Опасаясь змей, Томас двигался осторожно. Ладонь его окутывало голубоватое пламя. Он готов был послать разряд маны в любые движущиеся в расщелине существа, но их не было.
Томас выбрал ближайшее строение с широким входом. Судя по сохранившейся росписи, это была одна из внутренних дворцовых комнат. О том, что это развалины древнего дворца, у юноши не было никаких сомнений. Приблизившись, Томас обнаружил у входа ажурные металлические ворота изумительно тонкой работы. Металл был ему незнакомый, похожий на железо, но без всякого признака ржавчины. Местами на ажурной вязи сохранилась позолота.
Обойдя ворота, Томас заглянул в проем. Там было сумрачно. Чтобы убедиться в отсутствии гадов, необходимо было зажечь огонь. Томас заметил сухую ветку.
Удар разряда маны не зажег найденную ветвь, а только отбросил ее, слегка обуглив. Огонь, не успев появиться, тут же был смят воздушным вихрем. Томас понял, что нужно не бить волей словно хлыстом, а попытаться создать вокруг сушняка постепенно нарастающее напряжение.
Он попытался, но у него ничего не получилось. Вообще ничего. Ни малейшего намека на пламя. Поразмыслив немного и посозерцав голубой отсвет на ладони, юноша пришел к выводу, что нужно вместо руки держать в воображении сухую ветку. Он сразу же попробовал воплотить найденное решение.
С седьмой попытки Томасу, наконец, удалось перенести свое сознание на ветвь, и он сразу же заметил сгущавшееся вокруг нее голубое пламя, но оно было холодным и не воспламеняло дерево. Тут требовалось что-то еще… Что именно, Томас не знал, но попыток найти искомое не оставил.
Он перебирал различные варианты, пока неожиданно синие языки пламени не стали красными и огонь неопаляющий опалил. Томас подхватил горящую ветвь и шагнул во входной проем, обошел все углы и, оставшись довольным, остановился в центре. Здесь он решил устроить очаг. В сводчатом потолке как раз над этим местом находилась небольшая дыра, и дым мог уходить в нее, не причиняя лишнего беспокойства.
Томас выглянул наружу – дождь почему-то не начинался. Он кругами ходил по джунглям, шумя то с одной, то с другой стороны. Не теряя времени, юноша обежал развалины, собирая попавшийся по пути сушняк, и принес охапку листьев.
Осмотрев собранный запас, Томас остался доволен: предстоящую ночь можно ничего не опасаться и провести ее с должным комфортом. Пламя костра отпугнет зверье, а особо назойливых можно угостить разрядом маны.
Не успел Томас устроиться на ворохе сухих листьев, как с неба хлынули потоки воды, скрыв за собой джунгли и оставив в поле зрения только битый щебень да заросшие травой фрагменты колонн. Трава под тяжелыми струями ливня поникла. Многоголосым пчелиным роем загудела крыша…
Не успел виман скрыться в ночном небе, как на площадку вышли брат Зиган и Бахрей. Снизу раздавались громкие крики стражников, связывавших разбойников и перекликавшихся между собой.
– Теперь ищи их! – проворчал торговец, следя за быстро тающим на фоне звездного неба летательным аппаратом. – Как узнаем, куда полетели?
– Это не трудно, – проговорил Зиган. – Аура вимана укажет нам путь.
– Это как?
– Сейчас увидишь.
Брат Зиган, подойдя к краю площадки, позвал Лалу. Та вскоре появилась, вся запыхавшись.
– Бандитов всех переловили? – поинтересовался Зиган.
– Всех! – быстро ответила девушка и с ехидцей в голосе добавила: – За этим вызывал?
– Не только. Срежь лозу и приходи сюда.
В глазах у девушки блеснула искра любопытства.
– Не скажешь зачем?
– Узнаешь, – спокойно ответил Зиган.
Это была его маленькая месть за неуместное ехидство, но он об этом говорить не стал. Отвернувшись от Лалы, начал рассматривать звездное небо.
Девушка вздернула брови и ушла. Вскоре она вернулась, держа в руках кривую рогатку.
– Получше не нашлось? – спросил с сомнением в голосе брат Зиган.
– Это самое лучшее, что удалось найти.
Брат Зиган вздохнул:
– Хорошо. Становись сюда!
