– Ответ не займёт много времени. Я не дам вам выйти из-под полога леса, пока вы не назовётесь. И вы будете висеть здесь столько, сколько я посчитаю нужным.
– Будь по-твоему, хозяин леса, – промолвил Ихтор. – Мы обязаны назвать себя, ибо мы в твоих владениях. Но вначале, прошу, освободи нас.
– Хорошо, – изрёк лесной дух, и через миг все четверо уже лежали носом в земле.
Меченосцы и Ихтор с трудом поднялись и встали перед невысоким, но могучим существом.
– Я долго ждать не намерен. – Лесной владыка выжидающе воззрился на них огромными глазами.
– Эти трое, – начал Ихтор, – есть Избранные, о которых писали пророчества. Им предначертано спасти мир от Короля Мрака. Я же просто сопутствую им.
Владыка леса долго размышлял, прежде чем продолжить разговор. Четыре путника терпеливо ждали, что он скажет.
– Я не слыхал ни о каких пророчествах… Но вам повезло. Вы убедили меня в том, что ваши жизни поистине чего-то стоят, – произнёс он наконец. – Ступайте. На вашем пути больше не окажется лежачих деревьев. Тропа чиста.
Все четверо поблагодарили лесного хозяина, затем собрали своё оружие и поспешили уйти прочь.
– И берегитесь – зло идёт по вашим следам! – послышался скрипучий голос за спиной.
Тэлеск замедлил шаг.
– О чём это он? – произнёс он.
– Не сейчас гадать будем! – отрезал Ихтор. – Идём отсюда.
– Не бери в голову Тэлеск, – сказал Ликтаро. – Мы Три Меченосца. Зло преследует нас с самого Хилта.
Когда злосчастное место встречи с лесным духом осталось далеко позади, Рунш облегчённо вздохнул.
– Вот это да! – молвил он. – Я только что видел лесного царя!
– Век бы его не видеть! – зло отозвался Ликтаро.
– Тише! – предостерёг Ихтор. – Дух ещё рядом. Он и не думал сводить с нас очей. Чего доброго, накличешь беду, Ликтаро. А тебе, Рунш, я бы сказал, что путь ещё долог, и ты ещё успеешь повидать немало чудес… Дорога всегда интересна, пока она вьётся. Но только неведомо, что ждёт нас там, где она заканчивается.
Тропа бежала быстро и почти всегда прямо. Путники друг за другом шагали по ней, непрестанно озираясь. Уродливые деревья изредка поскрипывали в тиши. Лесной дух и вправду продолжал следить за ними, хотя его присутствие сделалось менее ощутимым.
Поначалу друзья только перешёптывались между собой, опасаясь, что вековой хозяин услышит то, что ему может быть не по нраву. Снова быть придавленным к дереву никто не хотел. Но мало-помалу они осмелели и в скором времени уже разговаривали вслух.
– А я всегда считал, что любым лесом заправляет какая-то древняя сила, – отозвался Тэлеск. – Даже тем лесом, что на моём родном острове.
– Ты верно считал, Тэлеск, – согласился Ихтор. – Но, говоря о каком-либо лесе, я представляю себе не такое безжизненное место. Лес – это цветущая земля с запахом хвои и птичьими трелями в пышных кронах. А здесь что? Один багульник окрест, да высохшие коренья торчат повсюду, а заместо древ – столбы да коряги невесть какой породы с растопыренными сучьями.
В то время, когда солнце перевалило за полдень, тропа полого пошла под уклон. Вкоре догорел и этот день. А высохшему лесу не видать было конца.
– Ох, скорее бы уже покинуть эту тоскливую серую пущу! – изрёк Ликтаро, закутываясь в одеяло поплотнее. – Хочу вдохнуть чистого воздуха, а то здесь он как-то слишком застоялся.
– Выйдем, – обнадёжил Рунш. – Небось не задохнёмся. Рано или поздно выберемся. Лес не бесконечен.
Полных три дневных перехода им пришлось совершить, прежде чем на четвёртый день, проведённый в тени Иссохшей Пущи, деревья впереди поредели, и с каждым шагом всё больше кустарника заполняло округу. Тропка, что с самого начала вела их на юг, исчезла, зато чуть поодаль начиналась другая. Она уходила на запад.
