– Я тоже думал о той парочке. И даже посвятил этому больше пяти минут, – Джон бросил быстрый взгляд на Пьера, который только пожал плечами, но от словесных комментариев воздержался. – Было интересно понять причину и цели их действий. Разумно предположить, что для них переселение бунси не было первоочередной задачей. Зачем-то они содержали нашего приятеля Филиппа более полувека, периодически приводя к нему экскурсии. Но какие зацепки у нас есть? Имена? Да, они у нас есть. Даже чересчур много, и можно смело утверждать, что ни одно из них не было настоящим. Линию с компанией, от лица которой действовали те двое, уже отработал Филипп. Да даже если бы она и существовала ещё, то что это дало бы нам? Я сомневаюсь, что в официальном архиве у них хоть один день хранились бумаги об этой операции. Жером? Это был бы вариант, но он пропал ещё в деревне. Может, тебе удалось выйти на его след? Вижу, что нет. О его прошлом мы ничего не смогли узнать, когда ещё нанимали его. Он просто появился в один день в барах Киншасы, и никто не знал, хотя бы с какой стороны он вошёл в город. Так что хоть, действительно, было бы интересно раскопать эту историю, но зацепок у нас нет. Нам не за что ухватиться и начать распутывать этот клубок.
Задумчивое выражение лица Родриго стало ещё более гротескным. Он был расстроен, что ему не удалось исполнить роль героя, который спасает тонущее судно. Ему было неприятно это признавать, но Пьеру с Джоном удалось его удивить и разрушить продуманный сценарий этого разговора. Но Клеменсо не был склонен сдаваться, едва столкнувшись с первой волной противодействия.
– Вы оба правы. Кажется, что со всех сторон в этой истории нас окружают тупики, но вы забыли об одной вещи, – на какое-то мгновение Родриго увидел искры жажды новых приключений в глазах своих друзей. – Вы забыли о Новом городе.
Искры в глазах Моргана и Лапуреля моментально угасли.
Только не говори, что ты хочешь цепляться за эту соломинку? – Пьер даже не старался скрыть своего разочарования. – Новый город? И как нам его искать? Открыть атлас мира и начать перебирать все города, названия которых связано со словом новый? Затем взяться за все города, где есть районы, называемые Новый город?
Взмахом руки Родриго остановил поток вопросов Пьера.
– Если так подходить к поиску ответов, то мы действительно станем сродни Сизифу, и у нас не будет никаких шансов выйти на их след, – Родриго, воспользовавшись моментом, восстановил душевное равновесие и решил кинуться в новую атаку за умы своих товарищей. – Но если мы хотим, хотя бы вернуть надежду на успех, то для начала мы должны сформулировать правильный первый вопрос.
Джон с Пьером недоумённо переглянулись, и Клеменсо увидел, что ему удалось, наконец, подцепить их на крючок. Джон перестал стоять возле дверей и опустился в ближайшее кресло. Пьер в свою очередь подошёл к бару и наполнил себе бокал вином. Родриго позволил себе мысленно улыбнуться.
– Что мы должны спросить у себя в первую очередь? – Родриго тоже опустился в кресло. – Прежде всего мы должны задаться вопросом – была ли это единичная их акция? Если они по непонятной нам причине решили разыграть спектакль по собственному сценарию в африканских дебрях единожды, то, признаю, достать их шансов практически нет. Но давайте оценим факты без лишних эмоций. Первое, после Второй мировой войны существовала тайная организация, которая могла провернуть многоходовую комбинацию, в которой они рисковали вызвать гнев криминального авторитета довольно крупного города. При этом они действовали чётко, и из услышанного нами рассказа не было похоже, что для них это было необычным делом. Второе, очевидно, что эта или какая-то производная от неё организация существует до сих пор. При чём общая направленность этой организации не должна была меняться за последние лет пятьдесят. Это значит, что это довольно массивная организация, которая обладает способностью сохранять свою направленность даже при смене человеческой базы. Эти факты заставляют меня думать, что люди, подобные «Вильгельму» и «Федерико», организовывали операции сходного типа раньше и продолжают это делать. Поэтому я нанял армию детективов, которые роют носом землю по всей Европе в поисках тех, кто оказался в похожей ситуации, кто поверил, что находится на пороге раскрытия великой тайны, но открыл дверь, ведущую в никуда.
