– Не так уж мало, – начал Вандер. – Можно точно сказать, что все три храма являются вспомогательными по отношению к центральному. Правда, не совсем ясно их предназначение, да это и неважно сейчас.

– Откуда такой вывод?

– Во-первых, действующая система освещения. Восстановлена она была сравнительно недавно. До этого дравиды, сделавшие гробницу в одном из залов, пользовались факелами. В этом храме своего источника минеральной маны, по всей видимости, нет, а если и был, то проходы к нему давно завалены. Поэтому мана подается из центрального храма. Значит, там запущена электрофорная машина. Для каких целей? Во всяком случае не свои захоронения освещать.

Во-вторых, кто-то явно не желает нашего проникновения в центральный храм. Сначала атака храмовых воинов, а когда атака не удалась – взорвали туннель. Значит, что-то хотят скрыть. Что-то очень важное.

– А как мы можем попасть в центральный храм?

– Пока не знаю. Храм лежит в районе деревни дравидов. Вполне возможно, что оттуда имеется проход. Но это только догадка. Да и как пройти в деревню? Не вырезать же для этого всех дравидов!

– М-да, – задумчиво произнес Ю’Винтин. – Действительно… А может быть, Сорос что-то знает?

– Вот и я об этом говорю. Настала пора познакомиться с Соросом. Потревожим его уединение?

– Кого возьмешь с собой? Как я понимаю, разрушение туннеля свело угрозу нападения на наш лагерь Аль-Галимом и его компанией на нет. Поэтому Ангар мог бы выделить тебе несколько стражей.

– Нет. Пойду один. Так легче.

– Как скажешь. Когда собираешься?

– С утра пораньше и пойду. А сейчас, уважаемый Ю’Винтин, не могли бы вы прочитать нам с Томасом продолжение текста о гибели последних земель Альт-Ланды?

– Почему не почитать? Почитаем, – ответил Ю’Винтин и, найдя нужный пенал на столе, вынул манускрипт, развернул и начал читать:

«Когда Цари собрались, воды уже двинулись. Но народы уже пересекли сухие земли. Они были уже за пределами уровня воды. Цари их настигли в своих виманах и повели их в Земли Огня и Металла (Восток и Север).

Метеоры пали ливнем на земли черноликих, но они спали. Говорящие звери были спокойны. Владыки недр ожидали приказов, но они не пришли, ибо властелины их спали. Воды поднялись и покрыли долины от одного конца Земли до другого. Плоскогорья остались сухими и лоно Земли (земля антиподов) тоже. Там обитали те, кто спаслись: люди желтого лика и прямого глаза (открытые и искренние люди). Когда Владыки темного лика проснулись и вспомнили о своих виманах, чтобы спастись от поднимающихся вод, они увидели, что те исчезли.

Уводимые народы были так многочисленны, как звезды Млечного Пути. Подобно тому, как змий-Дракон медленно развертывает свое тело, так Сыны людей, уводимые Сынами Мудрости, развернули ряды свои, и распространились, и расширились, подобно несущемуся потоку пресных вод. Многие убоявшиеся среди них погибли на пути. Но большинство было спасено.

Некоторые из более могущественных магов, "темные ликом", проснувшись раньше других, начали преследовать тех, кто "ограбил" их и кто находился в последних рядах. Преследователи, голова и грудь которых поднимались над водою, гнались за ними, пока, наконец, не настигли их воды, и они не погибли все, до последнего человека: почва опустилась под их ногами и земля поглотила тех, кто осквернил ее.

Так последний остаток Альт-Ланды – остров Датия – погиб от вод снизу и от огня сверху. Великая Гора не переставала изрыгать пламя.

"Огоньизрыгающее Чудовище" осталось одиноким среди развалин злосчастного острова…»

Рано утром Вандер покинул храм. Дошел до хижины Леслава, заглянул в нее. Леслав спал, свернувшись калачиком и подложив сложенные вместе ладони под щеку.

Вандер дождался, пока не возведут переход над протокой, и быстро зашагал вверх по тропе. Через полчаса он был уже у стен Старой крепости.

Солнце еще не взошло, и легкий туман тянулся рваными пластами от реки по поляне в сторону восточных ворот, клубился во рву. Потемневшие бревна стен угрюмо смотрели пустыми бойницами. Казалось, лагерь вымер, до того он был тих и безжизнен. Решетки ворот опущены, створки закрыты наглухо. Ничто не изменилось в нем со вчерашнего вечера.

