– Барон никто! Оригинально. Через пару лет тоже возьму себе какой-нибудь обет и стану бароном никто. Ха-ха-ха. Да, насмешили меня барон никто. Так кто же тот самый шустрый оратор, что довёл нашего пастора до белого колена?
– К сожалению, барон, это тоже я. Не привык я в Московии молчать, если с чем-то не согласен. Но здесь, господин барон, я понимаю, чьи это земли и кто здесь хозяин.
– Люблю сообразительных людей. Прошу, господа. Я уже приказал подавать на стол. За коней не беспокойтесь. Кстати, великолепные жеребцы.
– Под стать хозяевам.
– Вы барон тоже любитель юмора? Похвально. Возможно, мы найдём с вами общий язык.
– Надеюсь, не как кулинарное блюдо.
– Ха-ха-ха. Вы начинаете мне нравиться, старец.
– Потому что вы, барон, понравились мне с первого взгляда. Не поймите меня превратно. В постели я предпочитаю сдобных женщин.
– Хм. Даже здесь у нас много общего. Теперь на второй этаж, господа.
Вдоль стен висели классические гобелены. Как учили на кафедре философии и политэкономии в военном училище: всё развивается по спирали. Зачем человечеству развиваться до уровня космонавтики, чтобы потом вновь упасть мордой в дерьмо и начать с нуля? Маразм. Но селяви, как говорили в России на земле, а как говорили здесь, ещё не известно. Единственным отличием этого обитаемого замка от музея истории было изредка развешенные на стенах американские винтовки М-16, причём первой и второй модификации.
– Барон, а патроны к этим артефактам у вас есть?– Не утерпел и задал вопрос старец.
– Откуда. Повесил, лишь бы что висело. Своё оружие не вешаю. Глупо. Чужеземного не попадалось.
– В следующий обязательно привезу. У меня в замке есть. Найду, чем поделиться.
– Буду благодарен, барон.
Посреди огромной залы стоял большой длинный стол, буквально заставленный кувшинами и блюдами различной величины.
– Мне доложили, что вы в сутках пути, и я, чтобы себя как-то развлечь, поехал на охоту. Как видите, весьма успешно. Один вепрь и три хороших молодых кабанчика. Ощущаете аромат вепря?! Обожаю этот запах дикого зверя.
– У вас крепкая рука рыцаря.
– А как же иначе. Прошу за стол, господа. Вот сюда, по правую руку меня, на самые почётные места. Будьте как дома.
Барон сел и после него начали рассаживаться наши путешественники и свита барона. Субординацию здесь чтили.
– Может, что скажете, старец?
– Как старец скажу: «Bonum vinum lactificat cor hominus» – Торжественным тоном произнёс он.
– Ой, барон. Мне говорили что-то подобное о вас, но я не думал, что застолье вы начнёте с этого.
– Уважаемый барон, я никогда не довожу вещи, как говорят, Ad absurdum – «до абсурда», я всего лишь провозглашаю Aeternae veritates – «вечные истины». Я сказал, что «доброе вино веселит сердце человеческое». А любое застолье всегда начинается с хорошего кубка хорошего вина.
– А-а, уел старец! Вот что значит знать латынь. Уважаю. Но у меня кубки хорошие, а вино просто великолепное! Хороший тост. Выпьем. И сразу по второй. Будем считать – это мой тост.
Минут на пятнадцать стихли все разговоры, зато усилились звуки чавкания, звона ножей и ударов, перебивающих кости приготовленных животных.
– Борон, у вас не только солдаты отменные, но и повара. Завидую.– Попытался сказать старец между заменой блюд.– У меня тоже был хороший повар, да умер недавно. Взял нового, теперь думаю, не научится готовить к моему возвращению, самого засуну в котёл.
– Хорошая мысль. Стимулирует. Вы ешьте, ешьте, господа. У нас модно сначала обожраться, а потом сидеть и благородно отрыгивать, как это делают в Пекинских землях, и наслаждаться вином.
На каком-то этапе насыщения слева от барона сел, почти не заметно, юноша не старше двадцати лет.
– Кстати, господа, представляю вам ещё одного моего сына. Младший из всех.– И этим было всё сказано.
