ГЛАВА 3
Воин лежал прямо на дороге. Он определенно был мёртв. Красно-бурое пятно крови растеклось под ним, впитываясь в землю. Удар клинка пришёлся прямо в сердце. Эсторган обошёл вокруг мертвеца, внимательно всматриваясь в его лицо. Что-то знакомое было в нём, но колдун пока не мог вспомнить, где он мог встречать этого воина. Что-то мешало Эсторгану признать его.
Наконец колдун склонился над телом и острым кинжалом срезал чёрные клочья бороды с подбородка воина. Несколько ошеломлённый, Эсторган сделал шаг назад. Да, теперь он узнал убитого, невзирая на то обстоятельство, что, когда он впервые встретился с ним, этот воин был ещё юн. Теперь же он с виду казался могучим мужем, закалённым в странствиях и боях. Только эта закалка не спасла его от смерти…
Некогда Эсторгану было поручено расправиться с ним – казнить вместе с двумя другими молодыми воителями, которые угрожали власти мастера Варфегула, прозванного Королём Мрака. Всех троих было велено утопить в озере Аймкалас. Хотя нет, только двоих! Третьего Варфегул хотел заполучить живым. Тогда Эсторгану не удалось выполнить поручение: волей случая в дело вмешались гурны Феодена, и всё сорвалось, пленники бежали.
Что же не поделил он с тем разбойником, которого охраняют Хранители? Наверняка он мог бы поведать кое-что о нём. Но, к сожалению, он уже ничего не расскажет – он мёртв… Хотя… Разве это когда-то было проблемой для тёмного колдуна?
Эсторган огляделся. Неподалёку лежала раненая белая лошадь. Дорога была пуста как на юге, так и на севере. Колдун пробежал взглядам по мрачным брошенным зданиям, выбирая среди них лучшее. Наконец он остановил взор на старой, почти неприметной хижине, что ютилась на перекрёстке двух улиц в тени чёрных деревьев выжженного сада. То, что нужно!
Колдун взял окровавленного мертвеца за грудки и поднял с земли с такой лёгкостью, словно тот ничего не весил. Забросив его на плечо, он направился в сторону выбранной хижины.
Спустя некоторое время в очаге, выложенном посреди помещения, которое когда-то давно наверняка было уютным, а сейчас больше походило на мрачный склеп, заросший паутиной, покрытый слоями вековой пыли и копотью, разгорелось пламя. Эсторган уселся на пол среди осколков посуды и прочего мусора и закрыл глаза. Убитый лежал рядом на расстоянии вытянутой реки. Колдун долго сидел с закрытыми глазами. Он держал руки перед собой, над огнём, потирая сухие ладони.
Наконец он открыл глаза, положил руку на окровавленную грудь воина и произнёс скрежещущие слова на Языке Мрака. В помещении на мгновение сгустился мрак, и мёртвое тело вздрогнуло. Эсторган продолжал читать своё ужасное заклинание. Труп вздрогнул вновь. Колдун не замолкал.
Режущие слух любому нормальному человеку звуки продолжали извергаться из уст Эсторгана. Воин вздрогнул в третий раз. И в тот же миг глаза его широко открылись, и из груди вырвался крик, исполненный боли и ужаса.
Колдун самодовольно усмехнулся и убрал руку с груди ожившего мертвеца. Гингатар смотрел в потолок. Ему явно было тяжело дышать, будто лёгкие отказывались подчиняться его воле. Через мгновение он перевёл взгляд на сидящего рядом Эсторгана, и глаза его тут же вспыхнули ненавистью и одновременно страхом. Воин попытался вскочить, но это лишь вызвало у него приступ боли, от которого он вскрикнул.
Эсторган встал, и подошёл к кадке со стоялой, вонючей водой, чтобы смыть кровь с рук.
– Колдун! – прохрипел Гингатар. – Откуда ты взялся? Почему я здесь?
Колдун вытер руки о полы грязного плаща и произнёс:
– Ликтаро, сын Оросса, Меченосец, Последний Из Халов, Гингатар, Третий… Как только теперь тебя не называют! – Эсторган улыбнулся. – В своих странствиях ты снискал себе столь невероятную славу, какой не мог похвастаться даже легендарный эрварейн король Эрдонир.