Ликтаро даже не взглянул на новую дорогу и с радостным воплем бросился вперёд, подпрыгивая на бегу. Внезапно его ликующие возгласы на миг оборвались, но сразу же раздались вновь. Только теперь это больше походило на крик о помощи.
Трое друзей ринулись вслед за ним сквозь колючие заросли тёрна, за которыми виднелся лоскут серого неба.
– Осторожно! – послышался голос Ликтаро.
Под ногами внезапно открылся отвес скалы. Хватаясь за кусты, все трое испуганно отпрянули назад. Ликтаро висел внизу, обеими руками вцепившись в торчащие древесные корни, а ногами пытался найти на неровностях хоть какую-то опору. Под ним до земли была высота без малого с дюжину локтей.
– Так вы мне поможете?! – крикнул Ликтаро. – Или лучше будет, если я упаду вниз?
– Держись! – произнёс Ихтор и повалился на живот, протягивая халу руки. – Тэлеск, Рунш, держите меня!
Ликтаро взялся за руки гальпинга сначала одной своей рукой, затем другой. Вскоре он уже сидел на земле и поглядывал туда, куда чуть было не сорвался.
Внизу лес заканчивался. Чуть подальше от скалы среди замшелых валунов и повалившихся деревьев начинались редкие кочки дёрна. Щетина пожелтевшей травы постепенно переходила в поле, а дальше раскинулись отцветшие луга.
Все четверо устремили взоры вдаль. Солнце слепило, заставляло прикрывать глаза. До самого горизонта распростёрлась жёлто-бурая равнина. Лесов на ней почти не было. Лишь на востоке, ближе к отрогам гор, начинался бор. Справа, в западной стороне, поблёскивали воды далёкой, почти незримой реки, которая отделяла необъятную равнину от других земель – тех, что именовались Сумрачными.
Ликтаро ещё раз посмотрел вниз, на камни у подножия скалы. Угроза смерти миновала, но колени его ещё тряслись от пережитого испуга.
– Ума не приложу, – молвил он, – как я умудрился ухватиться…
– Хвала небесам, что умудрился, – сказал Рунш. – Ну вот, лес остался позади. Перед нами Светлодолье, известное также под названием Белые Луговины. Только придётся нам делать небольшую петлю, чтобы выйти на неё. Видели тропу? Она нас ждёт. Вперёд!
– Погоди, Рунш! – остановил его Ликтаро. – Неужто тебе охота опять шагать по проклятому лесу?
– А что ты предлагаешь делать?
– Спуститься здесь?
– Тебе что, понравилось висеть? Ещё хочешь?
– Но кто знает, сколько времени у нас займёт твоя «небольшая петля»! – возразил Ликтаро.
Рунш отрицательно покачал головой:
– Лучше потерять какое-то время, чем рисковать жизнью на этом спуске. Мы не пауки, чтобы ползать по стенам.
– Но паутина у нас имеется! – оживлённо проговорил Ихтор. – Я видел, что у тебя за плащом, Рунш, на поясе висит моток верёвки.
– Да, мне удалось сохранить его до сих пор. Но всё равно это небезопасно.
– Весь наш путь небезопасен, Рунш! – отрезал Ликтаро. – Давай её сюда.
Ант снял с пояса небольшой моток, который ещё по убытии из Хилта предусмотрительно прицепил туда, и протянул его Ликтаро.
– Сначала нужно прикинуть высоту, – сказал хал и стал разматывать не очень толстую с виду, но крепкую верёвку.
– Я не умею определять на глаз, – ответил Тэлеск. – Да ещё и сверху. Рунш, как у тебя с глазомером?
Меченосец из Антшины приблизился к краю скалы и посмотрел вниз.
– Мне кажется, здесь не больше пятнадцати локтей, – задумчиво проговорил он.
– Этого хватит, – сказал Ликтаро.
– А на два раза по пятнадцать локтей хватит? – неожиданно спросил Ихтор.
– Зачем на два раза?
– Как зачем? Вам не жалко бросать верёвку здесь после того, как спуститесь? Ведь когда мы привяжем её здесь и спустимся, развязать узел уже не сможем.
Юноши пожали плечами, а Ихтор взял конец верёвки из рук Ликтаро, после чего сбросил его вниз. Гальпинг опускал его до тех пор, пока тот не достиг подножия отвеса, затем пропустил другой конец за ближайшим деревом и, убедившись, что он достаточно длинный и тоже достанет до земли, отдал Ликтаро.