– Хм, Amabile opus – «милое созданье». – Сказал старец, разглядывая юношу. – Умеет даже краснеть. Очень мило. У вашего наследника видимо такая же крепкая рука, как и у вас, барон?
– Да, мой наследник – это моя гордость. Весь в меня. Крепок, как молодой дуб. А этот бастард от монашки. Держу из жалости. Сирота. Не отвлекайтесь, господа.
В этом темпе трапеза продолжалась ещё минут тридцать. Потом на спинку трона откинулся барон и, как по команде, его свита. Друзья, наконец-то, могли в открытую перевести дух и отрыгнуть газы.
– О, наши люди. – Засмеялся барон, слушая их далеко не благородное отрыгивание.
– Кстати, барон, хочу поблагодарить вас. Ваша наша почетная охрана практически спасла нас при нападении разбойного отряда. Какие-то хамы, человек пятнадцать, напали на нас, но с вашими весьма умелыми солдатами мы справились с ними без потерь. А это, согласитесь, приятно. По крайней мере, для нас.
– Да? Приятно слышать. А мне не доложили.
– Они слишком скромны. Говорят, что только выполняли ваш приказ.
– Придётся наградить. Не люблю баловать солдат, но придётся. Заслужили. Генрих, слышал? Придумай что-нибудь. Надолго к нам, господа?
– В основном, проездом. Путешествуем от безделья. Дома поставляли старших сыновей – пускай тренируются, пока мирное время.
– Как, а разве у вас закончилась война с Вашингтонскими?
– А, барон. Такая война может идти десятилетиями. Надоело уже воевать и им, и нам. Больше от скуки воюем. Вот молодёжь и пускай тренируется. Проехали Берлинские земли. Ехали в Парижские.
– А что ж ко мне в замок не заехали?
– Баро-о-он, мы же без сопровождения путешествуем. Простите, но если бы не ваши люди, мы бы даже не знали, что рядом с городом Штапель находится замок самого барона Штапель. Это уже потом мы стали спрашивать и нам наговорили много доброго о вас.
– Много доброго? Обо мне? Ха-ха-ха, ну, опять насмешил меня, барон. Обо мне? И доброе?
– Да, барон.– Весьма струхнув, судорожно искал выход старец.– Да. Например, староста деревни, где нас нашли ваши люди. Очень хорошо говорил и выражал преданность, но ворует, чертяга, много. За вырубку леса дерёт с крестьян больше, чем крестьяне платят вам. Пользуется тем, что далеко от вашего замка, и тем, что прихаживает людей первосвященника, обеспечивая их продуктами.
– Вот стервец. Морда хитрая. Сегодня же прикажу притащить сюда. Буду пытать.
– Барон, вы меня простите, как говорят: в чужой монастырь со своим уставом. Я тоже иногда лично пытаю, сажаю на кол. Особенно тех, кого сам назначил. Но барон и какой-то вшивый староста, живущий за тридевять земель. Не тот уровень, барон. Чтобы кого-то попытать, можно найти и здесь. Зачем далеко искать. А посадить на кол вора могут и простые солдаты. Им даже десятник не нужен. Пускай остальные старосты знают отношение к ним: приедет пара солдат и посадят на кол.
– Хм. В этом что-то есть. Тем более, для пыток у меня в подвалах народа хватает. Витольд, слышал? Распорядись. Потом нового старосту назначу. Побудут немного без него.
– Да, господин. Сегодня же пошлю людей.
– Ох, знатно поохотился, знатно поел. Согласитесь, господа, в баронстве что-то есть.
– Несомненно, барон. Я тоже это нахожу.
– Пойдёмте, покажу вам замок.
– Барон, если можно, начните с кухни. Хотелось бы посмотреть на того искусника, что готовил нам еду.
– Хм. С удовольствием. Кстати, и его тоже награжу. Он тоже заслужил. Что-то я сегодня щедрый какой-то. Ой, не к добру.
– А вы, барон, сегодня больше никого не награждайте. Тем более, два солдата и повар. Это же чернь. Не накручивайте себя, барон. Что может с вами случиться в ваших землях?
– Тоже верно. Прошу вперёд, господа.
Пройдя пару анфилад и переходов, спустились в полуподвал. Что это была кухня, стало ясно по запахам ещё на первом этаже. Весь рабочий состав кухни выстроился в ряд, с почтением склонив головы перед всемогущим господином.