– Почему я здесь? – повторил вопрос Гингатар. – Я был… я был в другом месте. Светлом и безмятежном. Почему я здесь?
– Светлом и безмятежном? – усмехнулся Эсторган. – Речь о Поднебесье, не так ли?
Гингатар на миг замолчал, обдумывая его слова, и ответил:
– Да, я был там. Я умер… Но почему я снова здесь?
– Потому что я вернул тебя. С возвращением, Меченосец! И не надо благодарностей…
– Зачем?! – спросил Гингатар повышенным тоном, прикладывая все имеющиеся силы, чтобы подняться.
Наконец он сел и долго ощупывал свою пробитую кольчугу, липкую от крови.
– Я был мёртв… – дрожащим голосом проговорил Гингатар. – А теперь жив…
– Ну, не совсем жив, – непринуждённо произнёс Эсторган. – Жив, но не в том понимании этого слова, к какому ты привык. Я бы сказал – не мёртв.
– Что? Что ты со мной сделал?
– Вернул тебя. Ты не рад?
– Ты в списке тех, кого я поклялся убить.
Эсторган рассмеялся.
– Не разумно давать клятвы, которые не в силах исполнить, – сказал он. – Однако теперь у тебя новая жизнь. Всё, в чём ты клялся до смерти, теряет силу, Меченосец. И, к слову, теперь мы в чём-то схожи с тобой. Я тоже восстал из мёртвых несколько дней назад.
– Жаль, что восстал, – угрюмо промолвил Гингатар. – Хотя Шестеро Колдунов всегда были ходячими мертвецами.
– Всеобщее заблуждение всех, чьи глаза ослеплены речами тригорских магов.
Гингатар и попытался встать, но пока не мог. Тело слабо повиновалось ему.
– Что ты сделал со мной, Эсторган?
– Я уже ответил на это. Вернул тебя к жизни.
– Ты использовал свою чёрную магию! – злобно воскликнул Гингатар. – И кто же я теперь?
– Тот же, кем был прежде.
– Неужели?!
– Ну… разве что, Тьма отныне будет покровительствовать тебе, ибо её частица теперь в твоём сердце.
– Что? Я всю жизнь боролся с Тьмой, и теперь ты сделал меня своим прихвостнем!
– Вовсе нет, – возразил Эсторган.
– Лучше убей меня!
– Нет. По крайней мере, не сейчас.
– Убей! – вскричал Гингатар. – Или я сделаю это сам.
В глазах его читалось полное отчаяние, разбавленное ненавистью к заклятому врагу. Воин стал шарить руками на своём поясе, затем растерянно оглядел пол вокруг себя.
– Мой меч… Где он?
– У того, кто убил тебя, я думаю. Должно быть, он забрал его себе на правах победителя, как трофей.
– Какой ему прок от него. Никто, кроме меня, не может им владеть.
– Мне это известно, – проговорил Эсторган. Он заложил руки за спину и бродил по хижине, пиная осколки глиняной посуды, которая сплошь покрывала деревянный пол. – Но это неизвестно тому, кто убил тебя. Ты вообще помнишь, как погиб?
Гингатар долго не отвечал. Устремив бесцельный взгляд в пол, он долгое время пытался вызывать туманные и будто бы чужие воспоминания.
– Да, кажется, – ответил он. – Твой пособник убил меня.
– Мой пособник?
Эсторган рассмеялся.
– У меня нет пособников. Есть лишь воины и слуги. Но все они сейчас слишком далеко от этих мест.
– Алфейны схватили колдуна, – сказал Гингатар, глядя Эсторгану прямо в глаза. – С ним был ещё один человек, но ему удалось уйти от хранителей леса.
– От кого ты это услышал?
– От алфейнов, кого же ещё!
– Дружишь с алфейнами? – колдун сделал несколько шагов к открытому окну.
Некоторое время он стоял неподвижно и смотрел на мёртвые улицы.
– А ты удивлён? – с вызовом вопросил Гингатар.
– Ничуть, – пожал плечами колдун. – Алфейны – высокомерные создания, но Трех Меченосцев они наверняка почитают. Стало быть, ты узнал, что какой-то колдун в руках алфейнов? Кто именно, тебе известно?