– Вот что, друзья Меченосцы… Держите конец, а я буду спускаться.
Юноши последовали указаниям гальпинга. Ликтаро сделал верёвкой оборот вокруг древесного ствола и натянул её. Ихтор полез вниз.
Каменистая стена сыпалась, когда он упирался в неё ногами. Гальпинг не спеша перебирал руками по верёвке и спускался всё ниже и ниже. Вскоре он встал на твёрдую почву.
Тем временем трое юношей крепко держали верёвку, и видели лишь, что её натяжение ослабло.
– Не понимаю я Ихтора, – сказал Ликтаро. – Зачем ему болтаться на вервях? Он же, вроде как, волшебник?
Рунш в ответ произнёс:
– Мой наставник Ариорд говорил, что истинный волшебник есть тот, кто реже всех прибегает к волшебству.
– Стало быть, мы втроём величайшие из магов! – усмехнулся Ликтаро.
До ушей донёсся чуть отдалённый оклик.
– Всё готово! – кричал Ихтор. – Я внизу! Мой конец верёвки привязан! Спускайтесь по тому, который держите! Смелее!
– Ясно… – сказал Ликтаро. – Я первый.
После него спускался Рунш. Тэлеск полез последним. Ползти вниз с сумой за спиной оказалось не очень удобно.
– Ну вот и всё! – произнёс Ихтор, когда все благополучно спустились. – Мы на земле. Намного быстрее, чем по обходной тропе!
Ихтор отвязал верёвку от ствола старого дерева. Сверху теперь свисали оба её конца. Он потянул за один из них и в скором времени, вся она упала вниз. Гальпинг смотал её и возвратил Руншу.
Тэлеск посмотрел по сторонам. К югу и западу тянулись равнинные земли. На востоке равнина переходила в лесистую местность, которая неравномерно поднималась по склонам величественного Хребта. С заснеженных гор дул холодный ветер. Путники с жадностью глотали свежий зимний воздух.
Вдруг Ихтор заметил в стороне взгорий какое-то движение. Он скорее ощутил, чем увидел глазами, что с той стороны что-то приближается. Ихтор не мог знать точно, что это может быть. Добро это или зло – он тоже определить не мог. Но какого добра можно ждать от диких мест, где нет ни дорог, ни проторённых троп.
– Нам пора уходить! – твёрдо произнёс он. – Да поскорее!
– Как – уходить? Даже не перекусим? – не понял Рунш, который к тому времени уже успел открыть торбу с целью подкрепиться.
– Некогда! С востока ветер несёт тревогу!
– Что там, Ихтор? о чём ты говоришь? – спросил Тэлеск. – Это, то, о чём предупреждал дух леса?
– Это нечто мне неведомое… Но не стоит оставаться тут и дожидаться его прихода!
Гальпинг быстро зашагал на юг. Меченосцы посмотрели на грозные громады гор, и каждому на миг показалось, что эти громады следят за ними, насмешливо глядят на них, как на ничтожных глупых тварей, многое возомнивших о себе.
Глава 13
Маг Вирридон был на одной из не разрушенных сторожевых башен, когда внизу неожиданно поднялась суматоха. Он стоял, лицо его было обращено к серой гряде Закатных Гор. Мысли чародея витали далеко-далеко за Хребтом.
Вдруг внизу раздались крики, запели рога и трубы, где-то недалеко зазвонил колокол. Волшебник открыл закрытые до этого глаза. Он ожидал увидеть новую стаю драконов, которая приближалась бы со стороны Хребта, но горы не предвещали угрозы. Тогда он глянул на юго-восток. Там он увидел почерневшее небо. Не мешкая он стрелой бросился вниз по винтовой лестнице. Спустившись с башни, он быстро зашагал в другую часть Рамэнии, где располагались ворота и площадь. Полуразрушенные строения и огромные обломки, которые громоздились тут и там, закрывали весь обзор: мрачного небосвода на юго-востоке он видеть теперь не мог. Навстречу ему попадались воины, которые в спешке бежали на срочные сборы. Они кричали что-то на своём наречии, их слова были непонятны и бессвязны. Но одно слово Вирридон услышал не единожды: «Афройн».
