– В общем ничего не знаешь, – подвёл итог Раду. – Так вот для начала ты и сам понимаешь, что всё устроено значительно сложнее. Издревле существуют разные школы индуизма. И да, одной из школ индуизма является Раджа-йога. Но рядом с ней существуют и существовали другие. Я, как и те, кто создал зерно братства, принадлежу к школе Ньяя. Если йогу упрощённо можно описать как познание бога через медитацию, то мы стремились к богу дорогой логики. Не буду пугать тебя нашим мировоззрением. Если захочешь, то после возвращения домой сможешь самостоятельно почитать о Ньяя. Пока что, опять откидывая сотни вещей, можешь представить нас как ищущих богов путём логических исследований. Мы верили, что, если осмотрим окружающий нас мир, то найдём следы их присутствия. И благодаря этому, скажем так, научному подходу к теологии началась история, частью которой и стал ты.
Когда-то давным-давно во времена молодости нашей школы, кто-то во многом случайно сделал одно открытие, которое большинство из нас восприняло как дар богов и знак их существования. Беда нашего открытия заключилась в том, что после его изучения жрецы пришли к выводу, что это дар Шиву, и он несёт человечеству разрушение. Если бы о нём стало известно, мир содрогнулся и был бы уничтожен. (Да, я вижу, что тебе надоело слышать расплывчатые слова о последствиях раскрытия тайны, но больше тебе всё равно не услышать.) Вот тут и возник религиозный диспут: как надо относиться к такому дару богов. Большинство посчитало, что это испытание нашей мудрости и умения усмирять гордыню. Божественное оружие могут применять только боги. И мы должны показать, что достойны своих богов, отказавшись от этой находки. Но была довольно многочисленная часть, которая верила, что это и есть замысел богов: как только мы достигнем развития, когда сможем найти их тайну, то это станет знаком, что наш цикл завершён, и мы должны уступить место новому миру.
Опасаясь, что вторые не уступят и по своей воле запустят конец света, большинство приняло решение избавиться от них. Пусть это решение, если верить древним манускриптам принималось с безграничной болью, но в исполнение оно было приведено чётко и быстро. Никто из выступавших за раскрытие дара Шивы не выжил, и казалось, что боги благословили эти смерти. Но каким-то образом выяснилось, что некоторые из умерших жрецов подстраховались на случай расправы с ними. Они не раскрыли тайну непосвящённым, но оставили указание на путь, который может привести к оружию богов. Попросту говоря, они сделали так, что рано или поздно в тех частях света, куда они направили своих учеников, те, кто достигнут необходимого просветления, найдут спрятанное нами.
И вновь жрецы раскололись. Большинство надменно решило, что никто кроме брахманов не может обладать мудростью достаточной для раскрытия тайны и не о чём больше переживать. Опять же меньшинство считало, что тут, говоря современными терминами, запущена цепная реакция и, если ничего не предпринять, то маленькая песчинка повлечёт за собой крушение всего мира. Они решили предпринять некоторые контрмеры. Большинство только пожало плечами, но, так как по главному вопросу у них разногласий не возникало, никаких действий не предприняло. Они просто считали это глупой тратой времени и не более. Те же, кто решил действовать, подготовили своих лучших учеников и отправили их вслед катящимся песчинкам. Если продолжать метафору, то они должны были на пути этих песчинок возводить дюны.
– То есть ньяяйцы, ньяи, нь…, – Джон решил остановить безрезультатные попытки правильно выговорить слово. – Ваши предшественники отправили в другие страны первых членов братства, которые должны были кормить всех своими выдумками, чтобы среди них потерялось бы посланное сообщение.
– В целом, да. Только в те времена всё обстояло несколько сложней. Кроме создания новых тайн первые члены братства также несли и искры настоящего знания. Просто таким образом они пытались отвлечь людей от тех путей, которые могут их привести к уничтожению мира.
– Я очень надеюсь, что речь не идёт о ядерном оружии? Иначе, вы должны признать, что в конце концов облажались.
