Прошло три дня с того знаменательного ужина, когда внук на собственном опыте убедился в сомнительности идеи сменяемости власти, не подкреплённой внушительным образованием и практикой. Однако не забыл предложение деда обсудить это в другой раз. И сегодня, заручившись поддержкой приятелей, обратился с просьбой поговорить на интересующую молодое поколение тему. Мудрый муравей не стал отнекиваться, но вначале попросил высказаться молодёжь. О том, чего, по их мнению, недостаёт, а также что считают излишним. Сам расположился под берёзой и обратился в слух.

Первым взял слово муравей-крепыш. Он с места в карьер раскритиковал сложившуюся систему, которая, по его мнению, не давала хода молодым. Муравьишка считал, что старшие держат их в «чёрном теле», вместо того чтобы дать свободу. И пока длилась его речь, изредка срывался на крик, так что друзьям пришлось угомонить говоруна, на время лишив слова.

Следующий во многом поддержал буяна и, хоть был менее красноречив, оставался убеждённым сторонником идеи, что сложившийся в муравейнике порядок – несправедлив! Более того, он предложил отменить ограничения по возрасту, необходимые для руководящих постов. Как и всем остальным, ему не терпелось ощутить на плечах бремя власти, и наивный муравьишка полагал: достаточно одной решимости, а опыт – дело наживное.

Далее слово взял третий и долго говорил в том же русле, выражая непонимание, почему старшие относятся к ним снисходительно. И это невзирая на то, что молодёжь лучше подготовлена. К немалому удивлению пожилого муравья, ни один не упомянул о соответствующем образовании. Почему-то все были уверены, что учиться нужно на кого угодно в муравьиной табели о рангах, но на власть незачем учиться. По их мнению, с этой задачей легко справится любой, чего там хитрого отдавать распоряжения?

Несмотря на, казалось бы, мирный разговор, в высказываниях подростков нет-нет да и проскальзывала злость. Не в отношении старшего, кто их внимательно слушал. Недовольство адресовалось кому-то неведомому. Туда, где, как они полагали, таилась несправедливость. Напоследок горлопаны договорились до того, что не стоит испытывать терпение молодых, а то мало ли чем всё может обернуться…

Наблюдая, как ретивые юнцы распаляются, старик с болью убедился: основа любого протеста – эмоции! Обычная неудовлетворённость жизнью. И чем она сильнее, тем более слепы носители протестной волны. Вон как внучек топчется, того и гляди бросится крушить незримого врага. И чем пристальнее вглядывался муравей в собеседников, тем очевиднее ему становилось – эмоции подчиняют сознание, пробуждая звериные инстинкты. Попав в водоворот толпы, всяк погружается в бурлящую, клокочущую ненависть! Толпа неумолима, и чем выше накал, тем прочнее путы. Логика индивида тонет в коллективном безумии, оно превращает в животное с инстинктом, жаждущим действий.

Старый муравей с досады крякнул, узрев зародившийся на глазах протест. Такой протест – есть чёрная повязка на здравом смысле полуслепой массы. Ему стало очевидно, как просто направить молодёжь на баррикады, где многие свернут себе шеи. Правда, опомнившись, кое-кто поймёт, своя рубашка ближе к телу. Лес рубят – щепки летят, никто не готов быть щепкой. Но не для лидеров протеста! Они – дрожжи, на которых замешен бунт. Их время ограничено. Не взойдёт тесто, пропадут дрожжи, став мусором истории. Потому и торопят они. Отсюда фраза «Промедленье смерти подобно!». «Перемен требуют наши сердца!» – увлекают толпу обезумевшие. Перемен требуют опалённые злобой умы, а сердца лишь разжигают жажду. Перемен.

Оглянувшись, старик заметил сородичей, каждый из которых занимался делом, и эта безмолвная согласованность убедила – большинство молчаливо в своём единодушии. Могучие реки несут воды бесшумно. Удел ручейков – пениться и журчать. Потому меньшинство и шумливо, дабы казаться больше…

Он поднялся и погладил внука по голове. Затем, обращаясь к присутствующим, спросил:

– Так вы желаете анархию?

Муравьишки растерялись, но их пыл не остыл, и они жаждали продолжения. Поочерёдно разглядывая собеседников, муравей негромко произнёс:

– Достаточно вспомнить историю, и станет ясно – стихийный протест всегда приводит к анархии! Это правило не знает исключений. Но анархия – повивальная бабка диктатуры, и тираны сполна воздадут обожателям, орошая их кровью пересохшие русла традиций. Всякий раз, думая о мятеже, вам нужно усвоить: диктатура – неизбежное следствие бунта! Ураганом репрессий проносится она, сокрушая всех, кто стоит на пути. В первую очередь поспешных и нетерпеливых. Крушивших кажущуюся ненавистной безысходность… Ну хорошо, – он переменил тон и обратился к крепышу. – Давай представим, что тебе доверили власть. Дальше что?