– И? – Пьер явно жаждал продолжения. – Твоим людям удалось что-нибудь найти?
– Увы, пока они вытаскивали только пустышки, но, уверяю вас, охота только началась, и рано или поздно наши гончие найдут хитрую лису.
– Прекрасно, я вижу, что ты создал чёткий план действий, – Джон был пока менее благодушно настроен, чем Пьер. – Я только не понимаю нашего места в нём. Ты нанял детективов, значит острой необходимости в нашем личном участии пока нету. Почему мы не можем разъехаться по домам и там ждать последних новостей?
На этот раз Родриго не смог и не хотел сдерживать улыбку.
– Нанятые мною люди должны обеспечить масштабность операции, но они довольно далеки от осознания происходящего. Для них я всего лишь чокнутый богач, который платит им баснословные гонорары за непонятную работу. Мы должны начать действовать параллельно, и наши действия не будут иметь столь большого размаха. Мы должны сконцентрироваться на качественном аспекте. Пока нанятая армия детективов роется в настоящем, мы должны более пристально изучить прошлое, желательно достаточно отдалённое от нас. Поэтому мы должны вернуться к работе с первоисточниками. На этот раз постараться найти случаи, похожие на наши. Так что я был бы рад, если бы вы сменили своё решение вернуться в родные места и пожить спокойной жизнью на моё предложение поохотиться за ещё одной тайной.
Джон посмотрел на Пьера, ожидая его реакцию на предложение Родриго. Тот едва заметно кивнул.
– Что ж, тогда вернёмся к старым, пыльным и неинтересным архивам библиотек, которые я надеялся больше никогда не посещать в здравом уме.
К Клеменсо окончательно вернулось хорошее расположение духа, и он, радостно хлопнув в ладоши, предложил отметить начало новой главы в истории их приключений.
– Пройдёмте же в столовую и отметим это. Там уже должен быть накрыт ланч из морепродуктов.
***
Все трое приятелей понимали, что произнесение одной воодушевляющей речи само по себе не является решением проблемы или хотя бы её части. Этот урок они усвоили во время поиска таинственного африканского племени бунси. Они знали, что их ждёт долгий и скучный этап нового приключения. Правда, они не ожидали, что он будет настолько вязким. Если Родриго был занят более подвижной деятельностью – он постоянно проводил время в перелётах, проверяя зацепки, которые находили нанятые им люди – и мог в меньшей степени жаловаться, то Пьеру с Джоном досталась менее подвижная миссия. Они днями напролёт изучали различные книги, ища зацепки о таинственной группе людей, нанявших Филиппа Мбебанкове. Один похожий день следовал за другим, и они складывались в недели. Наконец, время, потраченное на поиски ответов, стало проще измерять месяцами. Почти три месяца была потрачено на поиски, и они не дали обнадёживающих результатов или хотя бы новых загадок. Но даже Пьер не выражал никакого недовольства тем, что их труд выглядит всё более бессмысленным. Каждое воскресенье Родриго возвращался из своих странствий и делился собранной информацией. Обычно этот делёж информацией имел очень лаконичную форму, суть которой можно было выразить одним словом: ничего. Джон с Пьером отвечали любезностью на любезность и сообщали, что их изыскания тоже не дали желанных ответов.
Поэтому для бойцов библиотечного фронта стало неожиданностью прибытие Клеменсо в середине недели. До этого даже если ему казалось, что обнаружена хоть сколько-то перспективная история, он всегда сохранял хладнокровие и пристально её изучал. После чего в ближайшее воскресенье рассказывал об ещё одной тупиковой ветке их расследования. Поэтому было очевидно, что произошло нечто экстраординарное. Пьер решил, что в любом случае настал поворотный момент их истории. Либо Родриго удалось, наконец, найти, с чего можно начать распутывать клубок интересующих их тайн. Либо Родриго понял бессмысленность поисков неуловимых призраков и сейчас сообщит, что они отправятся по домам. Именно эту мысль Лапурель незамедлительно и озвучил.
– Мне очень жаль, что у тебя возникла тень сомнения, что я после того, как убедил вас остаться, первым опущу руки. Это было бы бесчестно, – Родриго действительно попытался состроить оскорблённое выражение лица, но этому отчаянно препятствовала практически впервые после того разговора в кабинете вернувшаяся на его лицо улыбка.