Раду затрясся от смеха.
– Конечно, нет. Не переоценивай знания древности. Я могу поискать в священных текстах отрывки, которые могут выглядеть, как описывающие ядерный синтез, но ты правда можешь предположить, что больше двух тысяч лет назад существовали технологии для создания ядерной бомбы? – старик не выдержал и закашлялся. Джон немного скованно и неловко похлопал его по спине.
Раду благодарно улыбнулся. К ним уже бежали мальчишки с кувшином воды. Жрец взял его из их рук и сделал несколько глотков. По его седой бороде побежали маленькие ручейки воды. Наконец, он утолил свою жажду, вытер тыльной стороной ладони губы и сделал знак детям, что они могут вернуться к своим играм.
Эта пауза дала Джону хоть какую-то возможность ещё раз прокрутить у себя в голове услышанное.
– И всё-таки мне ещё сложно признать безоговорочную важность хранимой братством тайны.
– Да, потому что это не конец истории. Как мои предшественники не старались, но им не удавалось скрыть все отголоски тайного знания. Время от времени оно пробивало себе путь к умам людей. И как только оно находило плодородную почву, страны и народы сотрясались.
Посланные ученики и их последователи были предшественниками братством, но, по сути, они ими ещё не являлись. Это были отдельно действующие люди, никак между собой необъединённые. Братство зародилось несколькими столетиями позже. И причина для этого была более чем серьёзная.
Мало кто знает, что в древе Аристотеля были предки из Индии. Это были как раз те самые ученики жрецов, бежавшие после расправы над их наставниками. Они кропотливо работали так, как им было указанно. И, наконец, их потомку удалось стать наставником наследника царского престола. Бежавшие ученики не знали сути открытой нами тайны, но у них было достаточно её крупиц, чтобы доказать её существование. Этими крупицами и был одарён Александр Великий. Этих крупиц было достаточно, чтобы разжечь в нём огонь и заставить поверить его в то, что он может стать тем, кто перекуёт мир заново.
Сначала его направили в Египет, где тоже должна была существовать группа беглых изгоев. Он надеялся, что они дополнят имеющиеся у него знания. К его сожалению, в Египте ему не удалось найти искомое. Потомки беглецов слишком хорошо приспособились к новой стране и утратили имевшиеся у них обрывки знаний. Тогда он решил, что должен прийти туда, где находится сам источник. В своём порыве он захватил империю персов и пошёл походом к Гангу. Если надо было бы, он провёл бы своих людей и до Инда. Он уже смог убедиться в могуществе оружия богов. Обладая только ничтожными знаниями и собственным гением, заточённым в маленькой горной стране, он смог разбить трёхсотлетнее царство. И он уже не мог остановиться и не пытаться познать всю тайну.
Но у нас было время, чтобы понять, кто и за чем к нам идёт. Мы подготовились и достойно встретили его. Там, где ты видишь деревню, тогда стояли шатры великого завоевателя, – Раду махнул в сторону хижин. – Говорят, что и это дерево было посажено самим македонцем. Но в это я уже не сильно верю. Они редко живут больше двух тысяч лет. Так вот, когда он пришёл сюда со своими людьми, в надежде стать самым могущественным человеком из живущих, стать равным богам, нам удалось его разочаровать. Перед ним был разыгран невероятный спектакль. Жрецы важно признавали, что обладают тайным знанием. Проводилось множество ритуалов и жертвоприношений. Но время шло, а тайна завоевателю всё не раскрывалась. Наконец, он потерял терпение, и под угрозой смерти всех жрецов ему признались, что от тех времён, когда была известна тайна, остались одни легенды. Жрецы не раскрывали своих знаний ученикам и после смерти последнего посвящённого знание было утеряно. От него остались лишь сказания и ничего больше. Точно такую же картину Александр видел и в Египте, что помогло ему поверить в правдивость услышанных слов. Осознание того, что ему не суждено воплотить свою мечту, нанесло по нему удар, от которого он так и не смог оправиться.
