Началось строительство плотины. Острые секиры гномов были здесь как нельзя кстати. Магия Тригорья и чудесные способности русалов Алубехира тоже пригодились. Но, тем не менее, у реки была своя воля, и она подчинилась не сразу. Создание плотины отняло у защитников Брода восемь тяжёлых дней и бессонных ночей. Неукротимая река была всё-таки покорена, и деревянная запруда принялась за своё дело. Оннар начала мало-помалу расширяться в берегах.

И вновь настало нестерпимое время ожидания. День за днём тянулись в напряженном безмолвии. Все взоры устремлялись на дальний берег реки, который был теперь ещё дальше, потому что на месте недавнего брода образовалась широкая заводь. С противоположного берега ещё не дышал холодный ветер, вестник угрозы, но тревога, как и ранее, таилась в сердце каждого воина. И каждый понимал, что рано или поздно враг придёт, и что, как бы внезапно это ни произошло, нужно быть готовым – и телом, и духом.

Дни постепенно становились холоднее. Созданный защитниками Брода пруд уже покрывался тонкой коркой серебристого льда. Поначалу мороз схватывал только у берега, но затем стал понемногу пробираться к середине реки.

Время шло. Тянулись хмурые однотонные дни, взметённые снегами, охваченные морозами, и в беспокойных снах пролетали тёмные ночи. Наступил январь, и морозы заковали реку в толстые ледяные оковы. Уже за середину перевалили дни второго месяца зимы, когда случилось небольшое событие, благодаря которому разорвалась бесконечно долгая последовательность неотличимых друг от друга дней. В то прохладное пасмурное утро Фокрэл, как обычно, стоял на стене в глубоких раздумьях и бросал мимолётные взгляды за реку. Внезапно он услышал переполох в лагере.

Военачальник Хилта немедленно спустился с укреплений и в скором времени уже шёл между шатров в сторону нарастающего шума. Вокруг Главного Капитана Гавани собиралась толпа. Акиткер в силу своего немалого роста возвышался над всеми остальными. И Фокрэл увидел ворона на его вытянутой руке. Когда-то его чёрное оперение красиво блестело, но теперь бедняга был взъерошен и растрёпан, и, по всей видимости, немало перьев он потерял.

– Агдар возвратился! – радостно хохотал Акиткер. – Как же я волновался за тебя, дружище. Ты едва живой? Что же такое приключилось с тобой?

Он осторожно провёл ладонью по его оперению, но и после этого оно не перестало топорщиться.

– Позволь-ка, почтенный Акиткер, – послышался голос Авироктала.

Король гальпингов вышел из толпы и приподнял лапу ворона, к которой был привязан небольшой свиток, которого Акиткер, похоже, на радостях не разглядел.

Авироктал бережно отвязал послание и развернул лист слегка размокшего пергамента. Толпа сомкнулась ещё теснее. Самые любопытные взгляды норовили заглянуть за плечо короля Хилта.

– Это из Хоромходэка, – молвил Авироктал.

Радостное перешёптывание покатилось по толпе, но внезапно прекратилось, когда все увидели, как помрачнело лицо короля. Через некоторое время он стал читать послание вслух:

«Славьтесь, доблестные защитники Гэмдровса!

Я, Король и Властитель Залесных Земель, Толибар, сын Толлатанана, извещаю, что зуосорейны ваше послание получили. Нами о войне оповещён Холм, сын Молота, властелин Береговых Гор. Ныне мы объединяем силы и в скором времени выступим в боевой поход. Все дороги чересчур длинны, за исключением одной. То путь через Вирлаэсс. Посему, после долгих совещаний мы порешили идти на штурм тёмных твердынь Омрачённого Королевства, а именно — Алката и Линаля.

Вам же да помогут силы Поднебесья!

Король Хоромходэка».

Долго ещё царило молчание. Смысл короткого послания не обрадовал никого.

– Нападение на Вирлаэсс! – раздался возглас в толпе. – Бросок в самое осиное гнездо! Что движет ими? Безумство?

Это был глава передового отряда халов.

– Отвага, Оросс! Отвага движет ими! – возразил вышедший из толпы Албин. – Я преклоняюсь перед мужеством короля Толибара и восхищён его решимостью. Гномам Береговых Гор я также выражаю почтение! Жалею лишь об одном: что я не с ними.