– Значит первое. Тебе удалось что-то найти, – Джон озвучил единственный разумный вывод, объясняющий поведение испанца9. – Не томи нас, а то я скоро начну бегать по ночам и выть на луну от безрезультатности наших трудов.
– Успокойся, Джонни, мы не в Лондоне, – Пьер сохранил более хладнокровное состояние, которое от части было обеспечено принятием охлаждённых алкогольных коктейлей в ближайшем баре. – Но тебе, Родриго, лучше действительно не проверять на крепость наши нервы.
Родриго немного успокоился и начал взглядом изучать обстановку в библиотеке.
– Возможно нам стоит проявить больше предусмотрительности и отложить разговор до возвращения в особняк?
– О, какая прелестная паранойя, – Пьер чрезмерно наиграно всплеснул руками. – Безусловно, половина из присутствующих здесь сейчас пяти читателей являются агентами слежения тех таинственных «Вильгельмов», ну а оставшаяся половина – это резиденты крупнейших разведок.
– Большая или меньшая половина? – Морган с интересом стал рассматривать общий читальный зал.
– Прости, что?
– Шпионы разведок составляют большую или меньшую часть посетителей? – похоже этот вопрос затронул Джона до глубины души. – Пять ведь нельзя поделить поровну.
Пьер бросил критический взгляд на присутствующих людей и сделал единственный возможный вывод.
– Повторюсь, их поровну. Тот толстый явно двойной агент.
Прежде чем Джон продолжил эту дискуссию, Родриго поспешил признать свою мнительность и попросил:
– Может мы хотя бы отойдём в дальний угол, где меньше будем мешать другим посетителям?
Не скрывая ехидных улыбок, но уже не продолжая своего разговора, Джон с Пьером двинулись за Родриго. Когда они заняли места вокруг указанного Родриго стола, тот, улыбнувшись, начал делиться собранной информацией.
– Похоже мы сдвинулись с мёртвой точки. Я знаю, что скрывается под Новым городом. Это Неаполь.
Это сообщение не произвело бурной реакции.
– Это Неаполь, потому что? – Джон явно хотел услышать более подробное объяснение такого утверждения. Впрочем, и Пьер тоже выжидательно смотрел на Родриго.
– Одному моему детективу, наконец, повезло, и он узнал об одном человеке, который увлекался мистикой и даже достиг достаточно высокого положения в определённых кругах. А затем также стремительно его потерял. Его зовут Яап ван ден Бойрен. Он верил в существование астральных миров. Следующим пунктом его веры было то, что эти миры заселены, и там обитают брани, астральные существа. Некоторые брани интересуются принципами функционирования материальных миров. Стремясь к этим знаниям, они пытаются установить контакт с кем-нибудь из нас. Но не все обладают мозгом, подготовленным для этого общения. Конечно, ден Бойрен обладал нужными качествами и двоим брани удалось установить связь с ним. Они обменивались информацией о своих мирах и ден Бойрену, получив знания об астральных мирах, удалось быстро прославиться среди спиритуалистов (брани утверждали, что часть умерших в материальном мире и обладавших даром общения с астральными мирами, возрождались среди тонких материй) и других поклонников идеи параллельных миров.
Слава его росла. Он постоянно делился новыми тайными знаниями, которые получал от брани. Это только укрепляло его авторитет. В конце концов он заявил, что постарается выведать у своих собеседников, существует ли возможность живому существу из материального мира переместиться в мир астральный и самому стать брани. Он не смог получить удовлетворяющий его ответ на этот вопрос. Брани утверждали, что наличие материальной оболочки исключает возможность перехода в астральный мир. Причём всякая насильственная смерть искажает дар, присущий избранным чувствовать астральный мир, и они уже не имеют шансов переродиться. Ден Бойрен отказался принимать этот ответ и решил, что брани скрывают от него правду. Он был уверен, что брани, с которыми он общался, научились переходить в материальный мир, а значит и обратный переход возможен.
Он начал вести активную исследовательскую деятельность. Благо нашлось достаточно много состоятельных людей, которых заинтересовала возможность сбежать от смерти в другой мир. Несколько лет он колесил по миру и посетил стандартный комплект мест, которые связывают с мистическими силами или знаниями: египетские и мексиканские пирамиды, пустыню Наска, Стоунхендж и прочая. Кроме того, он проводил много времени в местах, которые раньше не связывали с экстраординарными явлениями. Он почти четыре месяца прожил в закавказской деревне, проводил раскопки в западной Австралии. В конце концов он вернулся в Европу и объявил, что разгадал секрет перехода. Также он заявил, что в канун нового 2011 года в Париже он проведёт обряд, и все желающие смогут увидеть его своими глазами. Тогда он достиг пика своей славы.