Наконец, он увидел Ноккагара. Тот стоял между Алморкадом и Гормом, и все они глядели на юго-восток, на заволочённое чернотой небо. Тьма наползала. Вирридон приблизился к ним и встал за их спинами. В следующее мгновение он услышал слова Ноккагара:
– О да, это афройнцы… И сам Двимгрин ведёт полки.
– Двимгрин нынче стал велик! – сказал Вирридон. – Он возвысился в глазах Дардола и среди Шестерых вот-вот будет назначен главным. Недооценивать его не стоит.
– Мало того, Вирридон, – отозвался Ноккагар, – Двимгрина следует бояться. Он – истинный чародей.
В это время к Алморкаду подошли полководцы Берланд и Зилмит, а сними ещё четверо воинов.
– Мы не стали дожидаться приказаний, мой король, – произнёс Берланд. – Войска собраны на площади.
– Вы всё сделали верно, – ответил владыка Эфоссора.
– Эрварейны ждут ваших распоряжений, – заговорил Зилмит. – Моряне ожидают владыку Горма. И маги тоже собрались, почтенный Ноккагар. Лошади готовы. Так когда выступать?
– Мы поведём войска в бой! – отозвался властитель Страны Эрвара. – Принесите мне мой шлем.
Раздался звук горна, ворота распахнулись, и из Рамэнии выехали вооружённые всадники. То был король Алморкад со своею дружиной. С ним рядом ехали Ноккагар и Горм. Здесь же в один ряд с владыками двигались знаменосцы. Их было двое; один держал знамя с изображением корабля на фоне моря, другой же, морянин, вёз тоже нечто похожее – корабль-дракон на морских волнах.
За ними ряд за рядом выходило большое войско. В схватке с драконами пало немало храбрых эрварейнов, и численность войска тогда немало сократилась. Но пришли моряне и восполнили ослабевшие силы Эфоссора.
Все люди этого войска были всадниками. Скакунов хватило на всех. И эрварейны, и моряне были на лошадях. Суровые витязи Заморья, надо сказать, держались в седле умело, ничуть не хуже воинов Эфоссора.
Хмурый Алморкад ехал со своей дружиной. Около Горма были также верные ему люди. Первыми рядами выстроились копейщики Эфоссора. Остальное войско было построено смешанными рядами. Здесь были только эрварейны и моряне. Из магов в строю был один лишь Ноккагар. У многих это вызвало вопросы, но никто пока не решался спросить.
Полк за полком они вышли из стен Рамэнии и двинулись по дороге к каменному мосту. Они перешли через Красную Реку и помчались вверх по отлогому склону. Угрюмое небо висело за гребнем. Оно не приветствовало их. Когда подъём закончился, бескрайняя равнина открылась взору.
Лошади невольно остановились. Вновь увидели наездники и скакуны тьму впереди. Ноккагар смотрел на чёрную мглу, и тревога с новой силой вспыхивала в его сердце. Он страшился предстоящей битвы, но пока ещё не утратил главного – надежды на почти немыслимую победу. Люди из дружин Алморкада и Горма поглядывали на Ноккагара и дивились его спокойствию, которое им только мнилось. Оно было лишь маской, которая скрывала все переживания в душе мага. Ноккагар боялся, что всё может оказаться напрасным, что это только начало той войны, которую задумал Король Мрака, и осознание этого всё больше съедало всякие надежды на спасение.
Ноккагар посмотрел в сторону Хребта и подумал о Трёх Меченосцах. Как там они? В это же время где-то за грядой гор, Избранным в спину дышала угроза. Ноккагар не знал, что с ними, хотя и мог бы узнать, если бы мысленно переместился ближе к ним. Но было некогда. Мысли мага вернулись к предстоящему сражению.
Владыка Горм сощурил глаза и посмотрел вдаль. О подобном он слышал, но не более того. Он никогда не видел завесу Мрака своими глазами. Но тем не менее повелитель морян не испытывал страха перед неизвестным противником, и это было присуще его роду. С детства его учили быть бесстрашным. Одна только ненависть к супостату кипела в его сердце, готовая лютой яростью выплеснуться в любой миг.