– У каждого свой путь и своё место в жизни, – промолвил волшебник Хордайн. – Тебе, храбрый Албин, суждено быть здесь и именно здесь принимать участие в этой великой войне.

– Увы! – опустил голову Албин. – Однако мой меч ковали не для того, чтобы ждать, но для того, чтобы действовать.

Авироктал был исполнен печали.

Линалю им лучше и вовсе не приближаться.

– У них не было иной дороги, – раздался голос Экгара. – Все остальные, как написал Толибар, слишком длинны. Они сделали верный выбор.

Верховный Маг только сейчас прибыл к месту всеобщего скопления и не сводил глаз со свитка в руках Авироктала.

– Но подмоги из Залесья уже можно не ждать, – вздохнул король Хилта и свернул послание.

– Мы её в любом случае не дождались бы, – вставил Акиткер. – Кабы южане отправились иными путями, то за время их похода к нам война, скорее всего, уже успела бы завершиться. Но при таком раскладе дел, мощь супостата, давящая на нас, может ослабнуть, когда на юге появится ещё одно место столкновения Света и Тьмы.

– Верное слово ведёшь, Акиткер, – согласился Экгар.

– Верное-то верное, – опять подал голос Оросс. – Одно только худо: не ощутим мы того послабления.

– Кто знает, – пожал плечами Авироктал.

Экгар подошёл ближе к Акиткеру, чтобы осмотреть ворона. Маг посмотрел в чёрный глаз Агдара и промолвил:

– Твой ворон попадал в большую передрягу. Ибо летел он сюда через землю врага.

– Что с ним случилось?! – ужаснулся правитель Гавани.

– По пути на него набросилась стая каких-то птиц. Скорее всего, это тоже были во́роны. Агдар спасал свиток. Накорми его, Акиткер, и пусть он восстановит силы. А когда он немного оправится, принеси его ко мне. Он многое видел, и то, что он видел, возможно, бесценно для нас.

– Хорошо, великий Экгар, – удивлённо ответил правитель Гавани и понёс ворона в сторону своего шатра. Толпа расступилась перед ним.

Тьма вновь опустилась на реку и окутала лагерь. Ночь начиналась. Где-то изредка завывали ветра. Часовые на стене закутались в плащи и изо всех сил боролись с дремотой, которая мерно наплывала на них и сонной пеленой затмевала глаза.

Внезапно резкий посторонний звук заставил дозорных встрепенуться. Он казался звонким, но был отдалён. А последовавшее за ним лошадиное ржание, жалобное и громкое, полностью отогнало сонливость.

– Что там? – раздался недовольное бурчание гнома.

– Не знаю, – откликнулся человеческий голос. – Но похоже, что всадник на том берегу.

Все дозорные, сколько их было на стене, всматривались в ночной мрак.

– Да не один.

И вправду на противоположном берегу реки появились несколько всадников – тёмных, едва различимых силуэтов. На миг они задержались у самого берега. Но лёд выглядел уже достаточно прочным, и всадники рысцой двинулись по нему на расстоянии друг от друга.

Они подъехали к самой стене, которая из-за созданной заводи вздымалась теперь прямо из ледяного покрова реки. Они остановились в некотором недоумении. Стена показалась им весьма необычной.

– Может быть, это Инклиод? – неуверенно промолвил часовой в сером хилтском плаще, тщетно пытаясь разглядеть их.

– Что ещё за Инклиод? – пробормотал гном, который стоял рядом.

– Разведчик нашего короля.

Но Инклиода среди наездников не было. То были воины Ограждённой Страны. Их было около трёх десятков. Халы вскоре узнали своих собратьев и приветствовали их со стены.

– Здесь ли Албин, сын покойного Вельха? – спросил кто-то из прибывших.

В ответ послышалось:

– Здесь он…

– Мы примчались на крыльях беды! – прокричал всадник. – Горестные вести мы несём храброму принцу Албину и его людям!

Лагерь мало-помалу пробуждался. На стене и дозорных башнях появлялось всё больше воинов. В скором времени прибывших халов впустили в лагерь.

Народ всё больше просыпался и скапливался близ укреплений. Тригорцы были уже на ногах. Здесь же были Фокрэл, Авироктал, Кэневаур с несколькими русалами, бородатый владыка Мадвиаля и прочие. Албин в сопровождении верного боевого пса быстрым шагом шёл навстречу новоприбывшим.