– Вот, морда, тот, который своей стряпнёй угодил вам, господа. А рядом аптекарь. Дегустирует пищу и определяет наличие ядов. Были случаи.
– Хорошо хоть, что это даже косвенно не касается нас, т.к. мы вообще чуть не убыли с ваших земель, даже не зная о вашем существовании.
– Это и меня немного успокоило. Пойдёте дальше. А здесь моя святыня – здесь хранится моё любимое вино, которым сегодня я угощал вас. Кстати, только вас. Остальные пили другое вино. А здесь мой утренний напиток. Клюквенный морс. Мне с похмелья только он помогает. Болею по утрам тяжело. Поэтому по утрам и пытать предпочитаю.
– Логично.
– Пойдёмте дальше.– Барон двинулся вперёд, а за ним его телохранители. В конце пошли наши друзья.
– Прикрой меня.– Шепнул старец Диме, с трудом отодвигая тяжёлую крышку на клюквенном морсе. Стеклянный пузырёк с отваром ревеня, усиленный его же соком, с легким плеском ушёл на дно. Полностью вернуть крышку на место не получилось.
Походив по замку минут двадцать, барон решил, что хватит экскурсий и отпустил прибывших отдохнуть. Каждому из них было выделено по комнате.
Как к негласному командиру, к старцу пришли подельники.
– Ну, командир, звезда в шоке.– С улыбкой во весь рот начал говорить Дима, но, увидев жест старца, замолчал. Старец, прислонив палец к губам, призывал к молчанию. Он обходил комнату по периметру, пытаясь найти потайную дверь или слуховое отверстие. Показав на ухо, покрутил рукой, чтобы продолжали говорить на какую-нибудь отвлечённую тему. Друзья были не первый год замужем, сообразили, что к чему.
– Так я ж говорю, я в шоке. Какая еда у барона. А какое вино. Такого вина я не пил лет десять.
– А я пил примерно такое же, когда провёл рейд на Вашингтонские земли и захватил замок. Я из тех подвалов вывез вина возов десять. Удачно я тогда поохотился.
– А-а, это то вино, каким ты меня угощал в позапрошлый раз? Помню. Да, напоминает.
– Господа, я конкретно объелся. Я или блевану, или меня пронесёт. Давайте выйдем на свежий воздух. Не хотелось бы портить апартаменты такому замечательному барону.
– Там садик маленький, но уж лучше там начнёшь гадить, чем здесь. Провоняешь здесь всё, как потом спать.
– Да, господа, вы знаете, что и я тоже в походах и в путешествиях много не ем. А здесь господа привычные. Пройдёмся на воздух.
Они вышли из комнаты.
– Садик во дворе крохотный и вокруг окна. Будем говорить, пока идём. Поэтому не торопимся.
– Старец, что будем делать, ведь ты не задвинул крышку до конца? Ежу понято, когда и кто её сдвинул.
– Не факт. Даже, если кто увидел. Просто хотели посмотреть. Такой ягоды в наших с вами землях нет. Для нас это экзотика. На этом и стойте. Аптекарь сделает анализ, но ядов не найдёт. Морс тоже кислый, а вкуса не почувствует, т.к. пузырёк я не открыл.
– Как это не открыл?! Мы что, зазря рисковали?
– Поясняю. Вода обладает памятью. Она способна передавать память – информацию и считывать её. Описан случай, подтверждённый потом ещё раз. Лаборант – оболтус обронил в ёмкость с дистиллированной водой запаянную ампулу с ядом. Сразу же достал и убедился, что ампула не пострадала. Это было в пятницу. В понедельник все приходят на работу, перепроверяют эту дистиллированную воду, и этой водой поят крыс. Крысы все сдохли. Сделали анализ: смерть от отравления ядом. Все в шоке. Ампула не повреждена, а смерть из ампулы перешла через стекло в дистиллят. После публикации, это перепроверили и подтвердили. Наша травница далеко не простушка, как хочет выглядеть. Она или колдунья, или гениальный аналитик.
– В принципе, просчитать наши варианты она могла. Любая баба просчитывает мужика на пять ходов вперёд. А травница умная старуха.