Всё это заставило моих предшественников ещё раз серьёзно задуматься о судьбе скрываемой тайны. Никто не горел желанием на постоянной основе устраивать балаган перед очередным завоевателем, пришедшим за божественным знанием. Тогда и было принято решение, что братство должно укрепиться и стать более организованным и активным. Конечно, прошло много лет, и оно ни раз ещё перерождалось, пока не приняло современную форму. Всё это помогло нам избежать похожих неприятностей в будущем.
– А что были и ещё желающие завоевать мир с помощью вашей тайны?
– Больше, чем нам хотелось. Последним из заметных был один австрийский художник.
– И вы всем им подсовывали другие тайны взамен вашей?
– Скорее мы воспользовались нашей собственной историей и немного её видоизменили.
– Насколько немного?
– Просто сменили место. Слышал что-нибудь о Шамбале?
Джон только и смог, что утвердительно поперхнуться и закашляться.
– Да, да. Пришлось много потрудиться, но в конце нам удалось добиться нужного нам результата. Где центр мировой энергии? В Шамбале. Где живут вечные мудрецы? В Шамбале. Где скрыты величайшие тайны мира?
– В Шамбале, – слова Джона произнеслись, как будто без его воли.
Раду довольно улыбнулся.
– Наверное, я должен сказать, что ты быстро учишься. Но, с другой стороны, я трижды намекнул тебе на правильный ответ.
Джон потряс головой, как бы пытаясь скинуть с себя морок.
– Хорошо, допустим я верю каждому слову. Есть тайна. Есть люди, которые стремятся ей завладеть. Есть люди, которые посвятили себя её сохранению. Но, может, это и есть проблема. Те, кто ищут её, на самом деле не знают к чему стремятся. Они просто жаждут найти нечто великое настолько, насколько хватает их фантазии. И теперь я должен избежать их ошибки. Но как я могу правильно выбрать – принять цель братства или отбросить её –, если я сам ничего не знаю? Я просто должен принять то, что тайна стоит всех жертв, которые были принесены ради её сохранения, только потому что другие предположили, что она бесценна? У меня уже мозги начинают закипать от этого падения в кроличью нору. Только вот дно всё никак не появится. Извините, но всё сказанное не звучит убедительно. По крайней мере, так убедительно как мне хотелось.
Выражение лица Раду стало непроницаемым, и в тени дерева повисла тишина. Через некоторое время Джон начал прикидывать, насколько вероятно, что старик послал какой-нибудь сигнал о заваленном новичком тесте. И теперь они просто ждут, пока Санчез не подготовит свою снайперскую винтовку для одного, но отличающегося безграничной фундаментальностью для Джона выстрела. Может ему стоит попробовать сбежать. Когда Морган начал прикидывать свои шансы на выживание в условиях дикой природы Индии, жрец, наконец, заговорил.
– Ты исходишь из одной неверной предпосылки. Ты думаешь, что тебя доставили сюда для того, чтобы я убедил остаться в братстве. Но ты здесь только потому, что ты хотел получить ответы. И я тебе их дал. Ну, столько, сколько мне позволено. Если говорить откровенно, я был бы больше рад твоему решению выйти из братства. В братстве уже почти сотня людей знают тайну, которую должны хранить. Ещё больше имеют представление о том, в чём заключается суть тайны. И с каждым новым братом, которому открывается истина, плотина, отделяющая наш мир от того, каким он станет, если тайна выйдет из-под нашего контроля, становится всё слабее. Так что, если после сегодняшнего разговора ты забудешь о нас, мой сон станет от этого только спокойней.
– Я не понимаю, почему тогда меня вообще здесь приняли? Не было бы проще просто ничего мне не говорить?
– Мы много требуем от братства, но и взамен должны ему что-то возвращать. Одна из таких вещей – это право братства требовать наших ответов. Формально ты не покинул пока что ряды братьев, так что я должен отвечать тебе.