– Бренгольх! – удивлённо воскликнул сын Вельха. – Что ты здесь делаешь? Что-то случилось?

Бренгольх поприветствовал его и понурил голову.

– Беда, повелитель! – изрёк он. – Величайшая из бед ворвалась в дом наших предков!

Албин нахмурил брови и с тревогой в голосе произнёс:

– Не хочешь ли ты сказать, что…

– О да, повелитель Албин! Они напали на нас. Всё решилось за одну ночь…

– Твари из Старой Крепости Антов?

– Хайл артмендвег! – ответил хал.

В течение какого-то времени он отрывисто говорил что-то на языке Ограждённой Страны. Один из волшебников Тригорья горестно вздохнул. Это был Хордайн.

– Всё ясно, – негромко промолвил он. – Афройн. Двимгрин.

Лицо Албина отражало великий ужас от услышанного и глубокую скорбь.

– А как же Вальдин? Что с ним? – спросил повелитель халов, когда Бренгольх закончил говорить.

– Наместник Вальдин погиб в битве на Спящих Холмах, повелитель. В последней битве Ограждённой Страны…

Воцарилось молчание. Повелитель халов долго сжимал дрожащие губы, пытаясь сдержаться. Пёс Варта сидел рядом. Казалось, он тоже всё понял. Чёрный зверь жалобно скулил. Внезапно Албин поднял лицо к небу и в слезах прокричал:

– Будь проклята Старая Крепость Антов!

Он упал на колени и зарыдал. Осознание того, что произошло, едва укладывалось в голове. Никто не мог поверить в это. В сердцах многих ещё были сомнения в том, что они правильно поняли принесённые вести, однако чародей Экгар рассеял их:

– Стена Эндгинг пала… Кэль сожжён… Нет больше Ограждённой Страны.

Глава 16

Дни утекали… То были дни, исполненные печали и скорби, залитые горьким дождём женских слез. Битва с Двимгрином забрала много жизней воинов Эфоссора и морян. В ужасной схватке с полчищами Афройна погибли доблестные эрварейны Каварханд и Берланд. Горцы Хребта, которых призвал и привёл на поле брани волшебник Вирридон, потеряли своего старого вождя Термалока. Владыка же морян Горм был тяжело ранен, и все опасались, что он тоже уйдёт из жизни, но, благодаря стараниям врачевателей Рамэнии, он вскоре оправился от полученных ран. То было сражение, достойное песен, однако настоящая битва была ещё впереди.

Западнее великолепных Холмов Эрвара, на севере от Алубехира, выросла гряда мрачных курганов. Вокруг них земля была густо усеяна обломками мечей, щитов и частями стенобитных орудий, которые так и не докатились до стен Рамэнии. Всё это тонуло в пепле от сожжённых трупов малфрунов. Однако уже в начале января снега закрыли жуткую картину поля битвы. Зимние метели превратили всё в огромные белые сугробы.

Две недели ветра дули всё больше с севера. Тьма на юге не рассеивалась всё это время, но и гуще не становилась. Ночи и дни мучительно тянулись. Ничего не происходило, ничего не менялось, никаких вестей из других земель не приходило. Некоторые начинали думать, что нет уже жизни больше нигде, кроме страны эрварейнов, что Мрак поглотил другие страны и королевства. Но вот однажды прискакал гонец. Но не из других земель. Он примчался с севера, из столицы Эфоссора.

– Силы небесные не бросают нас! – возгласил он. – Ибо знайте, защитники Гэмдровса, что в гавань Великого Эфтура вошли корабли Тамон-Брега! Северный Край пришёл на помощь!

– Корабли Тамон-Брега? – переспросил Алморкад.

Много дней лицо короля было мрачным, и вот наконец вновь посветлело.

– О да, мой король! Властитель заморцев Эривейх, собирает войска в путь. В скором времени они будут здесь.

– И сколько же воинов под его началом?

– Самому мне неведомо, но я слышал о восьми тысячах. Наша гавань так и ломится от их кораблей.

Ровно через три дня к воротам твердыни подошло многотысячное пешее воинство. Молодой король Эривейх привёл к воротам Рамэнии воинов дальнего севера. Все они были облачены в алые плащи с серебряными застёжками на груди. В передовых отрядах развевалось белое знамя с вышитой в центре золотой звездой. Статны и высоки ростом были мужи Заморья. Лицами и взглядами они были чем-то схожи с морянами.