– Может, и приколдовывает немного.
– Короче, если бабка дала и намекнула, значит, знала, что сработает. Вопрос – когда? Успеем мы уехать или нет?
– Жаль, Адольф весь морс вылакает, своему старшему ублюдку не достанется.
– Как раз хорошо, что ублюдку, т.е. бастарду младшенькому не достанется. А родному сыночку, который весь в папеньку, скорее всего тоже достанется. Вы видели морду лица этого сыночка? Синюшная морда хронического алкоголика.
– Весь выродок таких надо травить до последнего.
– Видать, Господь не зря дал такого бастарда.
– Он же сын монашки.
– Я про это и говорю.
– Значит, уезжать нельзя, пока не поможем установлению справедливой власти на конкретной территории данного королевства.
– Вообще-то, инопланетянам не рекомендовано вмешиваться во внутренние дела на других планетах.
– Ну, ты сказанул, в натуре. Ты где видишь наш космический корабль, скафандры?
– Увы, я тоже считаю, что мы теперь конкретные аборигены. Без всяких перспектив на возвращение. Я тоже за то, чтобы остаться во имя справедливости. Здесь у каждого барона своя справедливость.
– Ты посмотри на этого лоха. Он же совсем пацан. Его надо научить, объяснить.
– Вот в тёмных омутах больше всего нечисти и водится. Ты знаешь, что на уме у этого двадцатилетнего недоросля? Помнится, году где-то в шестьдесят четвёртом….
– Хм, тебе самому сколько лет было в этом году?
– Не важно. Я в интернете читал. Ради пятнадцатилетнего эстонского поца, убившего топором молодую женщину и её трёхлетнюю дочь, даже специально внесли изменения в Закон и разрешили применить расстрел. Он тогда был отменён. Во, даже не совершеннолетний был. А этому уже за двадцать, наверняка.
– Мы будем рядом. Разговор окончен. Сделаем ошибку, сами её и исправим.
– Как бы нам самим Пол Потой не стать. Тот тоже военным был.
– Иван Грозный гражданским царём был, а несколько тысяч несогласных ликвидировал. Тысяч пять, не меньше. А в это же время, его французский коллега, вообще больше восемнадцати тысяч на костёр пустил. Причем, примерно за такой же срок. Вот масштабы. А вы о десятке людей беспокоитесь. Это даже в статистику не попадёт.
– Но мы-то сами будем это знать.
– В этом-то и беда. Будем думать.
– А что тут думать. Сначала дождёмся новопреставленных рабов Адольфа и Генриха. Тьфу ты, нечисть какая. Ни чё не меняется в этой Германии.
– Да нет уже Германии. Одна Берлиния осталась.
– Где всякий хозяин деревни кличет себя королём или князем. Такую мы и на трон к себе посадили.
– А что, плохо правила? Она осмысленно приняла православие и открыто говорила, что она русская царица. И была одним из лучших правителей.
– Потому что женщина. Привезли бы заморыша оттуда, был бы второй Павел. – С точки зрения истории – нонсенс.
– Значит, решено?
– А разве есть варианты?
Утром друзей разбудили посыльные – барон с утра приглашает гостей к себе.
Невыспанные, во рту кошки нагадили, голова болит. Но идти надо, куда же денешься с подводной лодки, если подачей кислорода руководит барон.
– А, господа, приглашаю немного развлечься. Понимаю, у вас такое же паршивое настроение, как и у меня. Прошу в подвал, господа.
– Почтём за честь, барон, но всё же, если можно, пошлите за вашим живительным морсиком. Намедни вы сказали, как он утром тонизирует.
– Тонизирует? Не слышал такого слова.
– Бодрит, улучшает настроение.
– А-а, это есть. Нет проблем. Эй, там, кто-нибудь сходите за морсом. Да побольше принесите.
В этом подвале да винный погреб оборудовать. Нет. Банальная пыточная морально ущербного, душевно больного, зарвавшегося в своём самомнении олигарха среднего калибра. Так и на земле: сволочей много, да стрелять некому. Мальчишей-кибальчишей мало, а мальчишей-плохишей уже складывать некуда. Ничто не меняется, в том числе и в королевстве Датском.
Первым для развлечения был подготовлен старик, после него – уже прошедшая пытки женщина.