Едва вопрос повис, как тут же начался сыр-бор между соратниками, которые, до недавнего времени были единодушны. Оказалось, каждый из них желал быть правителем и не собирался уступать. Очень быстро единодушие испарилось, ему на смену пришла враждебность. Удивлённый происходящим внук недоумённо посмотрел на деда.

– Вот видишь, – поймав его взгляд, заметил муравей. – Вы даже между собой не договоритесь. А что будет, когда получите власть? Поубиваете друг друга? А если нет, раскол муравейника обеспечен. В итоге одни уйдут строить новый, который так и не будет построен. Другие захватят власть, и начнётся гражданская война…

Старый муравей замолчал. Молчали и присмиревшие собеседники. В ответ своей претензии они услышали мнение, и возразить было нечем. Вместе с тем, понимая, что молодняк полон заблуждений, старик обратился к крепышу. Он поинтересовался, какую профессию тот выбрал, и, услышав, что желает стать врачом, предложил подросткам распределить между собой роли ожидающих приёма в больнице. Молодёжь с удовольствием приняла участие в мизансцене и слушала, затаив дыхание.

Они живо представили, будто находятся в коридоре, в очереди на приём к окулисту. Именно эту специализацию выбрал крепыш. Но врача не оказалось на месте. Вместо него к ним подошла медсестра и объявила: сегодня доктора не будет, желающие могут прийти завтра. Она извинилась и уточнила: кто не сможет зайти завтра, врач примет в другой раз.

Как это часто бывает, стоявшие в очереди засыпали её упрёками. Многие отпросились с работы, кто-то не пошёл на учёбу, а здесь налицо халатность. Как тут не расстроиться? Но старый муравей всех успокоил. Он тоже находился в очереди и предложил: зачем откладывать? Мы – взрослые, и в состоянии принять правильное решение.

– Ведь так? – обратился муравей к собеседникам.

Те дружно кивнули, не понимая, куда он клонит.

– А если так, – продолжал старик, – в таком случае проведём выборы врача-окулиста. Раз уж собрались, зачем терять время? Я выдвигаю свою кандидатуру, – и поднял лапку, предлагая проголосовать.

Муравьи-подростки растерялись! Что значит «выберем» врача? Нет, они уважали дедушку, но речь идёт о здоровье! Как его доверить тому, кто ни дня не проработал по специальности? Все, включая внука, опешили и не сразу сообразили, что сказать. Наконец внук набрался храбрости и задал вопрос:

– Дедуль, ты же не разбираешься в медицине. Как будешь лечить?

– И что с того, – легкомысленно ответил дед, – ты не разбираешься в управлении, но это не помешало несколько дней назад занять главенствующее положение в семье. Правда, чем всё обернулось? – он улыбнулся. – Или вы, – обратился к молодняку, – никто из вас понятия не имеет, что значит власть! Тем не менее, каждый стремится возглавить муравейник, не подозревая, сколько бед принесёт. Так что записывайтесь на приём.

Сказав это, он шагнул к крепышу, будто, в самом деле намеревался начать осмотр. Тот шарахнулся в сторону. Остальные почтительно держались на расстоянии. Старый муравей расхохотался и успокоил подростков.

– Ну ладно, – примирительно сказал он, – пошутили – и будет. А впредь запомните: власть – такое же ремесло, а ремеслу надобно учиться. Без образования нельзя заниматься тем, в чём не разбираетесь. Это только двуногие без зазрения совести паразитируют на собратьях. В природе такое невозможно.

Завершив беседу, старик попрощался и вместе с внуком направился к муравейнику. Несмотря на почтенный возраст, он не сидел без дела. У каждого есть возможность приносить пользу сообществу. Так и муравей в силу опыта был востребован обучать необходимым для выживания качествам.

Государственность – это…

Пока шли, внук спросил:

– Дедушка, а почему ты часто упоминаешь двуногих? Они тебе что-то сделали?

Старый муравей внимательно посмотрел и негромко произнёс:

– Нет. Только себе.

В глазах муравьишки блеснуло удивление. Не дожидаясь уточняющего вопроса, дед сказал:

– Двуногие – вершина пищевой цепочки! Они – самые разумные на планете. По крайней мере, таковыми себя считают.