Когда, после того как прогудел горн и ворота под разбитой аркой открылись, Алморкад, Горм и Ноккагар уже ждали их на Площади Рамэнира. Красивым длинным строем войско вошло в крепость.

– Приветствую достопочтенного Эривейха! – громко проговорил Алморкад.

– Здравствуй, властитель Эфоссора, – отозвался молодой русый воин, снимая позолоченный шлем. – Вижу, чёрная длань войны уже коснулась твоих рубежей. – Он окинул взором разрушения, что остались после нападения драконов. – Надеюсь, здесь найдётся место для меня и моих воинов? Со мной пятьсот лучников и семь тысяч мечников. Я прибыл на подмогу, ибо получил послание с призывом о помощи.

Голос Эривейха был чист и звонок, и благородный взгляд его был светел.

– Да, достопочтенный Эривейх, – ответил Алморкад. – К несчастью, смертоносная длань войны дотянулась до нашей земли. Около месяца назад на эту крепость напала стая драконов, что обитают на перевале через Закатные Горы. Разрушения, зримые тобою, есть их старания. Страшно подумать, что осталось бы здесь, кабы не волшебная сила чародеев Тригорья. Они спасли Рамэнию от полного разрушения и спасли наши жизни. Что же касается места для вас в этой крепости, то оно непременно найдётся. Рамэния более вместительна, чем кажется на первый взгляд.

– Что ж, – изрёк Эривейх. – Ты упомянул о чародеях Тригорья, если я не ослышался? Я наслышан о них. Быть может, здесь и сам Экгар?

– Нет. Верховный Маг ныне на юге, на Оннарском Броде. Там сдерживается натиск Мрака.

– Значит, война уже началась…

– Да, мало-помалу полчища фрэгов уже выползают из твердынь Омрачённого Королевства. Мы рады, что вы откликнулись на наш зов.

Спустя некоторое время Алморкад и Эривейх вели беседу на южной стене Рамэнии. Алморкад не отрываясь смотрел на тёмный горизонт и рассказывал Эривейху о главных событиях войны, которые коснулись Эфоссора, и злодеяниях Короля Мрака. Эривейх внимательно слушал и молчал до тех пор, пока король эрварейнов не закончил рассказ.

– До нас доносилось эхо ваших войн, посему кое-что мне в большей или меньшей степени известно. Но слыхали ли вы что-нибудь о войнах с Мраком на нашей земле?

– О войнах на вашей земле? – переспросил Алморкад.

– Именно, король Эфоссора. В Тамон-Бреге последние два века тоже неспокойно. Мрак добрался и до нас. Некто Заабар, тёмный чародей, воздвиг Чёрный Замок на Холмах Вегейна. Уродливых карликов подземелий он взял под своё начало. Ныне у него многочисленная свирепая армия. И два больших дракона охраняют вход в тот Чёрный Замок.

– В Тамон-Бреге есть драконы? – искренне удивился Алморкад. – Откуда? Они прилетели к вам из Гэмдровса?

– Нет, не те это драконы, что у вас. Ваши – крылатые, да и не столь велики.

– Отчего же? – возразил Алморкад. – Бывают и огромные твари! Когда-то на Драконьем Перевале обитал Ходавиор. Вот кто был гигант из гигантов!

– Нет, ты не понимаешь, почтенный Алморкад. Наши драконы почти столь же велики, что и морские чудовища, которых в твоей стране именуют эксиотротами. Они не летают в небесах, ибо у них нет крыльев. Они лишь бродят по земле, медленно переставляя свои короткие лапы, едят и жиреют, раздуваются, превращаясь в горы, и несут ужас. Как раз два подобных отродья прикованы цепями к двум гигантским столбам близ ворот Чёрного Замка. Они – стражи тех ворот. Говорят, давным-давно Заабар раздобыл два драконьих яйца в Северных Горах, где, по старым легендам, обитало много подобных тварей. Драконы вылупились, он вырастил их, приручил, и ныне они верно ему служат. Иногда он отпускает их… погулять по холмам. Но они часто уходят очень далеко от Замка и забредают в жилые земли. И если так случается, то исход всегда плачевен: сожжённые и растоптанные поля, разорённые деревни и бесчисленные жертвы.