В ущелье было сумрачно и неуютно, где-то впереди выли волки, жалуясь на свою судьбу. У выхода из ущелья Вандер заметил целую стаю. Он запустил для острастки огненные шары, ударив ими по скальному карнизу. Брызнувшие огненные искры и каменное крошево распугали их. Волки, поджав хвосты, словно псы, убежали на террасу, нависающую над ущельем. Они обиженно пялились на Вандера, провожая его тревожными взглядами.

Дойдя до разрушенной сторожевой башни, Вандер задержался около нее, раздумывая, куда направиться дальше, и пытаясь сориентироваться по мысленно воспроизведенному ранее виденному ландшафту. Цель – башня Сороса. Находится она возле озера. К озеру можно попасть, идя вдоль русла реки. К реке – от деревни дравидов.

Вандер пошел по тропе, ведущей к деревне. Тропа, петляя и прячась в каменистых складках, вывела в конце концов к неширокой долине, поросшей невысоким лесом. Здесь росли исключительно лиственные породы деревьев. Правда, попадались и сосны, но преобладали ольха, дуб и клен. Набирал силу шиповник, перемешанный с терновником.

Когда между деревьями стал проглядывать частокол изгороди, тропа, по которой шел Вандер, раздвоилась. Одна ее часть свернула вправо, другая продолжала свой путь к деревне.

Вандер свернул направо и спустя некоторое время оказался на обрыве. Внизу бесшумно струилась река. Несколько гигантских шмелей гонялись друг за другом, тяжело проседая над водой.

Тропа здесь заканчивалась, упиралась в тесаные доски висячего моста, цепной лентой зависшего между крутыми берегами. Доски были равномерно уложены на пеньковые канаты и связаны тросом. Конструкция казалась непрочной, готовой в любой момент обвалиться. Все усугублялось еще тем, что сооружение, называемое мостом, было лишено перил или хотя бы их признака. Мост при каждом шаге подозрительно раскачивался, и приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы не оказаться в реке.

Вандер перешел мост и направился к видневшемуся входу в ущелье. Здесь он остановился. Тропа снова раздваивалась: одна часть вела в ущелье, другая огибала невысокие скалы.

Из глубины ущелья доносились тяжелые гулкие шаги, словно кто-то колотил гигантским молотом о каменное ложе ущелья. Шаги приближались, а вместе с этим возрастала и сила их удара. Вибрировала земля. Неожиданно звук шагов стих.

Вандер вошел в ущелье, с любопытством заглянул за поворот. Там, шагах в тридцати, стояло каменное чудище. Оно было похоже на грубо слепленного неумелой детской рукой глиняного человечка, но только огромных размеров. Это был голем.

Высота этого изваяния превышала десять футов. Круглая голова, туловище и конечности – так выглядело это творение. Каждая конечность состояла из двух частей, что обеспечивало голему большую свободу действий. Глаз или других органов зрения у него не было, тем не менее каким-то непонятным образом он мог ориентироваться. Постояв с минуту, голем развернулся и загромыхал в обратном направлении.

Вандер никогда раньше не видел голема, но знал о них достаточно. Изготовление их было очень трудоемким. Сначала нужно было сделать тело каменного истукана. Для простоты обычно подбирали подходящие камни и укладывали их рядом так, чтобы создать требуемую фигуру и чтобы не было лишних сочленений.

Создавался мыслеобраз и «натягивался» на каменную форму. Этот мыслеобраз служил волевой основой будущего истукана и одновременно определял очередность его действий, был его своеобразной программой.

Затем для оживления каменной формы вызывался элементал¹³, заключался в эфирный кокон и запечатывался там волевым приказом. Это искусство было подвластно только сильным магам, так как элементалы подчиняются лишь в двух случаях: добровольно или превосходящей их силе.

Добровольно они подчинялись только магам, высоко стоящим в своем духовном развитии, с чистым сердцем, претворившим свои человеческие страсти в высшие устремления. Он служили им, как служат человеку его ноги, руки, пальцы, органы и составляющие их клетки.

Чернокнижники и некроманты как правило используют в создании големов духов умерших животных, растений, иногда человека, ибо искусство ментального программирования было им недоступно, и только шаманы, постигшие астра-видью, пробуют свои силы в этом.