Он указал на край площадки напротив входа.
Лала взяла рогатку и направила ее в сторону горизонта.
– Слушай меня! – отрывисто скомандовал Зиган. – Ты виман видела, на котором они улетели?
Девушка кивнула.
– Тогда представь его. Представила?
– Да!
– Думай о нем! – повелительно произнес Зиган.
Девушка сосредоточилась, носик ее заострился. Неожиданно лоза в ее руке дрогнула.
– Встань вровень с лозой! – приказал Зиган.
Лала повернулась так, чтобы она и свободный конец рогатки были в одной плоскости. Лоза постепенно поворачивалась, и девушке приходилось следовать за ней.
– Хорошо, – проговорил Зиган.
Он достал из кармана толкушу и погладил ее матовую поверхность пальцем. Раздался короткий вибрирующий звук.
Зиган приложил камень к уху.
– Направление взяли, – сказал он невидимому собеседнику и отстранил толкушу от уха, чтобы присутствующие услышали ответ.
– Нашла! – донесся до Бахрея едва слышный голос Матри-Сити. – Лала может отдохнуть. Вести их пока буду я, если, конечно, не случится что-нибудь непредвиденное.
– Куда они движутся?
– В район Шкабо. Их там встретят. Утром ждите мой виман. Тебя, Лалу и Бахрея ждут в порту. И еще, кто управляет?
– Муш.
– Он плохой пилот и лететь над морем не рискнет. Значит, все идет по плану. Если что-то изменится, я вызову. Пока отдыхайте.
Девушка, не скрывая своей радости, запрыгала на месте.
– Отойди от края, чумная! Еще свалишься! – улыбнулся Зиган и добавил, демонстративно окидывая взглядом тонкую фигурку девушки: – И что в тебе нашла настоятельница?
Лала фыркнула:
– Тебе не понять.
– Оно и верно, – добродушно согласился брат Зиган, – куда уж нам…
Внизу в теснине уже разжигали костры. Оттуда долетали веселые возгласы, гремела металлическая посуда, тянуло дымком.
Зиган и Бахрей в сопровождении Лалы прошли в ангар, оттуда по боковому проходу спустились вниз. Около костров собрались товарищи Зигана. Они ставили на огонь походные котлы для мате и похлебки, собирали решетку, на которой собирались печь тыкву и батат, резали лепешки. Одним словом, всем предстоял ужин.
В отдалении стражники строили в колонну пленных бандитов. Их пересчитали. Каждому на голову надели колодку, всех соединили цепями. Затем пленных усадили на камень, рядом на войлочных подстилках устроился караул. На ночь глядя стража не рискнула вести бандитов через горы. Было решено дождаться утра. А сейчас служители храма готовили ужин, и еды должно было хватить всем.
Ужинали долго – с разговорами, смехом. Потом стали устраиваться на ночлег. Бахрею не спалось. Сон не шел, несмотря на его старания. Он и считал баранов, и медитировал – все без толку. Что-то тревожило его.
Не спал и брат Зиган. Он ворочался с боку на бок, виня неудобное каменное ложе, хотя в иное время в точно таких же условиях, а то и хуже засыпал сразу и спал как убитый. Не выдержав, он сел, посмотрел на свернувшуюся калачиком Лалу и укрыл ее своим одеялом. От наступившего тепла она во время сна чему-то мило улыбалась.
Бахрей закряхтел.
Зиган взглянул на него:
– Тебе тоже не спится?
– Что-то тревожно, – ответил тот.
Близился рассвет. На востоке посветлело небо, но были еще видны звезды. Вот они начали постепенно гаснуть, уступая место восходу. Неожиданно раздался тревожный вибрирующий звук.
Зиган поднес к уху толкушу:
– Слушаю!
В предутренней тишине Бахрею было слышно, как высокий женский голос произнес:
– Я потеряла их.
– Что случилось?
– Не знаю…
– Назовите примерно район, где вы их видели в последний раз.
– Это сельва.
– Час от часу не легче.
– Пусть Лала попробует еще раз определить направление.
Зиган разбудил девушку.
– Уже пора? – спросила она, удивленно раскрывая глаза и осматриваясь. – Который час?
– Скоро рассвет. Да просыпайся ты быстрей! Виман пропал!