Падение его было не менее стремительным. Когда в назначенный срок перед глазами почти сотни гостей он несколько часов подряд бубнил какие-то заклинания, танцевал шаманские танцы, рисовал тайные знаки и при этом поедал галлюциногенные грибы, но не переместился в астральный мир, его почти мгновенно окрестили шарлатаном и лишили всякой поддержки. Но он, надо признать, не сломился в этот момент и, заявив, что в его неудаче виноваты брани, пообещал найти и представить перед глазами публики совершившего переход в материальный мир брани, которого он заставит прилюдно признать правоту теорий ден Бойрена. Он снова отправился в путешествия, но так как на этот раз у него не было состоятельных меценатов, то ему пришлось практически самостоятельно финансировать свои разъезды и о них практически нет достоверной информации. О нём практически позабыли, пока спустя почти три года он вновь не появился в Париже. В этот раз никто не сомневался, что он тронулся умом. Он постоянно бормотал бессвязные вещи и не мог адекватно реагировать на окружающих. Поэтому его удостоили последней милости и отправили в частный дом для душевнобольных, где он и находится сейчас. Там я его и посетил.
– И что у него надеялся узнать? – Пьер с Джоном почти одновременно выпалили этот вопрос. Затем переглянулись и уже один Джон уточнил. – Разве таких бедолаг не наберётся тысячи по всему миру. Почему именно он?
– Нанятый мной детектив проявил инициативу и прочитал историю его болезни. Даже не хочу знать, как он смог её получить. Во время своих первых бесед с психиатром он постоянно твердил о лжецах, которые бегут от него и при этом заставляют бежать его вместе с ними. Он говорил, что они прячутся в тенях у него на пути, и они причина его падения. Он называл их лживыми страхами стального мира. Рыдая, он говорил, что доверял им, но все их слова были лживы, направлены на то, чтобы помешать ему достичь астрального мира. По его словам, они создавали поддельные артефакты и отправляли его на поиски этих подделок. Первые три сеанса он постоянно беспрерывно проклинал лжецов. Во время четвёртого раскаялся и начал молить их о прощении. Просил вернуть его домой.
– А на пятом? – Пьер, как и Джон проникся жалостью к страдальцу, ведь, если в его словах была доля правды, то, возможно, в его судьбе были повинны те же люди, которые направили по подобному пути и их. Оба они живо могли представить себя на месте Яапа ван ден Бойрена. Если бы не еле заметные промахи старца племени бунси, то и они бы могли оказаться на месте Яапа.
– На пятом он был более чем спокоен и по большому счёту только пускал слюну. Врачи диагностировали у него параноидальную манию преследования и, конечно же, запущенную форму шизофрении. Так что его начали накачивать лекарствами, и он только изредка бубнил: лжецы, лжецы.
– Так в записях его истории болезни удалось найти что-нибудь конкретное о тех лжецах, чтобы мы могли проверить? – Джон пытался оценить значение найденной ниточки к их цели. Он всё ещё считал необходимым принимать во внимание вероятность того, что голландец действительно был сумасшедшим с богатой фантазией.
– Увы. Либо он ничего конкретного не говорил о лжецах, либо его лечащие врачи не занесли упоминания об этом в свои отчёты.
– Поэтому ты решил поговорить с ним лично, – интонации Джона не давала повода для сомнений, он не спрашивал, а утверждал. – Но если он продолжает находиться в доме для душевнобольных, то, что ты надеялся узнать у него?
– По большей части в начале я надеялся на чудо и то, что современная медицина смогла улучшить его душевное состояние. Но эта надежда не оправдалась. Когда я его увидел, он был больше похож на растение. В основном сидел, уставившись на окружающие пансион Альпы, лишь изредка казалось его било каким-то разрядном, и он, вздрагивая, начинал что-то бубнить себе под нос. Но я не мог разобрать ни слова из той тарабарщины, что он производил.