– Нет, – ответил Гингатар и спустя пару мгновений, произнёс: – Это был не ты?
– Я, как видишь, здесь.
– Однако по твоему виду не скажешь, что у тебя всё было хорошо в течение последних дней.
Эсторган обернулся. Гингатар многозначительным взглядом окинул колдуна с ног до головы. Колдун потрогал свой грязный разорванный плащ и произнёс:
– Верно, я был не в лучшем положении несколько дней назад, но алфейны тут ни при чём. Однако всё разрешилось, и теперь я снова в порядке.
– Значит, это другой колдун? – задумчиво промолвил Гингатар. – Алфейны уверяли, что он тоже из числа Шестерых. Что-то многовато здесь прислужников Тьмы.
– Почему вы сражались друг с другом? Ты и тот… пособник.
– Я подозревал, что он не чист, и когда убедился, что он действительно служит колдуну, я напал на него. Считаю долгом своей чести уничтожать колдунов Дардола и их прислужников.
Гингатар одарил Эсторгана ненавистным взглядом.
– Я слаб, – продолжал он. – И меч мой украден. При других обстоятельствах наша беседа была бы намного короче, Эсторган.
– При других обстоятельствах твой труп по-прежнему валялся бы на дороге, и стервятники жрали бы твою плоть?
– Я не просил оживлять меня, Колдун Дардола!
– Разумеется, – усмехнулся Эсторган. – Мертвецы не могут просить. Нравится тебе это или нет, ты вновь среди живых. К слову сказать, Колдунов Дардола больше нет. И причина в том, что сам Дардол был изгнан из этого мира, если ты позабыл. Он был свержен и изгнан благодаря тебе и твоим друзьям…
– Благодаря? Неужто ты благодаришь меня за это? – недоверчиво проговорил Гингатар.
– Скажем, я не живу прошлым. С уничтожением Дардола для меня открылись новые возможности. Я уже не тот, что прежде.
– Не тот, что прежде, – насмешливо повторил Гингатар. – Однако ты вряд ли стал святым. Ты по-прежнему на той же стороне, не так ли? На стороне Тьмы!
– На стороне Тьмы, – согласился колдун. – Да не на той же! Ты наверняка и сам знаешь, что теперь в мире всё гораздо сложнее. Не все из нас приняли нового повелителя.
– Ты про Вирридона? Про этого предателя?
– Возможно в ваших глазах он выглядит предателем…
Гингатар вновь попытался встать. На сей раз ему это удалось. Осторожно поднимаясь на ослабленные ноги, воин словно заново учился держать равновесие. Сделать шаг он пока не решался.
– Так зачем же ты меня оживил, Эсторган? Вряд ли из добрых побуждений…
Колдун приблизился к Гингатару. Взгляды их встретились. Надменный взгляд Эсторгана заставил воина опустить глаза.
– Наконец-то ты задал правильный вопрос, – ответил колдун. – Мне нужно узнать о том человеке, с которым ты сражался. Кто он? Что ты о нём знаешь?
– Да ничего я о нём не знаю.
– Как он связан с попавшим в плен колдуном?
– Я же сказал! Не знаю! Хватит с меня, я ухожу.
Гингатар, пошатываясь, двинулся к выходу. Он уже взялся за ручку на входной двери, как вдруг мощная сила отдёрнула его назад и бросила навзничь. Гингатар застонал: заболела рана в груди.
– Не так быстро, Меченосец! – прозвучал голос Эсторгана. – Или ты думаешь, что я просто так оживил тебя, чтобы позволить тотчас же уйти?
– Не думаю… – отозвался воин, выбрасывая оставшуюся в руке дверную ручку. – Поэтому и хочу уйти…
– Нет-нет. Ты мне ещё пригодишься.
– Я не собираюсь служить тебе, колдун! – воскликнул Гингатар, вновь пытаясь подняться с пола.
– Мне не нужно служить. Слуг у меня и без того хватает. Я предлагаю тебе поучаствовать в деле, которое будет выгодно, как мне, так и тебе.
– В деле? Ты мой враг, прислужник Тьмы! Какие у нас могут быть общие дела?
– Да что ты заладил! Вначале выслушай меня, Меченосец! Убивший тебя – загадочная личность. Сами Хранители покровительствуют ему.
