Незаконнорожденный. Книга 2. В мире птицы мохо

– Это наша, – показал на ходу на одну из лодок скандинав и добавил: – ее не трогать!

Беглецы на короткое время бросились к другим лодкам, а затем быстро забрались в свою, разобрали весла и оттолкнулись от пирса. Привычных им уключин на лодке не было, пришлось стать на коленки, разбившись поровну вдоль каждого борта, и по команде Орагура синхронно делать каждый гребок. Тяжеловато пришлось Олионе, не привычной к гребле, но ее с успехом заменял скандинав, находившийся у этого же борта и гребущий один за двоих.

Лодка еще не успела выйти из бухточки, так как гребцы еще приноравливались к управлению ею, как сзади раздался торжествующий вой преследователей, выскочивших на пирс, сменившийся затем воплями, в которых по интонации легко угадывались крики проклятия – все оставшиеся лодки оказались с прорубленными во многих местах днищами и быстро заполняющимися водой.

Беглецы весело переглянулись друг с другом и налегли на весла. Озеро, находящееся позади храма, издали казалось со спокойным зеркалом воды. На деле же оказалось, что оно является составной частью быстрого горного потока, вливающегося в озеро, стремительно проносящегося по его поверхности и уносящегося в залив и дальше в море.

Едва лодка вышла из бухты, как ее тут же подхватило стремительное течение и повлекло в темноту, в сторону горящего города. Пожары служили прекрасным ориентиром. Грести не надо было, погони не было видно. Оставалось только следить за направлением движения, слегка опуская в воду весла и направляя лодку поближе к левому берегу.

Теперь люди окончательно пришли в себя и начали делиться пережитым. Пирт с помощью гвардейцев рассказал о том, что видели они в кубическом здании, о вихре в большом зале, унесшем фигуры в капюшонах. О том, что им удалось захватить магический шар и что он находится в рюкзаке у Лептаха. Все тут же захотели посмотреть на него, ведь вблизи его никто, кроме Пирта, не видел. Этому категорически воспротивилась Олиона.

– Мы на воде, – сказала она, – а если, когда вы будете держать шар, мы на что-нибудь натолкнемся, шар может упасть в воду, утонуть и пропасть. А он очень нужен моему многострадальному народу.

С ней все вынуждены были согласиться и отложить осмотр шара до лучших времен.

С еще большим вниманием скандинав слушал Пирта, когда тот рассказывал про странных черных одинаковых воинов, вооруженных металлическим оружием, выходящих из кубического дома.

– Похоже, что мы здорово разворошили муравейник, – сказал он, покрутив головой, – как ты думаешь? – обратился он к Орагуру.

– Я думаю, что не просто здорово, а очень даже сильно, раз они откуда-то перебрасывают сюда солдат, – в раздумье сказал Орагур, – и, похоже, что солдат не простых, а, судя по описанию, воинов Демона ночи. И вот что странно во всем этом. Когда убили Пиригона, жрец говорил о том, что миркутянская армия направляется к тропе через болото. Но мы знаем, что жрецы пока не в состоянии с помощью колдовства переправлять большие массы солдат. Значит, и воины Демона ночи тоже должны были отправиться пешим порядком с миркутянской армией, чтобы сберечь колдовские силы храмовников. Но здесь случилось что-то такое, что заставило жрецов забыть про экономию и срочно перебросить сюда этих воинов. Этим что-то может быть только сильнейший испуг. Вероятнее всего, они боятся, жестоко боятся, но не нас, а нашего друга Гардиса, находящегося в городе, и предпринимают меры, чтобы уничтожить его, направляя все силы на город. Поэтому нам удалось сравнительно легко проникнуть в храм, а вам, – он указал на гвардейцев, – даже украсть магический шар. Кстати, в храме мы набрели на какое-то хранилище рукописей и забрали с собой все то, что лежало неразобранным на столе. Все это вот в этом мешке. Я думаю, что, когда жрецы разберутся, что мы похитили у них, проблем у нас будет не меньше, чем у Гардиса, если не больше.