Однако все насильники рано или поздно сталкиваются с не разрешимой для них проблемой. Стоит их воле хоть немного ослабнуть – и уже ничто не способно удержать их создания от искушения уничтожить своих создателей. Насилие, как говорится, всегда порождает ответное насилие. Особенно, когда насилие производится в сугубо эгоистических целях.

Уничтожить голема было нетрудно, если правильно определиться с выбором оружия. Мечи и стрелы, конечно, против каменного истукана бесполезны. Тут в самый раз подходит молот и разные типы катапульт. Достаточно нарушить целостность формы – и сущность, одушевляющая голема, тут же покинет свою темницу.

Вандер не стал сражаться с каменным истуканом, чтобы расчистить себе дорогу. Сделал он это не потому, что считал данный поступок ниже своего достоинства. Вовсе нет. Освободить заключенную в каменную темницу душу, может быть, было даже похвально, если, конечно, эта душа не сидела там добровольно. Просто он не хотел идти на поводу создателя голема. Ибо, создавая данную сущность и помещая ее сюда, создатель явно преследовал какую-то цель, кроме своей защиты, разумеется. Уничтожить голема – значит принять вызов его хозяина. Этого Вандеру пока не хотелось. Сначала нужно познакомиться с хозяином. То, что голема создал Сорос, Вандер не сомневался. Поэтому он оставил тропу, по которой громыхал каменный истукан, хотя она и вела прямо к башне мага, а пошел по другой, ведущей вдоль скал к озеру. Невысокие скалы шли уступами. При определенной сноровке и желании на них вполне можно было взобраться.

Дойдя до озера, Вандер осмотрелся. Башня Сороса стояла прямо над обрывистым берегом близко к скалам. Они тесно громоздились с ее левой стороны. Вершины смыкались, образуя гребень, который был вровень с одним из выступов на башне. Эти выступы напоминали или клыки, или опущенные лепестки цветка раскрывшегося бутона.

«Скорей всего это клыки», – думал Вандер, высматривая в скальном массиве удобное место для подъема. Вскоре он заметил узкую террасу в шести футах над головой. Выше ее еще одна терраса, далее – еще. Здесь было самое удобное место для подъема.

Вандер разжал правую ладонь. Сильный вихрь подхватил его и осторожно поднял к первой террасе. На следующую террасу он взобрался уже сам. Так он достиг скалистого гребня.

Конец треугольного выступа располагался футах в семи от места, где стоял Вандер, на высоте вытянутой руки. Недолго думая, послушник прыгнул, вихрь подхватил его. Руки Вандера коснулись поверхности плиты. Она оказалась холодной и шершавой на ощупь.

Вандер покрепче ухватился за край выступа, подтянулся, забросил ногу на плиту, а затем влез сам. Прошел по клинообразной плите к треугольному проему в куполе башни.

Выступ расширился, за ним находилась круглая площадка, накрытая сверху куполом. На площадке начиналась винтовая лестница и круто уходила вниз.

Спустившись по лестнице, Вандер попал в полутемный коридор. В коридоре находилось несколько дверей. Одна была открыта, словно приглашала войти.

В библиотеке, спиной ко входу, за конторкой стоял высокий худощавый маг: сине-красная мантия, черные волосы до плеч, несмотря на почтенный возраст. Перед ним лежала какая-то книга. Казалось, он был настолько поглощен чтением, что не замечал ничего происходящего вокруг. Только в это плохо верилось. Вандер чувствовал его внимание.

Послушник постоял с минуту в немом ожидании, рассматривая сводчатый потолок, стеллажи с книгами у стен. Когда минута прошла и все осталось по-прежнему, понял, что право первого хода предоставляется ему, и деликатно кашлянул. Маг обернулся.

Глубокопосаженные глаза глянули на Вандера из-под нависших бровей. Цепкий сильный взгляд метнулся снизу вверх по его фигуре и потух. На старческом лице мага вспыхнуло легкое недоумение.

– Ты кто? Как ты сюда попал?

– Я? Вандер. А вы, должно быть, Сорос?

– Да, я Сорос, верховный маг, мастер объединенной школы. Ты зачем сюда пришел? Я никого не желаю видеть. У меня много работы и мало времени для пустых разговоров.

– Понимаю. Поэтому вы поместили в ущелье перед башней голема. Значит, чтобы вам не мешали… А я по наивности решил, что вам интересно будет узнать, что в последнее время произошло под куполом.