Внук по-прежнему не понимал. Видя, что ответы только запутывают, умудрённый жизнью пояснил:

– Если б двуногие использовали по назначению то, чем наградила природа, они не стали бы обманывать себе подобных, лишь бы присвоить то, что даже не в состоянии унести. Им свойственна забывчивость, вот и не желают помнить, что грех – есть нечто, не являющееся необходимым. Тут за опушкой кладбище, и я неоднократно наблюдал, во что превращаются те, кто при жизни мнил себя хозяином. В конце концов, если и скопил богатство, хоть гроб закажи получше. А то хоронят в обычных деревянных ящиках, а они в скором времени истлеют.

Муравей сделал несколько шагов и задумчиво вымолвил:

– Самое отвратительное, двуногие используют для наживы власть. Они отсекли от неё ответственность и придумали выборы как средство обмана. Так клянчат у собратьев доверие, взамен обещая златые горы…

Не понимая, как согласуются вершина пищевой цепочки и обман, муравьишка осторожно поинтересовался:

– Но если они самые умные, разве их можно обмануть?

Вопрос развеселил деда. Он взглянул на внука, который искренне не понимал, почему высокоразвитые существа, какими себя считают двуногие, легко попадают на удочку. Раздумывая, как ответить, не нашёл лучшего, нежели привести в пример долгий путь солнца по небосводу. Пояснив, что оно всегда движется с востока на запад и не может пойти обратно. А всё потому, продолжил он, что нет у солнца выбора. При всём при том жизнь на планете всецело от него зависит. Получается, мы зависим от того, у кого отсутствует выбор. Возникает вопрос: откуда тогда взяться выбору у двуногих? Но им упорно навязывают – выбор есть! И каждый волен выбирать чего угодно. Вот и выбирают властителей, а после расхлёбывают…

Он замолчал и нахмурился. Судя по всему, наивность двуногих не оставляла муравья равнодушным. Памятуя о неудачной попытке управлять семьёй, муравьишка не рискнул высказываться. Однако, видя, что внук полон сомнений, старик решил раскрыть тему. Правда, подросток ещё мал и многое вряд ли поймёт. Тем не менее, лучше самому разъяснить. Во всяком случае, малыш всегда может спросить, если что-то непонятно.

Приняв решение, он заговорил:

– Обмануть двуногих несложно! Для этого не нужно много ума – достаточно с важным видом произносить непонятные слова, такие как «государство», «патриотизм», «национальная идея».

Муравьишка молча впитывал. То, о чём говорил дед, завораживало. Это был удивительный мир, где вершились судьбы двуногих. Старый муравей тем временем продолжал:

– К сожалению, большинство из них понятия не имеет, что означает то либо иное слово. А ведь тому, кто рвётся во власть, как минимум нужно знать, что такое государственность. Иначе как управлять, не имея представления о предмете?

Он прервался и ещё раз посмотрел на внука. Муравьишка по-своему истолковал взгляд и поспешно спросил:

– А что такое государственность?

Старик вздохнул – многие слова внук услышит впервые, и предстоят долгие разъяснения, но ответил:

– Государственность как система организации микросубъектов отношений в макросистемы, а последних в свою очередь – в целостный механизм связи всех участников, как то экономика, финансы, образование, религия и прочее, в тот или иной формат управления (монархия, капитализм, социализм…) невозможна без существования концептуального ядра, связывающего перечисленные обстоятельства в самодостаточную рабочую модель.

Муравьишка немногое понял. Но решил до поры не спрашивать, а просто слушать. Не дожидаясь вопросов, дед добавил:

– Самодостаточная рабочая модель управления – это идеолого-технологический концепт управления, отвечающий на два вопроса: первый – куда или во что живёт индивидуум и, соответственно, скопище индивидуумов (социум). Второй – каким способом «обслуживать», «куда жить»? Первый вопрос относится к явлению идеологии. Второй – есть технология. Соответственно, государственность – это самодостаточная, финальная и эклектичная связь этих двух парадигм, несоединение которых в тандеме не есть государство.

Старик прервался, поскольку внук шевельнулся, давая понять, что возник вопрос. Дед предоставил муравьишке возможность высказаться, и тот выпалил:

– А что такое идеология и технология?