– У старика слабое сердце. Боюсь, помрёт от одних криков дамочки.
– Дамочки? Что, сия дама благородного происхождения?
– Помилуйте, барон. Какое. Горожанка. Обычная горожанка. Недовольная налогами.
– Вы правы, барон. Недовольство надо душить на корню, пока не дало семена.
– О, барон, как хорошо вы сказали. Как много общего у нас с вами.
– Но где же морс, якорь им в глотку!
– Бегу, господин барон!– Перепрыгивая через ступеньки, запыхавшись, произнёс слуга.
– Разрешите, барон?
– Прошу.
Старец демонстративно разлил морс по самым большим кружкам, что стояли на столе.
– За ваше здоровье, уважаемый господин барон, и за ваше будущее!
– За вас, барон! Виват!
Все чокнулись кружками и начали пить. Аркадий выпил половину и поставил, немного сморщившись от кислоты напитка.
– Не понял?!– Повысил голос старец.– Аркон, за здоровье господина барона пить до конца и всем. Допейте до конца и ещё по одной. Сок клюквы очень хорошо влияет на голову, расширяет головные сосуды. Это не просто вкусно, но и полезно. Барон, вы не против повторить?
– С удовольствием, барон. У меня отличное настроение. Палач, подай мне раскалённую кочергу. Начну сегодня с неё.
Старик со страхом и тщетной мольбой в глазах смотрел на орудие своей пытки. Скорее всего, его пытали не первый день. Опалённые волосы, затёкшие от многочисленных ударов глаза, ожоги и синяки на теле. Подвешенный за руки вверху, внизу каждая нога была привязана верёвкой к барабанам, чтобы растягивать, разрывать плоть. На каком этапе смерть от болевого шока освободит его от мучений, зависело лишь от желания и прихоти барона Штапель.
– Барон, я проклинаю вас за ваше предательство, жадность. Вы позор всему нашему баронству. Я проклинаю вас.– С трудом выдавливая слова, сказал старик.
– Ничего нового.– С улыбкой на устах произнёс старец. – Барон, вы не против, если вы начнёте представление после того, как мы, на глазах у этого бедняги, перекусим кусочком жареной свинины и кружкой превосходного вина? У старика после смерти останутся хорошие воспоминания. Когда ещё ему придётся посидеть в компании баронов?
– Ха, прекрасная мысль? Тащите сюда мяса побольше и вина. У меня проснулся аппетит! Давно я так не отдыхал чудесно. Спасибо, господа, что заехали ко мне. Обычно по утрам мне так хреново, а сейчас такой кайф.
– А пока давайте ещё морсу по стаканчику.
– Наливай!
– Лейте, лейте, Митрас. Наливайте по полной. Когда ещё мы сможем выпить такого волшебного напитка! Браво господину барону!
– Виват!
– Старик,– повернулся старец к старику на растяжках,– надо уступать место молодым. Тебе немного не повезло. Барон, не торопитесь, не надо его тыкать. Вдруг окочурится раньше времени. Он же тоже должен насладиться нашим завтраком. Судя по его челюсти, жевать ему нечем, но кто же его угощать собирается?
– Ха-ха-ха.– Наслаждался собой и юмором старца барон Адольф.
Открылась дверь, и слуги внесли подносы с мясом, овощами и кувшины с вином.
– Виночерпий! Наливай быстрее, иначе я тебя самого привяжу заместо этого старикана.
Вино налили, мясо накрошили кинжалами. Завтрак начался.
Через какое-то время барон Штапель начал слегка прикашливать. Кашель прогрессировал. Лицо барона покраснело. Он стал руками хвататься за горло.
– Что такое? Что с вами, барон? Слуги, с господином бароном такое случалось раньше? Что же это такое с вами, барон? – Господа бароны активно имитировали своё сочувствие и желание помочь, забывая при этом позвать лекаря. Кто знает, может, у него есть хорошее средство, типа укола хлористого натрия. Их предки всё же с Земли прилетели. Лекарь пришёл, но было поздно. Тело уже билось в конвульсиях. Лекарю оставалось тоже лишь проимитировать, чтобы его не сделали крайним и не вздёрнули вместо чёрного траурного флага. Какие времена, такие и нравы.