Глаза мага превратились в узкие щелки, большой слегка крючковатый нос заострился. Морщинистое лицо разгладилось. Он с нескрываемой ехидцей в голосе спросил:

– Что такое интересное произошло, чего бы я не знал, и что заставило тебя карабкаться по скалам в башню?

– Многое, – проговорил Вандер, подходя к столу и садясь на скамью.

Глаза мага внимательно наблюдали за ним. На его узких губах появилась и застыла легкая усмешка:

– А мне нравится твое нахальство… А может, это уверенность?

– Уверенность в чем?

– В своих силах.

– Ну, не настолько же я наивен, чтобы тягаться с таким сильным магом, как вы. Стоило за этим сюда тащиться. Просто устал. Пока добрался сюда… Все-таки пришлось лезть по скалам.

– А что ж по дорожке не прошел? Ах да! Голем. Что же ты его не уничтожил? Не смог или не захотел?

– Не смог. Кто ж на големов с мечом ходит?

– Это смотря с каким мечом. С таким, как у тебя за спиной, думаю, ходят. Кстати, где ты его взял?

– Если скажу, что нашел, – не поверите?

– Почему? Найти можно во многих местах. Например, в храме на болоте, в его запасниках. Ведь ты у Ю’Винтина обосновался?

– А вы, я гляжу, хорошо осведомлены для отшельника. А знаете, что Аль-Галим ушел из лагеря вместе со своими приспешниками?

– Слышал. А что за церемонию он там устроил?

– Пытался вызвать Свапти. А если точнее, пытался убить под этим предлогом Ю’Винтина и захватить власть в лагере, но, видно, не судьба…

– Гм, интересные подробности. Думаю, не Ю’Винтин ему был нужен и тем более не власть в лагере.

– А что?

– Твой меч. Все остальное только досадные помехи в достижении цели.

– Цели? Вам известны его цели?

– Об этом как-нибудь позже. А сейчас не мог бы рассказать, что мне еще не известно?

– Думаю, вы не знаете, что маги покинули Гордона и ушли в Свободный.

– Что ты говоришь? А как же верность королю?

– С верностью у них все в порядке. Обрушилась Старая шахта, а Гордон решил захватить Новую. Те воспротивились, и это чуть было не стоило им жизни. Двое убиты, двое ранены. Я как раз в это время вел караван носильщиков в поселок мимо Старой крепости. События разыгрались прямо у меня на глазах.

– Я всегда говорил Каллисто, что этим уголовникам нельзя верить. Да, кстати, как он?

– Был сильно ранен. Болт арбалета пробил со спины легкое, но Добемир сделал операцию, и теперь он вне опасности.

– Гордону удалось захватить шахту?

– Да.

– Это единственная хорошая весть, которую ты принес. Теперь этим недоумкам, я имею в виду магов из Свободного, не удастся взорвать люцидий. Не хватит критической массы.

Сорос на мгновение задумался, пожевал губами и осторожно спросил:

– Это дело рук Аль-Галима?

– Похоже на то. Имеются сведения, что о тайной тропе к Новой шахте Гордону поведал именно он. Да и Старую шахту взорвал тоже.

– Гм. Единственно правильное, что он за это время сделал, – сказал Сорос, и Вандер заметил, что при этом глаза у него гневно блеснули.

«А Сороса и Аль-Галима что-то связывает, – подумал Вандер. – Но что?»

Сорос надел на себя маску безразличия, только глаза продолжали цепко держать гостя в поле зрения.

«А он держится неплохо, – думал маг. – Хорошая школа».

– Насколько мне помнится, у Каллисто был ученик, – проговорил Сорос после минутной паузы. – Способный мальчик. Я бы с удовольствием занялся его обучением.

– К сожалению, опоздали, – улыбнулся Вандер. – Каллисто попросил меня быть его наставником.

– В самом деле? Единственное разумное решение этого тупицы. Ну, кажется, я узнал достаточно. Надеюсь, не только это привело тебя сюда?

– Совершенно верно. Я узнал от Каллисто, что вы удалились в эту пустынь, чтобы изучить природу силы, вмешавшейся в возведение купола. Как ваши успехи?

– Гм, действительно. Я говорил магам, что сила, с которой мы тогда столкнулись, была никому не ведома. Она не относится к силам, изучаемым школами объединенной магии, поэтому необходимо поискать ее в запретной черной магии. Но это оказалось пустое.

– Даже так?