– Так значит у нас остались только записи его первых рассказов. Ты их видел? Имеет ли смысл детально нам с Джонни изучить их? – Пьер явно устал от постоянного нахождения в библиотеке и был не прочь разнообразить свою повседневность.
– Подожди. Родриго, ты вначале упоминал о Неаполе. Пока что я так и не понял, откуда он появился. Это явно не конец твоей истории.
Родриго, выражая своё восхищение внимательностью Джона, зааплодировал ему. Затем, желая произвести больший эффект, он открыл бутылочку минеральной воды, сделал из неё глоток и только после этого продолжил свой рассказ.
– Во-первых, я, пересматривая отчёт моего человека, заметил, что ден Бойрен был задержан в аэропорту Рима, куда он прибыл из Кении. При этом Вечный город явно не был его конечной целью. В его вещах, помимо оружия, странных трав и кучи блокнотов с его каракулями – кстати, их я тоже изучил, но они оказались бесполезны, у него был отвратительный почерк, к тому же он шифровал свои записи – также нашли три билета первые два – на рейсы в Зальцбург, там жил его приятель, которому он изредка писал из своих странствий, и Эйндховен, откуда он был родом. Третий же билет был до Неаполя.
– Хорошо, пусть и слабый, но довод в пользу Неаполя. К тому же это действительно Новый город. Ну, а, во-вторых, что ты можешь сказать? – пусть Джон хотел сохранить внешнюю беспристрастность, но голос подвёл его. Пьер тоже не скрывал, что его интригует полученная Клеменсо информация, и, не переставая, ёрзал на своём стуле.
– Во-вторых, я решил попытаться ещё раз поговорить с ден Бойреном о его злоключениях. Только в этот раз мне нужен был более разумный собеседник. Поэтому я подкупил кое-кого в пансионате, и временно одному пациенту вместо прописанных ему лекарств начали давать один только витамин С. Через некоторое время его состояние было уже не столь спокойным, и мне сказали, что дольше держать его без лекарств будет опасно. Поэтому я во второй раз посетил его. Теперь он был более разговорчивый. Хотя смысла в его речах было мало. Когда я спрашивал его о брани и лжецах, он начинал полностью терять контроль, бессвязно кричал о лжецах, которые обманули его. Я искренне радовался, что во время разговора он был связан смирительной рубашкой. Иногда он принимал меня за одного из лжецов, и тогда из него безостановочно сыпались проклятия. Большую часть времени он не обращал на меня никакого внимания и общался с видимыми только ему собеседниками. Во время этих монологов он изредка повторял фразу: «Ложь вышла из твёрдого яйца, и дети её не могут далеко отойти от него и живут рядом с ним». Когда, возвращаясь к вам, у меня было время в самолёте расширить свои знания о Неаполе, одна из первых вещей, которую я узнал, была та, что одной из достопримечательностей Неаполя является Кастель-дель-Ово, то есть Замок яйца. Он расположен на острове, где, по легенде было основано древнегреческое поселение, положившее начало Неаполя. Так что определённо можно сказать, что по какой-то причине Яапа ван ден Бойрена тянуло в этот южно-итальянский город. Смею утверждать, что в этом притяжении могло быть рациональное зерно.
– И что же заставляет тебя думать так? – Джону явно не нравилось, что некоторые вещи из Родриго приходится выпытывать, как будто последний пытается придержать какие-нибудь козыри при себе.
– Только то, что его схватили и доставили в больницу, когда он направлялся в Неаполь. До этого больше двух лет он явно демонстрировал своё всё возрастающее безумие, но при этом никто его не закрывал на принудительное лечение.
Тем временем было похоже, что Пьер не особо внимательно слушал окончание рассказа Родриго. Он перестал ёрзать, но стал всё чаще оглядываться на стеллажи с книгами, будто пытался вспомнить, куда он положил очень важную вещь. Наконец он сдался и, повернувшись к Моргану, произнёс.
– Похоже, Джонни, мы с тобой погорячились, и та история могла и не быть диким совпадение. Ты не помнишь, куда я мог засунуть ту книжку?
Эти слова мгновенно лишили Родриго благодушного настроения. Он поддался всем телом вперёд и упёрся руками в стол.
– Про что ты тут сейчас говоришь? Вы нашли зацепку и ничего мне не сказали? – в голосе Клеменсо проступили ледяные нотки.