Будто остальное ему понятно. Но муравей не стал уточнять глубину понятого и не спеша, чтобы внук максимально запомнил, ответил:

– Идеология, мой дорогой, – это система самодостаточных, аутентичных к территории, на которой создаётся то или иное «государство», воззрений, суть которых строится на онтологических, психофизиологических, эпических и прочих «ключах». «Ключи» перечисленного контура – особого рода законы, механизмы, триггеры, создающие «скелет», «каркас» государственности. Технология – это система защиты, удержания, распознавания, подчинения идеологии. Технология – это надстройка государственности: все актуальные институты управления, все долженствующие быть принципиальные аспекты и механизмы. Власть – система отправления ею своих полномочий и способы их реализации. Идеология – остов государственности. Технология – её «мясо» и «одежда».

Внук молча слушал. Определённо ему нравилось, о чём рассказывал дед. Правда, многое непонятно. Тем не менее, не вдаваясь в детали, стремился уяснить главное и по наитию задал верный вопрос. Услышав который, дед удивился, ведь юный возраст не предполагал знаний данной области. Поначалу даже хотел спросить: может, внук что-то слышал. Но, поразмыслив, пришёл к выводу: вряд ли. Муравьишка попал пальцем в небо. А раз так – молодец! Далеко пойдёт.

Озадачивший старого муравья вопрос звучал следующим образом:

– Дедуль, если без идеологии невозможна государственность, значит должны быть те, кто её хранит. Иначе откуда она возьмётся?

Муравей улыбнулся и произнёс:

– Разумеется. За идеологию государства отвечает определённая смысловая структура. Сразу оговорюсь: какая – мне неведомо! Однако именно в ней хранят и культивируют все базовые коды того или иного территориального объединения. Этими кодами являются язык, аутентичная трактовка человека, женщины и их природы; принципы привязки конкретного этноса к конкретной территории; способы управления этноморфологическими группами; базовые модели социального формата, культурный код и многое другое. Иначе говоря, такая структура – база государственности.

Более внук не задавал вопросов, и они продолжили путь. Его молчание вполне красноречиво: то, что услышал, непонятно из-за огромного количества мудрёных слов. Смысла которых муравьишка не знал. К тому же раздумывал, откуда его дед, обычный муравей, обладает столь непригодными для муравьиной жизни знаниями. Свои сомнения он изложил тут же.

Старый муравей не стал утаивать источник знаний, а поведал, что всему его обучил отец. Он жил какое-то время в горах, недалеко от горной речки. Но в момент весеннего разлива его и сородичей унесло на равнину. Уже внизу они построили новый муравейник и дали начало роду. На вопрос внука «значит, все братья обладают теми же знаниями?», смеясь, ответил: нет! Отец учил только его, поскольку он один интересовался подобными вещами. Остальные посвятили жизнь другому.

Юный муравей кивнул и напоследок уточнил, почему при столь глубоком знании природы власти дед не во главе муравейника. Возможно, из-за этого и случаются сбои, о которых твердят приятели. Но старик с улыбкой ответил: во-первых, подлинная власть всегда сокрыта. Даже если она на виду. А во-вторых, муравьиное семейство растёт, они расширяют ареал обитания. Что является прямым доказательством умелого управления. Касаемо же недовольства молодёжи, пояснил – оно было, есть и будет. До тех пор пока на иждивении родителей, молодые не поймут, как устроена жизнь. Им не нужно заботиться о пропитании, кормить деток, обеспечивать старость родителям. Их интересами управляют гормоны, а они в этом возрасте доминируют. По этой причине молодёжь следует сдерживать, дабы не наделали ошибок.

Уже возле муравейника они расстались, внук отправился к товарищам. Ему не терпелось поделиться. Впрочем, большую часть, о чём поведал дед, он не в силах был передать. Тем не менее, торопился разделить знания с друзьями. Они по достоинству оценят мудрёные словечки, какие только что узнал.

Голодные волки

Расставшись с внуком, старик подошёл к муравейнику и у входа встретил закалённого в боях воина-муравья. То был начальник охраны, он отдал честь и вернулся к прежнему занятию: отчитыванию нерадивого часового. Судя по всему, отсутствие бдительности привело к последствиям. К каким, муравей уточнять не стал, дабы не распалять и без того разошедшееся воинское начальство. И пока шло назидание, он проник внутрь, но, пройдя несколько шагов, обернулся узнать, чем закончится выволочка. К удовлетворению отметил: боец остался цел, разве что получил на орехи. Что ж, подумалось ему, каждый должен отдать воинский долг, защищая муравейник.