Орагур немного помолчал.

– А за своими воинами может пожаловать и сам Демон, – добавил он, – и я не удивлюсь, если мы скоро увидим его мерзкую рожу.

Лодка стремительно неслась к освещенному пожарами городу, и людям стоило больших усилий направить ее к проему в окружающей город стене, так как более сильное течение, огибая город сзади, тянуло туда с собой и лодку.

Люди, отталкиваясь от стены руками, провели лодку через проем внутрь города и остановились у первого же места, где можно было высадиться на берег.

Никто из них не знал, куда идти и где искать Гардиса в огромном городе.

Но стоило Олионе сказать первому же бегущему навстречу мальчишке только одно слово, как тот тут же указал им направление, и, с любопытством поглядывая на людей, особенно на скандинава, и на их оружие, проводил их несколько кварталов, после чего передал их другому мальчишке. Таким образом скоро они, пройдя практически через весь город, добрались до казарм.

– Что ты говорила им такого, что тебя сразу понимали? – спросил по дороге Олиону Орагур.

– Я говорила им только одно волшебное слово, – засмеялась Олиона.

– И какое же?

– Хранитель, и ничего более. Они все прекрасно понимали и знали, где его искать.

Уже красное солнце показалось из-за линии гор, когда у казарм люди обнаружили снующую во всех направлениях толпу народа, окружающую Гардиса. Тот, увидев возвышающегося над толпой скандинава, стремительно бросился к нему, и только потом обнаружил его спутников. Он радостно обнялся с каждым и потащил всех за собой к ближайшему входу в казарму. В большом помещении народу было немного. Гардис подвел спутников к какому-то очень загорелому человеку с темными глазами, черными волосами и серьгой в ухе.

– Знакомьтесь, – сказал он, – это капитан Киацетума. Он поможет перевезти нас через пролив на землю олиев.

Киацетума внимательно вглядывался в лица стоящих напротив людей. Внезапно лицо его просветлело. Он подошел к Олионе, взял обе ее руки и приложил их к своему лбу. Затем сделал шаг назад и, поклонившись ей, разразился витиеватой речью.

– Он высказывает свое восхищение ее мужеством. Говорит, что он не знает другую девушку подобной смелости и хладнокровия, – смеясь, перевел Гардис.

Олиона церемонно поклонилась в ответ и сказала моряку, что и она, и ее друзья очень рассчитывают на его помощь.

Тем временем Гардис объяснил друзьям известную ему ситуацию в городе.

– Город полностью принадлежит повстанцам, – говорил он, – но есть много непонятного. Неизвестно, кто занимается поджогами. Пожары вспыхивают в разных местах города как бы сами собой, но на поверку оказывается, что горят дома, где можно было бы найти оружие, или дома самых ярых повстанцев. Поймать поджигателей никак не удается. Кроме того, все ослеплены свободой, никто не слушает команд. Вооруженные люди занимаются сами собой. Пока удалось организовать лишь несколько отрядов горожан и направить их защищать ворота, которые пытаются атаковать снаружи солдаты храмовников. Мы пока сдерживаем их натиск, но вряд ли продержимся долго.

– Да, – кивнул головой Орагур, – беспорядка тут больше, чем надо. Это видно хотя бы по площади перед казармой. Здесь уйма праздношатающихся, остальные бегают туда-сюда, создавая видимость энтузиазма. У вас есть надежные ребята?

Гардис о чем-то спросил Киацетуму. Тот коротко утвердительно кивнул головой.

– Пусть первым делом организует охрану здесь, в казармах. Иначе небольшая группка просочившихся храмовников вырежет здесь всех руководителей без особого труда.

Гардис переводил слова Орагура капитану, который внимательно слушал все, что ему говорилось.