Джон тут же оборонительно поднял руки и сглотнул образовавшийся в горле ком.
– Не заводись, Родриго. Я сейчас всё объясню. Мы немного тут как-то устали и решили отвлечься. Ну не то, чтобы совсем ничего мы не делали, просто вот.
Лапурель положил руку на плечо друга и ткнув пальцем в сторону стеллажей сказал:
– Джонни, когда ты так мямлишь даже я не понимаю, что произошло. Давай я нормально расскажу обо всем, а ты пока найди ту книгу.
Морган благодарно кивнул Пьеру и быстро исчез между книг.
– В общем, Джон сказал правду. После месяца сидения и изучения бесполезной информации мы стали уставать от всех тех конспирологических, мистических, псевдонаучных и прочих книг. Так что время от времени мы брали полистать какую-нибудь постороннюю книгу и просто давали нашим закипающим мозгам возможность немного поработать на холостых оборотах. Так вот однажды мне попалась в руки одна занятная книжка о пьесах Мольера.
В основном она довольно легко прогнозируема. История жизни, ранние пьесы, моменты славы. Но в конце книги была целая глава о необычных историях, связанных с Мольером и его творчеством. Одна из них была об утерянной и найденной в девятнадцатом веке пьесе. Если коротко, то один клерк, работавший в одном женевском банке, нашёл старые рукописи, которые начинались со слов о том, что нерассказанное о сицилийце будет показано неаполитанцем. Затем следовало название произведения «Неаполитанец» и имя автора Жан-Басист Поклен, настоящее имя Мольера. Сначала молодой человек не поверил, что в его руках оказался текст неизвестной пьесы Мольера. Он отнёс её в университет и попросил подтвердить или опровергнуть авторство французского комедиографа. После долгих споров был вынесен вердикт, что документ можно отнести ко второй половине семнадцатого века, и анализ произведения позволяет утверждать, что Мольер действительно являлся автором комедии.
Родриго нахмурился и с недоверием посмотрел на Пьера.
– Если более ста лет назад была обнаружена неизвестная пьеса Мольера, то почему я впервые слышу о ней? – Клеменсо явно сомневался, не оказало ли плохого влияния на душевное равновесие его приятелей столь долгое и безрезультатное заточение среди книг.
– Ты ухватил саму суть истории, – запыхавшийся Джон плюхнулся на скрипнувший под ним стул и положил перед Родриго невзрачную коричневую книгу, на обложке которой почти стерлась золотая краска названия, но его всё ещё можно было прочитать «Мольер. Жизнеописание и творчество». Вполне обыденное название.
– Позволь мне закончить её, раз уж мне выпала честь начать рассказывать её, – Пьер выразительно поднял брови и, после того как Морган быстро закивал головой, продолжил. – Так вот на некоторое время эта новость завладела умами многих людей. С парнем даже начал вести переговоры директор одного театра, желавшего быть первым на сцене которого будет поставлена найденная пьеса. В конце концов многие люди стали интересоваться этой историей и, чем больше внимания уделялось ей, тем больше возникало вопросов к счастливому обладателю находки. В конце концов выяснилось, что никакая эта не утерянная пьеса Мольера, а просто пусть и не без таланта сделанная, но всё-таки подделка. Парень признался, что её ему продал какой-то старьёвщик, которому в свою очередь рукопись отдал один человек в обмен на товары. При обмене тот человек сказал, что это его произведение, но он подписал его именем знаменитого автора, поэтому может найтись простофиля, который купит её. Потом стали выяснять, кто же подтвердил подлинность произведения и оказалось, что этих людей никто не знал. В Женеву они прибыли как преподаватели из иностранных университетов. Вскоре после предоставления своих выводов они исчезли, но все решили, что они просто сбежали от надвигающегося на них позора. В скором времени история с фальсификаций была позабыта, и пьеса больше нигде не упоминалась.
– Интересная история, но как, кроме названия и факта аферы, она связана с объектом наших поисков? – Родриго уже расслабленно сидел на своём стуле, перекинув одну руку через его спинку. Своим видом он выражал согласие с первичным решением Пьера и Джона не знакомить его с этой историей.
– Интересно само содержание пьесы, – желая подчеркнуть важность слов, Джон постучал пальцем по книге.
