Глава 26. Абордаж
На севере почти у самого горизонта показались редкие, похожие на рябь облака. Они быстро приближались. С высоты было хорошо видно, что за рябью тянутся пушистые клочья белой ваты.
Облаков становилось все больше, они расползались, теснились, превращаясь в белесые тучи. За ними плыли серые, с размытой каймой, следом громоздились, наползая друг на друга, – свинцовые, в их пещеристых телах зловеще поблескивали зарницы.
– Ураган идет! – Вай показал рукой в сторону грозового фронта. – Сообщи Зигану.
Лала вытащила из кармана толкушу, постучала по поверхности.
– Брат Зиган! Брат Зиган! – с возрастающим беспокойством в голосе заговорила она.
– Слушаю!
– С севера надвигается ураган.
– Ты уверена? У нас пока чисто…
– Вижу черные тучи, внизу лохматые. Приближаются быстро.
– Та-а-ак, – растягивая звук, произнес Зиган. – Подоспела-таки тяжелая рать. Вай, ты меня слышишь?
Пилот кивнул, а девушка подтвердила:
– Слышит-слышит!
– Слушай приказ: высота и скорость максимальные. Курс на лагерь! Как поняли?
– Приказ приняли, исполняем, – громко ответил пилот и бросил виман в крутой вираж с набором высоты.
Развернув аппарат на сто восемьдесят градусов, Вай начал плавно увеличивать скорость. Однако ураган приближался быстрей, чем виман уходил от него. Длинные туманные пряди, похожие на щупальца гигантского кальмара, догнали летательный аппарат, следом за ними накатила волна тумана. Обзор заволокла молочная пелена.
– Держись! – крикнул Вай и устремил виман свечой вверх.
В считанные секунды выскочили на простор. Буднично сверкало солнце, и только внизу под небольшими серебристыми плоскостями кипели, вспучивались, закручиваясь в вихри воронок, туманные кольца.
Неожиданно чья-то тень упала на купол фонаря. Лала оглянулась. Закрывая светило, сзади стремительно вытягивались темно-серые тучи, похожие на когтистые лапы. Их растопыренные пальцы были направлены на виман. Черные пряди начали окутывать летательный аппарат. Лала даже слышала, как они царапают обшивку. Казалось, вот-вот и лапы сомкнутся, но Вай всякий раз уводил аппарат из их объятий.
Виман швыряло из стороны в сторону.
– Ой, мамочка! – тихонько вскрикивала Лала после очередного тугого удара в борт и косилась на сосредоточенное лицо Вая.
– Терпи, – проговорил он, – еще немного – и уйдем! Давненько я не попадал в такую передрягу!
Вдруг аппарат с силой швырнуло вбок, подбросило и перевернуло. Небо и земля поменялись местами. Пилот с трудом выровнял машину и рывком поднял ее снова свечой вверх – только там было спасение.
Сбоку кружил, набирая силу, вихрь. Чем сильнее он раскручивался, тем темнее становился и тем четче делались черные космы спирали. Лала в ужасе смотрела на них, ожидая удара, но вдруг яркий свет резанул глаза: Вай не успел отреагировать и затенить фонарь. Свет на короткое время ослепил пилота и девушку…
Когда Лала открыла глаза, ярко светило солнце, а внизу вздымались, сталкиваясь и выбрасывая кверху кошачьи хвосты, несущиеся назад нагромождения зловещих туч. Виман шел на предельной скорости. Вокруг него то тут, то там яростно вспыхивали молнии, их древовидные тела тянулись в синее небо. Казалось, аппарат летит сквозь сказочно-огненный лес.
– Ты смотри! – у Лалы от восхищения и ужаса на глазах выступили слезы. – Молнии… в небо. Невероятно! Ничего более завораживающего я не видела.
Восторг ее прервал голос брата Зигана, донесшийся из кармана:
– Лала! Вай! Ответьте! Вы живы?!
– Живы-живы! – радостно закричала девушка. – Поднялись над облаками. Тут такое творится!.. Идем к лагерю. Как вы там?
– Мы? Живы благодаря старанию капитана и его команды, но ветер пока не очень сильный. Капитан говорит, что баллов на пять-шесть потянет. Вырвемся! За нас не беспокойтесь. Матри-Сити только что передала, что навстречу северному урагану движется еще один, с юга. Они уже схлестнулись прямо над нами. В результате должно образоваться относительно спокойное окно. Но вот по краям… При подлете к лагерю может потрепать. Как Вай?