– Демоны Старого Солнца?
– Демоны, если тебе угодно, – ответил Эсторган. – Называй их, как хочешь. Мне нужно узнать, кто он такой и какие цели преследует.
– Так помолись своим Хранителям и спроси их.
– Я не служу Хранителям.
– Вот как? А кому же тогда?
– Вирридон – мой повелитель. А Хранители его враги. Я уже сказал, что сейчас всё не так просто в делах Тьмы, как то было до Войны.
– Отчаянные же вы люди, раз ополчились против правителей самого ада, – произнёс Гингатар. – Они же раздавят вас как жалких мух и поставят на ваши посты новых прислужников.
– Не исключено. Но у нас есть что противопоставить их мощи, уж поверь. Поэтому рано судить об исходе.
Гингатар снова встал.
– Так значит, ты хочешь узнать, кто он и чем промышляет, – произнёс он. – А я тут при чём?
– Ты мне в этом поможешь.
– Первый вопрос… С чего ты взял, колдун, что мне это надо? Второй… Каким же образом я тебе смогу помочь?
– Пособник колдуна, которого пленили алфейны, лишил тебя жизни. Ты ведь хочешь ему отомстить, не так ли?
– Отомстить? Он защищал свою жизнь. Здесь нет повода для мести. И вообще, отомстить за собственную смерть – это как? Если я мёртв, то я не могу отомстить за себя, это удел других, если таковые найдутся. А если я жив, тогда за что мстить. Это глупость.
– Хорошо, – На бледном лице Эсторгана появилась хитрая улыбка. – В таком случае у меня есть к тебе другое предложение… Я знаю, кто пленён алфейнами.
Гингатар вопросительно посмотрел на колдуна в ожидании продолжения.
– Ты ведь всегда горел желанием отомстить за гибель своей страны и своего народа, верно? – продолжал Эсторган.
Воин напрягся.
– Не хочешь ли ты сказать, колдун, что в руках алфейнов сам Двимгрин?
– Именно.
– Этого не может быть. Он в Афройне, в кольце осады. Анты окружили…
– Ты был там, чтобы утверждать это? – перебил его Эсторган.
– Конечно. Я видел огромные лагеря антов, разбитые на берегу реки Экалэс. Их много. Десятки тысяч.
– Я спросил, был ли ты внутри крепости?
– Нет, разумеется. Что бы мне там делать.
– Я тоже не был, – сказал Эсторган. – Однако я уверяю тебя, его нет в Афройне. Именно он ныне томится среди вековых древ Мотходэка.
Гингатар задумался. Взгляд его был устремлён в сторону окна, за которым на горизонте алело предзакатное небо.
– Двимгрин, – задумчиво промолвил он. – Я жажду убить его больше всех на свете. Он первый в списке тех, чьи головы я собираюсь поснимать с плеч. Твоё имя, Эсторган, тоже далеко не на последней строчке. Но я не понимаю одного: ты хочешь предать своего соратника?
– Нет, Меченосец, это он хочет предать нас. Он больше не соратник нам, ибо он вздумал пойти своей дорогой и вести дела против власти Мастера. Вразумить его у меня вряд ли получится: я знаю, насколько он твердолобый. Но я должен любой ценой остановить Двимгрина, пока его действия не натворили бед.
– Какие действия?
– Пока это лишь догадки, – ответил Эсторган. – Но возможно я введу тебя в курс дела позже.
– Возможно? Возможно, что я пойду с тобой, колдун! Вот, что возможно. Но маловероятно! Однажды ты уже хотел убить меня и Рунша. Ты строил козни Трём Меченосцам, вставал на нашем пути. Это не может быть забыто.
– Я лишь выполнял поручения того, кого вы прозвали Дардолом.
– И тем не менее у нас не может быть общих дел.
– Не может. Но у нас общий враг! Так давай же отбросим наши разногласия и объединим усилия.
– Разногласия? Так ты это называешь? Мы по разные стороны на поле извечной борьбы между добром и злом, светом и тьмой. Мы как день и ночь, колдун! А ты говоришь «разногласия»?
– Не надо мне здесь напыщенной тригорской мудрости! Взгляни на вещи здраво. Сила Меченосца может пригодиться мне, а тебе может быть полезна моя магия.