Алморкад был печален. С юго-востока он перевёл взгляд на восток, за необъятные просторы равнин, где горизонт был ещё чист. «Где же ты, Антшина? Где твои воины? – подумал король Эфоссора. – Прибудешь ли на подмогу? Готовы ли к войне твои клинки и копья? Забудешь ли старую вражду, тобой же некогда учинённую? Или же силы Афройна уже сломили тебя и прошли к нам через твои земли, Антшина?» Он вздохнул и опять направил печальный взор к омрачённому небосклону. Черная тень ползла навстречу.
Войско пошло быстрой рысью по дороге на юг, где виднелась цепь холмов. Земля монотонно гудела и дрожала под ударами тысяч копыт. Холмы Эрвара были всё ближе. Чуяло сердце Ноккагара, что именно там, близ отрогов тех далёких взгорий, произойдёт столкновение двух сил.
Полки эрварейнов и морян длинной молчаливой колонной проехали мимо берегов Сияющего Озера, над водами которого царил покой. Начинало смеркаться, и то чудесное свечение, которое излучала волшебная вода, было уже заметно. Многие узрели этот свет впервые. Многие видели его в последний раз.
Когда же Сияющее Озеро осталось позади, леденящий ветер окатил защитников Гэмдровса. Он не всколыхнул плащей, не взволновал прядей волос, не задел гордых знамён, но налетел на путников порывом лютого страха и могильного холода. Да не тот это был холод, от которого в зимнюю пору розовеет кожа и коченеют руки. Этот холод не снаружи объял, а проник в самую глубь сердец.
– Дыхание Мрака… – с трудом вымолвил Ноккагар и непроизвольно сжал в правой руке посох. – Зло рядом!
Тогда король Алморкад приподнялся в седле и устремил суровый взгляд в сторону тучи, край которой нависал уже прямо над головами.
– Покуда не наступила ночь, – громко проговорил властитель Эфоссора, – мы должны успеть столкнуться с полчищами Афройна! Галопом мчите скакунов! Вперёд!
Конь Алморкада резво взял с места и понёсся в сторону Холмов Эрвара. За ним во весь опор помчалось войско всадников. Они полетели на юг, как ураганный ветер, шквал праведных сил. Туча смерти встречно надвигалась на север, и её гибельная тень тяжким, безжалостным бременем ложилась на землю.
Вскоре величавые холмы приблизились, и дыхание Мрака стало ещё более сильным. Тогда Алморкад остановил светлую рать и сказал:
– Разделим войско! Половина его пойдёт по дороге. Другая же половина двинется вдоль всхолмий, чтобы напасть на врага с фланга. Я сам поведу тех, кто пойдёт навстречу афройнцам. Но кто возглавит остальных? Быть может, ты, достопочтенный Горм?
– Я идти с тобой, Алморкад, – отозвался Горм. – Не затем я прийти сюда, чтобы нападать со стороны. Мой сердце рваться в самый пекло.
– Хорошо, – кивнул Алморкад. – А как насчёт тебя, достопочтенный Ноккагар?
– Нет, король Эфоссора, – ответил маг. – Мне должно быть там же – в самом пекле. Именно в очаге бойни больше пригодится жезл Тригорья. Кабы силы Тригорья были сейчас с нами, тогда я повёл бы их тем путём, каким ты намерен отправить половину войска.
– Позволь же узнать, где все тригорцы? – спросил повелитель эрварейнов. – Я видел, что они выехали раньше нас и поскакали к Хребту. Я не вмешивался: маги мудры, и все их решения всегда правильны. Но сейчас я хочу узнать и терпеть я больше не в силах. Куда уехали чародеи, Ноккагар?
– Вирридон повёл их, – сказал маг. – Они придут на битву, не беспокойся.
– Но ты не ответил!
– К чему зря обнадёживать? Может статься, их путь на запад оказался напрасным. Но так и быть, я намекну… Ты ведь видел, что с собой тригорцы увели лишнюю сотню лошадей?
– Стало быть, они отправились за помощью, – вздохнул владыка Сынов Эрвара. – На Перевал? Вряд ли они сыщут её там.
– Всё может быть, – ответил Ноккагар.
Алморкад развернул коня и оглядел людей своей свиты.
– Воевода Каварханд! Бери половину воинов и уводи их с дороги. Нападёте с запада!
Вскоре рать разделилась. Каварханд повёл часть её на юго-запад по равнинному бездорожью. Они скрылись в рощах. Король Эфоссора бросил им вслед задумчивый взгляд и дал приказ продолжать движение. Остальное войско понеслось по дороге следом за могучими владыками Алморкадом и Гормом.