– И что мне теперь делать?
– Думай. Решай. Выбирай свою судьбу, – старик закрыл глаза и сложил руки на коленях.
Джон на всякий случай подождал некоторое время и убедившись, что это действительно конец его аудиенции у жреца, встал. На секунду он замешкался, думая, не должен ли он поблагодарить за ответы или проститься, но, посмотрев на безмятежное лицо Раду, не нашёл в себе сил выдавить хоть слово. Морган развернулся на пятках и поспешил вернуться в деревню и ту относительную прохладу, которую он мечтал там найти.
Если бы Джон всё же рискнул бы обернуться, то он бы увидел, что на лице у мудреца появилась довольная улыбка. Хотя, вероятно, это только ещё больше бы сбило его с толку. Так что Джон скорее должен был бы быть рад, что так и не обернулся.
В деревне Джон быстро нашёл своих спутников. И если обнаружение Жерома, отдыхающего в горизонтальном положении, было вполне прогнозируемым, то вид принимающей солнечные ванны Санчез вызывал некоторые вопросы. Хотя всех их можно было бы свести к тому, какое влияние жара оказала на способность Джона воспринимать реальность. Но Санчез каким-то образом почувствовала его присутствие и подняла голову.
– Ну что, пообщался со старым занудой?
– Наверное, можно сказать.
– А-а-а. Знакомое разочарование. Тех ответов, которые бы тебе помогли, ты не услышал. Могу тебя добить – это нормальная практика в братстве.
– И что? Я должен дать ответ: остаюсь я или ухожу? И сколько у меня есть времени на принятие решения?
– Не знаю. Я здесь не для того, чтобы судить тебя или получать твой ответ. Мне просто надо было доставить тебя сюда. Ну и по возможности показать человеческое лицо Чёрного отряда.
– Могу Вас поздравить. Вы показали ему даже больше.
– Ну а пока я хочу просто насладиться заслуженным отдыхом после того, как всё-таки закрыла ту чёртову сделку. – Санчез сделала вид, что не заметила слов Жерома.
В свою очередь Джон надеялся, что никто не заметил его покрасневших ушей. Настала пора начать избавляться от этой привычки.
***
Через пару часов знакомый водитель на знакомом автомобиле ворвался в размеренную жизнь деревни. Столь яркое появление заставило грустно вздохнуть Санчез и прервать свои солнечные ванные.
– Хоть он и должен вернуть нас в аэропорт, но я не питаю абсолютной уверенности, что он будет придерживаться этой цели любой ценой, так что нам лучше поторопиться.
Джон только огляделся вокруг. По сути, он продолжал путешествовать налегке и теперь он в одиночестве любовался этим чудом выносливости техники. Также он пытался разглядеть, не вернулся ли Раду после своей медитации, но его силуэт всё ещё был виден под старым деревом. От этого созерцания его отвлёк ощутимый шлепок по плечу. Обернувшись, Морган увидел привычно улыбающееся лицо Жерома. Его африканский спутник протягивал ему рюкзак.
– Всё-таки это твоя обучающая миссия. Постарайся не забывать свой инвентарь.
Джон смутился. После разговора со стариком он всё также находился в подвешенном состоянии и позволил себе забыть о создаваемой Тодором вместе с ним истории. Может это и к лучшему. Может это поможет вернуть тот авантюрный настрой, который когда-то владел им.
Эти ностальгические мысли были прерваны появлением Санчез. Она вернулась к своему деловому костюму и уверенно шагала к передней дверце. Вспомнив первую поездку на этом невероятном транспорте под виртуозным управлением бесстрашного водителя, Джон даже и не подумал оспорить своё место на заднем сидении.
Раду так и не появился. Наверное, об этом должен был думать Джон во время их поездки, но самая последняя частичка его разума всё это время занималась расчётами – удастся ли ему отломить ручку от дверцы автомобиля и, если да, за что ему нужно будет ухватиться после этого. Также он пытался удерживать часть своего сознания для дополнительной миссии: отломанную ручку надо было бы откинуть от себя с наименьшими человеческими потерями.