– Твоя тёмная магия мне не нужна! Что касается меня, мой меч украден, как ты и сам видишь! А без него я мало что смогу.
– Вот мы и вернём его в твои руки! – Эсторган замолчал на мгновение, и надменный взгляд его полыхнул. – Выбора у тебя нет в любом случае.
– Это ещё почему?
– Потому что я подарил тебе новую жизнь, и теперь она зависит от меня, – Эсторган с видом победителя сложил на груди руки.
Гингатар с ненавистью смотрел на собеседника, не зная, что сказать в ответ. В конце концов он спросил:
– И мы пойдём в Мотходэк?
– Нет. Соваться к алфейнам – по мне, так это верх безумия. Ты теперь тоже не будешь там желанным гостем.
– Это ещё почему?
– Тьма, что питает твоё сердце, Меченосец… Они почувствуют её. И в лучшем случае они сделают тебя вечным невольником. В худшем – убьют на месте.
– Я не боялся смерти. Умереть во второй раз и вовсе не страшно.
– Однако глупо. Нет, забудь об алфейнах. Пусть Двимгрин пока побудет у них. Мы же отправимся по следам его пособника и от него узнаем о планах Афройнского Ворона, после чего ты убьёшь его. Не из мести, нет! Просто пусть это будет частью нашего уговора. А Двимгрин рано или поздно непременно вырвется из плена… Тогда я позволю тебе отомстить за гибель Ограждённой Страны, Последний Из Халов!
Гингатар хмуро смотрел на колдуна исподлобья.
– Звучит торжественно и славно, – промолвил он. – Только ничто не мешает мне самому выследить Двимгрина…
– Не забывай, кому ты обязан за возможность продолжить своё существование! – повысил тон колдун.
– Я ещё раз повторю, что не просил этого. Я соглашусь, если ты объяснишь мне, почему сам не можешь убить того санамгельца, если тебе это так нужно?
– Что ж, не буду таить, – произнёс Эсторган. – Ему покровительствуют Хранители…
– Ясно, бережёшь свою шкуру, – заключил Гингатар.
– Не хочу рисковать, – улыбнулся колдун. – Я отвернулся и отрёкся от власти Хранителей, посему для меня он куда более опасен, нежели для тебя.
– Так и быть, я пойду с тобой, Эсторган! Но знай, я всё одно не доверяю тебе.
– Это правильно, – ответил колдун. – Доверие губит людей.
– И ты по-прежнему в списке тех, кому я снесу башку!
– Это мы решим позже, – усмехнулся колдун.
Ночь вступила в права. Два скакуна ехали по дороге. Один, чёрный как смоль, почти растворялся во тьме, временами превращаясь в незримую тень. Другой, белый как снег, напротив, белизной шкуры словно излучал свет. На чёрном сидел в чёрное же облачённый старец. Его длинные волосы и края плаща трепало ветром. Другой всадник был без тёплого плаща и ёжился от прохладных порывов. Белый конь уже перестал хромать: тёмное колдовство исцелило его порезанное сухожилие, словно никакого ранения и не бывало.
– Значит, этот мерзавец, забрал мои вещи, – проговорил белый всадник. – Мой плащ, меч и все припасы…
– По праву победителя, – отозвался старец.
– А бороду он тоже мне отрезал по праву победителя?
Старец усмехнулся.
– Нет, бороду отрезал я.
– Ты? – возмутился всадник в рубахе. – Это зачем же?
– Это помогло мне опознать тебя. Неужели она тебе так важна? Ты вроде не гном. Я думаю, тебе так лучше.
– Да плевать мне, что ты думаешь, Эсторган! Ты хоть знаешь, сколько я её растил?!
– Да плевать мне, сколько ты её растил! – в тон ответил колдун.
К тому времени очертания Замка Магов на фоне отражающих лунный свет заснеженных гор, были отлично различимы впереди, и вскоре Эсторган велел остановиться. Там, у самых ворот горел далёкий костёр: очевидно, в Тригорье санамгельца никто не ждал, и он решил устроиться на ночлег снаружи. Колдун решил не подходить ближе.
– Почему мы встали, Эсторган? пойдём разберёмся с ним! – сказал Гингатар.