– И объединенная школа, и запретная магия – это все подразделы современной магии, зачастую поверхностной. Оказалось, что природа этой силы уходит корнями в древнюю магию дравидов, поэтому я стал изучать их историю и культуру.

– И как успехи?

– Кое-что удалось обнаружить. Недаром я ушел в земли дравидов. Это очень древний народ, и ему известны многие секреты, которые утратила, к тому же безвозвратно, современная магия. В их хранилищах осталось много книг и манускриптов древнейших эпох.

– Но…

Сорос усмехнулся.

– Понимаю твою озабоченность. Скажу, чтобы прояснить ситуацию. Мне потребовалось много времени чтобы получить доступ в библиотеки шаманов.

– А как же язык?

Сорос изобразил на лице что-то вроде улыбки.

– В наше время, молодой человек, образование было намного лучше, чем в нынешние времена. Тогда еще учили языку начал. Каждый хоть немного уважающий себя маг должен был знать этот древний язык.

– Понимаю. Продолжайте.

– Дравиды не так ужасны, как о них гласит молва. По сути они дети, большие дети. Торговцы Арьяна хорошо нажились в свое время на них.

– Они торговали с дравидами?

– А почему бы нет? Торговец есть торговец. Ради выгоды он будет торговать хоть с чертом, ведь не только королю обменивать руду на продукты у уголовников.

– А я-то думаю, чем вы тут питаетесь? Вас дравиды подкармливают?

– Разве магу много надо? Горстка риса в день.

– Понимаю. А как насчет куска хорошо прожаренного дронта?

Сорос скривился.

– Будем считать, я неудачно пошутил, – сказал Вандер. – Лучше вернемся к тому, что вам удалось найти.

– В древних пророчествах дравидов сказано, что настанет день и придет избранный и освободит их от Уруша.

– Уруша?

– Да, бога возмездия, переводится как «разрушающий».

– Интересно.

– Я тоже сначала не придал этому значения, но потом сообразил, что божество, о котором говорилось в легендах, самое что ни на есть натуральное.

– В самом деле? И где этот бог находится?

– В храме под деревней.

– В храме под деревней… Вы загадки загадываете, уважаемый Сорос. Боги на небесах живут, насколько мне помнится, и они бестелесные.

– Все может быть, – Сорос потер ладони, словно они озябли. – Думаю, вам известно, что видимый мир не есть мир полный. Что кроме видимого мира существует еще мир тонкий, или невидимый. Существует в том же объеме пространства, что и мир видимый. Вот этот невидимый мир древние и называли небесами. Так, впрочем, считают и некоторые ныне здравствующие школы магии.

– Допустим.

– Так вот, у дравидов был и сейчас остается целый пантеон богов, и все они, за исключением высшей Троицы, принадлежат этому миру. Другими словами, они живут со своими богами бок о бок. Они им поклоняются, и те им помогают.

– Понимаю.

– Однако в глубокой древности произошел инцидент. Для устрашения своих соплеменников шаманы решили создать Уруша. Они воззвали к Кришаку и наделили его телесной формой. Но воссозданный бог оказался строптивым, он убил своих создателей.

– А при чем тут легенды и купол?

– Как показали мои исследования, сила, вмешавшаяся в возведение купола, сосредоточена в храме. Дравиды, живущие в деревне, мало соприкасаются с шаманами храма. Поэтому что там происходит, неизвестно, хотя… – Сорос на мгновение задумался. – Есть один дравид, бывший шаман, или «сын духов», изгнанный из храма как еретик.

– Еретик?

– Да, такое случается у дравидов. Его зовут, – Сорос пожевал губами, посмотрел в потолок, – Ур-Кши. Я хочу, чтобы ты повидался с ним и узнал все что можно.

– Где его можно найти?

– Он поселился на горе в руинах древней крепости.

– Хорошо. У меня попутный вопрос. Для чего вы поставили голема на проходе к башне? Опасаетесь кого? Или вам угрожают?

Сорос пожал плечами.

– Не угрожают, но досаждают. То одни маги, то другие засылали ко мне посыльных. О чем мне с ними говорить? Только время впустую терять, а его и так нет. Вот и поставил, чтобы отпугивал. Кому нужно, он и так пройдет – ты ведь прошел? Не совсем как планировалось, но прошел? Правда, была еще причина, но об этом после.

13. Элементал – стихийный дух. Не нужно путать с элементарием – духом умершего животного, растения, иногда человека. Насильно используют элементарий в своих темных делах чернокнижники и некроманты.