– Затем город надо разбить на сектора, назначить ответственного за каждый сектор с широчайшими полномочиями, – продолжал Орагур, – их задачей должно быть организация обороны не только по внешнему периметру, но и на границах секторов внутри города, если войска храмовников вдруг ворвутся в город. С каждым ответственным послать хотя бы по несколько помощников. Это – первый этап обороны. Дальше надо учесть все продовольственные запасы в городе, создать внутреннюю охрану по типу комендантской службы и так далее – еще уйма вопросов.

– Можно подумать, что ты только и занимался, что поднимал восстания в городах, – заметил скандинав.

– Это элементарнейшие вопросы управления не только городами, но и странами, – серьезно ответил Орагур, – без их знания, а, самое главное, выполнения любое государство неминуемо будет разорено и погибнет. Сейчас надо выполнить хотя бы то, о чем я говорил в начале.

Небольшой юркий паренек вбежал в помещение казармы и бросился к капитану.

– Привет, Ацатеталь! – обрадовался тот, – я думал, тебя уже прибили где-нибудь на улице, – со смехом сказал он.

Гардис переводил все, о чем говорилось в помещении.

– Он молодец, – обращаясь к людям, сказал Киацетума, – он провел вас до храма, а на обратном пути помог штурмовать дом предателя, пособника жрецов.

– Кстати, его имя переводится как рожденный для моря, – добавила Олиона.

– Да что это с тобой? – это относилось уже к мальчишке, хватавшему воздух, не в силах заговорить, – да успокойся ты в конце концов!

И тут мальчишку словно прорвало. Он быстро затараторил, захлебываясь и глотая слова.

– Он только что от ворот, выходящих на дорогу к храму, – с трудом улавливая смысл сказанного, пояснял Гардис, – напротив них стоит огромное войско. Солдаты все в черных странных одеждах, головы закрыты, лиц не видно. Оружие наподобие такого, как у нас на поясе. Их так много, что они покрыли все огромное поле у ворот. А среди них на земле лежит огромная живая шевелящаяся гора. Она вызывает большой страх. Он убежал сюда, чтобы сообщить об этом.

– Значит, основной удар они нанесут по тем воротам, – заметил скандинав, – надо отправить туда как можно больше защитников.

И тут чудовищной силы рев пронесся над улицами, до основания сотрясая весь город и помимо воли людей вызывая чувство ужаса. Все выбежали из помещения наружу. Площадь перед казармами и сами казармы располагались на небольшом возвышении, и отсюда хорошо был виден весь город. Теперь в утреннем свете стали видны многочисленные столбы дыма, поднимающиеся вверх от пожарищ внутри города. Ветра внизу не было и дым, не рассеиваясь, высоко поднимался вверх и только там поворачивал в сторону гор. Но не это привлекало внимание множества горожан, застывших на площади. Они все смотрели в сторону далекого храма, вернее, городских ворот в той стороне.

Олиона также взглянула в этом же направлении, и сердце у нее замерло. Огромное коричнево-черное чудовище медленно вырастало над городской стеной.

15.

– Не так давно мы собирались вместе, Избранные братья Черной Змеи, чтобы определить наши задачи на ближайшее будущее. Последние события в отдельных местах указывают на возрастание активности наших противников. Высказывайтесь, Избранные братья, что изменилось за прошедшее время. Кстати, где Первый Избранный брат? Почему его нет с нами?

– Его срочно вызвали помощники, он скоро прибудет сюда.

– Тогда начнем. И, пожалуй, с тебя, Девятый Избранный брат.

– Спасибо, Великий Магистр. Недавно мы с вами посетили город Ацатекуан, где ганпары, местная народность, закончили строительство первого храма Черной Змеи на этих землях. Уже несколько лун в нем идут жертвоприношения во славу нашей веры. Как и ожидалось, пришлось принять определенные меры для защиты, построив вокруг него защитную стену. И, несмотря на загруженность армии, держать значительный гарнизон солдат. В отличие от всех других храмов, здесь зал для перехода сделали отдельно, вне храма. Это связано с тем, что задуманное вами нападение на восточные и северные земли уже осуществляется, и место для перехода солдат нужно было приготовить в первую очередь. Также начато строительство еще четырех храмов – по два в разных городах ганпаров и олиев. Но местные жители уже в открытую саботируют строительство. Камень на стройку не доставляется, набранные рабочие при первом же удобном случае сбегают.