Ныне мы ведём войну с Черным Замком. Карлики Заабара несметны в своём числе. Едва мы отобьём один натиск, как уже новые полчища идут против нас. Это даже не война, а жестокая бойня!

Эривейх замолчал и перевёл взор на север. Алморкад, потрясённый рассказом, тоже долгое время хранил молчание и осмысливал сказанное королём заморцев.

– Воистину, неведомо было нам, что творится в Заморье. И ты оставил свою страну, Эривейх? Привёл войска в Гэмдровс, когда в Тамон-Бреге тоже густеет Мрак?

– Во-первых, здесь далеко не вся моя армия, – ответил Эривейх. – Здесь менее половины мощи Кельды. Большая часть осталась на защите наших рубежей. Во-вторых, ныне мы в военном содружестве с Норгхамом, и Рода тоже желает объединить свои силы с нашими. Содружество Сынов Корленайву ударит по Холмам Вегейна единой великой мощью. И в-третьих, здесь, в Гэмдровсе, землю обволокла ещё более густая тьма. И если здесь она не будет рассеяна лучами света, тогда и там, в Тамон-Бреге, наше противостояние будет напрасным.

– Воистину… Король Мрака здесь. Здесь он был низвергнут, здесь возродился, и сердце последней войны с Дардолом бьётся в Гэмдровсе…

В одну из ночей Алморкад проснулся от нескольких коротких глухих звуков. Он открыл глаза и сел на постели. В покоях было темно. Лишь лунный луч пробивался сквозь щели в оконных ставнях и слабо освещал просторную комнату. Покои были невзрачны на вид для королевской особы, но необъяснимая уютность была им присуща, что Алморкад мысленно отметил в очередной раз.

Глухие удары повторились. Рука Алморкада самопроизвольно потянулась к мечу, который лежал на полу рядом с кроватью.

Стучали в дверь.

– Повелитель! – послышался голос снаружи.

Алморкад встал, быстро натянул сапоги и подошёл к двери и отворил её.

– Что стряслось? – проговорил он.

На пороге стоял один из воинов Эфоссора.

– Прошу прощения за столь поздний час, – быстро заговорил он, – но там, у ворот, стоит армия.

– Армия? – вскинул брови Алморкад.

– Бьюсь об заклад, что из стран Межгорья, повелитель. Должно быть, это войска Афеллаэсса и Санамгела… Говорят, что они пришли на битву с Тьмой. Правительница Нэвилиарат уже дала им добро войти в крепость.

– Я сейчас буду.

Воин кивнул и с поклоном удалился. Алморкад собирался недолго: он тотчас же накинул плащ и спустя несколько мгновений быстро спускался по лестнице, а затем его прыгающая в свете факелов тень уже двигалась по стенам вдоль длинных ветвистых коридоров Рамэнии.

Небо было ясное, и мириады звёзд мерцали в ночи. Известные созвездия вырисовывались как никогда чётко. Когда Алморкад уже почти спустился со второго яруса крепости, до его ушей донёсся ритмичный звон доспехов воинства, что двигалось по Площади Рамэнира. Чей-то громкий голос выкрикивал команды под звуки шагающих боевых порядков.

Правительница Нэвилиарат была уже здесь. Когда подошёл Алморкад, она вела беседу с двумя предводителями войска. Один был молод, другой же был стар и сед.

То были короли двух великих владений. Седовласого величали Алнайта; властителем Санамгела и повелителем рода ралигейнов был тот белый старец. Имя другого было Врантур; он был королём народа Афеллаэсса.

В незапамятные времена был основан Санамгел. Ещё на заре текущей эпохи выходцы из Вирлаэсса пришли в Межгорье. Так в те дни именовались земли меж двух горных цепей – Хребтом Эрхата и Новыми Горами. Тех людей вёл Ралиг, юноша королевской крови хомагейнов. Он-то и стал первым правителем Санамгела.

Афеллаэсс был заложен намного позже. На многие века был он моложе Санамгела, но история его истоков куда более замысловата.