К произошедшему в аэропорту Джон был готов. Их проводник снова сорвался с места в тот же самый момент, как последняя сумка была извлечена из багажника.
– И куда мы направляемся теперь? – Джон проводил взглядом удаляющуюся громовую повозку, стараясь, на всякий случай отметить все признаки её приближения.
– Довести до конца создание артефакта, – Санчез легко подхватила свой багаж. – Последней частью этого таинства является правильное расположение созданного предмета. Согласись, глупо было бы раскидывать манускрипты на японском языке в Сахаре или рисовать слонов в пирамидах Юкатана. Всё должно находиться на своём месте, или хотя бы пытаться выглядеть так, что находится на своём месте.
– Она просто не хочет говорить, что мы летим в Ирак. Вдруг ты бросишься вдогонку за нашим водителем, – Жером оставался Жеромом.
– Ирак?
– Ну, да. Если быть точными, то Багдад, – Санчез вскинула голову. – И не вздумай предъявлять мне претензии. Вы сами выбрали Месопотамию, как исток своей истории. Можешь, конечно, отвезти эти глиняные плитки к себе на ферму и там зарыть. Кто знает, что из этого вырастет.
Джон только поднял руки, показывая, что не намерен плакаться и отказываться от поездки.
Впоследствии Джон признавал, что последняя часть создания основы истории оказалась самой монотонной. По законам жанра тут должен был произойти какой-нибудь экшн поворот, погоня по пустыне, а может и небольшая перестрелка. Но на этот раз завершение проявило как случайно примкнувший к компании человек. Оглядевшись вокруг, эта часть истории решила присесть в уголке и попить лимонада.
В Багдаде они, не выходя в город, прошли к ангару рядом с взлётно-посадочной полосой. Там их ждала хорошо экипированная группа поддержки. Вместе они погрузились в транспортный вертолёт.
После взлёта Джон увидел, как Жером достаёт из своей сумки автомат и, разобрав его, приступает к его смазке. Морган помнил, что Жером не подбирал никаких сумок во время их скоротечной прогулки, и его сумка как брат близнец похожа на ту, которую африканец снял с ленты транспортёра. Всё это заставило его пообещать себе пересмотреть своё отношение к путешествиям по воздуху и их безопасности. Хотя его допустили на рейс с глиняными табличками, несомненно выглядящими как археологические ценности, за спиной. Так что может это был такой тип билета.
Через полчаса Джон начал завидовать Жерому. Тот по крайней мере эффективно уничтожал время. У Джона не была никаких возможностей занять себя. Для разговоров в кабине было слишком шумно, а их сопровождающие ещё и не проявляли никакой инициативы в налаживании контакта. Всякий раз, когда Джон начинал ёрзать, сидящий рядом с ним человек в военной форме проверял, снят ли его автомат с предохранителя. Это было сильным средством мотивации для овладения мастерством пародирования статуи. Единственное, что оставалось Джону – возможность пялиться в иллюминатор и пытаться угадать, куда они должны прилететь. Судя по всему, Джон был уверен, что они двигаются к северу от столицы. Похоже, что к северо-востоку. Хотя это мог быть и северо-запад. В любом случае, это определённо был не юг, наверное.
Вскоре после того, как Джон в третий раз смог принять и смириться со скучностью этого перелёта, они достигли своей цели. Вертолёт приземлился на каменистую почву, но двигателей не выключил. Его лопасти продолжали своё громогласное вращение.
Они выбрались, и Джон воспользовался возможностью оглядеться. Это не дало никаких результатов. Его знания географии Междуречья были исключительно точно равны нулю и, вполне возможно, это уже мог быть и не Ирак.
Их эскорт быстро рассредоточился по периметру и постарался слиться с пустынным ландшафтом. Это вызвало небольшое беспокойство у Джона.