– Значит, надо ужесточить наказание для ослушников. Первым делом устанавливайте временные жертвенники во славу Черной Змеи. Всех пойманных в этот же день, не откладывая, приносите в жертву. Для этого объявите об изменении графика жертвоприношений – не только в полнолуние, но каждый день! Ты понял, Девятый Избранный брат?

– Конечно, Великий Магистр! Ваше мудрое решение будет немедленно претворено в жизнь.

– Вам, Избранным братьям, надо более жестко подходить к решению основного вопроса – распространению нашей веры по всему свету, и здесь не должно быть никаких компромиссов и послаблений! Никому, никогда и нигде! Все сопротивление надо беспощадно подавлять в зародыше! Пусть возрадуется Бог Черной Змеи, омываясь потоками жертвенной крови! Вам понятно, Избранные братья?

– Абсолютно, Великий Магистр!

– Исходя из того, что я вам только что сказал, мною после долгих колебаний было принято решение затратить колдовскую силу, отозвать с марша солдат войска Демона ночи осуществить переход их в этот город, как его, Ацатекуан. Он будет стерт с лица земли вместе со всеми жителями в назидание и во устрашение других. Жаль, что мы до сих пор не нашли остальные два магических шара для осуществления перехода! Тогда вообще не пришлось бы копить магические силы для этого!

– Да, Великий Магистр, по моим сведениям, восстание в нем поднял тот, кто выдает себя за Хранителя.

– Самозванцев, Шестой Избранный брат, всегда хватало во всех землях. И все они заканчивали одинаково – кто сидя голым в термитнике, кто на жертвеннике. Учитывая опасность распространения заразы, и был осуществлен переход солдат Демона ночи в Ацатекуан, о чем я уже говорил.

– Меня тревожит появление отряда олиев на землях ганпаров. Нам удалось перехватить и уничтожить весь отряд, но не удалось захватить живым никого из них. Сопротивлялись они отчаянно. Если бы не внезапность нападения из засады, наши потери были бы очень большими. Их раненые все покончили с собой, спрашивать о маршруте и цели их появления не было у кого.

– Твоя тревога понятна, Восьмой Избранный брат. Должен вам открыть, Избранные братья, что эта странная девица, голову которой я подарил прекрасной Ситацепе, обладала невероятной способностью противостоять натиску моего мозга. И – что самое интересное – ее возможности в этом плане, конечно, несравнимы с моими, но были весьма значительными. Но ведь этого не может быть! Мы, как вы знаете, применяем найденные по крупицам, собранные воедино знания древних. Их знаем только мы, миркутяне, и никто больше. А она была из олиев. Возникает несколько вопросов. Почему ее не было в уничтоженном отряде олиев – первый вопрос. Откуда у нее такие исключительный способности, приближающиеся к нам, миркутянам – второй вопрос. Как она оказалась в городе – третий вопрос. Куда она направлялась – четвертый. И, наконец, как она вообще оказалась на земле ганпаров. Пожалуй, я поспешил с принесением ее в жертву. Однако, Ситацепа так просила, что захотелось доставить ей это маленькое удовольствие… А вот и Первый Избранный брат. Ты явился с новостями?

– Да, Великий Магистр. Но не мог бы я поговорить с вами наедине?

– У меня нет секретов от Избранных братьев. Запомните это все. Что знаю я, то знаете и вы. Что имею я, то имеете и вы. Потому вы и называетесь высоким словом Избранных братьев, что все мы – одна семья, живем одной жизнью и вместе стремимся к одной цели.

– Я понял, Великий Магистр! Информация, принесенная мной, особой важности. На храм в городе Ацатекуан, на земле ганпаров, где мы все недавно были, совершено нападение.