– Будем наблюдать. К тому же более тысячи лет Тригорье окружает Заслон Экгара. Никто из Шестерых Колдунов и прочих служителей Тьмы не может близко подобраться к замку.
– Я уж к ним не отношусь, – усмехнулся Гингатар и быстрой рысью погнал коня вперёд.
Полотно дороги лениво выползало из тьмы и проносилось под копытами белого скакуна. Спустя некоторое время Гингатар всё больше начинал понимать, что не приближается к замку ни на шаг.
– Боюсь, я тебя разочарую, – прозвучал за спиной голос Эсторгана – так отчётливо и громко, будто колдун стоял за спиной.
Гингатар остановил коня и обернулся. Так и было. Эсторган, скрестив ноги, деловито сидел на обочине, наблюдая за стараниями спутника.
– Теперь в тебе тоже есть частица тьмы, как я уже, верно, говорил. Заслон Экгара не позволит тебе пройти, ровно как и мне. Ты тёмный…
Воин спешился и долго смотрел сквозь ночь в сторону пылающего костра.
– Ты сказал, что он под опекой Хранителей, – произнёс он. – Так как же тогда ему удалость преодолеть Заслон Экгара.
– Мне и самому это пока непонятно, – дал ответ Эсторган.
– Что будем делать?
– Подождём утра. Нужно только уйти с дороги. Со смотровых башен нас могут заметить. Мы здесь как на ладони.
Путники повели коней в тень древесных крон. На небольшом взгорье они нашли укромное место для привала. Отсюда отлично просматривалась дорога. И костёр, разведённый у ворот в Тригорье, тоже виднелся сквозь переплетения ветвей.
Колдун сидел неподвижно, не сводя глаз с далёкого костра, и думал о том, что ему довелось пережить за всё это время, и что делать дальше. Лес Мотходэк вместе с обитающими в нём алфейнами и пленённым Двимгрином Эсторгану пришлось временно оставить. Нелегко ему было пойти на этот шаг и отказаться от слежки за Афройнским Вороном, но поступил приказ убить его пособника. К тому же Эсторган уже и сам заинтересовался незнакомцем, которому благоволили Хранители. Почему он заодно с Двимгрином? Кто он? Кем бы он ни был, Эсторган решил для себя, что нужно непременно всё выяснить. Он чувствовал, что это важно.
«Мастер!»
Колдун сосредоточился и напряг разум.
«Мастер!»
Повелитель не откликался на его зов. Колдун отбросил эту затею. В конце концов, может и не стоит пока говорить Мастеру о том, что пособника Двимгрина защищают сами Хранители. Да, пожалуй не стоит…
«Говори, Эсторган!»
От голоса, неожиданно прозвучавшего в голове, колдуна бросило в пот.
«Мастер…»
«Ты что-то хочешь мне сказать, Эсторган?»
«Нет… То есть, да, хочу! Двимгрин пленён алфейнами в Мотходэке!»
Мастер ответил не сразу.
«Не могу сказать, что новость хорошая. Но, по крайней мере, теперь мне известно его местонахождение».
«Да, Мастер.»
«Что с санамгельцем? Он уже мёртв?»
«Ещё нет… Он здесь, у стен Тригорья. Я недалеко от него».
«Так чего ты ждёшь. Убей его!»
«Я сделаю это, Мастер!»
«Но… это не всё, что ты хотел сказать, верно? Ты звал меня не для того, чтобы сказать про Двимгрина»
«Да, Мастер. Я хотел сказать, что Хранители покровительствуют тому санамгельцу…»
«Хранители бессильны!»
«Однако я видел их… их призраки. Они сопровождают его…»
«Просто убей его!»
«Я пока не могу подойти. Мешает Заслон Экгара».
«…»
«Мастер?»
Но Мастер больше не отвечал.
Что делать с эти проклятым Заслоном! Можно ли преодолеть его? Эсторган решил отвлечься… Интересно, как обстоят дела в Омрачённом Королевстве? Справляется ли этот остолоп Бэнгил с поставленными ему задачами? Он наверняка уже встретился с Мастером. А что этот полоумный Хаг? Дошёл ли он до Алката? Эсторган очень надеялся, что Хаг сделает всё, как велено. Хоть в этом от него будет прок.