– А ничего, что мы тут так гордо стоим посреди неизвестности? Может нам тоже стоит проявить немного осмотрительности?
– Это они так тебя напугали? – Жером источал спокойствие, но так как оно не сопровождалось обычной улыбкой, это только увеличивало нервозность Моргана. – Если что и может сейчас произойти плохого, то это будет ракета по нашему транспорту. И если это произойдёт, не сомневайся, не будет иметь большого значения, как ты встретишь эту новость: лёжа или стоя.
Вдохновляющая речь Жерома произвела ожидаемый эффект. Джон начал постоянно оглядываться и крутиться на месте, пытаясь разглядеть приближение смерти. Его движения настолько стали выделяться на фоне общей неподвижности, что Санчез не выдержала и пообещала приделать к нему Архимедов винт, чтобы от этих вращений появилась польза.
Джон остановился, но не слова спутницы стали причиной этого. Он поднял руку и указал на облако пыли, которое приближалось к ним. Но этот драматический жест не произвёл должного эффекта. Все остались на своих местах и даже не подняли своего оружия. Через минуту рядом с ними затормозили три внедорожника. Из них вышел с десяток вооружённых человек. Ещё один направился прямо к ним. Подойдя, он оглядел Джона с Жеромом и коротко поприветствовал Санчез. После чего он указал на одну из их сумок. Санчез кивнула и, раскрыв её, достала оттуда пакет с деньгами. Пакет незамедлительно перекочевал в руки новоприбывшего человека. Он внимательно посмотрел на него и, похоже, остался доволен результатами такой проверки. Своё одобрение он выразил кивком и перевёл взгляд на Джона. Тот не понимал, что ему теперь делать. Может поздороваться? Как по-арабски будет «здравствуйте»? Ас-салам алейкум? Или тут вообще не на арабском говорят?
Из оцепенения Джона вывел тычок прикладом Жерома.
– Месье Морган может соизволит достать привезённые им предметы.
Джону потребовалась ещё пара мгновений, чтобы понять, что речь идёт о глиняных артефактах. Он суетливо начал рыться в вещах. Наконец, достал все три таблички, завёрнутые в плотную ткань, и протянул их незнакомцу. Тот без всякого интереса принял их и, развернувшись, зашагал к своим людям. Похоже, их встреча подошла к концу. Во всяком случае их сопровождение уже покинуло свои позиции и загружалось в небесную машину, винт которой снова начал набирать обороты.
Путь назад ни малейшей мелочью не отличался от первого полёта. Даже Жером также всё своё внимание посвятил уходу за оружием. Джон ожидал, что так и будет продолжаться некоторое время, но после возвращения Санчез ясно дала понять, что приближаются очередные изменения.
– Похоже здесь нам предстоит попрощаться. Это было интересное знакомство и путешествие, а теперь я должна возвращаться домой.
– Только интересное и ни разу не приятное? – Жером отреагировал мгновенно.
– Мне пришлось болтаться с вами по Индии и Ираку. Причём не по тем местам, которые входят в сокровищницу мирового туризма. Поэтому не рассчитывай на большее чем «интересное».
– Но постойте, а что дальше? И что всё это было? – Джон последним влился в беседу.
– Дальше я предоставлю своё мнение старейшинам моего цеха. Можешь не переживать, рекомендаций о твоём устранении там не будет. Ты оказался неплохим малым и, даже если решишь покинуть братство, то связанные с этим риски будут минимальны. Мы ограничимся небольшим наблюдением за твоей дальнейшей судьбой.
– Прекрасно, просто польщён. Но что мне делать дальше?
– С этим вопросом тебе к Жерому.
– Не переживайте, месье Морган. Формально не мадам Санчез бросает нас, а мы оставляем её в неспокойной стране. Регистрация на наш рейс до Франкфурта-на-Майне начнётся минут через сорок, а ей придётся ждать своего самолёта до Нью-Йорка больше часа.