– Как пропал?! – Лала заморгала длинными ресницами.
– Не знаю. Пропал и все. Матри-Сити хочет, чтобы ты еще раз определила направление.
– Тогда что мы тут стоим?! – вскочила на ноги девушка. – Поторопимся!
Она первой бросилась в ангар. Бахрей последовал за ней. В беге он значительно уступал брату Зигану и его напарнице. Когда торговец добрался до площадки, Лала стояла на краю и держала в вытянутых руках рогатку, направленную на восход. Лицо ее было напряжено. Небольшая испарина покрывала лоб. Но, несмотря на все ее старания, лоза оставалась неподвижной.
– Ничего не выходит, – устало произнесла она. – Такое впечатление, что виман с пассажирами провалился в тартарары. Ни малейшего отклика от него не чувствую.
– Дела, – медленно произнес Зиган и достал толкушу.
– У Лалы ничего не выходит, – доложил он настоятельнице.
– Так, – зазвучал камень, – у вас есть какой-нибудь предмет, принадлежащий Томасу?
Зиган взглянул на Бахрея, тот покачал головой.
– У нас нет!
– Попробую поискать что-нибудь оставшееся от Муша, но не думаю, что он так опростоволосился. Готовился, наверное, заранее. Отсылаю к вам мой виман. Пройдите на нем предполагаемым курсом. Может быть, что и заметите.
Глава 19. Облако
Поблескивая на солнце, серебристый виман вынырнул из-за горы и завис над площадкой. Бахрей с интересом разглядывал необычный аппарат, он никогда раньше не видел ничего подобного. Овальный корпус, короткие крылья в центре и треугольное оперение на корме придавали виману вид сказочной птицы, которая безмолвно парила в утренней тишине.
Повисев пару секунд, аппарат плавно опустился на площадку и гостеприимно откинул фонарь. Показалось лицо улыбающегося юного черноокого пилота.
Увидев пилота, Лала фыркнула:
– Не могли кого-нибудь получше прислать?!
Юноша не обиделся, а только весело посмотрел на девушку и обратился к Зигану:
– Матри-Сити просила передать, чтобы братья подошли к дороге. Там будет ждать архман. Он доставит в Шкабо.
Зиган кивнул и посмотрел на Лалу:
– Слышала? Выполняй!
Девушка вздохнула и исчезла в ангаре. Через несколько минут она появилась вновь, а снизу стал доноситься людской гомон: братья просыпались и собирались в дорогу. Раздались командные голоса, забряцало оружие, зазвенели цепи – это стражники строили пленных и выдвигались дозорные.
Когда Лала выбежала на площадку, ее спутники уже сидели в вимане. Место рядом с пилотом занял брат Зиган. Бахрей устроился на заднем сиденье, рядом с ним пустовало место.
Девушка легко перескочила борт и со всего маха плюхнулась на мягкое сиденье. Корпус вздрогнул.
– Нельзя ли полегче?! – обернулся пилот.
– Нельзя! – съехидничала Лала и показала юноше язык.
Заметив в обзорном зеркале проказу девушки, Зиган укоризненно покачал головой. Лала изобразила на лице невинность и откинулась на спинку. Фонарь медленно опустился, мягко щелкнули запоры. Пилот взялся за поручень, лицо его стало строгим, виман плавно оторвался от площадки и, набирая скорость, устремился в небо.
Внизу стлались горы. Долины, ущелья, мозаика редких селений на зеленых склонах, змейки рек медленно плыли за прозрачной броней фонаря. Серебряные крылья с тихим свистом разрезали воздух. Бахрей во все глаза смотрел на открывшийся чарующий простор.
– Нравится? – раздался над ухом звонкий девичий голос.
Торговец от неожиданности вздрогнул, но головы не повернул, а просто кивнул.
– Мне тоже! – кричала Лала.
– Ты что кричишь? – обернулся Зиган.
– От избытка чувств! Душа песен требует!
– Так пой!
– Ага, сейчас! – девушка уселась на свое место и уткнулась носом в броню.
Скалы уступили место темно-зеленому морю сопок. Бахрей заметил внизу серо-желтую ленту дороги. Виман поднялся выше, и вид за бортом стал более однообразным. Торговец зевнул и взглянул на Лалу. Та, забившись в угол кресла и подтянув под себя ноги, дремала. Бахрей тоже откинул на спинку голову и закрыл глаза.
