшнего дня он представлял себе, что братство было неким клубом, объединяющим несколько больших частных корпораций, которые стараются не афишировать свою деятельность. Да, ему вручили какой-то ключ, и он валяется где-то у него дома. Но он всегда относился к нему как к не имеющему никакой ценности предмету. И тут оказывается, что он действительно является частью обширной тайной организации. И они действительно что-то, а может и кого-то хранят. А что самое важное, как он всё это объяснит своей жене? Хорошо, если она просто наорёт на него.

Чтобы как-то успокоиться, Хорхе перевёл взгляд на также хранившего молчание представителя цеха складовщиков. До начала всего этого безумия Хорхе пообщался с ним немного. Это был прилетевший по рабочим делам в Лондон Нати. Свою фамилию он так и не сказал, но рассказал, что работает в Южноафриканском изико-музее. Хорхе казалось, что он находится в такой же ситуации и также не понимает и половины происходящего.

Наконец Лю остановил уже слившуюся в единый и неразборчивый шум волну негодования. Он тихо постучал рукой по столу, но этого оказалось достаточно, чтобы все голоса умолкли.

– Братья, не торопитесь. Давайте зададим брату Тодору вопрос, почему он не хочет делиться с нами своими планами. И, если он откажется отвечать и на него, тогда выскажем наше отношение к его поведению. Так, Тодор, может объяснишься?

– С удовольствием. – Тодор отставил в сторону чашку с кофе. – Для начала заверю вас всех, что мой цех знает о моей позиции, принял её и не считает нужным присутствие дополнительных представителей цеха. Так что, да, я их тоже убедил, что не могу раскрывать свои карты. А теперь, по существу. Я более-менее рассчитал мои действия, и мне предстоит нелёгкая работёнка – удержать всё под контролем. Если я вам всё расскажу, а вы потом расскажете услышанное другим собратьям в своих цехах, то это может привести к двум реакциям: поддержка либо неприятие. В первом случае у вас может зародиться глупая мысль помочь мне, и, сами того не подозревая, вы, образно говоря, сможете подтолкнуть меня под руку тогда, когда я не буду этого ожидать. В результате план может провалиться. Во втором – вы решите меня остановить, и мне придётся вдобавок ко всему прочему принимать во внимание ваше противоборство. Так что для меня лучше молчать.

– А ты не боишься, что мы, не зная твоей задумки, начнём действовать и всё равно помешаем тебе? В этом случае по своему незнанию. – Все закивали, поддерживая вопрос хранителя Лю. Хорхе благоразумно присоединился к ним.

– Нет, я принял в расчёт возможные варианты действия братства во время создания своего плана. Так что ваши действия мне не помешают.

Воцарилась странная тишина, и Хорхе вновь потерял связь с происходящим. Все смотрели на Тодора так, будто для всеобщего блага его надо повесить, затем сжечь его останки и после этого развеять его прах над водой.

– Только не говори, что настолько сошёл с ума, что нарушил запрет? – молчание прервал делегат учёных.

– Нет, наше положение не сахар, но даже в мыслях у меня не было преступать запрет. Просто я сделал допущение, что братство выберет консервативный путь в сложившейся ситуации, и сегодняшняя встреча только убеждает меня в том, что я был прав.

– И что же ты имеешь ввиду под консервативным путем? – и вот Хорхе остался единственным, кто не высказывался во время официальной части собрания. Вопрос задал складовщик.

– Ну вы бы долго обсуждали возможность Её перемещения. В конце концов все признали бы правоту нашего собрата от учёных в том, что сейчас нет другого безопасного места. Так что Чёрный дозор примет меры для увеличения Её безопасности. Одновременно цех учёных начнёт подготовку нового места для Неё. После того как все работы будут выполнены, Она будет перемещена туда. О новом месте хранения будут проинформированы только избранные братья из всех цехов. Остальные, посвящённые о перемещении, узнают только после разрешения кризиса. И так как меня поджимают другие дела, то я хочу, как официальный представитель цеха торговцев, выразить своё согласие с этим решением. А теперь извините, но мне надо бежать.