Дыхание Мрака со временем сделалось невыносимым, облекло в страх храбрые сердца воинов. Но те пересиливали волю безымянного владыки преисподней, вдохновлялись решительностью тех, кто вёл их в битву. И только лошади порой не могли претерпеть страх. Они часто замедляли скачку, переходили на рысцу, а то и вовсе останавливались, фыркая и отводя глаза от юга. Однако же, через пару мгновений они вновь несли всадников вперёд. У них не было вожака, который бы пробуждал в их сердцах отвагу. Да и не нашлось бы наверное такого коня, который бы не устрашился тёмной угрозы. А было время, когда их предки – благородные единороги древности сами наводили ужас на тварей Мрака. Теперь же такие вряд ли найдутся даже среди диких табунов, что не столь давно кочевали на север.
Под всеобъемлющей тенью огромной тучи властвовали холодные серые сумерки. Безмолвие поглощало все прочие звуки, и даже гул скачущего войска казался едва слышным.
Полчища Афройна показались внезапно, хоть и было известно, что они вот-вот появятся. Они будто выросли прямо из-под земли – так показалось воинам короля Алморкада и конунга Горма. Тёмной стеной явились они из ниоткуда и двинулись навстречу.
Алморкад поднял левую руку и остановил полки.
– Вот он – враг, покусившийся на наши земли! Да не покинут нас доблесть и отвага! В бой, славные защитники Гэмдровса!
Он с силой выдернул из ножен меч и обратил жаждущее чёрной крови остриё на врагов. Скакун Алморкада встал на дыбы и прянул в следующий миг. Одновременно дёрнули поводья Ноккагар и Горм. И войска севера тронулись вслед за ними, как гигантская волна.
Они скакали, и несмолкаемо звучали боевые кличи. Они потрясали оружием и трубили в рога. В их сердца пылали ярость и жажда сражений. Они позабыли о страхе, перестали ощущать на себе дыхание Мрака, оставив лишь только надежду, затянутую доблестью и ненавистью к врагам.
Тысячи малфрунов были всё ближе. Они шли отнюдь не беспорядочными толпами, как часто передвигались фрэги и прочие нечистые твари, но шагали ровными рядами, в такт несмолкаемому барабану, ритмично выкрикивая непонятные и непроизносимые для людей слова. То были не просто фрэги, то были бойцы Афройна.
Они шли строем. Двимгрин знал толк в воспитании воинов: силой нещадной жестокости, приказом плети и властью боли он создавал своих бойцов. Он собрал грозную, свирепую армию, лишённую всякого проявления трусости, нечета глупым полчищам Омрачённого Королевства.
Над головами воинов Тьмы скалились деревянные идолы, страшные и уродливые. Где-то позади со скрипом и лязгом катились камнемёты, изготовленные против Рамэнии. Посреди же тёмных полков, возвышаясь надо всем прочим, передвигался огромный чёрный трон на тяжёлых, как мельничные жернова, колёсах. На нём восседала высокая фигура в длинном чёрном плаще, который почти сливался с самим троном. Сумрак окутывал ту фигуру. Светящиеся глаза, глубоко посаженные на мертвенно-бледном лице, которое было лишено всякого выражения, созерцали жалкого противника, что шёл с севера. Черноволосую голову Двимгрина венчал холодно сверкающий металлический обруч, изрезанный огненными рунами, которые то и дело вспыхивали алыми переливами и вновь затухали.
Кровавый диск солнца тонул за Небоскребущим Хребтом. Войска Света и Тьмы стремительно сближались.
Каварханд и его отряды вскоре повернули прямо на юг, где чернело небо.
– Когда достигнем тех крутых склонов, чуть склонимся к юго-востоку, – сказал воевода Эфоссора, кивнув вперёд, – а там со временем возвратимся к дороге.
Лес вначале плотно окружил их, но, когда они взяли чуть западнее, он отступил, и всадники поскакали по дикому редколесью. Через некоторое время покрытая мхом земля под копытами лошадей стала мягче, а потом и вовсе перешла в болотистую местность. Войско пошло рысью. Копыта с хлюпаньем вдавливались в мшистую опору, утопали в мутной болотной жиже, которую ещё не успели схватить зимние заморозки.