Его разбудил голос Зигана:
– Кому интересно, слева по борту столица!
Бахрей повернул голову. Разноцветные прямоугольники полей стелились внизу и исчезали в утреннем мареве. Среди полей правильным кругом лежало мозаичное пятно городища. Крошечные цепи стен, дворцы, храмы, изумруд садов и парков, блеск золота крыш соседствовали с красной черепицей, изгибы улиц, ровные линии бульваров и широкие площади – такой предстала взору торговца столица с высоты птичьего полета.
Город исчез в дымке наступающего дня.
– Скоро будем на месте, – сказал Зиган и, повернув голову к пилоту, добавил: – Снизься до четверти мили.
Юноша кивнул, и виман начал плавно снижаться. Почувствовав изменения, произошедшие в размеренном полете, Лала встрепенулась, подняла голову и осмотрелась.
– Подлетаем? – не то спрашивая, не то утверждая произнесла она.
– Это что? – Зиган взглянул на появившуюся на горизонте гряду облаков.
– Дождь, наверное, собирается, – предположил Бахрей.
– Дождь? – Зиган повернулся к девушке: – Лала, что можешь сказать о погоде?
– Какой может быть дождь? Посмотрите на небо!
– Ты туда взгляни! – Зиган указал на разраставшуюся облачность прямо по курсу.
Девушка некоторое время задумчиво смотрела на облака, затем недоуменно пожала плечами:
– Ну не знаю я, откуда это взялось! Такое впечатление, что вся эта масса облаков стоит на месте и никуда не движется. Вай! – обратилась она к пилоту. – Не можешь дать направление ветра?
– Южный.
– Тогда их должно нести на север, – заметил Зиган.
– Это нормальные облака, – перебила его Лала, – но эти мне такими не кажутся. Что-то в них есть…
– Что?
– Не могу определить. Тревожно и все.
– Соберись и будь настороже. Мы летим туда. При малейшем чувстве опасности предупреди сразу же.
Девушка не ответила. Зиган обернулся к ней. Лала сидела выпрямившись и закрыв глаза. Весь ее вид показывал, что она была далеко за пределами вимана. Ее воображение летело впереди, внимательно прощупывая все своими утончившимися чувствами.
Между тем белесая стена взбитой ваты росла на глазах. В ее пепельных пещерах тихо вспыхивали голубоватые разряды.
Виман с ходу влетел в облако.
– Наблюдаю боковую тягу, – сказал пилот.
– Идем дальше. Следи за тягой!
Виман швырнуло вверх и наклонило. Вай выровнял аппарат. Теперь он летел ровно, но нос постоянно рыскал из стороны в сторону. Один раз они провалились, но курс пилот удержал.
– Тяга ровная, но постепенно смещается с юга на юго-восток, – доложил Вай Зигану.
– Понятно. Теперь снижайся.
Виман плавно устремился вниз. Бахрей смотрел сквозь прозрачную броню на проносившиеся космы тумана и ждал, что вот-вот покажутся джунгли. Но просвета все не было. Один раз ему показалось, что он увидел в мгновенно образовавшейся, а затем захлопнувшейся прогалине темную зелень.
– Дальше снижаться не могу, – сказал пилот. – Скоро брюхом макушки будем цеплять.
– Та-а-ак, – произнес Зиган. – Лала, что у тебя?
– Трудно сказать, но опасности не чувствую.
– Тогда давай вверх! Поднимись над облаком.
Нос вимана задрался кверху, и всех прижало к спинкам кресел. Неожиданно поток воды ударил в фонарь. Корпус вздрогнул, рядом полыхнул безмолвный голубой разряд.
– Гроза без звука, – удивленно проговорил Бахрей, но никто не поддержал его.
– Нашла! – крикнула Лала.
– Что нашла? – спокойно спросил Зиган.
– Нестабильный фон психической силы. Это как постоянно меняющийся клубок.
– И?
– Это все.
Неожиданно виман вынырнул из облака. Яркий солнечный свет ударил в глаза. Броня фонаря немного потемнела.
– Спасибо, Вай, – нежно отреагировала Лала на заботу пилота.