Семь пар глаз проводили Тодора до дверей. В парочке из них читалось страстное желание выскочить вслед за ним и нанести несколько недружелюбных ударов по печени собрата.

– Что ж, по крайней мере мы можем извлечь из этого пользу и признать его правоту в части предсказаний наших решений и проголосовать сейчас. Вот я могу хоть сейчас поднять руку за это предложение, – хоть и звучало так будто Нати обращался ко всем, но смотрел он только на Лю.

После секундной паузы хранитель кивнул.

– Голосуем. Цех хранителей – за.

Теперь оставшееся голосование превратилось в формальность. За предложение проголосовали два цеха и хранители. Теперь голоса других не имели значения. Так что Хорхе не составило труда выдавить из себя, что цех мечтателей поддерживает предложение, когда очередь дошла до него.

***

Тодор попрощался со своим собеседником и нажал иконку конца звонка, когда его окликнули.

– Напомни, ты куришь?

– Нет, бросил года три назад.

– А, после Роджера?

– Да, после того случая на Таити. Но ты ведь не ради этого гнался за мной, чтобы угостить сигареткой. Кстати, как закончилось голосование?

– Ты сам догадываешься как. Учёные готовят новое место для хранилища. Мы увеличиваем охрану. Остальные, затаив дыхание, наблюдают за тем, что будет происходить. Все хотели выговориться о наболевшем, но ты своей выходкой смешал все планы. Но результат голосования был очевиден до того, как всё началось.

– Да, всё было очевидно, и все хотели только выговориться. Хотя, на самом деле не все. Ты ведь заметил?

Лю кивнул и ещё раз затянулся сигаретой.

– Это сложно было не заметить.

– И ты так спокойно к этому относишься?

– Нет. Просто я концентрируюсь на одной проблеме за раз. Сначала мы должны позаботиться о Её безопасности. Прочие вопросы я начну задавать после. А теперь ещё раз я хочу задать тебе тот же самый вопрос – тебе не нужна помощь Чёрного отряда? Обещаю, я не буду спрашивать о твоём плане, каким бы безумным он не был. Просто любая материальная или другая помощь, которую мы можем предоставить.

– И снова, спасибо, но нет. Вся суть моего плана заключается в том, чтобы не использовать ресурсы братства. Я играю на слабой стороне.

– Это меня и настораживает. Ты мог бы использовать нас и занять сильную сторону.

– Поздно. Сильная сторона уже занята другими.

– Как-то пессимистично ты настроен.

– Я реально оцениваю положение. И вполне очевидно, что мы проиграем эту битву. Ты сам видел, какими легко прогнозируемыми мы стали. Они уже подготовили свои действия, и нам остаётся только реагировать на них. И просчитать наши реакции может даже ребёнок.

– Главы нашего цеха обсуждали возможность силового решения проблемы. – Лю делал вид, что его очень интересует интенсивность автомобильного движениям в данный момент времени.

– Надеюсь, ты отговорил их от этой глупости?

– Сам понимаешь, что да. Иначе я бы с тобой сейчас не разговаривал.

– Надеюсь, тебе не пришлось нарушать запрет?

– Нет, и так очевидно, что старик Клеменсо не простил бы смерти своего преемника. Его семья достаточно чванлива, чтобы не обратить на эту потерю внимания и достаточно влиятельна, чтобы доставить нам серьёзные неудобства. А мы теперь имеем хороший пример того, как мы отучились вести войны. Так что я убедил их не пороть горячку. Но буду откровенен, я надеялся, что смогу вернуться с твоим планом и окончательно их успокоить. Теперь, боюсь, мне придётся попотеть, удерживая отдельные горячие головы от необдуманных решений.

– И много таких голов?

– Не меньше трёх.

– Не знаю, насколько это успокоит тебя, но тебе надо будет продержаться не больше суток. После этого сможешь отпустить их поводки.