– Как ты сказал? Нападение? Кто же осмелился и как туда проник?

– Здесь много загадочного, Великий Магистр. Известно, что у нападавших было две группы. Они отличались и от ганпарцев, и от олиев. Одежда их совершенно другая, не пробивается имеющимся у нас оружием. А их оружие легко разрубает воинов храма от плеча до пояса. Также они могли метать очень короткие и тонкие копья, с которыми олии и ганпарцы незнакомы. Метать так далеко, как не может ни один наш воин, в несколько раз дальше. Они очень высоки и сильны. И, как правило, светловолосы. Они проникли в храм, убив упомянутым тонким копьем стражника на стене. Ситацепу обнаружили мертвой внизу, у подножия храма. Также убиты все, принимавшие участие в жертвоприношении подаренной ей женщины олиев. Та же осталась жива и была потом в одной из нападавших групп.

– Что ты сказал? Убита Ситацепа, этот маленький сладкий цветок? – Великий Магистр вскочил на ноги.

– Ее сбросили с верхней площадки по ступеням. Пока она катилась сверху вниз, переломала все кости.

– Я надеюсь, убийцы схвачены? Тогда доставь их сюда! Я лично буду убивать их, медленно и мучительно!

– Нет, Великий Магистр! Они не только не схвачены, но, наоборот, нанесли нам невосполнимые потери.

– Непостижимо! О каких потерях ты говоришь?

– Одна группа, в которой была и женщина олиев, проникла через верхнюю площадку внутрь храма. Им удалось похитить из храмовой библиотеки все найденные последними еще не расшифрованные записи Древних. Именно на эти манускрипты вы возлагали особые надежды в изучении механизма действия перехода. Все, находящиеся в библиотеке, перебиты. В том числе ваши личные переводчики языка Древних.

– Проклятие! Ты, воистину, гонец смерти! Приносишь такие черные вести, которые способны надолго вывести из равновесия!

– Это еще не все, Великий Магистр! Вторая группа похитила магический шар сразу же после нашего перехода, осуществленного с его помощью.

– Что ты говоришь, Первый Избранный брат? Этого не может быть! Мы все прекрасно знаем, что нахождение после перехода еще длительное время смертельно в этом месте! Это проверено не раз! И, кроме того, шар неусыпно охранялся многочисленной стражей!

– Но, тем не менее, это так, Великий Магистр! Смертельная зона оказалась не везде смертельной. Похитители спустились вниз, к магическому шару, по штоку подвески, находясь в самом центре, единственной оказавшейся безопасной зоне. Мы и не подозревали о ее существовании.

– Значит, они знали! Откуда? Ни в одном месте Книги Древних не сказано о таких зонах. Откуда у них эти знания? И кто, наконец, они такие, кто-нибудь может мне сказать?

– Они скрылись в городе, Великий Магистр! Обе группы объединились, захватили лодку и ушли в город, унося все захваченное с собой.

– Из города их выпускать нельзя! Если нельзя их найти, надо уничтожить! Немедленно мобилизовать всех магов! Осуществить переход к городу самого Демона ночи и стереть проклятое место со всем содержимым в порошок!

– Но все его войско уже этой ночью переброшено к городу, Великий Магистр! Может быть, хватит его?

– Мне хватит вашей дури! Не сумели уберечь ценнейшие артефакты! Я еще раз повторяю: ни манускрипты, ни магический шар ни в коем случае не должны выйти из города и попасть в чужие руки! Это не обсуждается! Теперь все свободны! Первый Избранный брат, задержись, я дам тебе инструкции по отправке Демона ночи!

– Я весь внимание, Великий Магистр и жду приказаний!