– Всегда рад услужить! – обернулся пилот, улыбаясь во весь рот, и взглянул на Зигана: – Как высоко подниматься?
– Хочу взглянуть на все облако сразу.
– Понял.
Брат Зиган вытащил из кармана толкушу, потер ее пальцем – никакого эффекта! Толкуша была нема.
– Чудеса! – проговорил он, рассматривая черный камень со всех сторон. – Первый раз такое, что толкуша не работает.
Он взглянул за борт. Там внизу на фоне бескрайней сельвы гигантской спиралью закручивалось облако.
Увидев это, Зиган присвистнул:
– Мать честная! Что творится!
Лала и Бахрей, прильнув к прозрачной броне по разные стороны фонаря, смотрели во все глаза на невиданное чудо.
Лала оторвала лицо от фонаря и спросила Зигана:
– Ты что-нибудь понимаешь?
– Я… – хотел было ответить он, но тут завибрировала толкуша.
– Слушаю! Как «куда пропали»? Мы никуда не пропадали. Это толкуша работать не желала. Знаю, что этого быть не может, но вот, случилось. Где мы? – Зиган взглянул на пилота: – Вай, координаты?
Пилот назвал цифры, Зиган повторил.
– Думаю, это именно то место, где пропал виман Муша. Тут странная облачность – эдакий вращающийся блин посреди сельвы. Нет, он никуда не двигается. Стоит на месте. Что ты говоришь? На глобусе по этим координатам нет никакой облачности? А что там есть? Развалины. Пирамида. Ты говоришь, лабиринт? Какой лабиринт? Что?! – брат Зиган недовольно посмотрел на толкушу и убрал ее в карман.
– Пошла советоваться с Вед-Джаном, – проговорил он через некоторое время. – Просила нас повисеть тут немного.
– Кто пошла? – не понял Бахрей.
– Матри-Сити, – пояснила Лала.
Минут пятнадцать нарезал виман круги над облаком, пока в кармане у брата Зигана снова не завибрировала толкуша.
– Это я, – проговорил он, поднося толкушу к уху. – Что удалось выяснить?
Зиган развернул черный камень так, чтобы всем находящимся в кабине было слышно, о чем говорит настоятельница, и произнес:
– Мы слушаем.
– Вай! – раздался слабый, но достаточно различимый высокий голос Матри-Сити. – Возьми направление к морю. Доставь туда пассажиров и оставайся с ними до особого указания.
Пилот тут же развернул виман, и загадочное облако начало удаляться.
– Теперь относительно места, над которым висит облако, – продолжала настоятельница. – Там находятся развалины лабиринта, Вед-Джан подтвердил это.
– Что это за лабиринт? – задал вопрос Зиган.
– Это древнее сооружение Странников, предназначенное для инициации, или посвящения неофитов. После того как Странники оставили наш континент, он ни разу не подавал признаков жизни. Но сейчас, как видим, заработал.
– Может быть, мы зря улетаем? – спросил Зиган. – Не исследовать ли нам территорию под облаком?
– У меня была такая мысль. Я задала вопрос…
– И?
– Получила ответ, передаю дословно: «Ждать. Сохранять спокойствие. К лабиринту не приближаться».
– Понятно. Что представляет собой лабиринт?
– Это колоссальное сооружение, – раздался из толкуши мягкий баритон Вед-Джана. – Оно состояло из трех массивных корпусов, примыкавших перпендикулярно друг к другу и охватывавших внутреннее пространство площадью 40000 квадратных саженей. Внутри этого пространства находилось несколько дворцов с крытыми галереями. В корпусах было множество комнат и коридоров, расположенных частично выше поверхности почвы, частично под землей. По сохранившемуся описанию таких помещений было около трех тысяч.
– А пирамида? Она относилась к этому комплексу?
– Забыл о ней. Пирамида закрывала внутреннее пространство с открытой стороны, высота ее около ста саженей.
– Какая роль ей отводилась?
– Это церемониальный символ и накопитель психической силы. Но главная ее функция – генератор инициации.
– Объясни.
– Не знаю. В описании больше ничего нет. Странники дали только то, что посчитали нужным. Хотя имеются отголоски устных преданий. Они утверждают, что кроме лабиринта, находящегося в зданиях, имелся также и великий лабиринт, что пирамида связана именно с ним. Площадь, занимаемая великим лабиринтом, более двадцати квадратных миль.