– Хорошо, и что мы будем делать в Германии?
Жером только пожал плечами.
– Как обычно. Я скоро начну привыкать, что меня повсюду таскают как чемодан. Может быть я даже отращу ручку, чтобы меня было бы легче переносить, – Жерому явно понравилась высказанная Джоном идея, и он разразился заливистым смехом. – Но может вы тогда объясните, что вот буквально только что произошло. Куда и зачем мы летали?
– Куда я и сама точно не скажу. Хотя могу дать координаты точки нашей высадки. Насчёт зачем, короткий ответ – передать привезённые тобой таблички нужным людям, но не буду тебя дразнить. Мы встречались с неким Рахмудом. Он в некотором роде наш связной в этом регионе. Мы платим ему деньги, чтобы он прятал передаваемые ему предметы в правильных местах: древних городах, где ещё не начались раскопки, в пещерах, а иногда и просто прямо перед палатками археологических экспедиций. Ещё его отец исполнял некоторые наши поручения, но его сын оказался намного талантливее и смог достичь особого положения.
– Так он тоже член братства?
– Нет, что ты. Он посредник. Он уверен, что мы какой-то мафиозный картель, работающий на ниве фальшивок. Надо отдать должное, он недалёк от истины. Ему кажется, что мы создаём фальшивки, прячем их, выжидаем некоторое время, а затем говорим нужным людям, где надо копать. Дальше всё просто: археологи находят наши подделки, фальшивки продаются на аукционах, а мы привозим новый хлам.
– Так те деньги?
– За то, чтобы он спрятал таблички в одном небольшом поселении, где через пару лет должна будет поработать итало-французская экспедиция.
– Так что, мне теперь предстоит не меньше двух лет ждать и ничего не делать?
– Тебе хотелось бы. На самом деле, ты ведь не думаешь, что для нормальной, я уж не говорю о хорошей, истории достаточно только одной части? Если твой наставник решит дальше её развивать, то тебе предстоит ещё много сделать, чтобы она не оказалась бы простым историческим анекдотом. Ну а учитывая её потенциальный размах, то, возможно, ты даже начнёшь жалеть, что у тебя было только два года.
– А если Тодор забросит её?
– Главное не расстраиваться, – Санчез пожала плечами. – Просто будут найдены три таблички со странными неподтверждёнными текстами. Их передадут в очередной заказник, где они будут пылиться, пока очередной складовщик не переделает их для нужд другой истории.
– Ну а как планирует поступить Ваш, месьё Морган, наставник, Вы сможете спросить у него самого. Когда увидитесь с ним, конечно же, – Жером уже поднял с земли свой рюкзак. – А теперь нам уже надо спешить. Мадам Санчез, мне тоже было приятно с Вами познакомиться и, если судьба одарит Вас счастьем посетить Экваториальную Африку, то я надеюсь, Вы порадуете своим визитом старика Жерома.
Санчез оценила столь привлекательную перспективу одним лишь фырканьем, чем только улучшила настроение Жерома. Он церемонно поклонился и направился к стойке регистрации. Джон, не зная, что сказать, ограничился угловатыми взмахами рукой. Санчез фыркнула ещё раз, но затем на её лицо вернулось серьёзное выражение
– Будьте осторожны, мистер Морган. Вы даже не представляете, в какой водоворот можете попасть, если не будете держаться за своего наставника.
Ошарашив Джона, она развернулась и направилась в кафе зоны ожидания. Из задумчивости его вывел громкий окрик Жерома.
После регистрации и посадки на самолёт Джон проявил столь полезный навык для члена братства и заснул во время предполётного инструктажа. Похоже, его организм уже адаптируется к требованиям братства. Разбудил его Жером, когда самолёт был на рулёжной дорожке в европейском аэропорту.
– Поздравляю, Вы проявили себя как мудрый человек, но боюсь, что экипаж не проявит особой радости, если Вы не прервётесь.