– К Демону инструкции! Ты прекрасно знаешь, как вызывать Демона и сколько магических сил это стоит. Я тут сказал, что у меня нет от Избранных братьев секретов. Это сказано в широком смысле слова. Секреты есть и всегда будут. Важно не что ты делаешь, а какие твои дела на виду. Если высшие интересы диктуют тебе секретность, значит, должна быть секретность! У нас с тобой есть такой секрет, про который никто не должен знать и о котором мы с тобой пока даже говорить будем иносказательно. Ты понимаешь меня?

– Конечно, Великий Магистр.

– Скажи, как продвигается ловчая сеть?

– Практически все готово, Великий Магистр. Последняя наживка насажена в тот злополучный день, когда свершилось нападение на наш храм. Я уверен, что через несколько дней все откроется. И мы достигнем цели.

– Хорошо! Ловушка непременно должна сработать! Но главный удар мы нанесем так, как и договорились.

– Вне всяких сомнений, Великий Магистр! У меня есть определенные сомнения насчет нашего лагашского друга. Вряд ли он будет рад тому, что войско кутиев осталось без поддержки закамуфлированных под союзные силы войск Демона.

– Он никогда не был и не будет нашим другом, запомни это, Первый Избранный брат! Они все должны беспрекословно подчиняться нам, и все! Мы будем называть его и его подобных нашими друзьями, но лишь до тех пор, пока не отпадет необходимость в их услугах. А затем сотрем их в пыль! А пока… Пока потерпим. Мы еще не готовы к радикальным переменам. Но до наступления этого прекрасного для нас времени уже недалеко. Я даже лично помогу этому «лагашскому другу», как ты его назвал, стать энси. Мой личный переход к нему не потребует много энергии. А теперь иди. Демон ночи должен как можно быстрее пробудиться и быть на месте.

– Будет сделано, Великий Магистр!

16.

– Проклятие! Лживые ублюдки! Они, так много наобещав, теперь лишают меня даже шансов взойти на престол!

Один из ценных кубков, вырезанных из целого куска горного хрусталя, слабость к которым питал номарх Сарниус и которые всегда слуги возили за ним, куда бы он ни направлялся, вдребезги разлетелся, врезавшись в центральную стойку большого шатра, в котором находились сам номарх и его верный помощник – сотник Шар-Карен.

– Эти трусливые кутии со своими продажными вождями только и ждут момент, чтобы что-нибудь ограбить и тут же удрать назад, в свои джунгли. До сих пор присутствие черных солдат хотя бы немного сдерживало их вороватые инстинкты. Я до сих пор с содроганием вспоминаю, как два дня назад только с помощью силы удалось подавить бунт в рядах кутиев, казнив для острастки полсотни из них. А теперь, когда основная поддерживающая сила исчезла, как прикажешь удержать их в руках?

Номарх Сарниус бегал взад-вперед по толстому ковру, покрывающему земляной пол, и без перерыва сыпал проклятия на головы предавших его миркутян, внезапно исчезнувших вместе с сопровождающим их войском и не поставивших его об этом в известность. Когда к нему среди ночи прибежал взволнованных Шар-Карен и сообщил, что бесследно исчезло все войско, переданное миркутянами в его подчинение, а затем примчались гонцы от кутиев с вопросами, на которые Сарниус не мог дать вразумительный ответ, он почувствовал, что лично его шансы занять уже почти вакантный престол тают с каждым мгновением. Ему с огромным трудом удалось взять себя в руки и, сделав вид, что ничего особенного не случилось, созвать на военный совет на утро вождей кутиев, чтобы попытаться по-новому, с учетом сложившихся реалий, распределить роли в затеянной им опасной игре, где ставкой с одной стороны был трон энси Лагаша, а с другой – виселица на площади. Впрочем, в конечном успехе своего предприятия – получения трона Лагаша – номарх не сомневался. До начала совета оставалось уже немного времени, а он еще не представлял, о чем говорить.

– А вы обещайте им, господин номарх, – вступил в разговор Шар-Карен, – обещайте как можно больше. И надо будет отдать им на разграбление какой-нибудь город, например, ту же Ларсу, как только корона украсит вашу голову. А пока надо бы дать им хотя бы немного денег.