В середине десятого столетия Второй Эпохи Мрака в Антшине вспыхнули мятежи и жестокие распри. Это началось сразу же после кончины короля Трибуя, который не оставил после себя наследника на престол страны антов. Прерван был его род, и он был последним правителем, в чьих жилах текла кровь великого пращура Притула-Сагуда. В тот злосчастный год корону захватил советник усопшего короля. Балта было его имя. Мало кто желал лицезреть узурпатора на антийском троне. Люди восстали против него. Тогда подлый Балта позвал военачальника Рудевласа и повелел ему подавить мятеж силой оружия. Он приказал действовать жестоко и не щадить никого. Но не по душе пришлась Рудевласу его воля, и он отрёкся от службы королю-узурпатору. Балта пришёл в ярость. Он приказал схватить Рудевласа и без промедлений предать казни. Но военачальнику антов удалось бежать из Гатигрода. Вскоре он и вовсе покинул пределы Антшины. С ним ушли верные ему люди и бо́льшая часть мятежников.

Рудевлас знал, что Балта будет искать его. Вместе с остальными антами, кто отрёкся от нового короля, он ушёл очень далеко от родных земель. Они перевалили через снежную гряду Новых Гор и оказались в Межгорье. Там они и решили осесть. Так Рудевлас заложил начало нового владения – Афеллаэсс, – которое впоследствии выросло и стало могучим королевством.

Когда же Балта узнал о новом оплоте мятежных антов и до него дошли слухи, что тот оплот процветает, он решил расправиться с теми, кто не преклонился перед ним. Позже между Афеллаэссом и Антшиной шла ожесточённая война. Итогом её стало поражение и смерть Балты от руки Рудевласа… Весьма подробно сказывают эту историю её хроники и предания тех лет.

– Ты ли король сих земель? – обратился к Алморкаду старый Алнайта, когда увидел его.

Лицо Алнайты было испещрено глубокими морщинами: каждый прожитый год оставил на его лице свой след. Его взгляд казался усталым. Алнайта выглядел утомлённым жизнью. В то же время он смотрел на Алморкада суровым взором могучего воина, и мудрость, накопленная с годами, виделась в его глазах.

– Я, – дал ответ Алморкад. – Рад приветствовать владык Межгорья в своём доме! Скажите же, какие вести вы принесли с собой?

– Вести… – повторил Алнайта. – Вести у нас по большей части недобрые, коли хочешь знать, владыка эрварейнов. Посему мы огласим их утром. Не будем омрачать и без того тёмную ночь.

– Твоя правда, владыка Межгорья. Тогда я распоряжусь, чтобы вас устроили в стенах крепости.

Алнайта и Врантур привели с собой не очень много воинов. Число их не превышало двух тысяч. Эрварейны, хоть и не без труда, но разместили их в стенах Рамэнии.

Остаток ночи Алморкад провёл в размышлениях, попытки заснуть оказались тщетными для него. Слова о плохих вестях, услышанные от Алнайты, отгоняли всякий сон и до самого утра не давали покоя.

И вот наступило очередное пасмурное утро. Бледное солнце ещё не взошло к тому времени, оно взошло чуть позже, на юго-западе. По берегам Красной Реки разлился серый утренний свет. Он был столь бледен, что почти не давал тени. Над мёрзлой землёй нависли клубы белого пара, а южный берег реки окутался густым туманом, из-за которого тёмный горизонт временно исчез из виду. Каменный мост уходил в никуда, растворяясь в серой завесе того тумана.

В большом трапезном зале было шумно. Посреди него стоял длинный стол. Во главе восседала Нэвилиарат. Место во главе стола всегда принадлежало правителю крепости, и Алморкад не имел права нарушать традиции предков, да и не посмел бы это сделать. Посему король Эфоссора сел за стол по правую руку от неё. Место напротив Алморкада занял Ноккагар. Рядом же с Ноккагаром расположился Горм, слева от него – Эривейх, затем – Алнайта и Врантур. Справа от себя Алморкад посадил Зилмита, новоназначенного воеводу Эфоссора. Рядом с Зилмитом расположился новый вождь горцев Драконьего Перевала – Гихдолт, сын павшего в битве с афройнцами Термалока. Остальные места заняли люди из королевских свит и ещё несколько волшебников Тригорья.

Лучи утренней зари проникали в зал сквозь узкие окна, в каменных чашах близ стола горели огни. Всё это вкупе обливало стены и своды помещения мягким оранжевым светом.

Алморкад встал. Настало время для слова.