– Надо оповестить молодого барона, что отныне он хозяин замка.– Сказал лекарь.– Пойду, сообщу барону Генриху эту печальную новость.
– Ага, пойди, сообщи эту печальную новость. Если сын пошёл в отца, недолго будет печалиться.
– Секунд пять. Ровно столько до него будет доходить смысл сказанного. А потом, на радостях, он бросит серебряную монетку лекарю.
– Судя по турецким сериалам, пришло время вырезать младших братьев.
– Сам не сообразит, но подсказать могут. Пошли, найдём Иохана.
– Интересно, а как он среагирует?
– Если продолжать смотреть через розовые очки? Со слезами на радостных глазах.
– А слёзы радости или горя?
– Это от наличия розовых очков.
Старец подошёл к старику на пыточном станке.
– Извините, уважаемый, но на сегодня, по-видимому, ваша пытка отменяется. Не знаю предпочтений наследного барона, но ему сегодня будет, чем заняться. Палачу я прикажу напоить вас и дать жидкой еды. Честь имею.
Друзья поднялись на второй этаж. Слуги провели их к комнате младшего барона. Постучавшись, но, не услышав ответа, они всё же вошли в залу. Внешне забитый вид ненаследника способствовал такому решению.
– Барон, у нас печальное известие. В пыточной барон Адольф Штапель поел мяса, выпил вина. Потом ему сделалось плохо. Прибыл лекарь, но все его усилия оказались тщетные. Барона Адольфа Штапеля больше нет. Отныне, по закону владельцем замка и прочего стал Генрих, как старший сын. Право первородства.
Парень сидел, не выразив никаких чувств, не сделав ни одного движения.
– Барон, вы слышали, что я сказал?
– Да, барон старец. У меня хороший слух. Идите, я вас не задерживаю.
– Барон, вам надо ….
– Оставьте, пожалуйста, меня одного.
– Барон, выслушайте меня, как старого и опытного человека. Я не зря сказал, что вы должны пойти. Вам надо спуститься вниз и высказать при всех, что вы принимаете баронство вашего старшего брата. В противном случае, гостям могут сказать, что вы оступились на лестнице и разбились насмерть. Такое бывает при сильном горе. Бывает и очень часто. Поверьте моему опыту. Мы будем рядом с вами, всё время. За этим мы и пришли. Идёмте, барон.
Секунд тридцать он осмысливал слова, потом, кивнув, поднялся и вышел в дверь. В коридоре была суета. Среди шума они поняли, что причина не только в старом бароне, но и с молодым бароном что-то не то. Иохан повёл их в комнату Генриха. Барон, с аналогичным распухшим лицом, задыхался на кровати.
– Ничего, ничего, господин барон. Вам я сделаю всё, что не успел вашему батюшке. – Суетливо говорил лекарь, быстро наводя что-то в пробирке.
– Господин барон увлекается вязанием?
– Нет, что вы. Это его сестра. Она-то и подняла тревогу, увидев его такого.
– Понятно. Иохан, вам лучше не видеть этого. Митрас, выведи барона подышать свежим воздухом, а мы с Арконом поможем господину лекарю.– Сказал старец, показав глазами на спицы. Все поняли. Дмитрий по-братски обнял юношу и вывел его за дверь. Аркон одним движением взял спицу и прижал к себе голову лекаря. Лёгкая судорога ног, и лекарь успокоился в своих стараниях. Генрих задыхаться продолжал.
– Говорят, Гебельс отравился сам и отравил всю свою семью. Включая детей. Здесь дети спасены.
– Ты имеешь в виду Иохана?
– Его.
– Как бы нам шило на мыло не поменять.
– Дык, и для него найдётся сестрица – мастерица.– Сказал Аркон, протирая тряпочкой спицу.
– Пошли. Не будем мешать доктору выполнять свой долг.
Молодой хозяин уже слегка постукивал по спинке кровати ногами. Страшная смерть от удушья, кстати.
– Может. Помочь?
– Минуты через три посмотри. Если будет ещё живой – помоги.
В конце коридора стояли Митрас и Иохан. Старец и Митрас подошли к ним.
Чуть позже к ним подошли две девушки.
– Знакомьтесь, господа, это мои сёстры Агнель и Аннет. Девушки, это бароны Митрас, Аркон и барон, соблюдающий обет. Он просит называть его – старец.