Лала взглянула на пилота:
– Устал, но держится! Если что – помогу!
– Надеюсь! Конец связи. Когда доберетесь до лагеря, сообщи!
Лес из молний закончился так же неожиданно, как и возник. Насколько хватало глаз, под виманом простиралась безликая серая пелена, похожая на грязную пену, с которой временами срывались рваные клочья.
– Скоро земля, – сказал Вай.
– Откуда знаешь? – девушка повернула голову к пилоту.
Бледность покрывала его лицо, губы слегка подрагивали. Было видно, что его силы иссякают.
– Дотянем, – проговорил Вай, и неожиданно виман начал падать.
Лала быстро обхватила пальцами его руку выше локтя. Аппарат выровнялся.
Пилот скосил на девушку глаза, благодарно улыбнулся и тихо произнес:
– Кажется, дотянули. Сейчас будем входить в облака. Не отпускай руку.
Лала, закусив губу, кивнула. Она хорошо понимала, что сейчас ее психическая сила удерживает виман, но на сколько ее хватит, не знала.
Солнце стремительно скрылось в туманных сумерках. Лала напряженно вглядывалась в показания альтметра29. Стрелка медленно ползла по шкале: пятьсот, четыреста, триста пятьдесят – а земли все не было видно. И только на отметке «триста» мелькнули посеревшие поля, дорога.
Вай развернул виман, сбросил скорость, и они, продолжая снижаться, полетели к морю. Вскоре показался берег, такой же унылый, как и все вокруг. Вот и знакомая бухта. Аппарат завис над пляжем и рывками начал опускаться на песок. От дома уже бежал Ашма.
Виман преодолел последнюю сажень и замер. Послушник, подбежав, заглянул сквозь прозрачную броню, настойчиво постучал по ней. Вай, теряя сознание, открыл фонарь. Лала и Ашма вытащили пилота из аппарата, подхватили под руки, повели в дом, там уложили на кушетку. Ашма достал какую-то настойку, влил ее прямо из горлышка Ваю в рот.
Лала устало села на лавку, достала толкушу:
– Брат Зиган! Брат Зиган! – позвала она, но переговорное устройство молчало.
Девушка попыталась еще несколько раз вызвать Зигана, но безрезультатно! Она положила толкушу обратно в карман и встревоженно взглянула на стоявшего рядом Ашму…
Томас открыл глаза. На потолке дрожали двойные желтые блики, преломленные в стекле иллюминатора. Это солнечные лучи отражались от морской поверхности и проникали в каюту.
«Стало быть, утро», – подумал юноша и взглянул на соседний диван. Шамана не было. Томас тоже встал, оделся и вышел на палубу.
Восходящее светило висело над бушпритом и окрашивало судно в оранжевый цвет. Вокруг простиралась бескрайняя лазурная гладь, только вблизи искаженная легкой рябью. Солнечные лучи падали на нее, и она наполнялась нежной зеленью. От борта уходила волна и растворялась вдали, меняя цвет с нежно-зеленого на синий. Небо до самого горизонта было безоблачным и высоким. В корму дул попутный ветер, и стрела легко скользила по морской поверхности. Ничто не предвещало ненастья.
На баке было людно, там собрались пираты, и каждый занимался своим делом. Поднявшись на ют, Томас увидел шаманов. Старший стоял у заграждения и тревожно смотрел на север.
– Что вы там рассматриваете? – спросил юноша.
– Хозяин планетных духов потревожил. Ураган собирается.
– Он что, решил нас потопить?
– Нет. Духи нас не затронут, лишь слегка крыльями коснутся, что только ускорит ход судна. Меня беспокоит другое: передняя мачта может не выдержать напора. И еще…
Донесшиеся крики с палубы прервали шамана:
– Виман! Виман!
Шаман, взглянув вверх, сощурил глаза, повертел головой. Томас разглядел высоко в небе крохотную серебристую точку. Она приближалась, нарастала.
– Нас ищут, – сказал шаман, не спуская глаз с точки.
– Что это?! – неожиданно раздался крик молодого шамана.
Томас взглянул на него, тот показывал рукой на север. Оттуда стремительно неслись облака.
Вахтенный на вантах тоже заметил их и закричал что есть мочи:
– Вижу ураган! Ураган идет!
Северян подбежал к ограждению ахтердека, крепко сжал ладонями перила. На севере небо быстро чернело. По волнам бежали белые барашки. Усиливающийся ветер бросал в лицо соленые брызги. От его порывов стрела заскрипела и слегка наклонилась.