– Джонни прав. История о неожиданно обнаруженных до этого неизвестных или считавшихся утерянными произведениях, которые заканчивались раскрытием неприятной правды – правды, что это были всего лишь подделки – не столь исключительная, – Пьер не желал расставаться со своим положением рассказчика. – До нас даже не дошёл полный текст произведения. Никто не хотел, чтобы его имя связывали с обманом. То там, то здесь упоминались отдельные фрагменты пьесы, и автор этой книги озаботился собранием их в единое целое. Полностью восстановить произведение ему не удалось, но в общих чертах сюжет восстановить удалось.
По сути, это классическая комедия дель арте, комедия масок. Действие комедии происходило в Неаполе и участниками действия являлся южный квартет итальянских масок. Судья, тарталья, и бывший офицер отряда наёмников, который постоянно бахвалился сражениями, участия в которых он избежал, скарамучча, узнают, что в городе спрятан клад с мощами святых. Конечно же, оба они загораются идеей найти его. Используя своих слуг, ковьело и пульчинелла, они приступают к поискам. Они пытаются опередить друг друга, вставляют палки в колёса. К тому же их слуги скорее мешают им, чем помогают. Хитрый слуга судьи решает обмануть хозяина и сам завладеть кладом. Так что он врёт хозяину и всячески старается стравить его с бывшим воином. В свою очередь последнему прислуживает честный, но при этом непроходимо глупый слуга, который своим рвением больше вредит хозяину, чем помогает в поисках. В конце концов в последней сцене они собираются с лопатами на площади, кстати, перед яичным замком, и, увидев друг друга, начинают ругаться и доходят до драки. Они дерутся, пока королевская стража не арестовывает их и не вышвыривает их из города.
Всю последнюю сцену автор представляет от лица пятой маски. В пьесе он назывался маской лжеца или просто Лжецом. Он наблюдает за дракой из-за угла, комментирует происходящее и потешается над главными героями. Он говорит, что они могут представлять себя кем угодно, но для него все они пульчинеллы, глупые слуги, которых он может заставить поверить в самую лживую историю. Пьеса заканчивается его радостным смехом, звучащим из-за сцены. Главные персонажи уже находятся за городской стеной. Они продолжают переругиваться, но постепенно один за другим начинают слышать смех и замолкают. В конце звучит только смех Лжеца, и четверо героев оглядываются, пытаясь понять, откуда он идёт.
– Когда Пьер рассказал мне эту историю, мы оба сошлись во мнении, что в чём-то мы были похожи на героев комедии. Мы тоже доверились информации, которую кто-то заранее подготовил. Пьер даже предложил, когда нам надоест глотать книжную пыль, заняться постановкой пьесы, при чём с нами в главных ролях, так как мы идеально подходим под типаж этих идиотов.
Пьер принуждённо закашлялся и, стараясь не встречаться со взглядом Родриго, обратился к Моргану.
– Вечно вы, американцы, вносите свой колорит в самые обыденные фразы. Даже мой творческий порыв твоя натура смогла извратить.
Джон раскрыл рот, готовясь нанести ответный выпады, но его опередил Родриго.
– К дьяволу ваши шуточки. Мотивация Лжеца как-нибудь раскрывалась в комедии?
– Увы, если его цели и были описаны в тексте, то до нас эта информация не дошла. – Пьер решил, что очередной раунд перепалок с Джоном остался за ним, поэтому спокойно вернулся к основной теме разговора. – Могу только отметить один факт. Во всех сохранившихся описаниях Лжец никогда напрямую не общается с главными героями. Он наблюдает за ними, подговаривает других подшутить над судьёй, подкидывает им вещи, которые доказывают, что клад находится в городе. В общем, до боли знакомая история.
– Так вы считаете, что эта пьеса лже-Мольера как-то связана с нашими поисками?
Джон пожал плечами.
– До сегодняшнего дня мы считали, что это просто забавное совпадение. Но вот появился ты с рассказом о Неаполе и Замке яйца. Теперь в этой истории, кажется, проступает больше смысла.
– Теперь наша уверенность не столь крепкая, – Пьер поддержал Джона. – Каков будет план наших дальнейших действий?
– Все мы понимаем, что нас ждёт путешествие на юг Италии, – Родриго поднялся со стула и тут же его примеру последовали Лапурель с Морганом. – Не будем тянуть резину. Возвращаемся ко мне домой, и завтра с утра все мы должны быть готовы к перелёту.