– Что с братом?
– Лекарь делает всё возможное. Не беспокойтесь. Барон, – обратился старец к Аркону,– соблаговолите посмотреть самочувствие барона. Мы вас подождём здесь. Девушки беспокоятся.
– Я понимаю чувство беспокойства. Одну минуточку, дамы.
Аркон вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Отсутствовал меньше минуты. На его лице было горе утраты.
– Барон Иохан, девушки, простите за печальное известие, но ваш брат Генрих скончался. Лекарь, не перенеся горя, тоже лежит мёртвый рядом. Пойдёмте, простимся с бароном. Собравшаяся свита была в шоке – за один день они лишились сразу двух хозяев. Судя по всему, хозяином положения становился этот полуумок Иохан. Но рядом с ним вовремя оказались не они, а эти залётные барончики.
– Господа, не напирайте, не напирайте, я сказал!
Пришлось создавать коридор от новых обожателей нового хозяина. Писки и крики боли сопровождали передвижения нового наследника. Дима и Аркаша своё дело знали.
– Господин барон, мне кажется, будет разумным вам сегодня кушать только у себя в комнате. Здесь же аптекарь будет проверять пищу.
– Согласен. Что ещё?
– Ничего. Я только сделаю несколько объявлений от вашего имени. И всё.
– Хорошо.
– Господа, приступайте к работе. Я разузнаю, что творится за стенами.
Выйдя за дверь комнаты, старец громко, чтобы его все слышали, произнёс.
– Господа, на юного барона, но уже совершеннолетнего, замечу, свалилось большое горе. Он потерял сразу и любимого отца, и заботливого старшего брата. Новый хозяин замка и прочих земель сейчас в печали. Он пока не хочет никого видеть. Барон приказывает организовать похороны, а его пару дней не беспокоить.
– А сам-то барон живой?– Раздался язвительный голосок.
– Живой. Кто не верит, может заглянуть в щелку. Дамы могут войти, чтобы высказать своё соболезнование. Стража, остальных выгнать взашей, чтобы не беспокоили хозяина. Все жалобы потом. С дамами немного повежливее, но особо не церемоньтесь.
Женщины быстренько построились в колонну по одному, чтобы хоть так получить доступ к новому телу.
– Солдат, позови ко мне десятника.
Подошёл крупный военный с приятным благородным лицом.
– Из охраны барона?
– Так точно, господин.
– Отлично, значит, всех знаешь, и тебя знают. Барон приказал выполнить несколько поручений. Будешь меня сопровождать. Начнём с пыточной.
Спустившись в подвал, десятник распахнул дверь.
– Палач, ты уже в курсе произошедшего?
– Да, господин.
– И про барона Иохана знаешь?
– Да, господин.
– Приказ барона Иохана: барон объявляет амнистию и прощает всех. Всех привести в божеский вид, оказать медицинскую помощь, напоить, накормить. Если кому пока нужна сиделка, найти и посадить рядом. Чтобы ухаживала. Деньги барон даст чуть позже. Пленных домой не отпускать. Только оказать помощь и поместить куда-нибудь, типа лазарета. Особо, уход за дамами любого происхождения. Всё понял? Барон приказал этим заняться тебе. Любишь ломать, люби и строить. Выполняй. Веди к барону!
Молодой барон уже освоился с мыслью, что жизнь категорически изменилась, потому что его взгляд из затравленного стал иронично-весёлым.
– Барон.
– Барон. Как успехи, барон старец? Что приказали от моего имени?
– Только одно: поспешая предупредить войну, приказал, от вашего имени барон, амнистировать всех узников подвала и оказать им медицинскую помощь. Приказал пока не выпускать, пока вы лично не разберётесь с каждым случаем. Барон, простите за прямоту и откровенность, но соседние бароны, пострадавшие от вашего отца, впрочем, непострадавшие ещё быстрее, приведут к стенам замка свои войска, чтобы взять то, что плохо лежит. На данный момент, ещё раз простите барон, но у вас нет военного авторитета среди баронов. Как, впрочем, и остального. Когда родственники барона, что томится у вас в подвале, прибудут его освобождать, вы сможете им сказать, что сын за отца не в ответе, вы уже приняли меры, их родственнику ничего не угрожает, т.к. вы приставили к ним своего самого лучшего лекаря.