Очередное потрясение Джона ожидало уже в зоне прибытия франкфуртского аэропорта.
– Ну а здесь, месьё Морган, настала моя очередь попрощаться.
Джон уже перестал удивляться таким расставаниям.
– Теперь последует очередное объяснение, что мне делать дальше?
– Всё растёт и растёт, – Жером рассмеялся собственной шутке. – Да, я возвращаюсь домой, и обязательно передам привет от Вас нашему общему знакомому. Боюсь, что меня ждёт нелёгкий разговор дома, учитывая, что мне придётся много врать. Но, с другой стороны, я смогу проверить, насколько улучшились мои навыки в создании историй.
Джон не сразу понял, что речь шла о Когто племени бунси. Но затем у него в голове зародился один вопрос.
– Слушай, когда нас схватили бунси, ведь это ты позаботился, чтобы только мы им достались?
Жером рассмеялся.
– Братству повезло с Вами, месье Морган. Вы очень умный. Да, ночью я подговорил носильщиков сбежать, прихватив немного ваших вещей. Это было просто. Они и так зубами стучали от страха перед бунси. А тут я сказал, что умываю руки. Я довёл их до знакомой им тропы. Сказал, что сам направляюсь в другой город, и мы должны расстаться. Затем бегом через лес добежал до старика Филиппа и предупредил его о вашем приближении. Когда я отправился в обратный путь, он разыграл перед своим племенем спектакль и велел им найти вас, указав место нашей стоянки.
Джон только покачал головой.
– Там, – Жером вернулся к насущной ситуации и махнул в сторону пограничного контроля, – Вас уже ждут. Найдите человека с табличкой «мистер Рудеж». Он позаботится о Вас. Меня заверили, что это достойный человек, и он позаботится о продолжении Вашего обучения. Месье Михайлов должен будет присоединиться позже.
Несмотря на сон, Джон чувствовал себя слишком усталым, чтобы пытаться выразить своё мнение о его роли эстафетной палочки, и просто молча протянул свою руку. После крепкого и долгого рукопожатия он пошёл к очереди желающих попасть на землю Германии.
***
Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что Тодор поглощён оценкой качества покраски потолка. Его взгляд осматривал поверхность: квадратный сантиметр за квадратным сантиметром. Но суть вещей была такова, что изучение потолка было лишь следствием того, что он лежал на кровати, закинув руки за голову. Если бы его подняли и поставили бы у стены, то сосредоточием его интереса была бы противоположная стена.
На самом деле он проводил расчёты и пытался понять, сколько времени прошло с тех пор, как его подмастерье покинул этот дом. Для его плана жизненно важным был правильный момент времени. Если он сорвётся раньше времени, то вспугнёт свою добычу. А тогда без нарушения первого и по сути единственного запрета братства будет не обойтись. Тодор точно знал, как братство поступает со своими заблудшими овцами, и это не вызывало у него прилива энтузиазма.
С другой стороны, если он будет слишком медлительным, то в братстве сможет быть снова раздуто пламя паники. А тогда существование запрета, как и нарушение его перестанет иметь всякое значение. Тодор знал, что Родриго несклонен к излишней осторожности, и он должен вступить в игру в определённый и не сказать, что очень большой промежуток времени. Вот только возникла одна беда. Тодор не сомневался, что его изолируют от внешнего мира, но он не предполагал, что изоляция достигнет такого размаха.
Его поместили в комнату без окон. Так что он не мог пользоваться самым простым средством для отсчёта дней. Естественно, что у него отобрали телефон и заодно часы. Также удивления не вызывало то, что в его пристанище не было компьютера. Но вот на отсутствие телевизора он не рассчитывал. Так что он не мог ориентироваться по программам. Единственная доступная форма развлечения было чтение. Его обеспечили поистине богатой для условий одной комнаты библиотекой. Беда заключалась в том, что она не пополнялась свежей прессой: журнал, датированный самой поздней датой, был издан более двух лет назад.