– Паруса к ветру! – закричал капитан. – Зарифливать грот! Штормовой на фок! Стакселя убрать!
Засвистела боцманская дудка, замелькали голые спины пиратов. Ветер все свежел, поднялась волна. Судно клонило из стороны в сторону. Появились высокие волны с пенными гребнями. Нос стрелы время от времени проседал, и тогда над форштевнем взрывался фонтан брызг.
Капитан подошел к шаману.
– Откуда взялся этот чертов ураган?! – озлобленно крикнул он. – Угробит!
Шаман рыбьими глазами посмотрел на Северяна.
– Это не ураган, отголосок. Настоящий ураган бушует там, – шаман ткнул рукой куда-то за корму.
Капитан заскрипел зубами:
– А если мачта не выдержит?
– А ты не ставь на нее парус. Одного, думаю, достаточно будет. Погони теперь можно не опасаться. Хозяин знает дело!
– Я штормовой поставил…
– Я бы вообще снял.
– Подумаю, – буркнул Северян.
Он понимал разумность совета шамана, но самолюбие противилось выполнить его.
Обстановка на море между тем быстро менялась. Волны делались круче, превращаясь в свинцово-зеленые валы. Их гребни становились более четкими, с них длинными полосами слетала пена. Она покрывала склоны, достигала подошв.
Когда, наконец, Северян решился выполнить разумный совет, неожиданно резкий порыв ветра положил стрелу на бок. Корпус жалобно заскрипел, паруса беспомощно захлопали.
Налетевший порыв так же внезапно стих, как и начался, но лишь для того, чтобы ударить с большей силой. Этого удара фок-мачта уже не выдержала: зловеще затрещав и порвав такелаж, она повалилась за борт. Судно вздрогнуло, и накренилось на нос.
Северян застыл от неожиданности. Когда оцепенение прошло, он остервенело закричал:
– Трави грот! Руби рангоут! Руль к ветру!
Пираты бросились выполнять команды: одни спускали парус, другие топорами рубили тросы, соединявшие остатки фок-мачты с судном. Рулевые лихорадочно завертели штурвалом, стрела медленно повернулась к ветру кормой. Теперь волны тяжело ударяли в нее и, осыпая брызгами ахтердек, катились дальше.
Шаман, не обращая внимания на брызги, задумчиво смотрел на запад. Там клубящаяся тьма ощетинилась молниями, крутили длинные хвосты смерчи. Они беззвучно яростно сталкивались, завивались и разлетались в стороны.
Постепенно молнии стали сверкать реже, смерчи, поумерив пыл, исчезли. Мгла, окутавшая горизонт, начала светлеть, и только рваные облака еще напоминали о жестокой схватке стихий. По мере того как прояснялся горизонт, стихал и ветер. Следом за ним успокоилось и море, по волнам вновь побежали барашки. Рваные клочья в небе сменились плотной серой пеленой. В ней что-то гудело, словно недовольный шмель, и временами сверкали в глубине зарницы.
– Ну, вот и все, – тихо проговорил шаман и поискал глазами напарника.
Найдя, дернул того за рукав, увлекая к трапу.
Шаманы спустились на нижнюю палубу и остановились под ахтердеком. Ветер переменил направление и снова подул с запада. На палубе суетились пираты: заводили шкоты, натягивали фалы.
Старший, поглядывая на них, прошептал:
– Нужно делать ноги!
Молодой шаман вопросительно взглянул ему в глаза.
Старший пожал плечами:
– Хозяин снова петуха пустил. Чуяло мое сердце, что все так закончится.
– Лодка за кормой на привязи была, – растерянно произнес молодой шаман, – если не оторвало.
– Лодка, говоришь? Давай глянем.
Шаманы растворились в темном проходе. Они спустились в трюм и прошли в сторону кормы, где располагалась шкиперская. На двери висел замок. Старший внимательно осмотрел его, довольно хмыкнул, достал из кармана кусок проволоки, поковырялся в замке и открыл его.
Молодой шаман посветил в дверной проем каучуковым факелом. Там царил полный беспорядок. Переступая через бухты с тросом, шаманы подошли к задраенному кормовому люку, открыли его и сразу увидели полузатопленную шлюпку. Она была привязана полудюймовым пеньковым тросом к скобе.
– А ты говоришь, оторвало! – глянул старший шаман на товарища. – Сейчас вычерпаем воду, прижмем к борту, а когда подоспеет погоня, никому уже не будет дела до нас…
Шторм улегся. Смерчи словно поднявшие хвост коты растворились. О них напоминали лишь остатки зловещих туч, но и они скоро рассеялись. Одно время казалось, что вот-вот гигантский перекрученный черный жгут, полыхающий синим огнем, наскочит на «Тиамат», но всякий раз неведомая сила отводила его в сторону.