– Но он же умер?
– Когда умирает самый лучший, то чуть худший сразу же становится лучшим. И так до бесконечности. Пока будет жив хотя бы один человек. Вы будете честны, как и положено барону.
– Согласен.
– По крайней мере, с этим бароном вы получаете хорошего соседа и верного союзника. Вы бы видели глаза этого старика, когда он услышал ваш приказ об амнистии. На первое время вам надо сказать всё как есть, т.е. дед переноске не подлежит. Пока он здесь, его войско будет вас охранять при штурме какого-нибудь захватчика. По крайней мере, своим присутствием оно немного охладит чей-то пыл. На халяву много любителей.
– На что?
– Не обращайте внимания, барон. Москальский сленг. В смысле, московитский. Барон, не мешайте, я думаю. Халява, конечно, есть. Куда же без неё. Значит, попытки будут. Барон, вы не против, если я объявлю от вашего имени, что вы хотите посмотреть своё ополчение. Прикажите десятникам быстро проехать по деревням и согнать мужиков в одно тайное место. Но чтоб недалеко было. Туда же отправьте пару возов с оружием. Кстати, те солдаты, что сопровождали нас, весьма хорошие воины и преданные двору. Их можно было бы назначить десятниками и послать со своим десятками. Это будет их первое дело. Они сделают всё, чтобы доказать свою преданность. Теперь уже лично вам, барон. Вам будет нужна своя и преданная лично вам охрана. Начните с проверенных людей.
– Согласен. Пришлите мне этих солдат.
– Ещё совет. При смене власти все ждут чего-то нового доброго. Может, вы пообещаете всем мужикам, которых оторвут от работы, немного денег. Наверняка у вашего отца много денег. Вы не обедняете, но мужики тогда будут биться по-честному за нового барина, т.е. барона. А так, то какая им разница, кто будет сдирать с них по три шкуры. Свою сохранят и достаточно. Их в деревнях и так бьют нещадно за дело и без дела. Впрочем, что вам говорить, вы видели, сколько ваш батюшка запытал невинных людей.
– Не понял, вы разве наёмные убийцы? И кто вас нанял?
– Барон! Как такое могло придти к вам в голову. Мы бароны из Московии, и как мы попали сюда, вы знаете. Смерть ваших родственников в нашем присутствии, просто совпадение. С такой мыслью вы, не ровен час, доведёте дело Ad absurdum – «до абсурда». Прости, Господи. Casum sentit dominus – «хозяин сам несёт ответственность за случайную гибель вещи», поэтому Casus a nullo praestantur – «за случай никто не несёт ответственности». Все ели вместе, тем более, вашего старшего брата в пыточной не было. Что случилось с ним, мы не знаем. Это случилось в присутствии вашей сестры. Надеюсь, вы не подозреваете их чём-либо, что я боюсь даже произнести вслух? Causa principalis – «главная причина» есть Causa naturalis – «естественная причина» или Causa occasionalis – «случайная причина». Не суть важно. Главное – это не Causa criminalis – не «повод к обвинению» нас в наёмных убийцах. Мы всегда убиваем в бою. Вы поняли меня, барон?
– Да, я понял. Я понял, что всё, что говорили о вас – правда.
– Интересно девки пляшут. Интересно, а что?
– Что старец такие умные вещи постоянно говорит, что не поймёшь. Вроде бы всё понятно, а как кончит говорить – ничего не поймешь.
– Ничего, барон. Главное – я сам понимаю. Вы просто сделайте. И верьте, мы вам зла не желаем. Барон, у вас есть человек, которому вы доверяете?
– Мой учитель математики.
– Хм. Неплохой выбор. Среди них редко попадаются сволочи.
– Редкие сволочи – да. А так, везде сволочей хватает.
– Барон, мы сейчас позовём вашего учителя математики и этих солдат. Надеюсь, десятников. И оставим вас наедине. Мы думаем, вам есть о чём поговорить. Хороший ум, способный думать логически, сейчас весьма кстати. А мы походим по замку, проверим обстановку. Если вы не против. Мы же, всё-таки, здесь на правах гостей.