– Двадцати квадратов? – задумался брат Зиган. – Погоди-погоди, это примерно та же площадь, которую занимает облако.
– Все может быть, – ответил Вед-Джан.
Тут же зазвучал голос Матри-Сити:
– Никаких попыток исследования лабиринта. Во всяком случае, сейчас.
– Мы и не думаем… Движемся по маршруту. По прибытии доложу.
Море открылось неожиданно и сразу. Туманная дымка, застилавшая горизонт, вдруг исчезла, и взгляду открылась ярко-синяя ширь, извивы береговой линии, песчаные пляжи и скалы, наползающие на берег. Виман, закладывая вираж на правый борт, начал снижение.
Бахрей прилип к фонарю. Перед ним мелькнули поля, лесок, лазурная бухта, серо-бурые скалы, какое-то строение. Виман выровнялся и плавно опустился на песок. В тридцати саженях от него мерно шумело море. Мягко щелкнули запоры, фонарь поднялся. Дохнуло жаром нагретого песка и морем.
– Приехали! – крикнул пилот задорно. – Разбойничья бухта!
Все покинули виман. Легко выпрыгнула Лала, степенно вылез Зиган, последним грузно перевалился через борт Бахрей. Он спрыгнул на горячий песок и осмотрелся. Лала и Вай наперегонки бежали к морю. Брат Зиган шел к небольшому домику, сложенному из пиленого ракушечника, вокруг которого были развешаны для просушки рыбацкие сети.
Под широким навесом, примыкающим к плоской крыше, на лавке за столом сидел коренастый мужичок на вид лет сорока в одних холщовых штанах. Шрамы покрывали его обветренный торс. На шее висел амулет – плоский камень с отверстием цвета запекшейся крови. В ухе серебряная серьга с небольшим рубином. Коротышка равнодушно смотрел на приближающегося брата Зигана. Когда тот подошел, встал, поприветствовал его.
– Как добрались? – спросил он, приглашая гостя к столу.
– Неплохо, Навам, – ответил Зиган, усаживаясь напротив. – Какие дела в Старой крепости?
– Все по-прежнему. Гости пока не объявились, ждем. А это кто? – Навам посмотрел на топтавшегося у вимана Бахрея. – Я его что-то не припомню.
– Хозяин судна.
Навам кивнул.
Брат Зиган приподнялся и помахал рукой торговцу:
– Иди сюда, Бахрей! Не стой на пекле.
– Разве это пекло? – сказал, улыбаясь, торговец, входя под навес. – Вы настоящего пекла не видели.
– Знакомься, – произнес Зиган, – это брат Навам. Он всем этим хозяйством заведует.
– Вы рыбак? – поинтересовался Бахрей.
– Если судить по сетям, но я их никогда в руках не держал. Вот с парусом управляюсь неплохо. Пиратствуем понемногу.
Торговец с изумлением уставился на наколку на плече хозяина дома: меч, воткнутый в череп, из глазницы его выползает кобра с раздутым капюшоном.
– Навам, не пугай человека! Он и вправду может подумать, что ты пират. Навам такой же служитель храма, как и мои братья. Правда, у него была лихая молодость, но это в прошлом.
Навам, довольный, ухмыльнулся. Ему нравилось пугать новичков своими шрамами и наколками. Особенно сильное впечатление производила змея.
– Я не испугался, – произнес Бахрей твердым голосом. – Меня заинтересовала ваша наколка на плече. Скажите, вы не состояли в братстве кобры? Это сообщество пиратов на Аравийском море. Правда, оно давно распалось по причине, которой никто не знает.
– Вы аравиец? Далеко же вас занесло. Но почему вы считаете, что никто не знает? Я знаю. Секрет прост: наш капитан покинул нас, сказав, чтобы мы подыскали себе более достойное занятие. Я ушел с ним. Он устроил меня на торговое судно. Так я попал сюда. Потом пошел послушником в храм. Теперь вот здесь.
– Брат Навам является старшиной дозорных прибрежной зоны. Он и его товарищи следят за всем, что тут происходит: кто тайно прибывает, кто покидает это место, – пояснил Зиган.
– Вы, наверное, голодны? – забеспокоился хозяин.
– Если честно, со вчерашнего вечера маковой росинки во рту не было.