Солнце садилось за серый хребет Закатных Гор, когда они достигли наконец тех самых склонов, на которые указывал Каварханд.
Глава воинства глянул на восток, за лесоболотные земли. Под чернотой тучи погибели с грохотом разрывались яростные молнии, и всё небо дрожало от мощных сотрясений.
– Нет, – громко сказал Каварханд, – не на юго-восток… Сразу поворачиваем на восток, чтобы успеть вовремя.
Полки резко повернули в сторону тракта, прочь от Холмов, и двинулись прямиком туда, где грозовым пожаром пылало небо. Болотистая местность осталась позади, земля снова отвердела, и тёмный лес разнородных деревьев принял их под свои неподвижные кроны, надёжно укрыв от вездесущего вражьего взора.
По приказанию Каварханда войско замерло на месте. Полководец прислушался. До ушей его донёсся отдалённый шум сражения. Он определил, что нужно взять чуть правее, чтобы выйти на поле брани, и повёл войско вперёд в нужном направлении.
Звуки битвы раздавались всё отчётливее. И вот наконец стволы деревьев впереди поредели, и ратные всадники узрели, как неравны силы двух сторон. Полчище Афройна было чудовищно велико.
Алморкад стоял уже на ногах. Его верный конь погиб. Король отчаянно отбивался от мечей и секир. Он закрылся щитом, и тяжёлый удар вражьего железа скользнул по эмблеме страны эрварейнов, срубив древко торчавшей в щите стрелы.
Улучив момент, король Эфоссора вонзил свой клинок в нагрудный доспех огромного фрэга и сразу выдернул его. Из-под пробитых пластин брызнула чёрная кровь. Владыка эрварейнов отопнул тушу малфруна и тут же поймал новый удар, который пришёлся справа. В перекрестье мечей Алморкад увидел искажённую злобой однорогую харю воина Тьмы
Фрэг изловчился и свободной рукой схватил правую руку короля, после чего стал с силой сдавливать запястье. Защитный браслет помялся, и Алморкад ощутил, как нарастает нестерпимая боль. Фрэг продолжал сжимать запястье. Его уродливая морда ухмылялась. Эрварейн сделал попытку взять меч в левую руку, но не успел: десница ослабла, и оружие выпало из неё. В то же мгновение фрэг выпустил его руку, после чего тяжёлый удар кулаком в грудь сбил его с ног.
Дыхание перекрыло. Хрипя и задыхаясь, Алморкад лихорадочно нашаривал рукой выроненный меч, а фрэг с диким ржанием занёс над его головой уже окровавленный за время битвы кривой клинок, чтобы вонзить его в сердце Эфоссорского короля.
Алморкад видел зависшее над ним остриё, в любой миг готовой погрузиться в его тело, и уже начал прощаться с жизнью. Дышать он всё ещё не мог. Место удара разрывалось от невыносимой боли.
«По крайней мере, я умираю в бою», – подумал он.
Алморкад был готов принять смерть. Но покончить с ним фрэг не успел. Если бы он не медлил, наслаждаясь моментом… Но он медлил. Внезапно тело его дёрнулось, и он выпустил из рук оружие. Малфрун грохнулся наземь, и Алморкад едва успел откатиться в сторону, чтобы не оказаться придавленным.
Перед владыкой эрварейнов стоял Горм. С лезвия его секиры капала чёрная кровь. Он был без шлема, его косы совсем растрепались и были разбросаны по плечам. По лицу градом тёк пот. А в глазах Горма горело пламя ярости.
– Благодарю, конунг Горм! – вымолвил Алморкад и стал подниматься на ноги.
Но морянин уже не слушал его. Он вскинул секиру и немедля бросился в гущу битвы, рубя треклятых врагов направо и налево. Фрэги ужасались, когда видели его лютую слепую ярость. Никогда доселе они не видали подобных ему воинов.
Алморкад отыскал взглядом свой меч и вновь взял его в руки. Вокруг кипел бой: громко звенели клинки, щиты звучно отражали удары, тучи стрел со свистом рассекали воздух, несмолкаемо ржали лошади, кричали люди, и горластые малфруны вопили на своём. Гремели барабаны Афройна.