Номарх скрипнул зубами от ярости. За эти несколько дней он уже немало личных средств потратил на кутиев, не приблизившись к своей цели. А теперь еще и этот болван Шар-Карен туда же – отдай еще денег. Куда уж больше! Хотя, по большому счету, он прав, главное сейчас – удержать кутиев, военную силу, на которую можно опереться в начале правления, а потом видно будет. А заполучи он трон – все затраченные денежки вернет с лихвой. Уж будьте уверены! Конечно, лучше было бы вообще не связываться с кутиями, этими продажными трусливыми шакалами. Но, во-первых, это была не его идея, а миркутян, во-вторых, три десятка тысяч воинов, как говорится, на улице не валяются, и, в-третьих, другого выбора все равно не было.

Сарниус перевел дыхание, немного постоял, рассматривая вышитые шелковые занавески на стенах, привезенные из страны Шан-Инь, расположенной у далекой загадочной Желтой реки, обошедшиеся ему в свое время в круглую сумму, немного успокоился и приказал Шар-Карену звать в шатер вождей кутиев. Шар-Карен удалился.

Кутии, по сути своей кочевые племена, устраивали деревни лишь на сезон дождей. И только в это время удавалось устраивать для них показательно-устрашающие мероприятия, такие, как уничтожения целой деревни с населением в случае отказа присоединиться к завоевательным планам миркутян. Сарниус знал о двух таких случаях в минувшем году и решил сыграть на них, освежив их в памяти кутиев и немного припугнув последних для пользы дела, рассчитывая также дополнительно снизить цену за их помощь.

Объединенная армия кутиев и черных воинов уже перевалила караванную дорогу через болото и вступила на землю Лагаша. Сарниуса всегда удивляло, как быстро среди народа распространяются слухи. Прошло всего несколько дней с тех пор, как где-то в горах сгинул Орагур и Сарниус с Шар-Кареном сбросили в пропасть выскочку Пиригона, а престарелый энси уже расположил свою штаб-квартиру в Ларсе и шлет оттуда депешу за депешей, запрашивая все новые сведения насчет пропажи Орагура, гибели Пиригона и движения чужой армии через болото в сторону Лагаша.

Невеселые размышления Сарниуса прервали слуги, вбежавшие в шатер и начавшие расставлять вдоль стен лавки, покрытые толстой ковровой тканью, и большой круглый стол.

Когда все было расставлено и слуги исчезли, шатер стал понемногу заполняться племенными вождями кутиев. Они имели кожу желто-красного оттенка. Среднего роста, безбородые, с длинными усами, считающимися у них племенной гордостью, причем длина усов строго регламентировалась в их среде. Простой воин мог носить только небольшую щеточку усов. У вождей усы могли достигать пояса, так что они их для удобства завязывали под подбородком. Волосы кутии заплетали во множество косичек, которые болтались при ходьбе по сторонам круглых лиц с узкими разрезами глаз и широкими носами. Одним словом, их внешний вид симпатии не вызывал. Если же добавить сюда их природную хитрость, жестокость – психологические свойства кутиев, никак их не красящие, получится почти полный их портрет. И, в завершение портрета, следовало отметить еще одну их черту – кутии никогда не нападали, если у них не было хотя бы трехкратного превосходства сил. В противном случае враг видел только крутящиеся веером хвосты уносящихся вдаль лошадей и зря глотал пыль в тщетных попытках догнать беглецов.

Вожди, а их было человек с двадцать, рассаживались по скамейкам, не глядя по сторонам, высоко держа голову, подчеркивая этим свою значимость в иерархии племен. Чтобы исключить возможные конфликты среди вождей, Сарниус шел на хитрость. Скамьи, на которых первоначально должны были расположиться вожди, ставились по кругу у стен шатра. Составной круглый стол, на который ставились закуски для последующего пира, был устроен так, что он располагался по середине шатра, а уже в центре стола было сделано отверстие для центрального столба, поддерживающего свод шатра. Сам Сарниус расхаживал вокруг стола, не задерживаясь надолго на одном месте, чтобы не дать повода вождям обвинить его в пристрастном отношении к кому-нибудь из них, и одновременно подчеркивая свое исключительное положение на совете.