– Сейчас принесу поесть. Есть лепешки, фасоль, копченое мясо птицы, ну и конечно, мате. Правда, холодный. Греть будем?
– Не надо. Тащи все, что есть, и позови наших молодых. Они к морю отправились.
– Ашма! – крикнул Навам.
Скрипнула входная дверь, оттуда выглянула безусая физиономия парня.
– Гони к берегу, позови Лалу и Вая! Я пока стол накрою.
– Они любовью сыты, – ухмыльнулся во весь рот Ашма.
– Ты у меня поговори! – сурово глянул на парнишку Навам и, когда тот убежал, добавил: – Строгость с ними, молодыми, нужна. В нашем деле без строгости никак.
Обедали молча. Съели все, что было на столе.
Лала вытерла губы платочком и спросила:
– Что будем делать дальше?
– Ждать! – ответил Брат Зиган. – Ждать, когда гости пожалуют.
– Ты имеешь в виду Томаса и шаманов?
– Их. А пока, дорогой Бахрей, пиши записку своему капитану. Пусть перегонит дхау сюда. Мы на нем пойдем освобождать твоего друга и дальше – к острову.
Навам принес письменные принадлежности. Бахрей написал записку, сложил ее вчетверо и протянул Зигану. Тот отдал ее Ашме.
– Одна нога здесь – другая там, – напутствовал его Навам. – Кому отдать, найдешь? Судно уже покинуло стапель. Ищи в порту.
– Можно я с ними обратно приду?
– Можно. Заодно покажешь, где пришвартоваться.
День тянулся долго. Зиган с Бахреем прогулялись по бухте, постояли на пирсе, понаблюдали, как волны лижут песок, и искупались. Вода была теплой и ласковой. Наконец солнце стало клониться к западу. Диск постепенно краснел, и к берегу от него побежала багряная дорожка. Наступил вечер.
– Когда «Тиамат» придет? – спросил Бахрей, поглядывая в сторону горизонта.
– Если все будет хорошо, то к ночи.
Бахрей вздохнул.
Пришел Навам.
– Братья приехали, – сказал он.
– Давно?
– Около часа будет. Ужин ставят, зовут нас.
У дома кипела работа. Товарищи Зигана установили две походные печи и водрузили на них небольшие котлы. На одной печи готовили овощное рагу, на другой булькал в котле кипяток. Огонь сердито гудел в поддувалах.
Навам принес из дома пакет с измельченным мате и всыпал часть его в котел. Котел тут же отставили с огня и минут через пять пригласили всех отведать свежезаваренный напиток. Подошли Лала и Вай, налили по кружке и уселись под сетями полюбоваться закатом.
Бахрей и Зиган сели за стол. Навам надел куртку, ушел по своим делам.
Торговец некоторое время смотрел на воркующую парочку и произнес, обращаясь к Зигану:
– Да они и правда влюблены, не находишь?
– Что поделаешь, – улыбнулся Зиган, – молодость. К тому же в пилота влюбляться не опасно.
– Что так?
– Они дают обет безбрачия.
– Да?
– А легкий флирт даже полезен. Любовь делает из юнца мужчину. Да и нашей Лале не помешает испытать это чувство. И чем оно будет глубже и полней, тем лучше для нее.
– Странный у вас храм, – произнес Бахрей, отхлебывая из кружки ароматный настой, – в других землях подобное посчитали бы святотатством.
Зиган улыбнулся:
– В других землях не хранят традиций древности. Девушка не может получить посвящение, не осознав всю полноту божественной творческой силы на нашем плане бытия, что иными словами означает пережить земную любовь. Она должна ждать, пока какой-нибудь юноша не привлечет своей мужской психической силой, не заставит ее зажечься в ответ. Только узнав во всей полноте силу земную любви, она сможешь управлять ею. Это ее первое испытание. Ведь любовь сильна, как сам Бог. Ты не можешь уничтожить эту силу, ты можешь только трансформировать ее. Но если ты этой силы не знаешь, то как ты сможешь это сделать? Пока земная любовь не познана во всем необъятном могуществе, она будет оставаться постоянным искушением. Наши предки говорили: «Что позволено быку, неуместно лучезарному».
– Вот как?! Я слышал обратное речение.