– Каждый из нас уже узрел собственными глазами, что великое единение всех племён и народов отнюдь не безнадёжный замысел, – громко молвил он. – Оно грядёт. Мощь Короля Мрака крепнет, но крепнут и наши силы! Воинства Света стекаются под общее знамя. Под единое знамя Элона! Полки Надземного Мира всё прибывают и прибывают в страну, которую Дардол выбрал своей первой целью. К моему несчастью, выбор пал на мои земли, и мой народ ныне под тенью войны.

Нынешней ночью в крепость прибыли короли Межгорья. Властитель Алнайта обмолвился о неких вестях… Я прошу его рассказать всем нам о том, что ему ведомо, что он видел и слышал. Как обстоят дела по ту сторону Хребта, достопочтенный Алнайта?

Алморкад снова сел. Все выжидающе смотрели на старого короля Санамгела. Наконец Алнайта поднялся со скамьи, прокашлялся и заговорил:

– Твои слова об единении, Алморкад, обнадёживают, но расслабляться нельзя. Тьма ползёт огромными черными тучами по небосводу. Она расплывается на все четыре стороны света. Велик ныне Всетемнейший! Столь велик он не был ещё никогда, сколько знает его Элон. Сбываются старые предсказания Кисторина Ясновидца…

И изольются реки зла
Потоком тёмным в свет.
Пощады у них нет.
Исток – Истленная Земля.
Ворожий полк несмет…
Два брега будут воевать,
Летит войны стрела.

Мы стоим на пороге решающих битв с Мраком. Это будут величайшие битвы Элона. Наш мир – в преддверии новой эпохи. Какой она будет, неведомо. Может статься, всё вокруг навеки окутается чёрной ночью и холодным льдом. Погибнут леса, высохнут моря, всё живое постепенно вымрет… Или же, если победа будет за нами, чистые лучи солнца будут озарять землю нового времени.

Королевство Эфоссор – вовсе не первая его цель. Первые удары уже сделаны, король Алморкад. Давно уже пал Олдиор. И от одинокого города Дьюна тоже остались лишь руины и пепел.

– Олдиора и Дьюна больше нет?! – Побледневший Алморкад вскочил с места.

Ноккагар молча опустил голову и закрыл глаза. Чуяло сердце волшебника, что нечто недоброе творится по ту сторону Хребта.

– Мы шли через Дьюн по Дороге Магов, – продолжал Алнайта. – Невдалеке от развалин Города-Отшельника мы столкнулись с малфрунами. Их было немало. Сдаётся мне, что они снова заняли Тайную Крепь в предгорьях Хребта, потому как именно в ту сторону они двигались. Треть нашего воинства полегла в битве. Раненых мы оставили в Эрдонире. Там же мы узнали, что все силы Эфоссора ныне в Рамэнии и сразу направились сюда. Но, как видишь, Алморкад, наши рати не слишком велики. Врантур, расскажи, что за тень легла на Межгорье.

Теперь встал юный король Афеллаэсса.

– Более половины всего воинства Сынов Рудевласа я оставил в королевстве, – сказал он. – Так же поступил и Алнайта. Ибо в Межгорье тоже идёт война… На наших границах бесчинствуют холунги. Их очень много. К тому же, по слухам, Всетемнейший заключил нечто вроде военного содружества с их вождями. Теперь они – вассалы Тьмы. Сомневаться здесь не приходится: он угрожал им уничтожением, коли они откажутся от службы. И в страхе они склонились перед ним. Ныне они сражаются в одних рядах с фрэгами.

– Не удивлюсь, если точно так же он подчинит себе и Ранве-Нару, – произнесла Нэвилиарат.

– А что с русалами Гирданаоки? – спросил Ноккагар. – Стоит ещё их твердыня?

– Стоит, но, насколько нам известно, правитель Гирданаоки повёл свою армию к границам Омрачённого Королевства.

– Что? – встрепенулся Алморкад.

– Да, ты не ослышался, властитель Эфоссора, – произнёс Алнайта. – Решимости и отваге русалов можно только позавидовать, но это безрассудно. Они ушли на верную гибель.

– Кто знает! – возразил Зилмит. – Если Король Мрака бросит все свои силы на север, защита его рубежей ослабнет.

– Твоя правда, Зилмит, – согласился Алморкад и вновь обратился к владыкам Межгорья: – А что с Эсалровсом? Придут ли его силы? И что намерены делать гурны Феодена?