– Что, тогда они получат основания для того, чтобы отказаться от этих глупых мыслей?

– Скорее наоборот, таких голов появится значительно больше. Но нанести реальный вред они уже не смогут. Просто не дай им забыть о том, за что мы сегодня проголосовали. Кто знает, может нам повезёт, и в спешке наши противники наделают глупостей.

– Значит будешь тыкать палкой в берлогу медведей, – Лю не спрашивал, и Тодор решил сменить тему.

– Какие новости насчёт третьего члена их компании?

– Пьер Лапурель активно готовится к будущей славе писателя. Его книга готова к изданию, и через три недели начнётся её продажа.

– Так быстро? Признаюсь, не ожидал.

– Он оказался неглупым малым. Понимал, что не стоит нас злить. Так что просто взял нашу историю о пришельцах и литературно её расширил. В обычное время мы бы постарались надавить на него и отдалить его историю от нашей, но теперь мы не хотим ещё и его дёргать за усы. Дали ему гонорар, какой он и хотел. Вложились в рекламную кампанию, – Лю почувствовал вопросительный взгляд Тодора. – Не переживай. На прямую мы не действовали. Просто пришлось убедить всех, что он действительно гениальный писатель. Ничего необычного. Зато теперь мы не переживаем, что он тоже решит включиться в игру Клеменсо.

– А с африканцем не возникнет проблем? Ему это вряд ли понравится.

– Уже возникли. Он просто метал молнии, когда узнал о выходе книги. Но нам удалось погасить этот пожар. Улучшили условия его быта. Теперь он только изредка будет появляться перед своими подопечными и сможет активно тратить заработанное за долгие годы. Так что и тут всё терпимо.

Тодора удовлетворило услышанное, и следующие пять минут они молчали. Каждый думал о своём. Тодор проводил глазами нужный ему автобус. Лю докурил свою сигарету.

– Постарайся не подставить своего ученика.

– Я уже позаботился об этом и сделаю всё, что в моих силах, чтобы не поставить его на линию огня. На всякий случай, я уже сделал кое-какие распоряжения. Если мне придётся временно расстаться с ним, о нём позаботятся и продолжат его обучение.

– Я тоже приму во внимание его судьбу и присмотрю за ним.

Тодор благодарно кивнул и, не прощаясь, пошёл к остановке. Он уже исчерпал лимит пропущенных автобусов.

К остановке он подошёл вовремя. К ней как раз подъезжал нужный ему автобус. Благодаря ему, Тодор добрался до станции метро. Подземка подарила ему ещё почти час скучного передвижения. По выработанной годами привычке ему удалось забыться почти на полчаса, так что он сам практически не заметил, как достиг своей цели. Вновь увидев серое небо над собой, Тодор покрутил головой, будто пытаясь сориентироваться и понять, где он находится. На самом деле это было чисто механическое действие. Он не раз бывал в этом районе и мог найти дорогу с завязанными глазами. Спустя ещё десять минут, он зашёл в нужный ему дом, поднялся на четвёртый этаж и постучал в коричневую дверь. Она тут же распахнулась.

После его обычного приветственного ритуала с жильцом квартиры Тодор привычным движением рухнул на диван в гостиной комнате.

– Однажды ты его сломаешь, Виктор, – жилец пытался изобразить негодование, но было похоже, что и это было стандартной частью их общения.

– Не переживай, Джеймс, я куплю тебе новый в таком случае.

– Если бы я верил твоим словам, то сам лично нарисовал бы на нём мишень и подпилил ему ножки. Но я знаю, что скорее мой кот начнёт приносить мне тапки, чем ты сдержишь обещание купить мне новый диван.

– А что, Старый убийца всё ещё жив?

– Жив, что с ним будет. Неделю его уже не видел, но пока никто из соседей не жаловался на пропажу домашних питомцев, а значит голод не прижал его. И в последний раз повторяю, его зовут Тиглатпаласар.