Хотя ветер был свежий, капитан дал команду ставить полные паруса. Последним распустился марсель. Замершее в ожидании своей судьбы дхау вновь ожило и стремительно понеслось по волнам.
После полудня с марсовой площадки вахтенный крикнул:
– Вижу парус, прямо по курсу!
– Какой парус? – спросил капитан.
– Белый парус, белый!
Капитан взглянул на брата Зигана.
– Возможно, сменили, – ответил тот, вытащил зрительную трубу и стал всматриваться в указанном направлении.
– Это стрела, – сказал он через некоторое время, – но с одной мачтой.
– С какой?
– Центральной. С гротом или как это у вас называется?
Капитан улыбнулся.
– Все правильно. С гротом. Стало быть, Северян таки фок потерял, – и повернувшись к рулевому, спросил: – Скорость?
– Двадцать пять узлов.
– Скоро догоним. Эй, на палубе, прибавить паруса! Ставить грот-стаксель и верхний кливер!
Заскрипели тали, на вантах показались матросы. Они крепили снасти стакселя, по штагу30 полз вверх треугольный кливер. Паруса наполнились ветром. Капитан глянул за корму, там пенился оставляемый дхау след. Судя по его состоянию, скорость его возросла. «Лишь бы ветер не подкачал», – подумал он и осмотрел небосвод.
Брат Зиган, угадав мысль капитана, произнес:
– Не беспокойтесь, ветер долго будет попутный.
Судно у горизонта медленно приближалось. Когда его утонченные обводы стали видны невооруженным глазом, из трюма показались братья и начали разминаться на палубе, готовясь к предстоящей схватке. На стреле тоже времени не теряли даром, пираты разделились на две неравные группы. Одна, вооруженная арбалетами, поднялась на ахтердек, там устанавливали щиты. Другая, более многочисленная, столпилась у фальшборта и, наблюдая за приближением «Тиамат», подбадривала себя криками и потрясанием сабель.
Брат Зиган рассматривал в зрительную трубу пиратов. Заметив группу арбалетчиков, спросил капитана:
– Как твои парни обращаются с луками и арбалетами?
– Неплохо! В чем проблема?
– Появилась небольшая. Взгляните на ахтердек! – и протянул капитану зрительную трубу.
Тот некоторое время разглядывал пиратов.
– Это не проблема, – сказал он и указал на марсовую площадку, где скучал вахтенный. – У нас по высоте преимущество.
Бахрей тоже посмотрел в трубу, но увиденное особой радости ему не доставило. Его с утра мучила хандра, и он воспринимал все в сером цвете. К тому же в суете, которая предшествует бою, от него мало было толку. Поэтому торговец, вернув зрительную трубу брату Зигану, ушел в свою каюту.
Тем временем капитан, склонившись над нижней палубой, крикнул:
– Боцман!
Немного угловатый боцман отделился от столпившихся у фальшборта матросов и преданным взором посмотрел на него.
– Лучших стрелков на марсовую площадку, – отдал команду капитан. – Их задача – нейтрализовать арбалетчиков, чтобы и носа не высунули из своих укрытий! И еще. Всех свободных от вахты – в трюм, нечего под стрелы подставляться, да и не представление это.
Вскоре палуба наполовину опустела. На марс поднялась группа лучников, одетых в кожаные доспехи и металлические шлемы.
«Тиамат» приблизилась к судну пиратов на арбалетный выстрел, и сразу с его ахтердека устремились к дхау болты. Одни глухо ударили в борт, другие пытались дырявить морскую поверхность. Поняв, что поспешили, пираты стали выжидать, когда расстояние между судами еще сократится.
Следующий залп уже был точнее, но он не принес никому вреда, потому что все находящиеся на палубе спрятались за заранее установленными на вантах деревянными щитами.
Пираты успели дать еще несколько бесполезных залпов, пока им не ответили лучники с «Тиамат». Они не столько пытались попасть в кого-либо из арбалетчиков, сколько расстраивали их планы и заставляли прятаться за укрытием. Пираты отвечали наугад.
Когда расстояние до стрелы составило менее корпуса, боцман яростно засвистел в дудку. Матросы расшкоторили стаксели, и те серыми полотнами бессильно заполоскались в воздухе. Следом забился на ветру и фок. Рулевой завертел штурвал. В результате дхау навалилось своей тяжестью на корпус стрелы. Заскрипели сброшенные заранее за борт кранцы, в воздух полетели крюки.