Вожди были разные по характеру – кто более покладистый, кто более подозрительный. Особенно трудно проходило общение с одним из них – Азуром, вождем небольшого племени, кочующего по юго-восточной окраине Персидских царств, вдоль границ с Лагашем. Всего-то полтысячи воинов привел он с собой в предстоящий набег, а спеси и гонору у него было столько, словно за ним стояла половина всего войска. Вот и сейчас, не дожидаясь, пока все вожди займут места на скамьях, он сразу же стал кричать, обращаясь к номарху, что их, кутиев, обманывают. Что им обещана была обильная добыча, а на самом деле они еще ничего не получили.

– Что я скажу своим воинам? – визгливым голосом кричал Азур, – им были обещаны новые одежды взамен изношенных, где они? Каждой женщине племени обещали по нитке жемчуга на шею – где все это? Мои жены за все эти дни не получили ничего, кроме головной боли, где раздобыть еды и достойно накрыть столы?

Сарниус чертыхнулся про себя – не далее, чем день назад, зная крикливый нрав Азура, именно в его походный шатер доставили подарки ему и его женам. Там были не только ткани, но и готовые красивые одежды, украшения из цветных камней, так любимые всеми женщинами племени. И – вот тебе благодарность – подлый Азур утверждает, что им ничего не дали! Мысленно послав на его голову проклятья, тем не менее насколько можно более почтительным голосом Сарниус попытался прервать его речь и завести разговор в нужное ему русло.

– Нам понятно волнение одного из вождей кутиев, Азура, – сказал он, останавливаясь напротив него и глядя в его глаза, – но я бы хотел напомнить уважаемому собранию вождей, что все взятые нами на себя обязательства по обеспечению войска продуктами мы выполняем в безусловном порядке. А все остальное будет после выполнения намеченных планов, поговорить о которых я и пригласил вас сюда.

– О каких планах ты собираешься говорить? – вскочил с места другой вождь, – войска миркутян покинули нас, исчезли без следа. Разве можем мы сами, своими силами, захватить целую страну с ее большой армией? Я считаю, что нам надо поворачивать домой!

С мест вскочили и другие вожди, крича и перебивая друг друга. Одни требовали продолжения похода, другие его прекращения и возвращения по своим кочевьям. Сарниус в бессильной злобе наблюдал всеобщую истерию, не в силах остановить ее. Наконец, вожди стали понемногу успокаиваться и снова рассаживаться на скамьи.

– Скажи, – обратился Азур к номарху, – что ты собираешься делать без исчезнувшего войска? И как собираешься рассчитываться с нами?

– Скоро, очень скоро я стану энси Лагаша. Для помощи мне в этом вас и призвали в поход. Тогда я сполна рассчитаюсь за ваши услуги.

– Раньше зайчиха выйдет замуж за льва, чем ты станешь энси! – с издевкой засмеялся Азур, – пока ты рассказывал нам сказки о своей царской будущности и о будущих наших богатствах, миркутяне предали и бросили тебя. Они такие же подлые и лживые шакалы, как и ты, и так же не заслуживают ничего, кроме смерти!

Сарниус отлично знал, с кем имеет дело. Он с самого начала не доверял кутиям, ожидая от них какой-нибудь каверзы. И если раньше их подлость сдерживалась наличием миркутянского черного войска, то с его исчезновением руки кутиев оказывались развязанными. Теперь ничего не мешало им рвануть в обратный путь, грабя по дороге города и деревни. Поэтому непосредственную охрану своего шатра он доверил только преданному Шар-Карену и его сотне, а немного поодаль расположил уже снятые с болот четыре другие сотни, принимавшие участие в недавней погоне за исчезнувшими беглецами.