Ручьями лилась горячая кровь на холодную землю. Шальные стрелы ранили и убивали, и один только чёрный трон они не задевали. Неведомая сила отражала их. Двимгрин сидел неподвижно и с холодным безразличием наблюдал за ходом сражения. При этом он замечал всё. Ничто не ускользало от его взгляда в гуще смешавшихся рядов.
Ноккагар уничтожал врагов вспышками посоха. Маг сидел верхом и мало-помалу пробирался к Двимгрину. Тот был незыблем. Казалось, что колдун следит за битвой, и не видит его. Но это было не так. Он не мог не приметить старца в синем, который с каждым мгновением был всё ближе. Двимгрин увидел, что это не Верховный Маг Тригорья, и не удивился этому.
На западе прозвучал рог, и на поле битвы вышло войско Каварханда. Острые мечи, секиры и тяжёлые молоты яростной молнией ударили в левый фланг тёмных полчищ. Рокот неутомимых барабанов Афройна потерял ритм.
И тогда Двимгрин встал; ветер колыхал его чёрную хламиду. В руке колдуна появился Огненный Меч. Длинный, как копьё, извивающийся клинок его был подобен огненному змею.
Двимгрин неспешно сошёл вниз по аккуратно выполненным ступеням трона и ступил на землю. Настало время ему вмешаться в битву. Он взмахнул магическим мечом, и десяток воинов Света обратились в пепел, сражённые гибельным пламенем Старого Солнца.
Ноккагар вывел коня из гущи боя и предстал прямо перед властителем Афройна.
– Вот мы и повстречались, маг Двимгрин! – молвил Ноккагар. – Долго же я ждал этой встречи! Желал узреть тебя в чёрном и увидеть, насколько ты переменился.
– Я знал, что встречу тебя на пути в Эфоссор, Ноккагар Вездесущий! И что же нового во мне ты увидел?
Шум сражения не мог заглушить громкого голоса Двимгрина.
– Я вижу гордыню, величие и властность в твоих чёрных очах, – ответил Ноккагар. – Когда ты был одним из нас, там виделось другое. Но былой мудрости больше нет в этом высокомерном взоре.
Двимгрин молчал. Клинок его пылал, колдун держал его перед собой.
– Однако же, смею заметить, – продолжал Ноккагар, – что чёрный цвет тебе больше к лицу, нежели тригорский синий. Когда-то мы с тобой были на одной стороне, боролись с одним врагом. Теперь мы, к несчастью, противники. И мне придётся вызвать тебя на бой, Двимгрин.
Маг сошёл на землю. Лошадь тут же ускакала прочь.
– Я принимаю вызов, – кивнул колдун. – Хотя я желал бы сразиться с самим Экгаром. Но вижу, что он не удостоил нас своим присутствием, и сей бой пройдёт без его участия.
Двимгрин вознёс Огненный Меч и сделал шаг в сторону Ноккагара. В тот же миг маг Тригорья направил на врага свой посох, но вспышка, которая вылетела из него, даже не коснулась чёрных одежд Двимгрина. Она исчезла, а сам Двимгрин оставался спокоен. Всё то же безразличие было в его лице, и даже не дрогнули его веки.
Колдун Дардола попытался ударить Ноккагара смертоносным клинком, но его оружие лишь отскочило от воссиявшего посоха тригорца, которым тот успел защититься.
Новая вспышка магического огня ударила в Двимгрина, и это не причинило ему вреда, как и в первый раз. Тьма была надёжным оберегом чернокнижника, но и силы Света не хуже оберегали Ноккагара от огня преисподней. Они бились, сражались, но не могли причинить друг другу ни малейшего вреда. Их бой выглядел бесполезным, как столь же бесполезна извечная битва дня и ночи… Победа не давалась ни одному из них.
Гремел гром, и небо дребезжало. Клинки и шум боя вокруг нещадно терзали воздух, словно свирепые звери рвали добычу. Двимгрин и Ноккагар больше не сражались, а лишь смотрели в лицо друг другу и вели иной бой – бой мыслей. В глазах одного злобно дрожала ненависть, глаза другого являли непонимание и напряженные размышления.
Внезапно бой сил Света и Тьмы загромыхал с новой силой, крики малфрунов перешли в яростные вопли, а люди возликовали, ибо прибыли маги. Они подошли с тыла, синей волной накатили на фрэгов. Вирридон уверенно вёл силы Тригорья на врага.