Два борта опоясались паутиной тросов, и сразу же одновременно с обеих сторон началась атака. Сначала были брошены деревянные трапы и, едва они коснулись фальшбортов, по ним навстречу друг другу устремились два неудержимых потока вооруженных людей: пираты, отчаянно крича, братья – молча. Эти потоки столкнулись, замерли, возбужденно гудя, и стали отползать к «Року». Разношерстную толпу пиратов теснили люди в серебристых кольчугах. Вскоре бой перешел на палубу…
Томас под присмотром шаманов сидел в каюте. В иллюминатор было хорошо видно, как неумолимо приближалась «Тиамат». Он обратил внимание, что знакомые ее очертания несколько изменились: бушприт стал длиннее, и на нем теперь умещалось не два, как раньше, а три кливера. Грот-мачта тоже стала больше, и на ней теперь на самом верху пузырился прямой парус. К вантам были привязаны длинные трапы, за которыми прятались одетые в кольчуги люди.
– Пора, – сказал, вставая с кушетки, старший шаман.
Томас вопросительно взглянул на него, но не пошевелился.
– Ты что разлегся? – шаман подошел ближе. – Не видишь, пора уносить ноги!
– Я никуда уносить ноги не собираюсь, – медленно, четко выговаривая каждое слово, процедил юноша.
Шаман усмехнулся:
– Я думал, ты умнее.
Он вышел из каюты, оставив открытой дверь, через которую Томас мог видеть суетящихся на палубе пиратов.
Вскоре шаман вернулся в сопровождении пирата с несуразно длинными руками. На перевязи у него болтался узкий меч в дорогой оправе, который он, по всей видимости, позаимствовал у какого-то купца.
– Ты еще не передумал? – оскалился шаман.
Томас молча встал, последовал за шаманом. Пират шел сзади. Оказавшись в коридоре, юноша остановился и повернулся к конвоиру. Тот взмахнул рукой, пытаясь толкнуть Томаса в плечо. Юноша отклонился и, улыбнувшись, дерзко глянул ему в глаза.
Выходка Томаса пирату не понравилась. Он презрительно ухмыльнулся и без размаха ткнул того кулаком в лицо, но не попал. Юноша присел, нырком ушел влево и, вставая, нанес удар в челюсть, вложив в него свой вес тела.
Голова пирата запрокинулась, и он рухнул на палубные доски. Томас нагнулся над потерявшим сознание противником, снял с него перевязь с мечом и надел на себя. Едва он успел проделать это, как по сумрачному коридору загрохотали башмаки. Это один из подельников сраженного, заметив произошедшее, спешил на помощь. В руках у него поблескивала короткая абордажная сабля.
Томас выхватил меч и изготовился. Пират напал первым. Короткая сабля давала ему преимущество в тесном коридоре. Юноше приходилось лишь уворачиваться, его длинному клинку мешали то потолок, то стены.
Пират до того осмелел, что на мгновение открылся. Томас сейчас же воспользовался представившейся возможностью. Он мгновенно приблизился к противнику на расстояние вытянутой руки и нанес тому сокрушительный удар в челюсть тяжелой рукоятью меча. Клинок жалобно зазвенел, ударившись о шляпки кованных гвоздей на потолке коридора.
Пират оказался крепким орешком. Удар не свалил его, а лишь на время обездвижил, но и этого времени хватило Томасу, чтобы отскочить назад и глубоким выпадом поразить противника в грудь. Тот удивленно широко открыл глаза и насел всей тяжестью на лезвие меча.
Сзади сдавленно кашлянули, юноша оглянулся. Шаманы, не ожидавшие подобного исхода, медленно пятились к отрытому люку. Томас дернул меч, но клинок, застрявший в теле пирата, не поддался. Тогда он отстранил правую руку немного в сторону и напряг волю. Кончики пальцев легко защипало.
Старший шаман, заметив язычки голубого пламени на ладони Томаса, дернул молодого, и они вместе, мешая друг другу, начали торопливо спускаться в трюм. Разряд маны, ударивший над их головами, только ускорил их движение.
Томас подошел к опустевшему люку, заглянул в него: глухо доносились из темноты трюма торопливо удаляющиеся шаги. Томас резко захлопнул крышку, задвинул засов и, вытащив меч из тела пирата, поспешил на палубу, где уже вовсю шел бой.