– Что касается Феодена, – отозвался Врантур, – нам о нём ничего не известно. Слишком лишь далека та страна от нас. А на помощь из Эсалровса даже не надейтесь. По крайней мере – не сейчас. Ибо, по слухам, что дошли до наших земель, весь Эсалровс в осаде. Фрэги разбились лагерями вдоль его пределов, расставили посты на мостах и переправах через реки, а в прибрежных морях появились эрхигадры. Похоже, что в любой момент фрэги могут выдвинуться на штурм города Галгенда.

– Выходит, что если ещё придёт помощь, то только из Антшины, – заключил Алморкад. – Но никто не может поручиться, что силы Афройна не ударили по стране антов.

– Воистину, дурные вести вы принесли с запада, – молвил Ноккагар.

Назначенный глава магов встал и оглядел всех присутствующих озабоченным взором. Затем он сунул руку за пазуху и извлёк из-под синей мантии небольшой свиток пергамента, перевязанный красной лентой.

– А теперь поговорим о хорошем, – продолжил Ноккагар, и после этих слов все, кто был в зале, застыли в напряженном ожидании. – Вчерашним поздним вечером ко мне в покои прямо в окно залетел ворон. Он сел прямо на моё плечо и каркнул. Я был весьма удивлён таким поведением птицы. Но вскоре я заметил, что к лапе его привязан сей свиток. Он оказался посланием от короля гальпингов. Здесь говорится о том, что происходило на Оннарском Броде со дня отплытия магов в Рамэнию… Я хотел написать ответ, но не успел: чёрная птица улетела, и я лишь проводил её взглядом.

– И до сих пор ты молчал об этом?! – не стерпел Алморкад.

– Я решил, что вначале стоит выслушать Алнайту и Врантура.

– Не тяните, Ноккагар! – промолвила Нэвилиарат. – Прочтите нам!

Волшебник развернул хрустящий пергамент.

«С Оннарского Брода, от короля гальпингов Авироктала Хилтского.

Приветствую вас, защитники Гэмдровса! Пишу вам о том, что произошло на Оннарском Броде. А событий здесь случилось немало.

Первые битвы прогремели в первую же ночь после того, как силы Тригорья покинули Гавань. Сам я не принимал участия в первом сражении, ибо тогда был ещё на пути из Хилта. Мой военачальник Икинэльд геройски пал в бою. Вместе с моими воинами он выступил навстречу Реке Мрака. Стена, что была им построена на переправе, плохо сдерживала врагов в ту ночь. Они прорвались, но далеко на север пройти не успели. Победа пришла к нам с прибытием на поле брани достославного Вельха и его полков. Войско Ограждённой Страны подоспело как раз вовремя.

После кровопролитной сечи фрэги вновь отступили за реку и укрылись под тенью леса. Следующей же ночью они нагрянули новой волной. В ту ночь, в самый разгар сражения, я и привёл на Оннарский Брод основные силы Хилта. Мы разбили их в пух и прах. В той битве погиб король Вельх.

После нам в руки попался сам Бэнгил. Мы схватили его и заточили в подземелье Гавани. Но пробыл он там недолго. Ему удалось-таки ускользнуть. Некто неизвестный помог ему в этом, и, похоже, что ушёл вместе с ним.

И уже более месяца на Оннарском Броде тихо. Лишь послы Короля Мрака приходили к нам. Не буду писать, на что они нас подстрекали, это и так ясно. Они едва унесли ноги от разгневанного Экгара.

Надо заметить, что наша стена ныне укреплена волшбой русалов. А на берегу Оннара лагерями расположилось великое воинство объединённых народов. Здесь русалы Алубехира, гномы Золотых Гор, люди Хилта и Ограждённой Страны, воины Гавани и Сыны Гаррэ, а также волшебники Тригорья. Посему, я мыслю, что мы ещё сможем держаться под натиском врага.

И я извещаю вас, защитники Гэмдровса, что Хоромходэк и Береговые Горы тоже примут участие в войне. Однако же, они намерены бросить свои силы на Омрачённое Королевство.

Да ослепит врагов блеск клинков ваших!

Авироктал».

Ноккагар закончил читать послание и вновь свернул его. В зале ещё долгое время царило всеобщее молчание. Лица многих посветлели. И за окнами тоже будто стало светлее.