Старик привычно двинулся вперёд, минуя снующих туда-сюда сородичей, однако увиденное натолкнуло на разные мысли. В первую очередь о служении. Он тут же провёл аналогию с жизнью двуногих, чьё информационное пространство пестрит всевозможными вариантами этого слова. Не оставляя ни единого шанса разобраться, что же оно означает на самом деле. Муравей увлёкся новым исследованием и сразу вспомнил подвыпившую компанию, она гуляла неподалёку от муравейника. И всё то время, пока длился пикник, радиоприёмник не умолкал. Звучными голосами призывая обслужить выгоду и рекламными слоганами предлагая услужить всем и вся. Муравей ещё тогда обратил внимание, кто-то может подумать: служить и прислуживать – одно и то же. На деле разница колоссальная! Ведь служить можно только чему-то значимому. Тому, над чем не властен. Например, муравейнику либо государству! Невозможно прислуживать сообществу, равно как нельзя услужить государству. Им можно только служить.

Он на минутку прервался, наблюдая, как стараются собратья, следуя давно заведённому порядку. На удивление слаженная, строго организованная жизнь муравьёв наглядно демонстрировала: выживаемость вида есть сплочённость, выраженная формой коллективного служения! Здесь он отвлёкся, и, заметив таких же ветеранов, пошёл к ним. Отдать дань уважения и поприветствовать.

В отличие от молодёжи, пенсионерам дозволялось время от времени делать перерыв. Муравей подошёл и поздоровался, но его не оставлял вопрос, так ли всё устроено у двуногих? Является ли коллективная жизнеспособность ключевым элементом их выживания? Увы, ответ очевиден. Порочная идеология индивидуализма не позволяет проявить природную щедрость к собратьям. Она подталкивает индивида накапливать блага, обслуживая собственный интерес. И в результате умелых манипуляций двуногие оказались в плачевном положении. В их массовом мышлении коллективное выживание представлено как рудимент. Отживший, а потому ненужный. А возвеличивание личного преуспевания – венец современности. Более того, им внушили, что вершина социальной пирамиды – дети! И теперь всё поставлено на службу им.

Чем больше погружался муравей в рассуждения, тем сильнее охватывала оторопь. Его удивлению не было конца в связи с уникальным парадоксом – двуногие совершенно добровольно оказались в заложниках, казалось бы, благой доктрины. Произошла чудовищная подмена понятий! Вознеся детей на вершину социальной пирамиды, они исключили саму возможность их подчинения кому-либо, включая родителей. И теперь дети – средоточие интересов социума.

Старик задумался: не слишком ли часто он вспоминает двуногих? В муравьином сообществе всё в порядке, казалось-бы, какой интерес? Но нет! И дело здесь в другом. На примере их ошибок он понимал недопустимость подобных нововведений. Особенно если учесть, что всегда найдутся те, кто жаждет перемен. Революции нужны жертвы. Она так устроена…

Всё же жалко двуногих! Есть среди них и достойные. Не тщеславны, не обманывают ближних – иными словами, здоровые клетки социума. Другое дело, что их пытливый ум частенько оборачивается наказанием. Подумать только, возомнили себя центром Вселенной! Они даже не принимают в расчёт свои ничтожно малые в сравнении с Небом размеры. И это не говоря уже о тех, кто привычно исполняет ритуальные пляски, дабы заслужить расположение своих горделивых собратьев.

Получается, неожиданно пришёл он к выводу, в любом из них от рождения присутствуют два начала. Иначе чем объяснить это жгучее желание – совершать выбор? Но ведь выбора не существует! В этом старик убедился на собственном примере. Следовательно, каждая из их половинок старательно перетягивает одеяло на себя. Бросая своего обладателя из одной крайности в другую. И никто из них не подозревает, что внутри идёт борьба. А победитель, кто одолеет внутреннего врага. Вопрос лишь в том, на чью сторону встать.

Череда безответных вопросов прервалась. Старик взобрался на вершину. Солнце стремилось к закату, в этой связи на ум пришло забавное сравнение. Воображение представило, что внутри двуногих яростно грызутся волки. Добрые и злые. И в зависимости от того, чья возьмёт, двуногий вырастает мягким и отзывчивым, либо циничным и злым. И тогда берегись окружение, так как не в силах обуздать природу, он всё сокрушит. К его несчастью, не нашлось учителя, поведавшего, что побеждает волк, которого кормят! А если хищника питать тщеславием – он будет рваться к власти, пожирая себе подобных. Впрочем, продолжал размышлять муравей, возможно, именно наличие мнимого выбора, делает их жизнь интересной. Тут ему вспомнилась строка, с чего началось повествование, и он улыбнулся: вот и ответ! Ошибка – неотъемлемое свойство мира. Иначе, почему ему так нравится: унылая пора, очей очарованье…