– Всякий переворачивает, как ему выгодно. Наша планета вступает в эпоху духовного обнищания.
– Почему? Разве нельзя этому препятствовать?
– Как можно препятствовать неудержимому потоку? Он сметет любую запруду на своем пути. Можно только отвести оросительную систему и взращивать необходимое в ее водах.
– Поясни, если можно.
– В настоящем круге человечество должно развить в совершенстве рассудок. Другими словами, научиться правильно рассуждать. Но всякое развитие одного неизбежно совершается за счет чего-нибудь другого. Например, понимания.
Бахрей усмехнулся:
– Выходит, человечество научится рассуждать, а с пониманием туго будет?
Зиган пожал плечами:
– Выходит, так.
– Эдак и в скотство можно впасть?
– Впадут. Иначе как же им различить добро и зло? Вот что по этому поводу написано в одной из священных книг: «В мире потеряно счастье, ибо счастье в духе. Отвернувшиеся от духа должны испытать несчастье, ибо иначе как же им вернуться? В этом смысл великих событий.
Поиски счастья через ложь и убийства! Можно радоваться, что искажения ускоряют эволюцию. Преступления дают огонь потухшему миру».
– Кто это сказал?
– Странники.
Помолчали немного. Каждый думал о своем.
– Ты говорил об оросительной системе? – нарушил молчание Бахрей.
– Говорил. Это храмы наподобие нашего разбросаны по всем материкам планеты. Они будут напитывать людское сознание, пока существуют.
– Что означает «пока существуют»?
– Людская самость разрушит их и воздвигнет на пьедестал чудовищ, которых породит сон их разума. Ибо они не будут ведать, что творят.
Зиган пристально смотрел на пламя костра, словно видя в нем будущее. Затем тихо молвил:
– Много наших братьев погибнет в схватке с людской самостью. Дорога в Ирий для человечества устелена костями праведников. Будут разрушены все храмы, и только останется единственный чистейший родник в недоступных человечеству горах. Этот родник будут охранять могущественные драконы.
– Это тоже написано в книге?
– Нет. Так говорит Матри-Сити.
– А кто она, ваша настоятельница?
– Женщина, – улыбнулся Зиган, – обуздавшая свою страсть и распространившая свою любовь к мужчине на все человечество. В частности, на народы моей страны. Каждый ее житель находится в поле ее влияния.
– Даже бандиты? Даже Муш?
– Даже Муш. Обо всех она молит Владык кармы – о еще одном испытании для нерадивой души.
– Кто тогда будешь ты?
– Я? Ее тень.
Бахрей посмотрел на воркующую парочку и, с хитрецой взглянув на брата Зигана, осторожно спросил:
– Скажи, дорогой, не был ли ты пилотом?
Зиган, копируя речь торговца, произнес:
– Почему спрашиваешь?
– Интересуюсь будущим, рассматривая прошлое.
– А ты философ, брат Бахрей!
– Приходится. У торговцев разное случается. Ты мне вот что скажи: что такое посвящение?
– Посвящение? – задумчиво произнес брат Зиган. – В священных книгах написано: посвящение означает приобретение сознания. Сознание можно сравнить с огнем. Хотя зачем сравнивать, оно и есть огонь! Имеется речение: «Бог есть огонь поядающий». Чем выше сознание, тем жарче огонь. Расширяя сознание и утончая духовность, человек начинает автоматически проводить через свое тело этот огонь. Поэтому он должен повысить сопротивляемость к нему как всего тела, так и нервов, этих проводников огненной силы. Отсюда такие жесткие правила для неофитов…
Солнечный диск полностью погрузился в морскую пучину. На берег наползли сумерки, они быстро сгущались, и в надвигавшейся тьме отчетливей становились слышны звуки прибоя.
Над морем еще долго таяла заря, а когда погасла, оставив далеко на горизонте узкую бледно-зеленую полоску, из-за мыса показались огни. Бахрей привстал – он узнал сигнальные огни «Тиамат»: два желтых по бортам, красный на топе и на корме. Потом на фоне светлой полосы показался и ее силуэт.
В первый момент торговец не узнал дхау: удлиненный бушприт, более высокий грот с прямым парусом вверху. Но потом Бахрей вспомнил, что дал разрешение на конструктивные улучшения, и побежал со всеми к причалу.